Текст книги "Школа новичка (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Но… кто это? – отделив ложечкой огромный кусок тирамису, Ариэль отправила его в рот.

Я моргнул.

Уборщики. Их никто не замечает. Они – словно мебель, или кадки с растениями.

Именно поэтому они могут ходить, где угодно, делать, что вздумается… Например, положить мне под подушку конверт. Или… заметить, кто выбросил в корзину изрезанную страницу.

– Не важно, – аккуратно свернув салфетку, я поднялся. – Ну что? Какие планы?..

Ариэль с удовлетворением оглядела пустые тарелки и тоже встала.

– Вообще-то рабочий день, – сообщила она. – Не все, знаешь ли, могут себе позволить скакать по измерениям и измерять золото не монетами, а тоннами.

– Ладно, я понял, – сочно расцеловавшись, мы расстались.

Я вздохнул с облегчением.

Нет, не поймите меня неправильно: КАЖДАЯ встреча с Ариэль – это национальный праздник с салютом и фейерверками. Но то, с каким упорством она напоминала мне об убийце…

О нём я и сам прекрасно помнил – трудно закрыть глаза на то, что в тебя всё время стреляют… И теперь, после отлично проведённого утра, меня тоже ждала работа.

Надо всё-таки выяснить: кто, а главное, почему, хочет моей смерти.

Что характерно: с тех пор, как я вошел в «Чистилище», всё было тихо. Убийца явно понимал: здесь я на своём поле.

А дома, как говориться, и стены помогают. А ещё друзья – драконы, и другие, не менее искушенные в ремесле убийцы существа…

Значит, всё-таки он не такой уж лох, как я хотел надеяться.

– Цезарь, скажи пожалуйста: это ты убираешь мусорные корзины?

Цыплёнок посмотрел на меня совершенно круглыми, не имеющими никакого выражения глазами.

Я вздохнул. Будто с игрушечной курицей разговариваешь, честное слово… Ну знаете: её ещё нужно завести специальным ключиком, а потом она клюёт.

– Отвечай хозяину, недомерок!

– Э… Труффальдино, остынь. Не надо бить Цезаря лапой… Мы все здесь друзья, верно?

Крылокош был меньше уборщика РАЗ В ДЕСЯТЬ. Вот это я понимаю: боевой настрой.

Только прямо сейчас, в эту минуту, он был совершенно не к месту.

– Глупая птица, – пробурчал крылокош и принялся яростно умываться. – Так бы и съел его, да перья из зубов выковыривать неохота.

На цыплёнка угроза впечатления не произвела. Казалось, он пребывал в каком-то своём, недоступном простым смертным мире.

Пытаясь достучаться, я посмотрел на него внимательней.

Крупный, и в общем-то довольно опасный клюв, мощные крылья, поджарое, привыкшее к нагрузкам тело, и самое главное: крепкие, с устрашающими шпорами, ноги… Каждый из трёх пальцев увенчан острым когтем, и когда Цезарь от смущения их поджимал, на досках пола оставались довольно заметные царапины.

И всё же что-то было не так. В круглых, совершенно птичьих глазах застыл первобытный экзистенциальный ужас – от этого они и казались стеклянными, пустыми.

Кончив умываться, крылокош сладко потянулся, и на это его движение Цезарь сьёжился ещё больше.

Он честно старался казаться маленьким и незаметным – что при его габаритах было практически невозможно.

– Труффальдино, ты не мог бы сбегать и посмотреть, готова ли сцена к сегодняшнему выступлению?

Кот недобро прищурился.

– А сам не можешь, что ли?

– Могу, конечно. Но мне очень нужно, чтобы это сделал именно ты. Видишь ли, я должен кое с кем поговорить…

Кошки и цыплята. И не важно, кто какого размера. Инстинкты намного древнее. И упорней.

– Оставь меня с этой птичкой на три минуты, и я узнаю правду по его внутренностям.

Ну?.. Что я говорил?

– ТРУФФАЛЬДИНО. Будь так добр. Сходи к сцене.

– Там всё путём, босс.

– Тогда поздоровайся с Сатурном. Поднимись в гримёрку к девочкам…

– О. Я понял.

– Слава Люциферу.

– Ты без меня, как без рук, босс. Точнее, без крыльев. Нигде не можешь поспеть.

– Твоя правда, – я покаянно свесил голову. – И если ты мне не поможешь…

– Да я что? – кот польщенно сверкнул глазками и плотоядно улыбнулся. – Я могу… Ладно, так уж и быть. Пойду к донье Карлотте. Проверю, как она взбивает сливки.

Подрагивая пышным хвостом, Труффальдино гордо удалился. Ни дать ни взять, принц крови, которому приспичило в туалет.

Я с облегчением выдохнул и вытер со лба трудовой пот.

Никогда не пытайтесь ЗАСТАВИТЬ кота что-либо сделать – они на это в принципе неспособны. Спросите у Куклачёва, он подтвердит…

Даже на уговоры уходит столько времени и сил, что куда легче разгрузить грузовик с консервами «вискас».

Как только хвост крылокоша исчез за углом, цыплёнок заметно расслабился.

– Простите, хозяин, – выдохнул он, обмахивая себя крыльями. – Ничего не могу с собой поделать: как только вижу господина Труффальдино, впадаю в ступор. Настоящая кататония, психологический шок. И ведь понимаю, что подобная реакция на семейство кошачьих – это атавизм, пережиток. Ведь мои предки, гигантские динозавры, с удовольствием охотились на предков господина Труффальдино – саблезубых тигров…

От него пахло земляничным мылом и пуховой подушкой. Перья на груди были такими нежными, они распушились от ветерка, поднятого крыльями…

– Разумеется, я отдаю себе отчёт, что эти времена остались в далёком прошлом. Господин Труффальдино это прекрасно понимает. Но врождённая гордость не даёт ему права на испуг, в то время как генетическая память подсовывает яркие образы быстрых охотников с крепкими клювами, таящихся в высокой траве… Разумеется, мне тоже приходиться изо всех сил сдерживать свои инстинкты. Ведь крылокоши – такие вкусные…

Я не перебивал.

Во-первых, любой имеет право выговориться – своего рода терапия, психологическая разрядка.

А во-вторых, я сам был в шоке.

Иметь такой незаурядный интеллект, и при этом работать уборщиком… А впрочем, это не моё собачье дело. У каждого свои скелеты в шкафу.

– Так вы хотите знать, хозяин, не выбрасывал ли кто изрезанную журнальную страницу в мусорную корзину?

Я икнул.

Вопрос я пока не задал… Точнее, не озвучил его в полном объёме.

– Вижу ваше замешательство, хозяин, но мою осведомлённость легко объяснить: вы же знаете, в Сан-Инферно слухи расходятся с космической скоростью. Всё «Чистилище» уже в курсе, что вы получили письмо с угрозами от таинственного убийцы. Буквы взяты из новейшего журнального издания «Время» – шрифт, которым пользуются в их типографии, нельзя спутать ни с каким другим. Умный ход. Убийца лишил вас возможности найти его по почерку: любой мало-мальски сведущий маг состряпает нужное заклинание в два счёта и отыщет того, кто писал, по руке… К сожалению, он не принял во внимание одну незначительную, просто-таки крошечную деталь: меня. Я видел, как он выбрасывал страницу. И сохранил её, на всякий случай. Как доказательство.

Русский речь меня покинул.

Я стоял, и тупо хлопал глазами на сиреневого двухметрового цыплёнка, в глубине души понимая, что один в один похож на самого Цезаря в присутствии крылокоша.

– Ты видел убийцу? – наконец выдавил я.

– Не обязательно убийцу, – терпеливо поправил цыплёнок. – Вырезание букв из журнала само по себе преступлением не является. Так же, как и выбрасывание оного в мусорную корзину. Это мог сделать любой. Тот, кому не чужд порядок, просто прохожий, решивший совершить доброе деяние. В крайнем случае, это мог быть сообщник. Вовсе необязательно, чтобы убийца составлял письмо с угрозами ЛИЧНО.

– Цезарь, – я сдавил пальцами переносицу. – Просто скажи, кто это сделал.

Секунду цыплёнок смотрел на меня своими куриными глазками, а потом вздохнул.

– Обещайте, хозяин, что не станете принимать скоропалительных решений. В одну реку не шагнуть дважды, фарш нельзя провернуть назад, пасту для чистки клюва не засунуть обратно в тюбик, а…

– ЦЕЗАРЬ. Просто. Скажи.

– Ну хорошо, – клюв цыплёнка сделался угрожающе малиновым. Уж не знаю, что это означало: то, что он подчиняется обстоятельствам, или то, что он безмерно зол… Кто их разберёт, этих бывших динозавров. – Это была Анжела.

Я подпрыгнул.

Ну конечно!..

Ведь всё сходится.

Анжела меня ПРОСТО НЕНАВИДИТ!

Я – источник её проблем, инициатор несчастий. Явился из её родного измерения, разрушил её карьеру, отношения с богатым папиком, выселил из роскошных апартаментов – то есть, лишил всех плюшек, которые она привыкла получать, как примадонна.

К тому же, я отверг её «ухаживания». Точнее, приставания. А ещё точнее – яростный натиск, который Лена Бублик предприняла, когда узнала, что я – не бедный студент из Москвы, а перспективный принц из небольшой, но очень обеспеченной страны.

Удар по самолюбию. Этого женщины терпеть не могут.

Конечно же, ей захотелось со мной поквитаться!..

Сам того не заметив, я уже нёсся по коридорам «Чистилища», как ангел мщения. Как Немезида, с метлой вместо меча правды в одной руке и ведром вместо весов справедливости – в другой… Всё это я изъял у Цезаря, совершенно инстинктивно полагая, что встречаться с убийцей с пустыми руками – верх идиотизма.

КАК я буду отбиваться с помощью ведра – я не подумал… Я пылал праведным гневом, готовясь излить его на голову той, что угрожала покою меня и моих близких…

Так, что-то не сходится. «Покою меня» – так не говорят. Моему покою?.. Да я уже и сам не помню, когда он мне только снился!

Заблудившись в лингвистических дебрях, я замедлил шаг. Затем остановился.

А что я ей скажу?..

«Цезарь видел, как ты выбросила в корзинку испорченную страницу»?

Анжела, с её выдержкой, с её изворотливостью, просто рассмеётся мне в лицо.

Как справедливо заметил цыплёнок, страница – это ещё не преступление. Вот если бы доказать, что именно она это письмо СОСТРЯПАЛА…

А впрочем…

Окрылёный идеей, я рванул с места и вписался в…

– Куда-то торопишься, Оторва?

Глава 14

Нет и нет, не уговаривайте. Я даже думать об этом не буду.

Это какая-то поистине кармическая несправедливость: с завидной регулярностью вписываться в девушку, с которой мне однозначно не светит.

Или…

Нет. Точка. У нас с Лолой – дружба на век. Такое нужно ценить. И Никогда, ни при каких обстоятельствах, Не Портить Сексом.

А впрочем, почему сразу портить?..

– Оторва?..

– Привет, Лола! – непроизвольно облизываясь, я отступил на целомудренное расстояние. – Я как раз тебя искал.

– Поэтому несёшься в подвал, словно за тобой гонится обманутый муж?

– В подвал?.. – я растерянно огляделся. – Да, твоя правда… Извини, наверное, я задумался и пропустил нужный поворот.

– Скорее, пяток поворотов, – мягко развернув за плечи, Лола подтолкнула меня в нужном направлении. – Мой кабинет, если ты помнишь, находится под самой крышей. А впрочем, ты так редко бываешь в клубе, что вполне мог и забыть.

Я почувствовал укор. И вздохнул.

– Ты права, Лола. Но вот прямо сейчас я прилагаю все силы к тому, чтобы это изменить. В это трудно поверить, но моей самой заветной мечтой является пребывание у стойки бара в «Чистилище». Играет приятная музыка, у меня в руках рюмочка текилы…

– Ты именно об этом хотел со мной поговорить?

Я вздрогнул. Вероятно, не только Цезарю требовалась психологическая разрядка.

– Нет. Я хотел спросить… Постой. А что мы здесь делаем?

В этой части клуба я ещё не бывал.

Здесь всё было по другому: голые серые стены, надёжные металлические двери, никаких ковровых дорожек, никаких окон, тусклые лампы забраны решетчатыми сетками…

– Что это за место такое? – я с удивлением огляделся.

– Это склады, Оторва, – Лолита посмотрела на меня, как на младенца. – Здесь хранится всё, что требуется «Чистилищу», чтобы жить.

– Ух ты! – Анжела, со своим письмом, как-то незаметно, сама собой, выветрилась из головы. – Но что ИМЕННО здесь хранится?

Лолита пожала плечами.

– Реквизит. Костюмы для выступлений. Музыкальные инструменты. Моющие средства. Туалетная бумага… Оторва, оно тебе и правда надо? Вон там, например, холодильники, – я уже заметил громадные, покрытые инеем двустворчатые двери, и собирался спросить, что это такое.

– Так, Лола, ты должна мне всё тут показать, – распорядился я. – А то хорош хозяин! Что находится в родном клубе – не знаю…

Отчасти мной руководило желание хотя бы ненадолго переключиться с личных проблем на общественные.

С другой стороны подталкивала уязвлённая гордость.

Зебрина открыла свой клуб! Наверняка она ДОСКОНАЛЬНО разбирается в том, чем занимается.

Я же свалил всю работу по управлению на друзей, а сам прыгаю, как блоха на сковородке.

Пришло время разобраться, как живёт клуб. Чтобы, если Зебрина спросит…

– Оторва, я не думаю, что нужно это делать прямо…

Я почувствовал это задницей. И не смейтесь: очень полезный орган для определения опасности.

А ещё был тонкий, на грани слышимости свист…

– ЛОЖИСЬ! – закричал я и прыгнув на горгону, повалил её на пол.

Наши глаза встретились…

Я чувствовал, как мощно вздымается её грудь, ощущал крепкие мускулы живота и бёдер. Я наконец увидел, какие длинные у неё ресницы.

И какие злющие, полные оранжевых всполохов глаза.

– У тебя волосы на макушке обгорели, – сказала Медуза и сделав незаметное движение, сбросила меня на пол.

– Опять файербол, – констатировал я, разглядывая звездообразное обугленное пятно на серой стене. Краска по краям пятна вздулась и теперь осыпалась на пол тонкими невесомыми чешуйками. – А она не отличается особенной изобретательностью.

Поднявшись, Лола крадучись добежала до поворота, заглянула за угол, вернулась… Пробежала на цыпочках до поворота с другой стороны…

– Никого, – сказала горгона, вернувшись. В руках её, откуда ни возьмись, появились небольшой прозрачный щит и стальной, украшенный затейливой резьбой арбалет. – Сбежал, подлец. Постой, Оторва. А почему ты сказал: она?

Я вздохнул и прислонился к стене.

Пожалуй, сейчас я был как никогда близок к смерти. В коридоре до сих пор было жарко.

Пахло гарью и сырой магией.

Колени дрожали, в животе вспух неприятный ком из влажной, пропитанной уксусом ваты.

Уже не стесняясь, я опустил голову и упёрся руками в колени. Долго смотрел в пол, пока не перестало двоиться в глазах, пока не перестали потеть руки, а глаза не уменьшились до своих обычных размеров.

Выпрямившись, я увидел, что Лолита заняла позицию прямо передо мной: с одной стороны она перекрывала коридор своим телом, с другой выставила щит, который увеличился и походил теперь на полицейские щиты для разгона толпы.

Мне стало стыдно.

Пока я предавался мыслям о бренности бытия, горгонида закрывала меня буквально своим телом.

А ведь Анжела может быть всё ещё здесь… Схоронилась за одной из многочисленных дверей и только и ждёт удобного случая.

– Идём отсюда, – резко сказал я. – Поговорим в более людном месте. Например, у стойки бара.

– С большей охотой я суну тебя в несгораемый сейф, – проворчала Лолита. Придержав за плечо, она всё тем же скользящим незаметным шагом пробралась мимо меня и пошла впереди.

Спину тут же неприятно закололо, и я едва сдержался, чтобы не побежать.

– Ты спас мне жизнь, – сказала Лолита через пару минут. Она на меня даже не посмотрела, цепко оглядывая коридор – зрачки в её глазах перемещались, как радар. – Ты спас мою чёртову жизнь, Оторва. Я этого никогда не забуду.

– О чём ты говоришь? – я еле удержался, чтобы не фыркнуть. – Это ТЫ меня спасла. Закрыла собой, как бронежилетом.

– Когда тот огненный шар летел в нас, – словно не слыша меня, продолжила горгонида. – Я ведь ничего не заметила. Совсем ничего. А должна бы… Но это ТЫ почуял опасность. ТЫ повалил меня на пол… Как такое могло случиться?

Я тоже задумался. Лола – профессиональная охранница, работала в этой сфере много лет.

Пропустить нападение для неё – удар по самолюбию.

– Знаешь, пережив столько покушений, наверное, я просто выработал рефлекс, – сказал я. – Ну знаешь, как собака, которая пускает слюну, если видит кусок мяса.

– Что такое собака?

– Проехали… Я что хочу сказать: в последнее время мне столько раз поджаривали зад, что я просто-напросто ожидаю нападения ПОСТОЯННО. И когда слышу подозрительный свист, не пытаюсь размышлять: – А что это там свистит? Может, спущенный воздушный шарик? Или в стрипклубе заблудилась канарейка?.. А просто падаю на пол. Такие дела.

– Ты прав, Оторва. Я слишком расслабилась, – в голосе Лолиты зазвучали похоронные нотки. – Привыкла к тихой размеренной жизни, нарастила жирок на непыльной работёнке…

Я закатил глаза.

Восхищает меня чисто женская способность из правильных предпосылок делать абсолютно неправильные выводы…

– Я НЕ ЭТО хотел сказать, Лолита.

– Да, я знаю, – протянув руку назад, она остановила меня, а сама выглянула в очередной коридор. Интересно: когда я успел забрести так далеко от обжитых помещений?.. Или здесь, под «Чистилищем», всё относительно: и время, и пространство… Как на картинках Эшера. – Если бы не ТЫ – лежать бы нам обоим тонким слоем жирного пепла на полу, – продолжила моя прекрасная воительница. – Так что, как только поднимемся наверх – я напишу заявление.

– Ты… ЧЕГО?.. – а вот этого я совсем не ожидал.

– Заявление об уходе, Оторва. Я не справилась. Это позор. Я об этом знаю, и ты об этом знаешь. Так что не заставляй нас обоих переживать это унижение снова и снова.

Где-то за дверью послышался глухой шорох. Словно там что-то упало.

Переместившись так, чтобы быть между дверью и мной, Лолита приняла позу воина: широко расставила ноги, руку с арбалетом вытянула вперёд, а щит отдала мне.

– Спрячься за ним, – коротко скомандовала она. – А я проверю, что там.

– Лола, я даже не знаю, как его держать…

Не хотел я прятаться!

Мои кишки завязывались узлом от… праведного негодования. Да. Именно так мы и будем это называть. Злость. Ярость. Жгучее желание поймать преступника.

Нахмурившись, Лолита прожигала меня взглядом, пока я не почувствовал, как ноги ниже колен начинают каменеть.

Незабываемые ощущения, скажу я вам.

Вздохнув, я шагнул за щит. Отпустило.

Коротко кивнув, Лола вновь развернулась к двери.

Встала боком, а потом размахнулась, и так пнула створку, что та влетела внутрь, с треском выбив стальной косяк.

Я подскочил.

Признаться, я рассчитывал, что она будет действовать, как детективы в кино: приоткроет дверь, просунет в щель арбалет, затем осторо-о-ожненько оглядит помещение… Скользнет неслышным шагом внутрь, а потом высунется и скажет: – Чисто.

Но Лола решила действовать радикально.

Грохот от выбитой двери, я уверен, слышали даже в гримёрке.

Не успела осесть пыль, горгонида ринулась внутрь.

И сразу послышался пронзительный, на грани восприятия, визг…

Предполагая самое худшее, я рванул внутрь, крича, как сумасшедший.

Психическая атака, если вы не поняли.

– Лола, остановись, не нужно её… Зара?..

Картина маслом: моя сестра Зара, в чём-то полупрозрачном, больше всего похожем на ночнушку. С распущенными золотыми волосами, повязанными кокетливым розовым бантиком, с такими огромными глазами, что в них мог утонуть даже кит… Стоит на цыпочках, подняв руки, ни жива ни мертва.

В одной руке – бутылка с шампанским, в другой – штопор, с насаженной на него пробкой.

Лола стоит неподалёку, но не в сфере досягаемости Зары. Она держит её на мушке. Арбалет в вытянутой руке, как влитой. Стоит Лоле чуть напрячь мускулы, и стальная смерть воткнётся моей сестре между глаз.

За спиной у Зары всю стену занимает стеллаж, на котором рядами, горлышками наружу, лежат бутылки…

– Лола, опусти арбалет.

– Но Оторва, она ведь…

– Лола, это моя сестра. Ты должна её помнить, вчера вечером вы пили на брудершафт.

Всё верно. Это было после того, как Зара поспорила, что попробует всё спиртное в баре, по алфавиту, и до того, как я, лично, запретил Сатурну наливать ей что-либо крепче минералки…

Это было жестоко, я понимаю. Но в тот момент мною двигало человеколюбие: бар у нас в «Чистилище» славится количеством и разнообразием напитков, и выпить всё – такого бы не выдержала даже демоническая печень сестрицы.

А ещё я понял, что иногда могу быть жутко меркантильным кю: позволить Заре бухать в баре бесплатно – это одно. Но давать ей выпить ВСЁ, без остатка…

Словом, проснувшись в жутком похмелье, Зара поползла в бар лечиться. Но приказа босса никто не отменял, и Сатурн наотрез отказался подать ей что-то кроме воды… Которую сестрица, как я заметил, на дух не переносит.

Вот она и отправилась на поиски спиртного самостоятельно. А так как нюх на выпивку у Зары был лучше, чем у свиней – на трюфели, она без труда отыскала склад.

– Лола, прошу в последний раз: опусти арбалет.

Как только горгонида подчинилась, Зара поднесла руку с бутылкой ко рту и сделала громадный глоток. Глаза у неё были круглые, как пятаки.

– Ну у тебя и развлечения, Макси, – сказала она, отдышавшись. – Нескоро мне удасться это запить…

– Ты хотела сказать, забыть, – поправил я.

– Что хотела, то и сказала, – огрызнулась сестрица. – Какого хрена здесь творится?

– Мы думали, здесь прячется убийца, – ядовито поведала Лолита.

Как я уже упоминал, Зара была одета весьма условно. Нечто прозрачное на лямочках не скрывало ни кокетливых стрингов, ни полного отсутствия лифчика. Как она прошла в таком виде через зал – ума не приложу. Хотя… Клиенты могли подумать, что это просто одна из девочек. Ну в смысле, что она здесь работает.

Я издал нервный смешок.

А Заре бы пошло. С её гибким, тренированным телом…

Моргнув, я отвёл взгляд.

Нет. Это ТОЧНО не моё.

Хотя нельзя не признать: сестрица – чертовски привлекательная особа.

Я потряс головой.

– Ладно, дамы. Уходим отсюда. Мы подняли такой тарарам, что убийца, пользуясь суматохой, давно сбежал.

Про татарам и суматоху – это была не фигура речи. Пока мы переругивались с Зарой, у выбитых дверей собралась половина клуба.

Делегацию возглавлял Папа Борщ с громадным, почти с себя ростом, тесаком. Рядом с ним высился наполовину преобразившийся Розарио: зубы и когти наружу, по щегольским шелковым лампасам брюк хлещет длинный полосатый хвост…

За ними толпилась ещё куча народу: Цезарь, девочки, повара…

Вкратце обрисовав ситуацию Розарио, я оставил его восполнять ущерб и подсчитывать убытки – оказывается, Зара успела «принять на грудь» далеко не одну бутылку самого дорогого коллекционного пойла…

А сам протолкался в коридор и двинулся прочь.

Хотелось, знаете ли, оказаться подальше от всего этого.

Горгона плелась следом, Зара осталась на месте происшествия: в красках описывать всем желающим, как она испугалась, когда на неё сначала – налетела стальная дверь, а потом выскочила горгонида в боевой раскраске и с арбалетом наперевес.

– Не совсем, на мой вкус, подходящая помада, – вещала она. – К воронёному металлу, скорее, подходит холодная бронза, а не кармин…

– Валим в твой кабинет, есть разговор, – бросил я на ходу, когда мы отошли на достаточное расстояние.

– Я собираюсь подать в отставку, помнишь? – голос Лолы звучал на редкость угрюмо. – Два прокола один за другим, – казалось, она разговаривает сама с собой. – Совсем потеряла хватку. Пора сменить амплуа. Может быть, стану писать статьи в журналы по вязанию.

На минуту я испугался. А потом…

Кивнул.

– Конечно, Лола, об чём разговор. Я с радостью подпишу твоё заявление.

– Да? – шагая рядом, она с тревогой заглянула мне в лицо. – И что?.. Даже не будешь уговаривать меня остаться?

– Ни за что, – я похлопал её по руке. – Уйти сейчас – очень мудрый ход с твоей стороны. Убийца бродит по клубу, как у себя дома. Зачем тебе такие сложности? У тебя всё ещё впереди. Тихая жизнь, журналы по вязанию – ну не заманчиво ли?.. Я бы и сам, с большим удовольствием… Так что иди. Иногда в жизни необходимо взять, и всё поменять. И сейчас для этого самый подходящий момент. Обо мне не думай. Я?.. А что я? Справлюсь как-нибудь. Стрелять из арбалета я не умею, зато отлично умею падать, правда? А ещё я знаю сто первый приём каратэ: изматывание противника бегом. Ничего. Убегу. Если нужно – в другое измерение. На Лимб, например. Устроюсь учеником младшего черпальщика при ассенизационной помпе на сто пятом минус-уровне башни Крэк…

Лола остановилась.

Когда я посмотрел ей в лицо, оно было мрачнее тучи. Очень грозовой тучи. Из которой вот-вот лупанёт град.

Может, я и переборщил чуток… Хороший такой чуток, размером с Эйфелеву башню.

– Прости меня, Оторва.

– За что?.. – я невинно поднял одну бровь.

– Я не должна бросать тебя в такой ситуации. Я даже ДУМАТЬ не должна о том, чтобы оставить тебя одного.

– Лолита…

Я шагнул вперёд, но она легко удержала меня вытянутой рукой.

– Я прекрасно понимаю, что ты сейчас сделал, – с мягкой, но недвусмысленной угрозой сказала она. – Реверсивная психология.

Упс. А я-то привык считать горгонид самыми доверчивыми существами во Вселенной…

– Прости, Лола. Я действительно не представляю, как буду жить без тебя, – повинился я. – И вовсе не из-за убийцы. Просто ты…

Я отвернулся. Не то, чтобы у меня в глазах защипало. Но к этому было уже близко.

Слишком насыщенное утро. Из огня – да в полымя, как говорят у меня на родине.

– Ладно, проехали, – милостиво кивнула Лолита. – Идём в мой кабинет. Ты, кажется, хотел что-то обсудить.

Когда Лола затемнила окна и включила все свои мониторы, навалилась ностальгия.

Вспомнился мой первый день в «Чистилище»: мы с ней тогда пытались вычислить мошенника, спёршего у Карбункула дорогой артефакт.

Сейчас, вглядываясь во все, по-очереди, экраны, я чувствовал себя точно так же.

Анжела, Анжела… Где же ты? Покажись.

– Стоп! – я ткнул пальцем в один из экранов. – Это её комната?

– Судя по обилию шмоток – да, – кивнула Лолита.

Она была права. Помещение было довольно тесным – в таких комнатках жили все артисты, я и сам, помнится, провёл там несколько незабываемых ночей…

Все стены были увешаны роскошными платьями. Они висели на плечиках, на крючках, были перекинуты через спинку кровати, грудой валялись на единственном стуле…

Вот дверь отворилась, и в комнату шагнула Анжела. Она была в… ни в чём. Судя по капелькам воды, дрожащим на животе, на бёдрах, на груди – только что вышла из душа.

– Оторва!

– А?.. Что такое?..

– Что КОНКРЕТНО мы ищем?

Я моргнул. Как же трудно сосредоточиться.

– Лола, а можно… Ну, отмотать плёнку назад?

– Что сделать?

– Ну, посмотреть предыдущие дни. Вчера, позавчера…

– Легко.

Она поколдовала над пультом без единой кнопки, и изображение Анжелы двинулось назад, к двери в ванную. Скрылось за ней, а через пару секунд появилось, ещё одетое. Кажется, именно в этом платье я видел её накануне…

Изображение двигалось очень быстро. Комната пустела, потом девушка появлялась вновь, с дикой скоростью красила ногти на ногах, причёсывалась, спала…

– Стоп! – закричал я, тыкая пальцем в экран. – Видишь?..

– Она режет страницу журнала, – кивнула Лолита. – И наклеивает буквы на бумажный лист.

– Теперь у нас есть доказательства, – страшным шепотом закричал я. – Мы знаем, что убийца – это Анжела.