Текст книги "Будь моим, будь другим (СИ)"

Автор книги: Татьяна Семакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Звук каблуков гулко отзывался в стенах, дежурного на месте не наблюдалось, я прошмыгнула мимо, не слишком-то настроенная объясняться, поднялась на второй этаж и прошла в кабинет без стука. Карев поднял голову от бумаг на столе и опустил обратно, протянув разочаровано:

– А, это ты… я думал курьер с моим ужином.

– Такой злопамятный, – скривилась в ответ и мы оба заулыбались, не в силах сдерживаться. – Что тут у тебя?

– Все то же, – пожал плечами и продемонстрировал исписанные листы. – Я сверил все, что только можно. Никакой связи, а должна быть.

– Так это Влад, – растерянно похлопала глазами, а его лицо слегка вытянулось. – Я думала, ты давно понял.

– Я слишком старательно пытался не связать два дела, – поморщился в ответ.

Дверь шумно открылась и послышался недовольный мужской голос:

– Димон, ты запарил, вали домой, – замер у входа, окинув меня взглядом, поставил пакет из доставки на пол и спросил ехидно: – А свечи вам не принести?

– Можно, – кивнула серьезно, а Карев хохотнул.

– Вали. Домой, – повторил парень вкрадчиво и вышел.

– Значит, Влад… – задумался, забыв про еду. – Как думаешь, парень отреагирует на вызов в участок? – я посмотрела на него, как на дурачка, а он скривился: – Я так и думал.

– Это бессмысленно, – пожала я плечами. – Вряд ли он притащился, чтобы участвовать в возне за поставку, он так же ищет, кто убивает его женщин, а значит, идей никаких.

– Мне должно было полегчать? – уточнил деловито, а я ухмыльнулась. – А может, это он сам? Что-то вроде финального аккорда. С одной закончил – пошла следующая.

– А по датам что? Какой промежуток?

– Рандом. От месяца до двух лет.

– Озлобленная бывшая?

– Невозможно чисто технически: они же изнасилованы.

– Чисто технически, как раз-таки, возможно, – поморщилась в ответ. – ДНК, полагаю, нет во всех случаях.

– Нет, но… женщина? – скривился Карев. – Слишком жестоко.

– Видел бы ты меня в операционной… – пробормотала себе под нос, но он услышал и завис, а потом пожал плечами:

– Ты – спасаешь. В общем, на женщину не похоже, но я не исключаю.

– Не льсти мне, я сама в это не верю, – хохотнула, бросив на него быстрый взгляд, а потом вздохнула: – По-моему, я только мешаю, все мои гипотезы ты уже давно проверил.

– Ты пробыла тут пять минут, – закатил он глаза и протянул мне коробочку с лапшой. – Ешь такое?

– Все ем, что не сама приготовила, – ответила с готовностью и протянула руки, продолжив: – Вряд ли это Влад. Надо быть идиотом, чтобы убивать своих же баб, с которыми показывался на людях и рассчитывать быть не пойманным. А у него как минимум два успешных бизнеса, он явно не глуп.

– Может, на это и расчёт? – ухмыльнулся Карев, а я отмахнулась:

– Ты просто вредничаешь, – и тут же задумалась: – Типаж один, но не факт, что все они – его женщины.

– Проверять – замучаемся, – поморщился, а я пожала плечами:

– Не обязательно, – взяла телефон и позвонила Толе, который, на удивление, ответил, а я сразу перешла к делу: – Я вышлю фото мертвых девушек, можешь показать их Владу?

– И он будет смотреть, потому что?…

– Потому что ему ахренеть как любопытно, кто убил как минимум двоих его женщин.

– А вопрос?

– Его или нет.

– Понял, высылай.

Я отключилась, а Карев хмыкнул:

– Удобно.

– Не устраивает? – нахмурилась в ответ.

– Меня? – удивился он. – Я ужинаю с девушкой своей мечты на любимой работе. У меня все в ажуре.

Я вновь отвела взгляд и быстро отправила снимки, а через пару минут он перезвонил.

– Во-первых, нет, – сказал с ходу. – А во-вторых, ты чем там опять занимаешься, твою мать?

– Коротаю время, – буркнула в ответ, а потом спросила с вызовом: – А ты?

– В расчете, – ответил недовольно. – Сегодня не жди.

Отключился, а я хмуро повертела телефон в руках.

– Извини, но я все слышал, – сказал Карев. – Значит, не его…

Я уткнулась в бумаги, разложив их в хронологической последовательности, а потом сказала задумчиво:

– Из отеля – последняя в том городе.

– Допустим, – кивнул осторожно, чтобы не спугнуть мысль, а я продолжила:

– Что, если он местный? Ездил в другой город, подальше от своего основного места жительства специально или, скажем, в командировку? Не сдержался, увидев «свой» типаж, больше в том городе не рискнул.

– Вилами по воде, таких гипотез можно миллион выдвинуть, – пожал плечами, а я нахмурилась:

– Других пока нет.

– Она убита дома, как и остальные.

– И это странно. Зачем молодой незамужней женщине, живущей одной, открывать дверь незнакомцу?

– Не открывала, дверь вскрыли, во всех случаях.

– Это так просто? – скисла, вспомнив, что ключей Толе не давала.

– Вообще-то, нет, – задумался Карев, – я как-то пробовал, минут десять проковырялся а самом обычном замке, начал психовать и решил, что мне этот навык ни к чему, – я прыснула, а он развёл руками: – Я настырный, только когда игра стоит свеч. А если по делу, варианты следующие: либо мужик волшебник, либо времени у него было предостаточно.

– В крови никаких препаратов не было, соседи слышали только невнятное мычание.

– И только в случае с Татьяной. По остальным – никто и ничего.

– Я не понимаю – как? – откинулась в его стуле и начала увлечённо жевать.

– Как он смог все проделать, пока они были живы?

– Ну тут-то как раз просто – вырубил. На голове у всех приличная рана. Но! – быстро сунула в рот лапшу, торопливо прожевала и продолжила: – На долго бы этого не хватило, а даже если и хватило – в чем кайф мучить человека без сознания?

– А в сознании? – скривился Карев.

– Ты понял мысль.

– Но никто и ничего.

– А я бы орала, – протянула задумчиво, – даже с кляпом во рту, даже со скотчем. Вообще закрытый рот гарантирует только отсутсвие внятных звуков. И я бы визжала, мычала и рыдала так громко, что проснулся бы весь дом, а не только соседи.

– Спасибо, я представил, – передернул он плечами хмуро. – После смерти не перемещали.

– После – нет, – кивнула согласно.

– То есть, домой он их привёз измученными, но живыми?

– И привязал к стулу, на случай, если смогут доползти до подмоги.

– Дверь открыл их же ключами, а замок поковырял просто ради прикола. Интересное кино. Я больше думал на счёт каких-то препаратов, которые быстро выводятся из организма.

– У девушек следы изнасилования. Они отчаянно сопротивлялись, хоть и были связаны и уже порядком истерзаны, какие препараты?

– Логично, – кивнул хмуро, но тут же заулыбался: – Вот видишь, польза налицо. Доедай спокойно, моя очередь рассуждать, – я кивнула, а он пододвинул стул поближе и уселся рядом. – Получается, он видел нужный типаж в случайных местах своего прибывания, а потом начинал их выслеживать. Иначе как он мог быть уверенным, что не принесёт девушку домой, а там родни куча.

– Брянцева жила с парнем, – перебила с набитым ртом, а Карев посмотрел с укором. – Прости.

– К этому и веду, – сказал без раздражения. – Плюс, в нашем городе самый маленький перерыв между убийствами. Создаётся впечатление, что убийца просто воспользовался моментом.

– Тогда он должен был этот момент уловить. То есть знать, что ее парень скончался, ведь она погибла на следующий же день. А узнать он мог только от кого-то из больницы или от коллег Емельянова по цеху.

– При этом я на восемьдесят процентов уверен, что жил он в другом городе. Сама посуди…

– Парикмахер?

– С полуслова меня понимаешь, – умилился Карев, а я прыснула. – Если жертв он выбирал случайно, а связь я так и не нашел, помимо внешности, значит попадались они ему в повседневной жизни и просто сносило башню.

– Тогда при чем тут отель? – хмыкнула самодовольно.

– Он мог увидеть ее в продуктовом… – начал с запалом и осекся: – Как и парикмахера.

– Сосредоточимся на двух последних жертвах? С Татьяной он, похоже, спешил.

– Не обязательно, – поморщился Карев, – он мог следить, увидел ее в неадеквате и слезах, подошёл, как неравнодушный человек, уточнил в чем дело, предложил подвести и так далее. Логичнее начать с первой жертвы.

– Конечно, только где гарантия, что она среди тех, кто на столе?

Следователь скривился, а в дверь постучали.

– Чего? – рявкнул недовольно, а я слегка дёрнулась от неожиданности.

Просунулась голова все того же парня, а следом появился и он сам, с удивлением обнаружив нас одетыми.

– Слушай, я закрывать собираюсь. Ночь уже, – сказал со вздохом. – Не хочется портить вам веселье, но валите уже, а?

Карев посмотрел на часы и поморщился, а я поднялась.

– Пожалуй, в самом деле пора. Подвести?

– На такси, – махнул он рукой, хмуро глядя на распечатки на столе.

Парень вышел, я одела куртку и пошла следом, но следователь догнал у двери и ухватил за запястье, останавливая. Я развернулась, а он виновато улыбнулся:

– Прости, это дело раздражает.

– Просто надо отдохнуть, – улыбнулась мягко, а он остался стоять, держа мою руку.

Я начала откровенно нервничать, потупила взгляд, поняв, что ещё мгновенье и он меня поцелует, он тут же отпустил руку и взял с куртки вешалку, сказав весело:

– Ты права. Умаялся лицом перед камерами светить, – и продолжил трещать, идя по пустынному коридору: – Знаешь, как тяжело делать серьезное лицо? Надо же выглядеть круто и все такое, а не радоваться как пятилетка конфетке. Ужасно выматывает… Поздравления ещё эти, а батины хлопки по спине меня вообще добили. В последний раз он меня касался, когда я академию закончил, до этого – школу…

– Потом садик? – догадалась, а он скривился:

– Нет, там перерыв был, достижение самостоятельно садиться на горшок не в счёт.

Я прыснула, он махнул на прощанье дежурному и открыл передо мной дверь. Проводил до стоянки, на ходу вызывая такси через приложение, дождался, пока я сяду, и придержал дверь, упершись руками в раму и склонившись над машиной.

– Спасибо за компанию, – улыбнулся, а я снова отвела взгляд, торопливо вставляя ключ.

– Взаимно, – сказала быстро, он разогнулся и закрыл дверь, а я поспешила убраться подальше от этого парня.

Домой ехать не хотелось, сна не было ни в одном глазу, а провести пол ночи за созерцанием паутины совершенно не прельщало, так что выбор был простой – либо больница, либо круглосуточное кафе.

И я свернула в сторону центра, припарковавшись у площади. С тоской посмотрела в сторону автосалона, поздравила себя с максимально неудачным выбором местоположения кафе, но ехать в другое место было лень, так что я зашла в ближайшее открытое заведение и взяла какой-то кофейный коктейль с таким обилием взбитых сливок и сладостей на пене, что заныли зубы. Из принципа сделала глоток, удостоверилась, что именно так диабет и зарабатывают, поморщилась, брезгливо отодвинула его и взяла чёрный кофе.

Красные диванчики из кожзаменителя, низкие абажуры над столами, свисающие с потолка, длинная барная стойка через все помещение, высокие стулья рядом. Я и бариста. Н-да, тоже не весело.

Я шумно втянула воздух и медленно выдохнула, а потом покосилась в сторону молоденького парня, беспрестанно зевающего во весь рот, и подумала: а что, если не убийца ходил к девушкам по их месту работы, а они к нему?

«Убийца – дворецкий» – фыркнула мысленно и покачала головой, но от идеи не отказалась.

Сашка говорил, что видел девушек обедающими вместе, почему бы им вместе не ходить в бар? Только в городе их такое количество… Плюс в каждом как минимум два бармена, а то и больше. Нужно сузить поиски.

После смерти Емельянова, Брянцева вполне могла поехать не домой, а выпить. И дежурный у реанимации сказал, что отправил ее лично. Возможно, вызвал такси, а если так, то наверняка через приложение. Значит, можно посмотреть маршрут, по которому она отправилась.

Я торопливо поднялась, с намерением поехать в больницу, но возле машины притормозила и, пораскинув мозгами, решила просто позвонить и уточнить, кто дежурит. Оказалось, что нужный человек сладко спит дома и прибудет только утром, я уныло повесила голову и поехала к себе, за неимением других ценных идей.

Ниточка из нужного клубка

Квартира казалась неуютной и холодной, я влезла в плюшевую розовую пижаму с заячьими ушками на капюшоне, села на кровать, привалившись спиной к изголовью, накрыла ноги пледом и приготовилась просидеть так, пока не начну засыпать от скуки, старательно прогоняя мысли о насущном, то есть, о громиле в моей жизни. Он сказал не ждать его и я не ждала, но разговор с матерью Людмилы то и дело всплывал в памяти против моей воли. По большому счету, подобные отношения давали мне все, что нужно. Мне не хотелось семьи, детей, точно не сейчас, но было обидно, что не хочет и он. Статус любовницы, а не любимой, грыз самолюбие, как червяк сочное яблоко, оставляя за собой пустоты. Сегодня мне это не нужно, а завтра? И будет ли оно, это завтра? Что, если заглядывать он станет все реже, а потом вовсе перестанет приходить? Что, если таких, как я, у него не одна и не две?

Меня начала накрывать волна ревности и отчаяния, захотелось позвонить ему, но я отдёрнула руку от телефона, как от огня. И что я ему скажу? Спрошу, а не у другой ли он женщины этой ночью? А если да, то что?

Когда я всерьез собралась заплакать от бессилия, из коридора послышался вполне отчётливый щелчок. Я быстро сползла по кровати и замерла.

– Это я, – сказал едва слышно.

Я расслабилась и закрыла глаза, притворившись спящей. Пусть не обольщается.

Он снял куртку и обувь и прошёл в спальню, осторожно пристроившись рядом. Хохотнул, увидев мой прикид, выдохнул и буркнул тихо:

– Что б тебя, мелкая…

Осторожно коснулся пальцами моей щеки, а я вздрогнула от неожиданности и широко распахнула глаза.

– Это я, – повторил, а я приподнялась и нахмурилась:

– Случилось чего?

– Ты чего на себя нацепила? – засмеялся, потянув меня за заячьи уши, а я проворчала:

– Я тебя не ждала.

– Это видно. Ехал к бабе, а попал на детский утренник, – не унимался Толя.

– Съезди к другой, – ответила язвительно, а он повёл плечом:

– Другой нет, – внутри разлилось приятное тепло, я прищурилась и едва не замурлыкала от удовольствия, протянув к нему руки, а он шарахнулся в сторону, заржав: – Сначала разденься, я не извращенец какой-то.

– Дурак, – прыснула в ответ и стянула с себя толстовку, тут же оказавшись в его объятиях, в них же уснув под утро и проснувшись ближе к обеду.

– Наконец-то, – проворчал, едва я приоткрыла глаза, – я чуть с голодухи не помер.

Вскользнул из кровати, а я довольно улыбнулась: ждал, пока я проснусь. Вот тебе и громила. Жестокий, властный, надменный.

– Там пусто, – сказал уныло, появляясь в комнате. – Поем по дороге, – и мои розовые очки разбились в дребезги. Кончилась забота.

Через десять минут он ушёл, наспех одевшись и умывшись, а я вышла следом, отправившись в больницу.

Поднялась сначала в ординаторскую, распахнула дверь и с удивлением обнаружила Карева на диване, беседующего с коллегой. Он удивился моему появлению не меньше, но продолжил деловито:

– Вы видели Брянцеву после того инцидента на операции?

Коллега покосился на меня, а я усмехнулась и сняла куртку, пристроив ее на вешалке.

– Нет, – буркнул недовольно, а Карев состроил недовольную мину и спросил:

– А если бы Ушакова не стояла за спиной?

– Видел, мельком, – снова косой взгляд, я закатила глаза и демонстративно вышла.

Прошлась по коридору, пока следователь не вышел и не направился в мою сторону.

– Обойдемся без взаимных «какая неожиданная встреча»? – засмеялся, подходя ближе, а я хохотнула в ответ и кивнула в сторону лестницы:

– Пошли, есть мысль.

– Звучит, как будто бы стоящая, – хмыкнул довольно, а я пожала плечами:

– Сейчас и узнаем.

Дежурного на посту не было, я оставила Карева у дверей и прошла в реанимацию, гулко стуча каблуками по кафелю.

– Здесь нельзя находиться посторонним! – услышала гневный окрик и обернулась. – А, Вероника Андреевна, не признал без халата. Кстати, без халата тоже нельзя.

– Я не по палатам, я по Вашу душу, – вздохнула, возвращаясь.

– Какая-то неприятность? – спросил обеспокоено, а я скривилась:

– Да, но все уже случилось. Выйдем ненадолго? – он кивнул, а я попросила: – И возьмите свой телефон, пожалуйста.

Мы вышли из отделения и я спросила, поравнявшись со следователем:

– Вы говорили мне, что отправили Татьяну домой, так?

– Совершенно верно. Господину следователю я сказал ровно то же самое.

– Леонид Петрович, я Вас ни в чем не обвиняю, – улыбнулась мягко, а он слегка растерялся от непривычного вида, пробормотав:

– Не понимаю…

– Вы вызывали Татьяне такси?

– Конечно, она была совершенно не в себе!

– Через приложение?

– Да, это удобно, – удивился вопросу, а Карев ухмыльнулся:

– Можете открыть его?

– Пожалуйста, – пожал плечами дежурный и завозился в телефоне. – Вот тут все поездки.

Карев забрал из его рук телефон, а я беззастенчиво сунула свой нос в экран. Он открыл маршрут и сфотографировал на свой телефон, а я просто запомнила адрес.

– Это все, спасибо, – сказал Карев, возвращая собственность, и мы зашагали обратно к лестнице.

– Это ведь не ее домашний адрес, не так ли? – спросила, на ходу доставая телефон и вбивая адрес в поисковик. А потом ответила сама себе: – Если она не живет над баром.

– Девушка решила с горя напиться, – сказал Карев задумчиво и остановился на площадке перед лестницей. – Обычное дело. Какова конечная мысль?

– Если гора не идёт к Магомеду… – развела я руками, а он кивнул серьезно:

– Значит я правильно понял. Ты, вроде, выходная?

– Отвезти тебя в бар? – хмыкнула в ответ, а он широко улыбнулся:

– Ты сама предложила.

Через полчаса мы стояли у двери со смешанными чувствами.

– Хм… – выдал Карев задумчиво, – ты видишь то же, что и я?

– Если ты про наклейку с изображением перечёркнутого крест-накрест члена – да.

– Это даже не феминизм, это черте что, – буркнул недовольно.

– А мне нравится, – пожала плечами с ухмылкой, – зона, свободная от мужчин.

Ухватилась за ручку, а он упёрся в дверь рукой, вытаращив глаза от негодования:

– Куда?!

– Приоткрой себе окошко, – улыбнулась широко и вложила в его руку ключи от машины.

Открыла дверь и зашла в небольшую комнату два на два метра, выкрашенную красным цветом от потолка до пола. Из интерьера была лишь камера над следующей дверью, я сняла шапку и задрала голову, показывая лицо. Дверь распахнулась и я увидела крупную женщину со строгим лицом и нашивкой на форменной куртке «охрана». Она посторонилась, пропуская меня, я тут же вошла и осмотрелась. На стенах красовались фотографии обнаженных мужчин, прямо по курсу полукруглая барная стойка на десяток стульев, слева в глубине зала небольшая сцена с шестом и круглыми высокими столами, справа низкие уютные диванчики с журнальными столиками. В целом все выглядело довольно дерзко, но вместе с тем комфортно.

Я направилась к бару, где помимо меня сидели две девушки и тихо переговаривались за бокалами вина, не без труда забралась на стул и попросила бармена, тоже девушку:

– Кофе, пожалуйста.

Она кивнула с улыбкой и справилась за две минуты.

– Впервые у нас?

– Да, – ответила охотно, продолжая рассматривать все вокруг, и добавила искренне: – Но явно не в последний раз.

Девушка хмыкнула и сверкнула глазами:

– Каждый вечер с одиннадцати шоу-программа. И это единственные мужчины, которых сюда впускают.

– Мой дурень торчит под дверью, – фыркнула самодовольно. – Чуть не лопнул… разругались в машине, я вспомнила, что подруга говорила про это место и устроила ему сюрприз. Пусть побесится, нечего было меня игнорировать.

– Классика, – фыркнула девушка. – Все они крутые, пока по носу не щелкнут.

– Нравится тут работать? – спросила, отхлебнув ароматный напиток и прикрыла глаза от удовольствия: действительно вкусный кофе.

– Вообще кайф, – ответила она по-простому. – Никто не клеится, в вырез не заглядывает, поболтать всегда есть с кем, у нас круглые сутки открыто и всегда есть посетители. Зарплата достойная, сменами поменяться никаких проблем, начальница тоже женщина, с пониманием. Короче, ни одного козла хотя бы на работе. Чего ещё желать?

– Чтобы в постели тоже был не козел, – скривилась в ответ, а она поморщилась:

– С хорошими скукотища, как не прискорбно это признавать.

– Твоя правда, – загрустила в ответ, неожиданно увлёкшись беседой. – Где она, эта золотая середина?

– Я пока не нашла.

– Карин, плесни ещё, – попросила одна из девушек негромко.

– Бегу, рыба моя, – пропела девушка и подмигнула мне, плавно двинувшись вдоль стойки. Налила девушкам ещё вина и вернулась ко мне, продолжив невзначай: – Я тут с таким мужиком познакомилась – конфетка. Упаковка красивая, аж зубы сводит, деньги водятся, а в постели… – она изобразила рвотный рефлекс, а я хохотнула. – Послала его, на фига мне такое счастье?

– Разумно, – кивнула в ответ, а потом обратила внимание на значок на ее груди и прочитала вслух: – Безопасная дорога. Это как?

– Девчонки часто напиваются, – пожала она плечами. – Вызываем такси, у нас контракт с фирмой, тоже женщины одни работают. Если надо, те и в квартиру подняться помогут, не бросят, в общем. Мужикам в этом плане веры никакой. Если пьяная, значит доступная, как аксиома по жизни.

Открылась входная дверь и в бар вошла девушка, едва переставляя ноги. Села за барную стойку, швырнула сумку на соседний стул и упала лбом на стойку.

– Текилы? – спросила барменша, а девушка простонала:

– Давай.

Карина пошла к ней, спрашивая с состраданием:

– Опять?

– Снова, – вздохнула та и выпрямилась, а я оставила деньги под блюдцем и поднялась, сказав довольно громко:

– До встречи.

– Пока, – ответили все девушки разом, а одна подняла бокал в воздух.

Я вышла из бара с ощущением, что посетила дом родной и бодро направилась к машине, сияя улыбкой.

– Тебе точно можно за руль? – уточнил Карев, едва я села, а я завела мотор и выехала с парковки, продолжая улыбаться. – Выглядишь довольной. Что там?

– Бар, – ответила с усмешкой, а он пробубнил:

– Да расскажи, интересно же…

Я пересказала вкратце, а он задумался.

– Звучит безобидно.

– Вполне, – закивала согласно, – мое новое любимое место. Как только найдём ублюдка, который портит все веселье.

– Думаешь, связано?

– Уверена, – сказала серьезно. – Сам посуди, где ещё найти идеальную жертву?

– Тогда он не один… либо одна из сотрудниц в деле, либо водитель такси.

– Не обязательно, – пожала плечами. – Не все пользуются доступными услугами, кому-то удобнее вызвать такси самой, а есть храбрые, которые ловят попутки. Достаточно быть в нужном месте и обладать достаточно подвешенным языком, чтобы уточнить необходимую информацию.

– Сложно, – поморщился следователь. – Но возможно, спору нет. Начну проверять сотрудников. Если судить по времени, то Брянцева прямо из бара вполне могла отправиться прямиком на пытку.

– Я вот думаю, а достаточно ли быть просто красивой одинокой брюнеткой, чтобы попасть под типаж? У девушек больше нет ни одной сходной черты, все абсолютно разные: рост, цвет глаз, да даже оттенок волос.

– Аборт?

– Вероятно, конечно, но о таком в барах вряд ли рассказывают.

– А о чем рассказывают?

– Об отношениях, – пожала я плечами, – либо хвастаются, либо наоборот. О проблемах в семье, на работе, аборт – слишком личное.

В кармане зазвонил телефон, я достала его и ответила, не глядя на экран:

– Да.

– Ник, нужна помощь, салон, сейчас, – быстро сказал Сашка и отключился.

Я резко развернулась через две сплошные, а потом вспомнила, что рядом Карев, бросила на него взгляд, а он спросил хмуро:

– Где пожар? – наверняка прекрасно слыша весь разговор.

– Прости, – выдохнула, резко затормозив за автобусной остановкой.

Он кивнул и вышел, а я рванула с места, наверняка обдав его грязной жижей с дороги. Набрала его по громкой связи и простонала:

– Прости…

– Порядок, – засмеялся в ответ, – долг превыше всего, не так ли?

– Стараюсь не думать о том, кого спасаю, – отозвалась глухо.

– А я о том, как получил повышение и отдельный кабинет. Не отвлекайся от дороги, – повесил трубку, а я свернула на светофоре и через десять минут влетела на полном ходу в салон, встав рядом со скорой с распахнутыми настежь задними дверями.

Народу было прилично, некоторые лица знакомы, некоторые я видела впервые, все хмурились, неотрывно и молча смотрели на меня. На полу были капли крови, я пошла по их следу, на ходу снимая куртку и бросая ее на пол, и оказалась в соседней от «лазарета» комнате. Она была поделена стеклянными перегородками, по одну сторону ярко освещённая операционная, по другую рукомойники. Я сбросила сапоги на каблуке, тщательно вымыла руки, одела одноразовый халат, маску, шапочку и перчатки и толкнула дверь спиной, проходя внутрь.

– Ника, это отец, – прохрипел Сашка, держа обе руки на его груди и зажимая рану, а я покрылась мурашками и сказала мягко, подвинув его бедром:

– Я разберусь. Кыш отсюда.

У изголовья стоял второй санитар из Сашкиной смены, выполняя функцию анастезиолога, о помощнике можно было и не мечтать, а от друга не было никакого толка.

– Почему не в больнице? – прорычала, едва Абрамцев вышел.

– Не довезли бы, – ответил недовольно, – сюда ближе. Тебе набрали как только сами выехали.

– А если бы у меня телефон был отключен? – продолжала ворчать, подтянув ногой каталку с инструментами.

– Тогда выбора бы не было, – пожал он плечами.

– Следи за мониторами, – процедила, быстро орудуя зажимами. – Кровь есть?

– Есть.

– Ставь! – заорала, бросив на него злобный взгляд.

Он подорвался, метнувшись к холодильнику, а я перестала замечать окружение, сосредоточившись на пулевом отверстии в груди.

Сказать, что ему повезло, означало бы сильно преуменьшить: пуля прошла навылет, в паре сантиметров от сердца, повреждения которого были не смертельными. Не знаю, сколько я провозилась, но из операционной не вышла, а выпала, устроившись на полу.

Сашка тут же навис сверху, а я пробормотала:

– Жив, – присутствующие выдохнули, кто-то просвистел на радостях, а Сашка заявил с чувством:

– Я тебя люблю, – и бухнулся рядом на колени, снимая с меня окровавленные перчатки и халат. Примерился, как бы обнять половине, ладонью вытер с моего лица кровь, наверняка только размазав, а потом поднял на руки и потащил в соседнюю комнату.

Я прикрыла глаза, не желая видеть все остальные рожи, а через пару секунд он передал меня в другие руки. Я слегка улыбнулась, а Толя тихо хмыкнул и сел вместе со мной на кровать.

– Видок у тебя… – хохотнул тихо, а я приоткрыла один глаз и ухмыльнулась:

– Заводит?

– Есть немного, – широко улыбнулся, а кто-то заржал:

– Да мы тут все чуть не кончили.

Я поморщилась, а Толя рыкнул:

– Завали.

Комментатор притих, а я вздохнула:

– Ему нужен круглосуточный надзор.

– Все сделаем, дальше не твоя забота.

– С какой стати в него стреляли? – нахмурилась, открывая оба глаза и садясь рядом.

– И это не твоя забота.

– Знаешь, что? – спросила с вызовом, поднимаясь. – Идите к черту!

Толя вздохнул, а я пошла на выход. Возле скорой нашла взглядом Сашку, подошла ближе, сверкая глазами, ткнула ему в грудь пальцем и сказала сердито:

– Не звони мне больше.

– Нормально! – взвился он в ответ. – Опять Фома накосячил, а я крайний!

Парни хохотнули, я окинула всех присутствующих гневным взглядом и пошла в машину, сжимая кулаки.

Всю дорогу я страшно злилась, пару раз чуть не стала виновницей аварий, припарковалась и заспешила к подъезду в одних носках и без куртки. Какая-то мамаша ухватила за руку своего ребёнка, оттаскивая его подальше, а я буркнула недовольно:

– Я – врач, – услышала сдавленный смех, повернулась на звук и обнаружила Карева, пытающегося не заржать. – Ты вообще не работаешь? – возмутилась, открывая дверь подъезда, а он прошмыгнул следом, возразив:

– Как раз наоборот. Ты умотала, а следом вызвали меня: перестрелка в центре, пострадавшего увезли на скорой, но до больницы он не доехал.

– Так ты за новостями? – хмыкнула, шагнув в лифт.

– Можно и так сказать. Как прошло?

– Пока жив, – выдохнула устало и потёрла лицо, а потом посмотрела на себя в зеркало и сняла запекшуюся кровь с волос, протянув:

– Н-да…

– Лишь бы не твоя, – пожал он плечами в ответ.

Мы прошли в квартиру, я сразу же отправилась в душ, а когда вышла, почувствовала запах еды. Живот отозвался глухим урчанием, я наплевала на приличия и прошла на кухню в халате, где на столе ждали коробочки из службы доставки и начала запихивать в себя все подряд.

– Спасибо, – выдохнула, наевшись до отвала, а Карев окинул взглядом разгром на столе и широко улыбнулся. – Так что там за вызов?

– Сидел себе человек, обедал, – заговорил Карев со смешком, – заходит человек, стреляет и под переполох просто выходит из ресторана. Камер нет, очевидцев куча, но никто толком описать его не может. А между тем, он даже рожу не прятал, если не считать нелепой кислотно-оранжевой кепки, которую запомнили все.

– Один сидел?

– Угадай, – хмыкнул, а я прикинула вероятности и уточнила:

– Влад?

– И красотка за первым столиком получает приз. А знаешь, что любопытно?

– Вся во внимании, – хмыкнула, поёрзав на стуле.

– Абрамцев сидел спиной ко входу.

– А стреляли в грудь, – протянула задумчиво. – И о чем это говорит?

– Пока вижу только два варианта. Первый – хотел видеть его глаза, когда нажмёт на курок. Второй – не хотел задеть сидящего напротив.

– То есть, либо личное, либо чистый бизнес?

– По итогу разброс великоват, – скривился Карев и начал доедать что осталось.

– Везде этот Влад, – поморщилась, задумавшись.

– А меня вот что смущает, – сказал с набитым ртом, – твоя теория на счёт Татьяны.

– Которая ее часть? – хмыкнула в ответ. – Там вся история – сплошные домыслы.

– Именно, – кивнул серьезно, – складно вышло, спору нет: и любовь и ненависть, классический набор в одном флаконе, но эта заварушка… Не по-женски как-то. Да и с Людмилой не факт, что познакомился через неё, это она матери так сказала. Я своей говорю, что не сижу за полночь на работе.

– Из доказательств только неловкая оговорка ординатора над столом, которую, уверена, он выпалил на автомате и точно не рассчитывал, что я запомню.

– И звонок Митрофанова, – подсказали из коридора, а через пару секунд на кухне стало нечем дышать. И не только из-за того, что даже на одиннадцати метрах вчетвером было тесновато, учитывая габариты Толи, а скорее от напряжения, повисшего в воздухе.

– О, еда, – обрадовался Сашка и сел за стол.

– Не засиделся? – спросил Толя у Карева, а тот широко улыбнулся в ответ и продолжил жевать.

– Перестань, – поморщилась, коснувшись его руки, – вы приехали ровно за тем же.

– Уверена? – усмехнулся Толя в ответ, а я скривилась:

– Если ты не приволок ко мне Сашку свечку держать, – он подавился, заржав, а Толя шумно выдохнул и пододвинул стул, сев рядом.

– Танька эту кашу заварить не могла, – сказал после паузы. – Просто не хватило бы ни мозгов, ни выдержки. Потрахаться втроём – это да, это она может, причём, в лёгкую.

– О, я смотрю ты знаешь, о чем говоришь, – состроил Карев, а громила сжал кулаки, но сдержался и продолжил почти спокойно: