Текст книги "День дурака (СИ)"
Автор книги: Татьяна Матуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Глава 18 Турусы на колесах
Тарахтя мотором, дымя и чихая, на площадку перед воротами въехал маленький, старый мопед, который вел Митя, а за спиной, обхватив его ладонями, сидела Шели.
– Трей здесь? – крикнула она.
Колдун стремительно спустился вниз. Из-за пустяка сестра бы не бросила людей.
– Что-то случилось?
– Честно – не знаю, – белокурая челка мотнулась туда-сюда, – но мне как-то тревожно.
– Просто – тревожно? – удивился Трей, – ты же никогда не боялась сражений. Только не говори, что почувствовала, как тебя зовут предки, – Трей торопливо сделал отвращающий знак и порывисто обнял сестру.
– Да нет, не то, – Шели досадливо поморщилась, – ты же говорил, что у меня Дар. С самого утра, с тех пор, как я вышла на северную стену, у меня такое чувство, будто там что-то есть, а я никак увидеть не могу.
– Зеркальный щит? – мгновенно сообразил маг, – это может быть очень серьезно. Скорее всего, на твоем направлении Медведь группирует силы для главного удара, поэтому и тут так вяло.
– Но, брат! Северная стена самая высокая…
– Кто знает, что придумал мерзавец Наваир, – поморщился Трей, – а то, что стена высокая… Возможно, как раз в этом и состоит их план – решили, что мы, понадеясь на высоту стены, оставим там слишком мало защитников.
– И они правы, – пожала плечами Шели, – мы с севера сняли всех, кого могли. Но гребень невозможно взять, таких штурмовых лестниц не бывает.
– Я должен увидеть все своими глазами, – решил Трей, – это железный конь для троих слишком мал. Обожди меня тут. Он ведь быстро бегает?
– Наши кони быстрее, – ответила Шели, освобождая место пассажира, – но Митя сказал, что не гнал, опасаясь на-вер-нуться…
– Сейчас – гони, – велел колдун, занимая место герцогини, – если твой конь падет, я успею выставить щит от удара.
– Ну, держись тогда, – Митька оскалился, – трясти будет, мама не горюй!!!
Мопед подпрыгнул, чихнул и, сорвавшись с места, в клубах синего вонючего дыма, растворился в проулках.
У ворот творилось что-то нехорошее. Или просто непредвиденное, герцогиня поняла это по хмурому лицу историка.
– Что там случилось, почему они не едут назад? – спрашивал лучник Красного, Его Милости отряда, – кажется, эти дивные короткие стрелы, которые вы называете пу-ля-ми у старика уже закончились…
– Что-что… То, что все время с этой техникой случается. Заглох! – сообразил Лапин, – на склоне. Видимо, не завести.
– Это плохо, – лучник нахмурился, – Дающий обещал защиту, но лишь на одну клепсидру. Он может прямо со стены укрепить щиты?
– Клепсидра – это меньше часа, – «перевел» Лапин, – фигово. А Трей на мопеде уехал.
– Уста! – тревожно позвали со стены, – Дело плохо. Их пытаются окружить. Пока побаиваются чудо-оружия, но скоро до них дойдет, почему оно не стреляет. Мы попытаемся сделать вылазку.
– Обожди! – Лапин вскинул руку, – дай подумать… Так… Лис, тащи сюда бабу Веру и всю ее противовоздушную оборону. Заодно тащить поможете…
– Что – тащить? – потянула его за руку озадаченная герцогиня, – Что ты задумал?
– Да ничего особенного, кроме той же вылазки, только у Медведя на этом участке Лучников много, надо ребят прикрыть.
– Как? Ты же не колдун… Или все-таки?
– Не-ет, – рассмеялся Лапин, с удовольствием глядя на Шели, тонкую, звонкую и бесконечно храбрую.
Подтянулись мечники, во главе с комином десятка. Они подходили и кланялись герцогине, и, второму, но лишь чуть выше – Лапину. Воины уже успели оценить практическую сметку и умелые руки гостя из-за черты.
– Значит так, ребята. Будем выручать эту танковую роту. Во-первых, Плюев у нас заслуженный ветеран, а во-вторых, пулемету у Медведя делать нечего. Он и без пулемета вполне себе опасный мужик.
Второе утверждение нашло полное одобрение в рядах воинов.
Пока Лапин митинговал, подошли пятеро крепких пенсионерок в свитерах, лыжных брюках с лампасами и… здоровенными зеркальными пластинами.
– Че надо, Валерка? – непочтительно крикнула одна, – мы можем ненадолго, там, на нашем участке, осадный арбалет собирают.
Лапин аж с лица сбледнул:
– Даже не думайте, – чуть не по слогам произнес он, – чтоб я вас на стене больше не видел.
– Дык, как же это…
– А вот так, – отрезал историк, – дальше – без вас. Паек военный выдадут. Вечером.
– Так нешто мы из-за пайков, – заволновались бабки, – тут же город в осаде. Дети, бабы. А мужиков и нет почти, полегли мужики.
– А вы хотите с ними рядом пристроиться?
– Нам чужих мужиков не надо, – захохотали пенсионерки, – нам уже и своих-то не надо. А только дура эта здоровая почти собрана, и, у Алексеевны глаз орлиный, до сих пор. Она углядела – там на корове пеньку подвезли и несколько бочек чего-то интересного, смола аль масло – не разглядели. Как думаешь, Валерка, они там собираются дачу себе строить, аль чо другое делать.
– Разберемся, – оборвал историк словоохотливую бабулю, – есть план «Б». А для вас сейчас спецзадание. Солнце как раз по месту… Мужики пойдут «танкистов» выручать, а вы их от лучников прикроете, понятно?
– Чего ж не понять, товарищ командир. Прикроем, – и бабки споро поволокли свои зеркала на лестницу.
– А сработает, ты уверен? – Шели смотрела на пожилых теток с недоверчивым интересом.
– Я так на «Шотландском Короле» делал. Мы впятером трое суток обороняли Ньюкастл.
– Но ведь это была игра, – возразила Шели.
– Да, – согласился Лапин, – но разница только одна. Там не могли убить, а здесь могут. Все остальное точно так же.
– Их окружили, совсем! Щиты пока держат, но…
– Понятно, – кивнул Лапин, – открываем ворота.
.Всем было ясно, что шансов у «танкистов» нет, но не сделать вообще ничего для спасения смельчаков выглядело какой-то запредельной подлостью. Мечники тихо читали молитву своим богам.
…И тут, в тишине, особенно громкий от того, что никто его не ожидал, раздался деловитый стрекот «Максима». «Так-так-так», – знакомое Лапину по фильмам о Гражданской войне.
– Вот, черти! – восхитился он, расплываясь в победной улыбке, – это ж они «военную хитрость» применили, выманили медвежат на себя. Заставили поверить, что безоружны.
– Вперед! – рявкнул комин десятка и ворота распахнулись.
Пулемет стрекотал, с ним смешались крики мечников, а потом басовито заурчал погрузчик. Лапин уже не удивлялся.
– Выходит, ничего у них не заглохло. И время они рассчитали, чтобы точно в защиту уложиться.
– Дядя таких лихих сначала бы высек, а потом наградил, – сморщилась герцогиня.
– Этих пороть уже поздно, – признал Лапин, – Нет, ну не черти, а? Теперь понятно, как мы ту войну выиграли.
Шели невольно улыбнулась, любуясь историком. Не то, чтобы странный пришелец нравился ей, как мужчина… Скорее, тут было другое. Лапин воплощал для девушки все то, что она хотела, но не имела и не могла иметь, по прихоти дяди, вбившем в голову, что ее место у колыбели… ну, в крайнем случае – на троне, рядом с мужем. Он знал невероятно много, умел еще больше – и все время продолжал впитывать знания, словно иссохшая земля дождевую воду, жадно и фанатично. Глядя на историка, Шели впервые подумала – а так ли уж виноват во всех ее бедах дядя? Вернее, один ли барон в них виноват? Что-то она не заметила рядом с Валерой каких-нибудь Мастеров из Усадьбы. Он учился сам, учился непрерывно: у комина Красного отряда, у горшечника, поставляющего сосуды для Лизиного порошка, у самой Лизы. У всех, кто попадался историку на узкой дорожке, он старался взять как можно больше знаний и умений.
Чем бы все это не закончилось, Шели точно знала, что больше не будет покорно ждать, пока кто-то сильный и мудрый разрешит, позволит, научит, подскажет. Герцогиня увидела путь – простой, ясный и вполне доступный даже ей.
Почему она не видела его раньше? Чего ждала?
– Что ты так смотришь? – сощурился Лапин.
– План «Б» – выпалила Шели первое, что пришло в голову, – это те странные штуки, которые вы с Митей испытывали вчера?
– Эти штуки называются: пожарные насосы, рукава и стволы. Погрузчики по вашим узким улочкам вполне пройдут, колодцы есть в каждом доме. А пожарные расчеты мы из наших земляков сформировали. Так что эту проблему можешь вообще из головы выкинуть. Считай, что ее больше нет.
– Хорошо-то как, – Шели потянулась, как кошка, – лучшие слова, которые я слышала за всю свою жизнь. Лучше этих будут разве только: «Племянница, я разрешаю тебе ехать в Раскин».
– А тебе они так нужны? – заломил бровь историк, – ты по рукам и ногам связана и в подвале заперта? Встала утром, оседлала коня и – в путь. У тебя же есть Дар, значит, тебя примут.
– Но на кого я оставлю город?
– А разве он в плохих руках? Только честно, Шели… Самая паршивая вещь на свете – врать самому себе. Что здесь без тебя рухнет? Городская стена? Или мельница?
– Если я уеду так, то уже не смогу вернуться, – признала девушка.
– Ты перестанешь быть герцогиней, – кивнул Валера, – но, возможно, ты сможешь стать кем-то большим. Не попробуешь – не узнаешь.
– У тебя все так просто, – повела плечами девушка.
– Хочешь, открою жутко важный секрет, – подмигнул Лапин. Он наклонился к самому уху невладетельной герцогини и прошептал так, что теплое дыхание шевельнуло белокурую прядь, – Дела делятся не на простые и сложные. А на те, которые можешь сделать ты, и те, которые назначены другим. Я думаю, что в Арсе твоей судьбы нет. Но решать, конечно, тебе.
Он уже давно ушел на стену. Время от времени герцогиня слышала его уверенный голос, отдающий короткие распоряжения. Голос чужака, неожиданно для всех, после ранения барона, вставшего во главе обороны Арса. Голос обычного человека, не короля, не Мастера, ни на каплю не мага. Который сегодня перевернул для нее мир, сделав его куда опаснее, но и просторнее – в разы. Голос обычного человека, с легкостью совершившего чудо, такое специальное чудо для Шели.
– Спасибо тебе, – прошептала она, не разжимая губ, – что бы ни сулило будущее, я поклонюсь тебе, как своему первому Мастеру. Ты научил меня тому, чему не научил бы никто другой.
– Щит, – подтвердил Трей. Он не вглядывался в самый обычный пейзаж за городской стеной, скорее, щупал его. Не руками, по иному. – Зеркальный. Мы видим пустой лес, горы – но это иллюзия. Здесь что-то есть.
– Можешь пробить? – спросил комин синего отряда, державшего оборону на этом участке.
– Не мой уровень, – честно признал Трей, – Щит здоровый, накрыл всю низину. Силы в него накачано не меряно! Не на жертвах, на них такую махину не построишь. Запитан на крови бессмертного.
– Наваир? – глухо и как-то обреченно спросил комин.
– Наваир, – кивнул Трей.
– Тварь Неназываемая…
– Сдается мне, этот поопаснее.
– Что делать будем? – спросил комин, словно ожидал, что маг и впрямь сейчас выпишет ему рецепт от всех болезней.
– Люди нужны. Прорыв будет здесь, ты сам это знаешь.
– Людей нет. Здесь все, способные держать оружие, ты сам это знаешь, – в том ему ответил комин.
Они стояли вдвоем, на свежем ветру, который пах свежескошенной травой, хвоей, смолой и остатками лета. Пытались вслушиваться, но тот же ветер приносил им лишь обычные звуки городской окраины: стук деревянных колес, перекличку воинов. Где-то на другом конце города недавно закончилась еще одна попытка взять Арс, как и прежде – ничем. Здесь было тихо. Но ни колдуна, ни комина тишина не обманывала.
За этой тишиной враг готовил сюрприз.
– Будем ждать, – решил Трей, – как только начнутся активные действия, иллюзия рассеется.
– Не было бы поздно, – в сомнении протянул комин.
Трей и сам понимал, что каждая капля в клепсидре ожидания грозила Арсу падением, но мозг, как назло, отказывался рождать умные мысли. В голову лезли только глупые. О том, что загадочный те-ле-ви-зор Хозяина из-за грани показывал то, чего на самом деле не было. А вот тут пригодился бы прибор, который способен показать то, что есть.
– Постой, – Трей схватил комина за руку, не понимая, что сжал ее почти до хруста и чуть не сломал честному служаке запястье. Тот, надо отдать ему должное, даже не поморщился, лишь невозмутимо разжал пальцы колдуна, один за другим, и потер руку с набухающим синяком.
– Я никуда не ухожу, Трей, – сказал он, – что ты хотел?
– Любого из гостей. Здесь они есть? Хоть кто-нибудь, на стене? Желательно – из молодых.
Взглянул на него удивленно, комин, тем не менее, подозвал молодого воина и спровадил вниз со срочным поручением. И лишь потом поинтересовался:
– Зачем тебе гости, чародей?
– Ты знаешь, как строится зеркальный щит? – в возбуждении заговорил маг.
– Откуда? У меня нет Дара и я никогда не учился…
– Не важно, – перебил Трей, – принцип прост: маг воздействует на все органы чувств: зрение, слух, обоняние… но не осязание. Если иллюзию тронуть рукой, она развеется.
– Это знают даже дети, – пожал плечами комин, – но что привело тебя в такое волнение?
– Валерий рассказывал о принципах, на которых работают их удивительные приборы. Я плохо понял, запомнил лишь, что «фотография» переводится, как «рисование светом»…
Брови комина уже давно прочно поселились на лбу, но он не позволял себе перебить уважаемого мага.
– В процессе съемки возникает перемещение электрических зарядов… Кажется, он говорил именно так. Эти заряды – такие маленькие стрелы, иногда они могут даже уколоть, но не в этом случае. Когда фо-то-гра-фи-ру-ют – это не больно.. Не понимаешь? Видишь ли… Если я правильно уловил принцип, то касание этим зарядом – это все равно касание. Ну и что, что неощутимое…
– Думаешь?..
Разговор прервали как раз тогда, когда он стал по-настоящему интересный. Молодой воин появился на стене в сопровождении худого паренька со странной прической: спереди волосы лезли в глаза, зато сзади голова была почти лысой. Парусиновые штаны, обувь на толстой белой подошве и странный кафтан с пришитым головным убором не удивили. За последнюю неделю в Арсе такие примелькались.
– Это Де-нис, – отрекомендовал воин, – он тут с начала штурма. Хороший парень и не трус.
Денис смотрел на колдуна из под своей невозможной челки настороженно.
– У тебя есть эта ваша коробочка, для связи?
– Рация? – не понял мальчишка.
– Нет, – колдун досадливо прищелкнул пальцами, пытаясь вспомнить сложное слово, которое не вовремя вылетело из головы, – И-фон… кажется, так.
– Айфон, – сообразил Денис.
– А лучше – планшет.
Пацан из сопределья посмотрел на Трея с уважением.
– Есть планшет. И пока живой. Вы умеете им пользоваться?
– Лучше ты сам. Валера показывал, но я не запомнил, – смущенно признался Трей, – сложно.
– Хорошо, – не стал спорить Денис, – говорите, что нужно сделать.
– Нужно посмотреть через твой планшет, что происходит вон там, у леса. Есть подозрение, что наш противник нам тут… – Трей все же вспомнил нужное выражение и, гордясь собой, небрежно ввернул, – кино крутит.
– Понял, – серьезно кивнул Денис, мотнулась длинная светлая челка, – сделаем.
– На стену не лезь, – предостерег колдун, – отсюда смотри.
– Много я отсюда увижу, – скривился Денис, – у меня всего 7 пикселей.
– Ну, уж, что увидим – все наше, – решил колдун и пристроился у парня за плечом. Комин долго не выдержал и тоже подошел.
– Ох ты, е! – вырвалось у него, – Заоблачное копье им в задницу!
…Кино было занятным. В низинке, где, якобы, никого не было, кроме сонных пчел, круживших над ромашками и ирисами, развернулось эпическое действо.
– Штурмовая башня, – выдохнул комин.
– Две, – сосредоточенно вглядываясь в пространство экрана, поправил Трей, – вот он, выходит, что здесь прятал.
Постройка двух высоченных башен была уже полностью закончена. Более того, под прикрытием щита воины герцога Игора подобрались к самому основанию стены, вкопали здоровенные столбы и зацепили за них толстые пеньковые канаты. Теперь туру нельзя было остановить, просто перестреляв тягловых быков. Быки потянут, но будут при этом с каждым шагом удаляться от стены, а башня – загораживать их от стрел.
– Умно! – скривился Трей, – голова у этого бессмертного золотая… открутить бы ее к Твари Неназываемой.
– Может, стрелой… – как-то тоскливо спросил комин.
– Можно и стрелой, – кивнул Трей, – только смысл? Сейчас не достанем. А потом… Ты заметил – подготовка почти закончена. Этот сволочной колдун даже землю жиром смазал, клепсидра – не больше, и воины Медведя будут здесь. За это время ты успеешь собрать и привести подкрепление?
– Что ты можешь сделать, колдун?
– Ветер… Башни он не опрокинет, но продвижение замедлит. Но я не смогу сразу на две…
– Сделай, что сможешь, – попросил комин. – Я буду делать то же.
В конце улицы затарахтел мопед. Звук этот показался таким привычным и мирным, что Трей, невольно, улыбнулся.
Вел его Лапин. С заднего сидения спрыгнула невладетельная герцогиня.
– Что здесь? Ты разобрался? – Шели подошла стремительно, сияя серыми глазищами, вся, от макушки до каблучков заряженная азартом боя.
Ничего не говоря, Трей протянул им планшет, в который Лапин немедленно вцепился как классический задрот.
– Ого! Турусы на колесах. А здоровые, мать моя… папе не изменяла! Ты – Лапин немедленно выцепил взглядом земного подростка и поманил к себе, – скутер водишь?
– Издеваешься? – сощурился Денис.
– Давай на легкой ноге к главным воротам и тащи сюда Митю.
– Как я его узнаю? – Денис уже деловито седлал мопед.
– Он сам подойдет. Смотри, аккуратно, на меня сейчас из-под чьих-то ворот курица выскочила, чуть не угробил герцогиню.
…Ничего не изменилось. Да и не могло измениться. Но Трей поймал себя на мысли, что глухая обреченность, державшая сердце в тисках, их как будто слегка разжала. Гости из сопределья словно несли с собой какой-то странный свет.
– Значит, все это время герцог с нами играл, фишки-кубики подкидывал, чтобы в эту сторону лишний раз не смотрели. А сейчас будет город всерьез на меч пробовать. Шели… Нужно собрать сюда всех, по максимуму. На остальных стенах оставить только дозорных, – девушка потянулась к рогу, висевшему за спиной, – Нет-нет! Ни в коем случае! Медведь все ваши сигналы давно наизусть выучил, зуб даю – два беру. – Он сунул ей рацию, – вот тебе волшебная дудочка, и скажи, что десяток, который подойдет последним, завтра сдаст оружие, получит веники и будет улицы мести.
– Жестоко, – усмехнулась Шели.
– А кто сказал, что я добрый и пушистый? Я тиран и деспот. А еще конфеты люблю, «Бон-Пари» и «Кремка». А они, засада, закончились.
– Ты же сам их детям роздал.
– А чем еще прикажешь осведомителей оплачивать? Сама же знаешь, без нормальной разведки на войне можно только пойти и с крепостной стены убиться, всем гарнизоном.
– А я ведь ничего не замечал, – проговорил комин «серых» с глухой тоской во взгляде, – они ведь уже давно готовятся… Если б я хотя бы заподозрил, можно было выслать группу и поджечь…
Лапин смерил комина долгим, заинтересованным взглядом, согнул указательный палец и поманил вояку. Тот подошел, не чуя подвоха.
– Там, внизу, ночью костер жгли, – шепотом, как заправский заговорщик, выдал Лапин, – пойди… посыпь голову пеплом.
– Зачем? – Опешил комин, – разве это чем-то поможет?
– А вдруг… – глубокомысленно протянул Лапин.
– Быков гонят, – негромко сказала Шели, которая внимательно вглядывалась в планшет.
Глава 19 НЛО против!
Машина пропала. В пору было смеяться. Во-первых, кого ограбили! Во-вторых, что украли! Главное, как ее завести-то сумели? Она и у хозяина-то заводилась через два раза на третий.
Конечно, писать заявление Степан не стал, нужен еще один висяк, как черепахе каска. Но вот, воля ваша, было интересно, кому понадобился этот сильно потрепанный шедевр российского автопрома. Что, рядом ничего получше не стояло?
И то, что вместе с машиной бесследно исчезло здание городского морга с девятнадцатью покойными гражданами, совершенно не утешало.
Главное, как теперь в засаде-то сидеть прикажете?
Степан прикинул «хрен к носу» и позвонил старшему Лапину, с которым, до этого дня на узкой дорожке не сталкивался.
– Приезжайте, – бросил в трубу дико занятой бизнесмен, едва услышал о том, что у Вязова есть новости о его сыне, – если можете – прямо сейчас. За вами машину прислать?
Вязов подумал полсекунды и назвал адрес: чебуречная напротив Управления.
Превращение города в аномальную зону никак… ну, или почти никак не повлияло на его внутреннюю жизнь. Разве что цены подскочили, и не только на такси. Поэтому в сетевых заведениях была помесь последнего дня Помпей с бразильским карнавалом. «Макдональдс» за неделю сделал месячную выручку и опустел – продукты закончились. Ждали фуру, а пока вокруг пустых столов ходили погрустневшие официанты и не знали, кому бы подарить фирменную улыбку и резиновый браслетик с лого.
В чебуречной было спокойно. Хозяин, Дато, по пронырливости мог дать фору Самуилу, а по запасливости военному пулеметчику Плюеву, так что самым вкусным чебурекам в городе ничего не грозило. Разве что остаться единственными.
Степа успел плотно перекусить и выпить две чашки кофе, когда на парковку въехал шоколадный «Форд-фокус» с пижонским номером: 444. Не суеверный, видать, хозяин, подумал Степа. В Китае один иероглиф обозначал. «четверку» и «смерть».
Оставив деньги на стойке, Степан спустился к автомобилю.
– Простите, – сказал старший Лапин, – наверное, вы не ожидали увидеть здесь меня. Но я просто не смог ждать. Уже несколько дней никаких новостей. Телефон не отвечает…
– Он жив.
Старший Лапин умел держать себя в руках. Машина не вильнула – и в поворот вошла ровно и красиво. Бизнесмен просто ощутимо расслабился.
– Он… там?
– Да, – подтвердил Вязов, – поэтому и телефон не отвечает.
– Значит, все это правда? – мужчина покачал головой, – там… что-то есть…
– Не обольщайтесь, – бросил Степа, – это не тот свет, так что на счет жизни после смерти наука по-прежнему ничего не знает.
– Зато религия знает все, – хмыкнул старший Лапин, – как он?
– Вполне благополучен, – Вязов улыбнулся, – вы не поверите, но там вполне нормальные, вменяемые люди. Жить можно.
– А вернуться?
– Я вернулся. Правда, в значительной мере, случайно. Но если получилось один раз, может получиться и в другой.
Старший Лапин помолчал. «Форд» подъезжал к автосервису.
– Что я могу для вас сделать? – спросил бизнесмен.
Степан не стал ходить вокруг да около:
– Выручить машиной на несколько дней. Мою угнали. Нужно кое-где посидеть так, чтобы не мелькать.
– Эта подойдет?
– Вполне.
Старший Лапин положил ключи на торпедо и вдруг, совершенно неожиданно, взял руку Вязова и довольно крепко сжал.
– Ключи потом забросите на вахту.
– А если не смогу? Я ведь снова собираюсь… туда. – Старший Лапин с интересом взглянул на следователя, словно пытался вот прямо сейчас выяснить, каким медом ему намазано в загадочном сопределье. – Дело у меня там. Неоконченное, – Признался Вязов.
– Тогда… Наши деньги там не в ходу? Я так и думал. А что? Золото?
«Пластид», – подумал Вязов, но промолчал. Не стал пугать и так встревоженного отца. Этот ведь кинется доставать, в криминал впутается, или, еще не раже, в политику…
– Мы справляемся, – заверил он.
На том и расстались.
– Выбирай, какая тебе больше нравиться, – предложил историк, – или монетку бросим?
– Левая, – наугад ляпнул Трей.
– Значит, твоя – правая, – постановил Лапин.
Колдун удивленно двинул бровями: это, мол, почему?
– Чтобы обмануть судьбу. Она – стерва, играть с ней честно, значит – глупо подставляться.
Историк развернулся и быстрым шагом направился к башне, одной из тех, куда целила все еще невидимая тура, и куда уже начал подтягиваться народ.
Митя поспешил за ним. Вид здоровой, как дом, туры, неумолимо ползущей к городу, его отчего-то нервировал.
– Валер, а если зеркалами поджечь? Ну, как Архимед в Сиракузах, помнишь?
– Не знаю, как там было в Сиракузах, маленьким был, не запомнил, – хмыкнул Лапин, – но у этой дуры весь перед воловьими шкурами обшит, и, зуб даю, они их, как следует, намочили. Я бы, на их месте, точно намочил, а их комин, всяко, не дурнее. Здесь хорошая фокусирующая линза нужна, а не трельяж от комода. Вот если бы ты мне где кривое зеркало добыл… Нету? Ну, на нет – и суда нет. Хотя… На счет поджечь – идея богатая. Только не зеркалами, конечно.
Рация у него была рядом, с начала штурма он, похоже, вообще не выпускал ее из рук.
– Лиза, Прием.
Ответом ему был треск, видимо, рация уже начала разряжаться.
– Мне нужна соляра. В горшках. Горшка четыре, как минимум, лучше – шесть. На северную башню.
Рация захрипела, как простуженный мопс.
– Пять минут, – рявкнул Лапин, – в край – семь. Оч-ч-чень нужно!
– Что ты задумал?
Лапин сощурился.
– Гони сюда Яра, Ломгу… кто там еще из хороших лучников. Пусть паклю захватят и огниво. Быстро! Одна нога здесь, другую оторву, на фиг, если не успеешь.
– Успею, – бросил Митя уже на бегу и птицей слетел по лестнице вниз.
Подходили воины. Один, второй… пятый… восемнадцатый. Как же их мало-то! Ну, допустим, колдун один стоит двадцати, да Шели дерется как молодая рысь… Но судя по размерам этой башни, сотни две там точно поместятся, и ногами не мигнут.
– Не грусти, прорвемся, – Лапин подмигнул Мите и тот вдруг заметил, что у историка за спиной как-то очень естественно пристроился меч в ножнах.
– Ты – Митя даже поперхнулся, – даже не вздумай туда лезть! Нам твоя голова нужна.
– При всем моем самомнении, – сощурился чем-то очень довольный Лапин, – во-первых, мир без меня не рухнет. Даже не покачнется. Во-вторых, рука у меня всяко не хуже головы. Пять лет на фехтование ходил. За сборную области выступал.
– Так ты у нас чемпион?
– Ну, типа – да, – скромно сказал Лапин.
Народ подходил. Но было совершенно понятно, что даже если придет еще столько же, стену им не удержать. Потому что на двух огромных башнях, медленно ползущих к городу под охраной щита, народу было, как минимум, в восемь раз больше.
Трей вышел, ни от кого и ни от чего не прячась, и встал прямо на стену. В руках у чародея был лук чуть ли не с него размером. Не торопясь, но и не медля, Трей натянул его до плеча, тело мощного оружия выгнулось мягко и страшно, тетива из воловьих жил мелко подрагивала.
– Ну, отпускай же, – прошептала герцогиня, – Ты же у них как на ладони.
Но чародей не торопился. Вызывающе спокойно, словно не он находился сейчас под прицелом сотни луков, вызывающе легко, словно не дрожала в его руках огромная мощь, требующая свободы и готовая нести смерть, вызывающе негромко, но так, что его услышали все, Трей начал читать древнее заклинание:
«Катари ро, рукши маори кати лиисе ли ка…»
Стрела дрожала на тетиве и рвалась в полет, а рука, державшая лук, не дрожала.
«Катари лус, мороти та Ириши ли ара…»
Валера поймал себя на том, что непроизвольно сжимает кулаки, словно пытаясь помочь другу удержать тугой лук. Он видел такие и на ролевке, и в секции – и знал, какая сила нужна, чтобы просто удержать в вытянутой руке тяжеленное боевое оружие. А уж натянуть его…
«Катари пас, ласти утри лимеро тиа…»
Из небытия появилась тяжелая стрела и ударила, как показалось, прямо в грудь чародею. Шели вскрикнула и схватила Митю за руку. Но стрела, ударившись о невидимую глазу стену, повисела немного и упала к ногам – Трей был прикрыт щитом. Сам же он даже не посмотрел на нее, чтобы не терять предельной концентрации.
«Катари, катари, катари роа тамор! Явись, Явись, Явись скрытое!»
С басовитым «тон-н-н» стрела ушла в полет и, пролетев половину расстояния до леса, словно завязла в невидимой патоке.
«Дзыннн!» – лопнуло заклинание.
Щит исчез. Сразу.
Низина наполнилась скрипом колес, криками погонщиков, недовольными воплями баков, которых погоняли плетьми, запахом жира и свежего дерева, запахом близкой беды. Штурмовые башни возникли как сон разума – огромные и жуткие, с убранными сейчас языками осадных мостиков. Они надвигались на город с неотвратимостью следующего дня.
Трей постоял на стене еще немного, явно презирая и здоровые деревянные дуры, и тех, кто в них ехал, надеясь таким образом въехать в Арс, небрежным жестом левой ладони сбил в полете еще три стрелы и спрыгнул вниз, под защиту стены.
– Стрелы, – бросил он, – давайте сюда, наложу заклинание. Будем поднимать ветер. Сильный ветер…
Вязов сидел напротив знакомого ресторана уже пятый час, а мог бы просидеть и двое суток. Ничего не происходило.
Степан скрупулезно запоминал всех, кто вошел и вышел, хорошо понимая, что занимается ерундой. Скорее всего, эти люди просто пришли вкусно покушать. Пока число зашедших, вышедших и сидящих в зале сходилось.
Хотелось выйти, размять ноги, но на каждую хотелку есть своя терпелка.
А потом открылось окно на одиннадцатом этаже единственной в городе многоэтажки. Вязов сначала даже внимания не обратил, ну, захотелось кому-то квартиру проветрить. Может, рыбу на кухне сожгли. Но окно не просто приоткрылось, а распахнулось на всю ширь, из него выпала… ну, наверное, веревка? Как еще назвать предмет длинный и связанный, по ходу, из штор. Самодельная веревка.
Следом на подоконнике возник пацан и белкой скользнул вниз.
Вязов опешил. Логики в происходящем не было ни на гран: эта его веревка доставала дай Бог до седьмого, а дальше? Он летать умеет?
Оказалось – нет, не умеет. Повиснув на веревке мальчишка оттолкнулся от стены и попытался раскачаться. Он же на балкон соседнего подъезда метит, дошло до Вязова, и, бросив машину следователь ринулся в дому, где вот-вот должна была произойти трагедия.
В том, что она произойдет, Степан не сомневался – этот цирк не мог закончиться ничем другим. Либо веревка лопнет, либо пацан сорвется. И, казалось, мрачный прогноз сбывается – на одиннадцатом обнаружили доморощенного каскадера и попытались, перехватив веревку, втащить ее наверх.
Сообразив, что его раскрыли, пацан, вместо того, чтобы испугаться и обмякнуть (или испугаться и сорваться), хладнокровно оттолкнулся ногой от стены и, поймав высшую точку колебания, отпустил веревку.
Вязов чуть не сел в апрельскую лужу.
А паренек уцепился за балкон, повисел немного. И, вместо того, чтобы перелезть вовнутрь, как ящерица пополз вниз.
С одиннадцатого за ним наблюдал молодой мужик, до половины высунувшись в окно, и орал что-то матерное. Потом убрался.
Вязов понял, что убрался мужик не просто так, и за малолетним акробатом сейчас будет погоня. Да и трюкачил тот не от хорошей жизни.
Решение пришло мгновенно. Когда благополучно добравшийся до первого этажа мальчишка спрыгнул, шоколадный «Форд» уже ждал его с распахнутой дверцей.
Излишней доверчивостью мальчик не страдал, но Вязов и не собирался его уговаривать. Перехватил, закинул, захлопнул дверцу, обежал машину вокруг, упал на водительское место – и ходу.
– Пусти, сволочь, все равно сбегу, – заорал мальчишка, едва опомнился.
– Конечно, сбежишь, – согласился Степан, выруливая на сложном повороте. Сзади повис синий «Опель-Вектра», – только давай, сначала, от этих твоих друзей сбежим… Кстати, здравствуй, менестрель
