Текст книги "Гарем на шагоходе. Том 11 (СИ)"
Автор книги: Тайто Магацу
Соавторы: Гриша Гремлинов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Его «Звероящер» с оглушительным рёвом рванулся вперёд, сокращая дистанцию.
– Волк, старый друг, ты думал, я позволю тебе так просто разобрать на запчасти мою любимую игрушку? – голос Ворона, полный ядовитого сарказма, полился из динамиков. – Второй раунд!
Пасть «Звероящера» – спаренная установка «Гильотина-180» – раскрылась, и из её глубин на нас уставились два тёмных зрачка 180-миллиметровых гладкоствольных орудий.
– Кармилла, упреждающий манёвр «Двойной уклон»! Сейчас! – рявкнул я, предугадывая скоординированную атаку.
Ворон не заставил себя ждать.
Пасть «Звероящера» – спаренная установка «Гильотина-180» – выплюнула свой смертоносный груз. Два бронебойных кумулятивных снаряда, похожих на гигантские иглы, со сверхзвуковой скоростью устремились точно в центр нашего корпуса.
В тот же миг добрая половина сегментов «Серпента» разразилась шквальным огнём из своих турелей «Шип-57», создавая широкую горизонтальную стену раскалённого металла, летящую нам наперерез.
Двойной удар: один точечный, на пробитие, второй – по площади, чтобы наверняка зацепить, если мы уйдём с линии основного огня.
Но Кармилла исполнила приказ чётко и грамотно.
Сначала избушка совершила резкий, почти противоестественный для её массы рывок в сторону. Гидравлика взвыла, левая нога упёрлась в землю, и наш шагоход буквально отпрыгнул вправо. Снаряды «Гильотины» пронеслись там, где мы были мгновение назад, с оглушительным шипением вспороли воздух и взорвались в десятках метров позади.
Но мы всё ещё находились на пути огненного вала от «Серпента».
И тут же последовала вторая часть манёвра. Не выходя из бокового скольжения, Кармилла резко «подломила» куриные ноги, и избушка рухнула вниз, присев так низко, что её брюхо почти чиркнуло по земле.
Сплошная стена снарядов от турелей «Серпента» пронеслась над нашей крышей с воем и скрежетом, срезая верхушки скал позади нас, как гигантская коса.
Пока мы уворачивались от атаки Ворона и змеюки, «Кинг-Конг» использовал эту драгоценную передышку. С натужным воем сервоприводов, опираясь на свои мощные ноги, он начал медленно, мучительно подниматься. Это было похоже на то, как раненый зверь, собрав последние силы, встаёт для последнего, смертельного броска.
Он поднялся. И пусть он остался без рук, но на его правом плече всё ещё оставалась перезарядившаяся пусковая установка «Изверг» с восемью тяжёлыми ракетами. И она смотрела прямо на нас.
– Он сейчас выстрелит! – крикнула Лекса, её голос сорвался на визг.
– Не сейчас, так через секунду! – огрызнулась Кармилла, выравнивая избушку после манёвра. – Наша железяка ещё попляшет!
– Заряд лазера сорок пять процентов от указанной мощности! – доложила Шондра. – Этого мало для пробития основной брони!
– Хватит, чтобы ослепить! Или пробить ослабленную зону! – рявкнул я. – План «Б», девочки! Ядвига, протокол «Стена», полный заслон по ракетам! Шондра, цель – оптические сенсоры на голове «Кинг-Конга»! Кармилла, по моей команде – манёвр «Маятник»! Резко влево, потом рывок вправо с прыжком!
Ворон не собирался ждать. Его «Звероящер» снова открыл огонь из «Гильотины», одновременно запуская из хвостовой турели «Скорпион» очередь по нам.
И в этот же момент «Кинг-Конг» дал залп из своих ракет.
Восемь огненных следов устремились к нам. Мы попали под перекрёстный огонь.
– Кити-кити, опять салют! – только и успела пискнуть Сэша, зажмуриваясь.
– ПОШЛА! – заорал я.
Кармилла с сумасшедшим азартом в глазах дёрнула рычаги. Избушка, словно гигантский маятник, качнулась влево, уходя от снарядов «Звероящера». Наши автоматические турели, подчиняясь командам Ядвиги, разразились сплошным заслоном, встречая рой ракет. А затем, не сбавляя скорости, Кармилла врубила прыжковые турбины.
Избушка, оттолкнувшись от земли, совершила немыслимый пируэт – боковой прыжок с вращением.
Ракеты «Кинг-Конга» и снаряды «Звероящера» прошли мимо, встречаясь с огнём наших зениток или безвредно взрываясь в стороне.
Но мы ещё были в воздухе, вращаясь в этом смертельном танце. На долю секунды избушка оказалась повёрнута к «Кинг-Конгу» передом.
– ШОНДРА, СЕЙЧАС! – мой голос сорвался на крик.
Шондра не упустила этот шанс.
Импульсный выстрел из «Гелиос-Гамма» был коротким, злым, как удар хлыста. Он ударил не в голову. Он ударил точно в корпус. В то самое место, где предыдущий залп оставил глубокую, оплавленную рану.
Нейрочип выдал мгновенный анализ:
ОБЪЕКТ: «Кинг-Конг». СТАТУС: ПОЛУЧЕНИЕ КРИТИЧЕСКОГО УРОНА. АНАЛИЗ: Повторное попадание лазерного луча в ослабленную зону привело к пробитию брони и поражению центрального гироскопа и основного энергораспределителя. Зафиксировано каскадное короткое замыкание. ВЕРОЯТНОСТЬ ПОЛНОГО ОТКЛЮЧЕНИЯ СИСТЕМ: 99,8%. РЕКОМЕНДАЦИЯ: Приготовить камеру. Падающие гиганты – зрелище, достойное записи.
Броня, которая выдержала первый удар, на этот раз сдалась. Она лопнула, как яичная скорлупа. Луч вошёл вглубь, в самое сердце механического зверя.
Секунду ничего не происходило. «Кинг-Конг» просто стоял, а из дыры в его груди вырывались снопы синих электрических разрядов и валил чёрный дым. Огоньки его оптических сенсоров замерцали и погасли. По его массивному корпусу прошла последняя, предсмертная дрожь.
Затем, с оглушительным скрежетом умирающего титана, он начал заваливаться назад.
С грохотом, который заставил землю содрогнуться, «Кинг-Конг» рухнул навзничь, поднимая гигантское облако пыли и обломков. Он больше не двигался.
Избушка тяжело, но без видимых повреждений, приземлилась в нескольких сотнях метров от поверженного гиганта, сильно накренившись, но устояв на ногах.
Мы победили. Вернее, победили одного из троих.
– Состояние систем? – хрипло спросил я.
– Все системы в норме, – ответила Вайлет. – Повреждений от последней атаки не зафиксировано. Лазер «Гелиос-Гамма» на перезарядке.
Я посмотрел на главный экран, который медленно очищался от пыли.
«Звероящер» Ворона стоял невредимый. Он пережил падение своего союзника, находясь на безопасном расстоянии. И теперь его хищный силуэт медленно вырисовывался на фоне догорающих обломков. Он сильно растратил боезапас. Но и мы были далеко не в лучшей форме для продолжения банкета.
«Серпент» после удара лениво круживший на периферии, вдруг ожил. Его сегментированное тело, извиваясь, как у настоящего удава, с невероятной скоростью устремилось к «Мехатирану». Беркут, который как раз пытался подняться на ноги после дружеского рукопожатия «Кинг-Конга», не успел среагировать.
– Беркут, слева! – заорал я в канал связи.
Но поздняк.
«Серпент» совершил мощный, текучий рывок. Он не просто обвился вокруг «Мехатирана» – он обтёк его. Тысячи тонн металла двигались с грацией и скоростью, которые казались противоестественными. Сегменты с лязгом встали на место, образуя вокруг «Мехатирана» смертельное кольцо.
И тут же началось самое страшное.
Внутренняя поверхность каждого сегмента «Серпента» ожила. Мощные электромагнитные и гидравлические актуаторы, подобно настоящим мышцам, включились в работу. Давление нарастало не рывком, а плавно и неотвратимо, как прилив, теснящий обречённый корабль.
Воздух разорвал чудовищный, протяжный скрежет. Это броня на корпусе «Мехатирана» начала деформироваться. По толстым композитным плитам пошли волнами чудовищные вмятины. Я видел, как лопаются заклёпки размером с мою голову, как из швов вылетают снопы искр.
Нейрочип тут же вывел на край поля зрения тактическую сводку:
ОБЪЕКТ: «Мехатиран-27». СТАТУС: ЗАХВАЧЕН. АКТИВИРОВАНА СИСТЕМА КОНСТРИКЦИИ «АНАКОНДА».
АНАЛИЗ: Давление на корпус превысило 300 терапаскалей и продолжает расти.
ПРОГНОЗ: Критическое нарушение структурной целостности корпуса «Мехатирана» произойдёт через 45 секунд. Вероятность полного разрушения – 97%.
– Ах ты, глиста переросток! – донёсся из динамиков сдавленный рык Беркута. – А ну отпусти, я тебе сейчас все твои позвонки в узел завяжу!
«Мехатиран» пытался вырваться, его уцелевшие орудия палили в упор по сегментам змеи, но это было всё равно что стрелять из дробовика по линкору. Броня «Серпента» была создана, чтобы выдерживать именно такие атаки.
– Он его раздавит! – крикнула Лекса.
Но «Серпент» не собирался просто душить свою жертву. Это было бы слишком просто. Десятки турелей «Шип-57», расположенные на его сегментах, с хищным жужжанием выдвинулись из своих гнёзд. Они не стреляли по нам. Они развернулись внутрь кольца и открыли огонь в упор по искалеченному «Мехатирану».
Они били не хаотично, а прицельно – в те самые места, где броня уже начала поддаваться, где металл изгибался и трещал. 57-миллиметровые бронебойные снаряды с вольфрамовым сердечником вгрызались в ослабленные участки, разрывая их, добираясь до жизненно важных систем, скрытых под бронёй.
Это была не битва. Это была казнь. Медленная, методичная и чудовищно эффективная.
Нужно было что-то делать. И делать немедленно.
– Ди-Ди! – заорал я по связи.
– Ядрёна гайка, я вижу! – раздался в ухе её взволнованный голос.
– Мне нужны гарпуны! – рявкнул я. – Оба! Прямо сейчас!
– Готовы! – выпалила она. – Я как раз вчера их подготовила! Будут летать, как ласточки!
По бокам избушки, с громким скрежетом, открылись два скрытых порта и выдвинулись массивные установки.
– Шондра, целься в голову и шестой сегмент! – скомандовал я. – И постарайся не зацепить Беркута!
– Постараюсь, кэп, – спокойно ответила она.
Из пусковых установок, словно языки гигантского механического хамелеона, выстрелили два чудовищных гарпуна. Это были не просто заострённые куски металла. На их концах находились мощные механические захваты, похожие на челюсти доисторической рыбы.
– Как круто, кити-кити!
Два гарпуна понеслись вперёд на пороховых ускорителях, оставляя за собой сверхлёгкие композитные тросы. Они со свистом устремились к цели. Один вцепился в головной сегмент «Серпента», второй – на несколько сегментов ниже. Захваты с лязгом сомкнулись.
– Есть контакт! – доложила Шондра.
– Ди-Ди, врубай лебёдки! На полную!
Избушка задрожала, её ноги-опоры выпустили грунтозацепы, которые глубоко ушли в землю, чтобы выдержать нагрузку. Лебёдки взвыли, как раненые звери, наматывая на себя композитные тросы.
«Серпент» не ожидал такого. Его стальное тело дёрнулось, хватка на «Мехатиране» ослабла. Он попытался извернуться, сбросить с себя гарпуны, но было поздно. Мы тянули. Тянули с силой, способной сдвинуть с места небольшой астероид.
Воздух наполнился чудовищным скрежетом.
Это не было похоже на звук рвущегося металла. Это был звук, с которым гигантская стальная змея, против своей воли, разматывалась с добычи. Сегмент за сегментом, с визгом и искрами, кольца «Серпента» расходились, обнажая истерзанный корпус «Мехатирана». Наша избушка, упёршись в землю грунтозацепами, медленно, но неотвратимо, как гигантский рыбак, вытаскивала на берег чудовищного морского змея.
– Давай, давай, ещё немного! – скрежетал я зубами.
Рывок, потом ещё, и вот, получилось! Змея оторвалась от динозавра и с оглушительным грохотом рухнула в пыль.
Длинное, сегментированное тело «Серпента» растянулось по полю боя, извиваясь и молотя хвостом по земле в бессильной ярости.
– Беркут! – рявкнул я в канал связи, как только его «Мехатиран» обрёл свободу. – На хвост ему наступи! Живо!
– С превеликим удовольствием! – донёсся в ответ яростный рык.
«Мехатиран», пошатываясь, пошёл вперёд. Его броня была покрыта чудовищными вмятинами, из смятой пасти-гаубицы валил дым, но он остался на ходу. Он перенёс вес на одну конечность, и его огромная металлическая лапа с оглушительным грохотом опустилась на хвостовую часть «Серпента», пригвоздив её к земле.
Теперь змеюка была растянута между нами, как струна. И она была в ярости.
Десятки её турелей «Шип-57» развернулись и открыли беспорядочный огонь по обоим обидчикам. Снаряды забарабанили по нашей броне и по корпусу «Мехатирана».
– Он огрызается! – крикнула Лекса.
– Пусть огрызается, – процедил я. – Шондра, видишь стык между седьмым и восьмым сегментом? Тот, что искрит?
– Вижу, кэп.
– Беркут, туда же! Всеми стволами, что у тебя ещё работают! Огонь!
Наша «Гроза» и бортовые орудия «Мехатирана» ударили одновременно. Мы били в одну точку. В то самое уязвимое место, где под давлением уже начала поддаваться броня. Снаряды вгрызались в металл, отрывая куски обшивки, разрывая гидравлические шланги и силовые кабели.
– Ди-Ди! Последний рывок! Дай мне всё, что есть!
– Ядрёна гайка, сейчас! – крикнула она.
Лебёдки взвыли на немыслимой, запредельной ноте. Композитные тросы натянулись до предела, зазвенев от напряжения. Раздался оглушительный, финальный треск, который, казалось, расколол само небо.
«Серпент» порвался пополам.
Его передняя часть, всё ещё соединённая с нами гарпуном, безвольно рухнула на землю и поехала вперёд. Хвостовая половина, прижатая ногой «Мехатирана», дёрнулась в последней агонии и замерла.
– Кити-кити! Червячок порвался! – радостно констатировала Сэша.
Беркут, освобождённый из смертельных объятий, медленно поднял ногу с обездвиженного хвоста и, перешагнув через него, подошёл к дымящейся головной части змеи. Его «Мехатиран» был помят, поцарапан, но жив. И он жаждал мести.
Массивная нога тираннозавра поднялась и с сокрушительной силой опустилась на командный отсек «Серпента». Раздался оглушительный хруст. Броня лопнула, оптика разлетелась осколками. Беркут поднял ногу и опустил её снова. И снова. Пока голова змеи не превратилась в бесформенную груду искорёженного металла.
– Волк… – прохрипел он в эфир. – Я тебе обязан. По гроб жизни.
– Я просто вернул должок, старик, – ответил я, не сводя глаз с последнего врага, застывшего на горизонте. – У нас ещё один клиент остался.
Я повернулся к «Звероящеру».
Глава 3
Награда предателю
Ворон, видя, что его план провалился, а его союзники превратились в груду металлолома, не стал испытывать судьбу. Его Волот уже разворачивался, намереваясь сбежать.
– А вот хрен тебе, а не побег, – прорычал я. – Шондра, лазер! Цель – ноги «Звероящера»!
Новый беззвучный росчерк белого огня. Луч резанул по коленным суставам шагохода Ворона. Тот споткнулся, неуклюже взмахнул передними лапами-манипуляторами и с грохотом рухнул на землю, завалившись на бок.
Всё кончено. Для него.
На поле боя воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском догорающих обломков и тихим шипением нашего перегретого реактора.
Я откинулся в кресле и вытер со лба пот. Мы победили.
– Ядвига, – сказал я с усталостью. – Свяжи меня со «Звероящером». Пора поговорить с предателем.
– Слушаюсь, соколик!
На главном экране появилось изображение. Зернистое, дёрганое, с полосами помех. Камера в командном отсеке «Звероящера», очевидно, повреждена. Но я видел его, Ворона.
Он сидел в своём кресле. Его лицо было залито кровью, которая текла из рассечённой брови. Его кибернетический глаз светился прицелом, и его настоящий, живой глаз смотрел на меня с таким же недобрым выражением. В нём не было ни страха, ни раскаяния. Только холодная, упрямая ненависть.
– Волк, – прохрипел он. – Так и знал, что ты позвонишь. Решил насладиться триумфом? Поглумиться над поверженным врагом?
– Я просто хотел посмотреть тебе в глаза, Ворон, – ответил я спокойно. – Точнее, в глаз. И понять. Почему?
– Я уже тебе говорил, – он криво усмехнулся, и по его подбородку потекла струйка крови. – Я выбрал сторону победителей. Просто… немного ошибся в расчётах. Ты оказался более живучей тварью, чем я предполагал.
– Ты выбрал не ту сторону, Ворон, – я покачал головой. – Ты выбрал сторону тех, кто хочет сжечь этот мир дотла, чтобы построить на его руинах свой, стерильный рай для «чистых». Ты предал не меня. Ты предал всех нас. Всех, кто не вписывается в их идеальную картину мира.
– Мир несовершенен, Волк, – он закашлялся. – Иногда, чтобы вылечить болезнь, нужно отрезать поражённую часть. Это жестоко, но необходимо.
– А кто решает, какая часть поражена? – спросил я. – Ты? Кощей? Кучка фанатиков, возомнивших себя богами?
Он ничего не ответил. Просто смотрел на меня своим единственным, полным ненависти глазом. Я вздохнул. Этот разговор не имел смысла. Он сделал свой выбор. И теперь пришло время платить по счетам.
– Прощай, Ворон, – сказал я
И повернулся к Шондре.
– Главное орудие. Цель – рубка «Звероящера».
Её пальцы на мгновение замерли над пультом. Я увидел в её глазах сомнение. Убить безоружного, поверженного врага… это было не в её правилах.
– Выполняй, – мой голос стал ледяным.
Она кивнула. В её глазах не осталось больше сомнений. Только долг.
На экране я видел, как Ворон, поняв всё, закрыл свой единственный глаз. Он не просил пощады. Он просто ждал.
Я не стал отворачиваться.
Видел всё до конца. Видел, как луч лазера ударил в цель. Слышал глухой, утробный взрыв, от которого содрогнулась земля.
Когда чёрный, смолистый дым рассеялся, на месте рубки «Звероящера» зияла дымящаяся, оплавленная дыра.
Всё кончено. Предатель получил то, что заслужил.
Я сидел в капитанском кресле, среди своего сумасшедшего, но верного экипажа.
И чувствовал себя бесконечно уставшим. Мы выиграли ещё одну битву. Но война ещё далека от завершения. И впереди нас ждут новые враги, новые предательства и новые, ещё более тяжёлые решения. Но сейчас это не важно. Сейчас мы выжили. Мы уделали врагов.
И мы вместе. Без ссор и вечных дрязг, как единый механизм.
А это – единственное, что имеет значение.
* * *
Я стоял на крыше избушки, и ветер, пахнущий гарью после недавней битвы, трепал полы моего плаща. Внизу, как туши доисторических чудовищ, валялись искорёженные, дымящиеся останки вражеских Волотов. «Кинг-Конг», «Серпент», «Звероящер»… Они превратились в памятники чужой глупости и нашей огневой мощи. Картина была по-своему величественной и абсолютно удручающей.
Победа не принесла радости.
Только глухую, ноющую усталость и привкус пепла на губах. Я только что убил человека, которого когда-то считал другом. Хладнокровно, расчётливо, одним приказом. И это было омерзительно. Но необходимо. Война – это вообще омерзительная, но порой необходимая штука.
– Кэп, ты как? – раздался за спиной голос Шондры.
Она подошла и встала рядом, глядя туда же, куда и я. На поле недавней битвы. На ней был её обычный тактический комбинезон, перетянутый ремнями. Длинная, тугая коса драматично полоскалась на ветру. В глубине серых глаз плескалось неприкрытое беспокойство.
Нейрочип тут же услужливо подсветил её силуэт.
ОБЪЕКТ: Шондра. ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ: КОНТРОЛИРУЕМЫЙ СТРЕСС (68%). ЧАСТОТА СЕРДЕЧНЫХ СОКРАЩЕНИЙ: 105 УД/МИН. ВНЕШНЕЕ СПОКОЙСТВИЕ: 95%. ВНУТРЕННЕЕ НАПРЯЖЕНИЕ: ВЫСОКОЕ. АНАЛИЗ: Профессиональная выдержка скрывает постбоевую реакцию. Беспокоится о психоэмоциональном состоянии командира.
– В пределах нормы, – буркнул я в ответ. – Просто думаю.
– О нём? – она кивнула на дымящиеся обломки «Звероящера».
– Обо всём, – неопределённо ответил я. – О том, что всё это только начало. Кощей не простит нам этого. Он пришлёт новых. Сильнее, злее.
– И мы их встретим, – просто сказала она. И в её голосе была такая спокойная, непоколебимая уверенность, что я невольно усмехнулся.
– Встретим, – кивнул я. – Куда мы денемся с этой подводной лодки?
Мы помолчали, глядя на закат, который окрашивал выжженную землю в кроваво-красные тона.
– Нужно двигаться дальше, – наконец сказал я. – В Лиходар.
– Ты уверен? – она посмотрела на меня. – После всего, что случилось… Я знаю, это наша главная цель, но… нас там ждут. И вряд ли с распростёртыми объятиями. Нам нужно найти безопасное место и привести в порядок «Мехатирана».
– Машина Беркута сильно пострадала, – согласился я. – Но время – роскошь, которую мы не можем себе позволить. Придётся рисковать, – я повернулся к ней, и на моих губах появилась злая, хищная усмешка. – Они ждут, что мы заляжем на дно, будем прятаться по лесам и болотам. А мы придём к ним в гости. К парадному входу. И устроим такой фейерверк, что от Магнуса не останется ничего, кроме некролога.
Шондра ничего не ответила. Просто кивнула. Она верила мне. И этого достаточно.
Мы помолчали. Ветер свистел в пробоинах на корпусе «Звероящера», создавая жутковатую, тоскливую мелодию.
Послышался шелест раздвигаемых створок шлюза.
– Дорогой, ты чего тут меланхолию разводишь? – раздался за спиной насмешливый голос Кармиллы. Она появилась на крыше так же бесшумно, как и всегда, и обвила меня за талию своими волосами, а её смуглые руки легли мне на плечи. – Мы победили! Нужно отпраздновать! Я бы не отказалась выпить крови из черепа этого твоего Ворона, да жалко, что от него ничего не осталось! Пуф, испарился!
Рубины её глаз полыхали весельем. Я только мрачно вздохнул.
ОБЪЕКТ: Кармилла. ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ: ПОСТБОЕВАЯ ЭЙФОРИЯ (ПИКОВАЯ ФАЗА). УРОВЕНЬ АДРЕНАЛИНА: ВЫСОКИЙ. ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ОЦЕНКА: УДОВЛЕТВОРЕНИЕ, ЖАЖДА АКТИВНОСТИ. РЕКОМЕНДАЦИЯ: Направить энергию в мирное русло. Например, на чистку орудий.
– Кармилла, не сейчас, – холодно бросила Шондра, не поворачивая головы.
– Ой, посмотрите на неё! Наша монашка-артиллеристка решила подать голос! – фыркнула вампирша. – Что такое, Шондра? Боишься, что наш капитан расчувствуется и прослезится над трупом предателя? Мужчины не плачут. Особенно такие, как Волк. Они просто становятся злее.
Следом за Кармиллой на крышу, тяжело дыша, выбралась Лия. Её обычно аккуратно уложенные волосы растрепались, а сама хилварианка выглядела слегка шокированной.
ОБЪЕКТ: Лия. ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ: ОСТРАЯ СТРЕССОВАЯ РЕАКЦИЯ. ЧАСТОТА СЕРДЕЧНЫХ СОКРАЩЕНИЙ: 125 УД/МИН. УРОВЕНЬ КОРТИЗОЛА: ЭКСТРЕМАЛЬНЫЙ. АНАЛИЗ: Объект пытается осознать масштабы произошедшего. Вероятность развития ПТСР: 47%. РЕКОМЕНДАЦИЯ: Терапевтическая доза крепкого алкоголя (см. предыдущие рекомендации для командира).
– Я… я никогда не видела ничего подобного, – прошептала она, глядя на поле боя. – Это… это безумие. Как вы вообще можете… вот так просто стоять?
– Привыкай, дорогуша, – оскалилась Кармилла. – Со временем начинаешь находить в этом определённый шарм. В нашем мире выживает тот, у кого пушки больше. И кто не боится нажимать на гашетку.
Люк в крыше снова разъехался, и из шлюза на поверхность поднялась Лекса. В голубых глазах полицейской горел злой, адреналиновый огонь.
ОБЪЕКТ: Лекса. ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ: ПОСТБОЕВОЙ АДРЕНАЛИНОВЫЙ ПИК. ЧАСТОТА СЕРДЕЧНЫХ СОКРАЩЕНИЙ: 130 УД/МИН (СТАБИЛЬНО). ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ОЦЕНКА: КОНТРОЛИРУЕМАЯ АГРЕССИЯ, ФРУСТРАЦИЯ. АНАЛИЗ: Масштаб и хаотичность боя входят в противоречие с профессиональной подготовкой объекта. Отсутствие чётких протоколов и правил вызывает раздражение. Объект ищет способ применить свои навыки для восстановления порядка. РЕКОМЕНДАЦИЯ: Направить энергию на анализ тактических ошибок противника. Или спровоцировать вербальный конфликт с объектом «Кармилла» для сброса напряжения (вероятность успеха 91%).
– Эти ублюдки! – прорычала она, обводя поле боя жёстким взглядом. – Это же просто банда отморозков с оружием массового поражения! За такое не сажают, за такое испаряют! Всех до единого, вместе с их главарём! Как вы вообще можете оставаться спокойными после такого⁈ Нужно немедленно доложить в…
Она осеклась. Видимо, вспомнила, что официально это мы банда отморозков, а Ворон наверняка действовал с согласия лиходарских властей.
– О, посмотрите, полицайка прискакала, – протянула Кармилла, злорадно улыбаясь. – Милая, у тебя от тряски мозги в гоголь-моголь превратились? Впрочем, о чём это я! Ты же просто в шоке! И не надо так смотреть, живо на медосмотр! Я видела, как ты бледнела и вжималась в кресло на моих пируэтах. Трусишка, – последнее слово она произнесла особенно сладко.
Лекса выпустила через ноздри пару струек пара и демонстративно отвернулась от вампирши. Мы с Шондрой так и стояли на краю, созерцая раскуроченных титанов.
– Не самый живописный пейзаж, – покачала головой полицейская.
– Дело вкуса, – широко улыбнулась Кармилла. – Кому-то нравятся закаты над морем, а кому-то – дымящиеся обломки вражеской техники.
На крышу, весело размахивая хвостом, выскочила Сэша. Её лисёнок парил следом, а рядом жужжала Ягодка.
– Кити-кити! А мы теперь можем потрогать больших сломанных роботов? – тут же спросила она, едва не свалившись с крыши.
– Нет, – коротко ответил я, хватая её за шкирку и оттаскивая от края.
– А можно мне хотя бы вон ту блестящую штучку на память? – она показала пальцем на одну из отлетевших чешуй «Серпента».
Я устало потёр переносицу. Похоже, скоро подтянутся остальные девочки, а я ведь просто хотел немного побыть один… Максимум с Шондрой.
– Хватит, – мой голос прозвучал резче, чем требовалось. – Представление окончено. Возвращайтесь на мостик. Всем дежурить или болтаться без дела, но внутри Волота. Нас могут внезапно атаковать с воздуха.
Девушки переглянулись. Кармилла вздохнула, но волосы разжала, а руки убрала. Только сперва смачно чмокнула меня в щёку, будто пометила территорию. Лекса фыркнула и напряжённо зашагала к люку. Сэша, надувшись, подхватила Хики и последовала за ней. Лия посмотрела на меня с нотами боли и желания помочь, но кивнула и тоже ушла. Только Шондра задержалась на мгновение.
– Ты уверен, что в порядке? – тихо спросила она ещё раз.
– Я буду в порядке, когда мы закончим начатое, – ответил я. – Иди.
Она кивнула и ушла.
Я остался один. Один на один с ветром, с остывающими трупами гигантов и с голосом в своей голове, который куда назойливее, чем все мои женщины вместе взятые.
Однако его внезапно перебило очередное системное сообщение:
СОСТОЯНИЕ ОРГАНИЗМА: ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ИСТОЩЕНИЕ. ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ОЦЕНКА: СМЕСЬ ГНЕВА, ГРУСТИ И УСТАЛОСТИ. КОКТЕЙЛЬ «ВОЛЧЬЯ ТОСКА». АНАЛИЗ: Уничтожение объекта «Ворон», идентифицированного как бывший соратник, вызвало предсказуемый когнитивный диссонанс. РЕКОМЕНДАЦИЯ: Прекратить рефлексировать. Это непродуктивно. Враг мёртв, вы живы. Снова. Счёт 2:0 в вашу пользу. Предлагаю сосредоточиться на практических вопросах. Например, на сборе трофеев. Вон тот узел на «Звероящере» выглядит почти целым. Ди-Ди будет в восторге.
Я усмехнулся. Иногда эта железка в моей башке бывает чертовски права.
Пора двигаться дальше, но сперва нужно разобраться с текущими проблемами.
Вернувшись на мостик, я сел в капитанское кресло и приказал:
– Ядвига, соедини меня с Мехатираном.
– Минуточку, соколик, – прошамкала виртуальная бабуля. – Соединяю.
Экран мигнул, и на нём появилась Ди-Ди. Рыжие кудри выбились из хвоста, лицо было перепачкано машинным маслом, но глаза горели ярким, лихорадочным огнём.
– Как там? – коротко спросил я.
– Ядрёна гайка, капитан, тут всё плохо! – отрапортовала Ди-Ди. – Хуже, чем я думала. Гораздо хуже. «Челюсти Тирана» – в утиль. Их не просто повредили, их смяли, как консервную банку. Восстановлению не подлежит, только полная замена всего орудийного отсека. Но это даже не главное. Куда хуже повреждения от объятий этой змеюки. Корпус деформирован. Отсеки некоторых орудий напрочь заклинило, придётся вскрывать. Ходовая тоже повреждена. Короче, жопа полная! На восстановление всех систем уйдёт несколько недель!
Я молча слушал, а нейрочип в голове услужливо дублировал её слова сухими строчками анализа, подтверждая каждый пункт. Картина вырисовывалась безрадостная.
– Что ты можешь сделать? – спросил я, отбрасывая эмоции. Сейчас нужна только холодная логика.
– Полную боеготовность я ему не верну, – отрезала Ди-Ди. – Не здесь и не с теми инструментами, что у меня есть. Забудь про главное орудие и половину ракетных установок. Но я могу поставить его на ноги. Я могу обойти повреждённые магистрали и заставить гидравлику в ногах работать. Я верну ему подвижность.
– Сколько? – уточнил я. – Сколько времени тебе нужно?
Ди-Ди закусила губу, её взгляд метнулся куда-то в сторону. Мозг механика при поддержке её собственного нейрочипа производил сложнейшие расчёты.
– Два дня, – наконец ответила она. – Двое суток. Если мне никто не будет мешать и если бортовой искин Мехатирана не устроит забастовку, я заставлю эту ржавую калошу снова маршировать. Запасные детали у нас есть. Кое-что можно снять с разбитых Волотов. Но придётся перебросить с избушки всех вигтов и активировать ту партию, что ты хотел пока держать в секрете.
Я тяжело вздохнул.
Два дня… Два дня на открытой, выжженной равнине, посреди кладбища гигантских машин, которое видно из космоса. Два дня, за которые Кощей и его прихвостни успеют собрать ударную группу, прилететь сюда и устроить нам показательную порку.
В этот момент в кадр решительно влез Беркут.
– Волк, слушай меня внимательно, – прорычал он. – Ты не будешь ждать. Ты забираешь свой экипаж и уходишь. Прямо сейчас. Ваша миссия важнее, чем этот старый гроб на ножках и его упрямый капитан.
– Старик, ты в своём уме? – я подался вперёд.
– Я в своём уме, как никогда! – отрезал он. – Мы знали, на что шли. Это война. А на войне бывают потери. Ты вытащил нас из хватки этого удава. Спасибо. А теперь убирайся. Я поговорил с ребятами, никто из нас не собирается бежать с поля боя. Так что на свой борт не зови. Когда эти твари явятся, мы устроим им прощальный салют. «За тех, кто в шагоходе», – он криво усмехнулся. – Помнишь?
Я смотрел на его суровое, непреклонное лицо и понимал, что он не шутит. Он не бросит своего динозавра и не взойдёт на борт избушки в качестве пассажира. И его команда, эти инопланетные отморозки, тоже не бросят своего капитана.
Благородный, героический и абсолютно бессмысленный жест.
– Нет, Беркут, – я покачал головой. – То, что ты предлагаешь, это не план, это предсмертная записка. Если я оставлю вас здесь, вы покойники. Силы Магнуса будут тут раньше, чем Ди-Ди успеет закрутить последнюю гайку. Они не вступят с тобой в бой. Они просто разнесут обездвиженный «Мехатиран» с безопасной дистанции. Превратят вас в пыль. Я не бросаю союзников на съедение шакалам. Никогда.
Я перевёл взгляд на Ди-Ди и распорядился:
– Два дня. Используй всё, что нужно. Поставь его на ноги. А мы прикроем.
Беркут хотел что-то возразить, но я поднял руку, прерывая его.
– Мы остаёмся. Вместе. Мы будем держать оборону, пока твой Волот снова не сможет идти. Конец связи.
Экран погас, снова явив моему взору унылый пейзаж поля боя.
Двое суток ожидания удара. Я откинулся в кресле, а нейрочип тут же выдал сводку:
АНАЛИЗ РЕШЕНИЯ: ВЫСОКИЙ РИСК (92%). ВЕРОЯТНОСТЬ АТАКИ В ТЕЧЕНИЕ 48 ЧАСОВ: 99,7%. ПРОГНОЗИРУЕМЫЕ СИЛЫ ПРОТИВНИКА: ОТ ТРЁХ ДО ПЯТИ ВОЛОТОВ, ВОЗМОЖНА ПОДДЕРЖКА С ВОЗДУХА. ШАНСЫ НА ВЫЖИВАНИЕ ПРИ ОБОРОНЕ В ТЕКУЩИХ УСЛОВИЯХ: 14%. РЕКОМЕНДАЦИЯ: Начать немедленно готовить оборонительные позиции. И, возможно, помолиться. Статистика показывает, что в подобных ситуациях это повышает моральный дух экипажа на 7%.
Я криво усмехнулся. Мало мне Вайлет с её вечными статистическими сводками, теперь они ещё и прямо в башке появляются. Но пока снова отключать чип не стал.
