Текст книги "Будь моим, будь другим (СИ)"

Автор книги: Татьяна Семакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Но на Влада зуб имела, считай, будущего лишил, так что нагадить ему согласилась.

– Как и Гаскина, – поддержала я мысль. – Та вообще месяц после аборта. Уверена, он ее еще и бросил после этого.

– А теперь я бы кое-что добавил, – сказал Саша, – но тут мент сидит.

– По-твоему, ты можешь меня чем-то удивить? – закатил глаза Карев, а потом сказал вкрадчиво: – Мне нужен убийца девушек. И теперь ещё тот, кто продырявил твоего отца, это дело тоже у меня. Остальное до лампочки, так что разногласий не вижу.

– Сидит тут одно разногласие, – буркнул Саша, состроив рожу, а я пнула его под столом ногой. – Короче, батя после этой херни с автоматами больше подобных поставок не хотел. Вот этот здоровяк внёс свою лепту, но и без того убедились, что такими темпами о приеме на работу надо будет объявление в газету давать.

– Владу это не понравилось? – нахмурилась, а он развёл руками:

– А он ещё не в курсе. Если не телепат, конечно. Так что его участие в покушении сомнительно. Но он мразь последняя, а не предпоследняя, поэтому гарантий никак.

– Как он вообще появился? – спросила я, а Саша хохотнул:

– Как и все, – я посмотрела укоризненно, а он развёл руками и заговорил серьезно: – Сын какого-то батиного приятеля с армии, а у того приятель на заводе. Армейский дал дубу лет пять назад, до этого болел, сына натаскивал. Короче, долгая плодотворная работа всем на радость.

– Кто на заводе – не понятно?

– Нет, конечно, иначе давно бы уже исключили этого мудозвона из уравнения.

– Надо найти, – перевела я взгляд на Карева, а он удивленно поднял бровь, спросив:

– И мне это надо потому что?..

– Потому что если Влад замешан, то он явно пытается сменить команду. И тогда у каждой плешивой шавки в городе будет по автомату. Лично меня такой расклад не устраивает, я люблю свои выходные. А ты на сколько трудоголик?

– Не на столько, – поморщился в ответ. – Подумаю.

– Отпад, – обрадовался Сашка, а Толя ядовито улыбнулся.

– С чего ты взял, что я принесу тебе его на блюдечке? – хмыкнул Карев в ответ. – У меня претензия к нему ещё с той поставки, закрою и дело с концом.

– Как невежливо, – скривился Саша, а потом пожал плечами: – Но логично. Лично мне по барабану, лишь бы этому выродку не достался.

– Аналогично, – процедил Толя.

– Я понял, – протянул Карев, – надеетесь найти раньше меня. Что ж, удачи, господа. Ник, мне пора, – поднялся, а я вышла в коридор проводить его.

– Расширь на блондинок, рыжих и прочих, – попросила тихо, – просто множественные ножевые, молодые девушки.

– Есть мысль?

– Скорее смутное подозрение, – поморщилась в ответ, – рано делать выводы.

– Ладно, поищу, – согласился легко, – по обоим городам наберется прилично.

– По фото можно отсеять, раны примерно одинаковые. И только в нашем городе.

– Заинтриговала, – хмыкнул и улыбнулся. – Наберу.

Вышел, а я вернулась на кухню.

– Тебе тоже пора, – сказала Сашке, а он поморщился. – У тебя отец при смерти.

– Да там сиделок… – начал возмущённо, покосился на Толю и поднялся, буркнув: – Не провожай.

– Не собиралась, – широко улыбнулась в ответ, а он прыснул и пошёл, насвистывая. Хлопнул входной дверью, а я спросила: – По рассуждаем ещё?

– Наговорился, – усмехнулся Толя и рывком притянул к себе.

Все закончится, начнётся ли что-то новое?

На работе было непривычно скучно: рутинный обход, пара несложных плановых операций, отчеты, снова обход, ночью такая тишина, что я нахально завалилась спать в ординаторской, а когда проснулась, уже час как приехал коллега, чья смена была после моей.

– Тухляк? – спросил осторожно, а я замерла и поморщилась: шестая смена. – Может, обойдётся…

– Держи карман шире, – проворчала, поднимаясь. – Отключу телефон, так и знай.

– Не отключишь, – усмехнулся, лениво щёлкая ручкой, и, разумеется, был прав. Более того, дома я первым делом поставила его на зарядку и только после этого пошла в душ.

Выйдя, обнаружила два пропущенных от Карева, с которым не общалась сутки и начала чувствовать какое-то подобие ломки, тут же перезвонила, но на этот раз не ответил он. Поймала себя на мысли, что расстроилась, спешно отогнала ее подальше и пошла готовить себе на завтрак растворимый кофе за неимением ничего другого.

Только уселась с чашкой в руках, как в дверь позвонили. Гостей я не ждала, осторожно заглянула в глазок, заулыбалась, вернула себе скучающий вид и открыла.

– Халат, – расстроился Карев, – я рассчитывал на полотенце.

– А я на спокойный завтрак, но не судьба, – хмыкнула и пошла на кухню, забыв пригласить его войти.

Такие мелочи его явно не волновали, он разулся, снял куртку и одел бы домашние тапочки, имейся в наличии его размера, налил себе чашку кофе и сел напротив, положив на стол кипу бумаг чистой стороной вверх.

– Ещё две блондинки и одна рыжая, – сказав, сделав глоток. – Найдены не в квартире, а на заброшенных стройках в разных частях города. Молодые, до тридцати, не слишком привлекательные, но раны схожи. И я пошёл несколько дальше и покопался в старых делах, найдя одно аналогичное. Нашли так же на стройке, группа мальчишек, один рассказал матери, остальных даже искать не стали, но, по его словам, их было четверо. Дело двадцатилетней выдержки, так и не раскрыли, даже подозреваемых не было.

– Давно, – сказала задумчиво, а он кивнул:

– Давненько. Вписывается в твое подозрение?

– Вполне. Но с выводами я больше торопиться не хочу.

– Есть данные заявившей женщины, она жива, – сказал, сверкнув глазами, а я спросила с удивлением:

– Ещё не ездил?

– Я же не знаю, что у тебя за мысль, – пожал плечами, – а значит, не знаю, какие вопросы задавать, а значит, могу только испоганить все дело. А я очень хочу его раскрыть, мне понравилось, когда батя хлопает меня по плечу.

Я хохотнула и отхлебнула кофе. Нашла взглядом паутину и зависла на время. С одной стороны, я могла бы просто рассказать ему свои подозрения и освободить себе выходной. С другой… освободить для чего? Толя ни разу не позвонил, даже сообщения не скинул, не говоря уж о том, чтобы заехать в больницу и, скажем, пообедать вместе. Я не знала, придёт ли он сегодня или завтра, по-прежнему не видела перспектив, по-прежнему отчаянно желала их. Его. От одного воспоминания заныло внизу живота, я торопливо поднялась и пошла в спальню одеваться. Провести весь день в четырёх стенах совершено не хотелось, остаться наедине со своими мыслями – тем более.

– Я готова, – сказала, появляясь в кухне полностью одетой, а он выразительно посмотрел на мои волосы, заметив невзначай:

– Там минус пятнадцать, если что.

– Чертова зима, – проворчала недовольно и пошла сушить волосы.

– У девушек кроме ран ничего общего, – продолжил рассуждать в машине, – одна вообще стриптизерша. Тоже в какой-то степени обслуживающий персонал… но что-то мне подсказывает, что этому психу было плевать на то, кого он режет. Озвучу?

– Валяй, – отозвалась вяло, смотря на дорогу.

– Это один из тех мальчишек. Увидел мертвую измученную женщину, психика неустойчивая, башня уехала и не обещала вернуться. Я общался со штатным психологом, он считает – вполне вероятно. Потом уже во взрослом возрасте сработал какой-то триггер и понеслась.

– Похоже на правду…

– Кстати, я выполнил все твои поручения. Это было довольно легко.

– Неужто контакт на заводе? – хмыкнула в ответ, а он протянул:

– Ну… думаю, да. Скорее всего, слишком странное совпадение.

– Говори уже, – поторопила его, наотмашь похлопав по груди.

– Там работает отец первой жертвы из того города.

– Тогда ты прекрасно знаешь мою теорию, – фыркнула, покачав головой: – Ну ты хитрец.

– Во-первых, – засмеялся тихо, – считать, что знаешь, о чем думает женщина – крайняя степень самодовольства, я к ней только стремлюсь. Во-вторых, мне приятно проводить с тобой время, это давно не секрет. В-третьих, а вдруг теории разные? Ты не знала ничего из того, о чем я сегодня рассказал. Спрошу?

– Спрашивай, – пожала плечами, сверившись с навигатором.

– Зачем все это мне – понятно. А тебе?

– Скука, любопытство.

– А чем ты раньше занималась в выходные?

– Я уже и не помню, – отозвалась глухо.

Как будто все было в другой жизни. Как будто то была другая я. Не обременённая тупой похотью напополам с желанием изменить человека, подтянув его до своих стандартов. Как будто после этого останется ещё что-то. Как будто ему это надо…

– Приехали, – сказал Карев. Я кивнула с хмурым видом и вышла, окинув взглядом унылую пятиэтажку. – Третий подъезд, этаж, судя по всему, пятый.

Мы поднялись, следователь позвонил в квартиру и минут пять мы стояли истуканами. Не придумав ничего лучшего, начали звонить во все квартиры подряд, но на площадке все как будто вымерли.

– Будний день, – поморщился Карев, спустился на этаж ниже и продолжил названивать.

«Настырный» – хмыкнул внутренний голос, а я отвела взгляд.

Открыли нам только на втором, но обольщаться мы не спешили: мужчина едва держался на ногах, медленно моргая.

– Соседей с пятого знаете? – спросил Карев без предисловий, справедливо опасаясь, что он просто упадёт лицом вниз и отключится.

– Ну… – промямлил тип и почесал живот, нахально торчащий из-под футболки с надписью «Ария».

– Журавлева, из пятьдесят седьмой, – продолжил следователь дозировать информацию.

– Ну… – снова кивнул мужик, покачнулся и упёрся рукой в стену.

– Работает где?

– За углом, – повёл одним плечом и встал в распорку.

Карев вздохнул и взял меня за руку, потянув за собой, спустился на пролёт и отпустил, продолжив движение, а я тут же сунула ее в карман куртки и пошла чуть позади, скрывая внезапное волнение.

– За углом… – протянул на улице задумчиво и пошёл вдоль дома едва ли не принюхиваясь, но все равно здорово походил на охотничьего пса, взявшего след.

Я улыбнулась, наблюдая за ним, а он неожиданно остановился и кивнул в сторону неприглядного подвальчика со скромной вывеской «Продукты».

– Вполне, – согласилась и мы спустились вниз.

Возле кассы сидела дородная дама с лихо накрученной челкой с таким количеством лака, что с зажженной сигаретой к ней лучше было не подходить.

– Журавлёва Екатерина Фёдоровна? – спросил следователь строго, а она нахмурилась в ответ:

– А Вы кто будете?

Он достал удостоверение и продемонстрировал ей, заставив нахмуриться ещё сильнее. Она стала похожа на злобного бульдога, я же в этом зверинце напоминала скорее болонку.

– Ваш сын проживает с Вами? – спросил Карев, а ее глаза полыхнули, но через мгновенье плечи опустились, она отвернулась в попытке спрятать слёзы, а потом сказала зло:

– Нет.

– Где? – продолжил допытываться, а я слегка отодвинула его и спросила как можно мягче:

– Давно?

– Почти двадцать лет назад, – ответила через силу, не выдержала и всхлипнула, уткнувшись лицом в ладони.

– Простите, но мы вынуждены спрашивать. Снова начали появляться похожие случаи.

– Да что спрашивать? – удивилась, справившись с собой. – Я ее и не видела сама. Позвонила, рассказала с его слов, потом в участок только затаскали, а мальчик мой… так и не справился, выбросился из окна после очередного кошмара. И что? Нашли кого? Нет! Докапывались все до нас, в день похорон пришли! И продолжаете ходить… уходите, – выпалила на одном дыхании и повторила, глядя в стену: – Уходите подобру-поздорову.

– Они тоже чьи-то дети, эти девушки, – нахмурилась в ответ. – Все, что мы хотим выяснить – кто был с вашим сыном на той стройке?

– Зачем это? – вновь нахмурилась Журавлева, а я соврала:

– Вдруг что вспомнят. Такое вряд ли можно забыть, а нам поможет любая мелочь.

– Да я не знаю, – отмахнулась она, поморщившись. – Сын не сказал.

– С кем он дружил?

– Со всем двором, – ответила ехидно.

– Значит, все были из вашего двора?

– Уходите, – повторила сурово. – Я больше не намерена с вами разговаривать. Моего мальчика уже не вернуть, а на остальных мне плевать.

– Ого, – брякнул Карев, а она полоснула его взглядом:

– Представьте себе.

Теперь уже я потянула его к выходу, не желая вступать в перепалку с этой женщиной, а на улице спросила:

– Как думаешь, сколько лет тому пьянице?

– Сорок, не больше, – пожал он плечами.

– А если он лет двадцать как пьёт?

– Пойдём спросим, – хмыкнул и уверенно зашагал обратно.

Я не слишком-то рассчитывала, что он будет в состоянии открыть, но это и не потребовалось: он лежал в коридоре, вытянув ноги через распахнутую дверь и громко храпел.

– Подъем, Вася! – сказал Карев громко и легонько попинал его носком ботинка.

Мужчина хрюкнул и подорвался на месте, широко распахнув глаза, увидел нас и снова обмяк.

– Можно ему капельницу организовать, – сказала кисло, а Карев поморщился:

– Долго, – перешагнул через него и через две минуты вернулся с эмалированным тазиком, окатив его, полагаю, ледяной водой.

Тип шумно вдохнул и выругался матом, вертя головой, но перед ним стояла лишь я, вся такая белая и пушистая. Он помотал головой, окончательно приходя в себя, и хоть был по-прежнему пьян, сонным уже не выглядел.

– Кто ещё был с тобой, когда вы нашли труп женщины? – решила я не церемониться, а он ответил на автопилоте:

– Витька-труп, Саня, Колян и я, – потом нахмурился, сообразив, попытался сфокусироваться и начал подниматься, но вода под ногами задачу не упростила.

– Лежи уж, – вздохнул Карев, с отвращением глядя на его тщетные попытки, а потом присел на корточки.

Мужчина смог сесть, опершись спиной к стене, потом вдруг взревел и кинулся на Карева в попытке повалить его, но получил по морде и снова затих, устроившись на полу.

– Отлично, ты его вырубил, – закатила я глаза, а Карев возмутился:

– А были варианты? К тому же, я так понимаю, тебе хватит и имени для сравнения.

– В принципе, да, – вынуждена была согласиться, – поехали в больницу, должна быть смена Абрамцева.

Мы осторожно прикрыли дверь, пристроив мужика в прихожей, и сели в машину.

– Саня и Коля, – повторила на всякий случай и завела мотор.

Смена действительно была Абрамцева, но он был на выезде, а контактов нужный мне человек в свой последний визит сюда оставить не пожелал. Точнее, благодаря тому же Абрамцеву, смог счастливо этого избежать. Пока я бегала выяснять давно ли он уехал и по какому адресу, Карев сделал пару звонков и появился с неожиданным предложением:

– Смотаемся пока в соседний городок?

– Говоришь, как будто это дело на пять минут, – округлила я глаза, а он улыбнулся и пожал плечами:

– Часа на четыре. В сам город нам не надо, завод на окраине, отец погибшей на работе и согласился поговорить. Верна твоя догадка или нет – лишним не будет. А я временно без машины…

– Не без моей помощи, – закончила мысль, но он поморщился:

– Этого я говорить не собирался.

– Факта это не меняет, – вздохнула в ответ и побрела к машине.

По дороге он завёл непринуждённый разговор на отвлеченные темы, рассказывал про семью, про жизнь, ловко расспрашивал меня, шутил и подтрунивал, и я не заметила, как мы приехали.

За ворота нас даже не пустили, мы притулились на небольшой расчищенной от снега территории и минут двадцать ждали Румянцева Вячеслава Викторовича, а по его запыхавшемуся виду поняли, что территория там действительно впечатляющая.

Карев вышел, поздоровался с ним за руку и предложил переговорить в машине, а когда они устроились на заднем сиденье, сказал:

– Это Вероника, стажёр и временно мой водитель, можете говорить при ней свободно.

– Я при любом могу говорить свободно, – отозвался он сухо, – мне нечего скрывать.

– Разумеется, – серьезно ответил Карев.

«Ой ли» – скривилась я мысленно: дядя мне не нравился. Среднего роста, средней комплекции, непримечательный на вид, но губы плотно сжаты в ниточку, а в глазах столько ненависти к миру, что хотелось отойти подальше и никогда больше с ним не встречаться.

– Как я успел сказать по телефону, – начал Карев неспешно, – в нашем городе стали появляться схожие случаи. Есть основания полагать, что в жертвы выбираются молодые девушки с нестабильным эмоциональным состоянием.

– Что это значит? – спросил Румянцев, нахмурившись. – Вы намекаете, что они сами пошли с убийцей? Что моя девочка сама виновата?

– И в мыслях не держал, – быстро сказал Карев, – речь о том, что, будучи в своих личных переживаниях, девушки становятся менее внимательными. Возможно, она шла куда-то в слезах, думала о своём, в таком состоянии похитить проще всего.

Румянцев задумался, уставившись в одну точку, а потом кивнул:

– Возможно.

– У Анны был серьёзный повод для расстройства?

– Да, она потеряла ребёнка. Срок был маленький, мы с ее матерью даже не знали, пока не случился выкидыш. Тогда она уже рассказала.

– Она жила отдельно?

– Да, собиралась съехаться со своим молодым человеком, но… не успела.

– В деле нет упоминания о нем, – нахмурился Карев.

– Мы с женой решили, что к делу это не относится. Влад сильно переживал, и выкидыш, и ее гибель. Мы до сих пор поддерживаем контакт, порядочный молодой человек. В то время у него отец был прикован к постели, мой давний друг, не до бессмысленных метаний по участкам. К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т

– Разумно, – кивнул Карев равнодушно. Поспрашивал еще, но скорее для проформы, всю информацию мы и без того уже получили. Попрощался и Румянцев вышел, неторопливо направившись к воротам, а я неловко развернулась и поехала обратно.

– Два варианта, – ответила на вопрос, повисший в воздухе. – Либо Фомичев не спрашивал, либо Влад соврал.

– Получается, что так. После рассказала Абрамцева, сомнений в том, что он тот самый парень Румянцевой нет. И то, что как минимум трое его бывших мертвы от рук одного и того же ублюдка, наводит на мысли.

– Не думаю, что это он, – пожала плечами, выезжая на шоссе.

– Может и нет. Тем более что самые первые жертвы в нашем городе. А что, если убийц все-таки несколько? И Гаскину с Брянцевой убили просто по подобию?

– Нет, – поморщилась, вспоминая фотографии с мест преступлений. – Это как мазки художника, сразу видно, что работа одного человека.

– Звучит паршиво, – поморщился следователь, – но суть уловил. Кстати, Румянцев сказал, что у Анны был выкидыш, а не аборт.

– Я бы на ее месте сказала так же, – усмехнулась в ответ. – А вот если бы она рассказала правду, то бизнес бы накрылся медным тазом. А так – общее горе объединило ещё крепче и никаких тебе обязательств.

– Жестоко, но вероятно. Как и обратное – потерял ребёнка, потерял подружку, от других детей не хотел. Вполне могу понять, я тоже хочу детей только от одной женщины.

Внутри меня поднялось волнение, я уставилась на дорогу, как будто можно было смотреть сильнее, но боковым зрением видела, что он улыбается и не сводит с меня глаз.

– Дим… – начала со вздохом, а он заулыбался ещё шире. – Без разницы, что я скажу, да? – хохотнула, не выдержав, а он протянул в ответ:

– Вообще до лампочки кто там и что. Я никуда не тороплюсь.

– Все в порядке с самомнением, – покачала головой с улыбкой, а он ответил серьезно:

– Просто я внимательный и наблюдательный, – замолк, а потом заржал: – И да, похоже в самом деле полный порядок.

Я прыснула, стараясь не рассмеяться, и перестроилась в правый ряд, пропуская несущейся на всех парах огромный чёрный джип. Когда он проскочил, взгляд резанули номера.

– Черт, – буркнула вслух, ожидая какой-нибудь пакости, но он просто поехал дальше, стремительно удаляясь. – Как думаешь, случайность?

– Если и так, то неприятная, – посерьёзнел Карев. – Даже если он ни в чем не замешан, он все равно мне не нравится.

– Это потому что он тебя приложил об пол, – фыркнула, вспомнив про встречу в квартире Гаскиной. – Кстати, интересно, что он там делал.

– Либо убирал следы своего пребывания, либо искал улики на того, кто это сделал.

– Пахло хлоркой.

– Заметил, но и крови Гаскиной не было, ее мать все убрала.

– И наверняка почти сразу, чем больше времени проходит, тем тяжелее туда вернуться.

– Что-то я с трудом представляю его с тряпочкой в руках, – прыснул Карев презрительно.

– Если только не планировал вторую смерть, которую можно с лёгкостью связать с первой. Чем меньше улик найдут, тем меньше у него геморроя.

– Ты же не считаешь его убийцей, – удивился в ответ, а я кивнула:

– Не считаю.

– По-моему, ты просто хочешь меня запутать, – хохотнул в ответ.

– Он не убийца, но виновен.

– Развивай, – воодушевился, сев боком.

– Смотри, допустим, Влад решил сменить команду. Ты сам говорил, у Абрамцева есть прямой конкурент по автобизнесу, вполне удобная альтернатива.

– Зачем ему это? Бизнес налажен, все довольны, все смеются.

– Может, ему было не смешно? Или он вообще хочет закругляться. Ты сам сказал, у него официальный бизнес процветает, зачем лишний головняк? Просто так не уйти, автоматы может и не хотят, а вот пистолеты вынь да положь.

– Это очень свежая мысль, – сказал осторожно, – но с какой стати она вообще пришла тебе в голову? Звучит фантастично, такие, как он, лавочку не сворачивают.

– Такие, как он… – повторила задумчиво. – Да, наверное, ты прав.

– Так что там дальше?

– С мысли сбилась, – отмахнулась, паркуясь у больницы.

– Извини, – вздохнул Карев, выходя из машины.

Сашка стоял на улице, прислонившись спиной к стене, а одну ногу поставив к ней же, и выглядел как будто позирует для журнала.

– Выпендрежник, – фыркнула, подходя ближе. – Опять Нинку караулишь?

– Так очевидно? – скуксился, а потом хохотнул. – А ты прямо неразлучна со своим ментом. Хотя, как по мне, лучше он.

– Не лезь, – нахмурилась в ответ. – В последний раз, когда ты решил принять участие в моей личной жизни, меня сбила скорая, – Сашка закатил глаза, а я попросила: – Назови имена и фамилии всех, кто был с легкими ранениями в тот день, когда умер Емельянов.

– Зачем? – удивился Саша, а я поморщилась:

– Надо кое-что проверить, пока рано говорить.

– Ладно, – пожал плечами в ответ, – Минаев Денис, Кораблёв Иван и Макаров Артём.

– Странно, – сказала вслух. Саша удивленно вскинул бровь, а я отмахнулась: – Не бери в голову.

– Судя по выражению лица, – вздохнул Карев, когда я подошла ближе, – твоя теория только что сыграла в ящик.

– Ага, – отозвалась кисло.

– Такое случается в моей работе, – улыбнулся ободряюще, – чаще, чем хотелось бы. Мне надо вернуться в больницу, я не со всеми успел переговорить.

– Да, конечно, – сказала задумчиво и пошла к машине.

Не смотря на то, что никаких доказательств у меня не было, лишь смутная догадка и ничего больше, я была так уверена, что даже отсутсвие совпадений по именам меня не переубедило.

День клонился к вечеру, следовало бы отправиться домой, но я завела мотор и поехала по адресу Журавлевой. По дороге зашла в магазин, купила бутылку водки и с ней вновь постучала в квартиру с пьяным мужиком. Потом ещё и ещё, в совокупности трезвоня минут десять, а когда он открыл, ещё мокрый, стоя все в той же луже, я поняла, что он так и не поднимался.

– Где найти Саню и Колю? – спросила просто.

Мужчине явно было не слишком хорошо, он сглотнул, едва набрав слюней, облизнул губы и сказал хрипло:

– Не понимаю о ком ты.

– Понимаешь, – вздохнула и достала из сумки бутылку. – Те самые.

Он поморщился, но ответил:

– Где Саня не знаю. Сгинул. Колян в противоположном доме до сих пор. Зачем тебе?

– Ещё девушки. Много.

Он снова поморщился, а я уточнила:

– А квартира?

– Подожди, – захлопнул дверь перед моим носом и вновь открыл через пару минут, полностью одетый и сухой. – Покажу.

Идти куда-то с этим типом когда на улице уже стемнело было решением не самым удачным, но я на столько хотела выяснить правду, что наплевала на все инстинкты.

Мы прошли через детскую площадку, зашли в третий подъезд и поднялись на четвёртый этаж. Я ожидала увидеть примерно тот же типаж, но ошиблась: дверь открыл вполне приличный молодой человек в наглаженной рубашке с расстёгнутый воротом и приспущенным галстуком, брюках со стрелками и усталым лицом.

– Денег нет, – сказал он, едва увидел мужчину, имени которого я не знала, хотел захлопнуто дверь, но вперся взглядом в меня и приоткрыл рот.

– Ещё как минимум девять девушек со схожими ранами, – сказала просто, он скривился и отошел в сторону, пропуская нас в квартиру.

– Я двадцать лет пытался забыть эту картину, – сказал хмуро, – спасибо, что напомнила. Журналистка?

– Врач, – ответила не раздумывая, а потом поправилась, когда его глаза снова поползли наверх: – Психолог. Составляю портрет убийцы.

– И чего надо рассказать? Не просите описывать, как она выглядела, меня до сих пор тошнит от одной мысли.

– Расскажите о месте обнаружения.

– Да обычная помойка, – поморщился мужчина и указал на кухню, спросив: – Пройдёте?

– Думаю, нет, – мотнула головой, на секунду задумавшись о безопасности. – Я не планирую мучить Вас долго.

– За это спасибо, – хмыкнул он в ответ.

– Помойка, – напомнила, а он кивнул:

– Там бассейн начали строить, углубили, стены возвели, кирпич, все как полагается, а потом, видно, что-то пошло не так и постепенно народ начал сваливать туда мусор. Ну а мы чего, пацаны сопливые, лишь бы было где шею свернуть, чтоб интересно. Часто туда лазили после школы. Ну и как-то приходим, а она там сверху лежит…

– Вас было четверо?

– Да. Один не выдержал…

– Знаю, – сказала мягко, – а другие дети со двора там играли?

– Других не пускали, – хмыкнул он. – Бывало кто-нибудь из малолеток прицепится, как репей, но редко, за ними, как правило, следили мамаши.

– В тот раз никто не пошёл?

– Нет, вроде, – задумался на мгновенье, а тот, с которым я пришла, разжал челюсть и сказал:

– Там тот был, из пятого дома. Меня увидел и драпанул.

– Стасик, чтоли? – напряг память Николай, а второй медленно мотнул головой:

– Другой. Щуплый такой.

– Не помню щуплого… точно из пятого?

– Да, но он там не долго жил, у него батю грохнули и его в детдом забрали, наверное. Матери не было у него точно. А может, к бабке какой.

– А-а-а… – протянул, хлопнув себя по лбу. – Артём. Да, точно, этот иногда там лазил один.

– А фамилию не помните? – спросила на удачу, а он развёл руками:

– Да я не и не знал.

– Что ж, не буду больше отнимать Ваше время, – улыбнулась и торопливо вышла, сказав уже за дверью: – Спасибо.

– Не за что, – снова пожал он плечами.

Второй пошёл за мной, возле подъезда мы остановились, я достала бутылку и протянула ему, а он сказал серьезно:

– Не хочу, – и уверенным шагом пошёл в сторону своего дома.

– Попался, – хмыкнула самодовольно и зашагала к своей машине, которую оставила за домом, вновь доставая телефон, но что-то тяжелое опустилось мне на голову, я слабо вскрикнула и потеряла сознание.

Голова гудела, во рту пересохло, я слабо пошевелилась и поняла, что по рукам и ногам привязана к стулу. Порадовалась, что ещё жива, и осторожно открыла глаза, обнаружив себя в кругу света. Под ногами был бетонный пол и кроме обшарпанного стула ничего вокруг. Прислушалась и поняла, что не одна: тот самый тихий лязг металла о металл.

– Артём, – позвала тихо, он медленно вышел в свет и вздохнул. – Может, надо было сходить с тобой на свидание? – скривилась, а он хмыкнул:

– Может.

– А может, ты со мной не будешь так жесток? – попросила со вздохом. – Я тебя заштопала брутально, старалась, ошмётки из раны выковыривала. У меня обезболивающее в машине есть, пара уколов… Глаза все равно будут полны ужаса.

– Как ты догадалась?

– Прощупываешь, знает ли кто-то ещё? – хмыкнула, а он мерзко ухмыльнулся. – Боюсь, что нет. Не хотела раньше времени пальцем тыкать, мужик у меня горяч.

– Который? – скривился Артём, а потом повторил вопрос: – Так как?

– Любишь ты с ножичком играться, – поморщилась я, кивнув на его руку. – Обратила внимание, когда в прошлый раз очнулась в похожей обстановке. И когда я тебя штопала, так явно обвинял Фомичева, что дураку понятно – не просто так. Правда, сначала я решила, что дурак ты, – виновато улыбнулась, а он слабо хрюкнул. – Так что там на счёт моей кончины?

– В ближайшем будущем, – кивнул с ухмылкой.

– А на счёт моей просьбы? – надула губы, а он поднял бровь:

– Какая-то ты подозрительно веселая. Надеешься, что кто-нибудь тебя спасёт?

– Вряд ли, – снова вздохнула, продолжая тянуть время. – Но надежда уминает последней.

– Даже не мечтай. Местечко – класс.

– Так ты сюда их привозил? – он не ответил, снова начав играть с ножом-бабочкой. – А ту, в детстве, уж не твой ли батя?

– Не сложно догадаться, – пожал плечами и начал ходит взад-вперёд, то пропадая из кольца света, то вновь возвращаясь в него. – Прямо у нас дома. И знаешь что странно? Она не кричала. Это потом я уже понял, накачал чем-то, наверное, но это неправильно, согласись? Как можно не кричать, когда тебя режут на куски?

– Согласна, – кивнула спокойно.

– Ты тоже любишь резать, – хмыкнул и посмотрел весело. – Нравится то первое мгновение, когда лезвие пронзает плоть?

– Хирургические инструменты на столько острые и тонкие, что его практически не замечаешь, – пожала плечами, а он прищурился:

– Не верю.

– Возьми в машине, большая сумка с красным крестом в багажнике.

– И обломать себя весь кайф? Не… – скривился с улыбкой, а я спросила:

– На чем он тебя подловил?

– Кто? – удивился Артём, а я позволила себе удивиться в ответ:

– Влад. Ты кромсал его бывших, симпатяга такой.

– Симпатяга, ага, – заржал Артём. – Он сам мне их отдавал.

– Даже так?

– Он мне девок, я ему последние новости. Все по-честному.

– Действительно равнозначный обмен, – поморщилась брезгливо. – Зачем домой их отвозил? Это же опасно, можно засветиться в лёгкую.

– На самом деле – фигня. Меня столько народу видело, всем просто начхать. Кепку нацепил поярче – ни в жизнь не вспомнят.

– Так зачем?

– А что мне их, тут складировать, чтоли? – удивился искренне. – Это они поначалу лапочки, потом вонять начинают, – скривился, а я пожала плечами:

– Закопал бы.

– Напрягаться после того, как расслабился? Странные у тебя представления об отдыхе.

– У меня, ага, – хохотнула мрачно. – А ты нормальный.

– Не, я псих, – улыбнулся и почесал бровь, прищурил один глаз. – Спасибо бате за счастливое детство.

– Смотрю на тебя – нормальный вроде парень, – сказала растерянно. – А как представлю, что ты вытворял…

– О, я тебе сейчас кое-что покажу, – обрадовался и достал телефон. Подошёл ближе и развернул ко мне экран, а я увидела себя, выходящей из операционной после того, как штопала Абрамцева. Румянец на щеках, глаза горят, руки по локоть в крови, живот, грудь, лоб, волосы… – Ну как?

– Отпад, – хмыкнула и подмигнула ему: – Сделай мне с ней памятник.

– Думаешь, ты лучше, потому что спасаешь жизнь, а не отнимаешь, но по сути ты точно такой же мясник. Тебе по кайфу копаться в чужих кишках, кромсать и штопать.

– Ты прав, – пожала плечами и мечтательно прикрыла глаза: – Так и вижу тебя на своём операционном столе.

– Помечтай, – гоготнул и отошел чуть дальше. – Руки уже чешутся, пора начинать.

– Так мило общались, – насупилась в ответ. – Расскажи хоть до конца, что там Влад? Сливается или команду меняет?