Текст книги "Иерусалим: три религии - три мира"

Автор книги: Татьяна Носенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

В докладе комиссии Пила впервые прозвучала идея о том, что Англии, возможно, придется отказаться от Палестины, но отдавать Иерусалим «новые крестоносцы» не хотели ни при каких условиях. В рекомендациях комиссии предлагалось выделить его в особую, контролируемую англичанами зону вместе с Вифлеемом и коридором до порта Яффа. В дальнейшем, уже в годы Второй мировой войны, это предложение получило развитие в секретных разработках британского кабинета министров, предполагавших раздел Палестины на еврейское государство, палестинскую территорию и государство Иерусалим под управлением Англии. Но в конце 40-х годов судьба Святого города решалась уже не международными постановлениями и мандатами, а в битвах между теми, кто жил на Палестинской земле.

* * *

Во время Первой мировой войны воюющие державы вновь вспомнили о святых местах христианства. На управление ими претендовали и традиционно соперничавшие по этому поводу Франция и Россия и даже Англия. Германия же предложила своему союзнику турецкому султану просто подарить храм Гроба Господня немецкому и австрийскому императорам, которые затем передали бы его Папе Римскому.

К концу войны Россия – покровительница православных – была выведена из игры, так как ее новое большевистское правительство не интересовалось церковными проблемами. У католиков пробудились надежды вернуть себе в Святой Земле то преобладающее положение, которое они занимали во времена Крестовых походов. В католической литературе и прессе зазвучали восторженные филиппики по поводу того, что в Палестине следует ожидать возвращения эры крестоносцев во всем ее великолепии, что воины-потомки крестоносцев XII в. отомстили узурпаторам и вернули христианству Святой город.[307]307
  37 W. Zander Israel and the Holy Places of Christendom. L., 1971, p.56.


[Закрыть] Под узурпаторами при этом подразумевались как мусульмане, так и Греко-православная церковь.

На Парижской мирной конференции в 1919 г. францисканский хранитель святых мест в Иерусалиме потребовал от имени всех католиков восстановить положение, существовавшее до 1757 г., опираясь совершенно на ту же историческую аргументацию, которая выдвигалась его предшественниками в преддверии Крымской войны в середине XIX в. Греко-православный патриархат в Иерусалиме, отстаивая свои права и опровергая эти претензии, отвечал ссылками на то, что существующий статус святых мест был признан и утвержден двумя международными конференциями – Парижской в 1856 г. и Берлинской в 1878 г. – и не подлежит изменению.

В конце концов вопрос о святых местах был включен отдельной статьей в мандат на управление Палестиной, предоставленный Лигой наций Великобритании в 1920 г. Мандатные власти брали на себя всю ответственность за обеспечение доступа к святым местам, а также обязались в кратчайшие сроки создать специальную комиссию для изучения претензий различных религиозных сообществ и урегулирования спорных вопросов.[308]308
  38 Op. cit. W. Zander, p.62.


[Закрыть] Однако продолжавшиеся на протяжении двух лет попытки англичан организовать такую комиссию не имели успеха главным образом из-за разногласий внутри самой католической церкви и из-за требований католиков предоставить им преимущественные права в создаваемом органе. Мандатные власти отказались от идеи создания комиссии, и в 1924 г. вся ответственность за управление святыми местами была возложена на Верховного комиссара в Палестине, которому теперь вменялось в обязанность выступать в качестве конечной инстанции при решении всех касавшихся их спорных вопросов. На практике это означало сохранение статус-кво, установленного при турках в 1757 г.

Несколькими годами позже английская администрация в Палестине разработала закрытый документ «Статус-кво в святых местах», предназначавшийся исключительно для ее внутреннего пользования. Пожалуй, впервые в истории Иерусалима в одном документе были собраны все сведения о распределении святых мест между различными христианскими деноминациями и тщательно описана сложная практика наиболее важных служб в храме Рождества в Вифлееме и в храме Гроба Господня в Иерусалиме. Эти правила практически без изменений действуют и в наши дни.

Только три иерусалимских патриархата – католический, греко-православный и армянский – обладают правами собственности в храме Гроба Господня, за исключением небольшой часовни, которой владеют копты. Только по просьбе этих трех патриархатов могут открываться двери храма, и только они имеют право самостоятельно проводить в нем религиозные процессии и службы. Три другие более мелкие конфессии – копты, сирийские яковиты и эфиопские христиане – пользуются лишь очень ограниченными правами в отправлении своих независимых служб.

На протяжении десятилетий незыблемым остается описанный англичанами порядок расположения ламп, канделябров, свечей, икон и другой церковной утвари, принадлежащей разным конфессиональным группам, а также правила ремонтных работ, уборки и мытья всех частей храма. Главный христианский собор выглядит запущенным, а некоторые его части просто кажутся полуразрушенными именно потому, что церковным иерархам редко удается договориться о приведении его в порядок. Сепаратные действия любой из конфессий, направленные на благоустройство своих владений, немедленно вызывают протесты остальных, опасающихся, что будут ущемлены их права. При англичанах на протяжении десятилетий фасад храма был закован в металлические леса, так как христианские иерархи не могли решить, как осуществлять ремонт. Правда, в последние годы, в преддверии двухтысячелетия христианства все же был реставрирован купол ротонды над часовней Кувуклией и проведен ряд других ремонтных работ. Это дает надежду, что храм Гроба Господня, возрождавшийся после разрушения его мусульманами-фанатиками, выстоявший в многочисленных войнах и стихийных бедствиях, сохранит свое величие, несмотря на тщеславные и мелочные споры между самими христианами.

В период британского мандата в Иерусалиме продолжалось строительство христианских храмов. В 1924 г. у подножья Масличной горы была возведена церковь Всех Наций (базилика Гефсиманской молитвы), строительство которой финансировалось католическими церквами нескольких стран. Еще в IV в. паломница Эгерия описывала церковь, стоявшую на этом месте, где со времен первых иерусалимских христиан поклонялись камню, у которого Иисус совершал свою последнюю молитву накануне надвигавшегося ареста. Это здесь он просил: «Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня…».[309]309
  39 Мк., гл. 14; 36.


[Закрыть] На протяжении веков много храмов сменили друг друга на этом месте, а сегодня драгоценная реликвия – огромная скальная глыба, выступающая из-под пола алтарной части церкви, находится «под опекой» братьев-францисканцев. Они же хранят и расположенный по соседству «Гефсиманский сад» – несколько очень старых оливковых деревьев с узловатыми стволами, напоминающими искореженные болезнью старческие пальцы. Каждому известно, что дерево не живет две тысячи лет, но колдовство иерусалимской ауры заставляет поверить, что именно эти оливы были свидетелями последней скорбной молитвы Иисуса и предательского поцелуя Иуды.

Еще одному заключительному евангельскому эпизоду – предательству Петра, предреченному Иисусом, – была посвящена церковь Св. Петра в Галликанту, построенная в 1931 г. на склоне Сионской горы. Галликанту в переводе с латыни означает «при крике петуха», то есть название церкви происходит от той евангельской строки, где Иисус говорит Петру: «…ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня».[310]310
  40 Мк., гл. 14; 30.


[Закрыть] В настоящее время церковь принадлежит католическому братству ассумпционистов, которые гордятся тем, что они сохраняют существующую с IV в. христианскую традицию размышлений об отречении Петра во дворе первосвященника Каиафы и о последующем покаянии апостола. Местоположение дворца первосвященника точно не установлено, и трудно понять, почему с византийских времен именно на этом скалистом склоне, неудобном для строительства, возводились церкви, посвященные отречению апостола. Одна из версий предполагает, что, по раннехристианской традиции, здесь находилась пещера, где Петр оплакивал свое предательство. Как бы там ни было, обстановка в храме, стоящем вдали от основных паломнических и туристических маршрутов, открывающаяся с его террасы живописная панорама на иерусалимские долины располагают к философским размышлениям, в том числе и о слабости человеческого духа.

В годы британского мандата в Палестине по-прежнему сохранялось русское присутствие. Революция в России смела с трона Романовых и уничтожила царскую семью. Усилиями большевиков православная церковь в стране была фактически разгромлена, а ее общественное влияние сведено к нулю. Хотя в 1914 г. Русская Духовная Миссия переехала в Александрию, но в Иерусалиме сохранялись уголки старой России с ее молитвами и колокольным звоном. Бури российской и палестинской истории мало изменили патриархальный быт русских монахинь и священнослужителей, которых, по некоторым сведениям, оставалось в Иерусалиме около 300 человек. А. П. Ладинский писал: «В покоях у митрополита плюшевая мебель восьмидесятых годов и та старомодная вежливость и изысканная речь, какая сохранилась только на архиерейских подворьях да в монастырях, с этими «изволите вы» и «угодно вам», которых мы уже не употребляем в нашем житейском, растрепанном языке».[311]311
  41 Ладинский А.П., с.237.


[Закрыть]

С прекращением всякой материальной помощи из России и притока паломников Русская церковь в Палестине впала в крайнюю нужду. По свидетельствам путешественников того времени, русские монахини в монастыре в Эйн-Кареме близ Иерусалима получали 10 шиллингов в месяц на пропитание.[312]312
  42Туайт Р. Русская православная церковь в Святой Земле. – «Ариэль», Иерусалим, 1994, N20, с.69.


[Закрыть] Единственным источником существования русских в Иерусалиме стала сдача в аренду более 20 зданий, принадлежавших ранее Русской Духовной Миссии и Российскому православному палестинскому обществу. На Русском подворье разместились Суд английской мандатной администрации, больница, тюрьма, бараки и склады британской полиции.

Причем, англичане постарались оградить дорогостоящую иерусалимскую собственность от любых притязаний извне. В начале 20-х годов как Советское правительство, так и Русская церковь в эмиграции ставили вопрос о правах на палестинскую недвижимость. Серьезные попытки заполучить русские владения в Палестине предпринимались Русской синодальной церковью в изгнании и Православным палестинским обществом за рубежом. В контакт с английскими мандатными властями по этому вопросу вступил митрополит Антоний (Храповицкий), посетивший специально в этих целях Иерусалим в 1924 г. Однако Лондон отказывался признавать правопреемство как зарубежной церкви, так и Советского правительства.

В 1926 г. мандатные власти приняли «Ордонанс об управлении русской собственностью», который закрепил за ними положение единственного распорядителя русской собственностью в Палестине. На протяжении многих лет русские монахи и монахини полностью зависели от англичан, распределявших арендную плату за сдаваемые помещения. Но самое главное, был создан прецедент размещения государственных учреждений в русских постройках, который использовался государством Израиль уже после 1948 г.

Глава X
Трагедия раздела

«Ненависть – сумасшествие души».

Дж. Г. Байрон

С началом Второй мировой войны напряженность внутрипалестинского конфликта несколько спала. Продвижение фашистской Германии на Балканах и захват Греции, а затем наступление армии Роммеля на Египет создавали опасность немецкого вторжения для всего Ближнего Востока, в том числе и для Палестины. Перед лицом немецко-фашистской угрозы накал арабо-еврейского противостояния на короткое время несколько ослаб. В Иерусалиме был создан Комитет общественного спасения на случай, если англичанам придется покинуть город. Его возглавили известные в городе люди: президент Еврейского университета доктор И. Магнес, Джамаль аль-Хусейни – представитель крупнейшего арабского клана и англиканский епископ Иерусалима.

Однако «большая война» не затронула Иерусалим, за исключением введения в городе карточной системы на продукты питания. Все ужасы войны Иерусалиму еще предстояло пережить, когда битву за него развернут в конце 1947 г. евреи и арабы. В мае 1945 г., в дни празднования победы союзных войск, арабо-еврейское противостояние вновь напомнило о себе, но пока еще в мирных формах: еврейские демонстранты в Иерусалиме требовали снятия всех ограничений на въезд евреев в Палестину, а выступления палестинцев проходили под лозунгами немедленного предоставления самоуправления арабскому народу.[313]313
  1 В 1944–1945 гг. численность арабского населения в Палестине составляла 1 млн. 200 тыс., еврейского – около 600 тыс.


[Закрыть]

В военные годы палестинское национальное движение из-за жесткой репрессивной политики англичан конца 30-х – начала 40-х годов и выдворения из страны радикально настроенных арабских лидеров явно утратило свой наступательный характер. Наибольшую угрозу для английского присутствия в Палестине стала представлять террористическая деятельность еврейских экстремистских группировок (Иргун Цвай Леуми и отколовшаяся от него группа Штерна – ЛЕХИ). Наибольший размах терроризм приобрел с 1944 г. Свои силы он черпал в нараставшем негодовании палестинских евреев по поводу сохранения Англией ограничений на еврейскую эмиграцию, установленных Белой книгой 1939 г. В то время как в Европе уже в полную силу был запущен чудовищный гитлеровский механизм «окончательного решения еврейского вопроса» и для сотен тысяч евреев бегство в Палестину являлось одним из немногих шансов на спасение, в Палестине англичане, опасаясь роста недовольства арабов, жестоко пресекали любые попытки массового перемещения евреев из европейских стран. В этих условиях ряд сионистских деятелей экстремистской ориентации, среди которых были и два будущих премьер-министра Израиля Менахем Бегин и Ицхак Шамир, выступили за использование террористических форм борьбы против Великобритании. Палестинский ишув, в том числе и левое крыло политического руководства сионистов во главе с Д. Бен-Гурионом, возмущенные отсутствием эффективной помощи европейским евреям со стороны Англии, негласно поддерживали их деятельность.

В 40-х годах акценты в ближневосточной политике Лондона окончательно сместились в сторону арабов. Известный журналист и писатель Артур Кестлер, анализируя причины изменения английского курса в отношении евреев, писал, что для Бевина (британский министр иностранных дел. – Т. Н.) важно было «устранить с политической арены этот камень преткновения в англо-арабских отношениях, эту занозу в левантийском теле, но не нанося ущерба палестинским евреям, а лишь окоротив их политическую устремленность к собственной государственности».[314]314
  2 A.Koestler. Promise and Fulfilment. Hong Kong, 1989, p.121.


[Закрыть]

Англия к этому времени перестала быть единственным и незаменимым покровителем сионистского движения. На первый план в качестве политической опоры сионистов на международной арене выходила могущественная еврейская община Соединенных Штатов.[315]315
  3 См. более подробно: Носенко В.И. Палестина (1917–1948). В сб.: Новейшая история арабских стран Азии. М.: 1988, с.218.


[Закрыть] Во влиятельных американских кругах нашла поддержку принятая в 1942 г. Конференцией международных сионистских организаций в Нью-Йорке Билтморская программа, в которой не только содержалось требование неограниченной еврейской иммиграции в Палестину, но и выдвигалась задача создания там самостоятельного «еврейского сообщества». Каждому посвященному было ясно, что под этим эвфемизмом скрывалась цель построения еврейского государства.

Борьба евреев Палестины против английского присутствия приобрела по окончании войны характер общенационального сопротивления. Особенно обострилась обстановка в Палестине к лету 1946 г. К этому времени стало ясно, что правительство Эттли не собирается выполнять рекомендации относительно отмены ограничений на еврейскую иммиграцию, представленные специальным англо-американским комитетом, который был создан правительствами двух стран в ноябре 1945 г. для обследования положения в Палестине. В июне 1946 г. по Палестине прокатилась волна тщательно подготовленных диверсий против важнейших стратегических объектов и английских военнослужащих. За одну ночь было разрушено семь мостов, включая мост Алленби через реку Иордан, диверсанты нанесли серьезный ущерб железнодорожным складам в Хайфе. Акции устрашения планировались и осуществлялись с ведома и при участии высшего командования Хаганы, которая прежде воздерживалась от прямого сотрудничества с экстремистами.

В ответ британские силы безопасности арестовали более 2,5 тыс. евреев, подозревавшихся в сотрудничестве с террористами, среди них несколько членов руководства Еврейского агентства. В самом здании Еврейского агентства в Иерусалиме был произведен обыск и изъяты документы, говорившие об осведомленности его руководителей о готовившихся диверсионных акциях. Подпольная еврейская радиостанция «Кол Исраэль» («Голос Израиля») заявляла в эти дни, что посредством арестов и высылки видных еврейских деятелей англичане намерены обезглавить еврейское сообщество в Палестине, и призывала «перед лицом британской агрессии, рядящейся в одежды «законности и порядка», создавать «независимые государственные институты еврейского народа – единственного хозяина этой страны…»[316]316
  4 R.John, S.Hadawi. The Palestine Diary, (1945–1948) v.II. Beirut, 1970, p. 76, 78.


[Закрыть]

Всеобщая ненависть к англичанам, ставшая закономерной реакцией на двуличие лондонской политики, развязывала руки террористам для организации новых чудовищных акций. Не только Ближневосточный регион, но и весь мир был потрясен взрывом иерусалимской гостиницы «Кинг Дэвид». Это было одно из самых импозантных зданий нового Иерусалима, построенное в 1930 г. по заказу двух богатых еврейских бизнесменов из Каира. Его изысканно-роскошные интерьеры всегда привлекали публику с самыми требовательными вкусами. До недавнего времени «Кинг Дэвид» являлся своего рода государственной резиденцией для многих высокопоставленных гостей, приезжавших в Иерусалим.

В марте 1946 г. в отеле проживали члены упоминавшегося выше англо-американского комитета по Палестине, и один из них, английский парламентарий Р. Кроссман, очень удачно запечатлел царившую там атмосферу всеобщей подозрительности, которая была характерна в это время для всей Палестины: «В гостинице «Кинг Дэвид» потрясающая обстановка. Частные детективы, сионистские агенты, арабские шейхи, специальные корреспонденты и прочая публика проводят здесь время, исподтишка подслушивая друг друга».[317]317
  5 M.Jilbert. Jerusalem in the 20th century. L., 1996, p.172.


[Закрыть] В южном крыле гостиницы располагался секретариат английской гражданской администрации в Палестине, а часть помещений была отведена штаб-квартире военного командования. Именно они и стали целью террористов из Иргуна, которые под видом обслуживающего персонала пронесли в подвальное помещение взрывные устройства большой мощности.

В самой середине дня 22 июля 1946 г. пять этажей южного крыла гостиницы взлетели на воздух. Около 90 человек погибли,[318]318
  6 В источниках приводятся разные сведения о погибших в этом теракте: от 88 до 92 человек.


[Закрыть] более 40 получили ранения. Это были англичане, евреи и арабы, люди разных вероисповеданий и разных профессий, военные и штатские, чиновники английской администрации и служащие гостиницы, просто оказавшиеся поблизости прохожие. Жители Иерусалима, вся Палестина были шокированы хладнокровным уничтожением ни в чем не повинных людей. Даже Еврейское агентство, до этого негласно поддерживавшее экстремистов, вынуждено было публично осудить эту террористическую акцию. Его рупор, газета «Давар» писала на следующий после теракта день: «Этому преступному убийству нет ни причин, ни оправданий… Преступление совершено не только против погибших и раненых, но и против всего еврейского сообщества и его будущего».[319]319
  7 Op. cit. A.Koestler, p.139.


[Закрыть] Погруженный в траур Иерусалим вряд ли предполагал, что отныне террор, страшный своей непредсказуемостью и беспощадностью, становился неотъемлемой частью его повседневной жизни: ни английский солдат, ни религиозный иудей, ни арабский торговец больше не могли быть уверены, что за следующим поворотом улицы их не ожидает смерть.

В целях обеспечения безопасности своих гражданских и военных учреждений англичане создали в самом центре города несколько специальных зон с заграждениями из колючей проволоки. Местные жители прозвали эти зоны «Бевинградом», выразив таким образом свое презрительно-саркастическое отношение к весьма непопулярному среди евреев британскому министру иностранных дел. Однако никакие усилия по наведению порядка не давали результатов. Страна все больше погружалась в хаос. Предложенный в конце лета 1946 г. совместный англо-американский план (план Моррисона – Грейди) по разделу Палестины на четыре кантона (еврейскую и арабскую провинции, район Иерусалима и район Негева) был отвергнут и арабами, и евреями.

Ощущая безвыходность сложившегося положения, Великобритания склонялась к отказу от мандата на Палестину. В официальном письме от 2 апреля 1947 г. делегация Соединенного Королевства при ООН просила Генеральную Ассамблею включить вопрос о Палестине в повестку дня своей следующей сессии и представить рекомендации относительно будущего страны.

В августе 1947 г. созданный ООН Специальный комитет по Палестине представил свой доклад по результатам проведенного им обследования, в котором, согласно рекомендациям меньшинства членов комитета, в Палестине предлагалось создать единое, независимое федеративное государство со столицей в Иерусалиме. Однако большинства членов комитета поддержало альтернативный план, предусматривавший раздел Палестины на арабское и еврейское государства. Что касается Иерусалима, то его предлагалось выделить в особую международную территорию (corpus separatum) под управлением Совета по опеке ООН. Именно этот план был утвержден Генеральной Ассамблеей в ее резолюции 181 (II) от 29 ноября 1947 г., озаглавленной «Будущее правительство Палестины». США и СССР в числе большинства стран-членов ООН голосовали в поддержку этой резолюции, тогда как Англия воздержалась, а все арабские страны выступили против плана раздела Палестины. Таким образом, в 1947 г. ООН большинством голосов высказалась за то, чтобы Иерусалим был вынесен за рамки арабо-еврейского спора из-за Палестины, что снимало с повестки дня вопрос о его принадлежности одному из будущих государств – арабскому или еврейскому.

Драматические события, развернувшиеся вокруг голосования по этой резолюции, признававшей фактически впервые за два тысячелетия право евреев на создание собственного государства, описаны многими очевидцами и исследователями ближневосточной истории. Когда субботним днем 29 ноября 1947 г. в нью-йоркском пригороде Лейк-Саксес 33 из 57 делегаций, представлявших страны-члены ООН, проголосовали за раздел Палестины, в Иерусалиме уже была глубокая ночь. Но еврейское население Иерусалима, как и всей Палестины, не спало. Улицы города заполнили ликующие толпы, отмечавшие только что свершившееся долгожданное событие, в корне менявшее всю еврейскую историю. Только один человек, находившийся в это время неподалеку от Иерусалима, на Мертвом море, не мог ни петь, ни танцевать в ту ночь. Позже в своих мемуарах он писал: «Я смотрел на этих радостно танцующих молодых ребят и думал только об одном: всем им придется идти воевать».[320]320
  8 L.Collins, D.Lapierre. O Jerusalem! L., 1972, p.32.


[Закрыть] Это был лидер палестинских евреев, ставший через несколько месяцев первым премьер-министром государства Израиль, Давид Бен-Гурион.

Его предвидение сбылось очень скоро. Арабы как в Палестине, так и в соседних странах незамедлительно и в самой резкой форме отвергли раздел. Лига арабских государств обратилась с призывом к добровольцам из арабских стран вступать в ряды Армии освобождения Палестины, создававшейся под командованием иракского офицера Фавзи Каукаджи – участника палестинского восстания 1936–1939 гг. Во всех арабских странах в газетах и по радио, на молитвах в мечетях арабов призывали выступить на защиту Аль-Кудса, изображение священных мечетей которого было с детства хорошо знакомо каждому мусульманину.

Уже в декабре 1947 г. в Иерусалиме и на подступах к нему палестинцы развернули партизанскую борьбу против евреев, которую возглавили сторонники муфтия Хадж Амина аль-Хусейни. Сам муфтий, избежав судебного преследования за сотрудничество с немецкими фашистами в годы Второй мировой войны, не был допущен в Палестину и обосновался в то время в Каире, а затем перебрался в Бейрут. Оттуда он упорно выступал с угрожающими заявлениями о том, что палестинцы никогда не признают резолюцию ООН о разделе Палестины, но его политической карьере уже практически пришел конец.

В ночь, когда из Нью-Йорка поступило известие об уготованной Палестине участи и пока евреи ликовали под стенами Старого города, иерусалимские арабы по призыву Высшего арабского комитета начали сбор оружия, хранившегося у них в тайниках со времен антианглийского восстания 1936–1939 гг. (в Иерусалиме было собрано около 800 единиц огнестрельного оружия[321]321
  9 Op. cit. L.Collins, D.Lapierre, p. 33.


[Закрыть]). В первых числах декабря арабские снайперы открыли кровавый счет своим жертвам на улицах города.

Важнейшую роль в организации партизанского движения палестинцев сыграл Абдель Кадер Хусейни, племянник муфтия Хадж Амина. Абдель Кадер, по натуре прирожденный лидер, прославившийся своей отвагой еще во время восстания 1936–1939 гг., тайно перебрался в Иерусалим в декабре 1947 г. и провозгласил себя главнокомандующим палестинскими силами. Его первой стратегической задачей стала «война за дороги» и организация блокады еврейской части Иерусалима. Встречавшим его в Палестине сподвижникам он заявил: «Мы задушим Иерусалим».

В борьбе за Иерусалим арабы прибегли к тактике блокирования дороги, проходившей в ущелье Баб эль-Вад – единственного пути, по которому в западную, еврейскую часть города подвозились продовольствие и оружие из Тель-Авива и других прибрежных районов. Гористый рельеф местности благоприятствовал устройству засад, которые обычно заканчивались расстрелом и разграблением колонн грузовиков палестинскими отрядами, состоявшими в основном из жителей близлежащих арабских деревень. Только одна деревня вблизи Иерусалима – Абу-Гош – заняла дружественную позицию по отношению к евреям. Впоследствии не без помощи израильских властей она стала одной из самых процветающих арабских деревень.

Евреи несли тяжелые потери в этой неравной схватке. Памятниками расстрелянным и заживо сгоревшим в машинах, еще совсем юным и уже немало испытавшим людям, мужчинам и женщинам стоят сегодня остовы стареньких грузовиков, тщательно сохраняемые на склонах гор, спускающихся к трассе Тель-Авив – Иерусалим. Несмотря на действительно героические усилия тех, кто проводил продовольственные конвои, к марту 1948 г. 100 тыс. евреев Иерусалима оказались практически отрезанными от остальной страны. Перед самым выводом английских войск в мае 1948 г. дневной рацион питания на одного человека составлял по 100 граммов сушеной рыбы, бобов, фасоли и макарон и 50 граммов маргарина. Над иерусалимскими евреями нависла реальная угроза голода.

В центре города арабы под руководством Абдель Кадера развернули массовый террор. Правда, им не удалось поразить 160 целей, намеченных муфтием Хадж Амином аль-Хусейни еще в октябре 1947 г. на карте Иерусалима, которую он представлял Лиге арабских государств. Но разрушительные последствия и большое количество жертв терактов, проведенных зимой—весной 1948 г., несомненно, имели устрашающий и деморализующий эффект. 1 февраля было взорвано здание еврейской англоязычной газеты «Palestine Post» (теперь она называется «Jerusalem Post»). В результате полученных осколочных ран скончались четыре человека. 22 февраля несколько военных грузовиков, начиненных взрывчаткой, были припаркованы на улице Бен-Йегуда, в центре еврейского Иерусалима. После того, как они взорвались, улица превратилась в руины, 52 человека погибли. 11 марта таким же способом была разрушена часть здания Еврейского агентства, убиты 13 человек.

Цель этих операций состояла в том, чтобы запугать, сломить евреев, вынудить их капитулировать перед арабами. Но добились арабы совершенно противоположных результатов: Хагана и экстремистские формирования ответили террором на террор. Ни за стенами своих собственных домов, ни на улице, ожидая автобуса, ни на рынках и в торговых центрах арабы больше не чувствовали себя в безопасности.

Еврейские лидеры не собирались мириться с потерей Иерусалима. Хотя в момент принятия резолюции 181 (II) они вынуждены были согласиться с предложениями ООН о его интернационализации, – такова была цена голосов, прежде всего католических стран, в поддержку раздела Палестины, – но в действительности развернули войну за Иерусалим прежде, чем было провозглашено государство Израиль. Бен-Гурион заявлял своим соратникам: «У нас есть три важнейших центра – Тель-Авив, Хайфа и Иерусалим. Мы сможем выжить, потеряв любой из них, но только не Иерусалим».[322]322
  10 Op. cit. L.Collins, D.Lapierre, p.236.


[Закрыть]

Когда в феврале 1948 г. в Иерусалим из Тель-Авива отправляли нового командующего Хаганой Давида Шалтиеля, еврейский лидер дал ему жесткий приказ не уступать ни одной пяди еврейской земли, ни одной еврейской улицы, ни одного еврейского дома. Шалтиель должен был любыми способами удерживать еврейское население от бегства из города, вселять евреев в дома, покинутые арабами, создавать непрерывную сеть еврейских кварталов, по возможности изгоняя арабов с территорий, вклинивающихся в еврейские районы.[323]323
  11 Op. cit. L. Collins, D.Lapierre, p.166.


[Закрыть] Так зарождалась стратегия, которую впоследствии назовут «политикой свершившихся фактов». Ее суть вплоть до последнего времени состояла в насильственном вытеснении арабского населения из Иерусалима, в закреплении за евреями территориальных и демографических преимуществ, которые становились весомыми аргументами в поддержку претензий евреев на весь Иерусалим.

Бегство арабов из районов Западного Иерусалима началось уже в самые первые дни 1948 г. после того, как бойцы Хаганы взорвали гостиницу «Семирамис» в квартале Катамон, считая ее прибежищем арабских террористов. При взрыве погибло 26 арабов-христиан, живших в ней, а также испанский консул. К маю 1948 г. арабов в Западном Иерусалиме практически не осталось, опустевшие дома заселялись евреями. В целом численность арабского населения Иерусалима к моменту провозглашения государства Израиль сократилась почти вдвое.

В конце марта – начале апреля 1948 г., когда Западный Иерусалим задыхался в блокаде, к городу были стянуты лучшие части Хаганы для того, чтобы ликвидировать опорные базы Абдель Кадера, с которых велись нападения на транспортные колонны, обеспечивавшие жизнеспособность еврейских кварталов. В ходе «операции Накшон», к западу от Иерусалима, в так называемом «иерусалимском коридоре», были ликвидированы практически все арабские деревни. Арабы бежали, а их дома в деревнях Кастель, Колония, Бидду, Бейт-Сурик, Хульда, в которых жили многие поколения палестинцев задолго до прихода и англичан, и евреев, были взорваны и стерты с лица земли бульдозерами. 35 арабских деревень в «иерусалимском коридоре» прекратили свое существование к лету 1948 г., около 50 тыс. палестинцев превратились в изгнанников.[324]324
  12 Op. cit. M.Jilbert, p.232.


[Закрыть]