Текст книги "Бочка порядка, ложка хаоса (СИ)"
Автор книги: Татьяна Гуркало
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 70 страниц)
Небо поменяло цвет. Резко и пугающе. Только что оно было привычно синее с белыми облаками. И вдруг стало желтым, а облака превратились в трафаретные дыры. Нужно взять баллончик с краской и закрасить эти дыры. В любой цвет, желательно в яркий. Тогда трафарет уберут, и небо опять станет синим, только облака будут цветными. Как на рассвете, или закате.
Максим осмотрелся, но баллончика с краской не обнаружил.
Вообще, умом он понимал, что происходит что-то странное, но правильно действовать не мог. Чувства врали. Казалось, сделай он что-то правильно и мир расколется, разобьется и осыплется в бездну хаоса цветными осколками. Вечная река эти осколки обкатает, измельчит в песок и поглотит, чтобы когда-то они стали частью нового мира.
– Материя, – сказал парень. – Материя почти всегда не живая, жизнь в нее вдыхает энергия. А когда энергия заканчивается, неживое опять возвращается к неживому. Все так просто.
Здравая мысль попыталась Максиму напомнить, что зрение у него так и не восстановилось, и он не может видеть небо. Вообще не может. Ни синее с белым, ни желтое с черным. Но кто будет слушать здравые мысли, когда начинаешь понимать то, что тебе пытались объяснить все это время.
– Мэг. Материя, энергия, граница. Просто мир. Граница в которой есть и магия и материя. Материя не живая. Энергия дает ей жизнь. Все живое меняется. Когда меняется, обязательно теряет свою часть, крохотную. Но постепенно эти крохотные части превращаются в лавину и энергии больше не остается. Материя опять становится неживой, перестает себя сознавать и граница исчезает. Граница есть только там, где есть определенность. Где можно поделить на мы и они. Если нет определенности, нет и границы. Если нет границы – мир мертв. Если есть – жив и главное не дать нарушить равновесие между материей и энергией. Иначе лавина. Смерть. А если умеешь открывать и закрывать границы, не важно, мира или предмета, ты становишься мэгом, или сати. Потому что можешь добавить энергии и изменить материю.
Парень встал. Подошел к окну и улыбнулся небу.
А может быть и иначе. Можно спасти умирающий мир. Просверлить в границе дыру, вставить туда клапан, подсоединить насос и подкачивать энергию. Чужую, которая быстро станет родной. Но пока она меняется и подстраивается, по миру проносится шторм способный затянуть в чужие миры.
– Все так просто, – сказал Максим, залез на подоконник и шагнул вниз.
Вода была настолько ледяная, что в первое мгновенье показалась кипятком. Максим судорожно выгнулся, каким-то чудом сориентировался и, сдерживая вопль, поплыл вверх, чувствуя себя поплавком. Вынырнув, он осмотрелся и радостно погреб к близкому берегу. Будь этот берег дальше, вряд ли бы доплыл.
На суше было на удивление тепло. Пахло медом и мятой. Парень полежал на животе, давая солнцу если не обсушить, то хотя бы погреть спину. Потом перевернулся и некоторое время удивленно смотрел на небо. Хорошее небо, синее. Если бы кто-то не написал там облаками русское слово «достали», было бы еще лучше.
– Странно, – сказал Максим и сел.
Нужно было срочно выяснить, где он находится. На то, что облака так сложились сами, шансы исчезающее малы.
Находился он на берегу маленького круглого озера, похожего на зеркало. Вокруг невысокая зеленая трава вперемешку с мятой и цветущим мышиным горошком. Местами что-то желтело и краснело. Наверное, тоже цветы. А самое интересное, что это благолепие долго до горизонта не дотягивалось. Обрывалось гораздо раньше.
Парень потер переносицу и встал на ноги. Убедился, что ему не кажется, трава и цветы действительно быстро пропадают и пошел смотреть почему. Прямо через гадский мышиный горошек, путавшийся в ногах, как рыбацкие сети.
– Хм, – сказал, дойдя до обрыва.
Далеко внизу была узкая наклонная ступенька заросшая чем-то темно-зеленым. А еще дальше кроны деревьев. Любоваться этой красотой откровенно не хотелось, тем более спуститься туда нереально.
– Дела, – добавил парень и решил идти в другую сторону. Обрывы так близко от себя любимого ему не нравились. Тем более тут даже Кояреновых учеников нет, чтобы привязали и спустили. А главное, не уронили случайно.
Шел Максим не очень долго. Где-то полчаса. И пришел к другому обрыву.
– Странно, – сказал парень и решил пойти влево, догадываясь, что находится на плато.
Догадки его не обманули. Обрыв плавно закруглялся. Пейзаж не менялся. Солнце припекало и хотелось пить. Максим уже решил вернуться к озеру, как увидел маленькую речку, срывавшуюся водопадом вниз. К этой воде было ближе. Подумать можно было и там. Так что парень привередничать не стал.
Вода в речке оказалась такой же холодной, как и в озере. Максим напился, сел поудобнее и задумался.
Что делать, он не представлял. Сидит один такой придурок на плато с пару километров диаметром. Одет в штаны и заляпанную чем-то футболку. Босой. При себе ничего полезного нет. Бесполезного тоже. Поджигать тот же костер нечем, да и складывать его не из чего. Единственное что утешает – родственники обещали найти. Если к тому моменту не помрет с голода, то обязательно найдут.
– А ты еще кто?! – спросили за спиной.
На русском спросили.
Очень недовольно спросили.
Мужским голосом.
Максим повернулся и удивленно уставился на парня. Русоволосый, нечеловечески синеглазый. В джинсах, странноватой рубашке и со здоровенным мечом, изображавшим на плече коромысло. Даже ведерко подвешено на рукоять.
– Э-э-э-э-э… – сказал Максим.
Дивное виденье, ничего не скажешь.
– Что ты мне глазки строишь! – возмутился незнакомец. – Нигде от вас покоя нет! Везде найдете! Что тебе надо?!
– Ничего, – сказал Максим. – Я тут случайно…
Чудилось в этом парне что-то родное. Или в том, как он задавал свои вопросы.
– Блин, – сказал незнакомец и сел. – Так кто ты?
– Максим.
– С Земли?
– Ну, сначала был с Земли. А потом два месяца я жил на родине папы, они ее тоже Землей называют, только это другая Земля. Девочка оттуда помогла добраться.
– Чего? Какая еще родина папы? Я семь лет как перекрыл доступ к Земле. Не морочь мне голову.
– Э-э-э-э-э… – только и смог сказать Максим на такое заявление. – Как это перекрыл?
– А вот так! Либо с Перекрестья, либо никак. Тоннель я там запечатал на веки вечные.
– Какой еще тоннель?! Меня охотница на демонов провела! Из более материального мира в менее материальный сделать это не сложно!
– Менее материальный? Демоны?! – искренне удивился собеседник. – Так, подожди. Либо что-то здесь не так, либо мне продолжают вешать лапшу на уши.
Дальнейший разговор был разговором слепого с человеком не различающим запахи. Максим рассказывал о хаосе, энергии и границах. Незнакомец увлеченно разглагольствовал о ветвях, нитях и драконах-знаниях. Причем оба были уверены в своей правоте. И пощупать успели и укусить. В процессе выяснилось, что незнакомца зовут Ярослав и он здесь прячется от подданных. Потому что достали.
– А вообще, я собираюсь сходить в умирающие ветви. Посмотреть, что там происходит. Может можно как-то это остановить, пока не поздно. Если уже не поздно, – рассказал Ярослав.
– Умирающие? – удивился Максим. О чем-то таком он думал совсем недавно. – Ах, да. Умирание происходит из-за того, что при изменениях, росте, там, болезни, выздоровлении, просто замене умерших клеток на новые, происходят потери. Меньшей частью – материальные. Большей – энергетические. А потом энергии в пределах границы больше нет, или недостаточно, чтобы удержать границу, и происходит превращение живого в неживое.
– Хм, – сказал собеседник и подергал себя за ухо. – Интересная теория. Имеет право на существование. А если что-то перестает изменяться, оно умирает еще быстрее. Потому что энергия без движения существовать не может. Думаю, она тоже превращается в материю, в нити, в мертвые ни для чего не пригодные нити. А заставить их двигаться прямо сейчас я не могу. Создателей способных менять много и сразу все, еще мало. Обученных хоть как-то еще меньше. А от необученных какая польза? Только вред.
– А если энергии докачать? Понимаешь, в том мире где я сейчас живу так кто-то и сделал. Там раз в год проносится шторм, энергия откуда-то извне. Так и живут. И не помнят уже сколько времени.
– Интересно… – задумался Ярослав. – Только все равно не понимаю, откуда взялся твой хаос. Должны же быть нити. Хотя…
Он застыл, немного потаращился в пустоту, а потом вдохновенно выругался.
– Обрывки! Понимаешь, обрывки! Отсюда и странные люди из хаоса и разница в материальности миров! Это нити распределены равномерно, а обрывки носятся как угодно, вот и получается то, что получается.
– Э-э-э-э-э…
– Да не заморачивайся, – отмахнулся Ярослав. – Кто не видел нити, тот не поймет. Но твой хаос… Я хочу это увидеть!
Выглядел парень при этом заявлении форменным психом, и Максиму стало совсем грустно. Вот и поговорили, называется. Пообщались на отвлеченные темы.
И что теперь делать? У психа меч. Доставать свой и начинать отмахиваться?
– Так, осталось выяснить еще одну вещь, – продолжил фонтанировать Ярослав. – Сюда ты как попал?
– Шторм помог, я же говорил.
– Тот самый?
– Да, тот самый.
– Отлично. Посиди немного. Скоро вернусь.
И исчез. Словно галлюцинация.
А Максиму стало еще грустнее. Черт знает, когда явятся родственники. А так был хоть какой-то собеседник. Печально.
Он напился воды и стал ждать. И ведь дождался. Следующими на плато явились темноволосая девушка и большущая крылатая ящерица. Девушка сидела на ящерице верхом. А ящерица в свою очередь была то ли недобитым динозавром, то ли не менее недобитым драконом. Максим решить не успел. Эта парочка грузно приземлилась. Девушка соскользнула со спины транспортного средства и, пылая гневом, подошла к парню.
– Где он! – топнула ногой.
– Кто? – спросил Максим, хотя прекрасно понимал, кем она интересуется.
– Яро! Мой муж!
– Завидую я вашему мужу, – философски сказал парень и улыбнулся.
А почему бы и не позавидовать? Красивая девушка.
Она только фыркнула.
– Его ждут, а он, – пожаловалась и, не представившись и не попрощавшись, забралась обратно на дракона.
Ящер подпрыгнул, взмахнул крыльями так, что Максима снесло с ног, и шустро куда-то полетел.
Парень немного полежал и понял, что зря не попросил забрать его с собой. Родственникам все равно где его находить. А сам Максим имеет все шансы умереть от голода, если не придумает, как спуститься с плато.
Ижен и Кьен сидели друг напротив друга с закрытыми глазами и искали. Одного чересчур решительного недоросля искали. Они еще и умудрились поспорить о том, кто первый найдет. Но пока ни у того, ни у другого не получалось. То ли мальчишка забыл снять маскировку, с помощью которой прятался от Айры. То ли его занесло куда-то очень далеко и дотянутся до него не скоро.
А может то и другое вместе.
Ничего кроме поиска предпринять было невозможно. Вот они сидели и искали. И не они одни.
Максим о том, что Эста помогла спрятаться от родственников, даже не вспомнил. Сначала он размышлял о том, можно ли выжить, питаясь мышиным горошком. Сначала цветочками, а потом и семена подтянутся, если он все не сожрет. Долго размышлять не пришлось. Вернулся Ярослав. Просто появился из воздуха. Подозрительно посмотрел на примятую драконом траву и предложил пойти куда-нибудь еще. Максим был не против.
Следующее место в этом мире ему понравилось гораздо больше чем плато. Это была миленькая кафешка пропахшая выпечкой.
Ярослав заказал пирожки с чем-то загадочным, чай и приступил к допросу. Ему хотелось знать, как и чем живут люди в том мире, откуда Максим попал на Перекресток. Он расспрашивал о чаше, о которой гость случайно проговорился и о демонах. О шторме и о родственниках. Даже о доспехах.
Максим пока рассказывал, чуть не охрип. Потом закусил рассказ пирожками, а Ярослав о чем-то задумался.
Спокойно поесть Максиму не дали. В кафешку ворвался эльф. Самый настоящий, с острыми ушами и нечеловеческим лицом. Пока гость давился пирожком, эльф отчитал Ярослава и сообщил, что его ждут. А он, роняя свою честь, прячется. Как ребенок. И ему давно нужно вырасти. Ответственность же. Сверкнув на прощанье глазами, эльф пропал. А откашлявшийся Максим начал чувствовать себя пациентом дурдома.
– Надоели, – вздохнул Ярослав. – Можно подумать, они без меня не разберутся. Я все равно в экономике не очень разбираюсь.
– Эгэ, – выдавил из себя Максим.
– Ладно, мне пора. Тебе куда нужно, на Землю или к родственникам?
– К родственникам! – подскочил Максим. – А как?
Ярослав тяжко вздохнул, куда-то исчез, а опять появившись вручил гостю кругляшок на веревочке.
– Это пропуск, – сказал серьезно. – Если у тебя он есть ты можешь откуда угодно попасть на Перекресток. А отсюда соответственно куда угодно.
Максим взял, рассмотрел и не заметил, как Ярослав опять пропал. Немного подумав, Максим вышел из кафешки и пошел вдоль улицы, дивясь разнообразию домов, каким-то чудом неплохо друг с другом сочетающихся. Людей на улице было немного.
Побродив, и так и не воспылав желанием остаться в этом городе хоть на какое-то время, Максим решил, что хочет домой. Именно домой, не уточняя во дворец в многомерном городе, или в квартиру в Одессе. Подсознание выбрало само. Почему-то комнату во дворце.
Родственников вблизи не наблюдалось. Максим улыбнулся зеркалу и подошел к окну. И стоял там долго-долго.
В город пришла зима. Небо затянуло пушистыми белыми облаками. С деревьев пропала листва. А хрупкие снежинки танцевали вальс и таяли на серой траве.
А еще что-то опять поменялось в балансе города и теперь окна комнаты Максима выходили на пруд с беседкой в центре. Над беседкой вяло мотылялся желтый флаг. А по пруду плавали какие-то белые птицы, может даже лебеди.
Захотелось пойти половить рыбу. Только вряд и хозяева пруда этому обрадуются.
Максим вздохнул и отправился спать. Имеет же он право отдохнуть, пока родственники не набежали.
А отец и дедушка продолжали его искать, и им не могло прийти в голову, что сын и внук в одном лице сумел вернуться самостоятельно. Чтобы вернуться нужно знать и уметь гораздо больше, чем знал и умел Максим.
Так что они искали. Где-то далеко. В неведомых мирах.
Разбудил Максима семиэтажный мат в исполнении отца. Парень удивленно на него вытаращился и не успел среагировать когда мужчина шагнул к кровати и схватил его за волосы.
– Ты что творишь?! – завершил пламенную речь Ижен.
– Э-э-э-э… – сказал парень цепляясь за отцовскую руку.
Висеть на волосах было неприятно. А встать хотя бы на колени не получалось. Проклятущая мягкая кровать!
– Мы его ищем! Тратим силы! А он здесь! – продолжил возмущаться Ижен.
– Отпусти мальчика, – мягко попросил невидимый за отцом мужчина.
Ижен еще раз выругался и отпустил. Так, что Максим шандарахнулся лицом, хорошо что об мягкое. Немного побарахтавшись и выпутав ноги из одеяла парень сел.
– Здрасте, – сказал оценив обстановку.
Дедушка улыбнулся. Ласково-ласково. Сразу захотелось нырнуть под кровать и там забаррикадироваться. А еще стало понятно кто воспитывал Серую Кошку.
Отец поджал губы, недовольно прищурился, но промолчал.
– Тут такое дело, – продолжил Максим. Рассказывать о Ярославе и его подарке не хотелось. Очень не хотелось. Отберут же, начнут изучать и наверняка сломают. Потому что там физика мира другая и нет никакого потока хаоса-материи. – Я встретил людей и они помогли мне добраться домой.
И ведь не соврал. Встретил же. И помогли.
– Людей? – нехорошим тоном переспросил папа.
– Людей. И эльфа. И дракона.
На Максима посмотрели очень странно.
– Далеко, – растерянно сказал папа.
– Но ведь вернулся и не через двадцать лет.
Расспрашивали Максима долго и по очереди. Один устал, второй начал. У парня пересохло в горле, заплетался язык, а они все не могли успокоиться. Поверить, что видел Максим только плато с мышиным горошком и пару улиц в незнакомом городе родственники не хотели.
Неужели они рассчитывали, что кто-то проведет ему экскурсию, познакомит с выдающимися магами и научит паре-тройке магических наук. Сглаз лечить научат, не иначе.
Потом папа с дедушкой опять переглянулись и отстали.
Просто ушли. Даже не сказали, что ему теперь делать.
Максим немного посидел, погипнотизировал дверь. Никто не пришел.
Тогда он решил пойти сам, куда-то. Бродил по коридорам дворца, рассматривая портреты и пейзажи развешанные по стенам. Здоровался с людьми. И вообще неплохо себя чувствовал, пока не встретил на пути Серую Кошку.
Она вытаращилась на племянника как на приведение. А узнав, что с ним уже поговорили папа и дедушка куда-то быстро ушла. Наверняка ругаться.
Максим понял, что дело труба. Сейчас тетя устроит скандал, о нем вспомнят и опять начнут допрашивать. А он, идиот такой, бродит по дворцу вместо того, чтобы бежать и прятаться. И к Тайрин надо было сходить. И вообще…
Сбежать он не успел.
Во второй раз Максима допрашивали обстоятельнее. Хорошо, что не о способе которым его домой отправили. А то бы вряд ли он эту тайну сохранил.
А потом Максима обрадовали тем, что завтра дедушка начнет его учить. Почему-то отказались рассказать чему именно и наконец отпустили, предупредив, что из дворца ему выходить пока нельзя. Почему нельзя выходить тоже не сказали.
Родственнички!
Парень со злости грохнул дверью своей комнаты и подумал, что лучше сидеть на плато в мире Ярослава. Воображение живенько нарисовало требуемый пейзаж и следующий шаг привел Максима именно туда, куда ему хотелось.
От неожиданности парень частично повторил речь отца.
Постоял, подумал. Вспомнил, что предшествовало плато с цветущим мышиным горошком и опять шагнул, изо всех сил представляя свою комнату во дворце. Как ни странно вернуться получилось.
– Значит, куда угодно, – сказал парень, подбросив на ладони кругляшок на веревочке. – Куда угодно… Сначала в тот мир, а потом дальше… Главное место представить…
Максим походил по комнате. Поймал в зеркале свой шальной взгляд и споткнулся на ровном месте.
– Ну я вам еще покажу. Всем! – пообещал мрачно не очень понимая кому и что собирается показывать.
Как создаются мирыНикому ничего доказать у Максима не получалось. Родственники его величественно игнорировали. То ли наказывали таким образом, то ли пока не решили, что с ним делать.
Парень делал вид, что его это ни капельки не волнует и бесцельно слонялся по дворцу, иногда зачем-то сверяясь с заново нарисованным планом.
Было очень скучно. Новости вообще перестали приносить. Матиль запропастился с концами. А может хорошо прятался. А Максиму как назло хотелось чем-то заняться. Хоть чем-нибудь. Бывал у него иногда такой рабочий зуд. Хорошо хоть не часто.
– Я деградирую, – сказал Максим своему отражению в большом темном зеркале за каким-то чертом висящем в тупике коридора.
– Что, правда? – весело спросили за спиной.
Максим натурально подскочил, потом сообразил обернуться и увидел опиравшегося на сену Ярослава.
– Э-э-э-э-э… Может у меня уже галлюцинации от безделья?
– Нет, – широко улыбнулся гость. – Это я, собственной персоной. Я к тебе шел. Вспомнил тебя и шагнул, у меня такое получается.
– А, ну привет.
В данный момент Максима больше всего интересовало почему Ярослав не отражается в зеркале. Стена есть, а вместо него какая-то еле заметная дымка.
– У вас тут с физикой какая-то ерунда, – обрадовал Максима гость. – Не то, чтобы я сильно хорошо знал физику… Но когда у камней и воздуха одинаковая плотность, это ненормально.
– Чего?
– Плотность, говорю, одинаковая.
– Как это? Почему я тогда сквозь стены не хожу?
– Кто тебя знает? Я, например, хожу.
В подтверждение своих слов Ярослав засунул в стену ладонь.
– Ага, – сказал Максим и попытался повторить фокус, у него ничего не вышло.
– Как интересно, – Ярослав подался вперед. – Ану, повтори еще раз.
Максим послушно повторил.
– Так вот она какая граница о которой ты говорил.
– Что?
– Граница. Поздравляю, у тебя и камня в отличие от воздуха есть твердая оболочка, которая держит вас в форме.
– Чего?!
Максим чувствовал себя очень тупым. А еще казалось, что он сейчас проснется.
– Как бы объяснить… Что такое молекулы и атомы ты знаешь?
Максим кивнул.
– То, что они умеют притягиваться, отталкиваться, а при нагревании ускоряют движение тоже знаешь?
– Знаю, я в школе учился!
– Поздравляю. Так вот, все твои молекулы и атомы окружены большим количеством непонятной мне штуки, будем считать, что это твоя энергия. Настолько большим, что ее гораздо больше, чем самих этих атомов и она однородна. Уверен, это и есть граница, которая позволяет тебе выглядеть человеком.
– А камень?
– У камня она тоже есть. Только если в твоем теле энергия течет, то в камне статична, не понимаю, как это может быть.
– Ага, – зачем-то сказал Максим.
Вот тебе и взгляд со стороны.
– Вот тебе и «ага».
– Подожди, – вспомнил Максим одну важную вещь. – А как же тогда та энергия, которая применяется при магии? Она другая?
– Думаю, что нет, хотя проверить не помешает.
– Думаешь?
– Это было бы слишком. Скорее, твое тело может уместить какое-то количество энергии, еще какое-то количество находится в твоей чаше, я ее, кстати, сейчас даже вижу, хотя на Перекрестье ничего подобного у тебя не было.
– Видишь?
– Над головой, как нимб.
Максим поводил ладонью над головой, но ничего не обнаружил.
– Ты не можешь ее почувствовать, там совсем нет материи. Она как-то пропускает воздух не соприкасаясь с ним. А еще у нее есть пуповина, а ну повернись.
Максим послушно повернулся.
– Ага, пуповина. Сзади ничего подобного нет. Она сообщается с головой как раз в том месте, где у младенцев родничок.
– Э-э-э-э-э… – сказал Максим.
Интересно, родственники об этом знают? Или увидеть может только ненормальный Ярослав? Непонятно как-то. Насколько Максим знал, чтобы увидеть чужую чашу, нужно смотреть сквозь человека, а не на его макушку. Странно все это.
– Подожди, – опомнился Максим. – Граница отдельно, энергия отдельно. Я точно знаю.
– Одно другому не мешает. Верхний слой граница, а в целом энергия.
– Чего? А как же тогда граница мира?!
– А границу мира я не видел, может она что-то другое, не спорю. И кстати, поток хаоса я тоже не видел. Можешь показать? Мне нужно кое в чем удостовериться. Хочу понять, как умирают ветви.
– Ага, – сказал Максим.
И это он думал, что у него родственники ненормальные. Все познается в сравнении. И если сравнивать родственников с Ярославом, то оказывается – они вменяемы, предельно разумны и странностей у них совсем немного.
– Подожди, – вспомнил Максим. – Ты что, молекулы и атомы видишь?
– Я? Неа, не вижу. Я просто чувствую, что у тебя и у воздуха плотность одинаковая. Зато я вижу ту штуку, которую вы здесь называете энергией. Подозреваю, это то, из чего состоят составляющие. Просто они то ли не успели сформироваться… Хотя, наверняка не могут. Старые ваши распадаются, отсюда и мало материи, а новые не растут, потому что ветвь мертвая. При этом, насос качает энергию откуда-то извне. Целые составляющие он затянуть не может, зато то, из чего они формируются и во что превращаются отмирая – запросто. Отсюда и теории, что раньше заклинания были сильнее, а магии больше. Может и вправду были, просто из-за вас рост новых составляющих замедлился, а старые почти все обрели воплощение. Как-то так.
– Э-э-э-э-э… – сказал Максим. Лучше бы он ничего не спрашивал.
– Давай лучше поток смотреть, я подозреваю что оно такое, но хочу увидеть.
– Давай. Только не здесь. Если что-то в городе нарушим – меня линчуют.
За город Максим повел Ярослава кружными путями. Через плато в мире Перекресток. Оттуда они почему-то вышли в саду, в котором Максим когда-то впервые увидел семейный лифт. Опять отправились на Перекресток и наконец оказались посреди дороги, где максима подобрал добрый дядька у которого сын в городе учится. Пейзажем Ярослав удовлетворился и решил, что нужно отойти подальше от дороги, чтобы прохожим и проезжим в глаза не бросаться. Никаких проезжих видно не было, но Максим решил не спорить.
Земля за городом подмерзла, трава покрытая ледяной корочкой с хрустом ломалась под ногами, и Максиму было холодно, не смотря на свитер и куртку. Зато Ярослав весело вышагивал в тонкой рубашке и холода не замечал. Хорошо ему.
– Так, это место пойдет, – гость остановился перед заросшим кустарником оврагом, пнул камешек и начал спускаться.
Максим последовал за ним.
В овраге оказалось теплее и уютнее. Кусты защищали от ветра, опавшие листья мягко пружинили под ногами. И какие-то мелкие птички с чириканьем объедали черные ягоды.
– Отлично, – сказал Ярослав. – Теперь доставай свое оружие из потока. Попробую на него посмотреть.
Максим пожал плечами, но потянулся и вытащил в мир меч. Явно японский, похожий на катану, но коротковатый для нее.
– Ух, ты! – чему-то обрадовался Ярослав.
Он кончиком пальца прикоснулся к мечу, постоял так немного, а потом произошла самая удивительная на свете вещь. Поток хаоса как-то подобрался, закрутился смерчем и рассыпался брызгами. И Максиму стало так легко-легко, будто гора с плеч свалилась. Воспоминания, которые мучили головными болями и не могли найти себе места стали простыми и ясными, будто Максим всю жизнь ими пользовался. И тетя оказалась не права. Как нужно реагировать на обычные жизненные ситуации родители тоже учили. Целые сценки в детстве разыгрывали. И не так уж по-идиотски как утверждала тетя Максим себя все это время вел. Преувеличивала и пугала, гадюка старая.
– Я был не прав, – сказал Ярослав зарывшись пальцами в волосы. – Никакие это не обрывки составляющих. Из обрывков этот мир состоит. А то, что вы называете потоком хаоса в человеке, на самом деле это дракон
– Что?
– У тебя там дракон. Драконы, они знания на которых держится мир. А у тебя молодой дракон и очень глупый, неспособный тебе помочь без подсказки. Удивительно. Учитывая, что это у тебя от мамы – твоя мама тоже дракон. С ума спятить. Дракон, который родил человека и дракона одновременно. Наверное из-за недостатка материи они не могут воплощаться в мире в своем привычном виде. Зато с людьми приходят и в оружие превращаются. Безумие какое-то. Нет. Умирание тут конечно надо остановить, но возвращать все в изначальный вид я не стану. Это же целая экосистема, оригинальная. Зачем ее превращать в банальность?
– Э-э-э-э-э… Ты хочешь остановить умирание?
– Конечно. Я хочу заставить дерево опять расти. Изначально я думал срезать мертвые ветви. Но сейчас… Придется придумать что-то другое. Чтобы они и дереву не мешали, и сами перестали разрушаться, и чтобы жизнь в них сохранилась. Интересная задача, правда? А они мне – экономика, купцы, контрабанда. Будто мне заняться больше нечем.
– Да подожди ты со своей экономикой! Ты хочешь сказать, что можешь влиять на целые вселенные?!
– Нет. Это другое. Я могу влиять на дерево, на котором как ветки растут целые вселенные. Примерно так. А потом уже мое влияние на дерево влияет на вселенные. Я же создатель. Разве я не говорил? А наше дерево умирает. Нет, оно конечно, еще долго умирать будет, но желательно остановить это умирание как можно раньше. Чтобы потом поздно не было. На самом деле это не сложно. Нужно просто учить создателей, делать их настоящими создателями, а не магами умеющими придумывать новые плетения-заклинания. Только это долгий процесс. Сейчас создателей очень мало, и те на начальном уровне. Поэтому пока нужно придумать что-то другое. Пока не очень представляю что. Поэтому и заинтересовался способами путешествовать между мирами, которым пользуются твои сати. Вдруг таким способом получится попасть на то дерево вселенных, которое сейчас растят ушедшие от нас создатели? Хоть посоветуюсь. А то мой учитель, конечно, умный. Но всего он не знает. Только ту часть, которой интересовался при жизни.
– У тебя мертвый учитель? – вытаращился Максим.
– Не то чтобы мертвый. Но и не живой, на данный момент. Он все еще по частям бегает.
Максим понял, что ему с родственниками очень повезло. Просто таки невероятно. У него хотя бы учительские части нигде не бегают и оживлять дерево никто не требует. И почему он на них жаловался? Не ценил своего счастья.
– Ага, значит поток хаоса это дракон, а не то из чего состоит материя.
– Почему не то? – удивился Ярослав. – Все то. Просто, если бы не было дракона, ты бы не мог так легко воздействовать на этот поток. Он подстраивает его под тебя. Причем плохо подстраивает, потому что маленький и глупый. Подрастет, наберется ума, сам заметишь разницу. Понимаешь, драконы, они умеют сплетать составляющие, похуже чем создатели, но получше, чем простые маги. А тут составляющих нет. Работать с обрывками в драконов не заложено теми, кто создавал наше дерево. Поэтому он эти обрывки собирает, направляет к тебе, а ты уже делай с ними, что хочешь. Можешь даже попытаться мир создать. Что-нибудь простое, вроде острова в пространственном кармане наверняка получится.
– Не хочу я мир создавать.
– И правильно. С мирами столько мороки. С целым деревом и то меньше, хотя бы никто не дергает и не требует одобрения своим действиям. А еще, знаешь, я тут подумал. Наверное, драконы рожденные в мертвых ветвях без привязки к человеку выжить не могут. И скорее всего переходят по наследству от мамы к сыну, или от отца к дочери. В общем, детям достаются, потом внукам и так далее. Если долго не прерывать цепочку, он вырастет и начнет влиять на мир по настоящему. Тогда чьи-то теории и догадки воплотятся в жизнь.
– И кто-то построит многомерный город, – пробормотал Максим.
– Многомерный город? – заинтересовался Ярослав.
Город Ярославу явно понравился. Он засовывал руки, ноги и голову прямо в стены, деревья, а иногда просто в воздух. Максиму было жутко наблюдать как части его тела в этом воздухе исчезают.
– Любопытно. Очень любопытно, – бормотал чокнутый гость, не обращая внимания на то, как на него таращатся прохожие, ставшие свидетелями этих фокусов.
Максим тащил его в место потише. И был уверен, что тетя после сегодняшнего дня любимого племянника точно убьет.
Место потише Ярослава не устраивало, там не было очевидных стыков. Что такое эти очевидные стыки он так и не объяснил.
– Слушай что я понял, – сказал в итоге создатель, сидя на скамейке в сквере с фонтаном. – У вас удивительный мир. В моем мире ничего подобного сделать не получится, потому что у воздуха, земли, деревьев, людей и всего прочего разная плотность. И система будет слишком сложной, ведь пересекающиеся дерево и дом, это не то же самое, что пересекающиеся дом и воздух. В общем, слишком ненадежная штука, я бы не стал рисковать. А у вас у всего одинаковая плотность, это все держится вместе благодаря вашей энергии, которая штука сговорчивая и может уступить свое место материи того же дерева. На время, пока его дальше не потянет. Кстати, потому город сделали динамическим. Думаю, если бы он был статичным, начались бы проблемы, все эти дома, деревья, мостовые начали объединяться в одно целое, и получилась бы весьма гротескная конструкция. Тот кто придумал город был гением.
