Текст книги "Тайна детской скрипки (СИ)"

Автор книги: Татьяна Ренсинк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 31

-Ты уверен, что Разумовский не отстранит тебя от дел, если ты продолжишь помогать мне? – спросил Пётр друга, когда прибыли к городской тюрьме и остановились у её дверей прежде, чем войти.

–Предпочитаю послужить защитной стеной тебе, нежели заниматься перепиской посла, – улыбнулся Никитин. – И потом, мне ближе наша служба, чем канцелярская.

–Ничего, – кивнул Пётр. – Скоро посетим Разумовского вновь. Ему придётся опустить своё оружие, если он его готовит.

Когда их провели к камере, надзиратель что-то тихо рассказал. Пётр перевёл его слова другу, во время этого оставив камзол на стуле рядом и достав шпагу:

-Эти двое арестованных с пристани кажутся им опасными, потому и отсадили от остальных в отдельную камеру. Другие под угрозами ничего не сказали, а этих пока ещё не успели допросить... Они держат остальных в каком-то страхе.

–Понимаю, что именно их ты и хочешь допросить, – засмеялся Никитин. – Но разреши на этот раз мне выступить первым.

–В этом ты похож на Тико. Не люблю самопожертвований зря, – возразил Пётр, направившись к двери, которую надзиратель приготовился открыть. – Да, я хочу начать с них... Один является участником убийств.

Только друг упрямо вышел вперёд. В тот же момент он достал пистолет, а, толкнув Петра в сторону, резко пнул дверь. От неё сразу отскочило двое молодых арестованных, словно были готовы к приходу нежеланных гостей.

Один, наставив ножи, накинулся на Никитина. Тот выстрелил специально в сторону, чем на несколько секунд отвлёк каждого, а Пётр успел приставить шпагу к горлу другого:

-Тихо пообщаемся,... тихо... Один из участников убийства барона Стааль... Приятно будет общаться... Откуда же оружия набрались? Придётся сдать.

–К стене, оба, – пригрозил Никитин на французском языке выстрелить вновь, вызвав у арестованных ухмылку, и нацелился на ногу одного из них.

Только тот собрался пнуть пистолет из его руки, как раздавшийся выстрел нанёс ему рану. Пронзившая пуля пробила ногу так, что с брызгами крови арестованный потерял силы стоять и с криками боли опустился наземь.

Испуганный происходящим надзиратель куда-то убежал, а поднявший руки другой арестованный в шоке от всего воскликнул:

-Что надо?!

–Кто главный у вас и с какого вы корабля? – глядя свысока, всё так же наставляя в ответ шпагу, вопросил Пётр.

–Ничего не скажу! – засмеялся парень в ответ, на что Никитин спросил на русском у друга:

–А нет здесь каких устройств для допроса?

–Имеются, – улыбнулся Пётр, глядя в глаза ничего не понимающего арестованного. – Идём-ка, милый,... пошёл, пошёл, – подталкивая его выходить из камеры, он заставил его пройти по коридору и спуститься по тёмной лестнице в подземелье.

Остановившись с ним перед разными станками для пыток, Пётр кивнул:

-Что предпочитаешь,... испанский стул или дыбу? Я так даже теряюсь в выборе.

–Да плевал я на вас всех, – с ненавистью выдал тот и плюнул в его сторону.

С силою ударив по лицу, Никитин толкнул к дыбе, приставив пистолет к его лбу. Прибежавший надзиратель с напарником помогли усадить пытающегося вырваться арестованного на стул для пыток...

То был металлический стул, сиденье которого состояло из множества шипов. Привязав заключённому руки и ноги к стулу, надзиратели отступили к печи, и один из них стал разводить огонь...

-Мне всё равно, – ухмыльнулся тот, словно ему было безразлично а признаваться ни в чём не собирался.

–Мне тоже, – улыбнулся Пётр, взяв со стены факел и поджёг его в печи, после чего подошёл.

Под сиденьем, в металлической казанке он развёл костёр. В считанные секунды парень стал ёрзать от боли и жара. Чувствуя, что вот-вот сгорит заживо, а шипы сиденья раздерут кожу, уже раненую от них, до костей, он стал орать.

Гордо взирая в ответ, не реагируя ни на крики, ни на появившегося на пороге генерал-губернатора, Пётр убрал шпагу и сложил на груди руки. Такое убивающее равнодушие, неподвижность каждого из наблюдающих через несколько минут заставили арестованного проорать через боль:

-Триумф! Корабль Триумф!

–Красавчик ты мой, – наклонившись к глазам ближе, Пётр схватил за волосы. – Кто надоумил убить барона?

Но от боли пытки тот уже потерял сознание. Поручив его надзирателям, Пётр направился вернуться наверх. За ним тут же поспешил Никитин, а нагнавший Генерал-губернатор остановил прямо у выхода из здания тюрьмы:

-Одного оставили заливаться кровью, другого зверски пытали... Всего добились?! – казался он поражённым.

–Вы хотели бы, чтоб я им жизнь спасал? Может ещё пожалеть? – возмутился Пётр, но Генерал-губернатор покачал головой:

–Разумеется нет! Однако, Вы забыли, что король запретил применять любого рода пытки против заключённых?!

–И отменил смертную казнь... Одна из причин, что вокруг короля расцветают цветы протеста и неприязни, – усмехнулся Пётр. – Я смогу доказать причастность этих уродов в убийствах и похищениях, а если ещё детям или моей супруге что сделают, сам всех убью! Ясно?! Лучше пришлите агентов в порт, и как можно скорее!

–Уймите пыл, граф, – смотрел поражённый Генерал-губернатор. – Как человек, я понимаю Вас, но закон...

Пётр не стал отвечать. Он молниеносно ушёл на улицу, громко хлопнув за собою дверь. Он даже не оглянулся на помчавшегося следом друга, так же, как и он, скорее прибыв на городской карете к пристани...

Медленно подошёл Никитин к углу дома, у которого Пётр теперь стоял, наблюдая за жизнью в порту. Уже темнело, но видно было, как нужный корабль отдыхал среди других...

-Полагаю, будут проблемы с королём? – спросил Никитин.

–С ним потом разберёмся. Тебе, кстати, бояться нечего, – усмехнулся Пётр, не скрывая еле сдерживаемой ярости. – Разумовский вполне может выступить на твоей стороне. Ты всё ещё под защитой России, не так ли?

–Сомневаюсь, что заступится, – задумчиво молвил Никитин. – Я, перед тем, как отправился тебе помогать, сказал ему, что нет желания сидеть в кабинете и перебирать бумаги, когда друг в опасности.

–Да,... зря ты ему это сказал, – с сожалением вздохнул Пётр...

Глава 32

Стало совсем темно в порту. Фонарщик зажёг вокруг фонари, но долго никого не было видно. Словно всё уснуло, оставив дела до рассвета. Даже лёгкий бриз сменил своё направление, дуя с берега в сторону кораблей.

Название нужного судна было уже не видно, но Пётр с другом не уставали наблюдать за ним, где слабые фонари тоже кто-то зажёг. Показавшаяся на воде от него шлюпка медленно приближалась по блестящему отражению света выглянувшей из-за облака луны.

Когда моряк тихо сошёл на берег, привязывая шлюпку к столбу, Пётр с Никитиным переглянулись и осторожно подошли, пока тот ничего не замечал. Не успев совершить ничего более, они в считанные секунды оказались окружены показавшимися в порту моряками...

-Прекрасно попались, – засмеялся один из них, выступив вперёд.

Достав пистолеты, Пётр и Никитин наставили оружие в ответ, но некоторые моряки сделали то же самое, пока другие уже схватили их, понявших провал, и повели к шлюпке:

-Вас ждут, дорогие гости... Праздник лишь только начинается.

–Ваш триумф будет длиться не долго, – улыбнулся Пётр уверенно.

Когда его с другом доставили на корабль и бросили к ногам стоявших там капитана и некоего господина в чёрном одеянии и чёрной маске на всё лицо, он усмехнулся:

-Да здесь настоящий маскарад! Такие праздники я люблю!

–Вот и отлично, – похлопал в ладоши человек в маске. – Сейчас посмотрим на одно представление, а там попробуем вкус пороховых блюд.

–Никогда таких не пробовал, – так и улыбался Пётр с бесстрашием. – Буду рад!

Капитан лишь кивнул своим людям уводить его с Никитиным дальше. Только скрылись в одной из кают, как друзья внезапностью движений вырвались из их рук, начав рукопашный бой, лишь бы суметь освободиться, лишь бы добраться вновь до выхода, но появившиеся на пороге ещё несколько моряков ударили рукоятками по голове.

Их усадили на стулья, связав ноги и руки, на которые спустили с плеч камзолы для большей прочности, и встали позади. Вошедший капитан посмотрел с победным видом и сел возле стены, которая была зашторена, словно там находилось окно:

-Слышал, любите театр... У Линн постановки чудесные, как говорят... Покажем нашу. Уверен, она вызовет неведанную бурю эмоций. Запомнится на всю жизнь и, надеемся, заставит одуматься, оставить некие дела навечно в прошлом.

–Мечты, – усмехнулся Пётр. – Что бы ни показали, я доведу дело до конца.

Больше капитан ничего не стал говорить. Он лишь улыбнулся и стал медленно открывать шторы. В маленькое отверстие в стене, к которому он прильнул, было достаточно видно. Убедившись, что всё так, как надо, капитан приказал подвинуть Петра ближе:

-Полюбуйтесь... Не бойтесь, нас не слышат.

Пётр с ухмылкой стал смотреть на происходящее в соседнем помещении. Там, в маленькой каюте, словно пойманная птица в клетке, сидела Иона и смотрела на стоящего перед нею человека в маске. Он медленно сел рядом, сразу начав гладить её колени, и сказал с растущей страстью в голосе:

-Как же ты хороша именно сейчас... Здесь,... со мной.

Он накинулся целовать её в губы, но, упёршись руками в его грудь, Иона стала сопротивляться. Только силы его превосходили, и она оказалась прижатой в его объятия крепкими руками. Начав судорожно что-то искать в подоле платья, Иона неожиданно для него и для Петра с капитаном, наблюдавшими за происходящим, достала маленький нож, который приставила к шее противника.

Сорвав другой рукой его маску, Иона поразилась видеть Коннора Гилберта, и прижала нож к его шее сильнее:

-Я догадывалась уже, что Вы за персона.

–Умница же ты, оказывается, – усмехнулся он, не смея пошевелиться. – Но мы продолжим общение в трюме... чуть позже. Уверен, тебе понравится.

Иона не успела слова молвить или что сделать, как и Пётр. Вошедшие в каюту двое моряков подхватили её под руки, заставив бросить нож, и утащили куда-то прочь.

-Иона! – крикнул Пётр с тревогой и взглянул на засмеявшегося капитана. – В считанные минуты я с вами всеми разберусь.

Посмеявшись вновь над его словами, капитан кивнул появившемуся на пороге Гилберту. Тот вновь исчез на мгновение за дверью, вернувшись с Генерал-губернатором, которого крепко держал в руках и к голове которого приставлял пистолет.

Напуганный произошедшим тот молча смотрел на поражённого видеть его Петра.

-Тебе не уйти, – усмехнулся Пётр, взглянув на гордого победой англичанина. – Зря всё затеял... Ни рецепта не получишь, ни теперь свободы... Я подумываю даже вообще и жизни лишить.

–Сначала подохнете вы все, – засмеялся тот. – Видите, как всё удачно сложилось? Настоящий триумф! Я не ошибся в моих товарищах.

–Вижу, – улыбнулся Пётр. – Одна шайка. Давно пиратствуете?

–Думаю, опыт и без цифр виден, – засмеялся капитан. – А уж сколько заплатят за один рецепт... Умолчу.

В этот момент сверху донёсся грохот, выстрелы и крики, которые быстро прекратились, заставив капитана с его парой моряков здесь и Гилберта насторожиться. Предпринять же что они не успели, поскольку в то же мгновение в каюту ворвались вооружённые агенты:

-Оружие на пол! Руки поднять!

Гилберт сразу выпустил Генерал-губернатора и бросился к окну. Разбив стекло пистолетом, он выпрыгнул за борт и к разочарованию кинувшегося к окну агента исчез из вида:

-За ним! – приказал агент товарищам.

Пара из них тут же умчалась, а он перерезал верёвки, которыми был связан Пётр.

–Раньше не могли приехать? – торопился Пётр освободиться, взглянув на капитана, которого связали теперь вместо него.

Встряхнувшись, свободный Пётр скинул камзол и схватил его шпагу, несколько раз взмахнув в воздухе.

-Вы так спешили, но я успел послать за ребятами прежде, чем меня похитили, – смотрел с удивлением Генерал-губернатор.

–Работа здешней полиции начинает восхищать, – похвалил Никитин на французском языке, пока его отвязывали, и с улыбкой добавил. – Пора мне учить шведский. Наблюдать всё со стороны и не понимать ни слова крайне неприятно.

–Увы, французским преступный мир не любит пользоваться, – высказал Пётр, бросившись прочь из каюты...

Глава 33

Бросившись следом за Петром, Никитин нагнал его у спуска в трюм. Пётр безуспешно бил ногой запертую дверь, чтобы выломать, но Никитин достал пистолет. Он отодвинул друга в сторону и нацелился на замок. Только выстрел прозвучал и в замке появилась дыра, Пётр пнул дверь снова и поспешил спуститься в трюм.

-Иона? – крикнул он, оглядываясь по сторонам среди бочек и полных мешков продовольствия.

–Петенька?... Милый! Любимый! Это ты? – послышался откуда-то издалека взволнованный её голос.

Бросившись туда, Никитин и Пётр быстро оттащили мешки с крупой в сторону, чтобы добраться до привязанной к металлическим кольцам в стене Ионе.

-Павлуша... Его здесь нет, – рыдала она, пока Пётр разрезал верёвки. – Я знаю, его спрятали здесь, но его нет! Его нет!

–Мы найдём, найдём, – стал оглядываться по сторонам Никитин и проверять каждую бочку и ящик, разбивая их замки и доски.

Освободив любимую, Пётр сразу прижал в объятия, вытирая слёзы, убирая растрёпанные волосы от её лица и целуя щёки:

-Всё. Всё закончилось. Павлушу найдём, уверен... Он жив, жив...

–Я так виновата, – рыдала она. – Прости меня... Павлуша... Где он?

–Здесь, кажется, – разломав доску очередного ящика, чтобы знать, что внутри, увидел Никитин маленькую ручку лежащего там в разодранной одежде мальчика.

Кинувшись к ребёнку, доставая его оттуда, Иона от ужаса вскрикнула:

–Кто это?! Это не Павлуша!

–Это, должно быть, сын Ребеки, – предположил Пётр, взглянув на мальчика.

Он отыскал на руке его пульс и замер, стараясь почувствовать биение сердца. Успокоившись, что ребёнок жив, он оставил его в руках Никитина, и тот принялся постукивать по щекам парнишки, желая привести в чувство.

Тем временем Пётр разбивал другие ящики один за другим, заглядывал в бочки, пока в одной из них не обнаружил сидевшего на дне, зажав руками уши, своего сына:

-Павел... Малыш, – выдохнул с облегчением он, поднимая его на руках.

Ещё больше зарыдавшая от переизбытка чувств Иона бросилась к ним. Она выхватила сына в свои объятия, расцеловывая и крепко обнимая... Ощупав ребёнка у неё на руках, Пётр вздохнул:

-Цел... Да? – встретился он с улыбкой сына, и тот кивнул. – Всё понимает, – смеясь, погладил он его по головке.

–Очнулся, – молвил довольный Никитин, любуясь, как глаза ребёнка в его руках медленно открываются.

Пётр сел рядом, погладив мальчика по щеке, и ласково спросил на шведском:

-Барон Стааль?

Мальчик несмело кивнул, а в трюм тем временем спустился Генерал-губернатор и пара его агентов. В считанные минуты все собрались наверх, покидая корабль, унося детей и веря, что худшее остаётся теперь позади.

Взятые под арест капитан и все моряки, которых смогли поймать, были переправлены на шлюпке к берегу, где их встречали ожидающие там полицейские и тюремные кареты. Оставляя всё теперь в руках Генерал-губернатора и оставшегося помогать Никитина, Пётр сел в карету с Ионой и детьми.

Когда экипаж отправился в путь, чтобы увезти домой, Иона прижала уснувшего сына покрепче к себе. Она держала его на руках, медленно приходя в себя от пережитого, и мельком поглядывала на уставшего, сидевшего рядом с супругом мальчика лет тринадцати...

-Он тоже твой сын? – несмело спросила она, словно догадывалась о чём-то, а Пётр с глубоким вдохом улыбнулся:

–Это не мой сын.

Иона отвела взгляд вновь на Павлушу и промолчала. Слёзы потекли по щекам, а смахивать она их не стала. Глядя на неё, жалея и желая скорее заключить в объятия, Пётр тоже некоторое время молчал.

Встретившись с ним взглядом, Иона будто испугалась. Она вновь стала смотреть на сына, но долго молчать не смогла. Слёзы душили, и она вымолвила:

-Прости меня, умоляю... Я была верна, клянусь.

–Всё хорошо, – снова вздохнул легко любимый, но Иона плакала всё больше, чувствуя свою вину.

Она взглянула в ответ и стала взволнованно выговаривать через слёзы:

-Что случилось с нами? Что я наделала?

–Ты ничего не сделала, всё хорошо, – нежно улыбнулся Пётр, но Иона мотала головой:

–Что-то не так, я же вижу... Я всё испортила... Ты разлюбил?... Я понимаю и то, что виновата сама во всём, и даже в том, что ты кинулся к той женщине, потом к Линн и её девочкам... Дай мне шанс всё исправить... Я хочу, чтобы всё было, как раньше.

–Иона,... милая,... ты думаешь, мы сможем жить, как раньше? – с удивлением улыбался он, но улыбался тепло, добродушно, только почему-то ей было страшно.

На его вопрос Иона промолчала, уткнувшись в плечи спящего сыночка, чтобы хоть как-то заставить себя успокоиться, чтобы остановить упрямые слёзы... Пётр не стал пока ничего больше говорить, приобняв сидевшего рядом печального в своих мыслях сына Ребеки и улыбнулся ему в поддержку...

Глава 34

Так ничего больше не сказав друг другу, Пётр и Иона скоро вошли в холл своего дома. Счастливые слуги, родители Ионы – все были рады их возвращению тем уже поздним вечером. Матушка тут же увела дочь и внука за собою, приказав слугам позаботиться об ужине и отдыхе сына Ребеки...

-Я немедленно пошлю за матерью, – обещающе кивнул ему с улыбкой Пётр, и мальчик спокойно отправился на отдых следом за провожающей горничной.

Пётр не медлил со сказанным, послав одного из слуг в особняк Линн с запиской. Только после этого он смог вновь глубоко вздохнуть. Видя его напряжение, тесть улыбнулся. Оставшись с ним наедине, он обнял за плечи и проводил в столовую, где им накрыли поесть и принесли водки...

-Что ж Вы мальчика не отвезли сразу к матери? – спросил тесть после того, как Пётр рассказал обо всём случившемся.

Он разлил им по новой рюмке водки, и зять сразу её осушил, закусив пирожком:

-Я не осмелился отвезти его в такое место, как у Линн. И потом,... не уверен, что Ребека находится в ясном уме.

–А Вы правы, сынок, – кивал тесть, соглашаясь, и уже туманный от опьянения взгляд остановил на дверях в столовую.

Там на пороге показалась Иона... Переодетая ко сну она смотрела с грустными глазами, словно страдала, как никогда. Видя дочь такой, тесть покачал головой и посмотрел на сидевшего рядом зятя. Тот, опустив взгляд и пока не зная о присутствии супруги, молчал...

Пётр снова немного поел и налил ему и себе водки:

-Осталось отыскать Гилберта... Он ответит ещё на все мои вопросы и за... Иону...

Слыша в его голосе появляющееся раздражение, тесть еле слышно сказал:

–Мы не одни.

Взглянув с удивлением, Пётр медленно оглянулся. Увидев стоящую на пороге любимую с заплетёнными в косу волосами, одетую в плотный пеньюар, он поднялся и подошёл:

-Вы не спите, сударыня?

–Я не смею... лечь в постель, – прозвучал её дрожащий голос.

–От чего же?! – удивился Пётр, не скрывая, что устал и пьян. – Это и Ваша постель. Я туда не вернусь, не бойтесь.

–Где же Вы будете спать? – прослезилась Иона, еле сдерживая опять подступающие слёзы.

–Я уже сплю, – усмехнулся он. – Здесь.

–Умоляю, – смотрела Иона с горестью. – Идите спать к себе... Я займу гостевую спальню.

Взглянув на тестя, который тут же развёл руками, Пётр поклонился ему:

-Доброй ночи.

Тот лишь улыбнулся в ответ, словно понимал всё и поддерживал, и Пётр взял Иону за руку, уводя за собой. Он немедленно привёл её в их спальню и, отпустив, стал раздеваться.

Устало опустившись в постель, будто собрался спать, Пётр лёг на спину и уставился в потолок... Чувствуя, что между ними всё равно стоит стена, но не представляя, как вернуть былое счастье, Иона несмело села на стул рядом.

-Сними пеньюар. Он тебе мешает, – молвил Пётр.

Удивившись такой заметке, Иона послушно выполнила просьбу, оставшись в нижнем белье. Она сидела рядом, глядя на любимого, закрывшего глаза, будто о чём думал, будто искал слова или тот же выход, что и она...

-Петенька, – ласково прошептала Иона, решив всё же сказать самое главное. – Я жду ребёнка.

–Я знаю, – сразу ответил Пётр.

–Он твой, поверь, – прослезилась она, что почувствовал любимый в её голосе и молвил:

–А ты поверишь, если скажу, что не был ни с той женщиной, ни с Линн или её девицами?

Иона молчала, дрожа будто от холода, еле сдерживая ожидавшие вырваться на свободу слезы.

–Ты с ними не был? – наконец-то вопросила она.

–Нет.

–И я не была с ним.

–Я знаю.

-Почему же всё так, коль знаешь?... Ты не можешь меня простить? – хотела надеяться Иона, а любимый открыл глаза и строго посмотрел:

–Я никогда не прощу уход к другому, когда ты вдруг надумаешь сделать это вновь.

–Я никогда, никогда ничего такого не сделаю! Не уйду к другому, не предам! – дрожала она, слёзы текли по щекам, и Пётр, скорее приподнявшись, захватил её губы в плен жаркого поцелуя.

Бурно раздевшись с нею до конца, он стал расцеловывать её всю, вызывая стоны блаженства. Ничто уже не мешало им любить друг друга вновь, как прежде... Счастливые, искренние, открыто шептали о вечной любви, о вечной преданности,... о победе над глупой разлукой...