Текст книги "Иерусалим: три религии - три мира"

Автор книги: Татьяна Носенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

В мае 1999 г. на выборах в Израиле с большим перевесом победил Э. Барак – лидер Партии труда, пришедший к власти с намерением ускорить завершение мирного процесса с палестинцами и выйти на соглашение об окончательном урегулировании. Однако кредит доверия сторон друг к другу уже был сильно истощен. В палестино-израильских отношениях продолжали нарастать конфронтационные тенденции. Это находило выражение прежде всего в непрекращающихся террористических актах палестинских смертников против израильского населения (например, последний такой акт перед приходом к власти Э. Барака имел место в Иерусалиме в ноябре 1998 г.). В свою очередь, израильтяне бойкотировали выполнение промежуточных договоренностей в рамках мирного процесса.

Иерусалим в этих обстоятельствах являлся своеобразной «лакмусовой бумажкой» для определения степени готовности сторон пойти на уступки друг другу. Весной 2000 г. в рамках третьего этапа «передислокации» (вывода израильских войск с Западного берега) под полный контроль палестинцев должны были перейти три арабские деревни в пригороде Иерусалима – Абу-Дис, Сухара и Азария. В качестве «компенсации» израильское правительство собиралось включить в состав города еврейские поселения, расположенные вокруг Иерусалима. Эти планы так и не были реализованы. Но они вызвали, с одной стороны, небывало широкий протест в Израиле, где, по опросам общественного мнения, 72 % населения высказались против передачи иерусалимских пригородов ПНА из-за опасений, что этот шаг негативно повлияет на безопасность в городе. С другой стороны, палестинцы бурно отреагировали на новые планы территориального расширения еврейской части Иерусалима. В Палестинской автономии прокатилась волна антиизраильских демонстраций, вылившихся в кровопролитные столкновения арабов с израильскими солдатами и полицейскими. Впоследствии многие обозреватели назовут эти волнения своего рода прологом «интифады Аль-Аксы».

На переговоры в Кэмп-Дэвиде, организованные Б. Клинтоном в июле 2000 г., Э. Барак и Я. Арафат пришли, не имея, таким образом, четкого общественного мандата на заключение окончательного мирного соглашения. Неудивительно, что Арафат с большими сомнениями относился к предложенному саммиту, поскольку шансы на его успех были мизерными, а в случае провала новая вспышка недовольства среди палестинцев становилась практически неизбежной. В Кэмп-Дэвид он отправился только под сильным нажимом американцев. И все же в ходе переговоров израильской и палестинской делегациям удалось при личном посредничестве президента Клинтона почти вплотную приблизиться к достижению компромиссных развязок по основным политическим проблемам – территориям, включая поселения, и отчасти даже по беженцам. Главным камнем преткновения стала иерусалимская проблема.

Не раз и не два, когда американские посредники слишком усердно подталкивали Арафата к территориальным уступкам по Восточному Иерусалиму, он резонно напоминал об историческом прецеденте вывода израильских войск с Синайского полуострова после войны 1973 г.: «Египтяне получили назад весь Синай до последнего дюйма. Почему я должен отказываться от Иерусалима?» – спрашивал лидер палестинцев. Тем не менее, в Кэмп-Дэвиде палестинская делегация, казалось, готова была согласиться с возможностью сохранения еврейских кварталов в Восточном Иерусалиме под контролем Израиля. Арабские кварталы при этом частично передавались бы под палестинский суверенитет, а частично получали бы статус функциональной автономии (самоуправление в сфере образования, культуры, коммунального хозяйства).

Однако оказалось, что к признанию прав палестинцев на Иерусалим не готовы израильские переговорщики. На одном из заседаний израильской делегации ее члены Э. Рубинштейн и Д. Меридор категорически отвергли «раздел» Иерусалима, подкрепив свою позицию ссылкой на ситуацию 1947 г., когда в ООН принималось решение о создании государства Израиль: «Бен-Гурион должен был согласиться на государство без Иерусалима. Пусть то же самое сделает и Арафат». Э. Барак, считавший Кэмп-Дэвид последним шансом договориться с палестинцами, использовал упомянутую историческую ситуацию как аргумент в свою пользу: если Бен-Гурион готов был согласиться на государство без Иерусалима, то ради прекращения конфликта Израиль может пойти на раздел Иерусалима,[413]413
  58 «Newsweek», 2000, November 27, p.56.


[Закрыть] – был его ответ коллегам.

Наиболее сложным вопросом, по которому в ходе переговоров израильтяне и палестинцы демонстрировали диаметрально противоположные подходы, являлся статус Старого города и, прежде всего, Храмовой горы (Харам аш-Шариф). Клинтон предложил палестинцам удовлетвориться статусом «хранителей» Харам аш-Шариф при установлении израильского суверенитета над Храмовой горой. Как рассказывают очевидцы этой сцены, Я. Арафат отложил ручку, которой он вел свои записи, и сказал: «Это взрывоопасное предложение, из-за которого во всем регионе вспыхнет огромный пожар… Вы хотите, чтобы я столкнул весь регион в новую эпоху религиозного конфликта?».[414]414
  59 Op. cit. «Newsweek», p.56.


[Закрыть] Все дальнейшие попытки американцев добиться компромиссного решения, изощренные предложения о разделе суверенитета над Храмовой горой на вертикальный (чтобы оставить подземную часть горы с возможными остатками древнееврейского храма за израильтянами) и горизонтальный («надземный»), о «суверенитете с ограничениями», «божественном» суверенитете, об объявлении Старого города «зоной без суверенитета» (по аналогии с Антарктидой), дальнейшие лингвистические игры с терминами «суверенитет» и «контроль» ни к чему не привели. Каждую подобную идею палестинцы рассматривали с подозрением. Они не могли больше принимать двусмысленных формулировок, которые, как показывал опыт, впоследствии интерпретировались в пользу Израиля.

В свою очередь, у Э. Барака в том, что касается Храмовой горы, поле маневров было крайне сужено: израильская националистическая оппозиция и религиозно-ортодоксальные круги готовы были «взорвать» любые окончательные договоренности с палестинцами, если главная национально-религиозная святыня евреев оказалась бы вне пределов государства Израиль. Одной из последних попыток израильского премьера в Кэмп-Дэвиде примирить непримиримое являлось предложение палестинцам в обмен на признание де-факто их контроля над Харам аш-Шариф согласиться на постройку небольшой синагоги в северо-восточной части священной территории. Однако и сами израильские переговорщики прекрасно отдавали себе отчет в том, что это предложение только затронет самый болезненный нерв мусульман, категорически препятствующих отправлению иудейских религиозных обрядов на Харам аш-Шариф в какой бы то ни было форме.

24 июля 2000 г. кэмп-дэвидские переговоры были прерваны. Однако уже в августе—сентябре фактически по инициативе палестинцев состоялось еще 38 встреч с участием американских посредников, на которых большое внимание уделялось иерусалимской проблеме. Но в тот момент, когда стороны пытались найти выход из «иерусалимской ловушки», по мирному процессу был нанесен сокрушительный удар: 28 сентября один из лидеров партии Ликуд генерал А. Шарон, оправдывая данное ему прозвище Бульдозер, пошел напролом в стремлении покончить с политикой компромиссов Э. Барака и изменить баланс сил в Израиле в пользу правонационалистического лагеря. В сопровождении своих однопартийцев и под усиленной полицейской охраной он пришел на Храмовую гору, чтобы продемонстрировать «городу и миру», что в Иерусалиме для израильтян не может быть запретных зон.

Для палестинского общества, и без того сильно наэлектризованного безрезультатностью последнего этапа переговоров, этой искры было достаточно, чтобы разгорелось пламя восстания, охватившего все палестинские территории и даже арабов, проживающих на территории Израиля. Началась «интифада Аль-Аксы». Причем в отличие от первой интифады, она не ограничивалась кампаниями гражданского неповиновения и метанием камней в израильских солдат и полицейских. У палестинцев теперь были собственные военизированные формирования, применявшие оружие против Израиля. Несравнимый с предыдущим десятилетием размах приобрел террор, практикуемый исламскими экстремистами. Как в 40-х годах XX в. евреи, отчаявшиеся добиться от Англии исполнения данных ею обещаний мирными, политическими средствами, прибегли к партизанской войне против англичан в Палестине, так и палестинцы, потерявшие веру в мирный процесс, теперь рассчитывали только на собственные силы для прекращения оккупации своих земель и восстановления своих национальных прав.

Израильско-палестинский переговорный процесс теплился, тем не менее, еще несколько месяцев, вплоть до смены правительства в Израиле в феврале 2001 г. В ходе него так и не удалось достичь ощутимого прогресса по проблеме Иерусалима, хотя определенные подвижки в позициях сторон стали намечаться. Если кэмп-дэвидская формула в отношении статуса кварталов Восточного Иерусалима за пределами Старого города в значительной степени устраивала обе стороны, то по-прежнему не находилось ответа, как разделить историческую часть города с расположенными в ней религиозными святынями. Американцы пытались исправить ситуацию, предложив создать международный орган из представителей СБ ООН и комитета ОИГ по Иерусалиму для выработки последующих решений. Израильтяне напрочь отвергали международное вмешательство, а палестинцы относились к нему с большой долей недоверия. Выступая в августе 2000 г. с оценкой кэмп-дэвидских переговоров, Клинтон не без сарказма заметил: «Иерусалим является Святым городом, но все же создает чертову уйму проблем».[415]415
  60 United States Information Agency, 14.08.2000


[Закрыть]

Для лидера палестинцев единственным более или менее «достойным» вариантом было установление палестинского суверенитета над Харам аш-Шариф и арабскими (Мусульманским и Христианским) кварталами Старого города. В качестве большой уступки с палестинской стороны Я. Арафат соглашался на установление израильского суверенитета над Еврейским кварталом и Стеной Плача. С небольшими поправками этот вариант был включен в «план Клинтона», разработанный к 23 декабря 2000 г., которому уходивший американский президент отдал немало сил и времени, невзирая на маловероятность его успеха. Ряд положений этого плана вызвали удовлетворение палестинцев, но в некоторых они видели существенный отход от прежних обещаний. Так, если в Кэмп-Дэвиде обсуждалось установление израильского контроля над Стеной Плача, которую тогда ограничивали длиной в 58 м, то по «плану Клинтона» израильтянам передавалась вся западная стена, а это 450 м, а также пространство под ней и над ней.

Усилившаяся тенденция поправения израильского общества в связи с начавшейся второй интифадой заставляла Э. Барака ужесточать свои позиции. На совещании в египетском городе Таба, проходившем в конце января 2001 г., он предлагал разработать для Старого города некий «специальный режим» только для того, чтобы не допустить передачи Храмовой горы под полный суверенитет палестинцев или какого-либо исламского органа. Израиль при этом должен был установить свой суверенитет над Стеной Плача, Еврейским кварталом и Масличной горой. По сравнению с настроем израильского премьера в Кэмп-Дэвиде это, несомненно, было шагом назад.

С избранием в феврале 2001 г. А. Шарона израильским премьер-министром и сформированием нового правительства переговорный процесс с палестинцами фактически был прерван, хотя эпизодические контакты между Ш. Пересом, вошедшим в правительство в качестве министра иностранных дел, и Я. Арафатом продолжались. Если все предыдущие израильские лидеры считали необходимым продолжать переговорный процесс, несмотря на террористические акции, то А. Шарон полностью отказался от диалога в условиях палестинских нападений на израильтян. Пришедшая к власти в США администрация Дж. Буша в отличие от Б. Клинтона уклонялась от активной миротворческой роли, что еще больше развязывало руки А. Шарону.

Избранный А. Шароном курс в немалой степени способствовал развитию обстановки по пути эскалации военных действий и насилия. Причем Израиль задействовал все свое военное преимущество – и авиацию, и артиллерию, и танки. В геометрической прогрессии нарастало число военных столкновений между израильтянами и палестинцами, стремительно увеличивалось количество их жертв. К осени 2001 г. с обеих сторон погибло около 800 человек, причем палестинцев в четыре раза больше, чем израильтян.[416]416
  61 «The Christian Science Monitor», 2001, September 10.


[Закрыть]

Шарон и его соратники и не пытались замаскировать свою неприязнь к Арафату. Израильская пропаганда немало потрудилась, чтобы в глазах всего мира Палестинская автономия выглядела как гнездо терроризма, а лидеры палестинцев как исключительно коррумпированные и продажные политиканы. Деятельность нового израильского правительства давала палестинцам, да и другим арабам основания для вывода, что поставлена цель полностью разрушить все соглашения Осло, а также сломать ПНА, если не уничтожить ее совсем, чтобы затем беспрепятственно продиктовать палестинскому населению схему решения всех проблем, отвечающую интересам Израиля. Такая перспектива только укрепляла палестинцев в стремлении оказывать сопротивление всеми доступными им средствами.

Иерусалим вновь превратился в прифронтовой город. Являясь своеобразным выдвинутым рубежом Израиля, он оставался более уязвимым, чем другие города, как объект для военных и террористических акций палестинцев. Еврейские кварталы, расположенные на оккупированных территориях, стали крайне опасными местами для жизни. Израильские власти вынуждены были оградить стеной из бетонных блоков район Гило в южной части Иерусалима, непосредственно примыкающий к арабской деревне Бейт-Джала и превратившийся в зону постоянных обстрелов со стороны палестинцев. Израильские службы безопасности рассматривают вопрос о строительстве заградительных сооружений длиной в 12 км в других районах города, граничащих с арабскими территориями. Иерусалим вновь может оказаться городом, разделенным стеной.

Жизнь в Старом городе, узкие улочки которого еще совсем недавно, в 90-е годы, были буквально запружены толпами туристов и паломников, теперь замерла. Исторический Иерусалим притягивал к себе до 90 % приезжавших в Израиль туристов. Теперь торговцы Старого города – арабы, евреи, христиане – потеряли основной источник своего дохода. Спад в туристической индустрии Израиля достиг в 2001 г. 60–70 % по сравнению с предыдущими годами.

Интифада нанесла большой удар по позициям палестинцев в Иерусалиме, завоеванным в период мирного диалога. Она дала израильским правым долгожданный повод для того, чтобы приступить к планомерной ликвидации арабской идентичности восточной части города. Не находя нужным скрывать эти намерения правительства, заместитель министра внутренних дел Г. Эзра окончательно расставил все точки над «i»: «Эхуд Барак хотел отдать палестинцам часть Иерусалима, и некоторые палестинцы уже считали, что Иерусалим принадлежит им. Мы придерживаемся другой точки зрения – не давать палестинцам ничего», – заявил он в одном из своих интервью прессе.[417]417
  62 «The Christian Science Monitor», 2001, August 13.


[Закрыть]

Очередной террористический акт в самом центре Иерусалима 9 августа 2001 г., унесший жизни 15 израильтян, немедленно повлек за собой меры возмездия со стороны израильских властей. В восточной части города было закрыто 8 палестинских учреждений, включая совет по туризму и торговую палату. Целям утверждения безраздельного господства Израиля над Иерусалимом служат также разрушение так называемых «незаконных» построек палестинцев и открытие в арабской части новых израильских полицейских участков наряду с ликвидацией пунктов присутствия палестинских сил безопасности в тех пригородах Иерусалима, которые в соответствии с промежуточными соглашениями намечалось передать под палестинский контроль.

Самой большой потерей для палестинцев стал давно планировавшийся израильскими правыми захват особняка Ориент Хаус, считавшегося штаб-квартирой Палестинского движения сопротивления в Восточном Иерусалиме. Эта акция, сопровождавшаяся водружением над Ориент Хаус израильского флага вместо палестинского, была проведена с особо вызывающим размахом, чтобы нанести как можно более чувствительный удар по национальному достоинству палестинцев. Своей провокационностью она вызвала возмущение у израильтян, придерживающихся умеренных и левых взглядов. Израильские власти вывезли из особняка собиравшиеся десятилетиями под руководством Фейсала Хусейни ценнейшие архивы, в которых в том числе содержались сведения о захваченных палестинских землях в Иерусалиме, на Западном берегу и в Газе. В последние годы к ним добавились документы и материалы о собственности в районах Западного Иерусалима, принадлежавшей палестинцам до 1948 г., в которых бывшие владельцы-палестинцы видели единственную надежду на возможность получения компенсации за утраченное имущество.

Для многих палестинцев – жителей Восточного Иерусалима – закрытие Ориент Хаус стало своего рода этапной вехой, положившей конец мечтам о мире, которого можно достичь с помощью переговоров и соглашений. «Нам говорят: «Вы по-прежнему живете под оккупацией… Посмотрите на дом, где зародился мирный процесс. Он закрыт, вокруг него израильские солдаты, а над ним реет израильский флаг». Все это означает: «Прощайте мир и переговоры».[418]418
  63 «The Christian Science Monitor», 2001, August 13.


[Закрыть]

Разочарование в правительственной политике и неуверенность в будущем царят и среди израильтян, живущих в Иерусалиме: «Все это продолжается и продолжается. Они стреляют. Мы отвечаем. Еще больше раненых. Еще больше погибших. Еще больше нападений… Мы все надеялись: Шарон, Шарон, но и он не может остановить этого», – говорят жители квартала Гило.[419]419
  64 «The Jerusalem Post», 2001, August 29.


[Закрыть] Такие далеко не оптимистические чувства испытывают жители Иерусалима – евреи и арабы – в преддверии второго столетия своего кровавого «состязания» за обладание Святым городом.

* * *

В результате «шестидневной войны» иерусалимские мусульмане и христиане, а также их важнейшие святыни впервые за всю историю Иерусалима оказались на территории, подконтрольной еврейскому государству. В новой политической ситуации и христианские иерархи, и мусульманское духовенство имели все основания серьезно опасаться за положение своих религиозных общин, памятуя о сложности взаимоотношений с евреями в предыдущие исторические эпохи, особенно в Святом городе во времена, когда им владели христиане и мусульмане.

Для израильтян, стремившихся всеми средствами легализовать «объединение» Иерусалима, политическая задача состояла в создании атмосферы нормального взаимодействия со всеми религиозными общинами. Тем не менее, уже в первые месяцы после «июньской войны» израильские власти пытались установить контроль над делами иерусалимских мусульман, в частности, внести изменения в мусульманскую судебную систему, чтобы приспособить ее к израильским законам, как это было проделано ими в мусульманских общинах на территории Израиля. В ответ на эти попытки, по инициативе иерусалимских нотаблей и на основе положений шариатского права о порядке управления делами общины в случае перехода ее под власть неверных, в Восточном Иерусалиме был воссоздан Высший мусульманский совет.[420]420
  65 Мусульманская организация с таки же названием существовала в Палестине и в период британского мандата.


[Закрыть] Организаторы нового мусульманского института, так официально и не признанного израильскими властями, провозгласили свою независимость, как от иорданского, так и от израильского законодательства. В функции совета входило руководство шариатскими судами не только в Иерусалиме, но и на всем Западном берегу, а также управление имуществом вакфа. В сфере образования мусульмане добились сохранения в школах иорданских учебных программ вместо израильских, в которых, с их точки зрения, уделялось недостаточно внимания арабскому языку, истории, культуре и изучению ислама.

Что касается святых мест, то уже 7 июня 1967 г. премьер-министр Л. Эшкол заверил глав всех конфессий, что израильское правительство намерено поручить управление ими самим религиозным лидерам. Среди юридических актов, призванных узаконить аннексию Иерусалима, был и «Закон об охране святых мест», принятый кнессетом 27 июня 1967 г., в соответствии с которым Израильское государство брало на себя обязательства по обеспечению свободы доступа верующих всех религий к почитаемым ими местам и по поддержанию в них безопасности и порядка. С тех пор израильские военные и полицейские наряды охраняют и храм Гроба Господня, и Харам аш-Шариф. В законе, однако, были обойдены все важные вопросы, касающиеся статуса святых мест и порядка управления ими, несмотря на данные ранее обещания израильского руководства. Не оговаривалась и ситуация, при которой две религии могут претендовать одновременно на одни и те же святые места. Именно этот вопрос оказался наиболее актуальным в связи с нараставшим после 1967 г. иудейско-мусульманским противоборством из-за Храмовой горы.

Сохранявшееся столетиями положение, при котором вся Храмовая гора вместе со Стеной Плача являлись собственностью мусульман, после «шестидневной войны» было изменено. Стена Плача с прилегающей к ней территорией были изъяты из ведения Вакфа и переданы под управление Главного раввината. Но платформа Харам аш-Шариф с находящимися на ней мечетями и другими зданиями, а также все ведущие на нее ворота, за исключением ворот Мограби, расположенных в непосредственной близости от Стены Плача, остались под административным управлением мусульман.

Принимая это решение, правительство руководствовалось сугубо политическими соображениями и проигнорировало требования иудейских ортодоксов об установлении полного контроля над священной для евреев горой. М. Даян в своих мемуарах дал четкие разъяснения по этому вопросу: «…нам необходимо было гарантировать, что этот чувствительный вопрос не создаст конфликта, который воспламенит страсти, разожжет столкновения и демонстрации и послужит причиной [внутреннего] возмущения, прежде всего в мусульманских странах».[421]421
  66 Op. cit. M.Dayan, p.464.


[Закрыть]

Вскоре после окончания военных действий с Храмовой горы были выведены израильские воинские подразделения. По распоряжению властей главный раввин армии Ш. Горен вынужден был закрыть свой офис, который он расположил в помещении, непосредственно соседствующем со священными мечетями. После того как 16 августа 1967 г. в мемориальный день 9-го Ава группа верующих во главе с тем же Ш. Гореном проникла на Храмовую гору для традиционной молитвы в память о разрушении храма, по решению израильского правительства доступ евреям на Храмовую гору для отправления каких-либо религиозных служб и обрядов был закрыт. Два главных раввина Израиля (сефардский и ашкеназийский) поддержали решение властей, выступив с совместным заявлением, запрещавшим евреям посещение Храмовой горы на том основании, что они не имеют возможности пройти ритуал очищения, предписанный древними правилами перед вступлением в пределы священного места. Большая часть религиозных евреев соблюдает этот запрет.

Однако с подъемом в Израиле в 70-е годы религиозно-националистических настроений религиозные фундаменталисты и ультраправые политики начали создавать вокруг Храмовой горы беспрецедентную шовинистическую истерию, превращая это место в главный символ национального самоутверждения. Очищение горы от исламских мечетей и возведение на ней третьего иудейского храма было провозглашено ими важнейшей национальной задачей, завершающей восстановление господства «избранного Богом народа» над всей Землей Израиля. С конца 70-х годов в различных религиозных учреждениях на территории Старого города были предприняты конкретные усилия, направленные на воссоздание иудейского храма. Последователи известного раввина А. Кука, возглавлявшего в 20—30-х годах XX в. движение так называемых религиозных сионистов, организовали в 1978 г. специальную иешиву для подготовки учащихся к восстановительным работам на Храмовой горе. В талмудических школах, расположенных вблизи Стены Плача, около 200 учащихся начали постоянно изучать сложные детали древнейших храмовых служб.

В 1986 г. в еврейском квартале Старого города был открыт музей, именуемый Институтом храма. Собранные в нем экспонаты представляют предметы, необходимые для службы в храме, священнические одежды, а в самом центре располагается модель ковчега Завета с керубами по сторонам. Глава Института храма раввин Израэль Ариэль в 1967 г. служил в том самом десантном подразделении, которое первым вступило на Храмовую гору. Он утверждает, что долгожданный день восстановления иудейского святилища совсем близок, поэтому все должно быть готово к проведению на Храмовой горе торжественной литургии освящения. Остается только разрушить мусульманские мечети.

Деятельность религиозных экстремистов приобретает особенно вызывающие формы каждый раз, когда возникают перспективы сколько-нибудь ощутимых сдвигов в процессе урегулирования палестино-израильского конфликта. Так было в начале 80-х годов после подписания кэмп-дэвидских соглашений, в которых, хоть и с оговорками и ограничениями, признавались национальные права палестинцев. Тогда религиозные националисты из поселенческого движения «Гуш Эмуним» («Блок верующих») создали целую подпольную сеть для проведения подрывных акций на Храмовой горе с целью уничтожения мечетей.[422]422
  67 op. cit. R.Friedland and R.Hecht, p.232.


[Закрыть] Наиболее серьезную диверсию против мусульманских святынь израильская полиция предотвратила в январе 1984 г., когда группа экстремистов пыталась проникнуть на Храмовую гору ранним утром, но была обнаружена и, спасаясь бегством, оставила вблизи мечетей несколько десятков килограммов взрывчатки и другое оборудование, приготовленные для выполнения преступного замысла.

То же самое повторилось и в начале 90-х годов после подписания исторических палестино-израильских соглашений Осло, открывавших вполне реальную перспективу политического урегулирования между двумя народами, включая создание Палестинского государства. В конце 1993 г. в Израиле был арестован один из последователей ультраправого раввина М. Кахане раввин А. Толедано за попытку незаконного ввоза в страну материалов для изготовления взрывных устройств и другого военного оборудования, предназначавшихся для организации вооруженных диверсий на Харам аш-Шариф. Для борцов за воссоздание «священного царства Израиль» кэмп-дэвидские договоренности и соглашения Осло являлись ничем иным как опасным шагом к «разделу Эрец-Исраэль» и, следовательно, «нарушению Завета с Всевышним». Расценивая деятельность израильских политических лидеров, подписавших эти соглашения, как предательство национальных интересов, они присваивали себе миссию исполнения «божественного замысла» по избавлению Земли Израиля от иноверцев, и первой их мишенью становилась мечеть Куббат ас-Сахра – символ палестинского национализма и святыня всего исламского мира.

Численность религиозных экстремистских групп, стремящихся к очищению Храмовой горы от исламских мечетей, невелика. Однако деятельность таких организаций как «Фонд иерусалимского храма», «Ревнители Храмовой горы» не ограничивается пропагандистскими демонстрациями перед телевизионными камерами. В октябре 1990 г., в самый разгар кризиса в Персидском заливе, «Ревнители Храмовой горы» спровоцировали в Старом городе инцидент, в результате которого от рук израильской полиции погибли 17 палестинцев и более 150 получили тяжелые ранения.[423]423
  68 Op. cit. R.Friedland and R.Hecht, p.382.


[Закрыть]

На протяжении многих лет центральное правительство пресекало всякие попытки нарушения установленного статуса Храмовой горы. Так, в 1976 г. судья Иерусалима принял постановление, дававшее евреям право молиться на Храмовой горе в Старом городе, но оно было обжаловано израильским правительством и подвергнуто критике мэром Иерусалима Т. Коллеком.[424]424
  69 International Documents on Palestine, 1976. Beirut, 1978, p.244.


[Закрыть]

В то же время, взятый после 1967 г. официальный курс на вытеснение арабов из Иерусалима отразился и на Старом городе, где арабское население (мусульмане и христиане) всегда составляло подавляющее большинство.[425]425
  70 По данным на 2000 г. в Старом городе проживает 30 тыс. арабов и около 3 тыс. евреев.


[Закрыть] На службу идее возрождения Иерусалима – Сиона были поставлены и израильская юриспруденция, и государственные ресурсы. После 1967 г. израильские суды отказывали палестинцам в восстановлении их прав на собственность в еврейском квартале Старого города, большая часть которого ранее находилась в их владении. Евреи же беспрепятственно возвращались в те дома в арабских кварталах, которые принадлежали им до 1948 г. Более того, с приходом к власти в 1977 г. правого правительства партии Ликуд началось целенаправленное «выдавливание» арабов из Старого города посредством активной скупки принадлежащей им собственности. За десятилетие с начала 80-х годов евреи приобрели в мусульманском квартале 123 объекта общей стоимостью около 18 млн. долларов. Средства поступали как от частных, в основном американских благотворителей, так и из различных правительственных фондов.[426]426
  71 D.Hiro. Sharing the Promised Land. L., 1996, p.19; Op. cit. R.Friedland and R.Hecht, p.440.


[Закрыть]

В самой гуще Мусульманского квартала на улице Аль-Вад, среди арабских лавочек, торгующих незатейливыми хозяйственными и сувенирными товарами, над входом в один из домов развевается флаг со звездой Давида, а на крыше водружена огромная менора. С октября 1987 г. дом принадлежит нынешнему израильскому премьер-министру А. Шарону, который демонстративно проводит в нем несколько ночей в месяц. Эта резиденция обходится израильской казне от 250 до 500 тыс. долларов в год, так как усиленным армейским патрулям приходится круглосуточно охранять собственность А. Шарона от его мусульманских соседей.[427]427
  72 Op.cit. D.Hiro, p. 22.


[Закрыть]

Не удивительно, что непрекращающаяся провокационная деятельность еврейских религиозных фундаменталистов наряду с официальным поощрением наступления евреев на Старый город вызывает ожесточенную реакцию палестинской уммы.[428]428
  73 Умма – мусульманская община.


[Закрыть] У притесняемых израильскими властями людей, оскорбленных в своих религиозных чувствах, складывается твердое убеждение, что оккупация Восточного Иерусалима приведет в конце концов, к уничтожению его арабского характера, искоренению в нем не только духа ислама, но и самого физического присутствия исламских святынь. Мусульмане, более тысячи лет господствовавшие в Иерусалиме, оказавшись в середине XX в. на положении ущемленного в правах религиозного меньшинства, в споре за святые места проявляют такую же бескомпромиссность, как и их ультрарелигиозные противники в противоположном лагере.

Передача Стены Плача под контроль иудейских религиозных институтов так и не была формально признана мусульманами, продолжающими считать ее одной из своих религиозных святынь – стеной аль-Бурак. Их требование вернуться к статусу всего комплекса Харам аш-Шариф вместе с западной стеной, существовавшему во времена английского мандата и фактически игнорировавшему права иудеев, является, по существу, сегодня таким же анахронизмом, как если бы христиане потребовали восстановления на Храмовой горе порядков, введенных крестоносцами.