Текст книги "Чудо как предчувствие. Современные писатели о невероятном, простом, удивительном (сборник)"

Автор книги: Татьяна Толстая

Соавторы: Марина Степнова,Елена Колина,Анна Матвеева,Павел Басинский,Майя Кучерская,Евгений Водолазкин,Вениамин Смехов,Денис Драгунский,Александр Цыпкин,Валерий Попов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Елена Колина

Мартышон

Уезжали в метель. С точки зрения психологии места в машинах, следующих из Петербурга в Великий Устюг на встречу с Дедом Морозом, распределились так: в первой машине самое жуткое сочетание из всех возможных – холерики и меланхолик, во второй – флегматик и парочка неопознанных сангвиников. В ситуации стресса (а им предстоит стресс) холерик скачет, меланхолик плачет, а флегматик не замечает, что уже стресс… И вот этот учебник психологии несется сквозь метель.

ПЕРВАЯ МАШИНА, МАЗДА

Ляля Мартышон, умная девочка, 11 лет. Мартышон – это не фамилия. Ласковое детское прозвище Ляли – Мартышка, все зовут ее Мартышон, Мартышка звучит слишком официально.

Взгляды Мартышона на Новый год: Новый год – это испытание духа. Перед Новым годом все внутри поет и требует – чудо где?! Чудо-чудо-чудо, давай-давай! Но разве с этими людьми может быть хоть какое-нибудь новогоднее волшебство и хоть какое, пусть плохонькое, чудо?.. С этими людьми может быть только оливье.

Ирка, умная девочка 43 лет, подруга Ляли. Ирка – писательница, в прессе ее называют «королева детектива». Выглядит Ирка, королева детектива, как немецкая кукла: нежная, хрупкая, пухлое личико, голубые глаза, смотрит так пристально и наивно, будто вы можете немедленно составить ее счастье, и вдруг – невинный взгляд мгновенно сменяется хищным: ага, вот это я сейчас за вами запишу и использую!

У Ирки и Ляли взаимовыгодная дружба. Ирка изучает Лялю как предмет «девочка» – подумывает в следующей книге сделать преступницей девочку-интриганку. Ирка, как Агата Кристи, считает, что дети не обязательно цветы жизни. Мартышон имеет в этой дружбе асимметричный интерес: она хочет быть объектом, а не субъектом. Глупо быть персонажем, когда можно быть писателем, создавать миры, делать с персонажами что захочешь! Мартышон изучает Ирку как предмет «литературное мастерство». Как в Иркиной голове рождается детективный сюжет? Как Ирка придумывает преступление и личность преступника? Ирка любезно дала Мартышону совет: начни с психологии, изучай окружающих и сверяйся с учебником.

Иркино отношение к Новому году сформировалось в юности: Новый год – это экзамен. Если ты, к примеру, юная девушка и встречаешь Новый год с родителями у телевизора, значит, дело плохо: ты не состоялась как девушка и как человек. Новому году положено быть ярким, наполненным весельем, красками, гирляндами, конфетти, свечами, подарками, Дедами Морозами. Экзамен нужно сдать, поэтому Ирка едет в Великий Устюг.

Аркадий, 45 лет, отец Ляли. Высокий, красивый, с одухотворенным лицом. Меланхолик. Как психолог Мартышон объективно оценивает личность отца: в нем очень сильна женственная составляющая. Скромность, застенчивость, уступчивость, склонность подчиняться, любовь к природе и тихим радостям, а также ориентация на внутренние личностные мотивы. Мартышон не знает, есть ли у отца внутренние личностные мотивы, но раз в учебнике написано, значит, есть.

Взгляды Аркадия на Новый год: «Господи, опять?..»

Алена, 43 года, жена Аркадия, мачеха Мартышона, холерик. В детстве ее звали Зажигалка, и до сих пор в ней горит внутренний огонь, ее всегда будто немного лихорадит. Алена хочет, чтобы все кружилось, мелькало, менялось быстро-быстро, еще быстрей, и Алене нужно во всей этой круговерти принять участие. От возбуждения часто лезет в гущу события, которое еще не началось. Отвечает на вопрос, который еще не задавали. Ирка начнет рассказывать завязку детектива, а Алена уже подскакивает – я знаю, знаю, кто убийца! Елку Алена покупает 1 декабря.

Для встречи Нового года Алена незаменима. Новый год без Алены будет тусклым, Новый год с Аленой полон сюрпризов, как и жизнь в целом. Алена проводит конкурсы, во всех конкурсах страстно стремится выиграть, организует беготню в маскарадных костюмах, поет караоке и так ярко выражает свои эмоции, что общий уровень счастья подскакивает до небес.

Шапка Деда Мороза – в ней Алена будет вручать подарки, бенгальские огни, петарды, конфетти, карнавальные костюмы, маски, призы для конкурсов. Шампанское, вино, пирог с капустой, мясо, рыба, сладкое, другие всевозможные продукты.

Оливье. В большой кастрюле едет все для оливье: картошка, морковь, буженина, огурцы соленые и маринованные, яйца, майонез, сметана. Кто будет делать оливье? Только не Алена! Монотонная работа не для холерика, Алена все покромсает небрежно и сбежит, забыв положить горошек… Настоящий друг оливье – меланхолик. Аркадий все печально порежет и не забудет горошек. Горошек едет во второй машине, так вышло.

– …План такой, – бурлит Алена, у нее нет сил вытерпеть длинную дорогу, когда впереди столько радости, – приедем в коттедж, нарядим елку, сделаем оливье, поиграем в игры, проводим старый год, поиграем в фанты, подарим подарки, я проведу конкурсы… и танцы… и петарды! Ну а потом – встреча Нового года!

– У меня предчувствие, что метель усилится, – отвечает Аркадий, – дорогу занесет. Еще у меня предчувствие, что машина сломается… Мы взяли лекарства? Все лекарства или только некоторые?.. А если машина сломается, мы будем встречать Новый год на обочине… Ну хотя бы елку не нужно будет ставить.

У несведущего человека может возникнуть мысль – что за бред? Почему дорогу занесет, почему машина сломается? Почему лекарства?! Но Мартышон как психолог знает: почему-почему – потому. Меланхолик любую ситуацию оценивает как тревожную. В учебнике написано: постоянный эмоциональный фон меланхолика – депрессия. Холерику трудно ждать, а меланхолику трудно жить, все, даже встреча Нового года, предстает перед ним окрашенным в безнадежно тоскливые тона.

Мартышон умная, от ума у нее ранний пубертат. «Посмотрим, чем этот брак закончится», – думает Мартышон. В учебнике написано, что доминантный холерик и нежный меланхолик самая невозможная пара. Уж кто-кто, а Мартышон знает это на практике: в ее семье холерик все время будто треплет меланхолика, а меланхолик жалобно выставляет локоть и бормочет «не трогай меня…».

Человека в пубертате все раздражают. Алена за то, что холерик, надоела хуже горькой редьки. Аркадий – за то, что он папа. Ирка говорит, для писателя-детективщика это даже хорошо, что все раздражают: разозлишься и отравишь кого-нибудь из второстепенных персонажей или задушишь.

– Учтите, я скоро устану, – предупредил Аркадий, – километров через семьдесят, может быть, раньше. В сущности, я утром проснулся уже уставшим… Может ли быть, что я сегодня вообще не спал?..

Ночевали в Вологде: за один день до Великого Устюга не доехать. Утром Мартышон с Иркой гуляли вдвоем, рассматривали кружевные дома. Мартышон интересничала, говорила: зачем этот Новый год, волшебства ноль, чуда нет, детектива нет, изучать некого, наблюдать не за кем, смысла жизни нет, скучно. Ирка записала что-то за Мартышоном, но разговор о смысле жизни не поддержала.

Встретились со второй машиной и выехали в Великий Устюг праздновать Новый год. Мартышон пересела во вторую машину: во второй машине для психолога больше материала. Вторая машина просто учебное пособие по конфликтам.

ВТОРАЯ МАШИНА, РЕЙНДЖРОВЕР

Олег, 50 лет, флегматик. Внешне и внутренне напоминает асфальтовый каток: долго разогревается, тарахтит, разгоняется, а как поставит цель, его ничто не остановит. Видит всегда лишь одну цель, сейчас у Олега цель – ехать. Дело не в том, что он торопится встречать Новый год, – флегматику кажется, что всюду успеет, даже поезда и самолеты говорят ему «не торопись, мы подождем», и Новый год подождет, – просто его цель сейчас – ехать.

Оттого, что в соседней машине первая жена Ирка и вторая жена, Алена, у Олега тепло на сердце. Олег и его бывшие жены считают друг друга близкими родственниками. Встречать Новый год всем вместе – давняя традиция. Страшно представить, сколько раз они слышали: «Высокие отношения…»

Нестандартная семейная ситуация будоражит пытливый ум Мартышона. На этот счет у нее имеется научное объяснение: Олег сохранил безмятежные отношения со своими бывшими женами, потому что он флегматик. Время для флегматика течет медленней, чем для остальных, ему кажется, что ничего не меняется, флегматик ни с кем не ссорится, если не ссорятся с ним, никуда не уходит, если его не просят уйти. Это хорошее объяснение, во всяком случае, другого объяснения у Мартышона нет.

Новый год для Олега – время внутриличностных конфликтов. В течение года в его душе царит гармония, но в преддверии Нового года он начинает вести себя странно. Как Дед Мороз, мечется по городу с мешком подарков, объезжает родственников, друзей, сотрудников, детей друзей, сотрудников детей, всех, кто нуждается в его средствах и внимании. Ему кажется, что он перед всеми виноват: не оказывает внимания, не исполняет родственный долг, не, не, не… Где бы он ни появился с виноватым лицом, повсюду его ругают: за то, что приходит только в Новый год, за то, что сейчас опоздал, за то, что уже уходит… Цель Олега перед Новым годом – избавиться от чувства вины, но чувство вины не уходит, а увеличивается.

Почему у Олега такой образ Нового года? Мартышону в общих чертах все ясно: детские комплексы, желание быть хорошим, стремление играть роль отца для всех. Но почему именно в Новый год? Мартышону есть о чем подумать.

Лёвочка, 7 лет, ребенок. Лёвочку всучили Олегу в одном из родственных домов: пришел без Лёвочки, ушел с Лёвочкой: ребенок попросился в гости к Деду Морозу, это святое. Мартышон сердится, что их с Лёвочкой называют «дети», хотя между ней и Лёвочкой бесконечные галактики. Кроме того, Лёвочка – идиот. Верит в Деда Мороза. Человеку семь, а он еще совсем ребенок! Сказать ему, что ли, что Деда Мороза не существует, или пожалеть дурачка?

То же, что и в первой машине, за исключением шапки Деда Мороза. Бенгальские огни, петарды, конфетти, карнавальные костюмы, маски, призы для конкурсов, шампанское, вино, пирог с капустой, мясо, рыба, сладкое, другие всевозможные продукты.

Горошек. Во второй машине едет горошек для оливье.

Ольга, новая жена, нескромная учительница. Неужели Ольга идет по важности после горошка?.. Она нетипичная «молодая жена» – не модель, не танцовщица бурлеска, а скромная учительница начальных классов. Всего раз – один лишь раз! – попросили Олега забрать Лёвочку из школы, и вот, пожалуйста, новая жена. В семье думают, что с Ольгиной стороны это не любовь, а ловкость, поэтому насмешливо называют Ольгу «нескромная учительница».

– Я не понимаю… – Ольга в который раз с намеком начинает и не заканчивает.

Тут Мартышону все ясно как день, и в учебник смотреть не нужно: между Ольгой и Олегом типичный межличностный конфликт из-за ограниченных ресурсов. Ольга считает, что любовь и внимание Олега – ценный ресурс. Считает, что этот ресурс принадлежит ей, а не прочим второстепенным.

– …Дедулечка, Дед Мороз сам придет или мы пойдем к нему в гости? – Лёвочка, с заднего сиденья.

Мартышон оттачивает наблюдательность: при слове «дедулечка» Ольга дернулась, как карась на крючке. Неужели ей так трудно смириться, что ее главный и единственный мужчина чей-то дедулечка?

Мартышон вдруг устала думать обо всем, сделала из своего пуховика подушку, привалилась к окну, Лёвочка привалился к ней… А проснулась от крика «Ох, …!». И тут же – ледяная струя в лицо, мгновенно обжигающий холод, резкое торможение, – ткнулась головой в переднее сиденье, инстинктивно прижала к себе Лёвочку… Авария?!

Остановились на обочине, вышли из машин, стояли, изумленно рассматривали рейнджровер: вот это да!.. Нет лобового стекла. Лопнуло! Да так, будто его с размаха выбили кувалдой. В машине осколки и… и жуткий холод. Мороз прибывает. Как ехать дальше – 200 километров в мороз без лобового стекла?! Температура за бортом 27 градусов, чем ближе к Деду Морозу, тем морозней.

«Мы проехали меньшую половину дороги, осталась другая половина, большая…» – произнес Аркадий. Все поняли, что он имеет в виду: нет ничего страшного в том, если они развернутся и поедут обратно. В Вологду, в отель. В безопасность.

…Меланхолик учитывает все опасности, но у флегматика была цель. Он едет дальше, со стеклом или без стекла.

Долго не думали, организовались мгновенно, по-военному. Командовала почему-то Ольга: женщины и дети поедут в мазде. Олег наденет на себя все имеющиеся шарфы и шапки и поведет рейнджровер. Ольга наденет на голову свитер и подвергнется тому же, что Олег, – ледяному ветру, морозу, метели.

Аркадий смотрел обреченно, понимая, что вопрос решен. Кто здесь мужчина? Он мужчина. Рядом с Олегом должен ехать он. Но… но ведь всё не так однозначно! Не в его машине лопнуло лобовое стекло. Олег сам поведет машину, не пустит его за руль. Какой смысл мерзнуть вдвоем?.. Однако бывают ситуации, когда отказаться от благородного поступка невозможно.

Ирка сняла с себя свитер – Ольге, и шарф – намотала на Олега, Мартышон отдала поровну – шарф отцу, шапку Олегу, а Лёвочка протянул варежки. Алена собирала Аркадия как на войну, он стоял как грустный Пьеро, пока она его обматывала. На Олеге и Аркадии по два свитера, два шарфа, две шапки и сверху шапок повязан шарф, торчат одни глаза. Конечно же, кто-то сказал, что Аркадий похож на пленного немца, а Олег похож на пленного Деда Мороза – Алена принесла из мазды шапку Деда Мороза, нацепила на Олега поверх всех шапок, надвинула по самые брови. Разошлись по машинам, в мазде Алена села за руль, крикнула Аркадию – все хорошо, ничего хуже уже случиться не может. «Не соглашусь, всегда есть куда хуже», – ответил Аркадий.

Сначала метель усилилась, потом кто-то в мазде закричал: «Ой, рейнджровер остановился!» Опять все высыпали на дорогу.

– …Он вдруг всхрюкнул, – объяснил Аркадий.

– Олег?

– Рейнджровер вдруг всхрюкнул и встал посреди дороги.

Все неприязненно посмотрели на рейнджровер. И правда, с ним одни неприятности.

Первое, что нужно сделать, – рейнджровер убрать с дороги, сначала отбуксировать, а уж потом решать, что делать. Метрах в ста как раз оказался съезд на опушку. Но рядом локоть, да не укусишь, – как туда попасть? Мазда не годится, нужно остановить мощную машину, рейнджровер или лендкрузер.

И тут – удивительный научный факт, насколько каждый повел себя в соответствии со своим темпераментом!

Алена: бегает по дороге, отчаянно машет любой маленькой машинке. Холерик в стрессе бесполезен, возбуждение мешает холерику адекватно себя вести: маленькая машинка не сможет помочь, зачем же бежать навстречу, бросаться под колеса? Ни одна машина, между прочим, не остановилась…

Ольга: пытается вызвать эвакуатор, ни один номер не отвечает, она упорно продолжает звонить.

Аркадий: обнимает Лёвочку. Лёвочка боится волка. Аркадий не говорит ему «волки не выйдут на свет фар», его самого никогда не утешают факты и логика. Аркадий говорит «я все время буду с тобой», это утешает. У Аркадия нежная душа. Уж он-то знает, как одиноко может быть маленькому мальчику, ведь ему самому одиноко приблизительно… всегда.

Лёвочку Аркадий успокоил, что же касается конкретной ситуации на дороге, тут он бессилен.

Олег: разбирает багажник. Зачем? Зачем выставил на дорогу горошек, расставил аккуратными рядами коробки – бенгальские огни, конфетти, петарды, пирог с капустой, шампанское, карнавальные костюмы, маски, призы для конкурсов? Оказывается, он поставил цель – разобрать багажник и достать запасное колесо. Олег, без сомнения, знает, что сломанной машине без надобности запасное колесо. Но он об этом не думает, он вообще ни о чем не думает… Флегматик в стрессе замирает, цепенеет, как жук на стекле. Совершить бесполезные трудозатратные действия – это способ флегматика оцепенеть.

Ирка: сидит в мазде, читает Платонова. Ирка действует логично, осмысленно, хладнокровно принимает решения. У нее в сумочке всегда лежит сборник Платонова, вот она и соорудила из Платонова баррикаду от общей суеты. Хотя, возможно, дело не в темпераменте, а в эгоизме.

Мартышон: думает. «Это же новогоднее волшебство: сначала стекло, потом метель, потом машина сломалась. Но этим людям разве есть дело до волшебства? У них в одной машине всё для оливье, а в другой горошек. Первое, что они сделали, – горошек из рейнджровера перенесли в мазду. Зачем, чтобы все побыли вместе – картошка, морковка, яйца, огурцы, майонез и горошек?.. Разве эти люди могут наплевать на комфорт, оплаченный коттедж и оливье и просто порадоваться чуду? Даже встречать Новый год на обочине не кажется им романтичным!..»

Через три часа стало на три часа ближе к Новому году, потом на два, потом все окончательно потеряли надежду. Олег, обескураженный тем, что не все в мире ему подвластно, безнадежно дежурил на дороге. Женщины, дети и Аркадий сидели в мазде, иногда бессмысленно выскакивая на мороз. У всех красные носы. Все замотаны по уши. В метель, в лесу, человек быстро теряет красоту и одомашненность, становится диким. Лёвочка и Аркадий держались смело, не подавали вида, что боятся, Лёвочка – волка, Аркадий – что все простудятся: природу никто не отменял, ходить в туалет приходится на морозе… Вот опять Ирка, Мартышон и Лёвочка потянулись в лес. Алена крикнула вслед: «Мартышон, не вздумай писать на улице, тебе еще рожать». О господи, рожать!..

По пути Лёвочка развел целую теорию, что люди в целом добрые, но не очень – ведь никто так и не остановился… А люди в больших машинах еще менее добрые, так велики ли их шансы встретить мощную добрую машину?..

В лесу долго возились с Лёвочкой, разматывали, потом обратно заматывали. Когда вернулись, Ирка подошла к Олегу – Олег в шапке Деда Мороза, сидя на корточках, что-то к своей машине прикручивал, – встала над ним и принялась сверху выговаривать: «Теперь ребенок разуверится в людях… Ты никогда не думаешь… Ты всегда так в себе уверен…» – и еще что-то ворчливое бубнила со словами «всегда» и «никогда». Олег слушал, сидя на корточках, затем поднял голову, снизу взглянул на Ирку, и – ой!..

– Ой… простите, здесь темно, а вы в шапке Деда Мороза, – светски сказала Ирка, будто они не посреди дороги, а на вечеринке.

А на дороге стоит джип «Патриот». С одной стороны, все просто, реальное положение дел таково: пока Лёвочку в туалет водили, наконец-то остановилась проезжая машина, джип «Патриот». С другой стороны, выглядит как чудо: вошли в лес в полном отчаянии, а вышли из леса – на дороге Дед Мороз прилаживает фаркоп.

«Патриот» взревел, зарычал – и потащил рейнджровер. Все стоят, восхищенно смотрят – и быстро шмыг в мазду. «Патриот» втащил рейнджровер на опушку, мазда съехала вслед. Водитель «Патриота», спаситель, не только отбуксировал, но уже кому-то из местных позвонил: за ними приедут. Не сразу, конечно, встретят Новый год и часа в три ночи приедут. Им остается только ждать, здесь, на опушке.

А дальше произошло странное и даже отчасти неприличное. Все начали ссориться. Каждый успел сказать что-нибудь неприятное соседу справа, слева, напротив и наискосок (кроме Олега, который ничего не заметил).

– Я не так хотела встречать Новый год! Что я скажу маме? Как я объясню маме, что мы справляем Новый год с бывшими женами?.. – Ольга, не смогла сдержаться,

– Мы тут все культурные люди, культурные люди дружат со всеми. А ваша мама в своей деревне ничего не узнает, если вы ей не расскажете, – Алена, не смогла сдержаться, она сначала думает, потом говорит, потом переживает.

Вроде бы вежливо, но обидно. Алена намекнула на социальную пропасть между ними и Ольгой. Ирка, к примеру, из старой петербургской семьи, где связи не рвутся, а сохраняются. Ольга – из другого круга, где с бывшими мужьями и женами бурно ссорятся навсегда.

– У нас с Олегом своя семья, а вы… вы картошку в оливье не кладете! – Ольга, у них с Иркой принципиальные расхождения в рецепте оливье.

– А давайте съедим ингредиенты оливье по отдельности? Пусть каждый съест то, что считает нужным для правильного рецепта, – Ирка, невинным голосом, с отработанной поколениями петербургской полуулыбкой.

– Кстати, между нами и вами у него была еще одна жена, если что, вы – четвертая, – Алена.

– Но для себя Ольга первая, – Ирка, примирительно, пытаясь быть объективной.

– А ты не лезь под руку, ты должна быть на моей стороне! – Алена не может остановиться, теряет самообладание. – Молчи и записывай за всеми, мы же для тебя подсобный материал!

– Ты думаешь, твоим друзьям и знакомым приятно обнаружить себя в твоих детективах в качестве убийц или маньяков? – Аркадий, холодно. – Надеюсь, меня это не коснется.

Ирка испуганно помотала головой – конечно, нет! В новой книге Ирка выписала чувствительного деликатного отравителя, отравившего бабушку ради портрета Лили Брик кисти Григорьева. Ирка разбирается в истории живописи: портрет такой существовал и потерялся.

– Между прочим, я тоже совсем не так хотел встречать Новый год. За сотни километров от дома с неблизким по духу человеком, мне все это не нужно, и даже мучительно, во всем идти против себя, – Аркадий.

Аркадий намекает, что они с Олегом общаются по необходимости. Олег гедонист, любит жизнь во всех проявлениях: вкусную еду, быстрые машины. Аркадий гедонист в смысле духовных наслаждений: музыки, поэзии, живописи. Ресторан или музей, пляж или опера? Олег командует, Аркадий подчиняется. И это они еще не говорят о политике.

Мартышон не могла поверить своим глазам и ушам. Посреди дороги от всех требовалось только одно – держаться, и все держались. А теперь всё, приехали, ждите на опушке… Опушка – это не экстрим, а трудности. Экстрим – это круто, трудности – не круто, можно позволить себе ссориться из-за прототипов и оливье.

– Ах вот вы как? Думаете, я вот так хотела встречать Новый год?! У меня конкурсы, призы, я хотела веселиться! – Алена, уже почти плача.

– Знаете, что я вам скажу?.. Прекратите всё это. У нас ребенок, – Ольга, решительно.

Все переглянулись – ах вот оно что, ребенок?..

– У нас Лёвочка. Ребенку нужен Новый год. Новый год через полчаса. Давайте встретим как люди.

Через полчаса?.. Мгновенно перестали ссориться, будто и не было ничего. Пошел мягкий снег, мороз немного спал. Водитель «Патриота» остался с ними. Хороший человек, ехал встречать Новый год в шапке Деда Мороза, спас их на дороге. На самом деле бросить их было бы… ну не обречь на смерть, конечно, но почти: рейнджровер давно превратился в большой холодильник, мазда не простоит заведенной несколько часов. Без него они просто замерзнут в лесу, а если он останется, греться будут в «Патриоте».

Разожгли костер, подтащили хороший пенек, на пеньке шампанское. Вокруг пенька сели в кружок, в рейнджровере и в «Патриоте» нашлись по два походных кресла, остальные присели на поваленное дерево.

– У нас просто связаны руки: в лесу ничего нельзя. Петарды нельзя, бенгальские огни нельзя… Оливье не сделать, – горестно перечисляла Алена. – Давайте хотя бы истории рассказывать. У кого какие были дорожные происшествия? Или нет, лучше давайте про случаи, которые изменили жизнь. Или нет, лучше так: чего вы боялись, но это не случилось, а случилось совсем другое? А можно про чудо, у кого какое новогоднее чудо случалось. В общем, рассказывайте кто что хочет, только побыстрей.

Первым вызвался Лёвочка.

Лёвочкина история про то, как он боялся, но случилось совсем другое. Лёвочка хотел на Новый год игровую приставку и электровелосипед. Боялся, что если подарят велосипед, то игровую приставку уже не подарят. А если подарят приставку, то, наоборот, велосипед уже нет. Оказалось, он боялся зря. Ему подарили два велосипеда и две приставки.

– Зачем? – спросила Ляля немного завистливо.

– Мама боится, что я буду больше папу любить, папа боится, что маму. Мои родители развелись, и у меня теперь всего по два. Два велосипеда, две приставки, два звездных неба. Звездное небо вешают на потолок, лежишь, смотришь на звезды, думаешь, что совсем не того боялся. Надо было бояться, что родители разведутся.

– Его родители идиоты, я с ними разберусь! Я им покажу покупать по два! Я сам куплю ему все, что он хочет! – рявкнул Олег.

Ольга сказала: «Третье звездное небо?» – обняла Лёвочку и принялась что-то ему шептать. Она учительница, должна знать, как объяснить Лёвочке развод.

Вроде бы ничего не случилось, и развод для всех дело обычное… но Лёвочка словно тронул какую-то ноту, и в каждом проснулось доброе. Но может быть, и нет, могла быть другая причина – лес, снег, костер. Звезды.

Рассказывали и даже не часто ходили в «Патриот» греться, будто грелись от собственной откровенности.

Олег рассказал, как в детстве однажды не получил подарок на Новый год, потому что его мама забыла сдать деньги на подарок, все получили, а он нет. Всем стало немного неловко, а он даже не понял, насколько открылся. Ирка шутливо погладила его по голове, Алена погладила его по голове, и Ольга погладила его по голове, их руки встретились.

Ирка застенчиво рассказала писательскую историю:

– Вот только что было: роман совсем не получается, и я думаю – а кому это вообще надо? Никому не надо. И в тот момент, когда уже решила все бросить, закрываю комп и думаю: «Моя жизнь кончена», получаю сообщение. Какая-то женщина пишет: читала ваши детективы в больнице, они меня спасли от депрессии. И у меня тут же сюжет пошел! Это же чудо! Не смейтесь, ну что вы смеетесь, вам не понять…

Ирке не поверили, смеялись: Ирка сто миллионов детективов написала, пусть не врет, подумаешь, чудо!..

Водитель «Патриота» рассказал свою историю. Его слушали вежливо, не перебивали, не смеялись, над незнакомцами-спасителями не смеются.

– Это было двадцать пять лет назад. Мы с моей невестой приехали в кемпинг. Поставили палатку. На соседнее место приехала компания, среди них была девушка, младше меня, почти подросток. Как описать ее? Она была в красном платье. У нее было такое лицо… Она смотрела на все с восторгом, распахнутыми глазами, как будто происходит что-то, чего она наконец-то дождалась. Помните Наташу Ростову в кино, на первом балу?.. Как объяснить? Меня не просто потянуло к хорошенькой девушке, это было другое, как будто я увидел ее душу. Мы не сказали друг другу ни слова. Потом она задремала, я смотрел на нее. Знаете, я потом прочитал у одного писателя: «Никто не смотрит на спящих людей, но только у них бывают настоящие любимые лица…» Утром они уехали.

– А дальше что? Вы же не могли думать об этом всю жизнь? И думать, что это ваша судьба, а вы прошли мимо? – спросила Ольга.

– Дальше ничего. Но так ведь не бывает, увидеть кого-то случайно – и переменить свою жизнь… Конечно, я не думал об этом всю жизнь, но… У того же писателя сказано: «Достаточно чувствовать любимого человека постоянным жителем своего сердца». …Если честно, мне до сих пор стыдно, – ответил водитель «Патриота» как послушный ученик начальной школы.

– За что же вам стыдно? – не отставала Ольга, вот же въедливая учительница.

Кто-то включил в телефоне музыку и после первых же тактов тактично выключил.

– Стыдно, что не решился рискнуть. Я, как разумный человек, боялся так легкомысленно поступить, но, если подумать, нужно было бояться проскучать всю оставшуюся жизнь.

Ирка сказала: «Да ладно вам, как говорит Платонов, на свете ничего нету хорошего и все дела известны… Вы увидели поэтичную девочку и подумали – вот родственная душа, с которой вы будете счастливы. Но знаете, как у того же Платонова, „не расти, девочка, затоскуешь“… Она стала бы противной взрослой тетей, и все было бы то же самое». Вышло обидно, водитель «Патриота» смутился. Аркадий взглянул на Ирку с упреком – иногда писателю лучше писать, чем говорить.

У Аркадия столько историй, чего он боится, он не знает, с какой начать. Когда он начал рассказывать вторую историю, Ирка ушла греться в мазду и Мартышон за ней увязалась.

– Все глупые, да? – спросила Мартышон. – Все, кроме меня. У тебя было красное платье? Это ведь ты?

– Прошло двадцать пять лет, он забыл. Это мы приехали раньше, поставили палатку, а потом он приехал. На старом серебристом мерседесе, поцарапанном, будто его кошки драли. Места в кемпинге были отделены одно от другого веревочкой по щиколотку, место для машины и для палатки. Он вышел из машины, посмотрел на меня и замер, и я замерла. В его машине играла музыка из «Шербурских зонтиков». Представь: две машины рядом, две палатки, две замершие фигуры по обе стороны веревочки – нужно переступить через веревочку, всего один шаг, и будет другая жизнь. Но ведь так не поступают, это нельзя, невозможно… Мы весь вечер были рядом, но не сказали друг другу ни слова. Он только один раз спросил, что я читаю, я молча показала книгу, я читала Платонова. А утром я вышла – машины нет, он уехал. Прошло двадцать пять лет, он забыл, что первый уехал.

– А ты сразу поняла, что это он?

– Да. Нет. Не знаю. Я подумала, что это просто совпадение – кемпинг, девочка, мало ли таких историй из юности… Когда он сказал из Платонова «никто не смотрит на спящих людей, но только у них бывают настоящие любимые лица», я поняла, что это он. Что он помнил обо мне все эти годы. Что из-за той встречи полюбил Платонова.

– У тебя сейчас лицо, как будто ты та девочка, которая ждет… Может быть, у тебя два лица, одно для всех, другое для него?

– Да ну, не придумывай, я не такая сентиментальная. А как ты догадалась, что это я? Давай, колись, мисс Марпл.

– Да ничего такого, просто наблюдательность и знание психологии, – скромно ответила Мартышон. – Ну, если ты просишь, я расскажу. Когда заиграла музыка, он так дернул ртом, я поняла, что эта музыка ему о чем-то говорит. Ну и все. Как в детективе. Кто включил музыку, тот и преступник. То есть та девушка в красном платье. …А как ты думаешь, когда он понял, что это ты? Я думаю, он сразу тебя узнал, поэтому и остался.

Мартышон вдруг замолчала, пораженная важной мыслью.

– Ты ведь перепутала его с Олегом, он поднял голову, и посмотрел на тебя вблизи, и узнал тебя. А если бы он был в обычной шапке? Ты бы не подошла. Он бы и не узнал, что это ты, та девочка в красном платье. Он бы просто отбуксировал нас на опушку и уехал. Вот же где чудо, самое настоящее чудо – что он был в шапке Деда Мороза! Это как будто в детективе, да? Шапка Деда Мороза – находится на видном месте как совершенно обыденный предмет, а на самом деле – улика.

Но Ирку, кажется, не слишком интересовали Мартышонские домыслы и спекуляции.

– А у тебя были какие-то последствия этой встречи? Ты искала его, ты изменилась, навсегда разочаровалась в любви, он хотя бы тебе снился?

– Я стала писать детективы, – фыркнула Ирка и превратила свое лицо в лицо для всех. – Смотри: я ведь ничего о нем не знала. Если бы я не хлопала глазами по сторонам, то могла бы заметить какую-то деталь, которая помогла бы его найти… Могла хотя бы номер машины запомнить! И я стала развивать в себе привычку в любой ситуации вычленять детали. Ну а когда начала писать, мне это пригодилось. В моей первой книге похожая история: случайная встреча и по деталям находят преступника. Ты разочарована, что я романтику превратила в преступление?