Текст книги "Повседневная жизнь викторианской Англии"

Автор книги: Татьяна Диттрич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Глава девятая

КАК ОДЕВАЛИСЬ ВИКТОРИАНЦЫ

Как одевались леди. Что носила женская прислуга

Викторианцы ожидали от одежды, что она прослужит им многие годы, а бог даст, перейдет по наследству детям, как передавались подвенечное платье и фраки. Бедные изготавливали одежду сами от начала до конца, как это было принято на фермах: пряли, ткали, кроили и шили; или покупали с рук ношеную, как это было в городах. Многие не брезговали носить то, что было выброшено за ненадобностью. Крашеные вещи стоили дороже, поэтому яркие краски были привилегией богатых людей. Однако в середине XIX века, когда из-за развития мануфактур цены на вещи упали, низшие классы уже смогли позволить себе приобретать разноцветные юбки и брюки (если на них все еще возможно было увидеть цветовую гамму), доставшиеся им после долгого пути, проделанного этой одеждой, переходившей из рук в руки. Качество материала на вещах, принадлежавших обеспеченным людям, тоже являлось показателем их достатка. Молодые богатые девушки старались следовать последней моде, но это же считалось легкомысленным для зрелых респектабельных женщин, которые постоянно не успевали за последними нововведениями, сначала осуждая их и только потом принимая на вооружение.

Состоятельные люди должны были соответствовать своему статусу: дом, в котором бросался в глаза достаток, сытые, хорошо воспитанные дети. Жена в этом случае была действительно показателем, по которому судили о финансовых возможностях мужа. Она одевалась в модные дорогие наряды и ни в коем случае не должна была выглядеть худой и изможденной. Одежда в викторианское время отражала не только то, что их владельцы делали, но и то, кем они были.

В статье 1847 года было написано: «Одежда становится языком, на котором люди без слов говорят друг с другом, его так же необходимо знать, как и английский… Каждая женщина, одеваясь, как бы говорит о себе: "Я элегантна, у меня есть вкус"; "Я добродетельна, хотя и немного небрежна"; "А я хоть и небогата, но хороша собой и не прочь позабавиться!" В свою очередь, как ни странно это звучит, для некоторых женщин одеваться хорошо – это скорее обязанность, чем удовольствие».

Женщины так легко понимали этот язык, что новеллистам порой достаточно было указать несколько деталей одежды описываемой героини, чтобы читательницы немедленно поняли, к какому классу ее отнести. Каждая деталь рассматривалась и оценивалась. Главное – не что было надето, а сколько это стоило, было ли сшито у портнихи или куплено готовым, соответствовала ли одежда классу и месту, где она носилась.

Одежда жены студента медицины отличалась от нарядов жены хирурга, получавшего постоянную зарплату в госпитале. При этом обе всеми силами старались выглядеть наилучшим образом в пределах денежных возможностей мужа, чтобы соответствовать своему положению.

«Веселый наряд с утра или при прогулке на улице – вульгарно! То же относится и к шелковым или хлопковым перчаткам, которые у порядочной женщины из кожи козленка (лайковые). Замужние женщины должны одеваться богаче и наряднее, чем еще не вступившие в брак. Капор на голове уместен для экипажа или кеба. Носить же его в другое время – очень плохой вкус!»

Все правила сводились к одному: «Леди никогда не должна позволять себе быть одетой лучше и богаче, чем позволял ей ее статус!» – или, иными словами, не должна претендовать на принадлежность не к своему классу.

В маленьких городках, где все знали друг друга, в этом напоминании не было смысла. «Здесь леди не чувствуют себя обязанными следовать моде со всем старанием. Какая разница, во что мы одеты, когда все наши секреты и так известны всей улице».

Личный вкус не являлся главным и определяющим. Он должен был зависеть от того, что считалось красивым и приемлемым другими дамами общества. Миссис Брукфилд – знаток хороших манер – писала: «На днях я встретила на улице странно одетую женщину, которая при этом носила волосы в удивительной манере спадавших колечек по всей спине. Вы представляете! Она так нарядилась только потому, что ей так хотелось!»

Демонстрировать свой вкус расценивалось как своеобразие – качество, отнюдь не приветствовавшееся в Англии XIX века! Идти в ногу со временем – вот что стояло во главе всего! Не забегать вперед моды, поскольку это бы осуждалось как нездоровый интерес к одежде, а выглядеть соответственно, не слишком выде– ляясь.«Обязанность девушек выглядеть хорошо, опрятно и чисто самим и в своих одеждах, но так, чтобы о них нельзя было сказать, что они придают этому большое значение». «Мама Молли Хагес желала, чтобы я была равнодушна к моему внешнему виду, только бы я выглядела чистой и ни одной пуговицы бы не было потеряно. Она резко одернула меня однажды, когда я заметила, что нравлюсь себе в новом платье: "Это не твое дело, как ты выглядишь!"»

Но конечно же на самом деле каждая женщина должна была следить за собой. Это было так естественно, что об этом не говорилось как о домашней работе. В произведении Уилки Коллинза «Бедная миссис Финч» читаем, что невестка миссис Финч была отмечена обществом как безнадежно не соответствующая своему статусу не только из-за полного безразличия к одежде, но также из-за привычек, выказывавших леность. То есть женщина, которая была невнимательна к себе, осуждалась с той же строгостью, как и та, которая слишком заботилась о своем внешнем виде.

С появлением дешевых модных журналов с четкими иллюстрациями, распространявшихся по железной дороге в провинциальные города, магазины одежды стали быстрее ориентироваться на моду, так как их покупательницы хотели следовать тому, что и как носить в каждом сезоне. Мода более не принадлежала только богатым дамам, и новые направления одежды вырабатывались и для женщин других сословий. «Брюнеткам, – указывала миссис Битон, – или тем, у кого смуглая кожа, пойдет шелк темного оттенка. Для блондинок или тех, у кого бледная кожа, предпочтительнее светлые тона».

Таковы были вкусы этого времени. Неслучайно, наверное, при описании новеллистами коварных дам типаж брюнетки в темно-бордовом туалете подходил более всего.

Вот что писала заботливая мать своей дочери, которая надеялась купить новый наряд в Лондоне: «Если ты собираешься приобрести новое платье, то выбирай хорошо пошитое. Я предпочту заплатить за хорошее шитье, чем за материал. Покрой всегда важнее, чем цвет. Я не имею в виду, что я хочу видеть тебя в дешевом шелке, но я лучше увижу тебя в коричневом голландском (недорогой материал) и шитым хорошим портным, чем в шелке дорогом, неэлегантном, плохо сидящем!»

Сколько денег необходимо было потратить для того, чтобы достойно выглядеть, зависело от класса. В середине 1870-х годов рабочая семья из пяти человек одевалась на шесть фунтов в год или на два шиллинга три пенса в неделю. В обеспеченной семье среднего класса джентльмен одевался на тридцать фунтов в год, леди – на пятьдесят. На наряды детей тратилось от десяти до пятнадцати фунтов. Итого сто двадцать. Однако Джа– нет Маршалл и ее сестра Ада, принадлежавшие к высшему классу и имевшие репутацию конформис– ток (очень современных девушек), никогда не тратили более тридцати фунтов каждая, хотя, не в пример многим женщинам, имели гардероб из сорока новых платьев в год. В основном экономия производилась за счет того, что девушки шили платья сами. Они прибегали к помощи портнихи только в крайних случаях, когда требовалась высококвалифицированная работа: при изготовлении вечерних туалетов и для шитья лифов. В основном платья они шили к зимнему и летнему сезонам и тратили на эту работу по три часа ежедневно. Кроме того, девушки постоянно искали в магазинах нужные материалы, узоры, кружева, ленты, отделку. Это был трудоемкий процесс, занимавший много времени, так как выбор был огромен. Продавались всевозможные виды шляпок, манжетов, воротничков, так же как и украшений к ним: бантиков, ленточек, косичек, цветков. Одних только европейских компаний, изготавливавших кружева и работавших на британском рынке, было более пятидесяти: Point de Bruxelles; Point d'Alsace; Point de Vence; Milano; Genoa; Greece, и каждая из них предлагала очень широкий ассортимент товара. В моде были фалды, вышивка, пропущенный шнур и множество других деталей отделки, требовавших большого искусства.

Чаще всего приходившая на дом портниха раскраивала платье и сшивала корсаж, в то время как женщины сами шили юбки и нашивали простую отделку. За самую простую работу портниха получала в день два шиллинга и не тратилась на еду, поскольку ее кормили в домах, куда приглашали. За сложную, тонкую работу – три шиллинга в день. Хеллен Маршалл, мать Джанет и Ады, заказывала приходившей портнихе свои вечерние платья целиком. Если семья была очень богата, то леди могла позволить себе шить у портних, державших ателье. Тогда на пошив тратилось приблизительно сто фунтов в год. В 1830-х годах сестрички Маршалл, следуя моде, одевались одинаково. Принцесса Александра с сестрой Дагмар (будущей русской царицей) были сфотографированы в совершенно одинаковых нарядах перед их бракосочетаниями: Александры с принцем Уэльским, а Дагмар с русским наследником престола (будущим царем Александром III).

Эта мода оказалась непродолжительной, но тем не менее даже в 1873 году на некоторых журнальных картинках, запечатлевших городскую жизнь, можно было видеть приблизительно такие сцены: хорошо одетый джентльмен, к которому прильнула молодая девушка в наряде для прогулок, идут по парку несколько впереди девушки, облаченной в такой же наряд. Пряча руки в муфту, младшая сестра, а их родственную принадлежность можно понять по одинаковым одеждам, в данной ситуации играет роль свахи. Своим присутствием она не давала репутации влюбленной пасть очень низко, хотя и то, что она позволяла сестре встречаться с мужчиной, не являвшимся женихом, говорило отнюдь не в пользу обеих.

По этикету того времени женщины должны были переодеваться по нескольку раз в день. Вот что писалось о кузине Молли Хагес, которая, выйдя замуж, вынуждена была переехать в Гвензи, но сохранила все привычки, которые она приобрела в своем городе: «К завтраку она надевала симпатичный халатик, расшитый цветами. В десять часов она переодевалась в простой деловой костюм, сшитый портнихой для выхода за покупками. По возвращении она меняла его на более удобную одежду и поверх надевала рабочую безрукавку немного короче юбки, для того чтобы не испачкаться. Ее снимали для ланча, и затем днем она облачалась в хорошее платье, чтобы делать визиты. Когда мы, немного усталые от старания выглядеть прекрасно и быть очень вежливыми, возвращались домой, свободное платье для чая было именно то, что нужно. В нем она и оставалась до тех пор, пока надо было переодеваться к ужину».

Семь различных нарядов в самый обычный день! Если же в обществе появлялась модная дама, то все детали ее одежды моментально брались на заметку, обсуждались и копировались.

Для оперы требовалось декольтированное платье, для театра – менее откровенный туалет, для мюзик– холла – высокая блузка, если, конечно, вечером не случалось продолжения праздника, где требовался иной наряд. В рестораны одевались по-разному: в лучшие приходили в платьях с глубокими вырезами, в менее престижные – в выходных костюмах или вечерних платьях.

Конечно, большинство женщин не могли следовать этим правилам. Даже в высших слоях населения многие думали о том, что трех туалетов на день, с двумя дополнительными платьями для вечерних мероприятий, достаточно. Внушительная и богатая тетя Станбори из произведения Т^юлоппа «Он знал, что он был прав», имела на день пять платьев, сшитых из черного шелка: одно для церкви, одно для вечерних приемов, одно для выездов, и два для принятия визитеров дома. Тетя Станбори жила рядом с главным собором, поэтому лучший наряд она надевала в церковь.

К одежде относились бережно. По утрам надевалось платье, которое было сшито два года назад для работы по дому, и в нем же леди могла принимать близких гостей и не очень важных знакомых. От большинства женщин среднего класса ожидалось, что они будут носить платья до десяти лет и покупать очередную обновку через три-четыре года. Однако в более бедных семьях изобретательные женщины умудрялись приобретать платье каждый год всего за десять шиллингов, выбирая темные тона, чтобы оно могло быть использовано в дальнейшем для домашней работы. С помощью различных отделок ему придавался привлекательный вид, а меняя кружева на ленты, они давали понять, что у них новый наряд. Также оборотистые дамы покупали две новые пары сапог или ботинок каждый год за один фунт три шиллинга, цветные чулки на зиму и белые на лето обходились им в один фунт десять шиллингов. Шесть пар перчаток: четыре темных и две светлых – за один фунт один шиллинг, пять шиллингов они отдавали за белые и цветные воротнички и манжеты, соломенные шляпки ежегодно обходились им в один фунт восемь шиллингов, новый капор – еще в один фунт. Итого семь фунтов в год на одежду. Перчатки являлись прекрасным показателем статуса: если они облегали руку и легко отделялись друг от друга, это означало, что их хозяйка не обременяла себя работой. Их было очень трудно чистить и дорого заменять.

Можно было купить полуфабрикат платья, когда одежда была либо раскроена по определенному фасону, либо сшита самая трудная часть – лиф. Хотя при этом всегда оставалась угроза того, что платье будет морщинить сзади.

Нам трудно понять сегодня, что когда-то, зайдя в магазин, мы не увидели бы развешанных повсюду юбок, блузок, жакетов и другой приготовленной для продажи одежды, зато обнаружили бы необыкновенный выбор материалов, отделок, крючков, ниток, бисера, гаруса, пуговиц, шнуров, бахромы – то есть всего, что нужно было мастерицам для шитья. Готовое платье можно было купить, только если в ателье клиентка отказалась от своего заказа и покупательнице подошел ее размер, либо в местах, где торговали поношенным товаром, или у портних, которые, заметив какой фасон очень популярен в этом сезоне, решили скопировать его для нескольких заказчиц.

В 1861 году в магазине мод впервые предлагалась реклама полностью готовых платьев, а через десять лет клиентам уже рассылались журналы с предлагаемыми видами услуг в магазине «Дэбенхэм»: целиком сшитый туалет; одежда, сшитая в магазине по меркам клиента; сшитый на заказ лиф с готовой юбкой. Материал и предлагаемый фасон отсылались даме, и она, обмерив себя, заказывала наряд.

Готовое платье стоило дешевле, и с 1880 года леди постепенно стали пользоваться уже готовой купленной одеждой, чего не было никогда ранее.

Одежда для леди практически целиком скрывала фигуру с головы до пят. Работать или заниматься спортом в таких нарядах было невозможно. Несколько часов в день дамы проводили за одеваниями и переодеваниями в различные туалеты для дома, для улицы, для гостей, для выхода, для утренних визитов, для вечернего выхода и т. д.

Женщины в начале XIX века одевались в очень легкие романтические платья с завышенной талией и вечерние шелковые платья преимущественно светлых тонов. По наличию, вернее, по отсутствию большого количества нижней одежды эта мода была наиболее близкой к современной. Однако она очень скоро прошла. На голое тело стали надевать легкую сорочку, на нее корсет, затем поверх еще одну приталенную сорочку. В 1850-х годах количество сорочек, которое до этого постепенно увеличивалось, сократилось в свяйи с приходом кринолина и металлического рамного каркаса, одевавшегося для увеличения пышности юбок. «Джентльмены, придерживая цилиндры, задирали головы вверх, осматривая Хрустальный дворец, а дамы, разодетые в сшитые к этому случаю платья, на недавно вошедшем в моду кринолине, осматривали туалеты собравшейся публики, ничуть не заботясь о том, отличаются ли одни стеклянные панели от других. Оборки и фалды на юбках и рукавах соперничали с бантиками по всему платью, и наибольшей популярностью пользовалась миссис Сорти, подол юбки которой занимал такую площадь, что, если прочертить под ним окружность, она была бы примерно с Биг Бен в диаметре».

Поверх кринолина надевалась нижняя рубашка, которую покрывали нижней юбкой, завязывавшейся петлей на талии. Завершался наряд верхней юбкой. Панталоны или, как их называли, женские кальсоны вошли в моду из-за того, что кринолин, балансируя, открывал ноги. Панталоны чаще всего были фланелевые и опускались чуть-чуть ниже колен. Мода на кринолин держалась десять лет. Но и гораздо позднее многие старомодные дамы все еще носили металлический каркас, защищая себя от возможных неприятностей. Женщины, распрощавшиеся с кринолином, для придания формы стали надевать нижние юбки из конского волоса, завязывавшиеся на талии. К 1880 году они трансформировались в подкладку из того же конского волоса, которую крепили сзади ниже талии, так как в моде был «откляченный зад», как называли его в простонародье. К1900 году в моду входит строгий костюм с подчеркнутой талией и зауженным низом под названием «русалка». Легкая приподнятость рукавов сохраняется, но «фонарей» уже нет.

«Среди приглашенных была миссис Вуд, младшая дочь когда-то известной своей приверженностью моде миссис Сорти. К сожалению, в противоположность своей ультрасовременной маме, миссис Вуд отличалась чрезвычайно консервативным вкусом, говоря языком света, и была ужасно старомодна, говоря языком сплетен. Несмотря на то что мода на шарообразные рукава прошла лет десять тому назад, она упорно не желала с ними расстаться. Ее кремовое платье оформлялось двумя широченными пузырями, в каждый из которых легко могла бы поместиться подушка среднего размера. И несмотря на то, что в моде были вышивка, кружева и мех, она успешно проигнорировала все нововведения и, заказывая платье на новогодний вечер, отдала предпочтение бантикам, располагавшимся везде, где они только могли уместиться».

Корсет, однако, был главенствующим элементом в женской одежде. Его затягивали так сильно, что давление от него на внутренние органы приравнивалось весу в 21 фунт, а в некоторых случаях и в 88 фунтов (44 килограмма). Время, когда девушка начинала носить вместо лифа корсет, свидетельствовало о ее вступлении во взрослую жизнь. Она уже не принимала участия в шумных играх с братьями, не ребячилась, а ходила, высоко держа голову, и отрабатывала походку. Писатели того времени не очень себе представляли, для каких целей в первую очередь служил корсет. Одно можно было точно сказать: его присутствие ставило еще большие нравственные и физические преграды для случайных сексуальных опытов.

Журналы ведения домашнего хозяйства для английских женщин, редактором одного из которых был муж миссис Битон, представляли картинки новых течений в дамской моде. Не обошли они своим вниманием и дамскую нижнюю одежду. Удивительно, что эти через– мерно скромные, с современной точки зрения, рисунки рассматривались многими как неприличные изображения, провоцирующие сексуальные фантазии. Первые корсеты затянуть слишком сильно было невозможно, так как обметанные ниткой отверстия в ткани, через которые проходила шнуровка, рвались. С 1820 года стали использовать металлические крючки и петли, и дамы вдруг резко «похудели», приобретая все более и более тонкие талии. Некоторые шли так далеко в своем стремлении быть красивой, что удаляли нижние ребра. В Leicestershire Museums Serviceпредставлена коллекция из 197 разных корсетов, из них только один зашнуровывался на талию 18 дюймов (46 сантиметров). А остальные – на талию от 20 до 26 дюймов, другими словами, дамы выглядели не более миниатюрными, чем современные женщины, изнуряющие себя физическими нагрузками в тренажерных залах.

Дети в то время одевались в матросские костюмчики. Одежда разделялась по возрасту, но до трех лет не различалась по половому признаку. Мальчиков и девочек облачали в длинные платья и нижние рубашки. Только после трех с половиной лет одежда для детей начинала различаться. Мальчики парились в жакетах, жилетках, сорочках, бриджах, чулках, шляпах, ботинках, зашнурованных до щиколотки.

Вспоминая о своем детстве, многие содрогались от обилия ненужной одежды: «Мое сердце истекает кровью, когда я смотрю на свои детские фотографии, где я играю в саду в страшную жару, одетая всегда в толстые шерстяные черные чулки и высокие ботинки. Руки закрыты длинными рукавами, и на голове шляпка или панама. Я чувствовала себя всегда нашпигованной одеждой».

«Я помню себя потного, с рвотными позывами, с телом, которое страшно чесалось под толстой шерстяной жилеткой, под форменной блузой, застегнутой до подбородка, с воротником, давившим в шею… На мне бриджи, с пуговицами под коленами. Каждую ночь, сорок недель в году, в течение многих лет я видел на своем теле красные отпечатки пуговиц, которые проходили только к утру».

Такое ощущение, что взрослые и не ждали от одежды удобства ни для себя, ни для своих детей. Новелли– стка миссис Олифант писала: «Никто, кроме женщины, не знает, как ее платье закручивается около коленей, удваивая утомление и забирая всю силу!»

Не случайно многие обращались к докторам, жалуясь на постоянную усталость и неспособность проходить даже небольшие расстояния. Причиной этого было не нездоровье, а количество одежды, которую им приходилось напяливать на себя. К концу века женщины, следовавшие за модой, носили на себе вес в тридцать семь фунтов (18,5 килограмма). Вот что молодая леди надевала на себя каждый день (за один раз):

1. Толстая, почти до пола, шерстяная рубашка с длинными рукавами.

2. Поверх нее белая хлопчатобумажная рубашка с пуговичками и рюшками.

3. Лиф, переходивший в пояс для чулок с подтяжками.

4. Черные шерстяные чулки.

5. Белые хлопчатобумажные панталоны с пуговичками и рюшами.

6. Белый хлопчатобумажный нижний лиф с вышивкой, пуговичками и рюшами.

7. Короткая белая фланелевая нижняя рубашка.

8. Длинная нижняя рубашка с оборками внизу.

9. Розовая фланелевая блузка.

10. Высокий накрахмаленный белый воротник, застегивавшийся с помощью запонки.

11. Галстук

12. Юбка до пола, пристегнутая сзади к блузке с помощью безопасной булавки.

13. Кожаный пояс, обвивающий очень плотно талию.

14 .Высокие ботинки на пуговицах.

Для сравнения: вес современной одежды, брюк, шерстяного свитера, кардигана, носков и нижнего белья, соответствует всего двум фунтам (одному килограмму).

Такое количество одежды, напяливаемой одновременно, требовалось из-за постоянной боязни простуды, которая могла перерасти в более серьезные заболевания. Детей зимой заставляли надевать две пары шерстяных чулок одни на другие, несколько кофт под пальто, шапку и повязывали сверху пуховым платком.

Второй важной причиной был все тот же статус. «Я помню, когда я выросла, то спросила свою кузину: действительно ли юбка для леди должна содержать такое бесконечное количество материала? Она ответила, что не может сказать, что это совершенно необходимо, но достойная девушка должна помнить, что иначе в обществе решат, что она хочет показать под платьем свои формы!»Небольшие послабления делаются ближе к концу века. Для спортивных девушек дозволяются блумерс– шаровары для катания на велосипеде. Название они получили в честь Амалии Блумер, которая в 1851 году появилась в Хрустальном дворце в сногсшибательном наряде, состоявшем из легких шаровар до щиколоток с завязками. Это была первая женщина, позволившая себе «рациональную одежду» – так она назвала свое изобретение. «Миссис Гольдберг с осуждением поглядывала на дам, которые, вместо того чтобы прислушиваться к умным речам, обсуждали появившуюся на выставке миссис Амалию Блумер, храбро вышагивавшую в коротком (ниже колен) широком платье с надетыми под ним шароварами, – одну из первых героинь, осмелившихся надеть брюки. Шум, возникший при ее появлении, заглушил умную речь героя дня, и мнения присутствовавших разделились. Мужчины с негодованием осуждали посягательство на их привилегии и считали подобный костюм оскорблением мужского достоинства. Дамы восторженно перешептывались, запоминая детали сенсационного туалета, а миссис Сорти, недовольная тем, что перестала быть самой модной дамой, презрительно кривила губы и говорила: "Это еще что, походила бы она в таком широком кринолине, как у меня!" Но ее никто не слушал, даже собственный муж вставал на цыпочки и подпрыгивал, стараясь разглядеть из-за высоких цилиндров необыкновенную даму».

Ее последовательницы, одевшись в подобные шаровары, устроили митинг в Лондоне, а затем промаршировали по главным улицам столицы. Мужчины были в шоке, считая такую одежду поползновением на их права. Еще больше были разгневаны моралистки, называя женщин, надевших это подобие брюк, разрушительницами браков. Им была нетерпима мысль о том, что кто– то осмелился показать свои щиколотки, поскольку во всех книгах по этикету XIX века было записано: «Ни одна достойная женщина не должна надевать юбку, открывавшую ее лодыжки!»Дамы в это время были чрезвычайно скромны в отношениях друг с другом. Они могли показаться перед подругами в нижних юбках, но никогда без. Разгуливать в лифе и панталонах можно было только при своей горничной. В школе один вид девушки в кружевных панталонах вызывал моральную отповедь, подобную взрыву, даже в домашнем халате дамы не спускались в жилые помещения.

Наличие заплаток на платье не рассматривалось так пристально, как количество нижней одежды, с помощью которой женщины отделяли себя и физически, и нравственно от внешнего мира. Элегантное белье расценивалось как аморальное, поскольку показывало интерес к предмету, о котором лучше не думать.

Баронесса Стаффи в своей «Гардеробной для леди» предостерегала: «Добродетельная женщина испытывает отвращение к излишне роскошному нижнему белью. Даже женщины с эксклюзивным вкусом до сих пор еще носят белье из белого льна и ситца, которые стираются так легко, и предпочитают их крашеному шелку. Сорочка из ситца с принтованным рисунком розового или голубого цвета, лиловый шелк имеют один серьезный недостаток: они не могут быть как следует выстираны. Кроме того, они заставляют сомневаться во вкусе хозяйки. Добропорядочные женщины не имеют наклонности к излишней роскоши в нижней одежде. Они не любят слишком много кружев и вышивки, лент или бантов. Они их обрезают, подшивают с чувством меры, которое определенно говорит в их пользу». «Если нижняя юбка, панталоны, подъюбочник и лиф – все подобрано в одной расцветке, это будет выглядеть очень мило и будет признаком хорошего вкуса. Они должны быть из хорошего батиста или сатина с вышивкой или нежными умеренными кружевами. Очень симпатичны длинные нижние сорочки, или доходящие до бедер, с лентами, продернутыми через ткань по линии плеч. Линия горла и рукавов украшается обшитыми дырочками или кружевами с вышивкой. Очень важно, чтобы нижняя юбка была не слишком широкой и длинной. Однако ночная рубашка, наоборот, должна доходить до пят, иметь длинные рукава. Она должна быть дополнена оборками, вышивкой или шнуровкой и заканчиваться большим воротником, падающим на плечи складками, или даже плиссе».

Друзья некоторых известных женщин из общества указывали на поведение настоящих леди, заслуга которых была в том, что они не столько заботились о качестве белья, сколько о его количестве. Меньше – ни в коем случае! «Нижнее белье может быть и очень простым, но оно должно быть безукоризненным даже больше, чем одежда, в которой даже одно пятнышко – полный позор. Они предпочитают достаточно простое нижнее белье, которое легко сможет отстирать горничная и которое они меняют каждый день».

Цветные чулки реже надевали летом и только вместе с туфлями. Однако с сапогами возвращается мода надевать белые шерстяные или хлопковые чулки. В конце ХЕХ века была изобретена резинка для одежды, и в это время очень модными становятся резинки для чулок. Не все могли их себе позволить, и еще мною лет крестьянки и жительницы отдаленных мест продолжали подвязывать длинные чулки над коленями веревками и лентами. «Служанки, которые более цивилизованны, покупают эластичные подвязки с пряжками. Нужно следить за тем, чтобы они отличались чистотой и не были поношенными или потертыми, хотя цвет их оставляется для решения хозяйки. В Америке, к примеру, носят одну подвязку желтой, а другую – голубой, считается, что это приносит удачу, но, как известно, жительницы этой страны никогда не были законодательницами мод».

«И конечно же никто не может переносить, когда нижнее белье очень тесно. Ноги тогда распухают под давлением и появляются варикозные вены. В таком случае чулки должны быть пристегнуты с помощью ленточных подтяжек. Однако довольно часты случаи, когда подтяжки растягиваются или отрываются от основы, и тогда чулок неудержимо ползет к пятке, и вы оказываетесь в очень неудобном, если не сказать смешном, положении. Чтобы избежать этого, рекомендуется наряду с подтяжками носить еще и подвязки, не тесные, но способные придержать чулки в их позиции, пока вы не почините порванное нижнее белье. Ни в коем случае не рекомендуется подвязывать чулки под коленями. Это определенно дурной тон».

Содержать вещи белоснежными являлось очень трудной задачей. Каждая горничная должна была обладать элементарными знаниями, как с помощью подручных средств очистить пятна. «Для чистки шелковых блуз и лент перемешайте 300 миллилитров джина, 225 граммов меда и 225 граммов мягкого мыла с 300 миллилитрами воды». «Для возвращения белизны подпаленному белью вскипятите 300 миллилитров уксуса, 50 граммов fuller's earth(порошок, получаемый из земли), 25 граммов сухого помета от домашней птицы, 15 граммов мыла и сок от двух больших луковиц». Найти все необходимые ингредиенты не составляло им никакого труда.

Во время непогоды женщины старались по возможности оставаться дома, ведь первая водоустойчивая одежда была изготовлена только в 1817 году. Более практичная прорезиненная, непромокаемая ткань была изобретена только в 1844 году; впрочем, она не пропускала и воздух, и если в нее не попадала вода сверху, то все равно внутри было мокро от пота. Носить ее стеснялись, потому что резина так пахла, что даже с другой стороны улицы можно было почувствовать. В 1851 году компания «Вах amp; Со» изготовила шерстяной материал, который не пропускал воду и был комфортен в носке. Впервые он был представлен на Великой выставке и после этого был заказан для солдат, уходивших на Крымскую войну. В 1870 году Берберри запатентовали габардин – материал для непогоды, и после этого стали появляться накидки от дождя для любого пола. К 1870 году зонтики стали необходимым предметом, который старался приобрести каждый. Однако не все могли себе позволить купить их, и тогда они стали сдаваться напрокат на три часа за четыре пенни при депозите четыре шиллинга или за девять пенни на сутки. Зонты могли быть возвращены в любом месте, любой прокатной компании, большинство из которых обосновались на железнодорожных станциях.