355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Татьяна Лыжова » Исповедь проститутки (СИ) » Текст книги (страница 20)
Исповедь проститутки (СИ)
  • Текст добавлен: 26 мая 2017, 12:00

Текст книги "Исповедь проститутки (СИ)"


Автор книги: Татьяна Лыжова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 39 страниц)

Под белой простынёй угадывалось тонкое девичье тело. Из-под края свисала прядь пшеничных волос. Мы застыли в напряжённом ожидании. Наконец, врач откинул простыню, открыв лицо мёртвой девушки. В первую секунду пришло облегчение – это была не Ксюша. В следующую секунду повергло в шок открывшееся зрелище. То ли случайно, то ли нарочно, врач откинул простыню ниже, чем было необходимо, и нашим взорам предстала страшная картина – багровая рана, поперёк пересекавшая шею девушки, из которой стремительно и мучительно вышла её жизнь.

Я отвернулась, Натали вскрикнула. Врач поспешно вернул покрывало обратно, а мы вместе со Скворцовым вышли в коридор. Натали была бледна, у меня тоже кружилась голова. К горлу подступала тошнота.

– Это не Ксюша, – сказала я тихо.

Натали в подтверждение моих слов молча кивнула.

– Девушки, простите за эту экзекуцию, – сказал Скворцов подавленно, – но иначе никак нельзя.

Он взял Натали за руку, и она облокотилась о его плечо.

– Натали, вам плохо? – встревоженно спросил Скворцов.

– Нет, всё в порядке, – еле слышно ответила Натали. – Просто переволновалась. Можно мне воды?

– Сейчас, одну минуту, я принесу, – сказал он, усадил Натали на скамейку и вбежал в ближайший кабинет.

Через секунду он выскочил со стаканом воды в руках и кинулся к Натали.

– Вам лучше? – спросил он, когда она немного отпила.

– Да, уже лучше, – ответила она. – Спасибо, Женя.

От неожиданности он широко раскрыл глаза. Натали впервые назвала его по имени, и это вызвало в парне бурю эмоций.

Она передала стакан мне, а затем сказала:

– Давайте уйдём отсюда поскорее. Здесь жутко и мрачно.

Мы покинули морг. На улице, на свежем морозном воздухе нам стало намного легче. Мы были рады, что убитая девушка оказалась не Ксюшей. Но ведь это тоже была молодая симпатичная девушка, её тоже, возможно, кто-то искал, кто-то ждал домой.

– Интересно, кто эта девушка в морге? – спросила я. – И кто мог с ней такое сделать? А главное, за что?

– А кто её знает, – сказал Скворцов, – наверное, проститутка какая-нибудь. Их чуть ли не каждую неделю находят в разных уголках города или на окружной: то с перерезанным горлом, как эта, то со свёрнутой шеей, то зарезанной. Многие так и остаются неопознанными. Ведь мало кто из них носит с собой документы.

– Вы так говорите, как будто это не люди, – возразила Натали, – как будто они заслужили такой участи.

– Простите меня, но они сами избрали свой путь, – ответил Скворцов.

– Может быть, вы и правы, – сказала я, – и они осознанно выбрали свою «профессию». Но никто не заслуживает такой страшной смерти, чем бы он ни зарабатывал себе на жизнь.

– И эта девушка, и остальные, которых вы находите, заслуживают, по меньшей мере, сочувствия, – добавила Натали.

– Простите, если задел вас, – сказал Скворцов. – Просто в нашей работе не принято задумываться о личности убитого, мы просто ищем того, кто совершил убийство, и стараемся восстановить справедливость.

– Ой, не смешите нас, Евгений Леонидович, – сказала Натали. – О какой справедливости вы говорите? Сегодня, когда всё решают деньги? Справедливость?! Ха!

– Почему вы так говорите? – спросил Скворцов.

– А вот вы мне ответьте, Евгений Леонидович, – сказала Натали, – мою подругу-стриптизёршу изнасиловал один подонок, довольно состоятельный и влиятельный подонок. Хотя она его никак не провоцировала. Вы станете добиваться его наказания?

– Натали, перестань, – сказала я.

– Подожди, Софи, я не называю сейчас имён, – продолжала Натали. – Так что же, Евгений Леонидович, вы сумеете доказать его вину, как вы думаете?

– Если ваша подруга сразу обратилась в милицию, судмедэкспертиза зафиксировала факт полового контакта и побоев, если таковые были, то, скорее всего … – Скворцов запнулся. – Конечно, иногда доказать факт изнасилования бывает сложно. Но это не значит, что невозможно.

– Вы меня не совсем поняли, – сказала Натали. – У него деньги. Он заплатит, где надо, и ваше следствие будет длиться вечно. А потом найдутся свидетели, которые якобы видели жертву насилия раньше в борделях и притонах, или на окружной. Девушку, которая и так натерпелась ужаса и унижения, обольют грязью, назовут шлюхой и, в конце концов, обвинят в том, что она сама спровоцировала несчастного мужика, чуть ли не сама его изнасиловала, а теперь деньги требует в обмен на своё заявление. Или вообще у насильника алиби нарисуется на момент изнасилования, с десятком свидетелей, готовых по минутам подтвердить пребывание его в тех или иных местах, никак не связанных с местом преступления. Но прежде всего от ведения дела отстранят таких вот следователей, как вы, Женя, которые стараются добиваться справедливости.

– Очень жаль, что вы так думаете, – ответил Женя.

– Да, я думаю именно так, – сказала Натали, глянув на меня. – И не только я.

Остаток пути мы прошли в молчании. Возле ближайшего метро мы расстались. Женя предложил проводить Натали, а я села в такси и вернулась к себе.

10.

На светском балу, посвящённом наступающим новогодним праздникам, собрался весь бомонд столицы. Дамы сверкали бриллиантами и соперничали роскошью нарядов. Мужчины в смокингах держали в руках бокалы, наполненные вином из самых дорогих погребов южных французских провинций. В громадной бальной зале звучали вальсы венских классиков в исполнении лучшего оркестра, кружили пары танцующих в бальных нарядах, мягко горели свечи, а в перерывах между танцами лакеи бесшумно сновали с подносами, заполненными бокалами с вином и шампанским. Кругом царила атмосфера королевской роскоши.

От небольшой мужской компании, с увлечением беседовавшей последние четверть часа, отделился один из гостей и, приветливо улыбаясь, пошёл навстречу вновь прибывшему господину.

– Михаил Васильевич, собственной персоной, – произнёс он и раскрыл дружеские объятия. – Рад тебя видеть. Присоединяйся к нам, дорогой.

– Добрый вечер, Юрий Юрьевич, – так же приветливо ответил Михаил Васильевич. – Рад встрече.

– Ну, ты точно король, – сказал Юрий Юрьевич, и он был прав.

Михаил Васильевич выглядел полноправным членом высшего общества. На нём был безупречный смокинг и бабочка, усеянная мелкими бриллиантами. Гладко выбритое лицо и тонкая полоска аккуратно подстриженных усов, прямая осанка и свободная манера, с которой он держался и общался, могли кого угодно ввести в сомнение: уж не персона ли королевской семьи инкогнито посетила нынче бал?

– Ну, довольно, довольно, – улыбнулся Михаил Васильевич. – Будет вам меня расхваливать на все лады.

– Да нет же, я не лукавлю, – ответил Юрий Юрьевич. – Ты выглядишь превосходно. Само время, кажется, не властно над тобой. Годы идут, а ты молодеешь.

Михаил Васильевич с холодной снисходительностью принимал поток лести от старого знакомого. Он давно вращался в высших кругах и знал цену подобным речам. Пока ты на гребне успеха и популярности, пока ты чем-то полезен и выгоден, тебе поют дифирамбы и засыпают лестными эпитетами. Ты желанный гость, для тебя открыты все двери и предоставлены неограниченные возможности. Но стоит только тебе оступиться, попасть в неприятность или, не дай бог, не угодить кому-либо, и ты уже в опале. Против тебя ополчаются все, кто совсем недавно восхвалял тебя и вводил в свой круг. От тебя отворачиваются все, кто ещё вчера крепко жал твою руку и обедал с тобою в светлых гостиных. О том, чтобы кто-то протянул руку помощи, даже речь не шла. О тебе забывают настолько быстро, что ты сам не успеваешь опомниться. Как будто тебя и не было вовсе. И при случайной встрече тебя, скорее всего, даже «не узнают». Михаил Васильевич знал жестокие и беспощадные законы выживания в высших кругах, поэтому не обольщался относительно громких похвал и комплиментов.

Вместе с Юрием Юрьевичем он примкнул к компании гостей и влился в общую беседу. Как правило, он мало говорил и по большей части слушал и наблюдал.

– Вы здесь один? Где ваша супруга, господин Вениаминов? – поинтересовался один из беседовавших.

– Я принадлежу к категории счастливцев, не обременивших себя статусом «примерного семьянина», – ответил Михаил Васильевич. В его словах сквозила скрытая ирония. – Я холостяк по убеждению. Я дорожу свободой и слишком люблю женщин, чтобы отдать себя во владение какой-то одной.

– Ах, Михаил Васильевич, твои речи, как всегда, остры и точны, словно скальпель хирурга, – засмеялся Юрий Юрьевич. – А вот мы из числа тех самых «примерных семьянинов», как ты выразился.

– И, к слову сказать, это не мешает нам любить всех остальных женщин, не правда ли, дорогой Юрий Юрьевич? – добавил тот, кто первым завёл беседу.

– Да, именно, – подтвердил Юрий Юрьевич.

– Вот, к примеру, наш друг господин Ольшанин много лет женат, имеет прекрасную супругу, троих замечательных детей, и это, тем не менее, не мешает ему заводить любовниц и выбрасывать кучу денег на их содержание, – ответил всё тот же господин, положив руку на плечо соседа. Как показалось Михаилу Васильевичу, в его тоне звучало высокомерие и нескрываемая насмешка.

– Да, – согласился господин Ольшанин, пропустив сарказм говорившего мимо внимания. – А кто-то оставляет кучу денег в стенах элитных борделей. Какова мотивация?

– О, это выстрел в мою сторону, – со смехом ответил неприятный господин. – Принимаю. Да, я, правда, предпочитаю услуги профессионалок. Ни одна любовница не сравнится с ними в мастерстве. Они такое вытворяют, отрабатывая свою «зарплату», что не передать словами. Вот вам и вся мотивация.

– Каждому своё. Я прав, дружище? – подытожил Юрий Юрьевич, поставил пустой бокал на поднос, стоявший рядом, и взял новый.

– Разумеется, – согласился тот. – Взять хотя бы всем нам хорошо известного господина Дашкова. Так он вообще не скрывает своих похождений и свободных взглядов. И я считаю, он прав. Всем прекрасно известно, что господин Дашков девушкам и любовницам предпочитает услуги профессионалов-мальчиков. Все знают также о его пристрастии к различного рода оргиям. О его закрытых вечеринках ходят легенды. И что же, это вовсе не роняет его рейтинга или популярности. А даже наоборот.

Михаил Васильевич с презрением посмотрел на говорившего. Он, в общем, спокойно относился к сплетням – они могли дать много полезной информации. Но его коробили фамильярность и высокомерие, с каким говорил собеседник. А он, в свою, очередь, продолжал:

– А наш немолодой уже друг, господин Н…, так тот вообще взял в содержанки девку из элитного борделя. И превосходно себя чувствует, и плевал он на условности. Поговаривают даже, что он женится на ней. Правда, она втрое младше его, – он усмехнулся. – Ну и пусть говорят, что она из «бывших». Зато у него каждый день высококлассный секс. А что ещё надо старику, когда у него есть всё?

Последнюю фразу он произнёс с таким сарказмом, что все присутствующие разразились дружным смехом.

– Я вообще считаю, что платный секс давно пора узаконить, – продолжал он. – Следовало бы на законодательном уровне решить этот вопрос. И тогда вообще не было бы никаких проблем, отпали бы все предубеждения и предрассудки. Как ты думаешь, Юрий Юрьевич?

– О, с этим я согласен на все сто процентов, – горячо поддержал его Юрий Юрьевич. – Давно уже пора вывести этот сегмент из тени. В конце концов, мы же стремимся стать цивилизованной страной. А во всей цивилизованной Европе секс-услуги узаконены, путаны считаются полноправными членами общества. Они уравнены в правах с представительницами иных профессий, они получают трудовой стаж, платят налоги.

– Я, как человек, имеющий непосредственное отношение к вопросам бюджета, скажу вам больше, – вмешался господин Ольшанин, – казна крепко «недополучает» доход от секс-индустрии, которая у нас, собственно, и не развита вовсе. А это, скажу я вам, золотое дно. Там крутятся такие деньги. И всё мимо казны, потому как нет законодательной базы.

– О, я вижу, зацепило вас за живое, – усмехнулся всё тот же грубый циничный собеседник.

– Нет, это, правда, важный вопрос, – ответил господин Ольшанин. – И он требует серьёзного рассмотрения. А пока что дальше разговоров дело не двигалось. Я готов со своей стороны инициировать данный проект и поднять в парламенте вопрос об узаконении секс-услуг. Я уверен, многие меня поддержат. Только надо бы подумать, как завуалировать истинную финансовую подоплеку этого проекта. Ну, скажем, к примеру, что в выигрыше будут, в первую очередь, сами барышни: права, свободы, и т. п., и иже с ними.

– В этом вопросе вы найдёте поддержку у всеми уважаемого господина Костюка, – важно сказал Юрий Юрьевич, гордый знакомством с такой крупной фигурой. – Я думаю, он не откажет помочь в продвижении данного проекта.

Дальше беседа потекла в данном русле, заняв внимание компании ещё, по меньшей мере, на четверть часа.

– Кстати, Михаил Васильевич, – сказал Юрий Юрьевич, многозначительно взяв господина Вениаминова за локоть, – господин Костюк остался очень доволен вашей работой. Он весьма лестно отзывался о вашей сноровке и вашем отменном вкусе, который вы показали при подборе «персонала», как в первую нашу встречу, так и в дальнейшем.

– Благодарю вас, – сдержанно ответил Михаил Васильевич

– В ближайшее время намечается несколько мероприятий, – продолжал Юрий Юрьевич, отводя Михаила Васильевича в сторону. – Ваши услуги будут просто необходимы, причём, не только в организации увеселительной программы и подборе персонала, но и в поставке более «деликатного» товара, – добавил он, понизив голос. – Вы понимаете, о чём я?

Юрий Юрьевич говорил загадками и намёками, словно опасаясь, что кто-нибудь может услышать их разговор. Михаила Васильевича вполне устраивала подобная манера изъяснения, особенно в вопросах бизнеса. Он также не хотел, чтобы кто-нибудь случайно подслушал тему их беседы. К тому же в высоком обществе не принято было называть такие слова, как «наркотики» и «проститутки» – это порочило лицо того самого высокоморального светского общества и могло бросить тень на его добропорядочных представителей. Поэтому он многозначительно посмотрел на Юрия Юрьевича и ответил:

– Я вас превосходно понимаю. Как только вы сообщите мне подробности и пожелания заказчиков, я буду готов организовать всё в лучшем виде и в кратчайшие сроки.

– Вот и превосходно, – заключил Юрий Юрьевич, потирая руки. – Среди заказчиков будет также и господин Костюк.

И он напустил на себя важный вид, раздувшись, словно индюк.

– Я вас понял, дорогой Юрий Юрьевич, – ответил Михаил Васильевич. – Не беспокойтесь, всё будет, как всегда, на высоте.

– Я в вас уверен, мой дорогой, – сказал он. – Что ж, тогда давайте отвлечёмся от деловых вопросов? Предлагаю вернуться к нашей компании и выпить чего-нибудь покрепче.

– Я полностью вас поддерживаю, – ответил Михаил Васильевич и последовал за коллегой.

Вечер продолжился.

Снова звучал венский вальс, кружились пары, горели мягко свечи.

* * *

31 декабря 2008 года.

Новый год. Мы встречали его вместе с Томой и Натали в нашей квартире, где жили раньше с Ксюшей и Вероникой. Соседки Натали уехали на неделю домой, и мы решили, что незачем пустовать шикарной квартире – устроили новогоднюю вечеринку. Мы украсили комнаты гирляндами и огоньками, сверкающими снежинками и свечами, нарядили ёлку, накрыли праздничный стол. В эти моменты особенно остро недоставало Ксюши.

Около десяти вечера Натали позвонил Женя и поздравил с наступающим новым годом.

– Знаете, что я подумала, Женя, – сказала Натали, – а приезжайте-ка вы к нам праздновать новый год, а то у нас чисто женская компания, некому даже шампанское открыть. Ну, если у вас, конечно, не было других планов на эту ночь.

Мы с Томкой хихикнули, а Натали замахала на нас рукой. Видимо, Женя согласился, поскольку Натали ответила:

– Вот и замечательно. Значит, ждём вас, Женя. И поторопитесь, пожалуйста, иначе мы сядем без вас.

– Натали, что ты с ним делаешь?! – сказала, смеясь, Тома. – Пожалей парня.

– О чём это ты? – удивилась Натали. – Нам не помешает мужская компания. Надеюсь, вы не против?

– Нет, конечно, – ответили мы.

– Не старайся её вразумить, – сказала я Томке, – случай безнадёжный. Парень готов. И уже давно. Ты бы видела, как его подбрасывает, когда она называет его по имени или трогает за руку!

– Только ли за руку? – рассмеялась Томка.

– Перестаньте, пошлячки, – весело крикнула Натали.

Не прошло и получаса, как наш гость явился с бутылкой шампанского и громадной коробкой конфет.

– Проходите, Евгений Леонидович, – сказала Натали, принимая из его рук шампанское и конфеты. – Располагайтесь. С Софией вы уже знакомы. А это наша подруга Тамара.

– Рад знакомству, – ответил он. – Скворцов Евгений.

– Расслабьтесь, Женя, – мягко сказала Натали, – вы же не у начальства, а в кругу друзей. Наливайте пока всем шампанское, а я принесу горячее. Уже давно всё готово, только вас ждали.

– Если шеф узнает, что я здесь с вами, … – начал, было, Женя.

– А что «вы с нами»? – удивилась Натали. – Встречаете новый год? Ну, во-первых, в этом нет ничего дурного, я так считаю. А во-вторых, он не узнает, мы ему не скажем.

Вечер пошёл ещё веселее. Женя оказался интересным собеседником и, на удивление, обладал хорошим чувством юмора. Он приятно дополнил и разбавил нашу девичью компанию.

Ровно в полночь позвонил Витя.

– София, поздравляю тебя с новым годом, – сказал он.

– Спасибо, Витя, – ответила я. – И тебя с новым годом.

– С новым счастьем, – добавил Витя. – Ты в Киеве, или уехала к себе домой?

– Нет, я осталась здесь, – ответила я. – Мы с Томой и Натали встречаем новый год в нашей старой квартире. Очень не хватает Ксюши.

Мы поговорили ещё несколько минут.

– Передай от меня поздравления своим подругам, – сказал Витя на прощание. – До свидания, София. Я очень скучаю.

«Я тоже скучаю», – хотела я сказать в ответ, но промолчала.

Я загрустила, как и каждый раз после общения с Витей. Больше всего на свете я хотела, чтобы он сейчас был рядом.

Я отогнала грустные мысли и решила позвонить домой, чтобы поздравить семью в эту праздничную ночь. Я была несказанно рада услышать маму и папу, и даже Нину, с которой у нас, по сути, прекратились наши вечные споры и ссоры. Она теперь была замужняя женщина, хозяйка и будущая мама, а не всего лишь старшая сестра проблемной, взбалмошной, непутёвой Софии. У неё была более приятная роль, нежели раньше.

Женя в очередной раз наполнил бокалы шампанским, и прозвучал очередной тост.

– А я хочу, чтобы в этом новом году непременно нашлась наша Ксюша, – сказала Натали.

– Конечно, – согласились мы, – за это и выпьем.

Раздался звон наших бокалов, а вслед за ним и звонок в дверь.

– Кто бы это мог быть? – удивилась Натали.

Я пожала плечами.

– А может, это Ксюша? – радостно предположила Тома. – Ведь мы как раз за это и выпили только что.

– Это был бы самый лучший подарок! – воскликнула Натали и помчалась открывать.

Из прихожей послышался её голос:

– Какой ты молодец, что приехал! Проходи.

Я услышала голос гостя и встала от волнения. Меня осенила догадка, и в следующую секунду в комнату вошёл Виктор.

– С новым годом, – поздравил он всех. – Здравствуй, София.

– Ну, привет ещё раз, – ответила я и села обратно на стул.

– Виктор! – воскликнула Тома, – нашего полку прибыло. Какая чудесная компания у нас подобралась!

– Виктор, – представился он и протянул руку Скворцову.

Тот привстал и пожал в ответ его руку:

– Скворцов Евгений.

Виктор внимательно глянул на него, а потом вспомнил.

– Скворцов? Помощник следователя? Так это с вами я общался по телефону? Вы ведёте дело о пропаже Ксюши?

– Да, – ответил Женя и хлопнул себя по лбу, – а вы тот самый Виктор Александрович?

– Вот и познакомились, – весело сказал Виктор. – Ну, теперь я спокоен за девушек. Вы обязательно отыщите их подругу.

Натали разгрузила пакет, принесенный Витей, и выставила на стол целую гору баночек с икрой, оливками и всякими деликатесами, и напоследок огромную бутылку Мартини.

– О-о, – протянула Тома, – Витя, вы нас балуете.

– Так! Значит, девочки пьют Мартини, – заключила Натали, – а для мальчиков у нас припасена бутылочка хорошего коньяку.

Натали убежала в кухню, Тома суетилась у стола – добавляла приборы для Виктора, убирала грязную посуду; Женя открывал вермут и разливал по бокалам. Мы с Витей сидели напротив и неотрывно смотрели друг другу в глаза. Вся невысказанная нежность была сейчас в его взгляде, весь огонь и желание, замкнутые и томившиеся в этом сильном, таком желанном теле. От его взгляда горячая волна окатывала всё моё тело – от затылка до поясницы, от шеи до самого низа живота, и там творилось что-то сумасшедшее. Господи, как же я истосковалась по его рукам, губам, по его прикосновениям. Я жаждала его объятий, желала ощутить вкус и запах его кожи, снова ощутить тяжесть его тела на себе. Я со стоном закрыла глаза и опустила голову, чтобы не выдать своё волнение. Моя броня дала серьёзную брешь и трещала по швам.

– София, – сказал Витя, – я пришёл … я очень хотел тебя видеть. Я не мог не прийти.

– Ничего, всё в порядке, – ответила я и подняла на него влюблённые глаза. – Я тоже рада тебя видеть.

Я не могла ничего с собой поделать. Я уже не в силах была остановить хлынувший поток моих чувств, я не властна была над страстью и желанием, охватившими меня сильнее, чем когда-либо.

Весь вечер я веселилась вместе с остальными, шутила и смеялась, но беспрестанно возвращалась взглядом к нему одному, единственному. И каждый раз встречала его ответный, покорённый взгляд. Я вела себя, как влюблённая девочка, постоянно ища глазами его глаза, открыто любуясь милыми чертами, сильной загорелой шеей, мускулистым телом под тонким свитером. Я словно сошла с ума, я забыла обо всём на свете. Время остановилось для меня сейчас. Я не замечала ничего и никого вокруг, кроме него одного. Пылкий взгляд, глубокий вздох, мимолётное прикосновение рук – всё приводило меня в экстаз.

В какой-то момент Натали приглушила свет и сделала громче музыку, объявив медленный танец. Словно во сне, я видела, как, сильно волнуясь, Женя осмелился всё же пригласить Натали на танец. А потом я увидела Его. Он встал, извинился перед Томой и направился ко мне.

– Прошу тебя, София, потанцуй со мной, – сказал Витя и сжал мою руку.

Я встала и пошла за ним. Бурный поток чувств и эмоций сбил меня с ног и закружил в водовороте, из которого не было возможности вырваться. А дальше всё, словно во сне: моя рука легла ему на плечо, его рука на мою талию – плотно, тесно; тела движутся в едином ритме, словно слившись воедино. Его сильные, властные руки ведут, моё тело слушается его, поворачиваясь, куда надо, слегка наклоняясь или прогибаясь в нужный момент.

Я окутана его запахом, таким родным, таким желанным, будоражащим мою кровь. Я полностью подчинена его воле. Наши тела движутся в унисон, плавно покачиваясь в такт музыки.

Его объятия становятся настойчивее, он теснее прижимает меня к себе. Я поднимаю голову и что-то говорю ему, не помню даже, что. Наши глаза снова встречаются, и он первый не выдерживает. Он наклоняется ко мне и целует в губы, крепко прижимая меня к себе, чтобы я не могла вырваться. А я и не думаю сопротивляться, я со стоном прильнула к нему и страстно, жарко целую его губы. И уже в следующую минуту Витя несёт меня на руках, не переставая целовать. Он вносит меня в соседнюю комнату и закрывает за нами дверь, кладёт меня на диван и срывает с меня одежду, осыпая поцелуями моё тело. Он делает всё не торопясь, но в сильном нетерпении. Наверное, никто и ничто не заставило бы его сейчас оторваться от меня.

Я тяжело дышала и стонала под его ласками. Он хрипло говорил мне слова любви. Наконец, наши обнажённые тела сплелись в единое целое. Я обвила Витину шею руками и плотно обхватила ногами его бёдра, отдаваясь ему и почти теряя сознание от наслаждения. Мы старались сдерживать крики и стоны, зная, что не одни в квартире.

– Я люблю тебя, София, – говорил он страстно, глядя мне в глаза. – Боже, как же мне тебя не хватает. Я не хочу больше тебя терять.

* * *

… Через какое-то время мы вернулись в гостиную, где Тома, Натали и Женя продолжали веселиться. Девочки ни о чём не спрашивали меня, но по их счастливым загадочным улыбкам я поняла, что они обо всём догадываются и радуются за меня, за нас с Витей.

Под утро мы уехали. Я впервые попала в квартиру Вити. Он провёл меня по комнатам, показывая, что где находится.

У меня было странное ощущение нереальности всего происходящего. Всё случилось настолько стремительно, что мне казалось, это всё не по-настоящему. Я с интересом разглядывала обстановку, мебель, всякие мелочи, подобранные с большим вкусом и создающие невероятный шарм и уют.

– У тебя ещё будет уйма времени, чтобы спокойно всё здесь осмотреть, – сказал Витя, обнимая меня, – и обжиться. Сегодня я улетаю в Лондон, там состоится встреча с нашими партнёрами. Это ненадолго, три-четыре дня. А потом мы с тобой улетим куда-нибудь в тёплые страны, заплывём на какой-нибудь экзотический остров и спрячемся там от всех на недельку-другую. Ну, как тебе моё предложение?

– Заманчиво, – улыбнулась я счастливой улыбкой. – Только давай я перееду к тебе не сейчас, а когда ты вернёшься из Лондона?

– Почему? – спросил он.

– Мне будет одиноко здесь без тебя, – ответила я. – Мне кажется, будет лучше, если я пока поживу где-нибудь до твоего возвращения.

– Соня, я не хочу, чтобы ты возвращалась в … в то место, – сказал Витя мрачно.

– Ну, необязательно в борделе, – мягко сказала я и почувствовала, как на слове «бордель» все мускулы Вити напряглись. – Я могла бы пожить пока с Натали.

– Но почему ты не хочешь сразу переехать сюда, ко мне? – уговаривал меня Витя. – Я хочу, чтобы ты ждала и встречала меня здесь, когда я вернусь домой.

В конце концов, я уступила.

– Хорошо, сдаюсь, – я улыбнулась. – Лети в свой Лондон, а я буду ждать тебя здесь, дома.

Он радостно подхватил меня на руки и закружил.

– Спасибо, моя Соня, – говорил он, целуя меня. – Мне будет спокойнее, если я буду знать, что ты дома, и никуда от меня не убежишь. Если б было возможно, я взял бы тебя с собой в Лондон, чтобы ни на один день не расставаться с тобой.

* * *

Весь день мы провели вдвоём, предаваясь любви и словно навёрстывая всё то время, что мы упустили. Нашему счастью не было конца и края, наша любовь затопила нас и всё вокруг.

Только к вечеру, насытившись любовью, мы смогли оторваться друг от друга. Я приготовила на скорую руку лёгкий ужин, после чего Витя взял собранные заранее вещи и уехал в аэропорт. Я не поехала с ним, а проводила лишь до дверей.

– Я хочу, чтобы ты осталась дома, – попросил он. – Образ утомлённой любовью моей любимой женщины на пороге нашей квартиры будет согревать меня эти четыре дня.

– Хорошо, мой милый, – согласилась я. – Только ты совсем не спал сегодня.

– Ничего, вздремну в самолёте, – сказал Витя. – До скорой встречи, моя София.

– До свидания, любимый, – ответила я. – Возвращайся скорее.

Он обнял меня и прижал к себе. Долгий, томный поцелуй снова сбил с ног, перед глазами опять поплыло. Мы со стоном разжали объятия, не желая размыкать наших рук. Но время поджимало.

– Поезжай, любимый, – нежно сказала я, – не то опоздаешь на самолёт.

– Я скоро вернусь, моя родная, и тогда уже никто и ничто не заставит нас расстаться.

Через два часа Витя позвонил из аэропорта и сказал, что уже садится в самолёт. Я осталась ждать.

Я ходила из комнаты в комнату, с наслаждением представляя себе, как буду жить здесь вместе с Витей, как буду засыпать и просыпаться в его объятиях, как буду готовить в этой просторной, такой удобной кухне обеды и ужины, с нетерпением дожидаясь Виктора из офиса или с очередной встречи, или из командировки. Я воображала наши романтические вечера здесь, дома, или в каком-нибудь уютном ресторанчике, а также шумные вечеринки в кругу друзей.

От всех этих мыслей меня захлёстывала волна эмоций, моё сердце пело и кричало о любви и счастье, впервые за столько времени. Мне больше не надо было скрывать свои чувства, не надо было притворяться, прятаться. Я не ходила по земле, а летала. Я ждала своего любимого мужчину в его квартире, в нашей с ним квартире.

* * *

На следующий день я ездила в офис, встречалась с Таисией. Я объяснила ей ситуацию и сказала, что, скорее всего, ухожу навсегда.

– Почему ты сказала «скорее всего»? – спросила Таисия.

– Не знаю, – я пожала плечами, – как-то само вырвалось.

– Ты не уверена? – снова спросила Тая.

– Нет, отчего же? Я уверена. Я не знаю, почему я так сказала, – я растерялась. – Просто … просто всё произошло так внезапно, так неожиданно, что я не успела ещё осознать.

– Ясно, – сказала Тая. – Что ж, жаль, конечно, терять такой бриллиант, как ты, у тебя настоящий талант. Но я желаю тебе всего наилучшего. И всё же, на всякий случай, если вдруг по какой-то причине ты решишь вернуться, помни: тебя здесь ждут.

– Спасибо, Таисия, – ответила я. – Уверена, что этого не произойдёт.

– Дай бог. И всё же, помни, что я тебе сказала.

После встречи с Таисией я заехала в бордель, чтобы забрать кое-какие личные вещи. Основную часть своего профессионального гардероба я решила оставить здесь и не брать с собой в новую жизнь, в которой нет места моему прошлому и всему, что связывает с ним или может напомнить.

Перебирая свои вещи, я наткнулась на элегантную чёрную сумочку-клатч, которую купила для меня Ксюша почти полгода назад.

– Ксюша … – вздохнула я. – Где ты, наша милая, ласковая кошечка? Что с тобой произошло? Где ты сейчас?

Дверь открылась, и в комнату вошли Камилла и Роза.

– Привет, Марго, ты уже вернулась? – сказала Роза.

– Алиса приедет только завтра, – добавила Камилла, усаживаясь на диван. – Как встретила новый год?

– Весело и замечательно, – ответила я. – А вы?

– Тоже неплохо, – сказала Роза, – но с тобой и Алисой было бы веселее.

Девочки пустились в подробные описания их новогодней вечеринки, наперебой рассказывая все события минувших двух дней. Они сообщали такие мелочи и подробности, которые, по их мнению, должны были меня интриговать и волновать. А мне было совершенно неинтересно сейчас, кто сколько выпил шампанского и водки, кто раньше других отключился, а кого вызвали клиенты. Я была словно в параллельной реальности, я будто воспарила над всем происходящим, и теперь все события и «интересные факты» потеряли свои краски, утратили для меня всякий смысл. Меня распирало ощущение небывалой свободы и счастья. Я чувствовала себя так, как, должно быть, чувствовал Эдмон Дантес, сбежав из своего заточения и открыв для себя несметные богатства острова Монте-Кристо, и после долгих лет лишений и отчаяния ставший обладателем одного из самых богатейших кладов во всей истории.

Я по ряду убеждений не стала открывать перед подругами истинную причину своего ухода. Я сказала лишь, что возвращаюсь домой, возможно, навсегда, но ещё ничего не решено окончательно. Я сказала так, чтобы исключить какие-либо расспросы с их стороны. Я не хотела делиться своим счастьем ни с кем. Я единолично упивалась своим состоянием и открывающимся передо мной будущим.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю