Текст книги "Прости меня (СИ)"

Автор книги: Татьяна Катаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 23."Имитация жизни"

Наташа

Ночь в клубе даёт о себе знать. А учитывая ещё то, что я выпила достаточно много, мне и вовсе хреново.

Чтоб хоть как-то не думать о Горском, я теперь думаю о Тимуре. Точнее я придумываю план мести. Всё, что мне нужно, это наконец-то дать ему то, что он хочет. Ночь со мной. Он хочет трахнуть меня. И даже не скрывает этого. Каждым своим касанием, взглядом, словами, которые шепчет мне на ухо.

Мерзкий придурок, если б он знал, как меня мутит от мыслей, в которых он меня трогает. Но для реализации моего плана мести, мне придётся притворяться. И даже, если понадобиться, позволить ему целовать меня, я пойду на это. Он должен поверить, что я отдамся ему.

После душа, беру в руки телефон. Таня опять рано утром убежала на работу. Учебу она однозначно пропускает. Но на футбольный матч, обещает пойти со мной.

Честное слово, я хотела держаться в стороне от "Волков". Я обещала себе, что не буду ходить на их матчи. Но тяга к Горскому оказалась сильнее поставленных целей и задач.

Быть на одном поле, смотреть, как он бегает, потеет, нервничает, смеётся – это единственное, что я могу себе позволить.

Воспоминания полностью вернулись ко мне, со всеми подробностями. И теперь, мне хочется выбросить все найденные пазлы. Я хочу забыть его руки, губы, прикосновения, свои оргазмы, его вкус. Я хочу забыть, как он говорил, что влюблён в меня.

Его тембр голоса до сих пор вызывает дрожь. А по ночам он приходит ко мне в сон, и своим ласковым голосом, шепчет мне, что я такая же шлюха как и она. Эта фраза преследует меня и разбивает сердце.

Но я чёртова мазохистка, всё равно иду на матч. Тимур же будет думать, что я пришла посмотреть на старую свою команду, и если быть точнее, именно на него.

Таня задерживается, поэтому мне приходиться сидеть одной на трибуне. Матч начнётся с минуты на минуты. И вот, я вижу игроков выходящих на поле. Долго не смотрю на два десятка футболистов, намерено роюсь в сумке. Я боюсь с ним встретиться взглядом. И как только судья даёт свисток, и матч начинается, я поднимаю глаза.

Таня как раз садится рядом. Я ничего не могу понять, ведь на поле Горского нет. На лаве запасных тоже. Но почему его нет? Он бы не пропустил игру без причины.

На пятой минуте "Волкам" забивают гол. Я так же продолжаю сидеть, и никак не реагировать на происходящее. Меня сейчас волнует не игра, меня волнует, где Гордей и почему он не играет?! Но у кого я могу узнать причину его отсутствия? И сделать это так, чтоб никто не понял, что я им интересовалась.

От собственных мыслей отвлекает разговор двух парней. Они пьют пиво и обсуждают игру. Я бы даже не обратила внимание на их разговор, если бы они не назвали фамилию Гордея.

– М-да, без Горского игра вообще не идёт. Защита хромает, а форвард вместо Горского, вообще не бегает.

– А Горский где? Почему не играет? – спрашивает его второй парень.

– Он вчера в аварию попал. Разбился на машине.

Сознание моё плывёт. Этого не может быть. Я вчера видела его в клубе. Правда, он уехал сразу после полуночи. Я даже не удержалась, и узнала через Танюху, уехал он сам или с кем-то. Мне так хотелось, чтоб Гордей уехал с девушкой. Так хотелось разочароваться в нём. Но какой, же у меня был внутренний восторг, когда узнала, что уехал он сам.

– На смерть?

От одного только этого вопроса, мне становится дурно. Я хвастаюсь за край сиденья, и держусь всеми силами. Только бы не упасть в обморок. Боже, только бы он был жив.

– Ты придурок что ли?! Если б Горский разбился на смерть, уже б весь универ гудел. Знаю, что он в больнице и говорят машина всмятку.

Дальше слушать нет сил. Если я сейчас не умоюсь холодной водой, я упаду прямо на трибунах. На ватных ногах бреду к туалету. Таня рвалась пойти со мной, но я её останавливаю. Мне нужно побыть одной. Мне нужно подумать.

Но думать не получалось, и взяв первое попавшееся такси, я еду в больницу.

Но больниц в столице слишком много, а я не хочу терять, ни минуты. Я должна узнать как он. И пусть мне придётся признаться, что я всё вспомнила. Пусть придётся рассказать правду. На всё плевать. Лишь бы он был в порядке.

Захожу в чат "Волков". Меня с него ещё не удалили, хотя я там и не бываю. Сейчас же одна надежда, что они писали что-то за Гордея. И я угадала. Кто-то у Вероники спросил, за самочувствие Гордея. Она ответила коротко, но мне этого достаточно.

"Если тебе интересно, пойди и сама у него спроси. Он в Мечникова лежит. И отвалите, он не мой парень уже давно."

Она писала, что-то ещё, но мне этого достаточно. Говорю водителю точный адрес, и с облегчением падаю на заднем сидении. Глаза сами закрываются. Слёзы бегут по щекам и мне больно физически.

Я так боюсь за него. А вдруг с ним что-то серьёзное?! Вдруг он не сможет больше играть?! Для него футбол, подобен воздуху. Он без него задохнётся!

Я признаюсь ему! Я прощу его! Я всё сделаю для него!

Такси подъезжает к больнице через двадцать минут. Очень быстро рассчитываюсь и выбегаю с машины. Продумывать свои действия, нет времени. Для начала узнаю, в каком отделении, что с ним. А потом уже решу, что и как делать.

Подбегаю к входной двери к больнице, и открываю её. Я как сумасшедшая какая-то, несусь на всех порах. И как только дверь поддаётся мне, я пытаюсь вбежать в больницу. Но навстречу мне кто-то выходит, и я со всей силой влетаю в этого человека. Скорость настолько сильная, что я сношу молодого человека, и он падает, а я на него.

У меня такой шок, что не сразу понимаю, что происходит. А когда открываю рот, чтоб извиниться, просто задыхаюсь.

Глаза в глаза.

Сколько времени мы лежит так, не знаю. Тупо не соображаю. Может десять секунд, может минуту. Я каждой клеточкой, чувствую его тело, и меня пронзает током.

Гордей тоже не шевелиться. Он только смотрит на меня и молчит. Пожирает взглядом. Мне нужно, что-то сказать ему. О, Боже, он же после аварии. А я тут валяюсь на нём. Надо подняться. Встать. Но я не могу. Я как будто приклеилась к нему.

– Ей, вы чего барышня? – слышу голос рядом с собой. – Наташа, это ты?

Я разрываю наш зрительный контакт с Гордеем, и поворачиваю лицо в сторону его брата. В секунду спускаюсь с небес на землю. Матвей помогает мне подняться и лишь, потом даёт руку брату.

Теперь я могу увидеть, что рука Гордея повреждена, а ещё царапины на его лице. Я осматриваю его с головы до ног. Во всём остальном он кажется мне, невредим.

Я так долго смотрю на него, что терпение Матвея заканчивается.

– Что ты тут делаешь? Гордея примчалась проведать?

Я смотрю на Матвея, и решимость во всём признаться тает на глазах. Гордей цел. Он может ходить. И даже не в палате. А значит моя правда сейчас, никому не нужна.

Я собираю всю волю в кулак, делаю глубокий вдох и лишь после этого поворачиваюсь к Гордею.

– Горские, почему вас так много? – голос мой немного дрожит от волнения, поэтому делаю маленькую паузу. – Вечно попадаетесь мне на пути. Преследуете что ли?

– Но это, же ты налетела на Гордея. Мы тут уже были. А вот, что ты тут делаешь?

Облизываю губы и закрываю глаза. Нужно, что-то придумать и очень быстро. Но запах Гордея будоражит мои нервные клетки. Я ещё чувствую тепло его тела. Мне так хочется к нему прижаться и обнять.

Как же я хочу, чтоб того вечера возле бассейна никогда не было! Как же я хочу быть с ним. Но не могу. Мы не может быть вместе, после всего, что случилось.

– Я приехала на приём к врачу. Насколько мне помниться, больница общественное место.

В этот раз голос мой звучит ровнее и жёстче. Это благодаря Матвею. Ведь если бы вопросы мне задавал Гордей, я бы не смогла ему соврать.

– Прошу прощенья, что налетела. Я просто сильно опаздываю на приём. Так, что извините, мне пора.

Я хватаю на полу свою сумочку, которая валяется вместе с моими разбитыми надеждами, делаю шаг в сторону и начинаю быстро идти.

Но неожиданно Гордей хватает меня за руку и разворачивает к себе. Одним движением толкает меня в свои объятья и крепкого прижимает.

Перестаю дышать. Он же наклоняет свою голову к моим собранным в хвост волосам и вдыхает.

У меня подкашиваются ноги. Я дрожу. Этот момент настолько интимный, что я теряюсь. А потом он прижимается своими губами к моим. Я не впускаю его в свой рот, но он не прекращает рвать мои губы своими. И я сдаюсь. Я отдаюсь этому поцелую.

В душе целая буря эмоций. Это радужные фейерверки. Это прыжок с парашютом. Это глоток воздуха после выныривания с морской бездны.

Это лучшее, что произошло со мной после падения в тот проклятый бассейн. И то, чего мне так не хватало.

Мы сейчас одни на этой вселенной.

Только он и я.

Мой Горский.

Мой рай и мой ад.

Когда Гордей прекращает поцелуй, я еле держусь на ногах. Но мне надо как-то реагировать на его дерзость.

– Прости. Не сдержался.

Резкий взмах руки и тишину разрезает звук пощёчины. Я не хотела этого делать. Мне больно так, словно это он меня ударил, а не я его. Но на лице Гордея не дернулась, ни одна мышца. Он сам даже не пошевелился.

Я отступаю на шаг. Потом второй. И наконец-то убегаю. Молча. Так и не найдя в себе силы, что бы ему хоть что-то ответить.

Я слабачка! Какая же я слабая и немощная. Надо было сказать правду. Надо было узнать, как он чувствует себя. Надо было не отвечать на поцелуй. Надо было не бить его.

Надо было…

Закрылась в кабинке туалета и начала плакать. Как же больно! Как же сильно мне не хватает его. Это чертовски больно не быть с ним.

Я не помню, как выходила с больницы. Я не помню дорогу к общаге. Я вообще ничего не помню.

Единственное, что сильно засело в моей голове. Этот чёртов поцелуй. Вкус губ Гордея. Их мягкость и в тоже время жестокость.

Я помню, как он целовал меня этими губами везде. Я помню, как я дрожала под его поцелуями. Я это сейчас так ясно помню, что схожу с ума.

Уснуть не получается. Только я закрываю глаза и снова вижу его. Всего один поцелуй выбил меня с равновесия. Это плохо.

Очень плохо!

Я должна думать о мести. Тимур должен заплатить за всё. И как можно скорее. А иначе!..

А иначе, я не смогу исполнить план в действительности. Ведь с каждым днём, притворяться рядом с Гордеем сложнее.

Выпив две таблетки снотворного, я наконец-то смогла уснуть.

Глава 24. «Странный препод»

Наташа

Два дня не выхожу с общаги. У меня нет сил, вернуться к той жизни, которую я сейчас себе создала. Я хочу в прошлое. В конец июля. В те дни, когда я была с Гордеем счастлива.

Я чёртова мазохистка, раз за разом прокручиваю в голове наш поцелуй. Он настолько взбудоражил меня, что я до сих пор не могу прийти в себя. Если я встречусь с Горским до того, как успею успокоиться и выбросить этот поцелуй с головы, будет горе. Он всё увидит в моих глазах.

Даже сейчас я смотрю в зеркало, и вижу этот блеск. Его нужно потушить, или хотя бы научиться, снова прятать. Вчера, сегодня я готова простить Гордею всё. Голова понимает, что так нельзя. Но, сердце?! Сука! Оно отказывается верить во что-либо.

Просто потому, что за полтора месяца это самое острое ощущение. Самое возбуждающие. Самое приятное.

Держать всё в себе. Держать все чувства и эмоции. Это очень выматывает. И абсолютно не радует. Меня даже не мотивирует и не возбуждает мысль о мести. Хотя поверьте, у меня было достаточное количество времени, чтоб придумать коварный план. И я его придумала. Очень тщательно, до каждой мелкой детали.

Осталось только два пункта.

Первый, обуздать свои чувства по отношению к Гордею. И эмоции по отношению к Тимуру. Они оба должен мне поверить.

Второе. Мне нужна помощь. Одна я не справлюсь. И я уже знаю, кто мне поможет. Осталось его уговорить.

На третий день, мне приходится пойти в универ. Препод, который в первом семестре мне поставил "четыре" за предмет, сегодня читает лекцию. Те у кого будет пропуск, хоть один, уже автоматом не получат пять.

На пару немного опаздываю. Влетаю в кабинет за минуту до того, как заходит Степан Николаевич. Но, этот мудак видит, как я влетаю в аудиторию перед ним, и не оставляет это без внимания.

Мужик он не старый, к сожалению. Ведь тогда его поведение, можно было бы списать на маразм. Ему около сорока. И выглядит он довольно-таки хорошо. Скорее всего, посещает даже тренажёрку. Крупный, статный, симпатичный, и далеко не бедный. Говорят, он любит молоденьких студенток. И ходят слухи, что с парочкой у него даже был роман.

Девки с группы смеются с меня. Говорят, что я его новая жертва. Что не зря он мурыжил меня весь семестр, и, в конце концов "пять" так и не поставил.

Пока добегаю до девчонок, чтобы сесть на своё место, замечаю кучу студентов. Походу у нас сегодня смешанная пара.

– А что за группа сегодня с нами? – спрашиваю у Лины, как только приземляюсь.

– 523. Пятый курс.

523… 523… Знакомая группа. И всё же не могу вспомнить, кто в ней учится. Но долго поразмыслить не успеваю, потому что препод занимает своё место.

– Краснова, – первое, что говорит он, когда ставит свой портфель на стол. – Вы знаете, как я не люблю, когда опаздывают на мои пары?

– Но я не опоздала, я зашла перед вами, – не выдержав, огрызаюсь я.

Вот козёл. Сразу же пристебался. Первая пара в этом семестре с ним, а сразу же ко мне цепляется.

– Но вы вошли после звонка. И встаньте, когда с вами преподаватель разговаривает.

Ну, скотина дикая. При старшаках меня, что ли унизить решил?! Та хрен ему.

Поднимаюсь со своего места. На мне черная кожаная юбка. Туфли на шпильке. И в дополнение бежевая блузка, что была на мне в первый день.

– К доске, – вызывает он меня.

Моё бешенство не знает границ. Я прямо киплю вся от гнева. Но собираю волю в кулак, и двигаюсь в указанном направлении.

Разрез на юбке слишком маленький, а сама юбка в обтяжку, поэтому мои шажки очень маленькие. А вот попка сексуальная в такой юбке. Сто раз перед зеркалом сегодня крутилась.

В спину слышу свисты старшаков, и довольно-таки не приличные комментарии. Но меня это абсолютно не смущает, только смешит немного.

"Блядь, Краснова, я и сам не прочь вызвать тебя. Только на аудиенцию красотка."

«А я бы ей вставил.»

«Ебать у неё жопа.»

Я даже не поворачиваюсь на эти комментарии, потому что их могут говорить только полные придурки.

– Я что-то не понял, мы на базаре или на паре находимся? Дымкин, Миненко и Грабар, тоже к доске хотите? Или может сразу "пару" поставить вам?

Голоса смолкают, и я наконец-то дохожу к доске. Сегодня у нас высшая математика. Тупой предмет, который в 99 % случаев никому не пригодится. Но по программе мы его проходим.

– Ну, коль, уже все обсудили ваш внешний вид, может тогда приступим к занятиях. Краснова напишите формулу Ньютона – Лейбница на доске.

– Мы же это ещё не проходили, – возмущаюсь я, хотя и знаю ответ.

– Если не знаете, так и скажите. Садитесь на место.

Пока он отворачивается и берёт что-то в своем портфеле. Я беру мел и пишу на доске формулу.

Довольная собой иду на своё место.

– И да, Краснова. Вы лучше б учились больше и скромнее одевались, тогда б выучили заранее, такую простую формулу.

– Может сразу в паранджу, Степан Николаевич? И если что, формула на доске написана.

Снова отворачиваюсь от него, и под смешки студентов возвращаюсь на своё место. Глаза бегают по аудитории, рассматривая студентов. И когда я встречаюсь с ним взглядом, у меня перехватывает дыхание.

523. Пятый курс. Горский.

Теперь это всё соединено в правильной последовательности.

Не дойдя до своего места, я тупо останавливаюсь посреди прохода. То, как он смотрит на меня снова, будоражит кровь. А ещё. В его глазах чистая ярость.

А даже не сразу слышу комментарии препода. Лишь конец предложения, что заставляет меня наконец-то оторвать взгляд от Гордея.

– После занятий зайдите ко мне, Краснова. Нужно обсудить ваше возмутительное поведение.

Я поворачиваюсь к Степану Николаевичу, и даже хочу что-то ответить. Но не могу собрать мысли воедино. Я теперь прокручиваю всю пару сначала и до этого момента. Что я говорила. Что говорили другие. Как шла. Как садилась.

Всё это видел он.

И я не знаю, как на это реагировать.

– Ну и козёл же он. Берегись Натаха.

– Кто? – не сразу соображаю я.

– Та Степочка этот. Я ж говорила, глаз на тебя положил.

В моей голове только Горский сейчас, о преподе я и забыла уже.

Была бы наша группа одна сегодня, всё было бы по-другому. Может я бы и вела себя скромнее. Но всё вышло так, как вышло.

До конца пары, кажется, я даже не шевелюсь. Только одна моя правая рука работает. Она тупо на механике списывает всю информацию с доски.

Зачем эта информация пятому курсу, если они изучали уже это на втором?!

Звучит звонок, и я на всех порах вылетаю с группы. Не хочу столкнуться с теми парнями, которые обсуждали меня в группе. Ну, и конечно же, нельзя сталкиваться с Гордеем.

Девочки догоняют меня уже возле кофейни.

– Какая собака тебя укусила, черри? – интересуется Таня.

– Та этот Стёпа меня заебал. При всех пытался унизить. Спрашивает материал, который мы не проходили.

– Да, принесёт он тебе ещё хлопот. Ну ты его так круто сделала. Обломала по полной.

– Не то, чтобы я специально. Просто защитная реакция сработала.

– Краснова одевайтесь скромнее, – передразнивают его девчонки.

Мы взяли по кофе с пирожным и заняли стол возле окна.

Аромат кофе заставлял желудок урчать. Взяв пирожное, я откусила от него почти сразу половину. На нервах, реально хотелось очень кушать.

В это же время, как по закону подлости в кафешку входят Горский со своей компанией. Он, что меня преследует? Достал.

Исчезни, посылаю ему импульсы.

Жую своё пирожное, и полностью отворачиваюсь от входа. Смотрю в окно и молюсь, чтоб быстрее доесть.

Настроение изрядно подпорчено после пары, и это всё из-за него. До того момента, пока я не увидела его на сидящей сзади галёрке, я наслаждалась дуэлью со Стёпой. Меня даже забавляет его желание меня завалить.

Высшая математика это не тот предмет, которым он может меня напугать. Я его изучала сразу же после школы с репетитором, готовясь к поступлению в институт.

Меня даже позабавили комментарии парней. Как голодные кабели увидели хорошую попку, и сразу же завыли.

Но понять, что это всё видел и слышал Гордей, мне тяжело. Я ещё та же девушка с ночного клуба, которая лишилась девственности с незнакомцем. И такое моё поведение, лишь подтверждает, что я несерьёзная.

Хотя, по хрен. С чего это именно сейчас меня снова заботит, что обо мне подумает Горский?!

Прожевав пирожное, просто наслаждаюсь вкусом кофе. После больницы, я стала любить его ещё сильнее. Это как особый ритуал теперь у меня.

На улице падают первые капли дождя. Деревья стоят ещё полностью зелёные, и лишь иногда видятся жёлтые листочки.

– Привет красотки, – слышу мужской голос и поворачиваюсь.

К нашему столику подошли Саша и Макс. Сзади них стоит Гордей, с двумя стаканчиками кофе.

– Можно мы к вам присоединимся?

Мне хочется ответить, категорически нет. Но не успеваю. Лина растягивает свою улыбку на все тридцать два зуба, и даёт положительный ответ.

Ей давно нравится Саня. Ещё в том году она прожужжала мне все уши про него. Но тогда он даже внимания на неё не обращал. А сейчас у них что-то там завязалось. Пока что ничего серьёзного, но вроде как на свидание планируют сходить.

Я иногда ловлю себя на мысли, почему я раньше не видела Горского. Точнее я его видела, но не обращала внимание. Он тот же красивый парень, что и год назад. Вот только тогда он был просто незнакомый парень. А теперь…

Короче, плевать.

Снова отворачиваюсь от них, и допиваю свой кофе. Он как назло закончился. А мне хочется ещё. Пасмурная погода всегда вгоняла меня в уныние и сон. Как бы я не любила осень, спать днём я люблю ещё больше.

Мысли летают где-то, и я вовсе не вникаю в разговор за столом. Я даже не смотрю, кто сел с нами, а кто нет.

Ведь если я впущу эти мысли в голову, я сразу начну волноваться. Ведь рядом он. Вспоминать тот поцелуй в больнице. Ну, вот. Сама себе же напомнила. Зачем? Я играю против себя что ли?!

А когда в лёгкие долетел его аромат, и вовсе закрыла глаза. Он что сел возле меня? Но там, же сидела Таня. Повернуть лицо и посмотреть, не решаюсь. Он слишком близко. Я пока не готова к этому.

Но мне приходиться вернуться к всеобщему разговору, так как слышу своё имя.

– Наташа, вот это ты сегодня зажгла на паре. Степа, а ж дар речи потерял, – комментирует Саня. Я же поворачиваю лицо к нему. И сразу же вижу Горского по правую руку от меня.

– Спасибо, Саш. Но на самом деле ничего такого я не планировала. Он сам ко мне придирается.

– Я вам говорю, он глаз на неё положил, – не сдерживает своих эмоций Таня. – В том семестре четверку ей влепил. Хотя там твердая пятёрка была.

Ну, кто её тянет за язык. Не при Горском это же обсуждать.

– Не придумывай, Танюш. У тебя большая фантазия, – говорю я.

– Я бы с тобой поспорил, черри – подключается Макс. – Слышал, что он слаб на "передок" и всеми путями клеится к студенткам.

Ещё один профессор нашелся. Масла в огонь подливает.

– Это тебе, – вдруг подвигает ко мне ближе стакан с кофе, Гордей.

Все вокруг как будто забывают о нас и о разговоре, который мы только что вели. Они тупо начинают говорить на другую тему. Я же перевожу взгляд на Гордея.

Его черты лица ни капли не изменились. Он не изменился. Такой же красивый. Разве что глаза стали тускнея. Не такие, ярко голубые, как в ночь нашего знакомства.

– Зачем? – все, что могу выдавить из себя.

Мы же можем с ним вести обычную, дружескую беседу?! Раз я его не помню, значит в этом, нет ничего плохого. Никто с здесь присутствующих не знает о нашем романе. А значит, я спокойно могу притворяться дальше. Но вот, спокойно ли?!

Один его аромат будоражит всё моё тело. И пульс зашкаливает выше нормы. Сердце стучит как сумасшедшее. А руки предательски дрожат. Они до безумия хотят ощутить его грубую кожу. Они хотят дотронуться до его щеки…

Гордей тем временем легонько наклоняется ко мне. И шепчет совсем тихо. Чтоб слышала только я.

– Тогда в больнице, я ежедневно ходил с тобой в кафе. Ты не видела меня. Так поглощена была своими мыслями и кофе, что не замечала никого. И тогда я обратил внимание, что тебе всегда мало одной чашки кофе. Ты допивала первую, и шла следом за второй. Вот поэтому, это кофе тебе. Первую ты выпила, вторая тут. Можешь ничего не отвечать. Это всего лишь дружеский жест.

Я с трудом сглатываю собравшуюся во рту слюну. Он слишком много сказал, и мне надо что-то ответить ему. Но не могу. Правда, не могу. Ведь я не знаю, что ему ответить. У меня всегда есть на всё ответы. Мне, как говорят, "палец в рот не клади", всегда парочка слов на запасе есть. Но тут. Из-за такой мелочи, я потерялась.

Но мелочь ли это?

Гордей отстраняется и пьёт своё кофе. Он включается в разговор со всеми, и словно, больше не замечает меня.

А я теряюсь ещё больше. Пить кофе или нет?! Я очень хочу ещё кофе, это раз. Во-вторых, блин, это кофе мне принёс Гордей. Поэтому я хочу его ещё больше. В-третьих, он был там со мной в больнице. Он сидел где-то рядом, и наблюдал за мной. Он помнит, что я люблю два кофе. Это же такая мелочь. Мои подруги на это не обращали никогда внимания. А он обратил. Заполнил.

Но с другой стороны. Гордей толкнул меня в тот бассейн. Он предал меня и мои чувства. Он растоптал меня, и чуть не убил. Я не должна пить это кофе. Он пытается…

Что он пытается?! Купить меня стаканчиком кофе? Унизить, угостив кофе?! Отравить?!

От собственных мыслей, начинает болеть голова.

Снова отворачиваюсь от всех к окну, и смотрю на солнышко. Дождь закончился, и теперь вовсю светит солнце.

Рука сама тянется к стаканчику, и я делаю пару глотков кофе. Моё любимое. Чёрное и без сахара. Он знал это!

Но при этом всё время повторяю себе, что я слабачка. И меня так легко купить.

Раздаётся звонок, и мы все отправляемся на занятия. С Гордеем мы не обмениваемся больше ни словом, ни взглядом. Я специально его избегаю.

Пары пролетают быстро. Как ни странно, я на них сосредоточена и собрана. Я так же продолжаю думать о Горском и его поступке с кофе. Но я принимаю это спокойно, без лишних эмоций. Такое со мной впервые после того, как я вспомнила. А ещё, я заметила, что у меня прошли приступы паники. Я лучше стала владеть своими эмоциями.

По окончанию пар, двигаюсь в крыло Степана Николаевича. Стучу в дверь его аудитории, и приоткрываю дверь.

– Можно? – спрашиваю, как только вижу его сидящим за своим столом.

– Конечно, Краснова. Заходи.

Он поднимается со своего места и идёт в мою сторону.

– Присаживайся вон за ту парту.

Он показывает мне парту в конце ряда, сам же возвращается к столу и что-то берёт со своего портфеля. Назад возвращается с какой-то папкой. Я уже сижу и жду его.

Чего ему вообще от меня надо? Не могу представить, о чём мы будем говорить.

Он садится напротив меня сбоку, и молча, кладёт папку предо мной.

– Что это?

– А ты посмотри.

Я не уверенно открываю папку, и достаю от туда… свои фотографии.

– Как это понимать? – в полном шоке спрашиваю я.

Фоток около десяти. Почти все, где я на выступлении чирлидеров. Причем есть и за "Волков", и за "Гладиаторов". Ещё есть два фото с ночного клуба. На всех фото, я либо полуголая, либо одежда просто задирается. В клубе, например, я в танце прыгаю с Максимом. И моя юбка в полёте, полностью вверху. Под ней же четко видны, черные кружевные трусики.

Мы с Максом тогда сильно напились, и весь вечер прыгали и танцевали. Я бы никогда не подумала, что в таких вот безобидных танцах, можно увидеть бельё.

Но сейчас меня это не сильно волнует. Меня волнует, почему у препода института такие мои фото?!

– А как ты понимаешь, это черри?

Он подсаживается ко мне ближе, и наклоняется к уху, чтобы продолжить свою речь.

– У меня к тебе, деловое предложение, – шепчет он совсем близко. А меня в этот момент парализует и пропитывает страхом. – Я хочу, чтобы твой полезный ротик, который так много разговаривает на моих парах, сегодня хорошо поработал вот здесь.

Под партой, он хватает мою руку и кладёт себе на пах. После этого, моё тело и вовсе парализует. Полностью. Что я там говорила об отсутствии панической атаки?! Здрасте, мы вернулись. Но Стёпа ничего не замечает, он водит моей ладошкой по своей ширинке. Под брюками просыпается его член. Меня начинает знобить и тошнить.

Это страшный сон или на самом деле происходит со мной?!

– Взамен, я поставлю тебе высшие оценки, по всем своим предметам. А их, а ж четыре, и это только в этом семестре.

Он сжимает мою руку сильнее, и уже обхватывает свой член через брюки.

– Так что, согласна? – шепчет мне на ухо.

Я резко вскакиваю и отскочив всего лишь на метр, начинаю блевать. Паническая атака не прошла, и мне становиться только хуже. Но я хоть успеваю отодвинуться от него.

Меня скрутило, и, наклонившись пониже, я извергаю всё, что успела съесть тогда в кафе.

– Ну и ладно, – вдруг слышу голос за своей спиной, – сегодня твой рот оставим в покое. Но вот, кое-что другое, нам явно пригодится.

Он резко хватает мою юбку, и задирает её вверх. При этом хватает меня руками по оба бока. Всё происходит так быстро, что я не то, что среагировать не могу. Я пошевелиться не могу.

Резкий хлопок, и он бьёт меня по заднице своей рукой. Слёзы градом летят по моим щекам. Мне так страшно. Но я не могу пошевелиться.

– Пожалуйста, не надо, – еле нахожу в себе силы, чтобы это сказать. – Я не хочу!

– Расслабься, киса. Тебе понравится. Потом ещё и добавки просить будешь.

Я слышу звук растягивающейся ширинки. И моя реальность плывёт окончательно.

Это не может происходить со мной по-настоящему. Я же Наталья Краснова. Я должна дать ему отпор. Я должна вырваться с его лап. Но я не шевелюсь. Тупо, парализована. За то моя истерика выходит за рамки. И я уже не плачу. Я тупо реву во весь голос.

– Что тут происходит?

Когда я слышу этот голос, мне хочется сдохнуть от стыда. Но в тоже время, он единственный может меня сейчас спасти.

Поворачиваю лицо к Гордею, и насколько хватает сил, говорю.

– Помоги мне.

Получается очень плачевно. Мои голосовые связки парализованы, а голос и вовсе сел. Но он слышит меня. Он видит, в каком я состоянии. Он мне поможет.