Текст книги "Мореплаватели солнечного восхода"

Автор книги: Те Ранги Хироа

На острове Мангайа некий Ватеа, в котором мы узнаем таитянского Атея» занимает место Те Туму. Он вступил в брак с Папой и произвел на свет богов Тангароа, Ронго, Тане, Тон-гаити и других. Любопытно отметить, что среди богов не было еще войны Ту, который известен на других островах. Когда Ватеа обдумывал, как бы поделить наследство между сыновьями, он решил отдать все продовольствие своему первенцу Тангароа. Папа же предлагала отдать Тангароа только пищу вождей, отличительным признаком которой был красный цвет, а все остальное оставить Ронго, второму сыну. Тайной причиной поведения Папы был запрет перворождения, согласно которому мать не могла есть вместе со старшим сыном. На второго же сына это ограничение не распространялось. Ватеа удовлетворил желание Папы. Вскоре после этого устроили большое пиршество. Перед Тангароа положили несколько красноватых кокосовых орехов, таро, раков и рыбу. Вся остальная пища досталась Ронго. Количество пищи, сложенное перед Ронго, было так велико, что часть продуктов скатывалась =вниз и их топтали ногами.

В припадке зависти Тангароа покинул Мангайю, а Ронго остался верховным божеством этого острова. Передав в ведение Ронго большую часть продовольствия, жители Мангайи сохранили тем самым древний вариант мифа, согласно которому Ронго является богом земледелия. Позднее они сделали его богом войны, что противоречит более древнему положению этого божества в таитянском пантеоне, где Ронго выступает как бог мира. Ронго посвящали человеческие жертвоприношения, причем после храмового ритуала тела убитых бросали в лес. Предполагалось, что там они будут служить пищей для голодной Папы. Древний бог войны Ту выступает в мифах Мангайи как храбрый воин подземного мира. Он научил жителей острова военному искусству, хотя Ронго и отобрал у него позднее портфель военного министерства.

Период первоначальной тьмы олицетворяется под именем Потанготанго и По-керекере. Такое представление было распространено в центре, на севере, востоке и юге Полинезии – везде, за исключением запада. Небо, согласно мифологии, покоится на плоских листьях арроурута, после того как оно поднято руками Ру-те-токо-ранги (Ру, подпиравший небо).

Миф о происхождении Мангайи в отличие от типичных полинезийских сказаний о заселении повествует, что остров появился из подземного мира – 'Аваики, уже населенный первыми жителями. Эти древние люди были сыновьями Ронго от его собственной дочери.

В Мангайе было отброшено представление о том, что человек был сотворен из земли и приплыл на остров в большой лодке. Среди богов Мангайи фигурируют Тангииа и Моторо, которые в генеалогиях соседнего острова Раротонга выступают в качестве предков человека. Генеалогии острова Мангайа перечисляют до Ронго 17 поколений, отсчитывая их назад от 1900 г., а генеалогии острова Раротонга, ведя такой же счет, насчитывают 26 поколений до мореплавателя Тангиии, жившего примерно в XIII в. Следовательно, Мангайа была заселена переселенцами с Раротонги спустя некоторое время после эпохи Тангиии. По-видимому, жители Мангайи для поднятия своего престижа позднее выкинули из своей истории рассказы об открытии и заселении острова, переделали мифологию и стали вести свое происхождение непосредственно от богов. Господствующее племя нгарики заявило автохтонном происхождении своих предков как непосредственных потомков Ронго. Племенам тонга'ити и нгатитане пришлось согласиться с тем, что их предки приплыли на остров позднее. Жители Мангайи были отчаянными вояками. Поэтому они изобрели особую, привилегированную страну Тиариа, где обитали души воинов, погибших в битвах. Все остальные души опускались по дереву пуа в подземное царство, где людоедка Миру поджаривала и пожирала их.

Раротонганские генеалогии – самые длинные во всей Полинезии, если не считать генеалогий Гавайских и Маркизских островов. Перси Смит основывается на этих генеалогиях как на исторических документах, свидетельствующих о движении населения из Индии в Индонезию и дальше – в Полинезию. Но в тексты генеалогий попало так много включений, уже относящихся к периоду проникновения европейцев в Полинезию, что я никак не могу признать их ни достоверными, ни древними. Раротонганские мифы повествуют об отдаленных предках, которые в туманном прошлом пускались в морские приключения. Одним из этих предков-мореплавателей был 'Уи-те-рангиора, который жил в первой половине VII в. На своем судне «Те Иви-о-Атеа» он поплыл далеко на юг; там он увидел скалы, вырастающие из моря (Таи-руа-коко) и длинные волосы, которые колыхались на поверхности. Море было покрыто пеной, подобно арроуруту, животные ныряли в глубину. Солнца не было видно, царила тьма, и над водой возвышались высокие белые скалы, лишенные растительности. Все эти чудесные явления, упоминавшиеся в легенде, позднее истолковывались как описания моря к югу от острова Рапы, гигантских водорослей, замерзающих морей, морских львов, полярных ночей и айсбергов.

Спустя три с половиной столетия на зов моря откликнулся другой отважный мореплаватель Те Ара-танга-нуку. Когда он решил покинуть свою родную землю Купору, его дяди взвалили тесла на плечи и направились в покрытые лесом горы на поиски дерева для киля будущей ладьи. По пути они встретили белую цаплю и морскую змею, которые дрались насмерть, подстрекаемые своей застарелой враждой. Белая цапля была тяжело ранена и обратилась за помощью к двум братьям, которые шли впереди, однако они не отозвались и прошли мимо. Отставший третий брат пришел на помощь цапле и своим теслом убил змею. Благодарная цапля направила своего спасителя Оро-таере к нужному дереву. Оро-таере и его спутники повалили и обтесали дерево, а затем, прикрепив к нему веревку, за которую позднее собирались тащить ствол, отправились домой.

Когда строители ушли, владелец леса Тангароа-и-у-мата посетил это место и нашел поваленное дерево. Он позвал своих сторожей, в том числе Рату-Лесника, но никто не смог сказать, кто же срубил дерево. С помощью магического заклинания Тангароа поднял древесный ствол и придал веткам, коре и листьям их прежнее положение.

Когда на следующий день Оро-таере со своими спутниками возвратился на старое место, только веревка, при помощи которой они собирались волочить ствол, свисала с ветки одного из деревьев и свидетельствовала о вчерашней работе. Они обыскали весь лес и, наконец, узнали срубленное накануне дерево*"по белому пятну на стволе, остававшемуся потому, что они унесли домой кусочек коры. Оро-таере понял, что дерево было восстановлено только потому, что тесло его, освященное для выполнения особой задачи, было осквернено убийством змеи. Вместе со своими помощниками Оро-таере спустился к морю, чтоб совершить очистительный обряд над своим теслом. Вернувшись в лес с освященными теслами, они снова срубили дерево, обтесали его и притащили к дому, где жил верховный жрец. Вдохновенный мастер с четырьмя помощниками у каждого борта построил судно в течение одной ночи. Отсюда получило оно свое первоначальное название – «Тараи-по» (Построенное ночью). Атонга, верховный жрец, приходившийся отцом Те-Ара-танга-нуку, послал гонца к белому журавлю, чтобы тот собрал всех птиц и помог перенести ладью на берег.

К бортам судна слетелись морские и лесные птицы. Под песню одной из птиц они подняли судно на свои крылья и, перенеся его по воздуху, опустили перед специально выстроенным навесом. После этого судно было переименовано и получило название «Те Ману-ка-рере» (Полет птиц).

Когда судно спустили на воду, все жители Купору собрались на берегу по случаю такого торжества. Под водительством Те Ара-танга-нуку судно совершило плавания к различным островам, объединенным легендой под общим названием Ива. Корабль был снова переименован в «Те Орауроа-ки-Ива» (Долгое плавание на Ива). Позднее Те Ара-танга-нуку отправился на юг, чтобы убедиться в тех чудесах, о которых рассказывал 'Уи-те-рангиора. Если описания этих двух путешествий на юг действительно относятся к доевропейскому периоду, то их следует признать величайшими подвигами полинезийцев, особенно если учесть, какие скудные одежды защищали их тела. Что касается меня, то я не верю, чтобы какой-нибудь полинезийский мореплаватель смог заплыть далеко на юг, в серые, холодные, негостеприимные моря.

В преданиях различных островов упоминается опасное южное море, которое все они называют Таи-коко. Предполагаю, что исходное раротонганское предание упоминало лишь о плаваниях 'Уи-те-рангиора и Те Ара-танга-нуку в море Таи-коко, а более поздние поэты, наслушавшись рассказов европейских китоловов и миссионеров, приукрасили старые предания новыми подробностями[40]40
  Автор еще раз демонстрирует заслуживающую похвалы критическую осторожность в оценке полинезийских преданий. Тем не менее вполне правдоподобно, что раротонганские рассказы о плаваниях предков в диковинные южные моря с их ледяными «белыми скалами» отражают действительные подвиги древних мореходов. В таком случае смелые полинезийские мореплаватели впервые в истории человечества проникли в далекую Антарктику. Это произошло, если верить генеалогиям, в VII–X вв. С тех пор человечество не знало ничего о южных полярных странах, пока через тысячу лет русские моряки Беллинсгаузен и Лазарев в своем замечательном плавании 1819–1821 гг. не открыли берега антарктического материка.


[Закрыть].

По преданиям, остров Раротонга, носивший ранее название Нуку-тере (Плавающий остров), был, наконец, закреплен на постоянном месте богом Тонга-ити. Для этого бог наступил на остров, а его жена Ари нырнула в глубину, чтобы сделать неподвижным основание Раротонги. Они назвали остров Туму-тевароваро. Однако позднее явился бог Тоутика и хитростью лишил власти Тонга-'ити и его супругу.

Первые люди приплыли на этот остров с Ивы под предводительством вождя Ата. Позднее, во главе с 'Апопо, явилась вторая волна переселенцев с 'Ату-'апаи. 'Апопо фигурирует в широко распространенном сказании об Апакуре. Чтобы отомстить за убийство сына, Апакура повела войну против своих восьми братьев. 'Апопо был единственным из братьев, которому удалось спастись. После поражения он бежал на Раротонгу. Это произошло в конце IX в. Во время войны против пришельцев с Ивы его ватага была разгромлена, а сам он убит.

Великими предками жителей Раротонги считаются Тангийа и Карика. По преданию, Тангийа приходился прямым потомком 'Уи-те-рангиора и Те Ара-танга-нуку и жил на Таити примерно в середине XIII в. Тангииа как-то поссорился со своим сводным братом Тутапу из-за раздела плодов хлебного дерева и других запасов, оставленных их отцом, главным вождем Поу-вананга. В первых боях Тангииа одерживал победы, но впоследствии потерпел поражение и, преследуемый своим братом, бежал на другие острова. Победителю было присвоено прозвище Тутапу – Безжалостного Преследователя. Изгнанник Тангииа во время своих странствий заплывал на запад, на острова Самоа, Уоллис и Фиджи: Он посетил 'Аваики-те-варанга, который, по мнению Перси Смита, представляет собой один из островов Индонезии. На 'Аваики-те-варанге религиозные церемонии, по преданию, совершались в храме, где Тангииа беседовал со жрецами, обращаясь при их содействии к помощи богов. Жрецы наделили его чудесной силой (мана) и всевозможным добром, в том числе барабанами и трубами из раковин; они научили Тангииа ритуальным танцам и познакомили с различными богами. На обратном пути Тангииа встретил прославленного таитянского мореплавателя 'Иро (Хиро) и предложил сделать его сына вождем части своего народа, потому что родные сыновья Тангиии были убиты Тутапу. 'Иро ответил, что его сын находится на Рапе; в местном предании рассказывается о том, как Тангииа поплыл на Рапануи (остров Пасхи), нашел там юного сына 'Иро и вернулся с ним на Таити.

Тангиие приписывается ряд отважных морских путешествий. Он будто бы совершил плавание из Таити в Индонезию; вернувшись оттуда, Тангииа проплыл до острова Пасхи и обратно.

В общей сложности этот мореплаватель покрыл расстояние, превышающее 20 000 миль. Вполне правдоподобно, что Тангииа проплыл от Таити на запад до Самоа и на восток до Рапы. Но, чтобы преодолеть расстояние до Индонезии в одну сторону и до острова Пасхи в другую, ему пришлось бы заходить в гавани дружественных народов для пополнения запасов пищи и воды; кроме того, необходимо было бы обладать таким знакомством с огромным пространством Тихого океана, какое едва ли было доступно полинезийцу того времени.

Мне кажется, что остров 'Аваики, откуда Тангииа вывез своих богов и ритуальные принадлежности, в действительности находился не в далекой Индонезии, а был островом Ра'иатеа, расположенным в центральной части Тихого океана. Зачем было плыть за богами в Индонезию, если они обосновались на Опоа еще задолго до рождения Тангииа? Очень возможно также, что 'Ити, где Тангииа повстречал 'Иро, не имеет никакого отношения к Фиджи, а представляет собой древнее название Таити. Вероятно, Тангииа, играя в прятки с Тутапу, плавал вначале по Центральной Полинезии, а затем скрылся на Раротонге.

По преданию, направляясь из Таити на Раротонгу, Тангииа повстречал судно Карики, который плыл из Мануа на восточное Самоа. Преодолев возникшие вначале раздоры, они оба поселились на Раротонге. Тутапу – Безжалостный Преследователь – оправдал свое прозвище. Он последовал за Тангииа на Раротонгу, где и был убит во время боя.

В те времена в различных местностях острова сооружались храмы (марае); в том числе и храм Тапутапу-атеа, названный так в честь главного храма на Опоа. Кроме храмов, появились дворы почета, где на каменных сиденьях восседали верховные вожди и жрецы. Самым знаменитым среди этих дворов был Араи-те-тонга. Там находился Таумакева, высокий каменный столб, на котором совершался посвятительный обряд.

Заселялись новые области, племена разрастались, племенные вожди (метаиапо) и верховные вожди (арики) стали править уже целыми группами островов. Тангииа был родоначальником династии верховных вождей Паарики, живших в Нгатангийе и правивших над Такитуму. Карики был арики[41]41
  Арики (ари'и, алии и т. п.) – распространенный по всей Полинезии титул вождей или лиц высшего сословия.


[Закрыть] более низкого ранга. От династии верховных вождей Карики и ведется род Макеа. Верховные вожди этой династии жили в Аваруе. Их власть распространялась на Ау-о-Тонга. Один из первых Макеа был изгнан с острова за тираническое правление и скрылся на Аро-ранги, где он был признан как арики, а его потомки получили титул Тиномана.

Произошло разделение власти, присвоенной Макеа. Она стала осуществляться двумя родами: Макеа Тинирау и Макеа Карика.

Расстояние между Раротонгой и Таити составляет примерно около 700 миль, следовательно, острова Кука были легко достижимы с 'Аваики.

Прославленные предки-мореплаватели высаживались на различных островах, где они воздвигали марае и совершали благодарственные обряды в честь богов. Чтобы организовать хозяйство на новой родине, они привозили с собой разнообразные съедобные культурные растения и животных. На Раротонгу, Атиу, Мауке и Митиаро были завезены свиньи. Символическое изображение свиньи на этих островах означало принадлежность к светской и жреческой знати.

Мифы, религия и социальная организация на архипелаге Кука тесно связаны с культурой старой родины 'Аваики в Центральной Полинезии. Хотя в преданиях островов Кука замечаются отклонения, пропуски и добавления по сравнению с преданиями 'Аваики основа их остается неизменной. В материальной культуре также наблюдается много общих черт: формы деревянных чаш, каменных тесел с рукоятками и способами скрепления. Что касается оружия и изображений богов, то на островах Кука наблюдается крайнее разнообразие. На каждом острове выработалась своя особая манера резьбы по дереву и различные мотивы орнамента. Обрядовые тесла, рукоятки которых украшались резным орнаментом в виде буквы К, ошибочно считают особенностью культуры всего архипелага Кука; на самом деле они распространены исключительно на Мангайе. Хотя полинезийский художник был связан в известной мере религиозными и общественными традициями, однако, повинуясь вдохновению, он работал над своим произведением до тех пор, пока сам не приходил к заключению, что оно действительно хорошо исполнено.

Глава X. СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЕ АТОЛЛЫ

 
Море бурлит?
Море убегает,
Вот показывается земля,
И Мауи вступает на нее.
 

(Песня с Ракаханги)

Когда самые древние мореходы Тихого океана совершали свое длинное плавание с островов Гильберта на острова Общества, они встретили на своем пути архипелаг Феникса. Еще до наших дней остатки храмов из кораллового известняка свидетельствуют о давних поселениях. Далее на юго-восток расположены обитаемые атоллы Манихики, Ракаханга и Тонгарева (Пенрин). Эти маленькие низменные острова, по-видимому, не привлекали к себе древних поселенцев, которые лишь на время занимали их. Мореходы лелеяли мечты о лучших землях, что лежали впереди. Однако, когда численность населения Центральной Полинезии настолько выросла, что пришлось вновь искать необитаемые земли, на эти атоллы вторично прибыли люди с Раротонги и Таити. Только на Тонгареве еще сохранилась легенда о древнем заселении острова до появления таитянских мореплавателей.

В 1929 г. я посетил Манихики и Ракахангу вместе с судьей Эйсоном, постоянным комиссаром на архипелаге Кука, и его сотрудниками. Мы отплыли от Раротонги на шхуне «Тиаре Топо-ро» под умелым управлением капитана Виго Расмуссена. На Ракаханге судья Эйсон провел заседание суда, с целью выяснить генеалогии различных семейств и их предков. Это должно было послужить основанием при разборе претензий на землю, которые могли со временем возникнуть. Воспользовавшись любезностью суда, я присутствовал на заседаниях и составил полную систему местных генеалогий.

Как Манихики, так и Ракаханга представляют собой маленькие атоллы, в основании которых лежат коралловые рифы, окаймляющие внутренние лагуны. Ни на одном из атоллов не имеется прохода через риф, доступного для судна. Чтобы произвести разгрузку, шхуна приближается к рифу насколько это возможно, а лодки с балансирами перевозят на берег пассажиров и грузы. Старый тип ладьи исчез; современные лодки делаются из привозного распиленного леса. Хотя им стали придавать плоскодонную форму с острым носом и кормой, балансир все-таки сохранился. Туземцы подгребают вплотную к рифу и терпеливо ждут, пока набежит достаточно высокая волна. Тогда они начинают ожесточенно грести. Волна поднимает лодку над верхним краем рифа, и, если глубина достаточна, лодка переносится через риф во внутреннюю лагуну. Если волна недостаточно велика, лодка садится на риф, а команда вылезает и придерживает суденышко, чтобы его не унесло обратно убегающей волной. Когда вода убывает, с отвесного внешнего края рифа видна зияющая и бурлящая внизу пропасть. Рассказы о смельчаках, которых морские волны навеки погребли в коралловых пещерах, разумеется, не способствуют успокоению вновь прибывших путешественников. На этих атоллах, поднимающихся над уровнем моря всего на 10–20 футов, не было ни съедобных растений, ни животных, ни сырья, которыми изобилуют вулканические острова Центральной Полинезии. Тем с большим уважением должны мы отнестись к древним поселенцам, которые прибыли сюда с цветущих, возделанных земель Таити и Раротонги. Обосновавшись на этих негостеприимных островах, они скоро приспособились к неблагоприятной среде. На коралловых атоллах нет ни хлебного дерева, ни бананов, ни пизангов, ни сладкого картофеля, ни ямса, ни арроурута, а также не разводятся домашние животные. Только кокосовые пальмы пышно разрослись здесь и стали основным источником растительной пищи. В глубоких расщелинах и широких искусственных рвах, заполняющихся солоноватой подпочвенной водой, выращивается пурака – разновидность таро. На коралловых островах широко употребляются в пищу плоды пандануса, которыми на вулканических островах обычно пренебрегают. Едят здесь также плоды нони (Morinda citrifolia), но они издают сильный и неприятный запах и могут показаться съедобными только во время сильного голода. На атоллах не растут также дикий хибискус и разновидности крапивы, которые на всех других островах служат сырьем для снастей. Лески и сети изготовляются из волокнистой коры пальмового ствола, а обычные веревки – из главной жилки листа кокосовой пальмы.

Однажды, когда я еще начинал знакомиться с местными условиями жизни, мне довелось наблюдать, как молодой человек забрался на кокосовую пальму, чтобы сорвать несколько орехов и выпить их содержимое. Он срезал лист молодой кокосовой пальмы и вырезал несколько жгутов из средней жилки. Затем, чтобы размягчить жгуты, он похлестал ими по стволу дерева и даже пожевал их. Связав концы прямым узлом, юноша прикрепил петлю к ноге и быстро влез на дерево.

Высокого строевого леса на этих островах было очень мало, и до того как сюда стали завозить распиленные доски для постройки лодок, использовали только два вида деревьев. Чтобы избежать потери древесины при выдалбливании челноков, местные жители раскалывали деревья на доски. Как уже упоминалось выше, из-за отсутствия базальта инструмент здесь изготовляли из раковин тридакны.

Для выделки одежды служили листья кокосовой пальмы или переплетенные листья пандануса, потому что на атоллах нет бумажной шелковицы, которая в остальной Полинезии дает сырье для лубяной одежды. Здесь не хватает даже дров: чтобы приготовить пищу на костре, собирали скорлупу кокосовых орехов, а также сухие цветы и кору все той же кокосовой пальмы.

Только в одном отношении природа оказалась благосклонной: рыба изобилует здесь как в лагуне, так и в открытом океане. В океане водится множество летающей рыбы и бонитов; в лагунах – неистощимый запас ракообразных, моллюсков и устриц-жемчужниц. Однако последних ели лишь при очень затруднительных обстоятельствах. Съестные припасы пополнялись бесчисленным количеством лангустов, а также наземных и кокосовых крабов.

На Ракаханге мне довелось принять участие в охоте на кокосовых крабов. Когда наши хозяева заметили, что мне понравилась та часть краба, которую чужестранцы обычно находят слишком жирной, – они сняли табу с ловли крабов на одном из островов. Мы охотились на них ночью с факелами из пучка сухих листьев кокосовой пальмы. С наступлением темноты крабы вылезают из своих щелей и расползаются во все стороны; некоторые из них забираются даже на стволы деревьев. Кокосовые крабы – противные жирные твари пурпурно-синего цвета. Своими громадными клешнями они могут начисто отхватить палец, если вовремя не остережешься. Местные жители ловко хватают крабов и связывают их жгутами из жилок кокосовых листьев таким образом, что клешни не могут раздвинуться для нападения.

Мы ловили рыбу за пределами лагуны также при свете факелов. Рыба собирается на свет, и ее бьют копьями или полосовым железом. В мелких местах морских раков давят ногой, затем хватают руками и переворачивают вверх брюхом, чтобы избежать ударов их сильных хвостов; улов собирают в привязанную к поясу корзинку.

Ночью же мы вышли на лодках во внутреннюю лагуну рыбачить при свете факелов.

На носу лодки стоял опытный рыбак. Он держал сачок с длинной рукояткой, а другой рыбак с факелом стоял позади него. Где бы ни появлялась рыба: на поверхности ли, глубоко внизу, справа или слева от лодки, – сачок опускался в воду и всегда вытаскивал добычу. Все движения были точны и уверенны. Понятно, что такая высокая ступень мастерства возникла из необходимости наиболее полно использовать все возможности, которые предоставляла здесь неблагоприятная природа. Выше уже приводилась легенда о том, как Мауи выудил землю и как во время битвы с Хуку он наступил на нее и отделил Манихики от Ракаханги. Первым человеком на Ракаханге, по преданию, был Тоа – вождь, потерпевший поражение на Раротонге. Оттуда он прибыл примерно в середине XIV в.

Этого Тоа, судя по преданию, мало занимали жреческие обряды, и, высадившись на острове, он не воздвиг обычного храма, чтобы отблагодарить богов, которые помогли ему благополучно добраться до берега. С ним приехали только члены его семьи, и, чтобы обеспечить мужское потомство и продолжение человеческого рода на острове, он вступил в кровосмесительную связь со своими дочерьми.

Спустя полтораста лет Тангихоро и Нгаро-пурухи отправились с Ракаханги в плавание к чужим землям. Игаро-пурухи привез оттуда домой двух похищенных богов – Те Пуа-ренга и Те Уру-ренга. Он построил один храм на острове Манихики для поклонения Те Пуа-ренга, а другой – на Ракаханге, в честь Те Уру-ренга; считается, что это были два первых храма на атоллах. Нгаро-пурухи, по-видимому, познакомился со своими богами у второстепенных таитянских жрецов; если бы он побывал в Опоа, то вернулся бы с более богатыми ритуальными принадлежностями и с более сложной мифологией.

Здесь не знакомы с главными богами и героями островов Кука. Однако Тангароа все же известен здесь в качестве хранителя огня в подземном царстве. По преданию, Мауи, внук Тангароа, победил своего деда в рукопашной схватке и узнал тайну огня. В местном варианте легенды рассказывается о том, как Мауи старался добыть огонь при помощи трения. Две ручные морские птицы, принадлежавшие Тангароа, якобы сидели на нижнем куске дерева, который благодаря этому оставался неподвижным, пока Мауи двигал верхнюю палку взад и вперед по желобу. Когда работа была закончена, неблагодарный Мауи, верный своей коварной натуре, ударил обуглившимся концом палки по головам обеих птиц. С тех пор все семейство этих птиц носит на головах черные метки.

Через несколько поколений потомки Тоа образовали две группы, причем во главе каждой стоял вождь – арики. Одного из них звали Уаинга-аиту, другого – Уака-хео. Эти имена не встречаются ни в одном из преданий остальной Полинезии.

С течением времени жители Ракаханги стали посещать остров Манихики и посадили там кокосовые пальмы; установились периодические ежегодные переселения жителей с одного атолла на другой. Через год поочередно на каждом из островов кокосовые пальмы оставались неиспользованными, земля лежала под паром, а крабы и рыбы жили в полной безопасности. У предводителя Уака-хео была якобы чудесная власть над стихиями, и, сидя в своей быстрой двойной лодке, он руководил всей флотилией во время переселений с острова на остров. Несмотря на это, все же иногда случались несчастья, когда во время 25-мильного переезда неожиданно разыгрывался шторм. Уже после того как в 1849 г. здесь обосновались миссионеры, во время одного урагана погибла масса людей. Чтобы прекратить ежегодные миграции, миссионеры убедили жителей разделиться на две группы и создать постоянные поселения на обоих атоллах.

Хотя центральнополинезийская мифология выступает на Манихики и Ракаханге в сокращенном виде (природа атоллов вообще многое ограничила), все же в основном культура населяющих их племен родственна культуре Центральной Полинезии. В диалекте островов звук «wh» вытесняет таитянское «Ь», и он больше напоминает диалект Новой Зеландии, чем архипелагов Кука и Общества. В основе лунного календаря, где каждая ночь месяца имеет особое название, лежит центральнополинезий-ский образец. Названия почти всех ночей совпадают с установившимися на Раротонге и Таити.

Остров Тонгарева расположен на 9° южной широты и на 157°10′' западной долготы. Это самый большой и самый северный из атоллов, находящихся в ведении администрации архипелага Кука. Он состоит из рифа, образующего отдельные маленькие островки, рассеянные по рифу на 40 миль в окружности. Внутри кольца заключена лагуна площадью в 108 квадратных миль. В отличие от Ракаханги и Манихики на Тонгареве есть три пролива через риф, по которым проходят в лагуну небольшие суда. Ширина самого большого западного пролива – 40 ярдов, при глубине 21 фут. Благодаря этим проходам во внутреннюю защищенную лагуну Тонгарева служит портом-убежищем для торговых шхун архипелага Кука в период ураганов, который тянется с ноября по апрель.

«Тиаре Тапоро» проделала прекрасную прогулку и подошла к Тонгареве сквозь западный пролив в рифе. Судно подошло к пристани у главной деревни Омока. Местное население, которое знало о нашем приезде, собралось на набережной перед навесом. Впереди стоял Па, самый старый туземец. Как только мы ступили на берег, Па поднял руку и жестом попросил нас остановиться. Он произнес заклинание, чтобы умиротворить незримые силы земли и снять табу с чужестранцев. Потом приблизился и сказал: «По древнему обычаю Тонгаревы, я не мог подойти к тебе и ты не мог подойти ко мне, пока обряд не был выполнен».

Мы пожали друг другу руки и обменялись приветствиями, каждый на своем диалекте. Хотя мы и не поняли друг друга дословно, но уловили, что каждый из нас выразил другому доброжелательные чувства. Остальные жители также подошли к нам, и, обменявшись с ними рукопожатиями, мы переступили порог тонгаревского общества.

На следующий день после нашего приезда судья Эйсон провел судебное заседание с целью выяснить генеалогии туземцев. Мне довелось слышать, как один из наиболее влиятельных вождей Омоки – Тупоу Исаиа рассказывал свою родословную, которой предшествовало вступление. Привожу отрывок из его вступительной песни:

 
Родословная ведет в прошлое,
В прошлое, под небо наших предков.
Происхождение восходит к прошлому,
К прошлому, к роду Атеа.
Надежно свяжи нить своих знаний,
Пусть связь будет прочной,
Пусть узел будет крепким,
Пусть нить не развязывается.
Родословная ведется от далеких времен,
От семейства Ики,
От детей Атеа и Хакахоту.
 

Хотя мифология Тонгаревы сохранилась не во всех подробностях, из этой песни все же удается установить тот важный факт, что и здесь Атеа и Хакахоту считались первыми создателями вселенной. Хакахоту – это местный вариант таитянской богини Фа'ахоту, которая оспаривает у Папы роль первоначального женского элемента. С Хакахоту связано представление о развитии мира из кораллового отростка. Поэтому вполне естественно, что ее предпочли здесь Папе, которая выражает представление о созидании большой земли. Хакахоту характерна для мифологии коралловых атоллов, а Папа – для легенд вулканических островов.

Согласно тонгаревской мифологии, союзу Атеа и Хакахоту обязаны своим появлением на свет 11 отпрысков. Среди них фигурируют Тане, Тангароа и Ронгонуи – главные боги островов Общества и Кука, которые заимствованы из теологии Центральной Полинезии. Остальные божества местного происхождения. Главный среди них – Те Пороуранги, от которого ведет свое начало человеческий род.

Среди прославленных предков тонгаревцев числится мореплаватель Махута. По преданию, он жил ранее на Ракаханге, но из-за семейных неурядиц отправился на Таити, где женился на дочери туземного вождя по имени Ту-те-коропанга. Другого предка, мореплавателя Таруиа, считают тем самым вождем с острова Аитутаки, которого некогда обманул Руатапу. Таруиа высадился на острове Токерау, где воздвиг марае и оставил на постоянное жительство сына Титиа с несколькими спутниками. Сам он поплыл на Таити, где повстречал Махуту и указал ему, как добраться до Тонгаревы. Для путешествия на Тонгареву Махута снарядил большую ладью «Ваимеа». Судно было якобы настолько велико, что, когда оно проплывало через западный пролив, достигающий 40 ярдов в ширину, балансир ударился о большую скалу, которая возвышалась на берегу. Более вероятно, что причиной аварии был ветер или течение. Махута считается потомком Ики, о котором упоминалось во вступительной песне к генеалогии вождя. Этому предку приписывается разведение на острове кокосовой пальмы и пандануса.