Текст книги "Бочка порядка, ложка хаоса (СИ)"
Автор книги: Татьяна Гуркало
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 70 страниц)
Дождь весело стучал по крыше, шелестел в листьях, звонко хлопал по лужам и даже не думал заканчиваться, не смотря на все уверения равновесника Итиша. Максим сидел на пороге школы, вместе с этим равновесником и еще несколькими неудачниками, не успевшими уйти домой до начала ливня, наблюдал за лопавшимися в луже пузырями и думал. Обо всем подряд. Мысли скакали от пейзажа расплывавшегося в струях дождя, до тетушкиных претензий. Надолго ни на чем не задерживались.
Вообще, так вот сидеть было очень спокойно. Можно даже задремать. Все равно дома никто не ждет. Тайрин пропадала на каком-то задании вне города. Ее друзья Максимом не интересовались. А кошка где-то загуляла. Наверное, нашла себе кота.
Школа Коярена оказалась не самым плохим местом. Никто к Максиму здесь не цеплялся. Выяснили, что его уровень владения холодным оружием не ниже третьего круга, и сообщили в какие дни тут можно найти людей равных по умениям. Они здесь учатся друг у друга, проводят спарринги и выслушивают замечания изредка заглядывавших учителей.
Вообще кругов было восемь. Восьмой самый низкий из возможных. Когда ученик достигал этого круга, ему вручали ленточку с соответствующим количеством вышитых кружочков. Достигая следующего, ученик отрезал лишний кружок от ленты и вешал ее обратно на стену. Или в ящик стола прятал. Тут уж, кто где хранил этот ценный экспонат.
Максиму ленточку пообещали принести через пару дней. Их изготавливали из специального материала и вышивали вручную.
А еще сообщили, что ему есть чем гордиться. Третий круг в его возрасте – это очень хорошо. Чем выше круг, тем сложнее его достигнуть. И чаще всего люди банально ленятся приложить больше усилий, уверенные, что никуда оно не денется. Максим в ответ пробурчал, что учителя были хорошие, на этом от него и отстали.
– Да, – сказал Максим, когда мысли затронули валявшуюся под кроватью фасоль. – Итишь, а внешний вид чаши можно как-то поменять?
Равновесник широко зевнул и уставился на Максима с любопытством.
– Можно, – сказал лениво и равнодушно. – Когда меняется человек, его взгляды на жизнь, любимый пейзаж, еще что-то, тогда меняется и чаша. Подстраивается под изменения, произошедшие в хозяине.
Максим вздохнул. Явно не его случай.
– Я если я прямо сейчас хочу? Розы, например посадить.
Прозвучало глупо, но равновесник задумался, подставив ладонь под струю воды, срывавшуюся с крыши.
– Наверное, как-то можно, но не стоит. Изменения в чаше могут повлечь за собой изменения в тебе. Были прецеденты.
А вот это уже интересно.
– Какие еще прецеденты? – спросил Максим, подавшись вперед.
– Плохо помню, – вздохнул Итишь. – У меня с историей нелады. Неинтересна она мне. Кто-то кого-то подчинял и отправлял убивать. А еще так можно энергию запечатать, только там нужно сажать в центре чаши, иначе ничего не получится. Пойдет перекос, в чаше случится что-то вроде шторма, который сметет все лишнее. Голова у хозяина этой чаши болеть будет, может даже в кому впасть ненадолго, но это не смертельно.
– А запечатывание энергии смертельно?
– Нет. Но там, если вовремя не кинуться и не убрать все лишнее, зарастет поток. А это навсегда. Никто не рискнет его открыть. Выплескивается столько энергии, что половину города может разрушить. Как ты понимаешь, те, кто будет рядом с хозяином этой чаши, точно не выживут.
– И что нужно сажать? – мрачно спросил Максим, подозревая, что ту самую фасоль. Не зря же похожую в квартиру притащили. Намекали. Если не ему, то Тайрин, которая не могла не заинтересоваться. Хорошо, что ее нет в городе.
С другой стороны, раз любители бобовых об отсутствии Тайрин не знают, можно надеяться, что стражи на этот раз ни причем.
Итишь посмотрел на Максима удивленно. Чему-то улыбнулся и полез в свой рюкзак цвета хаки, наверняка притащенный какими-то контрабандистами с Земли. Долго там копался, чем-то шуршал, а потом извлек блокнот и карандаш.
– Это я помню, – сказал не без гордости. – Смотри.
И начал быстро, штрихами, рисовать растение удивительно похожее на то, что валялось у Максима под кроватью.
– Фасоль, – сказал парень. Даже разочарование получилось изобразить. Мол, рассчитывал увидеть что-то более впечатляющее.
– Угу, – подтвердил Итишь, отложив блокнот. – Не розы. Всякие вьющиеся растения вообще проще создать из энергии, не нужно задавать большой жесткости и конкретного направления роста. И растут они быстрее. Энергозатраты у них меньше. А у роз еще и колючки. Филигранная работа.
– Ага, – сказал Максим.
Теперь он хотя бы знал, что искать. Понять бы еще – где? В дворцовую библиотеку с таким вопросом не пойдешь и маминой стеночкой не отговоришься. Может сходить в городскую? Там книги выносить нельзя, придется читать на месте. Зато никого не заинтересует, что именно читаешь и зачем. Насколько Максим понял, местные студиозы интересуются многими вещами, в том числе и теми, которые опасны и вряд ли когда-то им пригодятся. Лишь бы было о чем поговорить. А мешать кому-либо просвещаться, тут не принято. Да и вряд ли там есть совсем уж опасные книги.
С фасолью в принципе все понятно. Пытались посадить в центре, но помешал мамин забор вокруг запертых воспоминаний. Проблема в том, что на рисунке Итиша не было стручков. Следовательно, в чаше растет что-то модифицированное. И по-прежнему опасное для тех, кто возьмется помогать.
Может поискать эти стручки отдельно? Фиолетовенькие. Максим никогда фиолетовый цвет не любил, как чувствовал.
И с клубком под кроватью нужно что-то сделать. Подкинуть Птицам, что ли?
Парень ярко представил, как тащит фасоль по темным улицам. Несет по лестницам, потому что в лифт тащить не умно. Прячется с ней по чужим садам. Проползает по клумбам. А в конце пути торжественно бросает на голову спящему Птице, каким-то образом сумев залезть на подоконник и протиснуть клубок в форточку.
Дурацкая идея. Проще сжечь, если она горит.
Или лучше для начала выяснить из чего фасоль состоит. А то мало ли. Еще взорвется при попытке поджечь.
Дождь постепенно затихал. Все еще шептал что-то в кронах деревьев. Но небо светлело. В разрывы прозрачных туч проглядывали солнечные лучи, и казалось, что небо пытается улыбнуться.
Все будет хорошо, правда ведь?
Максим не сдержался и улыбнулся небу в ответ.
– Все, расходимся! – велел равновесник, ловко вставая на ноги. – Эта морось еще долго будет падать. Замучаемся ждать. А сильно уже не вымокнем.
– Вашим контрабандистам следовало тащить сюда зонтики, а не рюкзаки, – проворчал Максим.
Спорить он не собирался, просто вспомнил о зонтиках. От него довольно дружно отмахнулись, послав полоть чей-то огород. Хорошие ребята. Веселые. Не зацикленные на собственном величии. Хотя им, в отличие от избранных детей великих семей, было чем гордиться.
Очередная лекция по истории города прошла на удивление быстро и незаметно. Максим даже огорчился, когда она закончилась. Он только-только настроился на ловлю звездочек-воспоминаний, умудряясь краем сознания держать заинтересованность на лице и следить за обстановкой в аудитории, как Вартак захлопнул толстый том и сказал, что все свободны.
Максим от отчаяния схватил первое, что попалось под руку. Вывалился из чаши, ошалело помотал головой и начал судорожно скидывать в сумку вещи.
Соученики опять делали вид, что его не существует. Максим подозревал, что им тоже сделали внушение. Вряд ли столь оригинальное, как ему, но, похоже, действенное.
Интересно, насколько этого внушения хватит? Его, в случае чего, оно не удержит.
Пойманное воспоминание пока не подавало признаков жизни.
Тайрин еще не вернулась, и Максим решил попытаться разобраться с фасолью. Девушка вряд ли позволит ему заниматься подобными глупостями. Поэтому придется тащить странное растение в укромное место и там изучать. Еще бы это укромное место найти. Парень знал только подземелья, по которым бродят контрабандисты и прочие подозрительные личности, и башню при школе, до которой еще нужно как-то дойти. Да и в квартире оно удобнее.
Размышляя с чего бы начать, парень добрел до дома. Никаких сюрпризов, к счастью, на этот раз его там не ждало. Но он на всякий случай все осмотрел, даже в шкаф заглянул. Просыпаться в компании неизвестных науке растений Максиму не понравилось.
Убедившись, что ничего и никого нет, Максим задернул занавески, вытащил из-под кровати фасолевый клубок и сел над ним подумать.
Думалось плохо. Сначала захотелось есть. Парень сжевал вчерашний пирожок, потом яблоко, потом семечки. Потом понял, что хочет супа, которого не было в холодильнике. И холодильника тоже не было.
Суп был в питейном заведении напротив, но идти туда было лень.
Вздохнув, парень поудобнее устроился над клубком, настроился…
И ему захотелось пить. Очень. Так, словно он день бродил по пустыне, а вода закончилась еще вчера.
– Что за нафиг? – спросил у вселенной, начиная подозревать, что на него воздействует фасоль.
Или это волнение, замешанное на страхе? Мандраж. Как на экзамене.
– Зараза.
Максим сходил попить воды, опять сел перед мотком, поерзал и понял, что у него нет ни единой мысли. От нечего делать он отмотал кусочек растения и попытался его оторвать. Кусочек не поддался. Парень осмотрелся, увидел нож, торчащий в щели подоконника, пожал плечами и пошел вооружаться.
Минута неспешного отпиливания показала, что ножам фасоль не поддается.
Пришлось потереть переносицу и еще немного подумать. Ничего кроме оружия из потока хаоса в голову так и не пришло, хотя и оно казалось плохой идеей.
А вот других не было. Ни хороших, ни средненьких.
– Ладно, – сказал Максим, пытаясь себя подбодрить. – Рискнем.
Максим оперся локтем о колено, подпер ладонью щеку и еще немного подумал. Так, на всякий случай. Потом вытащил из потока что-то похожее на кинжал и легко перерубил побег.
Вспышка была яркая.
Парень свалился на спину, шустро перевернулся на бок и попытался отползти. Далеко не уполз. Стукнулся головой о стену и сел. Проморгавшись, Максим обернулся, пытаясь оценить разрушения.
Клубок явно уменьшился. Намного уменьшился, чуть ли не вполовину. Столько Максим явно не отрубал.
Отрубленной части нигде видно не было. Зато на полу темной лужицей расплылась энергия, довольно быстро испарявшаяся. Вокруг нее ярким ореолом горел огонь.
Максим зачарованно смотрел на пламя. Долго смотрел, пока не понял, что костер разгорается, огненная кайма расширяется и, потрескивая, подбирается к шкафу.
– Зараза! – рявкнул парень, вскакивая на ноги.
Безумно заметался по комнате разыскивая посудину побольше. Потом, спотыкаясь, побежал за водой. Потом еще раз и еще. Потом все-таки навернулся, разбив с таким трудом найденную вазу. Хихикнул и пополз искать ей замену.
А потом с потолка пошел дождь, затушив разгорающийся пожар. Заодно он привел Максима в чувство. Парень уселся в лужу, тряхнул головой и зачем-то еще раз хихикнул.
Исследователь! Сам же понял, что обращаться с фасолью нужно аккуратно. С самого начала понял! А потом ее ножиком. Понятия не имея, что оно такое и из чего состоит.
Тупица.
Вздохнув и представив, что бы сказал папа, парень решил поинтересоваться, откуда взялся дождь. Противопожарная система тут такая, что ли? Хотя вряд ли. Родственники бы сказали.
Максим встал на ноги, шагнул к шкафу и тут заметил их. Девушку. Блондинку. Красивую. И полосатую кошку Шасу, сидящую у ее ног. Находилась эта парочка у двери и смотрела на Максима одинаково скептически. И если Шаса имела на это право, все-таки давно знакомы, то какое дело до его глупостей этой девушке, парень откровенно не понял.
– Так вот ты какой! – сказала блондинка, вдоволь налюбовавшись мокрым хозяином квартиры.
Прозвучало радостно. Словно девушка нашла потерянного в детстве брата.
А в родственниках Максим разочаровался, так и не успев ими очароваться.
– Я сестра Тайрин, старшая, – затараторила гостья, приближаясь к парню неотвратимо, как лавина к уютной долине. – Я когда узнала, что у нее есть пара, все время хотела познакомиться. А у нее то дела, то проблемы, то она уехала. Как будто прячет. Вот я и решила сама прийти, не дожидаясь представления. Я и сама представиться могу. Я Эста.
– Старшая сестра Тайрин, – ошарашено произнес Максим.
– Да! У меня выходной и я решила прийти. А где сестренка? Работает, наверное. Выбрала она себе работу, престижно, конечно, но ведь опасно и времени вечно нет. Я бы так работать не хотела. Хотя и моя работа не без изъянов, но ведь не настолько, чтобы о родственниках забывать…
Каким образом болтливой гостье удалось загнать Максима в закуток между шкафом и стеной, он, откровенно говоря, не понял. Он даже не заметил, что отступает от нее. А девушка удовлетворенно улыбнулась, уперла руки в бока и потребовала:
– А теперь рассказывай!
– Что? – ошалело спросил Максим.
Эста тяжко вздохнула, посмотрела на трущуюся у ног Шасу и загадочно улыбнулась.
– Какой милый мальчик, наивный, – сказала кошке. – Воспитывать такого и воспитывать…
Максим моргнул и вспомнил, кто здесь хозяин.
– Чего ты хочешь? Сестра Тайрин.
Изобразить недоверие получилось хорошо, но девушку ни капельки не проняло.
– Я ему пожар потушила, а он даже спасибо не сказал, – пожаловалась Шассе.
Кошка басовито мяукнула, видимо подтвердила.
– Спасибо, – кивнул Максим.
– Так бы и раньше, – ласково-ласково, медово-сладко сказала блондинка и отступила на шаг.
Потом еще на один и еще. А потом остановилась возле фасолевого клубка. Кошка села рядом, уложила хвост на передние лапы и застыла.
Максим оперся спиной на стену и сложил руки на груди, стараясь показать, что готов выслушать все, что ему желает сказать гостья. Эста в ответ улыбнулась, осмотрела комнату и застыла, широко открыв глаза. Артистка погорелого театра.
– Где ты взял эту штуку? – промурлыкала девушка, глядя на отощавший клубок с неподдельным восторгом.
– Нашел, – мрачно сказал Максим.
Действительно ведь нашел. Правда, в своей собственной комнате, но это уже частности.
– Нашел, – почти пропела Эста. – Какая прелесть.
Она обошла клубок по кругу и остановилась перед Максимом.
– Почему я ничего такого не нахожу? У меня как раз два разряженных амулета. Поисковик и менялка.
Названия амулетов парню ничего не сказали, поэтому он кривовато улыбнулся и попытался посмотреть на клубок с гордостью. Мол, знай наших!
– Давай поделим! – жизнерадостно предложила девушка. – Пополам!
– Э-э-э-э… – загадочно протянул Максим.
Делить он вроде уже пытался. Второго пожара комната наверняка не переживет.
– Не беспокойся, – продолжала феерить девушка. – Я умею ставить пробки. Во второй раз не растечется, а оболочка тут крепкая, видишь, даже затянулась самостоятельно.
Максим осторожно кивнул и задумался о том, как бы выведать у Эсты, что оно вообще такое. Похоже, девушка уверенна, что он знает.
– Так вот, смотри и учись! – девушка присела над клубком и вытащила из него побег. – Не знаю, у кого ты его стащил, но первое, что было нужно сделать, изменить внешний вид. Чтобы не нашли. Не смотря на запрет их создавать, все равно ведь будут искать. Энергия безлика, а в оболочку могли вшить маяки. А если мы ее структуру поменяем, они растекутся по всей поверхности и тоже станут безликими.
Парень глубокомысленно кивнул.
– Знаешь, из-за чего их запретили? – улыбнулась Эста, поглаживая побег.
Максим честно помотал головой.
– Из-за таких личностей как ты! – выдала девушка. – Которые устраивали пожары и взрывы, пытались вытащить из накопителя энергию.
– Ага, – сказал парень.
Так это накопитель! Кто бы подумал.
– Вот! – подняла палец вверх девушка. – Недоучки всегда все портят! Я видела картины садов, в которых выращивали такие накопители. Красота. А потом взяли и запретили. После взорванной городской стены.
– Да?! – зачем-то переспросил Максим.
Похоже у них любимее национальное развлечение – разрушение этих несчастных стен. Или соревнование. Нужно придумать наиболее запоминающийся способ.
– Да! – припечатала девушка. – Так что учись, пока у меня есть желание тебя учить. Чего стоишь? Оттуда ты мало что увидишь!
Максим послушно присел, вспомнив Тайрин. Она такая тихая и спокойная, по сравнению с сестрой. И командует меньше, особенно таким тоном.
– Вот! – рявкнула блондинка на ухо. – Разматываем.
Фасоль от ее рывка размотался почти полностью.
– Выбираем точку разрыва.
Приподняла на ладошке чем-то приглянувшуюся часть.
– Ставим пробки. Две. Одновременно.
Эста двумя пальцами нажала на побег, и одно растение распалось на два. Девушка шустро начала наматывать на руку приглянувшуюся часть, через локоть и ладонь. Максим приподнял свою, и посмотрел на пробку. Оказалось обычная густая капля, медленно зарастающая.
– Понял? – спросила девушка.
– Да, – кивнул парень. – Спасибо!
– Теперь меняем внешний вид, – предвкушающе улыбнулась Эста. – Это будет интересно. Я такое сделаю… Заряжу амулеты, а остатки подкину одной сволочи. Он меня на всю жизнь запомнит, если догадается, кто с ним так поступил. Но ничего не докажет! Пускай его папочка спасает. Опозорится…
В голосе девушки было столько предвкушения, что Максим посочувствовал несчастному, умудрившемуся ее разозлить. Но высказываться не рискнул. Еще передумает учить.
Красавица и злючка.
Похоже, Тайрин тоже не повезло с семьей.
С другой стороны, понятно, почему папа именно такой, какой он есть. Всю жизнь прожил в этом безумном городе, в окружении впечатляющих родственников, половина которых за свои художества исполняют роль музейных экспонатов. А потом еще убить пытались, после чего пришлось притворяться забытым на Земле мэгом.
У него еще мягкий характер после всего этого.
Внешний вид своей части фасоли девушка меняла долго и вдумчиво. Оказалось, это ручная работа.
Сначала Эста аккуратно растягивала побег, потом его сжимала в ладонях и начинала лепить, словно размягченный пластилин. Она склеивала несколько побегов вместе, скручивала косичкой, связывала и выравнивала узелки, оставляя небольшие уплотнения. Под ее пальцами фасоль постепенно превращалась в некое подобие плетеного коврика – золотистого с фиолетовыми рыбками.
– Главное не спешить, – бормотала девушка. – И не растягивать оболочку до предела. Порвется, и будет еще один пожар. Ты не думай, это ее разорвать сложно, когда тянешь всю поверхность. А когда разминаешь по точкам, она буквально течет. Так и задумывалось, чтобы работать было проще.
Максим старательно кивал и пытался разминать. Что-то даже получалось. Но получалось коряво и некрасиво.
Впрочем, красота ему была ни к чему. Все равно под кроватью никто не увидит.
– А почему он разноцветный?
– Кто? – отстраненно спросила Эста, увлеченная творчеством.
– Накопитель, – сказал Максим. – Стебли золотистые, стручки фиолетовые.
– Кто их знает? – проворчала девушка. – Эстеты. Насколько я понимаю, стебли похожи на такую штуку, которой энергию в чаше можно перекрыть. Не помню, как она правильно называется. А стручки… Без понятия, почему именно фиолетовые, может любимый цвет создателя этого шедевра. Но вообще в такую форму удобно упаковывать ловушки. Свернул энергию в горошину, задал направление развития и спрятал, чтобы раньше времени не сработало. А потом кто-то повредит стручок и получит проблему. Ловушку ведь даже не почувствуешь, пока она не сработает. Но ты не бойся, эти стручки наполнены свободной энергией, как и побеги. Оболочка на самом деле единое целое и ловушкам было бы куда расти. Думаю, они бы попытались вытолкать свободную энергию, ей толкаться особо некуда, разве что уплотнится немного. А потом был бы грандиозный взрыв вроде того, который разрушил городскую стену. Вообще, если задаешь направление развития, ничто не должно мешать этому развитию.
– Ага, – печально сказал Максим.
Похоже, любители выращивать в чужих чашах всякую ерунду, действительно приготовили ловушку на тех, к кому хозяин чаши помчится за помощью. Паранойя оказалась права.
И почему это не радует?
Вздохнув, парень посмотрел на свое творение и начал скручивать его жгутом. Главное, чтобы места поменьше занимало.
Следовало срочно придумать как избавиться от фасоли в чаше, не повредив стручков. Должны же где-то быть сведения о корчевании.
Остатки клубка в руках задумавшегося парня очень скоро превратились в подобие древней половой тряпки, засохшей в скрученном состоянии. Он полюбовался своим творением и ногой задвинул его под кровать, чтобы эту гадость случайно не выбросили.
– Интересный ты парень, – сказала Эста, упаковав свою часть дармовой энергии в тряпичную сумку висящую на плече, и улыбнулась, светло, как солнышко. – Если еще что-то такое найдешь, зови.
Максим рассеяно кивнул. Вряд ли ему еще что-то подбросят. Интриганы обычно не повторяются. Так ему казалось.
– Спасибо, – сказал неуверенно.
– Тебе спасибо, – промурлыкала девушка и, шагнув к Максиму, громко чмокнула его в щеку.
Парень потер переносицу. Полюбовался странным выражением лица Эсты. Слишком оно у нее был довольным, словно только что сделала кому-то большую пакость. А потом догадался обернуться к двери.
Там стояла Тайрин.
Злющая, как демон, Тайрин.
– Э-э-э-э… – попытался что-то объяснить Максим, не представляя, как это сделать, не упоминая фасоль и то, во что она превратилась.
– Отойди! – прорычала мелкая блондинка. – Сейчас я ее буду убивать.
Парень послушно шагнул в сторону. Потом осторожно спросил:
– За что? Ничего такого…
– Молчать! – рявкнула Тайрин. – Ты опять за свое?! – вызверилась на сестру. – Тебе мало?!
– На него не действует, – ласково улыбнулась Эста.
– Что не действует? – заинтересовался парень.
– Не твое дело! – дружно заорали девушки и опять уставились друг на друга.
Максим отошел в сторону и сел на стол.
Девушки немного посверлили его глазами, а потом вернулись к своему обсуждению.
– Не смей больше так делать! – требовала Тайрин.
– Я должна была проверить! Для тебя же старалась! – орала в ответ Эста.
– Я не нуждаюсь в твоих проверках!
– Ты маленькая дурочка! Лучше сразу все выяснить!
– Сама дура! Никогда замуж не выйдешь, даже со своей смазливой физиономией. Всех кого могла распугала! Не лезь ко мне!
– Труса испугать несложно! Зачем мне эти трусы?! А ты хочешь зайти далеко и только потом узнать?!
– Безмозглая курица!
– Кошка драная!
Дальнейший обмен любезностями был небезынтересен, но совсем неинформативен. Орали девушки громко, обещали друг другу переломать конечности и выдрать волосы. Но никаких действий не предпринимали. Потом, наконец, выдохлись. Тайрин уселась на подоконник, нахохлившись, как воробей. Эста недовольно на нее посмотрела, возмущенно фыркнула и гордо ушла, хлопнув на прощанье дверью.
– Держись от нее подальше, – сказала Тайрин в пространство.
– Почему? – спросил Максим, решив не добавлять, что Эста приятная девушка.
– Лучше тебе не знать, – мотнула головой Тайрин.
– Я ведь у кого-то другого спрошу, – упрямо сказал Максим.
Тайрин вздохнула, печально улыбнулась.
– Она плетельщица, – сказала Тайрин.
– И?
– И удильщица.
– Еще лучше, – кивнул Максим. – Жалко, что оно мне ни о чем не говорит.
– Ладно, – печально вздохнула Тайрин. – Удильщицы, они умеют выуживать правду. А еще ловят мужчин. Она и без того красивая, но если захочет, зацепит мужчину за что-то, и он будет бегать за ней как собачка. Правда, не долго. Потом заново придется ловить. А плетельщицы умеют выплетать страх. Заставляют бояться. Раньше они так пытали, теперь наказывают.
– Ага, – сказал Максим. – И что именно на меня не подействовало?
– Ловля. Сплетение без санкций – нарушение закона.
– Угу. И зачем она меня ловила?
– Проверяла, дура.
– Что проверяла?!
– Попадешься ли ты…
– Тайрин!
– Захочешь ли ты от меня сбежать к ней. Она ведь красивая.
– Дурдом, – сказал парень. – Она так тарахтела, что только полный идиот побежит к ней от такой спокойной девушки, как ты. Идиотам терять нечего. У них нет мозга, который можно выносить.
Тайрин улыбнулась. Бледно так. Похоже, Максим ее ни капельки не убедил.
Знать бы еще, в чем убеждать.
– Ладно, – сказала тихонько. – У меня еще дела.
И ушла, забрав с собой кошку.
Обиделась, что ли?
Похоже, он опять сказал что-то не то.
