Текст книги "Бочка порядка, ложка хаоса (СИ)"
Автор книги: Татьяна Гуркало
сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 70 страниц)
Предисловие второе
Продолжился день для Максима тоже не ахти. Во дворце появился папа. Причем, не прокрался тайком, стараясь не попасться на глаза детям. Не закрылся в кабинете с Серой Кошкой и толпой подозрительных личностей. Не стал вызывать сына в комнаты с разноцветными названиями.
Вопреки самому себе отец сразу же ворвался в комнату сына, схватил его за предплечье и потащил к Данке. Даже здороваться не стал.
Максим шокировано молчал и даже не сопротивлялся.
Дане повезло еще меньше. Ее деятельный папаша вытащил из постели, накинул на голову халатик и в таком виде оттранспортировал к диванчику в гостиной девушки, на котором уже сидел сын.
Пока Данка выпутывалась из халатика, ничего не понимающий Максим таращился на вышитого на пижамных штанах девушки котенка. Очень клыкастого котенка с недобрым прищуром.
– Что случилось? – спросила Данка, справившись с одеждой.
Ижен, метавшийся по комнате туда-сюда, резко остановился, глубоко вдохнул и огорошил детей:
– Вова пропал!
– Как пропал? – подскочила на диванчике Данка, привыкшая опекать младшего брата. – Куда пропал?
Второй вопрос явно был неуместен и Ижен уставился на дочь весьма удивленным взглядом.
– Рядом с ним какая-нибудь блондинка не крутилась? – подозрительно спросил Максим, вспомнив, как сам пропал из родного мира.
– Какая еще блондинка?! – совсем расстроился непонятливости детей Ижен. – Вове всего шестнадцать лет.
– И что? – Максим задумчиво потер переносицу, улыбнулся и признался: – У меня в шестнадцать лет была девушка. Точнее две. Сразу. Я выбрать не мог. А потом они друг о друге узнали и подрались. Победила Сашка. Она карате занималась и штангу тягала. Хорошая была девушка, только дура и ревнивая. Я даже обрадовался, когда она сказала, что нам лучше расстаться, потому что я ее спортивной карьере мешаю. Отвлекаю от чего-то.
Отец и сестра смотрели на него очень удивленно.
– А вторая девушка что? – спросила Данка.
– А вторая в Киев уехала с мамой. И даже звонить мне не стала, хотя и обещала. А может телефон опять потеряла и номер не смогла вспомнить.
– А ты ей звонил? – зачем-то уточнила Данка.
– А я не обещал.
Дана громко хмыкнула.
– Вова пропал! – повторился Ижен, пытаясь привлечь внимание детей к проблеме.
– Вот я и спрашиваю, там блондинок поблизости не было? Ведь если ты его не нашел, то пропал он не на Земле. Правильно?
– Правильно, – подтвердил отец.
– Значит отправился помогать блондинке, – поделился своим опытом Максим. – Или инопланетяне украли.
Ижен сел на пол, обхватил голову руками и стал покачиваться из стороны в сторону, задавая вселенной один единственный вопрос:
– Кого я вырастил?
Максим на этот вопрос отвечать не стал, хотя очень хотелось. Просто побоялся случайно проболтаться о своей проблеме и необходимости жениться. Ну его, пускай лучше Вову ищет.
Почему-то Максим был уверен, что с братом все в порядке.
И что без девушки там не обошлось.
Часть 1. Кого манит дорога
Праздник середины зимыМаксим чувствовал себя бесчувственной сволочью, полным придурком и наивным провинциалом одновременно. А все потому, что вместо того, чтобы искать брата или выбирать с Тайрин подходящее для женитьбы место он ехал на бал. Или на что-то на этот бал похожее.
На Земле ни на какие балы никто его не звал. Да и сам он этими балами не интересовался. Так что имел о них весьма смутное представление. Не смотря на это, то ли сознание, то ли подсознание упрямо считало, что праздник середины зимы не что иное, как бал. Точнее балы. Ибо длился этот праздник восемь дней.
Все это время жители города ходили друг к другу в гости. Кто получив приглашение, кто по традиции, кто просто решил людей посмотреть. Отказывать в гостеприимстве было не принято. Любой горожанин мог спокойно прийти во дворец, записать свое имя на доске у входа и быть уверенным, что никто его не прогонит. Главное не выходить за пределы открытой части дворца. И не забыть вычеркнуть имя, когда будет уходить, потому что забывчивым, которых искали в сугробах после того, как гости разошлись, в следующий раз будут не рады. Причем не рады будут не только в том дворце, где искали. Именно поэтому гости, какого бы происхождения они ни были, предпочитали не напиваться настолько, чтобы забыть о доске с именами.
Максим, естественно, поинтересовался почему бы к той доске не прикрутить какой-то амулет, который сам будет фиксировать приход-уход гостей? И узнал, что традиции не позволяют. Во-первых. А во-вторых, именно необходимость помнить о доске и имени не позволяют делать множество глупостей и заставляют держать себя в узде.
Не написать имя тоже было нельзя. За этим следили стражи входа.
Еще, гости, которые пришли просто посмотреть, не могли принимать участия в танцах. Максим им даже завидовал. Сам он был либо приглашен, либо шел туда, куда его семья ходила по традиции. Даже то, что в этом году Серые Туманы гостей не принимают его не утешало. Лучше бы ему дали какие-то обязанности, чем ворох разноцветных квадратиков, на которых были написаны имена девушек – партнерш по танцам. Ни одного знакомого имени он на этих квадратиках не увидел и окончательно убедился, что удача его за что-то не любит. Почему не любит? Да потому, что эти квадратики ему достались по жребию.
Максим вздохнул и натянул на нос капюшон, не желая любоваться заснеженными пейзажами. То, что в гости следовало ехать на санях мимо этих пейзажей его тоже не радовало. Парень и без того чувствовал себя цирковой обезьянкой.
А тут, четыре белых в серые пятнышки лошади. Сани еще эти, с позолоченными лилиями нарисованными где только можно. Шуба с капюшоном. Широкая, зараза, и белая, сшитая из неведомого зверя. Под шубой все тот же официальный доспех, все такой же неудобный, хотя и успевший стать привычным благодаря обучению танцам.
Прохожие машут руками, чему-то радуются. Хотя вряд ли для них эта кавалькада саней такое уж редкое и непривычное зрелище. Спокойно могли проигнорировать.
– Не дуйся, – сказала Серая Кошка, стянув с головы племянника капюшон. – В гости нужно ходить в хорошем настроении.
– Я не дуюсь, – пробормотал парень. – Просто мне не нравится.
Что ему не нравится, Максим уточнять не стал. Он и сам не знал, что именно. Наверное вся ситуация в целом не устраивала. Необходимость изображать танцора, выслушивать каких-то незнакомых девиц, знакомиться и вежливо улыбаться придуркам вроде братьев Птиц, терять время на всю эту ерунду, в тот момент, когда и так есть чем заняться. А еще будут эти горожане, которые пришли просто поглазеть и поесть-выпить на халяву. Ага, это же так интересно – наблюдать за представителями старших семей, как за мартышками в зоопарке.
Максим не понимал почему всех это устраивает и зачем оно вообще нужно. И не хотел понимать. Бредятина же какая-то. Ладно бы еще фотографы-журналисты и прочие осветители события пялились. А тут обычные зеваки.
Странные традиции.
Парень глубоко вдохнул и вернул капюшон на голову. Пускай на Данку пялятся, ей это нравится. Сияет ярче, чем снег на солнце.
Данке шли и белые меха. И серое платье, традиционное, с вышитым лилиями лифом, воротником-стойкой, длинными узкими рукавами и широкой, струящейся юбкой. И украшения из жемчуга. Данка как и хотела, выглядела настоящей леди.
А Максим чувствовал себя недоразумением.
И хотелось плюнуть на все и заняться делами. Учиться продолжить. Пропавшего брата найти. Максиму почему-то казалось, что если он на этом сосредоточится, то обязательно его найдет. Потому что папа упустил какую-то важную мелочь. Что-то связанное с драконами. Но сосредоточиться Максиму не давали. Дергали, отвлекали, поучали, требовали и заставляли разучивать танцы.
Теперь бы еще не попутать на какой танец какую девушку приглашать. И запомнить всех девушек с первого раза. А то подходить к родственникам и просить показать очередную партнершу как-то нехорошо.
Бал обещал быть долгим и морально тяжелым.
Данка не скрываясь рассматривала чужой дворец. Но ей можно, даже когда официально примут в семью, все равно будет можно. Потому что она женщина. А вот Максим мужчина и ему нельзя. Он должен быть невозмутим, что бы не произошло. А хозяева этого дворца сделали все, чтобы эту невозмутимость поколебать.
Издалека дворец Старой Рощи смотрелся хорошо. Очертаниями он напоминал земной средневековый замок. Зато вблизи…
Первое что бросалось в глаза – два каменных козла с раззявленными пастями у основания лестницы. Два трехметровых каменных козла.
Второй была сама лестница. Она вела к замку находившемуся на вершине довольно крутого холма. И ладно бы вела прямо к замку. Так нет же. Эту заразу тянуло то влево, то вправо и каждый поворот венчался все тем же козлом, к счастью стандартного для козлов размера. А еще какой-то гениальный архитектор решил соригинальничать, в результате чего ступени у лестницы были разной высоты. В общем, все для удобства дорогих гостей.
Третьим потрясением для Максима стали хозяева обряженные в привидений. Только ржавых цепей для полноты образа не хватало. А оказалось, это у них такие плащи. Зимние. В которых можно в снегу маскироваться. Почему они решили маскироваться в собственном дворце парень не знал и знать не желал. Наверняка очередные традиции, а традициями Максим был сыт по горло.
Пока Матиль шепотом объяснял Максиму и Данке что это за плащи такие, один из мужчин одетых в эти плащи обменялся с Серой Кошкой торжественными приветствиями. Получил от Айры свиток перевязанный ленточкой и вручил ей похожий. После этого представителей Серых Туманов пропустили и даже не заставили писать имена на досках сложенных под стеной. Оказалось, приглашенным гостям этого делать не надо. А Максим уже настроился.
Внутри дворца каменных козлов не оказалось. Их заменили птицы. И ладно бы какие-то орлы-соколы. Так нет.
Посреди холла находился фонтан. Круглая чаша на спинах четырех гусей с растопыренными крыльями и по-змеиному вытянутыми шеями. В чаше стояла девушка с кувшином на плече, из которого лилась вода. И шокированный Максим потратил некоторое время на размышления о том, это девушка такая маленькая, или гуси огромные?
Возле каждого из семи окон стояла скульптура нахохленной совы, перед которой зачем-то поставили вазу с цветами.
На стенах были обои с нарисованными птичками подозрительно похожими на воробьев.
А сразу за фонтаном открывался вид на очередную лестницу. И у ее начала стояли очередные птицы, кто-то из семейства журавлиных. Причем стояли в таких позах, что у Максима в голове стала крутиться мелодия из «В мире животных».
В конце же лестницы на балюстраде сидели голуби.
Подниматься по этой лестнице к счастью не пришлось. Откуда-то набежали девушки, забравшие у гостей шубы. Потом появился парень в официальных доспехах и повел гостей налево, к высокой двухстворчатой двери.
Данка улыбаясь и наивно хлопая глазами рассматривала каменных птиц, других гостей, девушек куда-то уносивших верхнюю одежду, парней в доспехах. Дверь она даже потрогала, заслужив удивленный взгляд одного из мужиков открывавших створки перед гостями.
Дальше, к удивлению Максима, не оказалось человека объявляющего имена и титулы гостей. Хотя, насколько парень помнил, распорядитель на этом празднике был. Он объявлял танцы, причем все, и обязательные, которые следовало танцевать с той девушкой, которая выпала по жребию, и свободные, которые танцевали по желанию. Свободные танцы Максим намеревался игнорировать, попросту сбегать в боковой зал к столам. И больше всего парень жалел о том, что из-за возраста не может спрятаться там на всю ночь. Да и в местные карточные игры он играть не умел, так что пришлось бы либо пить, либо есть, либо разговаривать, непонятно с кем и о чем.
Разговоры, честно говоря, Максима вдохновляли не больше, чем танцы. Наверняка ведь кто-то попытается что-то выведать у такого наивного мальчика, как он. И это будет раздражать.
А ко всему хорошему, были еще те, кто пришел людей посмотреть. Кучковались на балконе, особо нахальные висли на балюстраде. Группками стояли под стенами, разговаривали о чем-то. И все они таращились на Максима. Парень это чувствовал и очень жалел что шубу с таким чудесным капюшоном у него отобрали. Казалось бы, только окружающие привыкли к его разукрашенному лицу, только прохожие перестали шарахаться и тут на тебе – толпа людей, для которых он в новинку.
В общем, не праздник, а сплошное расстройство.
Следующие полчаса жизни Максим потратил на знакомство с девушками, с которыми следовало танцевать. Он сразу же перепутал все имена, зато успел на квадратиках с танцами и этими именами записать цвет платья, узор и бросающиеся в глаза особые приметы, если таковые были. Так что опозориться он мог только случайно пригласив родственницу нужной девушки одетую в похожее платье и с носом такой же длины, или такую же рыжую. Максим даже не был уверен, что эти родственницы не носят одинаковых украшений.
После знакомства с девушками захотелось напиться. Нет, они вовсе не были как на подбор страшненькими. Но и приятными не были тоже. У одной в особых приметах парень так и написал – дура напыщенная. Еще одна мерзко хихикала и пыталась схватить собеседника за руку. А большинство просто и незатейливо обливали презрением. То ли считали, что именно так должна себя вести истинная леди. То ли Максим их сильно не устраивал в качестве партнера по танцам. Лицом, видимо, не устраивал. Точнее шрамами на лице.
Окончательно впасть в уныние Максиму не дал Матиль, неустанно рассказывающий забавные истории о прошлых праздниках Середины зимы. Оказалось, на этих праздниках и дуэли случаются, и похищения девиц, и банальные драки. А однажды даже сообщили о скором Армагеддоне.
А потом распорядитель объявил первый обязательный танец. Максим нашел длинноносую брюнетку в синем платье с загадочными волнистыми линиями вышитыми белыми нитками. Что оно такое и какое отношение имеет к Дальнему утесу парень не знал, а спрашивать не решился. Девушка и так старательно изображала великомученицу.
К счастью, разговаривать она не пыталась. Максим считал шаги и повороты. Успевал костерить на все лады придурка, решившего, что танцы по жребию помогают молодежи знакомиться и заводить, как минимум, дружеские отношения. И, когда танец закончился, с большим удовольствием отвел девушку туда, где ее взял, не забыв еще раз раскланяться с ее родственниками.
Распорядитель, горластый дядька с огромным бантом завязанным на плече тут же объявил необязательный танец, и Максим поспешил уйти к столам, задавив желание пройти напрямик, через центр зала. Плохой тон, чтоб его. Хуже только побежать через этот центр зала.
Людей во втором зале почти не было. Группа мужчин сидели за игральным столом и что-то обсуждали. Два парня в рубашках со знаками внутренней стражи на рукавах разговаривали с барменом, или как там правильно называется должность парня разливающего выпивку. И Данка что-то объясняла старшему Птице. Серьезно объясняла. А у него алели уши.
– Так, – сказал Максим и пошел к этой паре.
Данку на танцы по жребию не тянули, ее официально вообще не существовало. Но она, вроде, должна была танцевать с каким-то родственником, достаточно взрослым для того, чтобы не участвовать в дурацкой жеребьевке. Так откуда взялся Птица?
– Что-то случилось? – спросил Максим у сестры.
Птица шарахнулся и уставился на него с явным испугом.
– Страница семнадцать случилась, – сказала девушка.
– Страница? – удивился Максим.
– Из той книги, что мне тетя посоветовала. Мне только что попытались навязать услугу. Пустяковую. Напиток принести. Но вот формулировка точь-в-точь, как на странице семнадцать.
– Ага, – сказал Максим. – Теперь я понимаю, как на предыдущих праздниках начинались драки.
– Я ему уже объяснила, что я не дура, – попыталась предотвратить драку добрая Данка.
– Это не имеет значения, – широко улыбнулся Максим. – Если бы ты не читала ту книгу, ум тебе вряд ли бы помог.
– Я не хотел ничего плохого, – осмелился заговорить Птица.
– Правда? – фальшиво удивилась Данка.
– Я тоже ничего плохого не хочу, – покивал Максим. – Но я должен, понимаешь?
– Должен? – зачарованно переспросил Птица.
– Да. Ты пытался обидеть мою сестру.
– Я не хотел ее обидеть, – запротестовал Птица. Причем громко, даже стражники обернулись.
– А что ты хотел сделать? – поинтересовалась Данка.
– Осчастливить тебя собственной персоной, – объяснил Максим. – Я говорил, он из этих придурков, которые считают, что голубизна крови делает их лучшими из лучших.
– Голубизна крови? – удивился Птица.
– Принадлежность к старшей семье, – объяснила Данка.
– Да, – подтвердил Максим. – Правда он не учитывает несколько малюсеньких нюансиков, первый из которых – на голубую кровь можно поймать только тех девушек, которые ниже по положению, да и то не всех. Когда дело касается равных, нужно уже нечто большее. А так как он ноль без палочки, и даже не наследник, то клюнуть могут только на его смазливую физиономию. Дана, тебе его физиономия нравится?
– Итишь симпатичнее, – вынесла вердикт Данка. – Но, знаешь, давай ты этого блондинко побьешь в следующий раз. Ладно? А то меня запрут вместе с тобой, мы же помрем от скуки.
Максим улыбнулся и кивнул.
Птица посмотрел немного на Данку, потом перевел неуверенный взгляд на Максима. Потом попытался что-то сказать, но его прервали.
В зал величественно вплыла блондинка. Прекрасная и величественная, как сама зима. Рядом с ней, гордо задрав подбородок, шла Серая Кошка, которую бережно поддерживал под руку горбоносый мужчина в официальном доспехе.
Птица увидев это шествие побледнел, шагнул назад, а потом обреченно застыл. Максим попытался сделать морду кирпичом, так, на всякий случай. Зато Дана уставилась на незнакомую женщину с неподдельным восторгом.
Тетя представила Максима и Дану мужчине и женщине. Потом представила их племяннику и племяннице. Скептически понаблюдала за тем, как бестолковые дети Ижена кланяются главе семьи Белых Птиц и ее внучатому племяннику, одобрительно кивнула и перевела взгляд на неудачливого Данкиного ухажера.
Женщина, воплощенная зима, сделал то же самое. Причем, ее взгляд был очень скептичен.
– Риян, ты помнишь, что попытаться пригласить на танец девушку, которую тебе не представили – оскорбление? – вкрадчиво спросила прекрасная блондинка.
Несчастный парень кивнул.
– Тогда почему ты это сделал?
Птица ответил что-то невнятное и перевел несчастный взгляд на Данку. И Максим понял, если сейчас кто-то упомянет о семнадцатой странице, парня закопают живьем. Или запинают до смерти. В общем, наказания применяемые тетей Айрой цветочки по сравнению с тем, что может придумать прекрасная блондинка.
И наверное Риян это заслужил.
Но Максим почему-то промолчал. А Данка, скорее всего, ничего не поняла. Она продолжала нахально любоваться ледяной красотой главы семьи Белых Птиц. И явно завидовала.
Тетя Айра еще три раза представляла племянника и племянницу главам семей. Зачем, Максим откровенно не понял. Никто ничего не спрашивал, не пытался разговаривать, а визиток в этом мире не было вовсе.
Данку Максим старался охранять. Сначала танцевал с ней необязательные танцы и наблюдал за тем, как она танцует обязательные с родственниками. Потом смог перепоручить охрану сестры обнаруженным на празднике знакомым – парням из школы Коярена, своему единственному официальному врагу, внутренним стражам, с которым когда-то знакомила Тайрин.
А самое интересное для Максима началось после ужина. Он еще сидя за столиком и делая вид, что проклятые доспехи совсем не мешают есть, заметил девчонку, которая бросала на него заинтересованные взгляды и о чем-то шепталась с русоволосым равновесником.
Потом он ее заметил с тем же равновесником под стеной, причем оба пялились на Максима. Ему так казалось. Причем, пялились с сомнением, как на уцененный товар.
А потом Максим, избегая очередного танца, чуть не столкнулся с той самой девчонкой. И к своему неудовольствию обнаружил, что этот танец «белый». Как раз после того, как незнакомая и никем не представленная девчонка, которым подобные вольности опять же прощались, пригласила на этот проклятущий танец.
Отказать Максим не рискнул. Еще посчитает себя оскорбленной и униженной. Зачем создавать проблемы на пустом месте?
Танец Максим перетерпел. Выслушал щебет партнерши. Сумел вовремя отреагировать и ответить на вопросы. А потом послушно повел ее к брату. Тому самому раввновеснику. На чем и погорел. Потому что брат и сестра жизнерадостно представили Максиму друг друга. Ему пришлось ответить взаимностью.
Дальше начался какой-то бред.
Янин из рода Железного Моста то ли Максима преследовала, то ли совершенно случайно умудрялась находиться где-то поблизости. Она зазывно улыбалась и нахально строила глазки. Дождалась следующего «белого» танца и опять отловила Максима, игнорируя то, что это уже плохой тон. А потом попросила отвести ее к столикам, потому что ей жарко и хочется пить.
Максиму пришлось вести, выслушивая очередной бредовый рассказ о каких-то микроорганизмах, умеющих накапливать и сохранять энергию. Ага, эта ненормальная оказалась то ли биологом, то ли его одаренным магией аналогом.
Дальше, парень не успел опомниться, как уже сидел за столиком вместе с девчонкой и ее братом-равновесником Каей. Почему он на это согласился, Максим сам не понимал, просто очень надеялся, что распорядитель вот-вот объявит очередной обязательный танец и можно будет сбежать под благовидным предлогом. На столе, тем временем, как по волшебству появились напитки. Янин продолжала щебетать о природе мира сати. Кая изредка вставлял реплики, а большей частью мрачно молчал, что Максиму откровенно не нравилось.
А потом заворочался дракон-поток и Максим понял-почувствовал, что напиток, который он до этого пил, теперь пить почему-то нельзя.
Парень поболтал содержимое бокала, посмотрел сквозь него на свет и, подражая ледяному спокойствию главы семьи Белых Птиц, спросил:
– И что вы сюда подлили?
Кая побледнел.
Его сестра стала улыбаться. Широко-широко, как девочка в каске из анекдота. Которой кирпич на голову упал.
– Ну? Или мне отдать это Серой Кошке? Думаю, она заинтересуется.
Упоминание тети произвело на ребят эффект. Парень стал еще бледнее, а девчонка хихикнула и заявила:
– А они говорили, что ты тупой.
– Нет, я острый, как перец чили, – поделился сокровенным Максим. Вздохнул и все-таки спросил: – И кто такого невысокого обо мне мнения?
Оказалось, ребята с которыми Максим долгое время слушал усыпляющие лекции по истории. Там были родственники этой парочки, вот у них такое мнение и сложилось. Непонятно из-за чего.
– Ага, – сказал Максим и потер переносицу, так лучше думалось. – А подлили вы мне что? И зачем?
Равновесник хмыкнул и посмотрел на девчонку. Она замялась, поводила пальчиком по столу и призналась:
– Оно не опасное. Просто симпатию вызывает и желание общаться. Так подружиться проще.
– И влюбиться? – заинтересовался Максим. Странновато она себя вела для всего лишь «подружиться легче».
– Не обязательно, но бывает, – со вздохом призналась Янин.
– Знаешь, – решил опять поделиться сокровенным Максим. – Раньше мне нравились дурочки, но эти времена как бы прошли.
– Я не дурочка! – вспыхнула девчонка.
– Дурочка. Еще и мелкая. Думаешь, никто бы не заметил воздействия этого зелья?
– Тебя мало кто знает и…
– И у меня куча родственников, девушка, сестра, которая уж точно знает мена немало. В общем, ты дурочка.
Равновесник кивнул и стал улыбаться.
– Ладно, проехали, – вздохнул Максим, и чувствуя, что еще об этом пожалеет таки повторил вопрос: – Зачем ты мне это подлила? Только не говори про «влюбилась» и «интересный собеседник». Я твою биологию знаю чуть лучше, чем никак.
– В тебе живет он! – страстным шепотом заявила девчонка, наклонившись над столом и чуть не перевернув свой бокал.
– Глист? – развеселился Максим. – Или этот, ленточный червь? Не помню как он называется по научному.
Янин застыла с приоткрытым ртом. Видимо не ожидала, что кто-то может затронуть такую тему за столом. Ее брат тихо хрюкал в кулак, руша легенду о безмерном спокойствии равновесников.
– Ты! – наконец ожила девчонка. – Ты издеваешься!
– Это ты издеваешься, – вздохнул Максим. – Так зачем я тебе понадобился? Кто во мне живет?
– Человек из хаоса, – выдохнула Янин и уставилась на Максима так, словно он вот-вот должен был начать размножаться почкованием. Или зацвести, как кактус, который цветет раз в сто лет.
– Тебе дракон нужен? – удивился Максим. – Какое он отношение имеет к биологии? А ладно, не важно. Важно другое. Во мне никто не живет. Технически, я и он одно целое. Это скорее раздвоение личности, чем два разных существа. Как бы тебе объяснить? Мы существует одновременно в одном месте. Просто моя материя упорядочена, а его в хаосе. Понимаешь? У него есть сознание, но при этом он не отдельный человек. Он не как моя мама, скорее я сам, как моя мама. Зараза, как же все сложно, кто бы подумал? В общем, проблема в том, что он не воплотился в человека, понимаешь?
Девчонка ничего не понимала. Сидела и хлопала глазами.
– Ладно, – вздохнул Максим. Не отстанет же. – Подумай вот о чем. Все равно это всем известные вещи. Люди из хаоса, они на самом деле гораздо больше, чем мы видим. У них есть их человеческое тело и длиннющий хвост-поток, состоящий из того самого хаоса. Вот. А у меня история сложнее. Я самый натуральный сати. И у меня есть этот хвост-поток, который умеет мыслить немного не так как я. Вот и все. Понимаешь? Мой дракон не сможет воплотиться в человека, ему незачем. Я его человеческая составляющая.
Девчонка неуверенно кивнула.
А Максим неожиданно для себя задумался о том, почему дракон воплотиться не сможет? Вообще, кто сказал, что именно не сможет? Возможно, он пока просто слишком маленький. В меч же он воплощается.
– От женщин одни проблемы, – сказал бокалу Максим и решил, что лучше будет танцевать, чем сидеть за столом. Безопаснее оно, как выяснилось.
Вечер плавно перетек в ночь. Дождавшись звезд хозяева позвали всех на улицу, шустрые девушки и парни раздали гостям их шубы и проводили к лестнице. Гости, как ни странно, дружно пошли, даже немолодые мужчины, проводившие бал за игрой в карты или в что-то похожее.
– Сейчас будет салют! – страстно зашептала Данка Максиму на ухо.
Парень не понял чему она радуется. Да и что за салют, он тоже не понял.
– Какой еще салют? – спросил у сестры. – Тут порох не работает, если он, конечно не принесен с Земли. А земной взорвется так, что от острова мало что останется.
– Магический салют, – сказала Данка.
– А, – отозвался Максим.
Магический салют был ему столь же интересен, как и обычный. То есть почти не интересен. Ну, взрывается что-то, разлетается разноцветными искрами и что?
Стоять на лестнице было холодно. Еще и ветер усилился. И меленькие реденькие снежинки пролетать начали, намекая, что скоро начнется очередная метель, или просто снегопад. В любом случае, людям лучше сидеть по домам и греться.
– Вот, – зачаровано сказала Данка.
По темному небу заструились ручейки-нити. Яркие и разноцветные. Они стали ветвиться, сплетаться и сотворили огромную птицу, лениво покачивающую крыльями. Потом птица осыпалась перьями, те подхватил ветер, сбил их в кучу и из разноцветного облака выросли цветы.
– Блин, – сказал Максим. – Тоже мне спецэфекты.
Смотреть на дальнейшую трансформацию иллюзии, пускай даже такой большой иллюзии, ему было не намного интереснее, чем на обычный салют. Поэтому парень стал смотреть на людей.
Многие стояли запрокинув лица, восторженно наблюдали, особо впечатлительные барышни охали и ахали, словно впервые что-то подобное видели. Но были и менее увлеченные зрители. Они переговаривались о чем-то. Серая Кошка, обнаружившаяся в двух шагах от Данки, что-то сурово втолковывала незнакомому Максиму мужику. Парень левее тети смущал разговорами порозовевшую то ли от мороза, то ли от этих разговоров девушку. В общем, множество людей занимались своими делами. Которыми вполне могли заняться в доме, где тепло, уютно и ветер не дует.
– Бредятина, – сказал своим ногам Максим и посмотрел на небо.
Там крылатый змей кусал себя за хвост. Наверное проголодался.
А потом к Максиму кто-то подкрался сзади и вложил в ладонь клочок бумаги.
– Не оборачивайся! – потребовали подозрительно знакомым голосом.
– Хм, – сказал парень.
Кажется это кто-то из сослуживцев Тайрин. И записка наверняка от нее.
Как бы эту записку теперь незаметно прочесть?
Выходило, что никак. Если он стоит, рассматривает людей, то и кто-то другой может этим заниматься и совершенно случайно увидеть как Максим что-то читает. А там мало ли? Вдруг этим любопытным окажется родная тетя?
Парень вздохнул. Кое-как засунул записку в рукав поддоспешной рубашки, чуть не приклеившись к доспеху и решил на этом пока успокоиться. А любопытство можно унять. Найти ему тему для размышлений. Например, что за ерунда происходит с белыми шубами, в одну из которых он сейчас одет? Почему доспешные рукава спокойно проскальзывают в рукава шуб внутри и норовят зацепиться за мех снаружи? Магия какая-то?
– Я ненавижу праздники, особенно официальные, – тихонько сказал парень и, как назло, именно в этот момент заметил девчонок, дружно на него таращивщихся и почему-то хихикавших. – Дуры. Запомню и приглашу танцевать, – пообещал мрачно. – Чтобы рассмотрели получше, а то издалека не видно.
Снежинок стало больше, да и они сами выросли, превратились в пушистые хлопья, медленно вальсирующие при падении. Зато ветер утих и иллюзия стала менее яркой, от чего похорошела, приобрела загадочность и настоящесть, что ли? Словно в небе самый настоящий метаморф пытается принять какую-то форму, но у него не получается. Не может закрепиться в полученном состоянии. А может, пока не определился с формой, в которой хочет быть. Экспериментирует он так. Или веселится.
Да, менять форму было бы весело. Надо будет не забыть спросить у мамы, как она это делает. Как превращается из человека в меч? Может если ее бестолковый сын поймет и потренируется, у него тоже получится?
Ага, превратиться в меч и кому-то самого себя подбросить. Надо только решить, другу или врагу. В первом случае можно помочь, когда будет такая необходимость. Во втором… Во втором можно повеселиться.
– Странные мне мысли в голову приходят, – пожаловался снежинкам Максим.
Не Данке же увлеченной зрелищем жаловаться на хихикающих девчонок и желание сбежать в горы, в скит, куда дорогу знает только один человек, да и тот уже лет десять дойти туда не сможет из-за плохого здоровья. От людей хотелось отдохнуть. Особенно от незнакомых людей, которым надо было улыбаться и кланяться.
