Текст книги "Тайна детской скрипки (СИ)"
Автор книги: Татьяна Ренсинк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 40
Пётр же смотрел на Гилберта. Он молчал, будто ждал продолжения его речи, а Иона переживала всё сильнее...
-Я скоро поняла, что жду ребёнка, – продолжала говорить она, но Пётр тут же перебил:
–Не стоит. Я вижу, что он хочет, – улыбнулся он арестованному. – Ничего не выйдет больше.
–А попробуй доказать, что ребёнок сей не мой, – выдал серьёзно Гилберт, глядя на переживающую Иону, после чего взглянул на Петра. – Ты верил, что она не бросит тебя... А как докажете, что не от меня понесла? Как?
–И не собираюсь доказывать, – усмехнулся тот, искренне веря любимой. – Ты не первый подлец, который пытается перед судом что-то ещё сотворить, лишь бы показаться победителем. Думаю, – вздохнул он и протянул руку супруге. – Нам уже не стоит здесь задерживаться.
–Мою карету подать им! – тут же поднялся Генерал-губернатор из-за стола, отдав приказ полицейскому у дверей.
Тот сразу вышел, и Генерал-губернатор поспешил обратиться к Петру:
-Благодарю за службу вновь! Вы были на высоте, граф! Только в следующий раз, прошу, будьте более осторожны.
–Мы ещё услышим решение короля, – засмеялся уверенный в своём Гилберт, но Пётр с Ионой молча покинули кабинет.
Только когда вышли на улицу к карете Генерал-губернатора, которая ждала их, чтобы увезти домой, Иона решилась снова сказать:
-Я не была ни с ним, ни с кем другим, клянусь! Ты единственный мужчина в моей жизни.
–Я знаю, любимая, – остановился он, нежно обняв за талию. – Не беспокойся ни о чём. Я знаю таких, как эти пираты. Теперь мы их отпустим из нашей жизни, хорошо? Пора заняться сыном.
–А король?... Он не сделает тебе ничего? – беспокоилась она.
–Будем верить в лучшее, – только успел сказать он.
Выбежавший следом Винсент окликнул:
-Граф! Простите, граф, – встал он рядом. – Хочу выразить благодарность за помощь в деле с Дворцом тайн того Георга.
–Вы смогли доказать его причастность к тем смертям? – поинтересовался Пётр, но Винсент усмехнулся:
–Если бы... Георг слишком умён, а дворец его покрыт такими тайнами, что узнать что-либо пока не удалось. Генерал-губернатор решил пока оставить всё, как есть, до следующего шанса.
–Однажды тайное может стать явным, – сказал в поддержку Пётр и улыбнулся, встретив ответную улыбку молодого коллеги:
–Хорошо бы в наш век!
–Что ж, – похлопал он его по плечу. – Удачи!
Распрощавшись с ним, Пётр сел следом за любимой в карету. Она с тревогой наблюдала, как он терпел боль в ноге, и, когда экипаж уже был в пути, покидая Стокгольм, сказала:
-Надо немедленно позвать Валентина. Пусть осмотрит твою рану.
–Всё хорошо, – одарил милый слабой улыбкой, но Иона не принимала такой ответ:
–Вот сколько видела пар, сколько говорила с подругами, вы, мужчины, все одинаковые... Как что со здоровьем, к врачу не спешите. Это может быть опасно! Почему ты не думаешь о себе, о нас?
–Разве? – удивился он. – Я думаю,... ещё как!
–Но не о здоровье... Если тебя не станет по глупости, что вовремя не обратился к врачу, как жить? Я не смогу без тебя, – с мольбой смотрела милая.
–Голубка моя, – успокаивал Пётр и взглядом, и голосом, но рукою придерживал ноющую рану на ноге. – Вызовем Валентина, обещаю. Но уверен, что зря. Я просто везде бегаю, всё делаю, покоя нет.
-Всё, – решительно выдала милая. – Теперь нужен покой. Никаких дел, хорошо?
–Надеюсь, – засмеялся Пётр, получив от любимой осторожный толчок в плечо:
–Прекрати опять дразнить!
Засмеявшись и обнявшись, они скоро уже подъехали к родному дому. Душа пела вновь видеть любимые просторы, выбежавшего навстречу сына с бабушкой и дедушкой, которые с любящими улыбками встречали у дверей...
-Скорее! – обратилась Иона тут же к вышедшему слуге. – Поезжайте за доктором Блом! Пусть приедет, как можно скорее!
Пётр лишь развёл руками, глядя на удивлённого тестя. Слуга тут же умчался выполнять приказ, а тесть подхватил зятя под руку, помогая пройти в дом...
-Вы снова ранены? – заметила тёща, что Пётр хромал и терпел боль, а Иона ответила за него:
–Да, матушка, и врача не хотел. Но теперь всё будет хорошо.
Они прошли в дом... Петра проводили в спальню и ждали, когда вернётся слуга с сообщением от доктора. Тот не заставил себя долго ждать. Он вернулся с Валентином, который не замедлил проверить рану.
Сразу на месте сделав заключение, что рана воспалилась, он сделал всё, чтобы предотвратить дальнейшее ухудшение. Валентин прожёг края раны, смазал специальной мазью и сел рядом с приходящим в себя пациентом, пока остальные ждали за дверью...
-Не умру ведь? – улыбнулся Пётр, и Валентин тихо засмеялся:
–Нет, уже нет. Но ты крайне неосторожен.
–Я должен был закончить дело,... дела, – пожал плечами Пётр и сморщился вновь от боли.
Выдержав паузу, когда боль вновь слегка отступит, он кивнул на висевший на спинке стула камзол:
-Там,... в левом внутреннем кармане... Возьми...
Валентин послушно взял то, что было в том кармане. Это было вдвое сложенное письмо, которое он раскрыл и быстро прочитал глазами:
-Это рецепт?!... Тот самый?!
–Тот самый, полный, – улыбнулся Пётр с надеждой на будущую операцию для сына, о чём Валентин знал:
–Я немедленно сделаю эту настойку, проверю её действие и сообщу дату операции.
–Благодарю, но прошу спрятать и не сообщать никому об этом.
–Разумеется, – с печалью вновь посмотрел Валентин на бумагу в руках. – В память о брате я буду крайне осторожным и не позволю сему рецепту попасть в злые руки...
Будущее казалось теперь немного светлее. Время дарило новые надежды и сбыточность мечты...
Глава 41
Как только Валентин ушёл, оставив рекомендации теперь побольше отдыхать, Пётр сразу стал подниматься с постели. Он успел надеть камзол прежде, чем вернулась в комнату Иона:
-Ты упрямец, – остановилась она сразу на пороге, уставившись на него, застёгивающегося через боль.
–Ребека может вернуться домой. Я должен поговорить с ней, – торопился он.
Иона промолчала, что он в себе и предсказал. Только понимая её чувства, он не мог предотвратить происходящего. Взяв трость, стоящую всё время возле кровати, Пётр подошёл к любимой. Он смотрел в её жалостливые глаза, блестящие и слезами, и любовью.
-Ты можешь подслушать, мне нечего скрывать, – сказал он.
Любимая лишь пожала плечами и, опустив взгляд, пропустила его покинуть спальню. Она заставляла себя молчать и терпеть бушующую в душе войну ревности. Пётр чувствовал всё, догадывался обо всём, но ушёл, занятый мыслями о предстоящей беседе с Ребекой.
Та уже проснулась и, когда он постучал в дверь, сразу отозвалась, разрешая пройти. Он встал перед нею, сидящей за столом, подшивающей подол своей сорочки, в которую была одета, и Ребека улыбнулась:
-Вот уж кого не ждала в такой ранний час, так это хозяина дома.
–Не язви, – поставил на пояс руку Пётр и улыбнулся в ответ. – У меня прекрасные новости. Ты свободна и можешь с сыном вернуться домой. Надеюсь, он снова не сбежал?
–От тебя разве убежишь? – продолжила она подшивать подол. – Мы сейчас оденемся и уедем, не беспокойся.
–Ребека, не хочу менять своё мнение о тебе на неблагоприятное, – с сожалением сказал Пётр.
Его собеседница откусила нить, отложила иглу и поднялась перед глазами. Выдержав паузу, смотря с нежной печалью, Ребека сказала:
-Наша любовь могла продолжиться... Если бы только хоть один из нас сделал шаг. Мне трудно простить в первую очередь себя за то, что позволила нас разлучить.
–Не жалей о прошлом, – покачал головой Пётр.
–Ты не жалеешь, конечно же. У тебя теперь жена, которую ты пока любишь, – усмехнулась с обидой она.
–Пока? – сделал он удивлённый вид. – Мне жаль только то, что ты не встретила ту самую любовь, которая не проходит, а усиливается со временем.
–Не верю, – покачала головой Ребека. – Смотрю в твои глаза и не верю. Ты так же смотрел на меня, когда увидел после стольких лет разлуки. Ты помнишь, как нам было хорошо... Ты хочешь меня.
Она приблизилась к его губам, желая соединиться в поцелуе, а дверь к ним вдруг открылась. Показавшаяся на пороге Иона смотрела на них, оглянувшихся в ответ.
Обратившись вновь к Петру, Ребека тут же тихо молвила:
-Она вряд ли поняла всё, вряд ли слышала, не бойся... Я тебя спасу... А уеду, буду ждать.
–Она уже знает шведский, – взглянул исподлобья Пётр.
От его слов Ребека тут же отошла в сторону:
–О,... я не подумала.
Взяв любимую за руку, Пётр ушёл с нею. Они уединились у себя, и Иона села к столу. Подперев голову рукой, она взглянула на стоящего рядом милого и улыбнулась.
-Больше мы её не увидим, – сказал он.
–Уверен? – тихо засмеялась Иона.
–Да, – был его ответ твёрдым.
–И ты не жалеешь? – приняла Иона наигранно удивлённый вид, а любимый притянул её встать в свои жаркие объятия:
–Вовсе нет, – стал он шептать и покрывать её шейку и грудь поцелуями. – У меня есть всё, о чём я мечтал... А то, что когда-то прошёл некие уроки жизни,... то прошло.
–Хорошо, – всё же отстранилась Иона, поправив платье и села к зеркалу закалывать волосы. – Только сейчас нам предстоит иное дело.
–Это ещё что за дело? – застыл он на месте от удивления.
-Когда я была на квартире Гилберта, нашла письмо Матвея Сергеевича к Разумовскому о скрипке. Тот, как я поняла, и не знал о существование сего письма. Его успели выкрасть. Иначе бы Разумовский не продал бы скрипку Гилберту никогда, а отдал бы нам, – гордо за своё удачное расследование сообщала милая, параллельно приводя себя в порядок. – Так же,... нашла и письмо княжны Хилковой, где она столь нелицеприятно отзывалась о нас с тобой, так умоляла Гилберта пойти навстречу зарождающейся ко мне симпатии и увести меня у тебя.
–Но в его квартире уже было пусто, – припомнил Пётр.
–Верно, я побывала с Гилбертом в театре, – поднялась Иона, расправив кружева платья.
Она взяла парик любимого, лежащий перед зеркалом и надела ему на голову. После этого взяла висевший на спинке стула парадный камзол и протянула ему:
-Хочу и с тобой сходить туда.
За тем, как она прищурилась, как улыбалась, Пётр сразу увидел всё. Он догадался, что оставшиеся вопросы скоро найдут ответы, и поспешил сменить одежду...
-С удовольствием взгляну на любую пьесу, лишь бы с тобой, – засмеялся Пётр, снова захватив её в плен объятий, но дальше поцелуев Иона не позволила дойти.
Она взяла его под руку и повела за собою на двор, где уже ждала карета. Удивляясь происходящему, любимый садился в экипаж, целуя её руки:
-Как же ты умеешь всё устраивать.
Когда же они, одни из первых, сидели на стульях театрального зала, где скоро начнётся представление, куда люди потихоньку начали приезжать, Иона взглянула на сцену. Она гордо улыбалась, кивая на декорации там, и тихо сказала:
-Я знала, что ты будешь восхищён.
–Только тобой, – взглянув туда же, улыбнулся любимый. – А то, что будет происходить там...
–История любви аристократа и простой девушки, – добавила Иона. – Красивая, но крайне печальная история... Луиза Миллер...
Глава 42
Взглянув на любимую с удивлением, Пётр выдержал паузу:
-Эта пьеса с намёком для меня? Я бы женился на тебе, даже если б ты оказалась простушкой.
–Как ты говоришь, – засмеялась Иона и вздохнула, так и глядя на сцену. – Никакого намёка вовсе нет. Эта пьеса, действительно, печальная. Это ужасно погибнуть из-за интриг, так и не став счастливыми.
–Но мы ведь не допустим, чтобы с нами такое случилось, – смотрел Пётр нежно.
Она взглянула так же, коснувшись его руки на её ноге, и прошептала:
–Если бы не люди, которые уже здесь,... я бы с тобой...
–Прямо здесь? – игриво шепнул он, понимая на полуслове и сам наполняясь тем же желанием любить друг друга и телом, и душой вечно.
–Везде, – шепнула Иона и тут же вновь села прямо, уставившись на сцену. – Но подождём, когда твои раны заживут.
–Ты знаешь, – ласкал он её взглядом с поволокой и наблюдал с вожделением за её вздымающейся пышной грудью. – Мечты могут сбываться... Я даже начинаю строить план... осуществить всё... здесь, не смотря на раны... И не ждать... Я принял хорошее лекарство. Боли не чувствую уже.
–После пьесы, – прикусила губу Иона, тихо засмеявшись.
Ущипнув её ногу, Пётр сел прямее и устремил взгляд на сцену, при том вздохнув с сожалением, что придётся ждать до конца. Долго, казалось, тянулось время... Пётр неустанно поглядывал на Иону, пытался вникать и в происходящее на сцене, но желание укрыться с ней и любить было сильнее.
Иона чувствовала это, замечала. Ей нравилось такое внимание с его стороны, нравилось его дразнить. Она часто наклонялась в его сторону, дразня и взглядом, и грудью, а он снова сжимал рукою её ногу.
Услышав же реплику актёра со сцены, Пётр прислушался:
-...Беда с вами, женщинами, – вечная загадка! Ваши слабые нервы выдерживают такие преступления, которые подтачивают самые основы человеческого общества...
–Он прав, – прошептал любимой Пётр. – Жаль только, что героев убивают... Выйдем? – сжал он её ногу вновь, и Иона чуть вздрогнула:
–Да, я не хочу видеть смерть любви.
Они медленно поднялись, удалившись за шторы выхода так осторожно, чтобы не потревожить остальных зрителей. Только пара, сидевшая недалеко от дверей, сразу обратила на них внимание и переглянулась.
То были молодой кавалер в парике и макияже, словно являлся самым важным аристократом, и дама в красно-чёрном роскошном платье и красной вуали. Она усердно скрывала лицо, не соизволив даже на время представления открыть его, но по коже шеи и груди ясно было, что возраста является пожилого.
Пётр краем глаза заметил их и как они поднялись, чтобы отправиться следом. Взяв любимую за руку, он завёл её за дверь, где скрылись в коридоре, ведущем к гримёрным комнатам. Он спешил скрыться с нею в одной из дальних.
Подслушав у дверей нескольких из них, Пётр помотал головой, пока не услышал тишину. Заглянув в ту гримёрную, он убедился, что комната пустует. В мгновение скинув камзол на пол, отстегнув и оставив там же шпагу, Пётр захватил страстно взирающую милую в жар объятий.
Одна надежда грела его – всё же вопреки злым силам уловить момент быть вместе и победить всё на свете. Пока жадно целовались, отступив к дивану, они медленно опустились на разложенные на его углу подушки.
Лишь один Пётр всё ещё был напряжённым и дальше поцелуев не осмеливался зайти. Он чувствовал приближение опасности и сразу, как только дверь начала открываться, встал. Он резко достал из-за пазухи пистолет, как бы ни ощущал боль ран, и наставил его на вошедшего молодого парня с надвинутой на лицо до глаз чёрной повязкой.
Парень тоже наставлял пистолет и смотрел с усмешкой. Казалось, ничто ему не помешает осуществить план действий...
-Покажитесь, мадам, и Вы уж! – заявил Пётр бесстрашно. – Не Вы ли одолжили своему наёмнику шаль дабы прикрыть лицо?
–Да, я, – низким голосом заявила вышедшая из коридора на порог та самая пожилая женщина в чёрно-красном платье и красной вуали.
–Неужели Вы полагали, что я не смогу догадаться о том, кем являетесь и зачем прибыли сюда? – поднял удивлённо брови Пётр.
–Прикажете стрелять? – вопросил её попутчик, и дама положила ему руку на плечо:
–Не стоит пока. В ином месте уж да в скором времени, уверяю. Никто не додумается ни о чём. Зря Вы, жалкий граф, так возгордились своей проницательностью. На сей раз Вы даже не представляете, кто я.
С этими словами она развернулась уйти, взяв спутника под руку.
–Врагов раз, два и обчёлся, – опустил Пётр пистолет, но они ушли.
–Любимый, – сразу бросилась к нему Иона.
Она крепко прижалась в его объятия, и Пётр успокаивающе погладил по спине:
-Ничего, голубка моя... Всё вот-вот разрешится. Только не знаю пока, что делать с нею.
–С кем? – смотрела настороженно Иона, будто не хотела догадываться.
–А в голосе, который она пыталась скрыть, не услышала? – вопросил её любимый, но ждать ответа не стал.
Он взял её руку под свою и направился покинуть театр.
Представление уже закончилось... Зрители потянулись все к подъезжающим перед театром каретам... Сев в свой экипаж, Пётр назвал адрес, и Иона печально опустила взгляд.
Она молчала всю дорогу, переживая и думая о происходящем. Когда же они прибыли к дому Хилковых, слуга не хотел пропускать, но вышедшая к воротам Ольга сама сняла замок:
-Глупости такие, ужас! Маменьки всё равно дома нет! Проходите!
Переглянувшись, Пётр и Иона прошли за нею в дом, а там и в гостиную. Ольга приказала накрыть стол к чаю, а сама осталась с гостями, сев с ними на диваны...
-Мы не с дружеским визитом,... полагаю, – несмело молвила Иона, взглянув на гордо взирающего на Ольгу супруга.
–Вижу, – вздохнула та, но появившаяся в гостиной только что прибывшая домой матушка с возмущением воскликнула:
–Что эти отродья здесь делают?!
–Матушка?! – поднялась поражённая такими словами Ольга. – Вы оскорбляете наших друзей!
–Вон из моего дома! Это мой дом! – указала та поднявшимся Ионе и Петру на выход...
Глава 43
Восклицая Петру и Ионе, чтоб покинули её дом, княгиня Хилкова куталась в плащ. Было ясно, что пыталась скрыть своё одеяние, а не испытывала холод. Пётр не стал пока ничего отвечать ей лично, но прежде, чем уйти, подошёл ближе к Ольге:
-Если Ваша матушка одета в красно-чёрное платье и имеет при себе кружевную красную вуаль, то она является подозреваемой в покушении на жизнь по крайней мере двух людей, – тихо сказав это, он взглянул вновь на широко раскрывшую глаза княгиню.
Взяв любимую под руку, Пётр откланялся, скорее вернувшись к карете. Уже стемнело и желание оказаться дома было сильным. Обнимая друг друга, даря ласковые взгляды и поцелуи, влюблённые прибыли в свой особняк...
Первым делом они посетили комнату сына, где тот уже сладко спал. Погладив его нежными руками и вновь встретившись нежными взглядами, Пётр и Иона тихо удалились к себе в спальню. Жизнь, чувствовалось, вот-вот подарит долгожданный покой, когда никаких опасных приключений, никаких занимающих всё время дел не будет.
Уснув в тепле любви друг друга, обнимаясь и не отпуская, словно это была последняя ночь, они так и проснулись, когда солнце начинало медленно подниматься на ясном небосводе. Его осторожные лучи проникали сквозь щели задёрнутых штор, всё осветляя и будто зовя пробуждаться...
-Нет, – томно молвила Иона, не желая выпускать попытавшегося встать милого.
–Я должен закончить дела и потом буду полностью твой, – вздохнул с сожалением он. – И лекарство пора выпить... Боль возвращается.
–Ты не хочешь денёк просто дома побыть? – улыбнулась Иона, взглянув на любующегося ею любимого.
–Хочу навестить Линн, – подмигнул он так, будто опять дразнил.
Иона же резко села на краю постели:
–Что тебя туда так тянет?! Что есть у неё, чего нет у меня?!
–Связи, – засмеялся Пётр, заставив лечь вновь в объятия. – Глупенькая, ты одна у меня... Оставь же свою ревность. Хотя, – одарив крепким поцелуем в губы, он принялся одеваться.
-Хотя? – ждала продолжения милая, неотрывно наблюдая за ним.
–Ну, скажем,... я буду жутко беспокоиться, если ты перестанешь ревновать, так что... оставайся такой, какая есть, – снова жарко поцеловал он её.
Иона с умилением прикусила губу, любуясь, как он спешил одеться, как был чем-то вдохновлён... Когда он нацепил шпагу и пистолет на пояс под камзол и повернулся к ней, сказал:
–Вот теперь отыщем то, что не успели отыскать вчера в театре и проучим княгиню Хилкову.
–Может лучше её оставить? – заволновалась Иона. – Я чувствую себя неудобно перед её дочерьми... Оленька – моя лучшая подруга, ты знаешь.
–Знаю, но, если княгиня не перестанет пытаться нас уничтожить, жизни нам тоже не будет, – оставался при своём Пётр.
Он снова поцеловал её в губы и покинул спальню. На дворе, взяв коня, он подозвал к себе дворецкого:
-Ты отправляешься со мной. Я попрошу тебя проследить за одним домом... Вернее, ты будешь смотреть, кто туда приедет, чтобы пообщаться со старой княгиней Хилковой, понял? Меня больше интересует молодой кавалер... Малого роста, тощий, курносый, с большими глазами, чёрные тонкие волосы, уложенные в хвост. Может приедет с распущенными волосами или парике. Гляди в оба.
–Всё ясно, – кивнул тот услужливо. – Прослежу. Запомню.
–Отлично, – сел Пётр верхом и дождался, когда дворецкий прибудет с конём к нему.
В тот же момент из дома выбежала и переодетая в мужской костюм Иона. Увидев её, собравшуюся в путь с ними вместе, Пётр с возмущением воскликнул:
-Нет! Ни в коем случае! Ты носишь ребёнка, забыла?!
–Он во мне, ему ничего не грозит, – махнула она рукой конюху, чтоб тот вывел коня, а любимому твёрдо выдала. – Я еду с тобой!
По её взгляду Пётр понял, что переубедить не удастся. Иона села на коня, и они втроем помчались в путь... Стокгольм ещё только начинал просыпаться. На улицах было пока мало прохожих, а на дороге всё чаще встречались повозки, направляющиеся с товаром к рынку.
Остановившись на улице недалеко от дома Хилковых, Пётр указал, откуда и за каким домом стоит дворецкому следить. Тот слез с коня, оставив его на привязи у трактира, и Пётр с Ионой хотели уже уехать, как поднявшийся со скамьи пьяный пожилой мужчина в старой и давно не чищенной одежде преградил им путь.
Видя его состояние, думая, что тот не понимает, что делает, Пётр спустился на землю. Мужчина подошёл к нему, положил руку на плечо и стал говорить:
-Я Вас узнал... Вас вчера чуть не убили вместе с цыпочкой.
–Что несёшь? – поразился Пётр, а тот дёрнул наклониться к нему ближе.
Терпя ужасный запах от собеседника, Пётр застыл, и тот тихо признался:
–В Вас вчера целился выстрелить один парень из кареты. Стоял здесь же, на углу. Его сопровождала некая дама в красной вуали. Она же и остановила его.
–Как он выглядел? – зажав нос, чтобы не вдыхать больше, вопросил Пётр.
–Молодой,... курносый... О его огромные и злые глаза я не забуду.
–Сможешь узнать вновь, если покажу? – поинтересовался тогда Пётр, и мужчина кивнул:
–Узнаю.
Похлопав его по плечу, Пётр взобрался вновь на коня и кивнул Ионе ехать следом. Они проехали дальше, минуя несколько улиц и площадь, выехав на менее безлюдную тем утром улочку. Там, в конце её аллеи, уже показался особняк Линн.
У самого особняка пока никого не было заметно, как и внутри. Пройдя за провожающей девицей через пустой и аккуратно прибранный зал ко второму этажу, Иона и Пётр остановились у первой комнаты, где, как знали, жила сама Линн.
Девица постучалась, вошла в комнату на короткое время и скоро вернулась, пропустив их.
-В такую рань?! Что случилось? – сразу удивилась их визиту Линн, отставив чай, который пила за столиком. – Принеси завтрак на троих! – приказала она девушке.
Когда та, покорно кивнув, ушла и закрыла за собою дверь, Линн снова взглянула на севших к столу гостей...
