Текст книги "Смерть в рассрочку"

Автор книги: Татьяна Моспан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Были и другие выступления Польди в её адрес, и Стрелецкая разозлилась. В мире шоу-бизнеса надо быть готовой ко всему. Валерия доброжелательно относилась к людям, но здесь её пытались окунуть в чужое дерьмо, и она взорвалась.

На "Музыкальную арену" она пошла как на бой.

Польди и там пыталась кочевряжиться, но Лера вела себя очень сдержанно и не давала повода для нападок.

Подруга Стрелецкой журналистка Лена Калинина не смогла скрыть восхищения:

– Лерка! – ахала она. – Такой злющей я тебя никогда не видела.

Эта стерва всячески пыталась вывести тебя из равновесия, но как ты отвечала, как отвечала! Словно пощечины раздавала налево и направо. И все с улыбочкой, ни одного лишнего слова или жеста. Броней была прикрыта, что ли? Я бы так не смогла, честное слово, обязательно сорвалась бы. Невооруженным глазом было видно, что эта птичка привела свою публику, чтобы они задавали тебе самые противные вопросы. Ты их всех отделала, будь здоров как.

– Главное, что после этого я сохранила самообладание и смогла петь, устало отвечала Лера. – Не понимаю, зачем мадам Лэнд специально нарывалась на скандал. Понятно было, что все не в её пользу.

Вопрос одной зрительницы привел Лену Калинину в особый восторг, а Польди заставил покраснеть от гнева.

Встала женщина в роговых очках, на вид ей было лет тридцать и с милой улыбочкой спросила:

– Почему вы решили взять такую странную фамилию – Лэнд? Это с чем-то связано?

Польди уверенно ответила:

– Вы не предполагаете, что это моя настоящая фамилия?

– Нет, – звонко ответила зрительница. – Я знаю, по паспорту вы Фиготина, Полина Юрьевна Фиготина.

Лэнд ответила что-то очень резкое. Она едва сдержала себя, чтобы не вцепиться в рожу этой очкастой мерзавке.

Лера, выведенная из себя хамским поведением Польди, готова была расцеловать эту милую скромную женщину.

Не обошлось без пикантной сцены. Стрелецкая была уверена, что это было задумано заранее.

Очередную песню Польди исполняла, переодевшись в корсетное платье. Легкая ткань не выдержала напора мощной груди, и застежка сзади лопнула. Обнажилась грудь. Телевизионщики, переглянувшись, мгновенно сориентировались и направили свои объективы на голые сиськи певицы. В зале раздались восторженные крики поклонников Лэнд и негодующий свист и топот её противников. Зрители, присутствующие на передаче, бурно выражали свое отношение.

У ведущей округлились глаза. Лэнд, которой она подыгрывала до этого, явно переборщила. Для "Клубничного десерта" номер пойдет, но для развлекательной музыкальной передачи – это слишком. К тому же Польди, ничуть не смущаясь ситуацией, даже не пыталась прикрыть нагую грудь и явно выставляла её напоказ.

Ведущая, запинаясь, стала бормотать что-то о самообладании.

Новых очков Лэнд это не прибавило. Победа Стрелецкой на "Музыкальной арене" была убедительной.

...Сейчас поведение телеведущего не обмануло Валерию.

Николай улыбался, как акула, и был доброжелателен, как свернувшаяся в кольцо гадюка. Все вопросы задавал с подковыркой, за каждым его словом читался подтекст, дескать, пой, птичка, пой, а я вот про тебя такое знаю, сейчас ка-ак спрошу!.. Он пытался достать Валерию, но явно пережимал.

Теперь Стрелецкой было не привыкать.

Она вовремя поняла, что он преследует свою цель. Разозлить, вывести из состояния равновесия и тут же крупным планом показать смутившееся лицо, глаза, из которых вот-вот брызнут слезы. У телевизионщиков таких приемчиков не счесть. Выставить человека истеричкой, дурочкой – это у них святое. А сам вроде бы как добрый молодец, сам ни при чем.

"Ну и подлец же ты, парень, – подумала Лера. – Интересно, сколько тебе заплатили, мерзавцу?"

Она разгадала игру тележурналиста и мгновенно успокоилась.

"Не дождешься! – Лера безмятежно смотрела прямо в объектив телекамеры, направленной на нее.

Николай, почувствовав отпор, смешался, его значительность заметно поубавилась. Он пытался перестроиться на ходу, но все время путался. Таланта на импровизацию не хватало, и ведущий перескакивал с одной темы на другую. Это напоминало езду по ухабистой дороге в телеге, запряженной сноровистой лошадью.

Вспомнив о новом клипе Валерии, он тут же заговорил о нашумевшем клипе Полины Лэнд.

Клип Польди, о котором шла речь, вызвал замешательство у публики. Некоторые так просто слегка прибалдели.

Начало сделано в духе певицы. Польди в обличье смиренной монашки, укутанной с головы до пят, вдруг начинает, задрав подол, под которым нет никакой одежды, выделывать что-то несусветное. И через минуту перед зрителями другая Лэнд: секс-бомба с огромной, почти обнаженнной грудью, слегка задрапированной прозрачной тканью, смиренно опустила глаза. Эдакая кающаяся в грехах Магдалина. Пожалуй, этот образ был наиболее удачным. Польди вовсю эксплуатировала свои физические возможности. Дальше – хуже. Последние кадры запечатлели Лэнд в гробу, где она, переворачиваясь, показывает голый зад. Отвратительная сцена!

Одна из газет поместила этот снимок певицы на всю полосу. Это вызвало дополнительные толки.

– Что вы думаете по этому поводу?

Лера пожала плечами.

– Каждый волен поступать, как ему нравится, и, как говорят, показывать то, что у него есть.

Ведещий оживился:

– А вы?

– Что – я? – Стрелецкая сделала вид, что не поняла вопроса.

– Вы осмелились бы на такое?

Голос Валерии прозвучал, как чистосердечное признание.

– Я очень суеверна. Фотографироваться в гробу – плохая примета. А что касается голого зада, то я не готовила себя к профессии стриптизерши.

– Поклонники Польди вас не поддержат.

– Ну разумеется, – рассмеялась Валерия. – Я на это не претендую. Николай, – тут же мягко добавила она, задумчиво глядя в камеру: – Я считала, что если вы пригласили на передачу меня, то речь пойдет, в основном, о моем творчестве.

Возникла неловкая пауза.

Расторопный оператор мгновенно включил запись песни Стрелецкой, сделанной во время одного из последних концертов.

На лице ведущего появилось злобное выражение, которое он был не в силах скрыть. Он стал делать оператору какие-то знаки рукой. Музыка смолкла.

– Извините, у нас накладка, – кисло улыбнулся Николай.

На экране тут же возникли кадры из самого первого клипа Валерии, сделанного полтора года назад.

Ведущий с удовлетворенным видом откинулся на спинку кресла.

– Многие телезрители, – он потряс листками, которые ему только что принесли в студию, – задают один и тот же вопрос. Ваша популярность... Все произошло так внезапно, стремительно. Не секрет, что на раскрутку требуются громадные деньги. Например, клип, который мы только что посмотрели, стоит немало. Если не ошибаюсь, он записан в то время, когда большинство зрителей о вашем существовании даже не догадывались?

– Не ошибаетесь. В то время я пела в казино "Белый жасмин".

Голос Валерии был по-прежнему спокоен. Она смотрела прямо в телекамеру.

Лицо Николая порозовело от волнения. Ну, наконец-то, говорил его вид.

– Там была какая-то криминальная история... – Он осторожно подводил Леру к мине.

– Да, – просто сказала она и вздохнула. – Юрий Петрович Яковлев, владелец "Жасмина", попал в автомобильную катастрофу, точнее, на него был совершен наезд.

Стрелецкая, не мигая, продолжала смотреть в камеру. Ее лицо было спокойным.

Николай выжидал несколько секунд, не скажет ли она ещё чего, но Валерия не собиралась этого делать.

Журналист поерзал в кресле и выпалил:

– С чем вы связываете смерть директора казино?

– Ни с чем, – коротко ответила Лера и тут же добавила, чтобы не упускать инициативы из своих рук: – Николай, когда вы пригласили меня на передачу, мы с вами обговорили некий круг возможных вопросов. Так?

– Она в упор смотрела на парня?

– Так, – промямлил он и тут же нашелся: – Ну зачем вы зрителям открываете все наши секреты?

"Плевать я хотела на твои секреты!" – улыбались глаза Валерии.

– Сейчас мне кажется, что я попала не на музыкальную передачу, а на какую-то другую. Вы мне задаете странные вопросы. Если не ошибаюсь, они находятся в компетенции правоохранительных органов.

"Стерва! – дернулся журналист. – Рот лишний раз не откроет. А ведь его предупреждали..."

– Да нет, я просто подумал, что директор казино, где вы начинали свои выступления...

– Прошу прощения, – твердо перебила его Валерия, вокально-инструментальная группа "Перелетные птицы", в которой я была солисткой, выступала во многих местах. В том числе и в "Белом жасмине".

"Мне жаль тебя разочаровывать, дорогой!" – лицо Стрелецкой было по-прежнему безмятежным.

Она говорила неправду. Вернее, не полную правду. "Перелетные птицы" в других заведениях выступали без нее. Тележурналист то ли этого не знал, то ли у него не было полной информации.

"Парень, – хотелось спросить Стрелецкой, – кто тебе заказал все это, кому ты лижешь задницу? – Она не собиралась уходить с опущенной головой. Тебе надо про казино, – думала Лера, – да с удовольствием! Ты решил, что подножку мне подставил? Совсем наоборот. Зритель любит небольшие скандальчики и некоторую таинственность. Только что ты сам на это намекал. Выступления в казино, смерть бизнесмена Яковлева, директора "Белого жасмина" – это только вызовет у публики дополнительный интерес. Непрофессионально работаешь! Заказчик за это по голове не погладит".

В это время раздался телефонный звонок зрительницы.

Николай, чтобы разрядить обстановку, предоставил ей слово. Он был уверен, что его помощник сделал правильный выбор.

– Валерия! – раздался пронзительный женский голос. – Я хочу сказать о современных исполнителях старинных романсов. Нынешние певицы шепчут что-то в микрофон, закатывая глаза, безбожно перевирают слова, не считаются с композитором. И плевать они на все хотели, им надо самовыражаться. Говорят: мы живем сегодня, имеем право, это авторское видение.

– Понятно, – бодрым голосом закричал ведущий.

– Подождите, молодой человек, – перебила его зрительница. – Я не закончила.

– Так вот я хочу сказать, что романсы, которые поет Стрелецкая – это классическое исполнение. Сейчас редко такое услышишь.

"Что она несет, дура старая, – со злостью поджал губы телеведущий. – И помощнички хороши: не выслушают ни хрена до конца, сразу в прямой эфир. Козлы! Заставь мудаков..."

– ...Спасибо вам, Валерия, – продолжал бурлить голос. – Вы замечательная певица! С таким тактом, изяществом... до слез..."

Оператор отключил, наконец, микрофон.

Николай видел, что Стрелецкая выигрывает у него по всем статьям. Выставить её не удалось. Безмятежное лицо и уверенный голос Валерии сбили его с толку. И разозлили.

Он плюнул на все подходы.

– Вероятно и следующий вопрос вам покажется странным. Что вы можете сказать по поводу смерти певицы Натальи Дробышевой? – выпалил он. – Если мне не изменяет память, вы были очень близки в последнее время.

Сердце у Леры сжалось.

– Внезапная смерть, – выдавила она слегка изменившимся голосом и тут же взяла себя в руки.

Она вспомнила все наставления Артема, будто наяву услышала его резкий голос. Он прозвучал, как тревожный звонок.

И тут же все сразу поняла. Боже, какая она непроходимая дура! Только что насмехалась над этим поганцем, думала, как замечательно во всем разобралась. Легонько щелкала его по носу и любовалась сама собой. Идиотка!

"Думаешь, зачем они пригласили тебя на эту передачу? Нужна ты им со своими рассуждениями сто лет. Ты решила покрасоваться, потеряла бдительность, а в это время тебя – хлоп!"

Лера, как завороженная, смотрела на телеведущего. Этот парень – не прост. Он – профессионал, и ещё какой! Все предыдущие вопросы – ерунда, задавались они ради главного. Польди Лэнд – это так, для затравки. Дурацкий характер Валерии говорить, что думает, всем известен.

Непонятно отчего умирает её подруга Дробышева. Сейчас Стрелецкой предоставлена трибуна и она может говорить по этому поводу в прямом эфире. Она выскажется, а дальше...

Она вспомнила предостерегающие слова Беглова: "Будь осторожна, тебя попытаются вызвать на откровенность!"

Вот, значит, каким способом они пытаются это сделать...

И ещё одна мысль внезапно пронеслась в голове Валерии. Теперь она точно знала, кому пытается услужить тележурналист.

Мгновенно вспомнился рассказ Дробышевой о презентации нового альбома Польди Лэнд, который проходил с размахом три месяца назад в ресторане гранд-клуба "Пекин".

Наталья была в числе приглашенных. Илья Шаныгин и несравленная Польди приветствовали гостей.

В самый разгар веселья Наталья услышала шум и ругань.

– Ты зачем сюда... – орал Шаныгин на весь зал. – Кто тебя приглашал?..

Дробышева увидела телеведущего Николая Грибова, который растерянно, как нашкодивший школьник, стоял возле накрытого столика. Рядом с ним, не зная, куда деваться от стыда, застыла молодая женщина в вечернем туалете.

Илья, брызгая слюной, наскакивал на парочку.

Их тут же окружила толпа молодых людей, которые были заметно навеселе. Скандал их развлекал. Они, зная нрав продюсера, ожидали хорошенького бесплатного спектакля.

Шаныгин продолжал буйствовать.

– Кто тебя, паскуду...

Он выдал такой матюг, что вызвал новое оживление у публики.

– Нет, ты мне скажи, кто тебя сюда звал?!

Он схватил Николая за полу пиджака.

Тележурналист, отбиваясь от вошедшего в раж Шаныгина, вытащил пригласительный билет, который ему дал один из его знакомых. Сходи, сказал, развлечешься, бабу с собой возьми. Развлекся...

Илья, завидя приглашение, озверел вконец. Оно было для него как красная тряпка для быка.

Он выхватил билет и стал рвать его на части. Плотная бумага поддавалась плохо, но ярость Шаныгина была столь сильна, что он справился и с этим.

– Катись отсюда...

Он швырнул клочья в лицо Николая.

– Илья, Илья, – пытался урезонить продюссера длинноволосый парень, который был на вечере одним из самых трезвых.

– Да пошел он... – Шаныгин сжал кулаки.

Сцена была безобразной.

Разбушевавшегося Илью еле оттащили от журналиста. Еще минута, и Шаныгин пинками выпроводил бы парочку.

Николай вместе с девицей под непристойные выкрики покинули зал.

– С-сука! – продюсер стоял в кругу почитателей.

Ему поднесли рюмку. Он, не морщась, выпил, но успокоиться не мог.

– За что ты его так? – спросил длинноволосый парень.

– Он плохо говорил про нас с Польди, – важно ответил Шаныгин. Собирает всякие сплетни и несет черт те чего в своей передаче. И после этого хватило наглости сюда явиться!

– Да они все такие, хоть ссы в глаза, все божья роса.

– Ничего, я эту падлу прищучу! – пригрозил Илья.

Видно, после этого они нашли общий язык.

Сейчас глаза тележурналиста впились в лицо Валерии.

– Ходило немало слухов... – медленно начал он. – Вы сказали: внезапная смерть. Есть какие-то соображения по этому поводу?

– Что вы имеете в виду?

– Наталья Дробышева – популярная певица, всех очень удивил её безвременный уход.

– Это удивило и меня. Я остро перживаю смерть Наташи. – Лера взвешивала сейчас каждое слово. – У нас был проект совместных выступлений. Мне очень тяжело говорить. Наташа была замечательным человеком. Скольким начинающим певцам она помогла! Кто из них может сказать про неё плохо? У неё была удивительная работоспособность. Мне не хватает её.

Николай не сумел скрыть разочарования. Он ожидал услышать нечто другое.

Лера была недовольна. От собственного бессилия хотелось заплакать. Она представила, как будет разговаривать с подругой Натальи Валентиной Максимовой, и стало совсем паршиво. Она будто слышала её голос. "Что же ты, Валерия, ничего не сказала про наркотики? На покойницу всех собак вешают, а ты промолчала. Ведь знаешь, что она никогда..."

"Знаю, – вздохнула Валерия. – Я даже знаю то, что не известно тебе".

После передачи Стрелецкая была твердо уверена, что внезапная гибель Дробышевой как-то связана с Шаныгиным.

Валерия приехала в пустую квартиру на Украинском бульваре. Она жила здесь вдвоем с десятилетней дочкой Дашей. Сегодня Дашку пригласили на день рождения к однокласснице.

Трехкомнатная квартира встретила Леру тишиной.

Кот Тихон, как всегда, если никого не было дома, спал на диване в гостиной.

Кругом царил полный порядок. Приходящая домработница Мария Алексеевна, пожилая, но крепкая женщина, – её сосватала тетя Нина, – проводила сегодня уборку. Все лежало на своих местах, приятно пахло освежающими моющими средствами, но все было безликим.

Лера была против домработницы, но при её жизни она не успевала все делать сама, а загружать хозяйственными заботами Дашку или старенькую тетку Нину, единственную родственницу, которая осталась у них с дочерью... Об этом не могло быть и речи.

Мария Алексеевна жила в соседнем доме, и это было очень удобно. Лишь от одного занятия она отказалась наотрез – выгуливать сэра Дэниэла. Никакие уговоры не помогали, твердила, что не может с ним справиться.

Лера негромко позвала:

– Данька, ты где?

Воспитанный шар-пей никогда не крутился в прихожей, как большинство собак. Больше всего он любил лежать в Дашиной комнате возле старого отцовского письменного стола. Кот Тихон сначала шипел на него и забивался в угол, но потом привык. Они мирно сосуществовали. Тихон, как кот смышленый, быстро понял, кто в доме хозяин. Иногда он зарывался, но черту не переступал. Шар-пей добродушно терпел его нападки, воспринимая как члена семьи, которого нельзя обижать, и не связывался по пустякам.

Дэниэл, открыв дверь, показался на пороге. В зубах он держал поводок.

– Умница ты моя, – погладила его Лера. – Сейчас гулять пойдем. – Пес завилял обрубком хвоста.

С Лерой пес вел себя как джентельмен. Никогда не вырывался, не скандалил. Он не смел ослушаться свою хозяйку. Он чувствовал ответственность за нее. Иногда Лере казалось, что какими-то чертами характера шар-пей напоминает Артема.

С Дашкой Данька тоже вел себя степенно, выполнял команды. Она легко справлялась с ним. Он был добродушен, умные глаза смотрели снисходительно. Пес понимал, что имеет дело с ребенком.

Дэниэл чувствовал настроение своей хозяйки. Он хотел защитить её, только не знал, от кого.

Лера потрепала Даньку по смышленой голове.

– Ты все понимаешь, да? Мне сегодня паршиво, и ты ничем не можешь помочь.

Она отцепила поводок.

– Иди погуляй.

Дэниэл для порядка помедлил, как бы спрашивая:

– Можно, да?

И тут же рванул к противоположному углу сквера, где обычно собиралась неплохая собачья компания.

Лера задумчиво смотрела на Данькины прыжки. Она должна поговорить с Валентиной Максимовой, которая уже несколько раз высказывалась вслух, что смерть Наташи очень подозрительна. Актриса хотела отнести заявление в прокуратуру. Если опасность угрожает ей, Валерии, то Валентине тем более.

Она очнулась, когда собачий нос уткнулся в сапоги.

– Нагулялся? Тогда пошли.

Шар-пей вздохнул. Наивные люди! Он бы, конечно, ещё побегал, но домой так домой. Он – собака с понятием.

Когда Стрелецкая открывала дверь, возвращаясь с прогулки, услышала телефонный звонок.

Лера нахмурилась. Ни с кем не хотелось общаться.

Звонил Кузя, руководитель вокально-инструментального ансамбля "Перелетные птицы".

– Видел тебя сегодня в передаче, – начал он. – Николай Грибов – это та ещё сволочь. У тебя было очень напряженное лицо.

– Да, – выдохнула Лера.

– Что-то случилось? – всполошился Кузя.

– Ничего, просто устала.

– А-а, – он замялся. – Я тут хотел... Ну, ладно, в другой раз.

Лера улыбнулась Кузиной дипломатии.

– Давай, не крути. Ты без дела беспокоить не станешь.

– Я не кручу. Хотел в гостечки к тебе напроситься. Не один.

– Вот как? – удивилась Лера. – Приезжай. Только у меня настроение паршивое. Если тебя это не пугает...

– Не пугает. Мы – люди привычные.

– Тогда жду.

С Кузей, Виктором Кузьминым, которого все называли Кузей, руководителем вокально-инструментального ансамбля "Перелетные птицы", Стрелецкая была знакома очень давно. Когда Лере с маленькой Дашкой на руках приходилось тяжело, он не раз помогал ей. Он всем помогал. Вытаскивал солиста Алешку из пивнушек, возился с ним, воспитывал. Жалел талантливого парня, который без него давно бы пропал.

Это Кузя в свое время привел Стрелецкую в "Белый жасмин". Еще тогда он предсказывал Лере успех. Так и вижу тебя в большом концертном зале, улыбающуюся, говорил он. Цветы, аплодисменты, восторженные крики публики все это будет, Лерок! Она не верила и называла его добрым фантазером.

Лера поправила перед зеркалом прическу. Каштановые волосы пышной волной спускались до плеч. Однажды её спросили, сколько времени она тратит на прическу. Минут семь – десять, ответила она, и это было правдой.

Она задержалась перед зеркалом и окинула себя критическим взглядом. Интересно, кого это Кузя собирается притащить в гости?

В дверь позвонили.

Дэниэл мгновенно оказался в прихожей и вопросительно посмотрел на хозяйку.

– Это свои. – Она взяла шар-пея за ошейник.

На пороге стояли Кузя и незнакомый мужчина лет тридцати пяти.

– Проходите.

Лера удивилась. Кузя никогда не приводил к ней в дом незнакомых людей. Когда сказал, что придет не один, она подумала, что речь идет о ком-нибудь из ансамбля.

– Знакомься, это Григорий Иртемьев, поэт, написал несколько песен. Потомственный дворянин, между прочим.

Гость замахал руками:

– Кузя, ну что ты, кому это интересно...

– А что? Я правду говорю. Лер, извини, не утерпел, особенно после сегодняшней передачи. Давно хотел вас познакомить. Гришу я знаю, считай, лет сто уже. В одном дворе выросли. Некоторые его песни наш Алешка поет.

– Вот как?

– Да. Есть у меня одна стоящая идейка. Только для тебя.

Стрелецкая более внимательно посмотрела на Григория. Он показался ей очень замкнутым и серьезным.

Когда снял меховую шапку, она ахнула. В темных, коротко подстриженных волосах серебрилась заметная седая прядь, которая делала его старше.

От пристального взгляда хозяйки Григорий смутился. Его синие глаза ярко вспыхнули.

– Извините, наверное, мы не ко времени...

Валерия спохватилась.

– Все нормально, очень хорошо, что пришли. Кузя плохого человека в дом не приведет.

Шар-пей благосклонно смотрел на гостей. Одного знал давно. Он и раньше приходил в дом, от него вкусно пахло, он всегда угощал замечательной едой. А второй... Дэниэл вздохнул. Хозяйка ему улыбается, значит, не опасен. Но на всякий случай пес решил не упускать из вида того, второго.

– Ну, тогда не будем терять времени, – оживился Кузя. – По старой традиции сам займусь ужином.

Он исчез на кухне и по-хозяйски захлопотал.

– А Дарья твоя где? – спросил он.

– Скоро будет. На день рождения к однокласснице ушла.

– Понял. Давно мы с тобой, Лерок, вино вместе не пили.

Кузя стал выставлять на стол принесенные бутылки.

– Красное сухое итальянское вино. "Вальполичелла Классико". К мясному блюду в самый раз. Сейчас что-нибудь попроще изображу, чтобы не задерживать процесса. Ты не против?

– Не против, – Лера улыбнулась. – Ты у Григория спроси.

– Угу, – отозвался Кузя. – Спрошу. Мы с Гришей холостяки со стажем, между прочим, народ неизбалованный.

Кузя кокетничал. Он прекрасно готовил и очень любил это занятие. Друзья и знакомые эксплуатировали его беспощадно, но он не обижался. Основное место в его жизни занимала музыка. Но была и ещё одна страсть: любил он приготовить что-то необыкновенное и угостить друзей, посидеть с ними под бутылку хорошего вина.

За столом Лера сначала чувствовала смущение, а потом, неожиданно для себя самой, начала выплескивать свои наболевшие проблемы. Кузя был свой, с ним всегда легко общаться. Валерия обычно недоверчиво относилась к людям, которых видела впервые, но сегодня она болтала без умолку.

Она поймала удивленный взгляд руководителя ансамбля и смешалась:

– Разговорилась я что-то...

Иртемьев, член Союза писателей России, писал хорошие стихи, издал несколько книг. Только теперь это было никому не нужно. Некоторые из его стихотворений воспринимались как романсы. Он пытался пробиться с ними, но ничего не получалось.

Валерия понимала его. Сколько времени она обивала пороги, отчаявшись и разуверившись во всем, пока не пришел успех...

– Я представлял вас совсем другой, – сознался Григорий, глядя в глаза певице.

– Какой?

– С экрана вы кажетесь холодной и неприступной.

– Она на самом деле такая, – вмешался Кузя. – Помнишь, – обратился к Лере, – как закатила скандал, когда к тебе приклеился этот, как его... – Он пощелкал пальцами в воздухе.

– Буду я всякую нечисть запоминать! – фыркнула Лера.

– И правильно. Ты кричала, что не меня он в койку тянет, а тебя. Еще что-то про пальцы-сосиски...

– Кузя!

– А, вот, вспомнил, – не унимался тот. – Что он на солистках как клеймо на скотине ставит. Ни одна не проскочит.

Лера покраснела.

– Давай лучше про то, с чем пришел. Про стоящую идейку, которая только для меня.

Кузя сразу посерьезнел.

– Лер, есть хорошие стихи. Я тут музычку насочинял. Попробуем, а?

Стрелецкая подняла глаза на Иртемьева.

– Ну что ж, рискнем, если автор не против.

Они перешли в гостиную, угол которой занимал рояль.

– Хороший у тебя инструмент, – Кузя ласково, как женщину, погладил черный полированный бок.

– Это ещё бабушкин, – вздохнула Лера. – Думаю, родители меня потому и в музыкальную школу отдали. Не пропадать же инструменту.

– Не скромничай. Сама за рояль сядешь или мне доверишь?

– Лучше ты. А ты слышал, что ... – Стрелецкая назвала фамилию известного певца, чье имя лет тридцать назад гремело на всю страну, продал старинный концертный рояль?..

– Откуда знаешь? – обернулся Кузя.

– Знаю. Жить стало не на что, вот и продал.

– Господи, в какое чудовищное время мы живем! А кто купил?

– Говорят, из современных богатеев кто-то.

– Ну да, запрет на роскошной вилле и станет перед гостями хвастаться. Эх!..

Он некоторое время молчал, но потом его пальцы ловко побежали по клавишам. Он наигрывал легкую мелодию.

Лера сидела на диване и листала маленькую поэтическую книжку.

Не каждому эта любовь по плечу

Нежданно сверкнула она из тумана

Подобно лучу – золотому мечу.

Прелестное имя – Татьяна!

Пришла, обняла и задула свечу,

Как в сказке чудесной: ни поздно, ни рано.

– Я крылья дарую и боль облегчу.

...Меня обманула Татьяна.

За краткое счастье собою плачу.

Пусть в сердце – навылет! – смертельная рана.

Но слава любви и хвала палачу

Тебе, мой мучитель, Татьяна!

Погибельно чувство. Я знаю. Но... Чу!

Молчите. На карканье черного врана

Еще я отвечу. Смогу. Прошепчу

Последнее слово – Татьяна.

– Жестокий романс и название хорошее – "Чары". – Лера захлопнула сборник.

– Я не это стихотворение имел в виду, – возразил Кузя, перестав играть.

– А мне "Чары" понравились.

Кузя задумался.

– Надо попробывать. Только это, душа моя, гораздо сложнее. Да и романс мужской. Найди балладу "Бродячие артисты". Это – однозначно. Просится в программу.

Он громко заиграл прежнюю мелодию.

Фургон дыряв, обтерся

Гуляет в нем сквозняк.

С издержками актерства

Смирились кое-как.

– Ля-ля-ля, ля-ля-ля... – заливался Кузя. – Простенько, а звучит. Вот еще:

Слегка ослабят пряжки,

Распустят пояски,

Хлебнут из плоской фляжки

Лекарство от тоски.

– Подожди, – остановила Валерия музыканта. – Здесь лучше вот так. Она подошла к роялю и стала сама негромко наигрывать мелодию, слегка переделав её.

– Чувствуешь разницу?

Она вполголоса пропела несколько строк и смолкла.

– Звучит, а? – Кузя повернулся к Григорию, молча стоявшему в сторонке.

Иртемьев очнулся.

– Это удивительно. – Он не сводил с Леры восторженного взгляда. Хорошо! Чем проще поэтический ряд, тем легче подобрать музыку. Мне кажется, что написал это не я, а кто-то другой.

– То-то же! – Кузя поднял вверх большой палец. – Когда имеешь дело с профессионалами...

– Замолчи, – возмутилась Лера. – Сглазишь...

– Еще "Гитару" глянь и "Бабье лето".

Сэр Дэниэл, притулившись в углу, с тоской смотрел на эту троицу. Когда Лера репетировала, он уходил в другую комнату, но сейчас его собачий долг не позволял оставить хозяйку наедине с чужими. И чего она с ними возится? Попили, поели, пора и честь знать... Собачьи глаза неотступно следили за Валерией.

Шар-пей решил напомнить о себе, подошел и положил морду Лере на колени.

– Ты чего, Данька? – спросила она, а в сердце кольнула нелепая мысль, что выражение глаз собаки чем-то напомнило ей взгляд Артема. Иногда он смотрел на неё точно так же.

– Надоели мы ему, – отозвался Кузя. – По-моему, он тебя ревнует. Пес умными глазами посмотрел на человека. Он действительно ревновал.

Телефонный звонок услышал Дэниэл.

Он гавкнул. Лера, увлеченная музыкой, не сразу поняла, что происходит.

– Лер, звонят, – подсказал ей Кузя.

Она сняла трубку и услышала голос Артема.

– Включи, пожалуйста, телевизор, московский канал.

– В чем дело? – удивилась Лера.

– Включи, быстро!

Она послушалась.

На экране показался какой-то пустырь, потом женщина в теплой длинной куртке, державшая на поводке собаку.

... – Он поднял лай, – говорила она в камеру. – Я не видела, что там, подошла... Руди жалобно скулил и дрожал. – Женщина сморщилась.

...Она лежала, уткнувшись в снег. Было понятно, что это не пьяная.

– Почему?

Женщина в куртке пожала плечами:

– Одета хорошо, да и вообще... Когда перевернула её, увидела: все лицо залито кровью. Я кинулась звонить в милицию.

Женщину с собакой на экране сменило лицо ведущего криминальной хроники.

– Следственно-оперативная бригада, прибыв на место преступления, обнаружила труп молодой женщины. В стороне валялась раскрытая сумочка. По предварительным данным, преступление было совершено с целью ограбления. Денег в кошельке не оказалось. Документы целы. Паспорт на имя Максимовой Валентины Ивановны, проживающей...

Лера слабо охнула и опустилась на диван.

На экране возникло распростертое на снегу тело.

– ...Лиц, которые что-либо могут сообщить следствию...

Ведущий передачи "Петровка,38" продолжал что-то говорить, но Стрелецкая его не слышала.

Глава 6

Лена Калинина замедлила шаг и оглянулась. Шедшая в двадцати шагах от неё женщина поспешно опустила голову.

Лена стиснула зубы. Значит, она не ошиблась. Второй день эта мымра в сером пальто таскается за ней. Вчера, когда выходила из редакции, тоже её заметила, только тогда она была в черном поношеном полушубке.

Та-ак, миленькое дело... Журналистка стояла возле стеклянной витрины и думала, что делать дальше. Очень хотелось подойти к этой жерди и спросить, в чем дело. По опыту Лена знала, что первое побуждение не всегда верное.

Совсем недавно она успокаивала свою подругу Валерию Стрелецкую, которой стало вдруг казаться, что она находится под чьим-то неусыпным вниманием.

– Это ты у своего Артема спроси, – пошутила Лена, но Валерия шутки не поддержала.

– С Артемом уже все выяснила. После смерти Натальи Дробышевой я стала чувствовать себя очень неуютно.

– Ты имеешь в виду слежку? – прямо спросила журналистка.

– Нет, – покачала головой Лера.

– Нервы разыгрались, работаешь много, – стала успокаивать подругу Калинина. – Вот и кажется черт те чего.