Текст книги "Мореплаватели солнечного восхода"

Автор книги: Те Ранги Хироа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Те Ранги Хироа (Сэр Питер Генри Бак)
Мореплаватели солнечного восхода

Те Ранги Хироа и его книга

Автор книги «Мореплаватели солнечного восхода» известен далеко за пределами южных морей, по волнам которых предки его народа направляли сотни лет назад свои суда в поисках новых земель, затерянных в безбрежных океанских просторах. Те Ранги Хироа родился 15 августа 1880 г. в небольшом городке Уренуи на Северном острове Новой Зеландии. Его отец, Вильям Генри Ниил, был ирландцем, а в жилах его матери текла кровь вождей маорийского племени Нгаги Мутунга. В тех местах, где они жили, В. Г. Ниил был больше известен как «Бак» Нил («Buck» – «красавчик» или «франт» Нил), а его жена – как миссис «Бак». Впоследствии это прозвище стало европейской фамилией будущего ученого. Свое второе имя по старинной маорийской традиции он унаследовал от единственного брата матери. Но Те Ранги Хироа был наполовину маори не только по крови и имени. В значительной степени он был также маори по языку и по культуре. Его тесное знакомство с культурой маори началось в раннем детстве, когда, примостившись на земляном полу хижины у ног своей старой бабки, маленький мальчик узнавал от нее древние маорийские легенды и историю племени своей матери. Впоследствии, получив высшее медицинское образование, он стал работать среди маори врачом; затем в течение нескольких лет возглавлял ведомство по здравоохранению маори. По роду своей деятельности он бывал в самых различных уголках Новой Зеландии и широко знакомился с положением маори, с их бытом, с тем, что еще сохранилось от их самобытной и своеобразной культуры. В 1927 г. он связал свою судьбу с этнографическим музеем имени Бернис П. Бишоп в Гонолулу и навсегда покинул Новую Зеландию. С 1936 г. до конца жизни Те Ранги Хироа оставался директором музея Бишоп.

Этнограф, фольклорист и археолог, Те Ранги Хироа изъездил вдоль и поперек всю Полинезию и бесспорно до конца своих дней оставался лучшим и авторитетнейшим знатоком полинезийской культуры. Из-под его пера вышло немало солидных монографий, среди которых наибольшую известность получили: Vikings of the Sunrise (1908), Introduction to Polynesian Anthropology (1945), Coming of the Maori (1948).

Он умер в 1951 г., почти закончив последнюю крупную работу Explorers of the Pacific (1953), которая была напечатана уже после его смерти.

Те Ранги Хироа был не только выдающимся ученым, но и крупным общественным деятелем. Подобно своим полинезийским предкам, он досконально знал прошлое своего народа и, так же как бесстрашные кормчие солнечного восхода, смело смотрел вперед, пристально вглядываясь в загадочную даль будущего. Те Ранги Хироа глубоко верил в творческие способности народов Полинезии и был твердо убежден в том, что в будущем мире им будет принадлежать почетное и заслуженное место.

Своеобразен и необычен мир Океании. На безграничных просторах Тихого океана рассыпано бесчисленное множество мелких и мельчайших островов, архипелаги и скопления которых отстоят друг от друга порой на многие сотни и тысячи километров. И что самое удивительное – эти острова были заселены задолго до того как к их берегам приплыли первые каравеллы испанских и португальских мореплавателей; заселены людьми каменного века, людьми, которые не знали ни металлов, ни письменности, ни карт, ни компаса. Зато над их головами светило солнце или сверкали звезды и ветер надувал паруса их хрупких ладей. В истории человечества не так уж много других примеров, где бы с такой очевидностью и убедительностью раскрывалось нам величие и торжество человеческого дерзания. А может быть, никакого подвига и не было? Может быть, полинезийцы – всего лишь остатки древнего населения материка, опустившегося ныне на дно Тихого океана? Действительно, подобные фантастические предположения делались не один раз. Но в настоящее время эта гипотеза оставлена всеми сколько-нибудь серьезными исследователями, тем более что она не встретила поддержки и у геологов.

Культура полинезийцев далеко не так примитивна, как это казалось ранее некоторым ученым. Действительно, полинезийцы не знали металлов, гончарного ремесла и ткачества, не употребляли лука и стрел и ходили полуголыми. Но, с другой стороны, они были искусными земледельцами, применяя на некоторых островах искусственное орошение и удобрения. Раскопки последних лет показывают, что полинезийцы были также прекрасными зодчими: их каменная архитектура монументальна и впечатляюща. Смелые и опытные мореплаватели, полинезийцы были также виртуозными судостроителями. Каждая их мореходная лодка была подлинным произведением искусства, хотя ее изготовляли при помощи каменных тесел, а части ее корпуса скрепляли шнурами из растительного волокна. Неудивительно, что предания полинезийцев хранят не только имена выдающихся вождей и кормчих, но и имена лодок и даже собственные имена рулевых весел и парусов.

Если же некоторые привычные для нас стороны их культуры задержались в развитии, то это вполне объясняется особенностями географической среды: на коралловых и вулканических островах Полинезии нет металлических руд, нет и глины; лук и стрелы были здесь не нужны, так как островитянам не на кого было охотиться, а для военных целей у них было немало другого оружия – палиц, пращей и др.; мягкий тропический климат позволял обходиться без одежды. Что же касается общественного строя и духовной культуры полинезийцев, то они при более внимательном исследовании оказались отнюдь не примитивными. Общественный строй полинезийцев ко времени появления на их землях первых европейцев находился на грани образования классов и государства, а их религия и мифология не уступали по сложности религии и мифологии народов античной Европы.

Но вернемся к вопросу о происхождении полинезийцев. Если гипотеза об их автохтонности не выдерживает критики, то это значит, что полинезийцы откуда-то приплыли на острова, которые они в настоящее время заселяют. Но откуда? Вопрос этот давно уже волнует умы ученых, исследователей и путешественников. Очередной попыткой ответа на этот вопрос является и предлагаемая читателю книга Те Ранги Хироа. Как и большинство современных исследователей, Те Ранги Хироа, убежденный сторонник «азиатской» теории заселения Океании и, в частности, Полинезии. В чем суть этой теории?

Невозможность переселения человека из Америки в Океанию на первый взгляд кажется очевидной. Коренные народы Америки, и прежде всего народы, заселившие побережье американского материка, не обладают ни сколько-нибудь развитой техникой судостроения, ни искусством мореплавания в открытом море. И язык полинезийцев, и их культура, по авторитетному мнению крупнейших исследователей, ведут свое происхождение из Юго-Восточной Азии. В какой-то мере об этом говорит и антропологический облик полинезийцев.

Кроме того, от американского побережья до ближайших островов Полинезии несколько тысяч километров, тогда как от берегов Юго-Восточной Азии до самой Полинезии тянется непрерывная цепь архипелагов и отдельных островов и атоллов. Неудивительно, что сторонников «американской» теории всегда было значительно меньше, нежели приверженцев «азиатской» теории. Более того, еще 10–12 лет назад многим казалось, что «американская» теория заселения Полинезии может уже считаться оставленной окончательно. Немалую роль в этом сыграла и настоящая книга, изданная еще в 1938 г.

В основу своей научной аргументации Те Ранги Хироа поло жил туземные предания о переселениях их предков. Эти удивительные предания являются в то же время родословными, охватывающими нередко не один десяток поколений. Впервые эти предания исследовал А. Форнандер (1877–1880), который прожил на Гавайских островах много лет и хорошо знал язык гавайцев. Несколько позже, в конце XIX в., новозеландскому ученому Перси Смиту удалось установить, что генеалогические предания полинезийцев на разных островах совпадают между собой в именах предков и в счете поколений. Таким образом, Перси Смит установил историческую достоверность полинезийских генеалогий. Увлеченный своим открытием, Перси Смит слишком доверился полинезийским преданиям и пустился в малообоснованные поиски прародины полинезийцев в Индии и даже Месопотамии.

Те Ранги Хироа относится к преданиям своего народа гораздо более критически. К тому же он проверяет сделанные на основании исследования полинезийских генеалогий выводы данными антропологии, археологии, языкознания. Не менее хорошо знает Те Ранги Хироа и современную культуру островитян.

Суть защищаемой автором гипотезы заключается в следующем: предки полинезийцев отправились навстречу солнечному восходу от берегов Индонезии, вытесненные оттуда какими-то монголоидными племенами. Их мореходное искусство и судостроительная техника совершенствовались вместе с их продвижением на восток. Через острова Микронезии предки полинезийцев достигли архипелага Таити. Один из островов этого архипелага Раиатеа и стал легендарной прародиной полинезийцев «Гавайки», упоминаемой во всех полинезийских преданиях. Именно здесь сложился облик собственно полинезийской культуры и сформировались религия и мифология полинезийцев. Отсюда, как из центра, шла по всем направлениям колонизация других островов Полинезии, в том числе и западных – Самоа, Тонга и других. На карте Те Ранги Хироа образно изображает заселение Полинезии в виде спрута, голова которого находится в Таити, а восемь щупалец протянулись по всем направлениям к различным островам Тихого океана. Такова гипотеза, защищаемая Те Ранги Хироа. Надо прямо сказать, что «Мореплаватели солнечного восхода» – лучшая книга, когда-либо написанная в защиту «азиатской» теории заселения Полинезии. И книга эта убедила многих. Конечно, споры не умолкли и после ее появления. Но это были в основном уже споры о частностях: двигались ли предки полинезийцев через Микронезию, как утверждает автор, или южнее, вдоль берегов Новой Гвинеи; были ли заселены острова Западной Полинезии переселенцами с Таити или значительно раньше, еще при движении предков полинезийцев на восток и т. п.

Казалось, вопрос был окончательно решен в пользу азиатской прародины полинезийцев. Но не прошло и десяти лет после выхода в свет «Мореплавателей солнечного восхода», как отплыв из порта Кальяо (Перу), норвежский исследователь Тор Хейердал пересек на плоту, построенном точно по древнеперуанским образцам, Тихий океан с востока на запад и достиг Полинезии. Хейердал предпринял свое крайне рискованное путешествие не ради спортивного подвига, но для того, чтобы доказать американское происхождение полинезийцев. Плаванию на плоту предшествовала долгая исследовательская работа. Дело в том, что «азиатская» теория, несмотря на всю свою убедительность, все же не объясняла некоторых фактов, которые говорят о глубоких исторических связях полинезийцев с американскими индейцами. Эти связи так же несомненны, как и связи полинезийцев с древним населением Юго-Восточной Азии.

Здесь не место излагать аргументацию Хейердала, однако важно отметить, что его исследования явственно обнаружили односторонность «азиатской» теории. В построениях Хейердала много спорного и даже неприемлемого; такова, в частности, его гипотеза о белокожих рыжебородых «культуртрегерах», которые пришли из Европы и, пройдя через Америку, высадились в Полинезию, всюду на своем пути насаждая высокую культуру. Но главная заслуга Хейердала в том, что он снова ставит на повестку дня современной науки вопрос об «американском» пути заселения Полинезии.

Кто же все-таки прав, Те Ранги Хироа или Тор Хейердал?

Видимо, правда лежит где-то посередине. Многое говорит за то, что этнический состав населения Полинезии гораздо сложнее, чем это обычно полагают. В частности, исследования лингвистов, и в том числе Уильяма Черчилля, позволили обнаружить в полинезийских языках какую-то иную примесь, чуждую малайско-полинезийской языковой семье. Естественно думать, что это остатки языков какого-то древнего населения, предшествовавшего полинезийцам. Генеалогические предания полинезийцев полны свидетельствами о столкновениях новых пришельцев с уже бывшими там островитянами. Можно ли утверждать, что на всех островах этими островитянами всегда были такие же полинезийцы, как и те, кто приплыл позже? Последние раскопки Т. Хейердала на острове Пасхи убедительно свидетельствуют по крайней мере о двух этнических компонентах в составе коренного населения; очень вероятно, что одним из этих компонентов – более поздним – были пришельцы, с американского континента. А второй компонент?

Так или иначе, но одно ясно: существуют факты, правдоподобно объяснить которые можно только опираясь на аргументацию сторонников «американской» теории; а также существуют факты, которые объясняются лишь «азиатской» теорией.

Окончательное решение сложной и увлекательной проблемы заселения Океании принадлежит будущему.

Как бы то ни было, теперь, когда автор «Путешествия на Кон-Тики» возбудил всеобщий интерес к прошлому далекой Полинезии, советский читатель прочтет книгу Те Ранги Хироа с особенным увлечением.

К тому же, книга Те Ранги Хироа привлекает внимание не только в силу вышеуказанных соображений. На первый взгляд, книга посвящена только «делам давно минувших дней, преданьям старины глубокой». В ней масса имен богов и героев, множество географических названий, которые почти невозможно удержать в памяти. Но в то же время автор в живой и образной форме рассказывает о своих многочисленных поездках по островам Полинезии, о людях, с которыми он встречался, об их жизни, об их культуре и их судьбах.

Конечно, нельзя забывать, что автор – либерально настроенный буржуазный ученый. Нарисованная им картина жизни современных островитян Полинезии выдержана в розовых тонах. Автор не видит или не хочет видеть ни колониального гнета, ни экономической необеспеченности островитян, благополучие которых во многом зависит теперь от игры цен на мировом капиталистическом рынке, ни низкого культурного уровня и фактического бесправия основной массы современных полинезийцев. Жизнь в Океании далеко не так идиллична, как ее рисует Те Ранги Хироа. И это нужно постоянно помнить[1]1
  О действительном положении коренного населения Полинезии см. хотя бы: Кееsing F. The South Seas in the modern world New York, 1946. Народы Австралии и Океании, М., Изд-во АН СССР, 1956; Бутинов Н. А. Маори, «Океанийский этнографический сборник», М., Изд-во АН СССР, 1957, стр. 87-173. (В. Вахта)


[Закрыть]. Но вопреки этому существенному недостатку мы должны быть благодарны автору за то, что он раскрыл перед нами неисчерпаемое богатство самобытной культуры полинезийцев, показал нам истоки той душевной щедрости, внутреннего благородства и радушия, которые так свойственны островитянам южных морей. Вместе с Те Ранги Хироа мы верим, что у народа с таким славным прошлым должно быть и будет не менее славное будущее. Но мы знаем и больше: то, что это будущее придет только в борьбе с колониальным гнетом, борьбе, которая с каждым днем разгорается все ярче и яростнее. И только с уничтожением системы колониализма станет возможным плодотворное сотрудничество между полинезийцами и потомками переселенцев из Европы, сотрудничество, о котором автор «Мореплавателей солнечного восхода» мечтал до конца своих дней.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Музей имени Бернис П. Бишоп[2]2
  Музей имени Бернис П. Бишоп был основан в Гонолулу (Гавайи) в 1889 г. некиим Чарльзом Бишопом, который почти полстолетия прожил на Гавайских островах и был большим любителем местной старины. Он основал этот музей в память своей жены, гавайки, принцессы Пауахи (по мужу Бернис Пауахи Бишоп), последнего отпрыска королевской династии Камехамеха, свергнутой в 1893 г. происками американских захватчиков; музей и теперь носит ее имя. В нем хранится богатейшее собрание этнографических коллекций по Полинезии. Директором музея являлся автор книги.


[Закрыть] предпринял этнографическое исследование Полинезии, проводившееся под руководством директора музея профессора Грегори. Проведение исследовательских работ оказалось возможным благодаря финансовой поддержке, оказанной Байардом Домиником, Иельским университетом, фондом Рокфеллера и различными великодушными друзьями музея на Гавайях[3]3
  Пожертвование Байарда Доминика (американский миллионер, окончивший Иельский университет) и фонд Рокфеллера, неоднократно упоминаемые автором, очень показательный пример того, как американский капитал использует все методы для проникновения в стратегически важные для него области


[Закрыть]. Музей также финансировал экспедицию из собственных средств. Было постановлено, чтобы ее доклады публиковались как можно быстрее.

Этот план так много говорил человеку, в чьих жилах текла полинезийская кровь,[4]4
  Автор, хотя и метис по происхождению, сознает себя маорийцем, то есть полинезийцем, что и подчеркивает многократно в своей книге. Он, видимо, прав, ибо, несмотря на английское образование, английский язык не стал для него родным


[Закрыть] что я оставил свой пост директора ведомства здравоохранения маорийцев в Новой Зеландии и поступил сотрудником в музей Бишопа в качестве этнографа для участия в полевых исследованиях. Сообщения полевых работников по необходимости носят несколько технический характер и не доходят до широкого круга читателей, хотя и представляют величайшую ценность для науки. Настоящая работа является попыткой ознакомить широкую публику с некоторыми преданиями о заселении Полинезии людьми каменного века, достойными стать в один ряд с самыми великими мореплавателями.

Я старался исходить из тех сведений, которые имеются в полинезийских мифах о сотворении людей и островов, а также в легендах и преданиях о знаменитых предках-мореходах и их плаваниях. Хотя моя книга и не предназначена для специалистов антропологов, я все же упомянул о различных обычаях и традициях, которые, по моему мнению, представляют интерес как для специалистов, так и для других читателей. Я старался, по возможности, вводить в повествование личные впечатления, придающие изложению более живой колорит.

Мной широко использовались работы, опубликованные музеем, и я в высшей степени обязан сотрудникам музея за их помощь и более всего за их критику. Завидно пользоваться сведениями от столь многих советчиков, но я должен выразить свою особую признательность Фр. Э. Вильяме, заведующей издательством музея; ей помимо прочего, приходилось исправлять ошибки в применении времен и наклонений, происходившие от того, что мне приходилось, думая на полинезийском языке, писать по-английски.

В написании полинезийских слов и собственных имен я старался придерживаться орфографии данной островной группы, употребляя гамзу или апостроф на месте выпавших согласных, даже если современный письменный язык этого не отмечает. Включение знака твердого затвора в название Hawai'i более ясно указывает на родство этого слова с центральнополинезийским Havai'i, чем современное общепринятое написание[5]5
  Ввиду важности для полинезийских языков знака гортанного затвора (') в настоящем издании он сохранен, кроме случаев общеупотребительных названий, как «Гавайи» (правильно «Гаваи'и).


[Закрыть].

Для полинезийцев закат символизировал смерть, страну, в которую возвращались духи, восход же был символом жизни, надежды и новых земель, ждущих своего открытия. Я исполнен надежды на то, что «Мореплаватели солнечного восхода» попадут к моим соплеменникам на разбросанные по океану острова Полинезии, и это свяжет нас узами духовного родства. Перед нами встают все новые задачи, но мы обладаем славным наследством, ибо в наших жилах течет кровь тех, кто завоевал Тихий океан на судах каменного века, неудержимо стремившихся в сторону солнечного восхода.

Глава I. Великий Океан

Никогда не затмится слава ваших лодок,

Лодок, бороздивших пучины океана,

Пурпурное море, Великий Океан Кива,

Который лежал распростертый перед ними.

(Маорийская погребальная песнь)

Средиземное море, подобно озеру, со всех сторон ограничено сушей, если не считать узкого западного пролива между Геркулесовыми Столбами, однако древним европейцам оно казалось огромным. На берегах «Пурпурного моря», как его называл Гомер, возникали и рушились древние цивилизации. Финикийцы, самые искусные в этих краях мореплаватели древности, не подвергались опасности затеряться в широких просторах суровых волн. В самых отважных своих плаваниях они лишь огибали западные берега Испании и Франции и проскальзывали через Ламанш к оловянным рудникам Корнуэлла. Возможно, что в незапамятные времена они сделали попытку отыскать путь вокруг Африки, однако и в этом случае вряд ли эти Одиссеи теряли когда-либо из виду землю. В любое время они могли пополнить запасы пищи и воды и бросить якорь вблизи берегов, пока не минует буря. Финикийцы придерживались берега, и им не приходилось ориентироваться по звездам в открытом море. Владея металлическими орудиями для постройки морских судов, они, однако, оставались каботажными моряками.

Когда заря истории забрезжила над берегами Северного моря, там обитал суровый народ отважных мореходов, который смело устремился в холодные воды Севера. Викинги в крылатых шлемах, вооруженные металлическими боевыми топорами, повели свои длинные ладьи вдоль западного побережья Северного моря, опустошая берега Британии и Шотландии. Открытый океан они оставляли за правым бортом, отказываясь от прямого пути.

Более отважные викинги выходили из замкнутых морей в неизведанные просторы северной части Атлантики. Они открыли и заселили Исландию и Гренландию. Один из викингов по пути в Гренландию был отнесен к западу; он рассказал, что видел остров, на который, однако, не высадился. Сын Эрика Рыжего Лейф Эриксон, увлеченный рассказом о западной земле, в 1003 г. нашей эры отправился в плавание и достиг восточного побережья Северной Америки. Он высадился несколько южнее современной Новой Англии и назвал эту местность Винланд. Это был блестящий успех. Однако при всем мужестве, свойственном дальним мореплавателям, викинги придерживались знакомых северных морей; их не манили звезды широких южных просторов.

Только в 1492 г. Христофор Колумб пересек самую широкую часть Атлантики. Рассказы о богатстве Великого Хана, о сокровищах Чипангу и далекого Катая привлекли внимание европейцев. Перевозка товаров по суше отнимала слишком много времени, и поэтому Колумб, вдохновленный блестящей идеей о том, что земля представляет собой шар, попытался сократить путь и поплыл на запад через Атлантику в надежде достичь далекого Востока. Он отправился в плавание с письмом к Великому Хану от Фердинанда и Изабеллы Испанских, предлагавших завязать торговые отношения между Индией и Испанией. Матросы не разделяли убеждений своего командира относительно шарообразной формы земли, и по мере того как корабль удалялся все дальше и дальше от суши, страх оказаться на краю света едва не привел экипаж к мятежу. Чтобы успокоить команду, Колумб был вынужден давать неправильные сведения о пройденных расстояниях за день до тех пор, пока замеченный остров не принес своевременного успокоения. Остров находился вблизи побережья материка, о котором никто и не подозревал; он лежал на пути между Европой и Индией, бывшей целью их исканий. Само название Вест-Индия, данное первому открывшемуся острову и окружающим его островам, свидетельствует об ошибке мореплавателей, считавших, что они прибыли в Индию.

При всей знаменательности и важности открытия огромного нового материка, подтверждавшего теорию Колумба, европейцы только еще начинали завоевание океана. Между Америкой и Азией простирался величайший из всех океанов; по сравнению с его исследованием открытия в других океанах кажутся просто ничтожными. И когда позднее Бальбоа стоял «молча народной из вершин Дариена» и взирал, «обуреваемый дерзкими догадками», на Тихий океан, гордость его была вполне оправдана, – он был первым европейцем, который обозревал этот океан, простиравшийся в бесконечность от берегов нового континента. Однако еще задолго до великого плавания Колумба люди каменного века на быстроходных судах пересекли Тихий океан в самом широком месте от материка до материка и заселили на его огромных просторах каждый пригодный для человеческого обитания остров.

После открытия Америки началось исследование, заселение и освоение нового континента европейцами. Америка представляла собой убежище для переселенцев, жаждавших избавиться от притеснений в странах Старого Света. Рассказы о сокровищах и богатых природных ресурсах соблазняли также и искателей приключений, купцов и пиратов. Наряду с освоением более старых, изобиловавших золотом колоний Южной Америки началось заселение новых земель на восточном побережье Северной Америки. По мере развития торговли основные морские пути, в свое время переместившиеся со Средиземного моря в Северное, теперь передвинулись в Атлантический океан.

Лишь значительно позднее экономические интересы и любознательность европейцев устремились к западу и распространились на Тихий океан. Запоздалое исследование Тихого океана европейскими моряками, которые по меньшей мере были вооружены компасом и секстантом, открыли новые перспективы для развития торговли. Испанцы, португальцы, голландцы, американцы, британцы – все они сделали вклад в эти европейские открытия и присвоили новые имена островам, которые уже ранее получили названия от туземных мореплавателей. Колонизовав Австралию, Тасманию и Новую Зеландию, Великобритания распространила границы современного общественного строя на южную часть Тихого океана. Голландия установила свое господство над многочисленным туземным населением островов, расположенных между Австралией и Азией. Великобритания и Франция установили свое владычество на юго-восточной оконечности азиатского материка. Испания колонизовала Филиппины и Марианские острова, которые позднее стали владениями Соединенных Штатов. Западная граница Азии оставалась под властью коренных монголоидных поселенцев, но все же Россия медленно продвигалась на Крайний Север. Западное побережье Южной Америки было наводнено народами испанского происхождения. Западные берега Северной Америки были заселены англосаксами, которые проникли сюда от Атлантики, установив железнодорожную связь с восточным побережьем.

В настоящее, время берега Тихого океана заселены столь густо, что по сравнению с ними Европа постепенно теряет свое значении[6]6
  Автор, видимо, разделяет довольно распространенное, особенно в американской буржуазной науке, но глубоко ошибочное мнение, что историческая роль народов Европы – в прошлом.


[Закрыть]. Развитие международной торговли и все увеличивающееся население Восточной Азии послужили причиной перемещения центра тяжести мировой экономики из Атлантики в Тихий океан. Небольшие острова, разбросанные по его огромным просторам, приобрели исключительное значение для воздушного флота благодаря своему выгодному стратегическому положению. Великие державы осознали, что эти острова Тихого океана могут быть использованы как аванпосты для защиты их огромных континентальных владений[7]7
  Как известно, империалисты всех стран всегда утверждают, что они ведут политику «защиты» своих владений. Под флагом этой «защиты» делаются все новые и новые захваты.


[Закрыть]. Тихий океан приобрел величайшее значение. Оглядим же его побережье.

^{Полинезийский треугольник. Северный микронезийский путь и теоретический южный путь переселения полинезийских предков}

Тихий океан ограничен на западе материком Азии, а на юго-западе компактной группой островов Индонезии и большим островом Новая Гвинея. К югу от Новой Гвинеи лежит Австралия, а к юго-востоку тянутся высокие острова Меланезии, которые простираются в Тихий океан примерно на расстояние 2000 миль и оканчиваются островами Фиджи. Геологи считают острова Индонезии, Новую Гвинею и Меланезию континентальными островами они представляли собой юго-восточное продолжение древнего материка Азии, с которым они были связаны в отдаленные эпохи. Острова неоднократно поднимались и опускались, а на заре человеческой истории образовали раздробленный Азиатский перешеек в Тихом океане.

^{Австралия и Океания}

Восточную границу Тихого океана образует западное побережье Северной и Южной Америки, которое тянется, не прерываясь, от Берингова моря до мыса Горн. Берингов пролив на севере представляет собой только 36-мильную водную преграду[8]8
  Автор допустил ошибку; 36 морских миль равны примерно 64 км. Фактически ширина Берингова пролива составляет около 90 км.


[Закрыть] между Азией и Америкой. Возможно, что в предшествующие эпохи и эта океаническая щель перекрывалась сухопутным мостом; возможно, что подпорки этого рухнувшего моста представлены Диомидовыми островами. Южнее – полуостров Аляска, цепь Алеутских островов, Командорские и Беринговы[9]9
  У автора неточность: остров Беринга – один из Командорских островов.


[Закрыть] острова образуют переходные ступени от Азии к Америке. Но даже без этих материковых мостов зимнее замерзшее море, возможно, представляло широкий путь для миграции древнего человека[10]10
  Это утверждение спорно, ибо Берингов пролив замерзает целиком в очень редкие зимы.


[Закрыть], благодаря чему не было нужды прибегать к судоходству.

С тех пор как на нашей планете появился человек, он развивался и размножался. Когда в области первоначального расселения пищевые ресурсы становились недостаточными для возросшего населения, людские группы были вынуждены отважиться на дальнейшие странствования. Одни вынуждались к передвижению, преследуемые лавиной враждебных орд; другие добровольно отваживались на рискованные переселения, соблазняясь заманчивыми перспективами. Они охотились на рыб, птиц, животных и собирали листья, плоды, семена и корни, которые находили съедобными. Постоянный голод заставлял людей изобретать усовершенствованные способы добывания пищи. С течением времени человек научился разводить съедобные растения и приручать животных. Когда людские группы оттеснялись дальше в еще не заселенные территории, они брали с собой культурные съедобные растения и домашних животных.

Родина первобытного человека находится, по-видимому, где-то в древней Азии; для нас еще не ясны причины, которые обусловили образование различных человеческих типов. Выделены три главные ветви: монголоиды, негроиды, европеоиды (кавказцы). Монголоиды полностью заселили все восточное побережье Азии; затем они распространились к северу и, пройдя сухопутным путем по узкому перешейку через северную часть Тихого океана, колонизовали Северную и Южную Америку, от Аляски до мыса Горн[11]11
  Автор безоговорочно относит все коренное население Америки к монголоидной расе. Это очень спорно. Советские антропологи склоняются к теории о наличии нескольких расовых типов среди коренных племен Америки; монголоидные черты среди них преобладают, но нерезко и не у всех в одинаковой степени. Напомним о высокой спинке носа («орлином носе») американских индейцев и об отсутствии у многих «монгольской складки» века (эпикантуса) и пр. Однако автор бесспорно прав, полагая, что основной путь миграции человека в Америку проходил через Северо-Восточную Азию.


[Закрыть]. В вековых странствованиях они продвигались вдоль больших рек и горных хребтов, пока не были заселены южные пределы материка. Все страны, которые им суждено было заселить, они прошли пешком. Таким образом, пешие переселенцы монголоидной расы первыми заселили материки, растянувшиеся на тысячи миль по обе стороны Тихого океана.

Негроиды издавна разделились на две ветви: континентальных негроидов, которые двигались на запад и юг в Африку, и океанических негроидов, которые передвигались на восток и под натиском соседних народов дошли вплоть до Азиатского перешейка в Тихом океане. Каждая из основных подразделений негроидной расы имеет карликовую (пигмейскую) ветвь. Предполагают, что карликовая ветвь океанических негроидов была древнейшей группой, вытесненной с азиатского материка. Они были оттеснены позднейшими миграционными волнами народов и сохранились до наших дней на Малайском полуострове, Андаманских островах и в горной части Филиппин и Новой Гвинеи[12]12
  Большинство советских антропологов не разделяет этого взгляда. «Негритосы», низкорослая разновидность негроидного населения Индонезии и Океании, являются, по-видимому, не остатками древнейшего населения, а своеобразным локальным вариантом той же расы, сформировавшимся на месте под воздействием особых условий среды.


[Закрыть].

Следующим народом, который прошел по упомянутому выше перешейку, были австралийские аборигены, которые достигли Новой Гвинеи и перебрались в Австралию. Они принадлежат к дравидийской семье, и их ближайшие сородичи – ведды Цейлона[13]13
  Антропологическое родство австралийцев с дравидами Индии и с «веддоидными» группами Юго-Восточной Азии признается многими исследователями. Этот «веддо-австралоидный» расовый тип действительно имеет много общих черт с европеоидами.


[Закрыть]. У представителей этой группы прямые или волнистые волосы; людей с жесткими мелковьющимися волосами среди них не встречается. Исследованиями групп крови окончательно установлено, что австралийские аборигены не являются негроидами, несмотря на темную пигментацию. Они больше всего напоминают расы, обитающие в северной и западной части Средиземноморья. Обобщая все собранные факты, Вуд Джонс утверждает, что примитивные животные, однопроходные и сумчатые, появились в Австралии, когда она была соединена с азиатским материковым массивом. Эти материки разделились «до того, как высшие млекопитающие – кошки и олени, кролики и обезьяны – появились в южной Азии». Поэтому Австралия была уже «изолированным континентом до того, как человек или его животные сородичи смогли бы воспользоваться материковым мостом». Австралийские аборигены, мужчины и женщины, со своими собаками, вероятно, достигли Австралии морем, «оказавшись выброшенными на берег не случайно, а намеренно, как мореплаватели на морских судах». Достижения этих туземцев древнего каменного века достойны всяческого признания.