Текст книги "Смерть в рассрочку"

Автор книги: Татьяна Моспан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Интересно, зачем ему такие хоромы? – вслух сказал Артем, поднимаясь в сопровождении неизменных Вадима Сидельникова и Саши Грабнева на второй этаж. – Девочек он сюда, что ли, водит, боится в гостинице засветиться? Или сама его мадам помещение по назначению использует?

Евгений Иванович Блинов, шестидесятилетний обрюзгший мужчина в дорогом костюме, не скрывавшем его полноты, и безупречной рубашке и галстуке, встретил Артема на пороге.

– О, сейчас Лялечка стол накроет, – радостным голосом сообщил он.

– Она нам не помешает. Такая девочка остроумная, уверяет, что самое сухое вино – это водка. После неё такая сушь, такая сушь... – радостно захрюкал губернатор.

Рядом неслышно возникла длинноногая девушка, попку которой сантиметра на два прикрывало что-то воздушное. Она, как кукла, хлопала длинными ресницами, разглядывая прибывших.

Артем показался ей интересным мужчиной. О таком любовнике можно только мечтать. Ее испорченное женское нутро мгновенно почувствовало настоящего мужика. Не то что этот толстяк... Только пыхтит да потеет. Да ещё вечно приговаривает: возьми, возьми... А там и брать нечего. Эти, что с ним, тоже ничего, мгновенно оценила длинноногая охрану Беглова.

– Красавица, – негромко сказал Артем, но так, что ослушаться его было невозможно, – оденься потеплее, чтобы попку не простудить, и сходи погуляй, а мы с Евгением Ивановичем одни потолкуем.

Прикленная улыбочка сползла с кукольного лица, и она растерянно оглянулась на Блинова.

– Иди, если говорят, – выдохнул чиновник.

Его лицо сохранило благодушное выражение.

Девица, хлопнув дверью, ушла.

Артем, опустившись в глубокое кресло, стоявшее в просторной комнате, молчал.

Блинов, нервно суетясь, стал вытаскивать из бара какие-то бутылки и ставить их на столик.

– Зря прогнал, хорошая девочка. Я, когда приезжаю...

– Скажи мне, пожалуйста, тебе губернаторское кресло не надоело?

– Что ты говоришь такое, Артем Семенович? – бутылки догорого коньяка едва не вывалились из рук Блинова.

– Ничего! – зло сказал Артем. – Ты что творишь, господин губернатор? Расхапали кредит по карманам, люди без зарплаты семь месяцев сидят, "Сибнефтепродукт", богатейший в мире концерн, вот-вот за долги с молотка пойдет, а ты с девками в постели развлекаешься.

– Ситуация под контролем, – явно подражая кому-то из тех, кто не сходит с экрана телевизора, важно проговорил Блинов.

– Это ты мне говоришь?

– Я не понимаю, в чем дело, – с гонором начал чиновник. – Ты о регионе в целом печешься или о себе? Тебе создали благоприятный климат. Банк и АО "Азиядрагмет" никто не трогает. Чего взъярился?

– Да клал я с пробором на твой благоприятный климат! Я, между прочим, все на законном основании делал. По конкурсу. До твоего восшествия. Ты пальцем для меня не пошевелил.

– Ну Артем Семенович, ну что ты...

– Ничего! Кто тебе помог на эту гору вскарабкаться, а?

– Помог, так что теперь...

– А теперь ты и твоя команда ведут себя как оголтелые мерзавцы. Очумели от беспредела. Все жалобы сюда идут.

– Да брось ты, – скривился Блинов. – Все нормально. Сейчас каждый в свою сторону тащит. Посмотри, что вокруг творится, у нас не самый беспокойный регион, на рельсах никто не сидит.

– Они не пойдут сидеть на рельсах, они пойдут тебе яйца откручивать и громить все подряд.

– Ой, не надо, – замахал руками губернатор. – Это у вас в Москве политика, а у нас...

– Ладно, поговорим по-другому. – Контрольное управление при Президенте из-за твоего раздолбайства заинтересовалось областью.

– Это точно? – притих губернатор.

Беглов не посчитал нужным ответить.

– Артем Семенович, ну... – заюлил Блинов, его маленькие глазки перебегали с одного предмета в комнате на другой. На собеседника он старался не смотреть.

– Когда я тебе помогал, – медленно начал Артем, – ты что говорил? Порядок будет. Тебе край достался стабильный. Ты его за короткое время в пороховую бочку превратил, спичку поднеси, вспыхнет. Я туда не для этого деньги вкладывал, чтобы они из-за такого мудака, как ты, сгорели, понял? Надо будет, найду варианты, ты там долго не просидишь. Вплоть до...

– Ты мне угрожаешь? – вскинулся Блинов. Его брови сдвинулись на переносице.

– Вот именно, угрожаю, – веско сказал Беглов. – И не топорщи брови. Бесполезно.

Артем громко щелкнул пальцами:

– Ты для меня, как этот звук – пустышка.

В гостиной повисла пауза.

– Хорошо, я подумаю, как исправить ситуацию, – гонор немного слетел с чиновника. – Но, ей-Богу, Артем Семенович, ты сильно преувеличиваешь. Меня спихнешь, ещё неизвестно, как дело повернется.

– Известно. Я могу потерять АО, это большие деньги, но ты в таком случае потеряешь все. А при хорошем раскладе акционерное общество "Азиядрагмет" останется за мной.

Губернатор затих, он был почти сломлен.

– Ты не просто подумаешь, – продолжал Артем, – ты немедленно примешь экстренные меры. Иначе наш дальнейший разговор считаю бесполезным.

– Хорошо, – запинаясь, произнес Блинов, – но у меня куча расходов. Семья, дети.

– Которые, как навозные мухи слетелись на кормежку, – оборвал его Беглов. – Хватит! Разбирайся с ними сам. Да, кстати, а что это за семейство Сухоруковых у тебя там поселилось?

– Алевтина Сухорукова – моя помощница. Незаменимая женщина. Все умеет, умница, каких мало. Настоящий тип современной женщины. Ее деловые качества...

– Могут соперничать лишь с её женскими достоинствами, – подхватил Артем.

– Ну зачем ты так? Я, конечно, не ангел, у меня бывают разные всплески, но Алевтина – это то, что необходимо каждому мужику.

– Официальная любовница то есть, – уточнил Артем.

– С её появлением возникли, конечно, вопросы.

– Еще бы, всю семейку туда перетащила, живут, не бедствуют. Неплохо они там, я слышал, обустроились.

– Алевтина – это очень верный человек. Приходится, конечно, кое на что закрывать глаза, но идеальных людей не бывает.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Беглов.

– Ты думаешь, её мальчики, как она их называет, мне по душе? Как бельмо в глазу. Со своим семейством хлопот хватает, а с этими... – Блинов безнадежно махнул рукой. – Она сама с ними сладить не может. Эта вседозволенность молодых кого угодно из терпения выведет.

Артем задумчиво смотрел на губернатора. Козел старый, у него не бельмо, у него бревно в глазу застряло, а он ничего не видит. Беглов молча вытащил пачку фотографий и бросил на стол.

Блинов вздрогнул.

– Что это? – опасливо спросил он.

– Взгляни.

Артем встал и отошел к окну, чтобы не видеть лицо Блинова в тот момент, когда он будет рассматривать снимки.

Окно выходило в Нижне-Кисловский переулок. Отсюда виднелся особняк со сквером. Здание было занято МВД под дом ветеранов. "Хороший особнячок менты отхватили. И место замечательное, – подумал он. – Кажется, это ещё при министре Бакатине было".

Беглов обернулся.

На Блинова было страшно смотреть. Он странно вытянул шею, как будто хотел выпрыгнуть из своего дорогого костюма. Лицо пошло фиолетовыми пятнами.

Как бы его удар не хватил, мелькнуло в голове Беглова. Губернатор нужен был живим и, главное, послушным.

Судя по всему, Артему удалось этого достичь. Он привычно разыграл свою карту, приберегая козырь напоследок.

Фотографии были разбросаны по столику. Везде красовалась мадам Сухорукова. Ее роскошный бюст едва влезал в формат. На одном снимке она сидела вполоборота, Веня тянулся губами к женскому соску. Она, приподняв руками тяжелую грудь, приоткрыла рот. Гримаса наслаждения исказила лицо. Ее вторая рука гладила вздыбленный член.

На следующей фотографии они активно занимались сексом.

– Сука! – Евгений Иванович дрожащей рукой стал собирать снимки.

Пальцы не слушались его. Одна фотография упала на пол. Чиновник остановившимися глазами смотрел на мелькавшие перед ним виды. Сиськи, задницы – он не мог оторвать взгляда от этого. Снимки гипнотизировали его.

– Возьмешь на память?

Блинов повернул голову и уставился на Артема. Наконец он с трудом понял его.

– Да. – Он открыл бутылку и прямо их горлышка сделал большой глоток.

Сейчас он не походил на респектабельного чиновника, который только что капризно морщил лоб: дескать, что вы мне здесь говорите! Он походил на пришибленного мужика.

– Я из этой твари человека сделал! – прорвало его.

Из твари нельзя сделать человека, усмехнулся Артем, но вслух ничего не сказал.

– Она без меня копейки сшибала. Она же мошенница, настоящая мошенница! Знаешь, чем занималась?

Блинов опять хлебнул из горла.

– Нижнетагильские елки продавала под Новый год вместо канадских. За семь тысяч долларов впаривала новому русскому в его особняк роскошную ель. Они друг перед другом выпендриваются. Э-э... Я ведь этой сучке кредиты помогал выбивать, пользуясь своими связями. И ты думаешь, разбогатела она с этих нижнетагильских елок? Как же... Решила сэкономить на охране, не платить обещанное вознаграждение, ну те её и кинули. А что стоят сынки её, эти ублюдки с их женами?.. Везде, везде, на всех мероприятиях занимали лучшие места. Я видеть эти рожи не мог! Из-за неё терпел. Ну, дай только добраться, урою всех! Я же видел этого придурка. Он везде появлялся со своей мамашей. Еще думал: надо же, как трогательно! А он...

Беглов коротко рассказал о роли мамаши.

– Подожди, подожди, так значит, старуха обо всем знала? – завопил Блинов и ударил кулаком по столу, да так, что бутылки подпрыгнули. – Ну, твари...

Артем, наблюдая гнев Беглова, посочувствовал ему.

Евгений Иванович вдруг поднял голову и мстительно сощурился.

– Эта сучка летала осенью в Москву, её кобель с мамашей тоже. Выходит, отдыхали вместе. Она попросила у меня денег, сказала, надо женские болезни подлечить.

Беглов медлил, решая, говорить или нет про Багамы. Ничего, мужик крепкий, умнее будет, решил он и сказал:

– Они все вместе из столицы рванули на Багамы. Правда, мамашу взяли в последний момент, она их выследила.

Блинов застонал.

– И это на мои деньги, на мои! Из грязи поднял, все дал...

Беглов, покидая квартиру в Нижне-Кисловском переулке, был уверен, что Блинова он посадил на задницу крепко.

Просчитался он с ним, а что теперь делать? Чтобы изготовить чиновника, нужно время. Он вспомнил, как Блинов выступал перед своими избирателями, как клялся!.. Патриот, едрена мать! Все готов отдать на благо страны, все, что осталось невывезенного и неукраденного. С Артемом у него такое не пройдет. Бегловский хомут не одному раздолбаю холку натер.

У Артема сегодня планировалась ещё одна встреча. Поздним вечером к нему должен заехать Владимир Викторович Гудков, которому в свое время Беглов помог стать депутатом Государственной Думы.

Гудков довольно успешно лоббировал интересы Артема. Особенно с тех пор, как из региональной группы был делегирован в Комитет по экономике.

Владимир Викторович приехал в "Столешники" усталый.

Беглов мгновенно сравнил его с губернатором Блиновым. Тот, когда Аретем делал на него ставку, держался уверенно, на такого взгляни кремень, не человек. Гудков, наоборот, был даже немного робок, во всем сомневался, откровенно говорил, что не знает, тот ли он человек, который способен оправдать доверие.

И вот поди ж ты! Блинов – полное ничтожество, погряз в семейных разборках, лишь оболочка от мужика осталась в дорогом костюме. Одна надежда, что разговор с Бегловым встряхнет его.

Гудков – наоборот. Набрал очков за это время. Внешне мало изменился, разве что слегка располнел. Он быстро адаптировался в новой для себя среде. С его мнением считались, он умел работать, как вол. Бабы, как и прежде, интересовали его мало. Он был страстный автолюбитель. Когда с Бегловым познакомился, ездил на "жигуленке", теперь Владимир Викторович пересел за иномарку.

Но самое главное, депутат Думы Гудков помнил, кто помог ему пробиться.

Артем поверил в него тогда, несмотря на мнение своего управляющего Яковлева, который невысоко ставил Гудкова. Беглов привык оценивать людей сам. Где теперь сам Юрий Петрович Яковлев? Продал хозяина, давно на том свете. А Гудков верно служит ему, Беглову.

Сейчас у Владимира Викторовича было озабоченное лицо. Его худшие предположения оправдались.

– Артем Семенович, новости неважные. – Гудков взглянул на Беглова. Кое-кто собирается поднимать вопрос о законности проведенных аукционов и конкурсов. В черный список попали многие предприятия, в том числе и те, что в сибирском регионе. Подо все это подводится якобы законное основание. Готовятся перекраивать уже поделенный рынок.

– Мастинский? – быстро спросил Беглов.

Фамилия этого деятеля возникла ещё раньше, но тогда не было точных сведений.

– Да. За всем этим чувствуется его присутствие. Самое паршивое, он связан с Кремлем, поддержка стопроцентная.

– Это точно? – задал вопрос Артем и тут же сам покачал головой. Гудков за все время сотрудничества ни разу не приносил непроверенных сведений. К сожалению, его прогнозы оправдывались.

– К сибирскому региону Мастинский испытывает особый интерес. При такой мощной поддержке он продавит любого. Так что надо быть готовым по всем фронтам.

– Откуда он возник?

– Теневая фигура. О таких людях узнаешь, когда они набрали силу. Его фамилия уже давно на слуху, но никто не относился к нему серьезно. Он хитер, как лиса. Я интересовался. Вся его недвижимость, которой владеет, официально зарегистрирована не на него. Власть над людьми приобретает при помощи компромата.

– У него хватит влияния, чтобы пересмотреть итоги конкурсов?

– На те, которыми заинтересуется всерьез, хватит, – веско сказал Гудков.

– Как считаешь, с какого бока к нему можно подобраться?

– Я думал об этот. Прямо скажу – не знаю.

Артем молчал.

– И вот ещё что, – добавил Гудков. – Мастинский никогда не действует напролом. Он медленно вытесняет противника, как бы незаментно, по мелочам обходит конкурента. Потом наносит молниеносный удар. Так он действовал раньше.

– Хорошая тактика.

– Некоторые до сих пор не верят в его феномен, считают пустышкой. Я думаю, Мастинский – тяжеловес.

После того, как Гудков уехал, Артем продолжал сидеть в кресле.

Он должен защитить собственные интересы. Думал, закрепил свои позиции навсегда, оказалось, нет. Значит, придется ещё раз показывать, кто хозяин положения. При этом он пойдет до конца, потому что не умеет уступать дорогу другим.

Глава 15

В последущие дни люди Беглова пытались собрать информацию на Мастинского.

Наковыряли они немного. Закончил Плехановский институт, работал во ВНИИ на должности младшего научного сотрудника. Жена ушла от него давно, разведен, детей нет. А дальше... Дальше начиналось темное пятно в биографии. То есть не совсем, конечно, темное. Кое-что про него известно было, но это не объясняло его фантастического влияния и могущества.

С тех пор как ушел из НИИ, Мастинский перепробовал множество занятий. Крутился в бизнесе, потом возглавлял какие-то АО, они валились, как карточные домики. Заработал на этом деньги. Удивительно вовремя сворачивал деятельность. Ходил на грани, но прихвачен правоохранительными органами не был.

– Не был, – хмыкнул Артем. – Не занимался им серьезно никто, вот и дела не завели.

По всему выходило, что сволочь Мастинский большая. Умный, ловкий, он как угорь выскальзывал из рук. А потом сидел тихо, как паук, плел паутину, чтобы в нужный момент вылезти на поверхность. И вылез.

Ребята Беглова пытались поставить его на прослушку, но он близко к себе никого не подпускал. У него было несколько квартир и особняк на Клязьминском водохранилище, где он бывал довольно часто. Вся собственность, как правильно информировал Гудков, была записана не на него. Особняк на Клязьме принадлежал некой компании, где основной частью акций владел Мастинский.

Офис, где он постоянно находился, имел несколько степеней защиты. Проникнуть вовнутрь было невозможно. Снять информацию при помощи лазерного луча с окна тоже. Видно, Мастинский позаботился об этоим заранее.

Люди топтались на месте, и это больше всего не нравилось Артему. Ничего, решил он, дай время, разберется.

Беглов решил ещё жестче закрутить гайки с губернатором Блиновым. Компрометирующих материалов на него собралось достаточно, чтобы крепко держать в руках хлипкого чиновника. Уходить из региона Беглов не собирался ни при каких обстоятельствах. Он ещё повоюет! Предстоящая борьба с Мастинским лишь разозлила его.

Люди Беглова все это время вплотную занимались Шаныгиным. Интересную информацию нарыли о продюсере.

Занятным мужиком оказался Илья Шаныгин. Он являлся постоянным посетителем закрытого клуба "Голубая луна", клуба для геев.

Эти сведения принес Борис Еремин, крепкий двадцативосьмилетний парень. В команде Артема он был два года. Одно время Беглов поручал ему очень серьезные задания, но потом, после одного прокола, стал держать в стороне.

Это случилось, когда на империю Беглова совершила нападение банда отморозка Хоря. Борис пристрелил подручного Хоря, который был нужен Артему. Еремин клялся, что другого выхода у него не было. Люди Беглова, которые были задействованы в операции, не могли сказать ничего определенного. "Ситуация складывалась не в нашу пользу, это точно", – подтвердил один из участников.

После этого Артем несколько раз проверял парня, но тот вел себя безупречно.

Беглов так и не определился с Ереминым. Он был не из тех, кто после первого прокола готов растоптать человека. Всегда давал шанс, но второго прокола не прощал никому. Он оставил Бориса в команде, но где-то очень глубоко внутри остался осадок.

– Так он что, на самом деле голубой? – изумился Артем, выслушав Бориса.

– Да, у него даже одно время негр был партнером.

– Никогда бы не подумал. Постой, а зачем ему тогда нужно было жениться на этой певичке Польди?

– Одни скрывают свои наклонности, другие на всех углах об этом трезвонят. Шаныгин из тех, кто не афиширует, как это у них называется, нетрадиционную сексуальную ориентацию.

– И что это нам дает? – спросил Артем.

– Да, в общем-то, ничего. Наркотиками в "Голубой луне" каждый второй балуется. Я выяснил, с кем продюсер последнее время, ну, это... занимался.

– И что?

– Один из геев совершенно опустившийся парень. Он без дозы дня не живет. Зовут Костя.

– Неужели известный в шоу-бизнесе человек станет общаться с такой швалью?

– Их видели вместе в "Голубой луне". Это было в тот день, когда проломили голову жене Шаныгина. Они о чем-то шептались. Потом этот Костя исчез. В клубе он с тех пор так и не появился.

– Думаешь, имеет отношение к смерти Лэнд?

– Запросто, шеф. Про него говорят, что мужик серьезный. С ним связываться опасаются. Этот тип без тормозов. Парочку клиентов из-за пустяка так отмудохал, что те в больницу загремели надолго.

– Хорошо, эту информацию надо будет подкинуть в ментовку, пусть проверяют. А что с музыкальным деятелем, который гостил у певички вечерком в день убийства?

– Мызников?

– Вот-вот, он.

– После утечки информации газетчики кинулись проводить свое журналистское расследование. Думаю, завтра-послезавтра бабахнут из всех видов оружия.

– Это хорошо.

Артем прошелся по комнате.

За короткое время сделать удалось немало. Нашли парня, который крутился возле Натальи Дробышевой, его Валерия обрисовала очень точно. Он тоже был постоянным клиентом "Голубой луны". Его решили пока не трогать, куда денется. Он был мелкой сошкой, на подхвате у Шаныгина, такому серьезное дело доверить не могли. Парня пасли до поры до времени.

Разговор между Бегловым и Борисом Ереминым происходил не в "Столешниках", а в гостинице "Разгуляй", которая тоже принадлежала Артему и была расположена в центре Москвы.

"Разгуляй" был восстановлен рачительным Юрием Петровичем Яковлевым, ныне покойным. Скурвился, предал Яковлев.

Артем с тех пор не жаловал "Разгуляй". Нелюбовь к управляющему, предавшему его, перешла на особняк, в который тот вложил душу.

Открытая травля в прессе Валерии Стрелецкой прекратилась. Некоторые журналисты не могли успокоиться, и отдельные реплики ещё попадались. Но это был освежающий дождик после неистового урагана.

Чего только не выплеснула за последнее время оборзевшая пишущая братия! Даже покойного Яковлева приплели. При нем, дескать, Стрелецкая получила путевку на большую эстраду, смогла сняться в нескольких клипах, сразу сделавших её популярной. Потом директор казино нелепо погиб. Кто-то из памятливых журналистов к слову вспомнил, что Яковлев вот-вот должен был пройти в депутаты Государственной Думы. Чего только не наплели господа борзописцы, чего не навыдумывали!

У Беглова глаза лезли на лоб, когда он читал весь этот бред. Кое-кто пошел ещё дальше. Сделал коллаж с фотографией Валерии, где она шагает по трупам. Яковлев, Наталья Дробышева, Польди Лэнд. Про гибель Валентины Максимовой почему-то благополучно забыли.

Беглов знал, что Лена Калинина подбивала Валерию обратиться в суд.

– Ну их на ...ер! – выругалась Стрелецкая, обычно не позволявшая себе подобных выражений.

– Скоты! – кипела Калинина. – Таких надо наказывать. Ты просто обязана...

– В суд подам, но не сейчас, – отрубила Лера.

Вообще она держалась молодцом.

– Артем Семенович, – прищурясь, спросила Калинина у Беглова, когда они столкнулись у Стрелецкой нос к носу, – Вы случайно никакого лекарства от пессимизма Валерии не давали?

– А в чем дело, Леночка? – невинно спросил Беглов, прекрасно понимая, что та имеет в виду.

– Да не узнаю её. Боец! Раньше бы на ушах стояла, а теперь... Поразительно. Здесь чувствуется ваше влияние.

– Вы преувеличиваете.

– А все-таки? – не отставала она.

– Вам тоже нужно лекарство?

Елена вздохнула:

– Иногда не помешало бы...

Беглов хорошо относился к Калининой. Он ценил её ум, хватку, а также то, что она сделала себя сама. Такие люди вызывали у него уважение. Корректный, вежливый, он лишь иногда немного подтрунивал над ней.

– Я не понимаю вашего отношения, – серьезно сказал он, но в его серых глазах таилась усмешка.

– А что такое? – всполошилась Лена.

– На что вы подбиваете Валерию? Подать в суд на газетчиков. Вы должны находиться по ту сторону баррикад, стоять за честь мундира. Ваш брат, журналист...

Увидев, как изменилось лицо Калининой, Артем замахал руками:

– Шучу, шучу! Ну, извините меня, Леночка!

Глаза журналистки вмиг подобрели.

– Артем Семенович, а правда, что с Леркой случилось?

– Просто она поняла, что не надо обращать внимание на всяких мудаков, – четко произнес Беглов.

Артем всегда восхищался задиристым нравом журналистки, её прямолинейностью. Такие женщины, несмотря на свою привлекательность, обречены на одиночество. Мужики, боясь превосходства, обходят их десятой улицей.

– Не сердитесь на меня. Я – поклонник вашего таланта, – сказал Беглов, чтобы окончательно сгладить конфликт.

Калинина заморгала от удивления. Впервые она слышала такие слова от Беглова. Всегда и во всем привыкшая ожидать подвох от мужиков, она растерялась.

Беглов потом вспоминал этот разговор. Он понял, что заблуждался в отношении Елены, всегда считая, что она его недолюбливает. Артем заметил, что Калинину что-то заботит, но спрашивать не стал. Захочет, сама расскажет.

Борис Еремин, выполняя поручение Беглова, собрал любопытную информацию на Шаныгина. У продюсера было одно очень интересное знакомство. Он водил дружду с неким Чапой.

– Две статьи на этом деятеле висело, отвертелся. Раньше фарцой занимался. Зацепили по уголовному делу – краденым торговал. Когда прихватили, сдал всех, свидетелем прошел.

– Сведения, не спорю, хорошие, – покачал головой Артем, – но в данной ситуации бесполезные.

Борис посуровел лицом.

– С тех пор Чапа антиквариатом занялся. Сначала так, по мелочи, на подхвате был, потом серьезно окунулся. Такую деятельность развел... Среди антикваров пользуется авторитетом. Слушок прошел, что есть у него хороший канал сбыта за рубеж. О таких вещах, сами понимаете, громко не говорят, так, с оглядкой все.

– О наших делах не то что говорить, думать иногда вредно, – растянул тонкие губы в усмешке Беглов.

Борис смутился и зачастил:

– Это я к тому, что антиквары – народ пугливый, собственной тени боятся. Свели меня с одним дядькой. Он крутил туда-сюда, старый пень, пока я его за пищик не прихватил. Вот тогда он разговорчивее стал. У Чапы один парень на подхвате есть. Федором зовут.

– И что?

Артем, не проявляя заинтересованности, лениво поднял глаза на Еремина.

– Этот самый Федор оформлен к Шаныгину. Уже не раз с ним за рубеж на гастроли выезжал в составе концертной бригады.

– Вот как? – Артем, уже не скрывая удивления, уставился на Бориса. – А как выглядит этот Федор?

– Я сам не видел, но антиквар сказал, что есть в его лице что-то лисье.

Артем откинулся на спинку кресла. Все сходилось: Шаныгин, Чапа, парень с лисьим лицом, которого заметила Лера возле дома Натальи...

– Антиквар не соврал. Чапа, как я понял, его конкурент. А Федор этот, говорит, парень дерзкий, с таким лучше не связываться.

Артем забарабанил пальцами по столу.

– Шаныгин опять за рубеж собирается.

– Когда? – спросил Артем.

– Непонятно. Из-за смерти Польди Лэнд в выступлениях неразбериха. Перестраиваются на ходу. Но контракт есть контракт, его выполнять надо.

– Вот что, – Беглов смотрел на парня, – надо разузнать, когда продюсер вылетает на гастроли. Мне нужна точная дата. И будет ли с ним этот самый Федор. Ясно? Будешь зашиваться, подключим ещё людей.

– Понял, – кивнул Борис.

Едва заметное разочарование проступило на его лице: пустяками занимается. Другие в команде серьезные дела делают. Что такое этот продюсер для Беглова? Да он его одним пальцем раздавит. Тоже мне, клиент! Чего он с ним возится? Но недовольство шефу показывать нельзя, ничего нельзя... Еремин с трудом сдержал вздох.

Артем вроде и не смотрел на парня, но все заметил. Как до этого заметил и излишнюю нервозность и торопливость Бориса. Видно, бегловский хомут ещё одному стал тереть шею.

– Вопросы есть?

– Нет, – мотнул головой Еремин.

Он ушел, а Артем остался неподвижно сидеть в кресле. Мысли, как тяжелые жернова, продолжали ворочаться в голове. Устал он, видно, если перестал понимать своих людей. Парень работает четко, старательно, умен, инициативен. В чем причина его нервозности? Ладно, разберется он с Борисом, никуда тот от него не денется. Сейчас надо закончить дело с Шаныгиным.

Беглов прищурился: ну, теперь он этого мерзавца продюсера разделает под орех. А там пусть прокуратура разбирается: виноват, не виноват...

Беглов был уверен, что Шаныгин замазан по самую маковку. Осталось толкнуть его в заботливые руки правоохранительных органов, а то пока они протянут да проминдальничают, соблюдая законы и собирая доказательства, этот мерзавец чистым из дерьма вылезет. И поминай, как звали. А то и вовсе за кордоном останется. Хотя такое добро кому там понадобится?.. Впрочем, это Артема не заботило. Ему было нужно, чтобы

Шаныгина с поличным арестовали здесь. И он знал, как это сделать.

Глава 16

Валерия Стрелецкая встретилась с Кузей на концерте.

– Лерочка, я так рад тебя видеть, – радостно заорал он, обнимая её. Плевать на них на всех!

– Ладно, – отмахнулась Лера.

– Я это дерьмо читать не мог. Ну, подлецы, такое навертели! Но, знаешь, как ни странно, это сделало тебя ещё более популярной.

– Скажешь тоже.

– Клянусь! Зрители с ума сошли. Когда отменили выступления, лишь несколько человек сдали билеты, которые тут же разошлись. В драку, в драку! Мне в кассе сказали. Ужас, что сегодня делается. Ты как?

– Я в форме, – холодно сказала Лера, чтобы пресечь дальнейшие разговоры.

Она увидела Григория Иртемьева в его неизменной серой куртке с множеством карманов и темной водолазке под горло. Он показался ей мрачным и похудевшим.

– Здравствуй, Лера, – Григорий подошел ближе.

– Привет, – легкомысленно бросила Валерия. – Я думала, что ты с героиней первых полос желтой прессы и поздороваться не захочешь.

– Ну что ты! – его глаза беспомощно смотрели на нее.

Лера растерялась и неожиданно для себя разозлилась. Иртемьев мгновенно уловил перемену в её настроении.

– Я хотел тебе сказать... – начал он.

– Ну, ладно, я побежал, – мгновенно сориентировался Кузя. – Меня ребята ждут, скоро начало.

Он сделал шаг в сторону, но Валерия поймала его за руку.

– Подожди несколько минут, не умрут твои ребята.

Она повернулась к Григорию:

– Так что ты хотел сказать?

– Я, конечно, виноват перед тобой, но действительно, не знал, что вы взяли эту песню. Лера, прости, я не хотел доставлять тебе неприятности.

– А, что было, то прошло, – весело прощебетала Стрелецкая. – Не будем про это вспоминать.

– Ты в самом деле на меня больше не сердишься? – переспросил Иртемьев.

– Нет, конечно, – громко подтвердила она, но глаза её говорили что-то другое.

Она демонстративно подошла и чмокнула его в щеку, словно клюнула. Точно так перед этим она обнималась с Кузей.

Григорий даже в лице изменился, но Стрелецкая, будто ничего не замечая, продолжала:

– После концерта давайте соберемся и посидим, как раньше, – бодрым голосом говорила она, с ужасом прислушиваясь к собственным словам.

"Что ты несешь, дура, что несешь! Зачем строишь из себя легкомысленную идиотку?.." – колотила в голове здравая мысль, но остановить себя она не могла.

– Кузя, ты – за? Она, улыбаясь, как бездушная кукла, обернулась к музыканту.

– Я-то? – обалдевшим голосом произнес ничего не понимающий Кузя.

– Я – да.

Он с удивлением смотрел на Валерию. Что с ней происходит? Почему у неё такая неискренняя, словно приклеенная улыбка?

– Лер, давай все-таки доживем до вечера, а то, знаешь, загадывать заранее как-то...

Валерия шумно выдохнула.

– Ты, как всегда, прав. – Рекламная улыбка сбежала с лица, и она быстро отошла от них.

– Что с ней? – тихо спросил Григорий.

– Волнуется, наверное, первый концерт после перерыва, всего можно ожидать.

Иртемьев молча смотрел ей вслед. Он понял, что она хотела сказать своим поведением: "Ничего особенно важного не произошло. Ты для меня просто друг, как Кузя, как кто-то другой. Я могу спокойно разговаривать с тобой, ты меня совершенно не волнуешь".

Григорий не хотел быть просто другом.

Концерт проходил замечательно. Стрелецкой хлопали, как никогда. Или ей это сейчас так показалось?

Да, это её жизнь. Она не может по-другому. Лера вспомнила слова

Наташи Дробышевой: "Иногда просыпаешься утром и с ужасом думаешь, а вдруг что-то изменилось и публика тебя разлюбила." Только теперь она поняла по-настоящему, что имела в виду Наташа. "Готова сделать, что угодно, лишь бы этого не произошло. Я боюсь потерять то, что есть". Сейчас Лера чувствовала то же самое.

Стрелецкая исполнила "Чары". Публика новый романс восприняла восторженно.

Кузя вытащил на сцену сопротивляющегося Григория Иртемьева.

– Ну что ты, ей-Богу, как пень, уперся, – приговаривал он, выводя приятеля под аплодисменты.

Григорий скованно кланялся. Какая-то молоденькая девица вбежала на сцену с букетом цветов и, сунув его растерявшемуся поэту, повисла у него на шее.