Текст книги "Школа новичка (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 24

По-взрослому, а? – припомнил я недавно пришедшую в голову мысль.

А чем взрослые игры отличаются от детских?..

Взрослые, в отличие от детей, считают, что им НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО соблюдать правила.

Они считают, что главное – выиграть, цель оправдывает любые средства и победителей не судят.

Ну что ж…

Придвинувшись к попугаю, я подёргал птичку за крыло. А потом сказал:

– Что бы вам не предложил Серпент, я удваиваю ставку.

Попугай мигнул круглым глазом и приоткрыл клюв.

– О чём вы говорите, молодой человек?

– Поединки летальные, так? Но вы не похожи на того, кто решил погибнуть за чужую победу из любви к искусству. Что он вам пообещал?.. Не надо, не говорите. Просто знайте: я могу дать в два раза больше. К тому же, не придётся умирать.

– О чём вы там шепчетесь? – к нам мгновенно подлетел Серпент, ненавязчиво оттесняя попугая в сторону. – Мастер Йагупоп, нам надо обдумать следующий шаг, – обратился он к птице.

– Я уже свой обдумал, – изрёк попугай, и демонстративно запахнув мантию, направился к выходу с арены.

Остался осьминог – скорее, он походил на паука, с громадными жвалами и глазами по периметру головы… Но об осьминоге думать как-то спокойнее, чем о двухметровом кусачем арахниде.

И розовая гусеница. Которая невозмутимо курила трубку и улыбалась так, словно хотела сказать: – всё это сон, Макс. Не бери в голову…

– Что ты ему сказал? – Серпент невежливо схватил меня за локоть. – Чем ты пригрозил этому чуду в перьях, щенок?

Я моргнул.

– Вы удивитесь, мастер, но не всё общение с людьми сводится к угрозам. Положительное подкрепление работает куда эффективней.

Серпент вскинул подбородок. Чёрные сальные волосы хлестнули его по плечам, на лбу вспухла синяя вена.

Глубоко посаженные глаза на миг вспыхнули красным.

У меня захватило дух.

Он не человек! – эта догадка заставила мой мозг раскалиться, словно его опустили в кипящее масло. – Да он ещё меньший гуманоид, чем эта розовая гусеница!..

Сказки, легенды, фэнтези – да всё наследие мировой литературы учит нас, что вампиров не бывает.

Да, попадаются бледные ребята с аллергией на солнце и с накладными пластиковыми клыками…

А умертвия – бред.

Мёртвое не может жить, это оксюморон.

Но богатый жизненный опыт, вдохновлённый посещением иных миров, легкомысленно пожимает плечами и заявляет: – а почему нет?..

Если ты знаком с ангелами, демонами и мохнатыми осьминогами – почему не даёшь права на существование таким широко разрекламированным не-существам, как вампиры?

Скользя взглядом по стройной фигуре мага, теперь я мысленно отмечал и слишком бледную кожу с почти синеватым отливом, и синюшные вены, и неподвижный, омертвелый взгляд…

Вот, – понял я. – Вот что, Макс, тебе не давало покоя всё это время. Глядя на Серпента, ты чувствовал, что он – иной. Не такой, как все.

В самом УБИЙСТВЕННОМ смысле этого слова.

Чувство было такое, словно про какого-нибудь знакомого, рубаху-парня, душу и сердце всей компании, вдруг узнаёшь, что он – педофил.

Серпент прищурился.

– Разглядел, значит, – прошипел он сквозь зубы. Меж острых клыков мелькнул бледный, как брюхо червя, язык.

– Остальные, полагаю, лишены этого преимущества, – холодно ответил я. – Что вы применяете? Морок? Заклинание личины? Иллюзию?

– То, что ты знаешь столько умных слов, не поможет тебе со мной справиться, щенок.

Я фыркнул.

– Щенок? Не обидно. Они вообще довольно милые создания. И вообще…

Наверняка я хотел сказать что-то жутко остроумное. Но Серпент не дал мне такой возможности.

Глаза его вдруг покраснели окончательно, налились кровью, как у призового быка-производителя, из них стало исходить почти физическое давление…

«Сдавайся», – прозвучал голос у меня в голове. – «Опусти щиты. Расслабься. Я покончу с тобой быстро и безболезненно, и тогда твои близкие не пострадают. Они останутся жить, в то время как ты обретёшь вечный покой».

Это было так заманчиво.

Голос был таким мягким, таким приятным, он буквально убаюкивал, обещая избавление от всех страданий.

Плюс бонус в виде огромного леденца на палочке…

Этот леденец буквально втемяшился мне в голову. Я даже чувствовал его вкус – лимонно-коричный. И цветом он соответствовал: прозрачно-желтый, как летнее солнышко.

Вдохнув сладко-лимонный запах, я счастливо улыбнулся.

Серпент взвыл, закрыл лицо руками и отшатнулся.

Меня отпустило.

– Не нравятся лимоны, господин вампир? – ласково произнёс я, подступая к магу поближе. – А как насчёт серебра, святой воды или каких-нибудь религиозных символов?

– Надо было убить тебя сразу, как только ты свалился с неба, – простонал вампир. – Я знал, что ты опасен. Но ты выглядел таким глупым. Таким наивным в своём желании нравиться… И мне захотелось с тобой поиграть. Помучить тебя подольше… – с этими словами Серпент поднялся. Он вырос, раздался в плечах, словно его накачали, как шину для велосипеда.

Нависнув надо мной, он улыбнулся, обнажив клыки.

– Из какого вы измерения? – спросил я с чисто исследовательским интересом. – Ну знаете… На всякий случай. Чтобы не угодить туда. Ненароком.

– Тебе не стоит об этом беспокоиться, – Серпент всё рос и рос, ремень его брюк уже находился на уровне моей макушки. – Через пару секунд я тебя просто проглочу.

Я скептически смерил его взглядом.

– И это всё, на что вы способны? Расти над собой тоже надо с умом.

И я начал превращаться в Большого Арни. А чего?.. Очень удобная форма для драки.

Заметив мою метаморфозу, Серпент ускорил рост. Вот его голова показалась над трибунами, он склонился надо мной… И поймал за штаны. А потом поднял в воздух, как нашкодившую мышь.

Его огромный рот распахнулся, мелькнули острые зубы, за ними – бледный толстый язык… Я начал неумолимо опускаться в эту бездонную глотку.

Если бы я не онемел – обязательно бы завизжал.

От ужаса я потерял концентрацию и с хлопком превратился в самого себя. Проскользнул между гигантских пальцев и шлёпнулся на влажный, покрытый неприятным налётом язык.

Зубы начали смыкаться, как двери гигантской пещеры.

Лимон. Вот что мне сейчас необходимо. То-то смеху будет, когда он заткнёт Серпенту глотку!

Но как превратиться во фрукт – я не знал.

Поэтому решил обойтись лимонадом.

В моих руках возникло водяное ружьё. Я такие видел в интернете: с аккумулятором, литровым резервуаром и способностью стрелять очередями.

Только вместо воды в ружье плескался чистый лимонный сок.

Я встал, широко расставив ноги, с ружьём наперевес.

Переместил воображаемую сигару из одного угла рта в другой.

И подражая Брюсу Виллису, невозмутимо произнёс:

– Люблю запах лимона по утрам.

А потом нажал на «пуск».

Целился я в маленький язычок в глубине горла. И когда ослепительно-желтая, пряная струя лимонного сока достигла своей цели…

В общем, после этого раунда объявили перерыв – по причине полной неспособности соискателей продолжать битву.

Осьминог и розовая гусеница благоразумно не вмешивались: правилами не возбранялось менять очередность участников, так что, теоретически, после битвы с Серпентом мне предстоит сразиться ещё и с ними.

Но я не буду об этом думать – по крайней мере, пока не отмоюсь от Серпентовых слюней…

Его самого скрутил приступ аллергии, так что Карбункул присудил этому раунду ничью.

К сожалению, душ на арене мне никто организовывать не спешил, поэтому я по-быстрому соорудил тучку и помылся дождиком.

За что удостоился одобрительного кивка от бабули Шторм…

А пока Серпент приходил в себя от лимонного сока, меня подозвала Кассандра.

– Привет, Кэсси, – мы уединились у самого основания трибун. Невзирая на то, что глазели на нас все, без исключения, зрители. – Целоваться не будем. Но мне приятно, что ты здесь.

– Заткнись и слушай.

– Что, как всегда, да? Ну ладно.

– Серпент не даст тебе победить.

– О. А я думал, что неплохо справляюсь… – я бросил многозначительный взгляд на противника, скорчившегося в противоположном конце арены в три погибели.

– Он претворяется. Усыпляет твою бдительность. Как только ты расслабишься – он нанесёт удар.

Я закатил глаза.

– Кэсси, милая… Ты удивишься, но я и сам догадался. Не беспокойся. Я справлюсь.

– Не справишься.

– Приятно, что ты так меня поддерживаешь.

– Ты меня не слушаешь!

– Нет, это ты меня не слушаешь, Кэсси! У меня всё под контролем.

– Серпент закончил школу Гильдии убийц.

– То есть, получил второе высшее, – я кивнул. – А у меня – незаконченное экономическое… Понимаю.

– Не понимаешь! – если бы защитное поле позволяло, она бы схватила меня за грудки и хорошенько встряхнула. Но фирменный высоковольтный взгляд леди Шторм разбился вдребезги о прозрачную преграду. – Если не получится победить магией, он просто всадит тебе нож в печень.

– Но… это не засчитают как победу.

– Тебе-то уже будет всё равно, не находишь?

Я вздохнул.

Она права. Учитывая, что и в магических поединках я полный профан, нож в печень я переварить попросту не сумею.

– Что ты предлагаешь?

Кассандра удивлённо моргнула. Наверное, не ожидала, что я так быстро сдамся. Но я всегда вижу, когда меня превосходят в классе. Серпент был круче меня как маг, Кэсси – как убийца… Стоит прислушаться к мнению профессионалов.

– Единственный способ для тебя остаться в живых – быть собой.

Я выпучился на неё, как баран – другого эпитета и не подберу.

– Кэсси, любовь моя… А кто всё время твердил, что я – это совсем не то, что нужно? Что я полный идиот и вообще ходячая катастрофа?

Кассандра как-то не по женски усмехнулась.

– Насчёт катастрофы – это ты в точку попал, Макс. Сейчас это то, что нужно.

–?..

Опасная девушка нетерпеливо вздохнула.

– Как показала практика, ты – это то, что случается с другими.

– Ходячая катастрофа, – повторил я.

– Ты уловил, – Кэсси отошла на пару шагов и посмотрела на арену, поверх моей головы. – Иди. Карбункул объявил начало второго раунда.

Я повернулся и трусцой побежал к центру арены, туда, где стояли Серпент и Карбункул – других соискателей я не видел.

Быть собой, – буркнул я себе под нос. – Не запоздал ли советец?

Недавно я решил, что пора взрослеть. Брать ответственность на себя и учиться играть честно.

Не могла сказать всё это раньше? До того, как я пообещал?

То, что обещание было дано самому себе, не отменяло сделки. Я-то буду знать, что проиграл.

– Итак, господин Безумный, – Карбункул встал между мной и Серпентом, как заправский судья. Полосатой маечки не хватает. И лысины – для полного впечатления… – Вы готовы ко второму раунду?

– Всегда готов.

– Мастер Серпент?

– Я же здесь.

– Прекрасно. Значит, я удаляюсь.

– Один момент, судья, – я вежливо придержал мага за рукав.

– Слушаю.

Карбункул уже сделал несколько шагов по направлению к щитам. И остановился с неохотой.

– Я предлагаю противнику сдаться.

Последовала немая сцена.

– Простите, что?.. – забыв обо всём, Карбункул повернулся ко мне и застыл, как живой знак вопроса.

– Я предлагаю господину Серпенту сдаться. Тем самым сохранив себе жизнь. Конечно, ему придётся выплатить некоторую контрибуцию в возмещение морального ущерба, но думаю, это будет ему вполне по средствам.

Карбункул смотрел на меня, выпучив глаза.

Зато Серпент аж сотрясался от хохота.

– Твоя наивность, щенок, граничит с тупостью. Неужели ты допускаешь мысль, что можешь победить?

Я пожал плечами.

– Мне везёт.

– Везение не имеет никакого отношения к магии! – внезапно завизжал Серпент. – Здесь требуется мастерство. Концентрация. Воля. В магическом поединке невозможно победить нахрапом!

– Спасибо за совет, – я поклонился. – Обязательно учту.

Серпент злобно прищурился.

– Всё ёрничаешь, – голос его дрожал от едва сдерживаемой ярости. – Щенок! Убив тебя, я окажу огромную услугу всему городу.

– Не забудьте договориться, чтобы вам поставили памятник, – мило улыбнулся я. – За убийство. О! Я забыл. Главное правило Сан-Инферно: не попадись. Но убийство – это всегда убийство, кто бы его не совершил.

– У нас поединок, – высокомерно бросил Серпент. – Это не считается убийством. Всего лишь справедливостью.

– Странные у вас понятия о справедливости.

– Э… – Карбункул нервно кашлянул. – Полагаю, вы уже начали. Так что…

– Ты нам больше не нужен, – выплюнул Серпент. – И не появляйся, пока я не закончу.

Маг поспешно удалился.

И я его понимаю: в центре арены напряжение достигло миллиона вольт. Удивлён, что камни ещё не плавились.

Серпент напал неожиданно.

В первый миг я даже не допетрил, что это оно. Нападение…

Начиная от пяток, меня начал сковывать холод. И по жаре, вначале это было даже приятно. Ледяное онемение поднялось к коленям, к бёдрам… но когда стало подбираться к яичкам, я взбунтовался.

Заморозить самое дорогое! Что я потом скажу будущим внукам?..

Испуг за собственное потомство помог сконцентрироваться.

Я поднатужился и…

Ничего не произошло.

Холод добрался до пояса. На губах Серпента заиграла зловещая улыбка.

– Всё оказалось куда проще, чем я ожидал, – пропел он. – Тебя подвела самоуверенность, щенок. Но магия одиннадцатой ступени, и магия двадцать третьей – это, как говорят законники, две большие разницы. Скоро холод доберётся до твоего сердца, и тогда… – он развёл руки, а потом громко хлопнул в ладоши.

От звука, с которым сошлись его руки, меня просто скрутило. В сердце словно вонзили штопор, и стали его проворачивать, пытаясь достать вышеозначенный орган, как пробку из бутылки…

Не знаю, что хуже: боль, которую причинял штопор, или это самое чувство, что в груди у тебя проворачивают что-то холодное и твёрдое.

Что характерно: такое же чувство у меня возникало, когда я с кем-нибудь дрался в классе, а потом меня тащили за ухо к директору.

Нет, я не боялся нашего старенького седого директора, человека добрейшей души, прямо таки деда Мороза в сером двубортном костюме.

Я представлял, что скажет бабушка.

А бабушка говорила вот что…

Не делай зла, – я обратился к Серпенту. – Вернётся бумерангом.

Не плюй в колодец – будешь воду пить.

Не оскорбляй того, кто ниже рангом – а вдруг придётся что-нибудь просить?

Боль в груди ослабла.

Серпент смотрел на меня, не отводя взгляда. Чувствовалось, что он вкладывает в него всю душу, но…

Не предавай друзей – их не заменишь.

И не теряй любимых – не вернёшь.

Не лги себе – со временем проверишь,

Что сам себя ты предаёшь.

Отпустило.

Целую минуту Серпент смотрел на меня, пытаясь возобновить заклинание, затем выдохнул и отступил.

– Что это было? – спросил он.

– Омар Хайям, – охотно пояснил я. – Видишь ли, моя бабушка преподавала русский язык и литературу. Учи стихи, Максимка, – говорила она. – Тренируй память. Когда-нибудь пригодиться.

– Я не о твоих дурацких стихах! – потерял терпение вампир.

– Они не мои, – я скромно потупился. – Как я уже сказал, это один великий поэт с моей второй родины.

Серпент осёкся. А потом посмотрел на меня внимательно, как никогда.

– Этот поэт… Он маг?

– Разумеется. Поэзия – великая магия слова.

И тут он фыркнул.

– Слово, – выплюнул вампир сквозь зубы. – Всего лишь сотрясение воздуха.

– И способ понять друг друга.

– Лучше попробуй-ка вот это!

Не знаю, что он сделал. Но внезапно я подавился.

В горле что-то колюче зашебуршалось, заскребло по языку… Я непроизвольно открыл рот, и на камни под ногами выпал чёрный комок.

Споро выпростав лапки, он побежал куда подальше.

Я пытался заорать. Нет, честно!

Громогласный вопль ужаса, животный, из самой глубины кишок – это всё, о чём я мог мечтать.

Но в горле шебуршалось вновь, по языку елозили когтистые лапки, и поперхнувшись, я выкашлял ещё одного паука.

– Уже не так сильно хочется читать стихи, а? – промурлыкал над ухом Серпент. – То ли ещё будет, когда твой язык превратится в змею…

Пару минут я мог только давиться.

Желудок скрутило спазмами, казалось, внутри у меня застряла катушка колючей проволоки…

Но в конце концов мне удалось сделать вдох.

Это не настоящие пауки, Макс. Да, у них есть лапки, мохнатое туловище и… и даже глаза, но они – порождения магии.

А ты и сам – магическое существо…

Я выпрямился. И следующего паука, вскарабкавшегося мне на язык, демонстративно сжал зубами и… с хрустом раскусил.

А потом нагло улыбнулся.

Хороший паук – мёртвый паук, я всегда так говорил. А уж размолотый в пыль драконьими зубами – так просто отличный.

Остатки я сплюнул Серпенту под ноги.

И сказал:

Созидающий башню – сорвётся.

Будет страшен стремительный лёт.

И на дне мирового колодца

Он безумье своё проклянёт.

Между мной и Серпентом, по центру арены, пробежала трещина. Камни зашатались, вампир от неожиданности покачнулся.

Да… Это я зря. Ключевым тут является слово «башня», и на него-то и замкнулась энергия.

Я увидел, как с края арены яростно машет Карбункул: теперь и у меня есть предупреждение за угрозу зрителям…

Я отвесил виноватый поклон и вновь повернулся к Серпенту.

– Один вопрос: почему?..

– Почему я тебя так ненавижу? – сориентировался вампир.

– Нет. Почему вы меня так ненавидите, что готовы рискнуть жизнью, лишь бы уничтожить.

Он молча расплылся в кровавой улыбке. А у меня захолонуло сердце…

– Святой Люцифер! Только не говорите, что вы тоже мой родственник! Какой-нибудь потерянный семиюродный дядюшка… Я этого просто не переживу.

Серпент осклабился.

– А было бы неплохо, а? – встав ко мне в профиль, неожиданно он послал шутливый воздушный поцелуй в сторону герцогини-бабули Шторм. – Нет, щенок. Я тебе не родственник. Всего лишь бывший жених твоей матери.

До меня не сразу дошел смысл его слов. А когда дошел, я поспешно бросил взгляд в сторону отца.

– Вы хотите сказать, он отбил у вас мою маму, и поэтому вы…

– Я мщу не тебе, – отмахнулся Серпент. – Велика важность – несносный маленький ублюдок! Я хочу, чтобы страдал он, – вампир кивком указал на Зиновия Золотова.

– Но…

– Предвосхищая твой следующий вопрос: нет. Твой отец не знает о моём существовании. Он даже НЕ ДОГАДЫВАЕТСЯ, что все его беды – из-за меня, – вампир ехидно усмехнулся. – И тем слаще моя месть. Я ЛЮБИЛ Владиславу! – неожиданно взревел он. – Но интересы клана – превыше всего. И когда пришел черёд выбирать, она выбрала короля. А я поклялся отомстить за её выбор. Покарать за мою поруганную честь и отвергнутое достоинство.

– Эм… Извините… А вы уже тогда выглядели… Ну, вот так?.. – я покосился на ярко-синие вены, вздувшиеся на его руках.

Серпент гордо вскинул голову.

– Я не был наследником богатого клана, – сказал он. – Я был лишен могущественных покровителей. Чтобы получить силу, мне пришлось самому шагнуть в горн Стихий. То, что этот шаг меня не убил, удивило многих. Но только не меня: мою жизнь поддерживала НЕНАВИСТЬ. О, я проделал до-о-олгий путь. И теперь… – он посмотрел на меня. И я приготовился. Понял, что сейчас будет. – Настала пора моей ненависти найти выход.

Он бросился в атаку.

С пустыми руками, без магии или даже завалящего кинжала.

Схватил меня за шею, и как бешеный пёс, защелкал зубами у горла.

Я был готов.

Готов к молниям, файерболам, каменящим заклинаниям и даже к ножу – Кэсси же предупреждала, грех о таком забыть.

Но Серпент решил убить меня в банальной уличной потасовке. Забить до смерти. Загрызть. Запинать по почкам…

Мы покатились.

Я пытался оторвать его руки от своей шеи, кое-как уворачиваясь от брызжущей слюны – спасибо большое, я сегодня уже купался…

Вампир рычал.

Он был силён, как горгонид, который никогда не курил, не пил, и всегда кушал манную кашу.

Обхватив за горло и навалившись сверху, он принялся колотить моим затылком о камень, словно пытался расколоть орех.

Да, давно я не участвовал в уличных драках… Мой сенсей по каратэ всегда говорил: с помощью доброго слова и пинка по яйцам можно добиться гораздо большего, чем с помощью пинка по яйцам. Но и он неплохо срабатывает, если знаешь, куда бить.

Уличные драки – они такие.

Море крови, вагоны трупов, листопад ушей…

Мы катались по камням арены молча, как одержимые идеей причинить противнику как можно больше боли.

Услышав чьё-то тяжелое дыхание, я даже не сразу догадался, что это моё. Серпент старался соответствовать.

Школа убийц явно пошла ему на пользу: некоторые приёмчики не приснились бы мне и в кошмарном сне.

Хорошо, что я заранее отрастил драконью шкуру.

А чего?.. Уличные драки – они такие…

– Ты не сможешь держать оборону бесконечно, – прошипел сквозь зубы Серпент. – Когда-нибудь ты устанешь, и я вопьюсь в твоё горло.

– Вы устанете раньше, – сипел я в ответ.

– Это почему же?.. – глаза вампира метали молнии – в прямом смысле. Они жалили, как целое стадо шершней.

– Я моложе…

И драка драматически катилась дальше – отскакивая от бортиков арены, от противомагических щитов…

Краем уха я слышал, как бушуют трибуны. Свист, улюлюканье, вопли… Помниться, кто-то нас подбадривал.

– Почему ты не бьёшь в ответ? – прохрипел вконец измученный Серпент. Пена с него летела хлопьями, как с загнанного жеребца.

– Жду, когда вы сдадитесь.

– Врёшь, – он жарко и смрадно дышал мне в ухо, я морщился и пытался отвести голову. – Я знаю твой секрет. Ты просто не способен на убийство. Ты слабак, Максимилиан Золотов. Щенок. Никчёмная дырка от бублика.

– Вы сдадитесь, – упрямо пыхтел я. – У вас просто не останется выбора.

– ЭТО Я УБИЛ ТВОЮ МАТЬ!

На секунду вокруг меня образовался вакуум. Я больше не чувствовал рук Серпента на горле, его смрадного дыхания, не видел его бешеных гранатовых глаз…