Текст книги "Бочка порядка, ложка хаоса (СИ)"
Автор книги: Татьяна Гуркало
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 70 страниц)
Алый оружейный зал нашелся на первом этаже. Помещение было небольшим, ничего алого, или хотя бы красного в его отделке не было, оружия там тоже не наблюдалось, как и мебели. Поэтому, первое что спросил Максим зайдя туда было:
– А почему зал алый?
Присутствующие дружно переглянулись. Максим посмотрел на присутствующих.
Компания подобралась странная, если честно. Папа был предельно мрачен. Рядом с ним стоял невысокий каман Лакья, младший папашин брат, которого Максим в последний раз видел в подвале тюрьмы, когда швырял в него, и каманов Дамию и Коярена послание Тайрин. А было это настолько давно и с тех пор произошло столько событий, что о существовании этого родственника Максим как-то даже забыл. Лицо у Лакья было несколько помятое и на нем была написана такая покорность судьбе, что племяннику стало не по себе.
Кроме братьев в комнате присутствовали целых три равновесника – какие-то дальние родственники, с которыми Максима знакомили на церемонии представления семье и имена которых выветрились из памяти сразу же после знакомства. Причем все старше того же Матиля и без кос. Максим даже не сразу понял кто они такие, еле узнал.
Кем являлась темноволосая девушка с отрешенным лицом, парень не знал. А вот голубоглазая пухленькая блондинка была лекаркой, она его лечила после корчевания фасоли в чаше. Присутствие лекарки Максиму совсем не понравилось. Лекари просто так на разные подозрительные собрания не приходят.
– Алый он, потому что здесь когда-то устроили засаду на одного нехорошего человека, – улыбнувшись, объяснила лекарка. – А он был хорошим воином и просто так не сдался.
– Понятно, – сказа Максим.
Наверное здесь пролили реки крови, запачкали и изрубили в хлам всю мебель, после чего ее и выбросили, а новую решили не приносить. В память о событии. Или примета плохая. Так что, коврик постелили и разошлись довольные полученным результатом.
Впрочем, история алого оружейного зала Максима не вдохновила. Папаша с компанией тоже напоминали засаду. Причем, настолько, что парню очень хотелось развернуться и сбежать.
– Не спросишь, зачем мы тебя позвали? – поинтересовался Ижен.
– Сами расскажете, – сказал Максим и оглянулся на дверь.
Там стоял мужчина, словно перекрывал путь для отступления. Высокий такой, пронзительно-рыжий, с неприятным лицом склочника со стажем. Мужчина этот Максиму был совершенно не знаком и одновременно кого-то напоминал. Причем, непонятно чем напоминал.
– Здрасти, – сказал парень.
– Пфы, – ответил мужчина и отошел от двери. Мол, попробуй, сбеги, может даже получится.
Максим повернулся к отцу с компанией и застыл, сложив руки на груди.
– Упрямый, весь в тебя, – толкнул Ижена в бок один из равновесников.
– Думаешь, почему я переживаю, – проворчал папаша, потом внимательно посмотрел на сына. – Максим, тебе придется пойти с нами к зкркальщикам. Таката считает, что это необходимо. Ему нужно будет с кем-то сверить ощущения. А с Марикой работать он не желает. С кем-то не из нашей семьи тем более. Остаешься только ты.
– Я видеть эту девчонку не желаю, – проворчал мужик с неприятным лицом.
Максим сообразил, что рыжий мужик – меч камана Лакьи.
– Боюсь, от меня будет мало пользы, – сказал парень. – Мой поток еще не умеет разговаривать и вообще. Как вы собираетесь сверять ощущения?
– Зато ты разговаривать умеешь, – широко улыбнулся один из равновесников. – Правда, ты не всегда понимаешь, что чувствует твое оружие, но это потому, что он не умеет делиться ощущениями, а это поправимо.
– Поправимо? – переспросил Максим.
– Да, – мрачно подтвердил отец. – Чтобы ты мог понимать оружие, всего лишь нужно его научить этим делиться.
– Научить? – не поверил парень своим ушам.
Они таким составом собираются чему-то учить поток? Больше похоже, что в жертву будут приносить. Причем не поток, к которому еще нужно добраться, а Максима.
– Научить. Думаю ты тоже многому научишься, – улыбнулась лекарка.
– И сколько это обучение будет длиться? – спросил Максим, все равно подозревая подвох.
– Таката согласился нам помочь, так что недолго, – сказал Ижен.
– В чем подвох? – не выдержал недосказанности Максим.
Компания опять переглянулась. Равновесники заулыбались, лекарка скромненько опустила очи к полу, темноволосая девушка наоборот уставилась на Максима с непонятным интересом, а отец и Лакья дружно хмыкнули.
– Подвох, – сказал младший брат.
– Подвох, – поддержал старший.
Максим заподозрил, что над ним издеваются, пытаются вывеси из равновесия. Поэтому решил промолчать, оставив мнение о ближайших родственниках при себе.
– Ладно, подходит, – сказала темноволосая девушка. – Даю вам разрешение. Но танцевать все равно его научите.
– Какое еще танцевать? – удивился Максим.
– Забудь пока о танцах, – улыбнулась девушка, с чем и ушла.
Оставшиеся тем временем немного побродили по помещению, выбрали чем-то приглянувшееся место и поманили к себе Максима. Он пожал плечами и пошел. Не убегать же от них.
Дальше все было странно. Никто ничего так и не объяснил, наверное, сочли это излишеством. Равновесники выстроились в треугольник с острой вершиной. Максиму пришлось сесть в центре. Ижен и Лакья стали по бокам треугольника, лицами друг к другу. А неприятный мужик-меч остановился за спиной Максима, еще и ладонь на голову положил.
– И что теперь? – спросил парень.
– Какой нетерпеливый, – проворчал за спиной Таката. – Ни о чем не думай!
– Что?
– Молчи!
Максим хмыкнул, но замолчал. Происходящее, если честно, его раздражало. Сидит на коврике, как собачка. Равновесники стоят, как памятники, еще папаша с дядей. Человек-меч за спиной нависает. И ничего не происходит. Ровным счетом ничегошеньки. Даже поток-дракон как впадал в большой поток, так и впадает, не реагируя на то, что Максим раздражен и недоволен.
– Хорошо, – сказал Таката. – Теперь возьми оружие.
– Оружие? – зачем-то переспросил Максим.
– Оружие, – мягко подтвердил Таката и хлопнул парня ладонью по голове.
Максим раздраженно потянул в материальный мир меч, размышляя о том, что будет, если он этим мечом сейчас проткнет тот, который в человеческом облике стоит за спиной. Он даже решил попробовать. Но не успел. Таката, словно прочитав его мысли, выхватил из ладони парня оружие и проткнул себя сам.
– Э-э-э-э… – сказал Максим, отползая от психопата. А то мало ли, сейчас еще харакири начнет делать, вываливая кишки на того, кто оказался рядом.
– Хорошо, – сказал Таката, и, как ни в чем не бывало, вытащил меч из живота и протянул Максиму. Рукоятью вперед.
– Главное техника безопасности, – пробормотал парень, принимая оружие.
Никаких изменений он так и не почувствовал, но задавать вопросы не стал. Ну их в баню, может они решили так вот оригинально пошутить.
– Теперь он знает о мире то, что знаю я, – заявил рыжий психопат и даже улыбнулся, игнорируя расплывающееся на животе алое пятно.
Максим встал на ноги и отошел от него как можно дальше.
– Поздравляю, твой меч стал совершеннолетним, – поддержал психопата Ижен.
Максим кивнул. Подозрение, что над ним издеваются крепло и разрасталось.
– Как интересно, – восхищенно произнес за спиной Максима Ярослав, которого здесь вроде бы не было.
Максим резко развернулся и отошел в другую сторону. Выглядел Ярослав престранно. Волосы стояли почти дыбом, лицо расцарапано, у рубашки полуоторван рукав.
– Тебя кандидатки на вторую жену делили? – спросил Максим.
– Я ребенка ловил. Сначала я за этим ребенком присматривал, потом отвлекся и пришлось его ловить.
Максим только глазами похлопал.
– Он в кустах прятался, – объяснил Ярослав. – Потом пришла его мама, я отдал чадо и сразу сбежал. А то мало ли, может я как-то не так за ним присматривал. Он тоже поцарапался.
– Ага, – сказал Максим, решив никогда не соглашаться присматривать за посторонними детьми.
– Твой дракон подрос, – сказал Ярослав, пытаясь пригладить волосы.
– В смысле, подрос? – удивился Максим. Он опять же не замечал никаких изменений.
– Драконы чем старше, тем сильнее врастают в мир, как корни растений в землю, что ли? В то же время то знание, которое они в себе несут, врастает в разные сферы. Не думал, что этот процесс можно ускорить. Интересно, мои драконы так умеют?
– И что это мне дает? – подозрительно спросил Максим.
– Понятия не имею, – легко признался Ярослав. – Мои драконы мне ничего не дают кроме головной боли. Просто они есть и они нужны вселенной.
– Какой разумный юноша, – восхитился Таката.
Максим обернулся к нему.
– Что вы все здесь сделали? – спросил уже у него.
– Помогли твоему мечу поумнеть, – сказал Ижен.
Таката гордо промолчал.
– Никакой разницы не вижу, – признался Максим.
– А тебе и не надо, не ты поумнел, – насмешливо сказал Таката, и хлопнув еще раз ладонью Максима по голове, пошел к Лакья.
Не дошел, на полпути загадочно испарился.
– Бредятина, – сказа Максим.
Чувство, что над ним попросту поиздевались так никуда и не делось.
– А лекарка вам зачем? – задал еще один вопрос.
– На всякий случай, – сказал Ижен. – Обычно меч и человек существуют не в одном месте. Виен следила за изменениями в твоем организме.
– Ничего не изменилось, – мягко улыбнулась лекарка.
Максим только вздохнул.
Интриганы. Доморощенные. А еще родственники.
Рукав Ярослав прирастил к рубашке всего лишь прижав его пальцами. Правда, шва там больше не было.
После этого Ижен поблагодарил равновесников и лекарку, отпустил их и поставил брата перед фактом, что он тоже идет к зеркальщикам. Таскать чужой меч Ижен не собирался. Лакья особо не сопротивлялся, он вообще был какой-то флегматичный и грустный. Ярослав заявил, что долго гулять по неведомым мирам не может – дома жена, заботы и целых два учителя. С чем они и отправились к зеркальщикам, держась друг за друга и пристально глядя на амулет лежащий на ладони Ижена.
Оказались они в скалах недалеко от провала, но почему-то гораздо левее того места, где сати изучали бездонную дыру. Ижен сослался на изменение каких-то углов и пообещал, что с каждым днем эти углы будут изменяться все больше и больше, поэтому умнее было бы пользоваться стационарным амулетом. С одной стороны. С другой стороны – Ризма все-таки права.
Под бурчание о правоте этой восхитительной, но стервозной дамы они и дошли к провалу и сати.
– Знаете что, – сказал Ярослав, когда его представили Ризме, трем ее ученицам и одному ученику. – Я бы на вашем месте отошел от этого места подальше и побыстрее. Метров на двести. И то будет в притык. Лучше отойдите на двести пятьдесят.
Ризма, ее ученики, папа, дядя и куча незнакомых личностей дружно уставились на невозмутимого создателя.
– Почему? – спросил Максим, так как никто задавать этот вопрос не спешил.
– Потому что стоите на пустоте, и в любой момент довольно тонкий слой камня и грунта может провалиться или исчезнуть.
– Ризма! – мрачно произнес Ижен.
– Они же говорили, что один раз часть материи неожиданно пропала, вместе с теми, кто там стоял! – воскликнула женщина, после чего бросилась раздавать приказы.
Отступали от провала сати и примкнувшая к ним лига Спасения организованно, быстро и без паники. Когда Ярослав разрешил, сразу же остановились.
– Что дальше? – спросил плотный светловолосый парень.
– А ничего, – почему-то ответил ему именно Ярослав. – В смысле, что бы вы не делали, все будет бесполезно. Невозможно оживить гниющий и распадающийся на части труп.
– Но поток же есть, – зачем-то сказал Максим.
Ярослав только плечами пожал.
– Как это труп? – возмущенно переспросил кто-то из Лиги.
– А вот так, – спокойно ответил Ярослав. – Этот мир – труп. Он мертв. Он еще некоторое время просуществует, но постепенно будет исчезать, пока от него ничего не останется. Мне так кажется. А еще… Мне нужно поближе посмотреть на ваших демонов.
И ушел, видимо ловить и рассматривать демонов.
– Ненормальный, – восхитилась Ризма.
– А мне что делать? – поинтересовался Максим, только сейчас сообразив, что забыл спросить, чем вообще будет здесь заниматься. С полудохлым драконом разговаривать?
Оказалось, да, именно разговаривать и именно с полудохлым. Точнее, разговаривать брался Таката, а Максиму со своим потоком следовало внимательно слушать, следить за обстановкой, быть на подхвате и реагировать, если что-то сильно не понравится. Полудохлым драконам меч Лакье почему-то не доверял.
Искать полудохлых драконов пришлось именно Максиму. Оказалось, Таката физически не способен приманить кого-то отковырнув от себя самого кусочек. А отпустить в свободный полет джедайскую иголку в его понимании было тем самым ковырянием живой плоти.
Максим, которому стало не по себе от понимания того, что он фактически отрывает от живого существа кусочек тела, трясущимися руками иголку таки извлек, отпустил и с неудовольствием почувствовал как в его поток вливается то ли тот же самый, то ли похожий хиленький ручеек. Таката, пребывавший в человеческом облике, замер, как-то странно дернул головой, шагнул вперед и поймал светящуюся иголку раньше, чем Максим успел среагировать. После чего замер уставившись в пустоту.
– Завис, – сказал Максим и сел на камень. Чтобы наблюдать, прислушиваться и пытаться реагировать, если что-то пойдет не так.
Хотелось бы ему знать, как это «не так» выглядит.
Вокруг сновали люди, занимающиеся своими непонятными делами, а Максим сидел и старательно таращился на застывшего, словно он встретился взглядом с Медузой Горгоной и окаменел, рыжего мужчину с неприятным лицом. Одновременно парень старательно прислушивался к своим ощущениям, наблюдал за тем, как хилый ручеек течет и течет, видимо обмениваясь информацией с все еще маленьким, хоть и неожиданно поумневшим драконом. Как назло, ничего не происходило и становилось скучно. А может, наоборот, происходило, просто Максим в силу того, что он не дракон заметить и понять этого не мог. С другой стороны, если бы что-то было не так, поток наверняка бы как-то на это отреагировал. А он наоборот, был спокоен и невозмутим. Наверное разговор проходил хорошо и увлекательно.
А потом вернулся Ярослав и сразу стало весело, особенно Лиге Спасения. С собой самопровозглашенный создатель привел демона, как собачку на поводке. Несчастное существо время от времени пыталось остановиться, но Ярослав дергал рукой, невидимая веревка натягивалась и демон покорно двигался дальше.
Не обратив ни малейшего внимания на переполох, который учинило его явление, Ярослав некоторое время потаращился пустыми глазами на людей и указал пальцем на ближайшего зеркальщика.
– Ты!
Молодой парень, попытался спрятаться за людьми от указующего перста, но его не пустили.
– Да, ты, – повторил Ярослав. – У тебя здесь родственники пропадали?
– Да, сестра, – признался несчастный.
– Так я и думал. Это все усложняет. Чем больше людей в умирающем мире, тем больше будет таких тварей и тем быстрее этот мир умрет.
– Больше людей? – холодея переспросил зеркальщик.
– Это существо, – Ярослав перевел указующий палец на демона. – В какой-то мере, это то, что осталось от людей попавших в провал. Они поэтому камень жрут, инстинктивно пытаются вернуться из такого тающе-энергетического состояния в привычное физическое. И от провала из-за этого далеко отойти не могут. Думаю, другие демоны, те которые жрут живое, на этих похожи только внешне и несут в себе какую-то функцию. А может и не несут, может… Если подумать, то даже та пустота, что в провале, она не абсолютна. И из нее вполне себе могут приходить ваши демоны, не имеющие к людям никакого отношения. Они там рождаются и отправляются искать энергию, которой им вечно не хватает, потому что они не успев появиться на свет, сразу же начинают ее терять. Вот так вот.
Зеркальщик, у которого пропала сестра, потеряно таращился на норовившего вернуться к провалу демона.
– Эти, – еще один зеркальщик выругался. – Они приносили жертвы, толкая людей в провал. Потом Озаряющему стало угодно, чтобы людей убивали в храмах.
Ярослав почему-то кивнул.
– И что нам делать? – спросил подошедший Етанай-до.
– Куда-то уйти, – выдал идею Ярослав и отпустил демона, поспешившего убрести к провалу. – Здесь оставаться бессмысленно. В любой момент, в каком угодно месте может появиться новый провал, чем дальше, тем чаще и быстрее они будут появляться.
– Куда уйти? – спросил брат пропавшей сестры.
– Можете уйти в мой мир, население нам все еще нужно. У нас очень много земли и очень мало людей. Только, те, кто приносил жертвы, мне не нужны. Смысла не вижу. Либо они друг друга поубивают во славу божества, либо их всех перебьют после первой же попытки принести в жертву кого-то не из своих. Народ у меня нетерпеливый и большей частью не очень законопослушный, обижать их не стоит.
– Значит, ты считаешь, что здесь ничего сделать нельзя? – спросила девушка-сати, стоявшая рядом с Максимом.
– Ничего, – кивнул Ярослав. – И вам тоже лучше здесь не задерживаться. Все мои познания об умирающих мирах теоретические, и не факт, что в один далеко не прекрасный день этот мир не схлопнется сам в себя, превратившись в черную дыру, квазар, или еще какую-то пакость. А еще, так уж получилось, что создатели в нашу древо-вселенную пришли откуда-то извне и они понятия не имеют откуда это древо взялось изначально. Точнее, не так, когда они пришли, это древо было всеобщим хаосом из составляющих. Они бурно росли и расползались во все стороны. Жалко, что вы не знаете теорию о Большом Взрыве. В двух словах, вся наша огромная вселенная появилась из-за того, что взорвалось что-то очень маленькое. Мой учитель, узнав об этой теории долго думал, а потом заявил, что теории о проросшем зерне она не противоречит, просто разные образы. А мне подумалось, что зерна ниоткуда не берутся и возможно они то, что остается от умерших миров.
– Местных жителей оно не утешит, – сказал Максим.
– Местным жителям следует сбежать отсюда, – повторился Ярослав. – Все равно ни помешать этому процессу, ни особо помочь не смогут. Даже создатели не смогут. Этот мир уже мертв.
Спорить и возражать никто не стал. Как и обещать спасти мир зеркальщиков вопреки всему.
– В первую очередь Озяряющий возжелал получить в свои объятья тех, кто умел ходить между мирами, – печально улыбнулся Етанай-до. – Кто-то решил, что это их вина, что они порвали ткань пространства, защитную мембрану и оскорбили бога.
– Нас они ненавидят за то, что мы отказались отдать своих портальщиков, – сказал седой мужчина из Лиги. – Буду я отдавать святошам своих людей из-за столь безумных теорий. Особенно из-за оскорбленного божества.
– Я разрешаю местным жителям ступить на мои земли, – сказал Ярослав. – Любой, кто захочет уйти из этого мира должен просто сделать шаг и пожелать исчезнуть отсюда. Если этот человек не из ваших любителей жертвоприношений, не маньяк какой-то и не мечтает о завоевании миров, он окажется на перекрестье.
Седой цветасто Ярослава поблагодарил и заявил, что никуда не пойдет, но своим молодым подчиненным этого не запрещает. Даже приказывает хватать семьи и уходить. Потому что здесь их либо пустота убьет, либо верящие Озаряющему.
А драконы все общались и общались, не обращая внимания на внешние раздражители. Интересно, до чего они договорятся?
– Эй! – вспомнил Максим. – А как же тот человек, который демонов в себя втягивал?
На него никто не обратил внимания. Все были заняты спорами, планами, переговорами и решением величайшей проблемы – стоит или нет просить Ярослава поймать еще одного демона, а потом тащить его домой, чтобы поближе изучить? Мнения на этот счет разделились, а спросить у создателя станет ли он вообще это делать почему-то никто не догадался.
Хотели как лучше, а получилось, как получилосьТаката зашевелился совсем неожиданно для окружающих. К тому времени на него даже Максим перестал обращать внимание, увлекшись от безделья складыванием пирамиды из камешков, не говоря у всех остальных, у которых было чем заняться.
– Мир умирает, – открыл страшную тайну, которую и так все знали меч Лакьи.
С ним согласились все, кто был поблизости, некоторые даже нецензурно.
Таката немного постоял, покачиваясь с пятки на носок, вздохнул, напомнив замотанного учителя, которого достали бестолковые школьники и принялся торжественно рассказывать, видимо решив, что если кто-то не услышит, то это целиком и полностью его проблемы.
– Мальчик прав, в этом мире почти нет тех, кто приходит из хаоса. Их осталось всего четверо, древних, умеющих притворяться обыкновенными людьми. Один из этих четверых давно сумасшедший, разговаривать с ним бесполезно. Остальные слишком стары. Они давно бы ушли, если бы было кому их заменить, но замены нет. Замену, которая едва успевала осознать себя в мире людей, сразу же убивали. Много-много времени убивали. С того самого дня, когда какой-то безумный владетель землями, впоследствии якобы ставший богом, заявил, что они несут в себе зло, болезни, войны и разруху. Почему-то это странное заявление понравилось и другим правителям, так что практически не осталось мест, где могли бы спокойно жить те, кто пришел из хаоса. Они даже подрасти и поумнеть не успевали. Кто-то из тех, кто пришел из хаоса давно, бросился защищать этих детей. Их тоже убили, хотя сделать это было нелегко. Потом стало еще хуже. Чем меньше людей из хаоса оставалось в мире, тем быстрее потоки становились неуправляемыми и тем меньше было шансов, что из хаоса придет кто-то новый. Потом, в какой-то момент их осталось всего четверо и потоки перестали слушаться окончательно, они распадались в пыль и исчезали. А когда почти не стало свободного хаоса, распадаться стал тот, из которого состоит мир. Так что этот мир умрет, что-либо делать уже поздно. Просто не осталось того, из чего это что-то было возможно сделать. И тех, кто мог бы сделать тоже не осталось.
Слушали Такату очень внимательно. Когда он замолчал и шагнув к Лакья исчез, люди заговорили все разом. Зеркальщики что-то друг другу доказывали. Сати пытались решить стоит или нет здесь задерживаться. Ярослав под шумок загадочно испарился и Максиму захотелось испариться следом за ним. Останавливало то, что он еще может понадобиться. Зачем-то. Хотя откровенно не понимал чем и кому помогло его присутствие тут.
В итоге, количество зеркальщиков ополовинилось, часть из них ушли собирать родных и близких, и отправлять их в мир Ярослава. А чего ждать? Того момента, когда селение в котором эти родственники живут провалится в пустоту? Другая часть решила остаться и провести замеры и наблюдения вместе с сати. Они даже ширину каменной переборки, с которой их согнал Ярослав, собирались как-то измерить.
Максим немного подумал и вернулся к пирамидам из камешков. Хоть под ногами не путается. Довольно скоро к нему присоединились невозмутимый Лакья и грустный Етанай-до.
– Когда я был маленьким, – сказал зеркальщик, заложив основание своей пирамиды, – я с другими мальчишками играл в героев. И мы обязательно убивали злобных монстров пришедших из мира мертвых. И сожалели, что эти монстры давно не приходят. В молодости наших дедов еще приходили, а нашим отцам их уже почти не досталось. Точнее, совсем не досталось, одна единственная женщина, которую дархи разрезали на куски и скормили демонам. А может и этой женщины не было. Точнее, она была, но была не монстром из мира мертвых, а обыкновенной сумасшедшей. Да, мы переживали, что не сможем героически победить монстра. Монстра, смерть которого убивала и наш мир. Глупо так.
– Вы не знали, – сказал Максим.
Етанай-до, поправил камешки в своей пирамиде, почему-то улыбнулся.
– Тогда не знали. Потом, гораздо позже, когда отец отправил меня учиться, я узнал почему фелт, который стал Озаряющим, назвал людей из хаоса монстрами. Ему просто был нужен общий враг, он хотел объединить людей под своими знаменами. Объединил, уничтожив мир. До того момента, как я это прочитал, я ни разу не задумывался, почему смерти монстров не останавливали ни войны, ни болезни… они вообще ничего не останавливали. И если бы мой учитель не считал, что его ученики должны знать историю без украшательств, так бы и не задумывался. Просто продолжал бы верить. А после этого… после этого я вообще перестал верить истории, легендам и богам. Но даже тогда мне не пришло в голову, что Озаряющий был не прав. Мне казалось, что смерти нескольких притворяющихся людьми существ ничто по сравнению с островами, которые смог объединить тот фелт. Я плохой ученик, я так и не поверил, что миру необходимо все, что в этом мире существует.
– Пирамида, – сказал Максим. – Вытащили камешек из основания и она рухнула.
– Да, пирамида, – согласился Етанай-до. – Вам повезло, вы сумели этот камешек сделать полезным.
– Нам очень повезло, – глухо сказал Лакья. – Одна глупая девочка влюбилась и решила стать оружием для того, кого любила. И оказалось, что быть оружием интересно.
Етанай-до кивнул.
– А вы что здесь делаете?! – грянул как гром среди ясного неба голос Ижена над головами строителей пирамид.
– Сидим, – сказал Максим.
– Ждем, – неправильным эхом добавил Лакья.
– Считайте, что дождались! – обрадовал их Ижен. – Бегом к Ризме, будете помогать ее ученикам и ученицам переносить образцы. Они наковыряли камней из скал на устойчивой части и на той, которая вот-вот провалится в бездну. Будут сравнивать, потому что кому-то показалось, что какие-то из них легче. Больших камней наковыряли и много.
Максим только вздохнул.
Нужно было сбежать вместе с Ярославом.
Определенно нужно было.
И чего ждал, спрашивается?
Сборы проходили шумно и весело. Ризма гоняла практически добровольных помощников наравне со своими подчиненными. Камней действительно была куча. Они отличались формой, весом, цветом и выцарапанными на них полосками, которых было либо две, либо три. Царапать одинокую полоску кому-то, видимо, не нравилось.
Грузили эти камни на широкие носилки, с накрученными на ручки разноцветными шнурками, вроде даже амулетными, уменьшающими вес груза. Правда, в амулетность шнурков Максим не сильно поверил и следом за Лакья отказался быть носильщиком. У Етанай-до, почему-то спрашивать не стали, хотя грузил он бодро и зло.
А в самый разгар погрузки этих ценностей начался цирк. Причем в роли клоунов выступали мужики в кожаных доспехах, стальных нагрудниках и с арбалетами в руках. Появились эти мужики явно из портала, место выбрали наилучшее из возможных – именно ту часть скал, с которой в срочном порядке сбежали сати и Лига после предупреждения Ярослава. Етанай-до некоторое время что-то арбалетчикам орал, плохо знавший язык зеркальщиков Лакья утверждал, что пытался объяснить им, что там стоять опасно.
Потом перед строем с арбалетами вышел блондинистый тип, с прической напоминавшей дикобраза, и начал что-то орать Етанай-до. Лакья немного послушал и потребовал перевести, потому что этих слов он не знал. На что одна из учениц Ризмы заявила, что нецензурную речь не переводит принципиально, а если ее убрать, то все вопли сводятся к тому, что предателей и отщепенцев никто слушаться не станет. Точность перевода Лакью видимо не удовлетворила, он, не реагируя на удивленный взгляд Максима и окрик Ижена подошел к девушке, и стал ее трясти, как березку, утверждая, что она что-то ему должна. Что-то настолько загадочное, что Максим так и не понял, что именно. Оттаскивать спятившего камана от девушки почему-то никто не стал. Зато Ижен снизошел и стал переводить. Все переводить. Даже матюки.
Зеркальщики, если опустить все лишнее весело и задорно обвиняли друг друга в предательстве, попутно выяснив, что блондин со странной прической верит Озаряющему больше, чем третьему фелту, которому теперь не служит. А сам третий фелт божество видел в неприличной позе в объятьях демона, первого фелта хотел бы придушить в колыбели, придурка им запродавшегося за нарисованные на его доме идиотские значки желает видеть на алтаре, а весь этот мир там, где ему самое место, раз в нем рождаются такие идиоты. В общем, переговоры успехом не увенчались. Арбалетчики дружно навели оружие на сати и оппонент третьего фелта сообщил, что они окружены. Орущего Етанай-до оттащили к носилкам с камнями, а веселый до неприличия Ижен что-то громко сказал. Наверное что-то нехорошее, потому что арбалетчики выстрелили. Болты, встретившись со щитами сати весело разлетелись по округе, парочка даже вернулась к стрелявшим.
– Уходим! – рявкнула Ризма, как самый натуральный генерал.
– А мы? – робко проблеял кто-то из Лиги.
– Вы тоже уходите, – ласково сказал Ижен. – Или хотите остаться?
Желающих остаться так и не нашлось.
– Подождите! – потребовал Етанай-до. – Мне нужно предупредить и отдать приказ!
Его почему-то терпеливо подождали, не обращая внимания на арбалетные болты, летевшие уже с двух сторон.
– А почему они не пытаются пробить наши щиты магией? – спросил Максим, не надеясь, что ему кто-то ответит.
– Были прецеденты, – нехорошо улыбнулась Ризма. – Оказалось, вернувшееся к хозяину плетение приносит больше вреда, чем вернувшаяся стрела. И чем оно мощнее…
– Понятно, – сказал парень.
Зря зеркальщики не изучали границу. Вот так упустили мелочь и оказалось, что их атакующая магия ерунда по сравнению с чьей-то защитной.
Етанай-до сидел на земле и что-то говорил в сложенные ковшиком ладони, в которых лежала круглая монетка. Потом, вдоволь наговорившись, свел ладони вместе, а когда их развел, монетка пропала.
– Пап? – позвал Максим, давя неуместное хихиканье. Очень уж действия третьего фелта были похожи на действия фокусника средней паршивости.
Цирк, как есть – цирк. Клоуны есть, из арбалетов стреляют, теперь вот монетки исчезают. Дальше, наверное, пудели в юбочках появятся.
– Портал это был, портал, – проворчал Ижен. – Он приказал своей армии разбегаться и объяснил как и куда. И о предательстве рассказал.
– Ага, – сказал Максим и потер переносицу.
Интересно, воссоединяться со своей армией Етанай-до собирается? Или останется жить во дворце Серых Туманов вместе с дочерью? На правах официального врага, наверное.
Лакья, не обращая внимания ни на арбалетчиков, ни на раздающую команды Ризму довольно бурно выяснял отношения с девушкой, которая успела отвесить ему пощечину. Причем, на взгляд Максима, претензии у него были странноваты. Если эта девушка не телепат, то ухаживал дядя из рук вон плохо. Он вообще чемпион по отвратительному ухаживанию. Максим бы на месте девушки тоже не догадался, что каман Лакья оказывает знаки внимания.
– Дурдом, – сказал парень и на всякий случай отошел от носилок с камнями, а то Ризма начала искать желающих их нести.
К тому моменту, как все собрались и построились, а проводники сквозь границу взялись за руки, арбалетчики несколько утомились и стреляли вяло, в разнобой. Блондин со странной прической что-то хрипло кричал, наверняка угрожал, но Етанай-до делал вид, что не слышит его, а может и не знает. Он тратил время гораздо продуктивнее, объяснял кучкующимся вокруг него зеркальщикам почему нужно шагнуть по приказу и что может случиться, если шагнуть они не успеют. Пугал, в общем, оторванными конечностями и половинками тел. Максим ни о чем подобном не слышал. Проводники сквозь границу, судя по их удивленным лицам, тоже.
