Текст книги "Школа новичка (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

В животе у меня стало нехорошо…

– И что ты ему за это пообещал?

– Тебя.

Я посмотрел сначала на одного стражника, затем – на другого.

Это были люди. В широком смысле этого слова. В самом широком – размах их плеч превышал размах моих рук во всю ширину.

Одеты они были в небесно-голубую форму с тёмно-синими полосками, и вооружены трезубцами, похожими на тот, каким пользуется царь Тритон в Русалочке.

– Отведите его в камеру, ребята, – ласково приказал стражникам Денница. – Ах да. Забыл… Мерзавчик, иди сюда.

Из моего кармана выбралась Гермиона. А через секунду, бросив на меня более чем презрительный взгляд, она превратилась в крупного мохноногого паука и прыгнула на ладонь Деннице. И очень вовремя: если бы я успел, то стряхнул бы паука на пол и раздавил.

– Это что, какой-то оборотень? – никогда не любил пауков. И как представлю, что это чудовище сидело у меня в кармане… Господи!.. Оно ведь лизало мою щеку!..

Если бы обстоятельства позволяли, я бы с удовольствием грохнулся в обморок.

– Химера, – охотно пояснил Денница. – Мерзавчик умеет принимать тот вид, который хочет его хозяин. Своего рода мимикрия.

Я кивнул.

– Прямо, как ты. Так успешно притворялся моим другом, что я поверил.

Денница легко пожал плечами.

– Что поделать? – легкомысленно вопросил он. – Такой вот я талантливый…

Я на него бросился.

Своими руками задушить мерзкую гниду…

Один из стражников подставил мне подножку, я покатился по каменным плитам и больно стукнулся о ограждение стены.

Сдаётся, башни колдунов я начинаю тихо ненавидеть…

Денница ушел, а меня потащили к таким же, как в Цитадели леди Шторм, металлическим дверям.

За ними был пандус, плавно, по-спирали, уходящий вниз.

Спустя целую вечность, дотащив до подземелья, меня втолкнули в тёмную камеру и оставили одного.

Лязгнула решетка. Шаги стражников удалились и стихли.

Оглядевшись, я приметил кучу чего-то мягкого в углу и пошел устраиваться.

Что-то в последнее время мне крупно везёт на казематы. А это порождает привычку: в заключении я уже чувствовал себя, почти как дома.

Главное, здесь было тихо, довольно чисто и не слишком сыро. Что ещё требуется уставшему человеку, чтобы отдохнуть?

Рассудив, что какое-то время меня здесь помаринуют, я разгрёб тряпьё – надеюсь, в нём не водятся кусачие насекомые… и устроившись в нём, как в гнезде, отрубился.

Учитывая, что текущий рабочий день начался позавчера, я был в своём праве.

Проснулся от того, что где-то капала вода.

Капало звонко – как капель в весеннюю лужу. Мне сразу захотелось пить. И в туалет.

Согласен, желания противоречивые, но так уж устроен человек: подавай ему всё и сразу.

Через пару минут душевных терзаний я понял, что с капаньем этим что-то не так.

Оно не было равномерным кап-кап-кап… к которому привычен всякий, у кого на кухне течёт кран.

Этот звук был другим.

Иногда кап-кап-кап было быстрым и лёгким, как бег хомячка. Но иногда одно кап… задерживалось на долю секунды. А потом начинало частить, как изношенное сердце. И это раздражало.

Если подумать, это СТРАШНО раздражало.

Я поймал себя на том, что с замиранием жду каждой задержки – так, что нервы натягиваются до предела.

И что сердце моё пропускает удары. А потом несётся вскачь, рискуя довести меня до инфаркта.

Я попытался не слушать, отвлечься на какие-нибудь мысли – не получилось. В голову лезло только предательство Денницы, а об этом я думать не хотел.

Точнее, не хотел думать о себе, любимом: почему я попался, как последний лох, на старый, как мир, развод: злой полицейский и добрый полицейский. Только в данном конкретном случае оба полицейских были в одном флаконе.

Чтобы не думать, я попытался петь. Но неравномерный стук капель сбивал с ритма и я заткнулся – ужаснувшись собственной бездарности в отношении вокала.

С горя я даже попытался в кого-нибудь превратиться.

Помниться, в замке Аргобб мне удалось стать мышью, и таким образом ускользнуть из клетки.

Но то ли здесь стояла противомагическая защита, то ли настроение у меня было не то…

Как вы уже поняли, ничего не вышло.

Отчаявшись, я уселся в углу и заткнул уши пальцами. А потом принялся размышлять.

Интересно: почему я не послушал Патрицию? По какой причине я, как дурак, повёлся на обещания Денницы?

Потому что хотел ВЕРИТЬ, вот почему.

Верить в то, что даже такой двуличный кю, как демангел, может измениться к лучшему.

«Нефилим олицетворяют собой принцип дуализма», – говорил Силантий. – «В них неустанно борются две ипостаси, и ни одной из них не суждено победить»

Я хотел опровергнуть его слова. Доказать, что я прав…

В задницу впилось что-то острое, и я поёрзал, устраиваясь поудобнее.

Значит, в этом всё дело? Не в вере, как таковой, а в УВЕРЕННОСТИ? Мне хотелось, чтобы мы с демангелом забыли прошлые обиды и начали всё сначала. И какое-то время казалось, что всё идёт по плану!

Когда мы станем друзьями, я попрошу отменить сделку с Зебриной, и…

По спине потёк холодный пот.

Когда это ты успел сделаться таким расчётливым, Макс? Ведь ты смог обмануть даже СЕБЯ.

Ты хотел добиться, чтобы демангел отменил сделку Зебрины – вот где собака порылась!

И хотя цель у тебя достаточно благородная, методы оставляют желать лучшего…

Да, Макс. Бабуля бы тебя по голове не погладила. Скорее, дала бы хорошего пинка для пущего вразумления. Воспитательный подзатыльник – тоже милое дело…

Вот что случилось, Макс. Тебя перестали бить по рукам.

Лола заглядывает тебе в рот, донья Карлотта без звука даёт обручальное кольцо – то есть, благословляет на подвиги… Патриция готова рисковать собой, чтобы спасти твою симпатичную шкурку, девочки в клубе выпрыгивают из штанов – в буквальном смысле – чтобы только тебе угодить… Даже Кассандра, которая знает тебя, как облупленного, смотрит снизу вверх и ждёт твоего вердикта.

Просто тихий ужас какой-то. Надо срочно, прямо не сходя с места, что-то делать.

Иначе я просто расплачусь, от презрения и жалости к самому себе.

Где-то скрипнула решетка, в коридоре раздались гулкие шаги. ТЕПЕРЬ Я узнаю их из тысячи…

– А, Денница? – я даже не стал вставать. – Пришел насладиться своим триумфом?

– Принёс тебе ужин, – демангел помахал в воздухе большой корзиной, накрытой крахмальной салфеткой. – А также выпивку. Помнится, тебе понравился виски с Вискарии.

Вот тут я живо поднялся. Когда тебе предлагают выпивку – не стоит выкобениваться.

Денница уселся по ту сторону решетки, вытянув ноги.

– Зачем ты пришел? – спросил я, принимая бутылку, и делая внушительный глоток. – И для чего вся эта роскошь? Ты же добился, чего хотел.

– Просто хочу поговорить, – улыбнулся демангел.

Глава 3

– Чтоб мне умандрагориться!

У меня потемнело в глазах.

Виски брызнул носом, в голове застучали мстительные и злобные молотки.

Я размахнулся бутылкой. Но вовремя сообразил, что в ней ещё полно отборного пойла и опустил руку. Выпивка мне ещё пригодиться.

Демангел сардонически усмехнулся.

– Будь осторожней в своих желаниях, Макс. Опыт показывает, что они имеют тенденцию сбываться.

– Да чтоб ты подавился, – я нервно прошелся по камере. К сожалению, она была слишком тесной для того, чтобы сбросить напряжение. – А ещё сломал ногу, получил несварение желудка и… и… обломал рога.

– Да ты страшен в гневе, как я погляжу.

– То ли ещё будет, – истово пообещал я. – Выпусти меня из камеры, и посмотрим, кто кого.

– Заманчиво… Но нет, – демангел покачал головой. – Я хочу всего лишь поговорить.

– Не о чем нам с тобой разговаривать, – я сделал ещё один глоток. – Ты втёрся ко мне в доверие, сделал вид, что мы друзья, а потом предал.

– Вот видишь. Диалог уже налаживается.

Я чувствовал, что он меня переигрывает. И от этого злился ещё больше.

Спокойно, Макс… Сделай глубокий вдох. А теперь – выдох. Не родился или давно умер тот, кто способен тебя переиграть. Просто успокойся.

Сражение ещё впереди.

– Хочешь поговорить? – я принял самую высокомерную позу, какую смог придумать. Впечатление, правда, несколько портила решетка между мной и Денницей, но главное – правильный посыл. – Давай, рассказывай. Как ты докатился до жизни такой, – бутылка всё ещё была довольно тяжелой, и я постарался её облегчить. – О, извини. То, что ты делаешь – не жизнь. Ты просто существуешь. Как слизняк, который уверен, что лист одуванчика – это и есть весь мир.

– А вот и нет! – Денница тоже поднялся и погрозил мне пальцем. С его кончика слетела искра, но сквозь решетку пройти не смогла. – Я на своём веку повидал побольше, чем ты.

– Да только на пользу тебе это не пошло, – я окинул демангела презрительным взглядом. Начищенные ботинки, чёрный, с иголочки, костюм, белая рубашка… Мерзкий тип.

– Это как посмотреть, – Денница вскинул подбородок и посмотрел на меня свысока.

Пришлось, положа руку на сердце, признать: у него это получается лучше. Видать, всё дело в практике.

И я махнул рукой.

А потом уселся на пол со своей стороны решетки и пригубил виски. В животе забурчало.

– Ладно, рассказывай, – адреналин схлынул, захотелось есть. – И давай сюда эту свою корзину.

Денница тоже уселся. И принялся передавать мне свёртки, один за другим.

– Жареная ящерица, – комментировал он. – Та же курица, разницы не заметишь. – Пирожки с визгом…

– С визгом? – да он издевается.

– А что такого? Довольно вкусные. Главное, ешь побыстрее. Чтобы визг не сбежал.

Пирожки я отложил на крайний случай. А то мало ли…

– Вот ещё хлеб, – демангел протянул следующий свёрток.

Хлеб был на вид нормальным. Но почему-то синим. Я вспомнил синие злаки на родине Денницы, и пожал плечами.

– Надеюсь, напильник ты положить не забыл? – спросил я, осторожно отламывая корочку.

– Чего?..

– Проехали.

– Знаешь, Макс, иногда я тебя совсем не понимаю.

– Мне бы твои заботы.

– Слушай, не злись.

– Ты это серьёзно?.. – я откусил и принялся жевать. А ничего так хлебушек. С вискариком в самый раз.

– Если бы ты хоть немножко подумал, сразу бы понял: ты сам во всём виноват.

Вот это заявочка…

– То есть, я САМ себя предал. Посадил в тюрьму. Запер дверь и выбросил ключ.

– Фактически, да.

Я с интересом посмотрел на демангела поверх жареной «куриной» ножки. Тут он не обманул: если забыть, что это ящерица, то вкус самый обычный.

– А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.

– Дак я за этим и пришел! – демангел всплеснул руками и нервно поёрзал. – Хотел объяснить, почему ты оказался здесь, в камере.

– Можешь не утруждаться, – я махнул на него обглоданной костью. – Я знаю, что ты скажешь: продал, мол, тебя, с потрохами, потому что – бизнес. Ничего личного…

– Ты ошибаешься.

– Да ну?..

– Это ОЧЕНЬ личное. ЧЕРТОВСКИ. Это месть.

– За то, что я выиграл ту сделку? Но я думал, что Зебрина…

– Это месть за то, что ты – это ты, – перебил демангел. – Я ненавижу тебя, Макс. Такие дела.

– И поэтому хочешь убить?

– В конечном итоге. Но сейчас… Вот прямо СЕЙЧАС, я хочу, чтобы ты СТРАДАЛ.

– И поэтому принёс лучшей в измерениях выпивки и довольно неплохой жрачки. Ты прав, поглощая угощение, принесённое тобой, я испытываю НЕВЫРАЗИМЫЕ страдания.

– Смейся-смейся. Но когда я поведаю тебе свой коварный план, ты зарыдаешь.

Я посмотрел на демангела более внимательно.

– Никак не пойму, серьёзно ты говоришь, или у тебя такая манера шутить.

– ШУТИТЬ? – Денница дёрнул острым подбородком. – Говоря о мести, я никогда не шучу. И знаешь, что? – я махнул вымазанными в ку… в жареной ящерице пальцами, поощряя его продолжать. – Я должен сказать тебе спасибо. Да. Именно так. До того, как я тебя встретил, я и не подозревал, что месть, это…

– Блюдо, которое подают холодным?

Пару секунд он просто хлопал глазами. А потом поднял брови и беззвучно поаплодировал.

– Браво, Макс, отличное высказывание. Не ожидал от тебя.

– Пользуйся на здоровье. Дарю.

Не стоило упоминания, что у меня на родине этой фразочки не знает только слепоглухонемой кирпич.

– С твоего позволения, я продолжу, – вздёрнув рукав, он демонстративно посмотрел на часы. Золотые. С широким кованым браслетом и огромным, как блюдце, циферблатом. – Времени не так уж много. Скоро придёт барон Оямацуи, чтобы выкачать из тебя силу, полученную от леди Шторм. После этого ты вряд ли будешь способен воспринять что-то, сложнее ложки с восяной кашей.

– ВОСЯНОЙ?

– Ну да. Восяная каша. Ею кормят беззубых стариков, инвалидов и… ну, овощей. К которым ты вскорости присоединишься. И знаешь что в этом самое приятное?.. Ты будешь всё слышать. Всё понимать. Даже ЧУВСТВОВАТЬ. Но сделать ничего не сможешь. Никогда больше. Никогда.

– Я впечатлён.

– Ещё бы! – демангел самодовольно улыбнулся. А потом нахмурился. – Ну вот, ты опять меня сбил.

– Ты говорил о мести.

– Только познакомившись с тобой я понял, что это такое, – повторил демангел.

Я нахмурился.

– Но ты всегда был негодяем. Творил всякие… Мерзости. Стравливал людей, ссорил государства…

– Это была РАБОТА! Дело, которое получается лучше всего, но которое… – он пощелкал пальцами. – Не приносит ИСТИННОГО удовольствия. Но когда я познакомился с тобой, Макс… – Денница одарил меня нежным взглядом, от которого я поёжился. – То осознал, что низведение тебя до состояния овоща доставит мне ни с чем не сравнимый экстаз.

– Что, вот так вот увидел – и сразу понял? – я перестал париться. Всё равно он сейчас пребывает в том состоянии, когда ни ирония, ни откровенный сарказм не срабатывают. Просто не находят мишени.

– Ты везунчик, Макс. Там, где другим приходиться вкалывать, не жалея себя, тебе всё достаётся ДАРОМ.

– Это ты о себе?..

– Я ВЕКАМИ пробивал себе дорогу, – он больше меня не слушал. И я решил не перебивать: если человеку приспичило выговориться, надо дать ему эту возможность. Пускай треплется. Болтун – находка для шпиона… – ВЕКАМИ зарабатывал ИМЯ. Репутацию.

– Ага. Беспринципного негодяя… – ну не мог я удержаться.

– А ты получил всё СРАЗУ. Как только родился.

Ну да. Получил. Мёртвую мамочку, изгнание в мир без магии и полное незнание того, кто я есть. Но ничего. Я не жалуюсь. Быть предметом чьей-то зависти – даже почётно.

– Ты идёшь по жизни играючи, – продолжил демангел. – Нет, не так… Ты ИГРАЕШЬ, а не живёшь. И даже когда проигрываешь, почему-то не унываешь. Ты…

– Подожди, подожди… – я схватился за решетку, получил слабый разряд током, и отдёрнул руку. – Кажется, я понял, где собака порылась!

– Какая собака?..

– Ты не умеешь проигрывать, Денница. Вот в чём дело, – теперь Я не хотел останавливаться. – Облапошивая и обводя вокруг пальца наивных людишек, ты привык побеждать. Ты ВСЕГДА был в выигрыше. Но знаешь, что? Проигрыш – это и есть жизнь. Ты получаешь по морде, падаешь, но… потом поднимаешься, отряхиваешься и идёшь дальше.

– Вот! – он даже вскочил, от избытка чувств. – Вот в этом всё и дело. Ты НЕ ПОНИМАЕШЬ, что проигрыш – это позор. ОТРЯХИВАЕШЬСЯ… – он передразнил очень похоже. – Но как отряхнуться от косых взглядов? От смешков? Втихомолку, у тебя за спиной?.. От взгляда, которым тебя награждает мама… «Ты ни на что не способен» – вот что говорит её взгляд. – «Возьми мою карточку, развлекись, сынок. А взрослые дела оставь взрослым». Такие взгляды по-настоящему РАНЯТ, Макс. Впрочем, откуда тебе знать? Ведь у тебя же НЕТ матери…

Я до хруста сжал зубы. Почувствовал, как на скулах играют желваки…

– Ты прав, Денница. Не могу сказать, что я тебя понимаю. Но я тебе СОЧУВСТВУЮ.

– Ты? Мне?.. – он аж подскочил. – Через полчаса тебя выжмут досуха, Макс. Заберут всю энергию и превратят в овощ. И ТЫ осмеливаешься мне сочувствовать?

– Ага.

Демангел фыркнул. Прошелся туда-сюда вдоль решетки, а потом сел. Я передал ему бутылку. Не так уж много в ней осталось, но горло промочить хватит.

Проследил голодным взглядом, как Денница допивает остатки…

– Там, где я вырос, есть такая поговорка: «Родственников не выбирают», – сказал я. – Ты тот, кто ты есть – со всеми вытекающими. Думаешь, легко было дожить до моих лет, и только потом обнаружить, что в семейном шкафчике куда больше скелетов, чем ты ожидал?

Миг он смотрел на меня пустым взглядом, но потом усмехнулся.

– А вот эту метафору я понял. Скелеты в шкафу… Одобряю.

– Не я придумал, но всё равно спасибо. Так вот: У МЕНЯ скелетов не меньше, чем у тебя. Чего стоит чокнутая бабуля, которая объявилась два дня назад, но уже распланировала всю мою жизнь наперед.

– Но… – Денница отложил пустую бутылку. – Разве не в этом цель? Занять место, уготованное тебе с рождения? Оправдать ожидания, получить уважение?

Я пожал плечами.

– Знаешь, я всегда думал, что уважение – это такая штука, которую ты должен заработать сам. Благодаря своим ЛИЧНЫМ качествам, а не праву рождения или денег.

– Я старался! – запальчиво вскричал демангел. – Задницу рвал, но всё равно… Всё равно никому не был НУЖЕН. Я был лишним, Макс. Нефилим – это как… как если бы экой отрастил ноги. А потом долго удивлялся: на хрена они ему сдались?

– Да, я понял. И ещё раз: сочувствую, – я поспешно продолжил: – Но знаешь, что я сказал по этому поводу Патриции? Не можешь получить признание в семье – заведи себе новую. Найди своё СОБСТВЕННОЕ место и живи своей жизнью – не той, которой для тебя хотят другие. А той, которой хочешь именно ТЫ.

– Но этого я и хочу! – нет, правда, Он почти рыдал. Да, родственники могут достать кого угодно. – Хочу, чтобы меня уважали на Клоаке Дьявола. Хочу, чтобы высокородная демонесса Люцифуг не морщилась досадно, когда кто-нибудь из знакомых упоминает моё имя.

– А чтобы гордо демонстрировала твою медаль, на которой будет выбито «лучший сын на свете», – кивнул я. – Понимаю. Конфликт поколений.

– Называй, как хочешь.

– Можно вопрос? – и дождавшись кивка, продолжил: – Чего ты добьёшься, сдав меня этому… как его… ну, барону?

Денница дёрнул плечом.

– Прежде всего, я добьюсь того, что ты перестанешь мозолить мне глаза. Я больше не буду оглядываться назад и думать: – А что бы на моём месте сделал Макс?.. Не буду постоянно, денно и нощно, взвешивать свои поступки, и считать: а сколько усилий затратил бы на это мой злейший враг?..

– Ну, это легко, – я улыбнулся. Через силу, но я себя заставил. – Прежде всего, я НЕ СТАЛ бы делать ничего из того, чем ты промышляешь. Просто не смог бы. Подставить девчонку-подростка, чтобы насолить кому-то ещё? Увольте. Сдать друга, чтобы его превратили в овощ? Извините. Не моё.

– Меня от тебя просто тошнит, – поморщился Денница. – Корчишь из себя святого, а всё только по тому что тебе НИКОГДА не приходилось идти по головам!

– Прости. Не испытывал такого желания.

– Но ты ведь РАЗОРИЛ Эроса Аполлона. Отобрал у него клуб, и теперь без зазрения совести утверждаешь, что «Чистилище» – твоя собственность. Ты лицемер, Макс! И ЭТО бесит больше всего. Я хотя бы честен со своими жертвами.

Я покачал головой.

– Никогда не считал своих противников ЖЕРТВАМИ, Дэн. Мы с Эросом поспорили. Я вывернулся наизнанку, но выиграл – потому что так было нужно. Потому что от меня в тот момент зависела куча людей. То же самое и с тобой: мы поспорили. Я выиграл. Может быть, в следующий раз выиграешь ты… Ах да. Забыл. Следующего раза не будет. Через… Вот уже через десять минут, меня выжмут досуха и тебе НЕ С КЕМ будет спорить.

Пытался ли я манипулировать демангелом?

Да, чёрт подери!

Я хотел жить.

И желательно, не в виде овоща.

Но знаете, что? Я всё равно готов подписаться под каждым словом, которое говорил.

– И я буду офигенно рад твоему падению! – нимб над головой Денницы вспыхнул… и погас. – Да, точно. Избавлюсь от тебя и со спокойной совестью вернусь на Клоаку Дьявола. Продолжу пахать, как проклятый. И когда-нибудь – уж будь уверен – заслужу, чтобы демонесса Люцифуг мной гордилась.

– Ну что ж, желаю удачи, – не обращая внимания на электрический разряд, я просунул руку сквозь решетку и похлопал его по плечу. – Представляю: ни на кого не надо оглядываться. Не с кем соревноваться. Не с кем даже ВЫПИТЬ. Святой Люцифер, как же тебе будет СКУЧНО! Но… Если ты именно этого и добиваешься, то… – я пожал плечами.

Денница опалил меня свирепым взглядом.

– Ненавижу тебя, Безумный Макс.

– Да. Ты уже говорил.

– Ты бесчестный подонок.

– Ух ты. Спасибо за комплимент. Раньше мне такое говорили только девушки.

– Отойди подальше, я попробую взломать решетку.

Было ли у меня что сказать по этому поводу? Конечно ДА! Несколько ядовитых, полных сарказма реплик просто ПРОСИЛИСЬ на язык.

«А как же превращение в овоща, Денница?» «Не знал, что в глубине души ты – неисправимый романтик, Денница»…

Но я его прикусил.

И быстренько, чтобы он не успел передумать, отполз от решетки подальше.

Почему я полз? Да потому что виски оказался куда КОВАРНЕЕ, чем все демангелы, вместе взятые!

Бутылка, которую я выдул почти что в одну харю, наконец-то дала о себе знать. Перед глазами всё плыло, ноги заплетались, а Денница двоился так, словно у меня было две головы.

Демангел тем временем растопырил ладони и выкрикнув какое-то неприличное ругательство, толкнул ими решетку.

Из его глаз вырвалась вспышка света, и… этим всё и ограничилось.

Тогда он схватился за прутья и попытался их разжать. Жилы на шее вздулись, воротничок рубашки посерел от пота.

Но результат был нулевой.

Где-то на грани восприятия лязгнуло железо. Раздались далёкие шаги.

Я рассмеялся.

– Чему радуешься? – отпустив решетку, демангел принялся простукивать камни, в которые были вделаны прутья.

– Интересно: что сделает барон, когда поймёт, что ты помогаешь мне бежать?

– Не хотелось бы узнать это из первых рук, – буркнул Денница и выпустил плотный поток энергии в камень.

Стена раскалилась. Секунду казалось, что вот сейчас камни потекут… Но нет. Они просто потрескались, но остались на месте.

Шаги приближались.

– Слишком поздно, – сказал я. Нечеловеческим усилием попытался протрезветь… И плюнул. Если уж всё равно суждено помереть, то лучше уж пьяным, чем трезвым, верно я говорю? – Ценю твою попытку, но…

– Ты же знаешь, Макс, – Денница вновь обхватил решетку руками. – Я не умею проигрывать.

– Возможно, пришла пора научиться.

– Ни. За. Что.

Он хлопнул в ладоши и… стал летучей мышью. Мышь из Денницы получилась упитанная, с горящими злобными глазками и сияющими рожками на голове.

Она протиснулась сквозь прутья ко мне в камеру, и… снова стала демангелом.

– Вот интересно: это я напился, или ты? КАКОГО ХРЕНА ты тут делаешь?

– Заткнись, Макс.

И он вновь направил поток энергии на камень. Но теперь это была наружная стена…

– Бесполезно, – прокомментировал я. – Мы глубоко под землёй, так что…

И вдруг камни стены приобрели самостоятельность и отправились в полёт – каждый по своей, отдельно взятой траектории.

На нас с Денницей обрушился ослепительный свет.

Я осторожно выглянул в брешь.

– Ух ты. Не знал, что местные используют пространство Эшера… – мы находились на вершине башни. Не внизу, как я всё это время думал. Я осторожно пощупал края бреши. – Отличный способ вести строительные работы, друг, – похвалил я демангела. – Научишь?

– Тебя?.. – тот изобразил испуг. – Даже не мечтай.

И в этот момент с той стороны решетки донесся крик.

– Вон они! Изменники решили сбежать!..

Я оглянулся. В прутья решетки как раз просовывалось несколько ружей такого калибра, что в стволе поместился бы не только мой кулак, но и голова.

– Це-е-ельсь!

Донеслось из полумрака.

– Прыгаем! – в мгновение ока я схватил Денницу за рукав и сиганул в брешь.