Текст книги "Исповедь проститутки (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лыжова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 39 страниц)

– Алло, Володин, это Исаенко Борис беспокоит, – сказал он в трубку. – Окажи услугу, пробей-ка мне адрес организации «Оберег». Занимается обеспечением охраны и безопасности. Да, жду.

Через несколько минут Володин перезвонил и продиктовал адрес «Оберега».

– Спасибо, дружище, выручил, – ответил Исаенко. – Я в долгу. Всё, до связи.

Затем он обратился к Скворцову:

– Так, есть адрес, поехали. Это, правда, на другом конце Киева. Ну, ничего не поделаешь, надо ехать. И так много времени уже потеряно.

– А я и не возражаю, – ответил Скворцов. – Работать с вами, Борис Витальевич, бесценный опыт. Едем.

Прибыв в «Оберег, коллеги столкнулись с проблемой. Им наотрез отказались давать какую-либо информацию без официального запроса, и уж тем более, показывать записи с видео камер. Не помогло ни удостоверение следователя, ни аргументы, что ведётся расследование тяжкого преступления. На все просьбы и требования им отвечали:

– Извините, мы не имеем права без официального запроса или особых распоряжений давать какую-либо информацию. Речь идёт о частной жизни жильцов элитной высотки и об их безопасности. Будет официальная бумага, приезжайте, мы предоставим все данные. А пока что, извините.

– Вот и отвернулась от нас фортуна, – сказал Исаенко, когда они вышли на улицу, – даже за хвост её как следует не успели подержать. Ладно, чёрт с ними. Один хрен, получим то, за чем приходили. Пусть не сегодня, пусть с их чёртовой писулькой, но достанем. Ишь ты, частную жизнь жильцов они оберегают!

Исаенко ещё долго ругался и чертыхался, до самого метро. Скворцов тоже был раздосадован. Он так надеялся уже сегодня иметь на руках возможные доказательства вины Плетнёва.

– А где мы возьмём этот официальный запрос? – спросил он.

– Где-где? У начальства нашего, разумеется, – буркнул Исаенко. – Придётся сегодня идти на поклон и представлять наши с тобой соображения по этому делу. И, если Симоненко посчитает наши подозрения резонными, тогда, возможно, он и согласится дать этот самый запрос. Но тогда ждать придётся не меньше недели, а то и больше. Вот чёрт!

Он снова выругался.

* * *

По возвращении в своё отделение, Исаенко сразу же отправился к полковнику Симоненко и сообщил ему всё, что им со Скворцовым было уже известно по делу Ксении Бондарь.

– Я предполагаю, что всё произошло так, – сказал он: – Плетнёв несколько месяцев состоял в интимной связи со стриптизёршей Ксенией Бондарь, с которой он познакомился в клубе «Игуана», где и работала Бондарь. В тот вечер, девятого декабря 2008 года, он, как обычно, привёз девушку в свою квартиру, где вскоре, ночью задушил её. Возможно, это произошло случайно, во время полового контакта. Говорят, он любитель экстремального секса. Так что вполне может оказаться, что он просто увлёкся во время сексуальных игр и не рассчитал силы. Или же между ними могла вспыхнуть ссора, и Плетнёв совершил убийство в порыве ревности или гнева. В любом случае, когда он опомнился, было уже поздно: его подруга была мертва. Поэтому ни к какому дому он её не подвозил и не высаживал у подъезда, что также подтвердили соседи из дома, где проживала Ксения Бондарь: никто не видел и не слышал, чтобы в это время к подъезду подъезжал автомобиль. Плетнёв же избавился от трупа, вывез его за пределы города и бросил недалеко от трассы. Наши предположения основываются на показаниях свидетелей и знакомых покойной, а также на характеристиках, данных Плетнёву теми же людьми. И мы с моим помощником предполагаем, что на видео с камер наблюдения мы сможем найти подтверждение всех наших предположений и подозрений, или хоть какую-нибудь зацепку. Понимаете, товарищ полковник, этот Плетнёв не простой тип, поэтому, прежде чем предъявлять обвинения, нам необходимо иметь на руках неоспоримое доказательство его вины.

Симоненко внимательно выслушал следователя, а потом спросил:

– Слушай, Исаенко, ты всерьёз полагаешь, что тебе удастся прижать этого самого Плетнёва? Господи, да ведь это же дело яйца выеденного не стоит. Очередное дело об убийстве очередной потаскушки! Да мало ли, кто её задушил, где и за что. А ты собираешься на уважаемого человека «мокруху» повесить?! Да нас же засмеют, курам на смех поднимут. – Он наклонился вперёд. – А ты знаешь, как работают адвокаты у таких людей? Они, как пираньи, вгрызаются в тебя, и не отпустят, пока не обглодают до костей!

– Вот поэтому нам и нужны эти записи, – не отступал Исаенко, – я надеюсь найти в них прямые доказательства.

– Борис, зачем тебе это надо? – спросил полковник по-дружески. – Ведь это дело не принесёт тебе ни славы, ни почёта. Только, если ты и вправду прижмёшь этого Плетнёва.

Он посмотрел на решительно настроенного Исаенко.

– Ладно, дам я тебе этот запрос, – сказал он, уступив, наконец. – Только смотри, не говори потом, что я тебя не предупреждал. Это же надо, выдумать такое, искать убийцу проститутки!

– Не проститутки, а стриптизёрши, – упрямо поправил Исаенко.

– Ну, стриптизёрши, один чёрт! – выругался Симоненко. – Они все одним миром мазаны. Лёгкого заработка ищут, а потом находят их пачками на обочинах: то задушенных, то с перерезанным горлом. А ты ищи, расследуй, кому не угодила. Только время зря на них проводи!

– Разве важно, кто это: проститутка, стриптизёрша, бухгалтерша или студентка? – возразил Исаенко. – Главное – человек. Они все равны перед богом, и никто не заслуживает такой смерти.

– Ой, оставь ты эти речи свои, – вскипел Симоненко. – Они, профурсетки эти зелёные, лезут сами на мужиков, выбора им не оставляют, а потом рыдают, мол, изнасиловал. А нам разбирайся потом, расследуй, оправдывай их, этих шалав сопливых. А кому-то, может быть, жизнь потом сломали ни за что, или покалечили за зря.

Всё это время полковник писал, не прекращая ругаться и чертыхаться, а Исаенко стоял поодаль и молча выслушивал нарекания и упрёки. Он знал характер своего начальника и сейчас просто терпеливо ждал, пока тот закончит.

– Я знал, что ты оригинал, Исаенко, – продолжал между тем полковник, – но не предполагал, что настолько. Всё, можешь идти. Я отправлю запрос, куда надо. Через пару дней напомни, – я уточню, когда можно ехать в этот «Оберег».

– Спасибо, товарищ полковник, – сказал Исаенко и вышел.

Полдела было сделано. Теперь оставалось ждать.

14.

Да, ждать всегда нелегко. Я лично терпеть не могу чего-то или кого-то ждать. Я ужасно нетерпеливая. Особенно в такой момент, когда всё, казалось, уже вот-вот прояснится и сложится в общую картину. Я так хотела, чтобы следователь Исаенко поскорее достал доказательства вины Игоря и арестовал его. Я с упоением представляла себе, как мы с Натали придём на судебное заседание и увидим своего врага, убийцу Ксюши, за решёткой. Я мечтала, как буду свидетельствовать против него, как смогу больше не бояться его.

В комнату вошла Моника.

– Слушай, Марго, я тебе сейчас такое расскажу, – сказала она, плюхнувшись ко мне на кровать. – Сейчас в пятой комнате один клиент, он уже второй час развлекается с Ингой и Анфисой. Они там такое вытворяют!

Моника загадочно улыбнулась и подкатила глаза к потолку.

– А ты откуда знаешь, чем они занимаются? – спросила я.

– Да так, проходила мимо, и случайно увидела, – Моника подмигнула.

– Твоё любопытство тебя погубит, – сказала я с улыбкой. – А если кто-нибудь увидит, как ты подсматриваешь?

– Да у них просто дверь была не прикрыта, вот и увидела невольно, – снова подмигнула Моника. – Сходила бы, глянула одним глазком.

– Этого ещё не хватало, – ответила я, – у меня, к счастью, нет наклонностей эксгибициониста.

– Зря, там много интересного было, – сказала Моника, потягиваясь на моей кровати. – И парень такой красавчик, высокий, солидный.

– Ага, все они с виду солидные, – усмехнулась я, – а как в койку лягут, так весь их лоск и солидность куда только и деваются!

– Ой, ты такая зануда, – улыбнулась Моника.

– Никакая я не зануда, – ответила я, – просто, несмотря ни на что, пытаюсь оставаться нормальной. Хотя, скажу тебе, это уже нелегко. Ладно, шутки шутками, а мне пора собираться. Мне через час ехать на заказ. Мой постоянный клиент, ещё с «шестёрки», объявился, разыскал меня, козёл старый. Даже цена в полтора раза выше не отпугнула его. Соскучился, хочет видеть меня. Ждёт у себя дома. Наверное, устроит романтический ужин, зажжёт свечи, откроет шампанское, а потом повалит меня, даже не дав допить бокал. Бр-р, – я передёрнулась.

Мне предстояла встреча с Сергеем, который не появлялся уже больше двух месяцев, с тех самых пор, как я перешла на «девятку». Я надеялась, что он пожалеет платить такие деньги и оставит, наконец, меня в покое. Мне мало кто из клиентов бывал симпатичен, но этот тип вообще вызывал во мне резкую антипатию и отвращение. И предстоящий вечер был для меня настоящей пыткой.

Я отправилась в ванную. Стоя под душем и освежая своё тело перед тем, как предоставить его в распоряжение этого похотливого старого развратника, я молила про себя:

«Хоть бы не на всю ночь!»

Час этого кошмара ещё можно было как-то вытерпеть. Но провести с Сергеем целую ночь, выслушивать его однообразные примитивные признания, трахаться с ним по первому же зову, как только напомнит о себе его эрекция, предоставлять ему свой рот и свой зад для пущего разнообразия – это было выше моих сил.

Однажды Сергей уже брал меня на всю ночь. Но тогда в мои услуги ещё не входил «анал» и многое другое. Так он, помню, уморил меня просьбами и мольбами уступить ему мою попку.

«Ну, хоть разочек, Марго, – шептал он мне в ухо слюнявым ртом, – я жажду побывать там. Умоляю тебя, моя девочка, разреши».

И, когда я в очередной раз отказывала, он переворачивал меня и вылизывал, словно кот кошку, пыхтя и сопя. А я вынуждена была стонать и выгибаться, как пантера, изображая огромное удовольствие от его ласк, которые на самом деле доставляли мне лишь мерзкое отвращение и боль.

Позже он мог разбудить меня посреди ночи и, практически на сухую, въехать в меня, ничего не подозревающую. И, вместо того, чтобы спать хотя бы те несколько часов, оставшиеся после изнуряющего вечера, я вынуждена была трахать его, подставляя грудь под его ласки и поцелуи.

А финальной сценой была порция ещё и утреннего секса, от которой меня просто чуть не стошнило. Казалось, этот «Казанова» никогда не угомонится. Где только силы брал? Да только я после той ночи взяла на сутки выходной, приходила в себя и «залечивала раны» – он оставил мне в память о том кошмаре сплошные натёртости и затёкшие конечности, так что я весь день потом еле передвигалась.

Я ненавидела его. Я ненавидела всех мужчин, которые постоянно, практически без перерыва, хотели секса, хотели разврата. Я постепенно пришла к выводу, что все мужчины такие – независимо от возраста и социального положения, от своего происхождения и материального достатка, – все одинаково жаждут совокупления. И, чем больше, чем чаще, чем разнообразнее, – тем круче.

Ласки и поцелуи мужчин перестали доставлять мне удовольствие, в них я видела лишь одно желание и стремление мужчин возбудиться, достичь максимальной эрекции перед совокуплением, и сильнейшей потом эякуляции. И мы, женщины, и они сами, мужчины, – делаем всё для того, чтобы именно они, мужчины, испытали сильнейшее наслаждение. Они были мне противны и ненавистны. И, чем больше я их узнавала, тем более омерзительны они для меня становились.

С недавних пор я стала замечать в себе подобные перемены. Я просто как-то задала себе вопрос: «Зачем я продолжаю всё это терпеть? Что меня здесь держит? Ведь у меня уже давно была на руках необходимая сумма, чтобы окончить школу моделей. Почему я не брошу всё?»

И я обнаружила, что хочу уже несколько другого, нежели хотела раньше. Мои приоритеты поменялись за этот неполный год моего теснейшего общения с мужским полом и близкого знакомства с ним. Теперь я не просто искала известности и славы, я стремилась к большему: мне было нужно поклонение и полная власть над мужчинами. Я хотела подняться над серой массой, ощутить себя королевой, богиней. А для этого мне мало было просто сводить с ума всех подряд мужчин. Теперь уже мне было необходимо завоевать более сильных и состоятельных, более избалованных мужчин, повелевать ими, использовать их максимально. Я хотела добиться успеха на ином поприще, нежели просто модельный бизнес, где нами, наивными дурами, пользуются так же, как и здесь, в борделе. Нет, это уже было не для меня. Во мне проснулись амбиции, моё растоптанное и оттраханное во все щели самолюбие требовало полного удовлетворения. Мужчины должны страдать и погибать из-за любви и страсти ко мне – вот какова была моя новая цель.

– А любовь? – спросила меня как-то Томка, когда я поделилась с ней переменами, произошедшими со мной. – Разве ты не хочешь любви, счастья?

– Любви … – повторила я и задумалась на мгновение. – А любви, Томка, нет. То есть, взаимной, счастливой любви, о которой в книжках пишут, – такой любви нет. Есть страдания и боль, есть предательство и измена, есть секс и похоть. А ещё есть деньги и власть. Вот к этому я и стремлюсь. Вот тогда я буду в полной мере удовлетворена.

Помню, Томка тогда странно так на меня посмотрела, со смешанным чувством тревоги и сострадания, так что захотелось упасть к ней на грудь и расплакаться. Но я сдержала порыв. Я решила быть сильной, – сильной и непоколебимой.

Я вышла из ванной, всё ещё находясь под влиянием мечущихся в хаотическом сумбуре мыслей. На мне был махровый халат, а на голове тюрбан из полотенца. В тот момент, когда я выходила, дверь пятой комнаты распахнулась, и оттуда вышла обнажённая Анфиса, притворно хохоча и что-то выкрикивая обратно в комнату. Оттуда послышался ответный смех на её глупые шутки и какие-то пошлости в ответ.

Проходя мимо их комнаты, я старалась не заглядывать внутрь. Но любопытство всё же взяло верх, – Моника заинтриговала меня своими рассказами, – и я непроизвольно повернула голову. Поперёк широкой кровати лежал на животе обнажённый мужчина, а сверху на нём сидела Инга и изображала что-то наподобие лёгкого расслабляющего массажа. Они о чём-то разговаривали, Инга то и дело громко смеялась, а Анфиса пищала из коридора, чтобы они без неё не веселились.

Уже отворачиваясь, я взглянула на лицо мужчины, и … О ужас! Я узнала его. Я узнала ненавистные черты своего кровного врага. Поддавшись инстинктивному порыву, я опять повернулась, чтобы убедиться в правильности своих предположений. И в эту секунду он глянул на меня. На мгновение я увидела его глаза – глаза насильника и убийцы, в чём я не сомневалась.

Его взгляд изменился – выражение неги и безмятежности на его лице сменилось озадаченностью. Всё это длилось не больше секунды, но за одну эту секунду вся жизнь промчалась у меня перед глазами. Сомнений не было – это был Игорь. И он меня узнал.

Я добежала до своей комнаты и спряталась, плотно прикрыв за собой дверь. Я стояла, прислонившись к стене, и слышала, как стучит моё сердце. Ноги дрожали, а на спине выступил холодный пот. Меня охватила паника. Грудь вздымалась от прерывистого дыхания, а руки судорожно сжимали полы халата.

– Что делать? Что делать?! – говорила я вслух, пытаясь собрать мысли в кучу. – Но как?! Как такое возможно? Как он попал сюда? Господи. Почему именно сюда? Мало ему, что ли, борделей, что он приволокся именно в наш?! Что же мне делать?

И вдруг пришло решение.

– Надо поскорее убраться отсюда! Тогда он не увидит меня и решит, что ему показалось, что он ошибся. Скорее уехать на заказ!

Найдя, что это прекрасный и единственный выход, я стала поспешно собираться. Я молнией носилась взад и вперёд, сбрасывая халат и натягивая на себя вещи. Накраситься я решила в машине, пока буду ехать на встречу. Оставалось только высушить волосы. Я расчесала их щёткой и включила фен.

Словно вспышки, возникали сцены из прошлого: жестокое лицо Игоря, смеющиеся глаза, боль и стыд, а потом страх – леденящий кровь ужас перед этим человеком. Я думала, что спряталась здесь от всего, что меня ранило, тяготило и пугало, в этом порочном мире, куда не ступает нога обывателя и не заглядывают любопытные взгляды. Обычно такие места люди обходят стороной и шарахаются, как от чумы. Я думала, что спряталась от всех, от него. И вот он в нашем борделе, по какому-то чудовищному, дьявольскому совпадению, нашёл меня здесь, где долгие месяцы я чувствовала себя в безопасности.

Я наклонила голову вперёд, чтобы высушить волосы снизу. Сквозь шум фена я услышала, что дверь открылась, и в комнату вошла Моника.

– Моника, закрой, пожалуйста, дверь, – попросила я. – Я тебе сейчас такое расскажу. Я здесь встретила …

Я как раз подняла голову и откинула волосы назад, и замерла на полуслове. Передо мной стоял Игорь. Земля ушла у меня из-под ног. Я ахнула и инстинктивно отшатнулась от него. А он неподвижно стоял посреди комнаты, и на его губах играла злорадная, торжествующая улыбка.

Я выключила фен и стала расчёсывать волосы, стараясь унять дрожь и держаться как можно спокойнее. Наконец, он заговорил:

– Боже мой, кто бы мог подумать! Прелестная София, соблазнительная стриптизёрша, теперь ещё и профессиональная проститутка. Ну надо же, как удивительно видеть тебя здесь. Удивительно и, тем не менее, логично и закономерно. Хотя, честно говоря, я не думал, что ты опустишься до борделя. Но, как говорится, каждому своё. Да-а, не ожидал тебя здесь увидеть.

Его насмешливый тон и жестокие слова больно ранили меня. Но я сохраняла достоинство.

– Что тебе надо? – спросила я, продолжив собираться. – Ты, кажется, неплохо провёл время? Почему бы теперь тебе не отправиться домой?

– Чего мне надо? – переспросил Игорь, и глаза его сверкнули. Он стал приближаться ко мне. – Чего мне надо, спрашиваешь? А ты сама как думаешь?

Я замерла на месте и, словно кролик на удава, смотрела на приближающегося Игоря, не в силах пошевелиться. Кровь отлила от лица, руки похолодели. Страх сковал и парализовал меня. Я попыталась увернуться в сторону, но он схватил меня за руку и притянул к себе. Я смотрела расширенными от ужаса глазами, а он возвышался надо мной, словно сам дьявол. У меня судорожно сжималось горло и дрожало всё тело. А он, видя моё состояние, только улыбнулся и наклонился ко мне.

– Тебя мне надо, моя обворожительная, обольстительная София, – сказал он мне в самое лицо. – После той нашей памятной встречи я лишь ещё больше, ещё сильнее возжелал тебя. А ты так внезапно исчезла куда-то. И там, возле клуба так ловко вырвалась от меня. Но теперь ты никуда от меня не вырвешься и не убежишь.

– Отпусти меня!

Я рванулась от него, но он только крепче схватил меня и сжал в стальном кольце своих рук.

– Я слишком долго ждал нашей встречи, чтобы теперь отпустить тебя, – сказал он хрипло и обрушился на меня, словно коршун на добычу.

Я барахталась и вырывалась, кусаясь и крича, требуя, чтобы он отпустил меня. Но он лишь смеялся и отвечал мне:

– Давай, детка, кричи, отбивайся, можешь даже исцарапать меня в кровь, я всё равно получу то, за чем пришёл.

Он сорвал с меня юбку и в клочья разорвал кружевные трусики. Я кричала и просила:

– Не надо! Отпусти меня. Не трогай меня! Не надо!

Он швырнул меня на кровать и стал расстёгивать свои брюки. Я воспользовалась паузой и, повернувшись на живот, попыталась сбежать. Но Игорь в один прыжок настиг меня и за ноги притащил к себе. Я продолжала пинаться ногами и отбиваться. Но теперь я была в ещё более невыгодном положении – лёжа на животе.

Игорь подтащил меня к себе, а я всё ещё барахталась, не оставляя надежду высвободиться от него. Тут я обернулась и увидела его торчащий пенис, готовый вонзиться в меня. Я закричала и в очередной раз попыталась вырваться. Но он одним сильным рывком притянул меня к себе.

Я снова почувствовала разрывающую боль, как и в первую нашу встречу. Я закричала, из глаз брызнули слёзы. Я хваталась руками за одеяло, стягивая его, и корчилась от боли, всё ещё пытаясь вырваться. Но Игорь крепко держал меня за бёдра и с силой и каким-то животным рёвом насиловал меня. Я скоро выбилась из сил и уже перестала бороться, и лишь напряглась, сотрясаясь от его свирепых ударов тазом, моля бога, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

Наконец, он издал громкий стон, переходящий в крик, сжал меня в руках так, что мои кости затрещали, и вскоре всё закончилось. Он отпихнул меня от себя, а сам повалился на бок на кровать. Я сползла на пол, подальше от него. Игорь тяжело дышал, приходя в себя.

– Ну и вымотали вы меня сегодня, милые шлюшки, – сказал он, улыбнувшись. – Все соки из меня выпили.

– Ты будешь гореть в аду, – с презрением и ненавистью ответила я.

Он рассмеялся.

– Не злись, София. Лучше послушай, что я тебе скажу.

Он встал, не спеша застегнул брюки и продолжал:

– Я предлагаю тебе быть моей любовницей. Я ещё в прошлый раз тебе это говорил. Лучше не сопротивляйся, а соглашайся. Я буду хорошо тебе платить. Сколько ты здесь получаешь? Тысячу в день? Полторы? Я буду платить тебе две тысячи в день, или даже три. Ну, не упрямься. Подумай хорошенько: три тысячи в день, и тебе не придётся для этого трахать разных мужиков, а только меня одного. Слышишь? Что скажешь?

– Этому не бывать никогда! – ответила я со всей ненавистью, которую я к нему испытывала. – А когда тебя, наконец, посадят за решётку, это будет самый счастливый день в моей жизни!

– Вот глупая, – он весело хмыкнул. – Ну кто меня посадит? Следователь этот твой Исаенко, или его шестёрка Скворцов? Кишка тонка, да руки коротки.

– Ты убийца, и твоё место – за решёткой, – сказала я, подняв валявшуюся на полу юбку и надевая её. – И я, и Натали, и даже Виктор, мы все будем свидетельствовать против тебя.

– О, ты снова о нём, – оскалился Игорь и сел в кресло, – о моём дружке Викторе. Бедняжка София. Неужели ты настолько глупа, что до сих пор влюблена в него? Ведь он бросил тебя. Использовал и выбросил, как ненужную вещь. Ты до сих пор не поняла, что произошло? Ты не нужна Виктору, у него семья, жена, которую он обожает. Он счастлив, как никогда. А ты была лишь эпизодом в его жизни, не спорю, ярким, но всего лишь эпизодом, каких было и будет ещё множество.

– Не правда! – крикнула я. – Ты всё врёшь. Что ты можешь знать об этом? Что ты вообще можешь знать о любви?!

– О-хо-хо, о любви! – он опять рассмеялся. – О любви?! О чём это ты, милая? О какой любви ты тут размечталась? Что за глупые фантазии?! Боже мой, в каком веке ты живёшь? Ты что, бульварных романов начиталась? Ха-ха-ха!

Игорь видел, какую боль причиняют мне его слова. Я была ещё слишком молода и эмоциональна, ещё не научилась скрывать чувства и не поддаваться на провокации. Моя душа всё ещё была жива и не зачерствела окончательно.

Я понимала, что веду себя неправильно, что стоит сохранять спокойствие и не реагировать на его слова. Но ничего не могла с собой поделать. Мало того, что, изнасиловав меня уже во второй раз, он теперь унижает меня, плюёт и топчет остатки моей гордости, так он ещё и высмеивает мои чувства к Виктору, в такой вульгарной форме говорит о самом прекрасном, что было в моей жизни, грязными насмешками попирает мои воспоминания и тайные надежды, опошляя и тем самым развенчивая мою сказку. Я не могла больше слушать его, видеть его смеющееся лицо. Ненависть и гнев оглушили меня. Я с криком бросилась на него, желая выцарапать ему глаза. Но Игорь с проворностью и скоростью гепарда вскочил на ноги и выставил вперёд обе руки. Одной он ловко схватил меня за руку, а второй вцепился мёртвой хваткой в горло.

– Ты что, детка? Потише, – приговаривал он, сжимая сильнее моё горло. – Так ведь и покалечить ненароком можно. Что это ты бросаешься на людей, как дикая?

Я задыхалась и чувствовала, как мои глаза выкатываются из орбит и наливаются кровью. Я открывала рот, пытаясь вдохнуть, но стальное кольцо его пальцев сжималось всё сильнее.

«Боже мой, – пронеслось у меня в мозгу, – неужели сейчас всё и закончится, так нелепо и глупо? Так же, как и с Ксюшей. И даже никто не придёт мне на помощь. А завтра в газете или по местному каналу в новостях сообщат, что в очередной раз убита очередная проститутка. И мои родители обо всём узнают в один день: и о том, что их дочери больше нет, и о том, что она была путаной. Какой позор. Господи, а ведь на мне даже нет трусов …»

Не знаю, почему мне вдруг подумалось об этом. Меня душат, я практически уже задохнулась, а меня занимает мысль о том, как я буду выглядеть, когда меня найдут. Не всё ли равно? Даже смешно. И всё-таки, это нелепо и пошло.

Я стала слабеть и обмякла в руках Игоря. Тогда он, наконец, отпустил меня, и я сползла на пол. Схватившись за горло, я стала кашлять и хватать воздух ртом, пытаясь отдышаться. Болели глаза и всё лицо, как будто полопались все сосуды и даже кожа на моём лице. Я продолжала откашливаться, а Игорь стоял всё это время надо мной и молчал.

Когда я немного отдышалась, он присел на корточки и взял меня за подбородок.

– Ты премилая кошечка, – сказал он, – такая строптивая. Это совсем не свойственно девушкам твоей профессии. Но мне так даже больше нравится. Короче, моё предложение остаётся в силе, пока что. Так что думай, детка, но не затягивай. А то я ведь могу и передумать. А пока будешь обслуживать меня по высшему разряду. У вас ведь здесь элитный бордель? Вот и отрабатывай бабки.

– Я сама вправе выбирать себе клиентов, – прохрипела я.

– Что? Не слышу, – он притворно наклонил ко мне ухо, всё ещё не выпуская из руки мой подбородок. – Что ты там пробормотала насчёт прав? У тебя нет никаких прав, ты сама лишила себя какого-либо права выбора, когда избрала свой путь. Так что, не смеши меня, София, или как там тебя. Я буду трахать тебя, когда пожелаю и как пожелаю. Ты ведь здесь именно для этого, чтобы удовлетворять все пожелания клиентов? Вот и отлично. Я твой клиент, и плачу тебе, как подобает.

Игорь отпустил меня, поднялся на ноги и достал из кармана деньги. Затем отсчитал тысячу и положил на край кровати.

– Кажется, мой друг тебе платил гораздо меньше? – сказал он с усмешкой. – Скажи мне, а разве платят за секс, когда любят? А, София?

Я, наконец, поднялась с пола и посмотрела на Игоря исподлобья.

– Убирайся, – сказала я, собрав все свои силы и всю свою смелость. – Ты омерзителен.

– Ты зря пытаешься оскорбить меня громкими словами, – улыбнулся он, и что-то нечеловеческое было в его улыбке. – Ты никто, ты грязная проститутка, ты хуже грязи. А грязь не может оскорбить или унизить, потому как она сама хуже всего, что может быть. Так что не утруждай себя. До скорой встречи, София.

Игорь подошёл к двери и уже оттуда добавил напоследок:

– Кстати, а знаешь, кто мне посоветовал пройтись по столичным борделям в поисках пропавшей Софии? Не догадываешься? Ну, конечно же, наш общий друг Виктор. Он ведь знал, как я жаждал пообщаться с тобой, так сказать, в непринуждённой обстановке. Вот и намекнул, где тебя можно найти. Обязательно отблагодарю друга. Ладно, заболтался я. Пора. Прощай, порочная София. Буду ждать новой встречи, моя милая грешница.

И он, наконец, ушёл. А я осталась наедине со всей той мерзостью, которую он на меня вылил. Мне было невыносимо противно, и больно, и обидно. Я не понимала, за что он так со мной. Что я сделала этому человеку, что он так издевался надо мной и просто уничтожал. Я видела, какое удовольствие доставляло ему унижать меня, делать мне больно физически и морально – удовольствие жестокого и безжалостного садиста.

Игорь изнасиловал моё тело, изнасиловал мою душу, низверг меня на самое дно и смешал с грязью, думая, что сам он при этом возвысился. Унижая и топча меня, он утверждался как самец, как завоеватель и собственник, как существо высшего происхождения. Жалкое зрелище.

Но тогда мне так не казалось. Тогда я была раздавлена и размазана по асфальту. Жгучая обида душила меня. И я расплакалась.

«Значит, всё-таки, это правда? – говорила я себе. – Я не нужна Виктору, и никогда не была нужна. Он передал меня следующему клиенту, когда я надоела ему самому. Ненавижу. Ненавижу, – твердила я. – Ненавижу его».

Время остановилось. Я ничего не чувствовала, кроме боли и обиды; ничего не хотела, кроме как умереть.

* * *

Я умылась, привела себя в порядок, припудрила опухшее от слёз лицо и отправилась к клиенту, который уже заждался меня.

Сергей не согласился отменить или хотя бы перенести нашу встречу на пару дней, сказав, что жутко соскучился и не может больше ждать. Я ещё больше возненавидела его за это. Он даже не обратил внимания на то, что я была заплаканная. Его занимала одна-единственная мысль – поскорее забраться мне под юбку, и совсем неважно при этом, что я пережила за час до того.

Но чего я ожидала от него? Я для него всего лишь объект вожделения и инструмент удовлетворения его животной страсти. И наплевать, что было вчера, наплевать, что будет после этого. Важен лишь данный момент, когда я рядом, и через минуту он уже будет меня трахать. Неважно, что было прежде – скольких клиентов я обслужила перед ним; неважно также, что будет потом – куда я отправлюсь и чем буду занята. Даже если бы после этого я умерла или у него перестал бы стоять член, это всё равно было бы не так значительно, как то, что он сейчас выплёскивает свою страсть, воплощает свои самые яркие фантазии и просто взрывается мощными оргазмами, сминая меня и словно пропуская через мясорубку. Как будто те два месяца, что он не навещал меня, он вообще воздерживался от секса.

В тот день я впервые в полной мере ощутила, скорее почувствовала, нежели поняла, всю мощь и силу власти секса над мужчинами. Нет, я всегда это знала. Но, одно дело знать, и совсем другое – ощутить на каком-то животном, подсознательном уровне.

Во все времена мужчины унижали и притесняла женщин, низводили их до уровня домашней утвари, придатка к мужчине, лишали всяческих прав. Женщин насиловали, избивали, клеймили и убивали. И всё это лишь затем, чтобы утвердить свою власть и первенство, чтобы попрать и разрушить истинную власть над ними самими – власть женщины над мужчиной. Вот потому, испытав сильнейшие переживания в объятиях женщины, утратив честь и опустившись на самое дно вожделения и страсти, мужчина стремится уничтожить объект и причину своего падения. Он вечно мстит женщине за свою слабость – слабость перед нею, женщиной.

* * *

На следующий день после вышеописанных событий я попросила выходной. Мне было необходимо оправиться от происшествий того дня. Я с самого утра позвонила Томке и потребовала во что бы то ни стало встретиться. Томка сказала, что весь день будет занята в колледже – сессия на носу, надо готовиться, но во второй половине, ближе к вечеру, обещала быть обязательно.