Текст книги "Тайна детской скрипки (СИ)"
Автор книги: Татьяна Ренсинк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Глава 26
С грохотом открывшаяся в зал дверь заставила многих оглянуться на вошедшую пару. Пётр с Линн, остановившись на лестнице, ведущей наверх, к комнатам, застыли на месте, наблюдая, как со смехом, словно рассказывал забавную историю, Коннор Гилберт появился в компании с держащей его под руку Ионой.
Та сразу заметила супруга, явно направившегося уйти к спальням, и тут же игриво стала что-то говорить своему довольному спутнику. Оба казались счастливыми вместе, проходя в зал и принимая от девицы по бокалу шампанского.
Дёрнувшегося вернуться в зал Петра Линн прижала под руку к себе, на что он с недовольством прошептал:
-Я просто хочу забрать её отсюда, а его убить.
–Успеешь, – улыбнулась нежно Линн. – Ему надо убедиться, что ты уже не с ней... Она же дразнит тебя. Идём пока наверх. Поесть тебе надо, иначе он одолеет тебя в одну секунду.
–А может ты и права, – одарил он её улыбкой и взглядом, словно изучал с ног до головы и жаждал раздеть. – Мне кажется, я чертовски пьян... Чтоб я ещё раз выпил эту гадость.
–Просто ты устал и голоден, – повела его Линн дальше к комнатам. – Я прикажу подать ужин.
Пётр послушно уходил с нею, краем глаза заметив полный гнева и обиды взгляд любимой.
-Серьёзен этот англичанин в своих намерениях. Кстати, а он недурён собой, очень даже, – заметила Линн, открыв одну из комнат и уединившись там с ним. – И ищейка Разумовского здесь... Что происходит?
–Дело серьёзное... Уже убийства были, – рухнул на постель Пётр и закрыл глаза. – Я сейчас усну... Всё кружится.
–Боже, ты что? – удивилась Линн, тут же склонившись над ним с беспокойством. – Тебе, и правда, что-то подсыпали?... Даже шампанское не позволяет мне взять тебя.
–Ни штурмом, ни лаской, – через овладевающий им сон молвил Пётр...
Задумавшись о чём-то с серьёзностью, Линн оглянулась на дверь. Она поспешила уйти, заперев комнату на ключ, и Пётр сам не заметил, как наступившая тишина ещё долго царила вокруг, а он глубоко спал.
Резко раздавшийся звук, как где-то что-то упало с грохотом и разбилось вдребезги, донёсся до его слуха. Он сразу схватился за висевшую на боку шпагу, а взгляд остановился на закрытой двери. Чувствуя неладное, Пётр поспешил к выходу и, обнаружив, что заперт, выбил ногою дверь, несколько раз ударив со всей силой...
-Сюда! – выскочившая на шум в коридор Линн позвала его скорее в спальню Ребеки.
Стоящая посреди комнаты Ребека с гордым видом взирала, схватив со стола вазу.
–Она обезумела, – сообщила Линн.
–Нисколько, – возразила та. – Я думала, это тот тип вернулся!
Откинув вазу на постель, Ребека прильнула в объятия Петра:
–Он был тем самым, кто меня тогда... Он это был, поверь мне, – паниковала она, не скрывая искреннего испуга.
Резко отпрянув, шатаясь будто от опьянения, Ребека схватила лежащий на полу плащ и накинула на плечи:
-Увези меня отсюда. Я ухожу. Я сама найду сына. Что терять теперь, кроме жизни?... Эти разбойники и здесь снуют, следят за мной, снова обесчестить хотят, – лепетала она с горечью, а Пётр видел, что пьяна:
–Никуда ты в таком виде не пойдёшь... Линн, ты бы могла напитки-то все отсюда убрать?!
–Они и были убраны, – поразилась та, раскинув руки. – Где ты их видишь? И вообще, что она треплет? Здесь нет таких преступников! У меня люди только высшего света бывают!
–Ты считаешь меня сумасшедшей?! – с яростью встала к её глазам Ребека. – Убрать соперницу решила?! Так легко не сдамся!
–Успокойся же ты, – схватил Пётр Ребеку, прижав к себе крепкими руками и встряхнув. – Ну же! Здесь нет соперниц!
–Увези меня домой, – с мольбой взглянула она.
Отстранившись от неё, Пётр стал смотреть под кровать, в комод и, когда открыл ящик ночного столика, увидел пустую бутылку:
-Ром... Где ты его взяла?
–Припрятала, – усмехнулась Ребека, состроив удивлённый вид. – А что?!
–Некрасиво, – покачал головой Пётр, а Линн, услышав в коридоре движение, приоткрыла дверь и поглядела в щель:
–Он увёл её в соседнюю комнату!
Сорвавшись с места, Пётр выхватил шпагу и бросился туда. В считанные секунды конец его шпаги упёрся в горло не ожидавшего того Гилберта, а находящаяся в тот момент в объятиях Иона отбежала скорее в сторону...
Глава 27
Поправив растрёпанные волосы и вздохнув, словно набралась смелости, Иона встала вновь подле Гилберта. Тот, уставившись в полные гнева глаза Петра, надеялся, что шпагу отпустит и опасность минует...
-Нет, – помотала головой Иона, глядя на супруга с мольбой. – Отпусти его.
–О? Защищаешь любовника, – усмехнулся он.
–А разве запрещено? – приняла Иона удивлённый вид и села к зеркалу.
Она стала поправлять волосы, словно хотела вновь уложить их в причёску, что вызвало у Петра лишь большее поражение:
–Я тебя не узнаю... Нас всех не узнаю! Это месть? Ты даже не выслушиваешь, а просто уходишь к другому?! Здесь явно явились для показа!
–Вы, сударь, – оглянулась с ухмылкой Иона. – Отвлеклись вдруг от любовниц. Они заждались... Что вдруг делаете в этой комнате?
–Что?! – опустил он шпагу от переполнившего возмущения. – Это ты что здесь делаешь,... с ним?! – указал он концом шпаги вновь на англичанина. – Следишь за мной и издеваешься?!
Тот хотел отойти в сторону, но внезапно ударивший его локтем соперник заставил пасть без сознания на пол. Застывшая от испуга Иона уставилась на тело Гилберта, и Пётр усмехнулся:
-Как хрупка оказалась твоя великая на словах любовь... Где Павлуша? Ты немедленно объяснишь всё!
Только Иона сорвалась с места и скорее убежала. Бросившись следом, Пётр не успел нагнать, как она пала в объятия остановившего её в зале человека Разумовского. Тот немедленно поспешил увести на улицу, где, в ожидавшей у входа карете, они скрылись быстро из вида, а выбежавший Пётр с отчаянием опустил руки...
Он уставился вслед увозившего его супругу экипажа, а что делать дальше – пока не знал. Рядом вскоре встала Линн. Она положила ему на плечо руку, словно пыталась показать поддержку, и тихо сказала:
-Тебя пытались опоить чем-то, чтобы убедить Иону в изменах. Но она, как видно, и так подозревает тебя во всём... Одна из моих девочек видела всё, а агент Разумовского успел ляпнуть, что ждёт момента, чтобы забрать бедняжку Иону с собой.
–Я больше ничего не понимаю, – мотал головой Пётр, так и глядя в сторону, куда уехала карета. – Отпустить её не могу,... но и её презрения не вынести... Доказать ничего тоже не смогу.
–Ты ли стал пессимистом?! – улыбнулась нежно Линн. – Идём, – взяла она его за руку и силою дёрнула идти вместе. – Любовь твоя пока под защитой агента... У него нет в планах причинить ей вред, поверь. Ты пока поешь, выспишься... Давай, – снова дёргала она хотевшего уйти Петра возвращаться в особняк. – Ночь уж скоро,... темнеет... Идём. Сейчас ты её не остановишь и не вернёшь.
Устав от происходящего, Пётр всё же подчинился. Он молча вернулся в спальню, которую отвела ему Линн, дождался скоро ужина и лёг в постель. Сама Линн сидела тем временем рядом за секретером и что-то писала в своих бумагах.
Она время от времени поглядывала на уставившегося в потолок Петра и с жалостью к нему тихонько вздыхала. Как уснул, он не помнил, но, дёрнувшись во сне всем телом, вдруг очнулся...
-Тише, тише, – заметила Линн его беспокойство и села подле, ласково коснувшись щеки. – Кошмар приснился?
–Агент Разумовского, – нахмурился в размышлениях Пётр. – Он увёз её к нему, уверен.
Скорее поднявшись, он надел камзол, прикрепил обратно на себя шпагу и пистолет и направился к выходу.
-Видит Бог, завидую я ей, – улыбнулась шутливо Линн, но ему было не до шуток:
–Кто пытался меня опоить? Что-то подсыпали в шампанское?
–Да, я успела выяснить, пока ты ел, – последовал спокойный ответ его собеседницы. – Незадолго до появления Гильберта с Ионой некий друг виконта Моберга подкупил мою девочку подсыпать тебе некое зелье, которое он и дал. Она же, к счастью, зная, что ты дружен со мной, не решилась на подобное, но подсыпала тебе иное,... чтоб спал. А то зелье, дурочка, незаметно вылила в цветы. Ты знаешь, цветы погибли в считанные минуты!
–Жаль, что вылила,... ну и цветы жаль, – вздохнул с улыбкой Пётр. – Что ж,... друг виконта Моберга, говоришь?... Навестим... Как-то он, значит, связан с Гилбертом. У этих типов связи с миром врачевания?
–Не знаю, – удивилась Линн. – Карл Моберг – человек пожилой, вполне добрый, учтивый, часто весёлый... Старый холостяк. Что ещё сказать, даже не разумею... Он здесь каждый вечер.
-Ясно, – кивнул Пётр. – Он приезжает на своей карете?
–Да, – улыбнулась Линн в догадках. – Тебе не составит труда его узнать. Герб у него красивый, красочный. Лев с сердцем, на котором восседает улыбчивый ангел.
–Ещё один авантюрист, – усмехнулся Пётр. – Ему бы дружить с Разумовским. – Что ж,... спасибо и на том... Присмотри пока за Ребекой. Не упусти!
–Она под замком, – подмигнула Линн. – Присмотрю.
Откланявшись теперь, Пётр послал ей воздушный поцелуй, оставив довольной, и поспешил покинуть особняк. Коня своего он пока попросил подержать здесь, а в путь отправился на городской карете...
Глава 28
Как только прибыл к Разумовскому, Пётр сразу вошёл в кабинет, где работал Никитин. Друг немедленно оставил дела, пригласив к столу, но он спешил:
-Уверен, Иона где-то здесь... Человек Разумовского увёз её из особняка Линн, уверен, сюда!
–Успокойся, – прошептал Никитин, указав на дверь в конце кабинета. – Я проведу тебя тайком к его покоям, а дальше сам. Я не могу светиться пока в этом деле. Разумовский приказал не вмешиваться,... угрожая приказал.
–Понимаю, – кивнул Пётр, последовав за немедленно провожающим его другом.
Услышав доносившиеся из одной из комнат голоса, он тут же помахал рукой Никитину уходить. Друг понял, что дальше тот справится сам. Он ушёл, несколько раз оглянувшись, а Пётр встал ближе к двери, узнав голос плачущей Ионы.
Приоткрыв дверь так, чтобы в щель было видно происходящее, он с тревогой наблюдал, как она, сидя на диване в объятиях Разумовского, плакала на его плечах:
-Помогите, умоляю, мне не к кому больше обратиться.
–Красавица моя,... сладкая моя, – ласково повторял Разумовский. – Мы разберёмся во всём, обещаю... Но как быть с Вашим супругом, я затрудняюсь даже.
–Помогите, умоляю, ведь я жду его ребёнка, а Гилберт уверяет, что не докажу, чей ребёнок, – рыдала Иона, подняв глаза к нему, жалостливо взирающему в ответ:
–Ваш супруг меня презирает, он даже слушать не будет... Ах, ягодка моя, перестаньте слёзы лить или я вас буду целовать.
–Оставьте это, прошу. Вас же в Вене невеста ждёт! Будьте ей любящим мужем, – вытирала она упрямые, не останавливающиеся слёзы платочком. – Я принадлежу Петеньке, люблю его и жить без него не смогу... Как докажу я ему всё?
Вдруг скрипнувшая дверь заставила обоих оглянуться и застыть в ожидании. Медленно открыв дверь ногой, Пётр остался стоять на пороге. Он пронзительно смотрел в глаза Разумовского, и тот, чувствуя, что сложилась весьма неприятная ситуация, отстранил от себя Иону и отошёл в сторону. Его взгляд бегал то вокруг, то в потолок, но никак не возвращался ни к Петру, ни к Ионе... Будто ждал, когда наконец-то останется один...
Иона же, испугавшись увидеть любимого именно сейчас и здесь, поднялась с дивана. Она резко отвернулась, вновь высушивая платочком слёзы на щеках, чтобы скорее быть готовой к объяснениям, которых так теперь хотела...
-Сударыня, у входа ждёт карета, – строго сказал Пётр, опустив взгляд к полу, словно не желал смотреть в ответ. – Попрошу обождать там.
–Петенька, я хочу всё рассказать, – повернулась Иона, но он стоял гордый, неприступный и вновь строго указал на выход:
–Вы пока ещё являетесь моей супругой! Прошу пройти и ждать в карете!
Видя, что сейчас поговорить не удастся, Иона послушно покинула комнату, ещё раз с надеждой взглянув на хозяина дома, но тот так и бегал взглядом вокруг.
Пётр постоял подле него, недолго наблюдая, как тот смотрит в потолок, и сказал:
-Красиво покрашен... Картина занимательная создана.
–Да, – кивнул тот. – Искусные здесь побывали мастера.
–Вам дать их адрес? – поинтересовался Пётр. – Сможете в Вене украсить потолок так же.
–О, не сомневайтесь, моя жизнь в Вене будет краше, чем здесь, – взглянул с удивлением Разумовский. – Что Вы ещё хотите?
–Вы даже не догадаетесь, – прищурился Пётр с ухмылкой, на что его собеседник тут же сказал:
–Прошу простить. Я ж не знал, что эта скрипка содержит некий секрет, столь важный вам, – встал он, облокотившись на комод, и начал говорить, делая красивые жесты руками в воздухе, словно рисовал каждое сказанное слово, будто хотел преподнести всё более красочно. – Я не виноват, что и письмо от Матвея Сергеевича выкрали. Ваша супруга сообщила, что в письме он сообщал кому передать скрипку. Что я мог предпринять, не зная всего этого?! Тем более, когда за неё такие деньги предложили. Я её и продал.
-Любитель авантюр, – улыбнулся Пётр. – А княгиня Хилкова надоумила соблазнять мою жену?
–О, Вас столько сразу интересует! – удивился Разумовский. – Я уже просил прощения за это несколько секунд назад.
–Да, мне этого будет достаточно, – усмехнулся тогда он. – Вы вряд ли задержитесь на своём посту здесь на долго.
–А я и не собирался на долго, – принял важный вид Разумовский. – Меня невеста ждёт в Вене.
–Поспешите туда, – кивнул Пётр, сделавшись более серьёзным. – Ваша миссия не увенчается успехом. Война с Россией всё равно будет.
–Вы противник России? – поднял удивлённо брови тот. – Я думал, наоборот.
–Я не противник России, но войны, увы, будет ни Вам, ни мне не остановить... Удачи в Вене, – откланялся Пётр и поспешил вернуться на улицу, где ждала карета...
Глава 29
Только сел в экипаж, где уже ждала взволнованная Иона, глаза которой были всё ещё напухшими от недавних слёз, Пётр вопросил:
-Где Павлуша?
–С няней на квартире Гилберта, – видела она с огорчением для себя, как полон любимый обиды и гнева, и опустила виновато взгляд. – Павлуша был в соседней комнате, когда ты приходил.
Пётр немедленно назвал кучеру адрес Гилберта, и карета отправилась в путь. Всю недолгую дорогу ни он, ни Иона не сказали ни слова. Пётр смотрел всё время в окно. В его глазах видно было, как переживал за происходящее и что мысли тревожны, от чего Иона не смела ничего молвить, как бы ни хотела...
Когда пришли к квартире Гилберта, сразу заметили, что дверь была чуть приоткрыта, а внутри было темно и тихо. Достав шпагу, Пётр прокрался первым и резко раздвинул шторы на окне, чтобы стало светлее.
К удивлению обоих квартира была практически пуста. Мебель стояла отодвинутая в сторону, а все картины и вещицы, какие раньше здесь создавали уют, отсутствовали. Бросившись в соседнюю комнату, где должен был быть сын, Иона от горя вскрикнула и закрыла рот ладонью.
Пётр встал на пороге и кивнул:
-Доигралась.
–Нет, – мотала головой поражённая любимая, схватившись за его плечи. – Я не играла! Я всё объясню! Он... Он его похитил, я уверена!
–Ты будешь пока сидеть дома, под домашним арестом, – выговорил он. – Плакать и объяснять всё будешь своей матушке. Обсудите меня вдоволь.
Он был в гневе, как никогда, чем пугал Иону, от чего она вновь не смела больше говорить, а слёзы душили... Схватив её за предплечье всей силой, Пётр вывел обратно к карете и открыл дверцу:
-Садитесь!
Словно кто давно решил их судьбу, прервав в мгновение всё, что происходило... Раздавшийся откуда-то со стороны выстрел ранил и заставил Петра пасть на землю,... не сметь пошевелиться от пронзившего его тело холодного бессилия...
Вздрогнув от ужаса видеть поражённого беспощадной пулей любимого, Иона с надрывом закричала, а восседавший на облучке кареты кучер замер, словно статуя, будто тем самым сможет избежать коварной участи.
Следующим выстрелом поражённый, тот так и не закрыл глаза, выпустив душу, а пытающуюся вырваться из схвативших её рук Иону кто-то утащил за собой в другую карету, которая остановилась лишь на миг, чтобы забрать её и похитителей.
Как ни пытался Пётр оставаться в сознании или запомнить тех, кто совершил всё это, но вскоре наступила тёмная пустота... Ничего не помня, он не скоро стал приходить в себя...
Еле открывая глаза, терпя головную и телесную боль, Пётр рассмотрел сидевшего рядом Никитина и стоящего позади него с тревожным выражением лица тестя. Встретившись с его взглядом, те переглянулись, и Никитин тихо сказал:
-Врач извлёк пулю... Жить будешь. Рана на груди не опасна, к счастью.
–Ещё бы чуть-чуть, и был бы убит, – добавил взволнованный тесть, тут же перекрестившись. – Сердце бы задели.
–Где Иона? – хриплым голосом вопросил Пётр.
Его собеседники видели, как он ещё слаб, что терпит боль и пытается заставить себя вернуть силы. Только время дарило надежду на скорое выздоровление, а слова Никитина отнимали надежду вернуть Иону скорее домой:
-Никто не знает, – опустил он взгляд. – Кто напал на вас, никто не видел. Твой друг Тико помогал допрашивать всех вокруг, но всё пока бесполезно. Он занялся дальнейшим расследованием.
–Хорошо, – усмехнулся с недовольством Пётр и попытался встать.
Пронзившая боль заставила выкрикнуть, и он резко вновь опустился на постель. Выдержав длительную паузу, приходя постепенно в себя, Пётр выдохнул:
-Посетить надо кое-кого... Помогите собраться... Я смогу.
–Тико обещал зайти к вечеру. Может будут новости какие. Обождать следует, – говорил Никитин, желая успокоить и остановить его, но Пётр был решителен:
–Я найду её быстрее. Помогите же!
Видя упрямство его, тесть с Никитиным подхватили под руки. Они помогали ему осторожно сесть на краю постели, а потом и встать на ноги. Придерживая перевязанную рану на груди, Пётр задержал дыхание, чтобы стерпеть всю боль, и поднялся.
Ещё несколько секунд он стоял с поддержкой друзей, зажмурив глаза, приходя в себя, после чего выпрямился со стонами и кивнул:
-Теперь одеться.
С трудом, с уговорами оставить пока идею самому заниматься поисками Ионы и расследованием, Никитин и тесть помогли ему переодеться. Ничто не помогало переубедить довериться Тико и Никитину. Боясь, что будет поздно, что и Ионе, и сыну грозит неминуемая опасность, Пётр спешил покинуть дом.
Через час он с Никитиным уже сидел в карете, которая остановилась по его приказу недалеко от особняка Линн. Глядя на проезжающие мимо кареты, на прохожих, Пётр с нетерпением ждал, рассказав о том, что уже успел выяснить до похищения Ионы...
-Значит, мы пытаемся выследить того виконта Моберга, – понял Никитин и вздохнул. – Хорошо... Но выдаст ли он своего дружка?
–Что-то должно навести на след Гилберта. Уверен, тот причастен к похищению Ионы, Павлуши, даже сына Ребеки, – сказал Пётр.
Вновь воцарилась тишина. Снова всё внимание занимали прибывающие к особняку Линн кареты, пока на одной из них не увидел тот самый герб, который описала Линн:
-Вот он... Лев с сердцем, на котором восседает улыбчивый ангел.
Взглянув на подъезжающую карету, Никитин тут же выскочил и заставил кучера остановиться возле них. Пётр потихоньку подошёл и открыл дверцу экипажа, за которой сразу показалось удивлённое лицо пожилого господина в белокуром парике и маленькой модной треуголке:
-В чём дело? Кто такие?!
–Полиция, – протянул Пётр документ, который достал из кармана камзола. – Вы – Карл Моберг?
Взглянув на печать генерал-губернатора и то, что написано, господин усмехнулся с недовольством:
-Обязаны, значит, допросить по делу какого-то происшествия?! Вы знаете, господа, – вернул он документ и сел глубже в карету. – На улице говорить я не буду. Прошу следовать за моей каретой. Приглашаю поговорить у меня дома, в спокойной обстановке... Это рядом...
Глава 30
Отступив назад, Пётр позволил карете виконта Карла Моберга отправиться в путь. Одарив строгим взглядом с недоверием, он вернулся в свою с Никитиным, приказав ехать следом, и остановка у роскошного особняка произошла скоро, как и обещал Моберг...
Тот молчаливо указал рукою гостям пройти за ним в дом, после чего попросил слугу съездить за генерал-губернатором...
-Прошу, обождём в кабинете, – вздохнул виконт, отправившись по коридору к дальней комнате.
Приказав вышедшему навстречу слуге подать им всем кофе, он вошёл в кабинет и сразу устроился за рабочий стол. Его настрой казался строгим...
-Генерал-губернатор – мой друг. Думаю, не откажется приехать сюда. Тем более, что здесь находятся его люди.
–Будем общаться на французском, если не против, – сказал Пётр, сняв треуголку, и виконт взглянул на Никитина:
–Вот как?... Кем являетесь, сударь? – обратился он к тому на французском.
–Секретарь посла России, Андрея Кирилловича Разумовского, Никитин Никита Сергеевич, – представился тот, прижав треуголку к груди.
–Разумовский, – с удивлением кивнул Моберг, немного задумавшись, и взглянул на Петра. – По какому же делу Вы решили столь внезапно остановить мою карету? Я к делам политическим никакого отношения не имею.
–К делам врачевания? – вопросил Пётр, удивив виконта ещё больше:
–Это ещё зачем? В жизни не интересовался, хоть и прибегал к услугам врачей, как и каждый житель мира.
В этот момент им подали кофе, и сразу появился слуга с докладом о прибытии генерал-губернатора. Довольный таким скорым приездом друга, виконт поднялся из-за стола, когда тот вошёл в кабинет.
Заметив Никитина, генерал-губернатор сразу перешёл на французский язык:
-Друг мой, в чём дело? – развёл он руками и поразился Петру. – Чем Вы заняты теперь? Виконта не позволю подозревать ни в чём!
–У Вас много друзей, – улыбнулся тот. – Однако дело, по которому мы осмелились столь грубо нарушить планы... Ваши, – кивнул он севшему обратно за стол Мобергу. – К сожалению, крайне серьёзно. Многие лица могут быть замешены в нём.
–Хорошо, спрашивайте, – вздохнул виконт, указав другу сесть к столу, и сам налил ему в чашку кофе.
Оставшийся стоять Пётр отошёл к окну и повернулся с вопросом для Моберга:
–Некий очередной друг посещал с Вами в последнее время особняк госпожи Линн.
–Вы слишком колки, – заметил с недовольством генерал-губернатор. – Будьте повежливее. Виконт заслуживает уважения.
-Прошу простить, – кивнул Пётр, а Моберг развёл руками:
–Вы о ком? О том юнце, по имени Боссе?
–Имени его, увы, не знаю, – смотрел пронзительно он. – Вы провели его к Линн, но сомнения есть в том, что он принадлежит высшему свету.
–Ах, ради Бога, – постарался улыбнуться Моберг, предчувствуя свою вину в чём-то пока неизвестном. – Этот парень спас мне жизнь, а я привык благодарить, оказывать помощь. Он всего-то хотел посетить сей особняк, развлечься, как мы все.
–В особняк позволено приходить лишь избранным, не таковы ли правила? – напомнил Пётр, но генерал-губернатор вновь заступился:
–Друзей проводить тоже можно.
–Понимаю, что дело серьёзное выходит, а я, получается, подозреваемый, – посмотрел с вопросом Моберг на Петра. – В чём?
–В убийствах, похищениях, – последовал его ответ, и виконт закрыл рукою глаза.
Он выдержал паузу, наполнившись нешуточной тревогой, и с выдохом вымолвил:
-Красота.
–Мне тоже кажется, что это красиво, – съязвил Пётр, вновь встретив строгий взгляд генерал-губернатора:
–Вы излишне грубы на сей раз. В чём дело?
–Дело по поводу приехавшего в Стокгольм английского врача Коннора Гилберта крайне серьёзно. Он подозревается во всех названных преступлениях, как и люди, связанные с ним. Пропало двое детей, один из которых мой сын, пропала моя супруга и совершены некие убийства.
–Господи, – вымолвил поражённый Моберг.
В его глазах видно было, что не является соучастником преступлений, однако Пётр не собирался пока доверять всему сразу:
-Сей Боссе подкупил девицу Линн отравить меня, что не увенчалось успехом, как видите, но сам имеет контакты с Гилбертом и Вами, виконт. Не соизволите ли рассказать всё, что знаете о Боссе?
–Уверяю, я только провёл его в особняк, – смотрел переживающий вместе Моберг, а генерал-губернатор поддержал:
–Не волнуйтесь так, мой друг. Я позабочусь о Вашей охране. К сожалению, из дома Вам пока выходить не следует. В данной ситуации.
-Понимаю, конечно, конечно, – сразу согласился тот. – И я расскажу всё, разумеется... Боссе повстречался мне на улице, когда я шёл к своей карете после визита у мадам Нигрэн на прошлой неделе. Некий экипаж нёсся мимо с такой силой, что сбил бы меня насмерть, если бы не Боссе. Он был столь прыток, столь самоотвержен! Он вытащил меня буквально из-под копыт. Я был ему очень благодарен да отпускать без благодарности не хотел. Вот он и выбрал свой подарок – посетить особняк Линн. Я его там представил, как друга.
–Вы не помните, может он рассказывал что о себе? – спросил в создавшуюся паузу Пётр.
-Я спросил его, чем он занимается, – стал припоминать виконт. – Он сказал, что много путешествует на корабле. Моряк он. Больше не рассказал, да и меня особо не волновало это. Я хотел его лишь отблагодарить. Ведь шалость это – посетить девочек Линн. Безобидная шалость, – пожал он плечами. – Выходит, он не столь чист?
–Выходит, – кивнул Пётр и видел, что каждый из присутствующих понимал всё уже без лишних слов.
–Значит, та ловушка на пристани, которую вы организовали с полицейскими, – вспомнил генерал-губернатор. – Те люди, которых схватили, могут знать больше, но ни один пока ни в чём не сознался!
–Я узнаю, с Вашего разрешения, – кивнул Пётр, получив кивок в ответ, и поспешил откланяться, позвав Никитина с собой...
