Текст книги "Убийцы и маньяки"

Автор книги: Татьяна Ревяко

Соавторы: Николай Трус
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 36 страниц)

АВСТРАЛИЙСКАЯ ТРАГЕДИЯ

В пятницу в пятом часу пополудни мать и дочь вместе вышли из булочной и собрались пойти домой. Дочь, взяв оставленный ею у входа велосипед, сказала матери: «Ты иди домой напрямую через парк, а я поеду вокруг». Подходя к дому, Линда Кинги была уверена, что дочь уже ждет ее у входа. Но Шиан, к удивлению матери, не было. Не было и ее велосипеда на том месте, где девочка обычно оставляла его, входя в дом. Немного постояв у входа и не дождавшись дочери, миссис Кинги решила, что девочка встретила по дороге кого-то из друзей и задержалась с ними. Такое случалось. В свои двенадцать лет Шиан была очень самостоятельной и общительной девочкой. – Рослая, загорелая, голубоглазая, с густыми длинными золотистыми волосами – ее знали и любили все в округе. Поэтому поначалу мать не встревожилась и спокойно занялась домашними делами. Если бы только она знала!..

…Барри Джон Уотте и Велмэ Фей Бек попали в тихий чистенький приморский городок Нузу в общем-то случайно. Путешествуя в своем стареньком пикапе по дорогам округа Куинзленд, они остановились там пообедать, и городок им очень понравился. После обеда они долго кружили в автомобиле вдоль пляжа и по улицам, внимательно глядя по сторонам, пока, наконец, не остановились в тени деревьев на дороге, окружавшей городской парк.

К своим тридцати пяти годам Барри Уотте прожил довольно бурную жизнь, изрядно помявшую его душу и покрывшую его тело пятнами татуировок. Его подруга Велмэ Фей Бек, лишь год назад ставшая ему законной женой, была на десять лет старше. Эта разница в возрасте и, прямо скажем, малопривлекательная внешность Велмэ заставляли ее с самого начала их отношений ощущать комплекс нсполноценности. Во всем потакая Барри, она постепенно дошла до состояния полного ему подчинения. Боясь, что он может ее бросить, она была готова сделать для него все. Ее рабское подчинение наполняло Уоттса чувством гордости и самоуверенности.

Единственное, из-за чего меж ними случались ссоры, была страсть Уоттса к девочкам школьного возраста. В этих размолвках он одерживал вверх. Убеждал свою подругу в том, что если она действительно любит и хочет сохранить брак, то должна помочь ему дать выход переполнявшей его агрессивности. Он уверил ее в том, что, вступив в сексуальный контакт с невинной девочкой, он не будет обращать внимания на посторонних женщин.

Вот и теперь, покинув западную Австралию с собранной Уот-тсом коллекцией порнографических видеофильмов с несовершеннолетними героинями, они через Мельбурн отравились на автомобиле в Куипзленд. Там, в пятидесяти километрах от Брисбена, сняли небольшой домик в сельском поселке Лоувуд. Отгула, задумав прокатиться по побережью, и прибыли в Нузу.

Несмотря на то, что он был за рулем, Уотте в тот день уже изрядно накачался пивом, пустые банки от которого во множестве валялись на полу автомобиля. Приблизительно в половине третьего, когда по улицам городка группами и поодиночке потекла детвора, возвращавшаяся из школы, Уотте сказал своей спутнице: "Сегодня пришел тот день".

Они долго ездили по улицам, высматривая стройную девочку не старше тринадцати лет. Но каждый раз, когда казалось, что жертва определена, им что-то мешало ею завладеть. То родители были рядом, то друзья, то случайные прохожие. Бек сказала, что она устала от этой напряженной и безуспешной охоты, и предложила остановиться передохнуть.

Уотте затормозил у парка, и минут пятнадцать они сидели в машине, тихо переругиваясь, до того момента, когда Уотте вдруг напрягся и почему-то шепотом воскликнул: "Вот она! Девчонка на велосипеде. Выходи! Быстро! Останови ее! Спроси что-нибудь!.."

Стройная, спортивная, не по годам рослая, загорелая, с развевающимися на ветру золотыми волосами – воплощение детской чистоты и невинности, Шиан стремительно приближалась к белому пикапу на своем велосипеде. Она была именно той девочкой, о которой мог только мечтать в своих сексуальных фантазиях Уотгс. Он нетерпеливо подтолкнул Бек, которая, открыв дверцу автомобиля, спросила подъехавшую девочку, не видела ли она убежавшего из машины белого пуделя в розовом ошейнике.

Шиан остановилась и ответила, что нет, не видела. Бек вышла из машины и продолжила разговор, отвлекая на себя внимание девочки, в то время как Уотгс подкрадывался к ней сзади. Резкий взмах руки – и рот девочки туго перехвачен заранее приготовленным полотенцем. Две-три секунды, и Уотте кидает ее на заднее сиденье автомобиля. Вслед за ней туда же, чтобы держать жертву, бросается Бек. Уотте прыгает на водительское место, и белый пикап уносится прочь, оставляя на дороге подростковый велосипед.

В каких-то ста пятидесяти метрах от того рокового места, в пределах прямой видимости, была бензоколонка, где мелькали люди. Совсем близко, метрах в пятидесяти, за деревьями, по другой дороге проносились автомобили. Неподалеку в парке прогуливались люди. И надо же было так случиться, что в те роковые секунды никто не бросил взгляда в сторону белого автомобиля, около которого остановилась девочка, ехавшая на велосипеде…

…Солнце склонялось к закату, а Шнан все не появлялась. Линда Кинги, бросив дела, побежала искать дочь по соседям. Уже начало смеркаться когда к ней присоединился приехавший с работы ее муж. Безрезультатно обегав известных ему друзей дочери, он в 8 часов 15 минут вечера, уже в темноте, с фонарем решил пройти тем путем, но дороге вокруг парка, которым должна была ехать Шиан, и там, к своему ужасу, вдруг обнаружил валявшийся на обочине под деревьями ее велосипед.

В 8 часов 40 минут супруги Кинги были в полиции и положили на стол фотографию пропавшей девочки…

…Тремя часами раньше потрепанный белый пикап со связанной девочкой на заднем сиденье свернул с загородного шоссе на узкую дорожку, которая вела в глубь покрывавшего холмы леса. Проехав по ней километра два, Уотте свернул меж деревьев в чащу и тут же остановился, заглушил мотор и вышел из машины. Он дал Бек ножницы и приказал, чтобы та освободила девочку от веревок. Потом ножом распорола трусы и отбросила их в сторону.

Страшная мука Шиан началась. На часах было около шеста.

В семь, бросив безжизненное тело девочки в лесу, Бек и Уотте уже оставили окрестности Музы и мчались по шоссе к дому. Бек плакала. Уотте, стараясь ее отвлечь от случившегося, болтал о каких-то пустяках. По пути он выбросил, предварительно завернув в простыню, окровавленный нож, веревку и ремень, которым вязали Шпан… Проезжая Брисбен, они купили молока и еду для кошки. В 10 часов приехали в Лоувуд. Дома Бек тут же бросила в стирку всю одежду, перепачканную грязью и кровью…

…В тот вечер в полицейском участке дежурил 40-летний сержант Боб Эткипсон, старшин пз двух детективов Нуза. Ши-ан он хорошо знал в лицо.

Вместе с супругами Кинги Эткипсон поехал на место, где был найден брошенный велосипед Шили. По дороге полицейский угадал родителей тем, что, может быть, их дочь как это иногда бывает в этом возрасте, решила убежать из дома. Он старался говорить уверенно, но с самого начала чувствовал, что дело намного хуже и, судя по всему, нужно готовиться к плохому его исходу.

В 11 часов 5 мину!4 вечера сержант позвонил в редакцию местной газеты "Саншайп Кост дейли" и попросил задержать выпуск, чтобы утром в газете обязательно было помещено фото пропавшей девочки, сообщение об обстоятельствах ее исчезновения и просьба ко всем гражданам, кто хоть чем-то может помочь поискам, срочно обратиться в полицию.

В пять утра в субботу полиция начала широкомасштабную операцию расследования пропажи Шнап Книги…В Лоуву-де Барри. Уотте проснулся в то утро необычно рано и прежде всего тщательнейшим образом вымыл свою машину, особенно изнутри: чтобы там не осталось пи одного волоска с головы несчастной девочки.

Потом спокойно и медленно прочел сообщение в утренней газете об ее исчезновении. Позже, уже вместе с Бек, вернувшейся с покупками из магазина, они смотрели и слушали то же в программе местных теленовостей.

Бек говорила, что она очень боится последствии случившегося. Уотте успокаивал се, убеждал, что уж на ней-то вообще пет никакой вины. Ночью он был с женой необыкновенно нежен и ласков.

В понедельник в Нузе начала работать специально прибывшая из Брисбена команда детективов во главе со старшим сержантом Бобом Дэллоу. Из 15 тыс. жителей города в полиции побывал каждый двадцатый. Более 700 человек сообщили какие-то сведения, имевшие, как им казалось, отношение к пропаже девочки, и практически все эти сигналы при проверке ничего не дали. За исключением двух фактов. То, как, выйдя из булочной, Шиан поехала на велосипеде по дороге вокруг парка, видели многие. Стоявший на той дороге белый нездешний автомобиль – пикап 73-го года выпуска – мелькал в показаниях многих людей постоянно. Разные люди вспоминали о нем разные детали: кто-то заметил особые колеса, другим бросились в глаза чуть притемненные стекла, занавески или цвет обивки салопа. Некоторые утверждали, что на крыше машины был прикреплен – багажник. Другие это опровергали. Но все сходились в одном – пикап марки «холден» белого цвета. Десятки полицейских в штатском прочесывали город.

Услышав обо всем этом по радио, Бек срочно перекрасила себе волосы. На следующий день пошел в парикмахерскую и совершенно изменил свою прическу Уотте. Тогда они еще не знали, что один из свидетелей запомнил и сообщил старшему констеблю Алану Бурку номер их автомобиля – LLE-429.

Не прошло и получаса, как компьютер выдал. имя владельца – Велмэ Фей Бек. Но это еще ни о чем не говорило. Имя Бек полиции было неизвестно, и, кроме того тот же компьютер сообщил, что только в провинции Куинзленд зарегистрировано 17 тыс. пикапов марки «холден», и 10 тыс. из них – белые. Начали проверять всех. Напечатали специальные карточки, которые выдавались водителям на руки, и те, во избежание новых проверок, постоянно держали их при себе вместе с правами на вождение автомобиля и его страховым полисом.

В официальной регистрационной карточке автомобиля Вел-мэ Бек местом ее постоянного проживания был указан Му-рулбарк, небольшой городок вблизи Кройдена, в 33 километрах от Мельбурна. Тут же запросили местную полицию и получили ответ, что по указанному адресу проживает престарелый Роланд Уотте, отчим Барри Джона Уоттса, мужа Велмэ Фей Бек. Эта пара, замешанная в ряде преступлений, некоторое время жила в западной Австралии, а теперь, отправилась в Куинзленд. Вскоре на столе следователей были уже их фотографии.

Вечером в среду 18-летний Нейл Кларк, возвращавшийся домой через лес, ощугил странный запах. Дома у телевизора, когда пошла информация о поисках Шнан, его вдруг осенило: "Там, в лесу, наверное, был ее труп!"

Утром он поспешил в лес – и его догадка подтвердилась.

После того, как в газетах сообщили об обнаружении трупа девочки, Уотте приказал Бек немедленно собираться, чтобы ехать в Мельбурн и там быстро продать машину.

Вслед за фотографиями Уоттса и Бек были получены документы из полицейских архивов. Они свидетельствовали о том, что он был замешан в вооруженном ограблении, а она – в воровстве и мошенничестве.

В тот же день стало известно, что Уотте и Бек ранее пытались похитить двух молоденьких сестер милосердия из госпиталя. в Ипсвиче. Выйдя га машины, Уотте настойчиво приставал к одной из них и отстал лишь после того, как рядом появились прохожие. Вторую, чуть позже, пыталась втянуть в разговор Бек, и девушка спаслась тем, что наглухо заперлась в своей машине.

Было еще несколько случаев приставания, и один из свидетелей запомнил номер подозрительного пикапа – LLE-439.

Лишь позже выяснилось, что он перепугал цифру, и поэтому следствие в Ипсвиче пошло по ложному следу.

Констебль не отступал, понимая, что в номере машины ошибка, и искал другие комбинации цифр при помощи компьютера и объявлений в газетах. Последнее чуть было не привело к цели. Появилась свидетельница, заявившая, что номер разыскиваемого белого пикапа – 429. Но она в то же время упорно уверяла, что в составе букв присутствовало F. И это было новой ошибкой, уведшей следствие в никуда.

Официально гак и не начатое дело о приставании в Ипсвиче заглохло, но констебль Хэлл его не забыл. И вот однажды, уже месяц спустя, зайдя в управление в свой свободный от работы день и по привычке просматривая ленту оперативных сообщений, он, вчитавшись в информацию из Нузы, вдруг увидел номер LLE-429– "Вот он! – вскрикнул он громко, перепугав находившихся в комнате коллег. – Это она, моя машина!"

Он тут же позвонил в Пузу Бобу Эткннсону, сказав: "Мне кажется, я могу вам помочь".

Это был первый настоящий прорыв в деле поиска убийцы Шиап Кипгп. Наконец-то из тысяч белых пикапов к одному из них был обнаружен пусть слабый, но все же первый след.

Ma следующий же день констебль Хэлл с группой, детективов из Ипсвича отправились в Лоувуд, где начали обходить магазины и автомобильные стоянки, показывая людям фотографии Уоттса и Бек. И их узнали. Соседи вспомнили о том, как тщательно мыл Уотте салон своей машины. И даже более – рассказали о явно нездоровом интересе Уоттса к детям, и особенно к девочкам.

Получив ордер на обыск, констебль Хэлл направился к дому, где жили подозреваемые. Найдя дом закрытым, детектив определил дату отъезда хозяев. Затем по денежному переводу в оплату за аренду домика определили, что Уотте находится в курортном городе Эптранс, километрах в ста к северу от Сиднея. Через несколько часов там уже работали десять детективов в штатском. Не прошло и двух дней, как один из них засек автомобиль Уоттса, проследовал за ним к мотелю «Тьенда» и установил, что он живет именно там.

Получив сообщение об этом, Эткинсон и Магнуссен тотчас же вылетели из Нузы самолетом в Сидней, а спуда уже на машине отправились вЭнтрапс.

Автомобильные эксперты тем временем нашли автомобиль, который Уотте имел до покупки белого пикапа. Они определили, что в кармане водительской двери ранее хранился револьвер. И это сходилось с тем, что в то время, когда хозяином автомобиля был Уотте, он разыскивался полицией за вооруженное ограбление. Уоттса можно было брать.

При аресте Уотгс и Бек вели себя почта спокойно. Они знали, что их ищут по старому делу. Когда же в полицейском управлении зашел разговор о преступлении в Пузе, Уотте замкнулся и начал начисто отрицать все подряд. Не признавал даже своего имени и фотографии.

Бек давала показания явно по версии, придуманной Уотгсом. Позже выяснилось, что он приказал ей никогда ни в чем не признаваться и никогда никому не верить, что будто «раскололся» он. До тех пор, пока она не услышит этого из его собегаенных уст.

После долгих допросов, первой запутавшись во лжи, начала сдаваться Бек. Потом «поплыл» и Уотгс, ответивший на прямой вопрос об убийстве девочки: "Я был пьян. А когда я пьян, я не помню ничего из того, что я делаю".

После первых допросов преступников перевезли в Нузу. Там их поместили вместе в камеру, где с разрешения Верховного суда были скрытно установлены микрофоны звукозаписывающего устройства. Это дало кое-какую информацию. Но больше всего успеху следствия содействовал допрос Бек сержантом Эткинсоном, который умно сыграл на женских, материнских струнках ее души. Он уже знал к тому времени, что у Бек было от разных браков шестеро детей. "И как могли вы, – воскликнул детектив, – женщина и мать, не воспротивиться тому, что в вашем присутствии и с вашей помощью делал с Шиан Барри Уотте!"

И гут она «сломалась». Попросила воды и, обливаясь слезами, начала рассказывать все с самого начала. Ее исповедь, записывавшаяся на магнитофон, началась в десять часов вечера и закончилась в 7 часов 33 минуты утром следующего дня.

Во всех подробностях рассказала она о той самой страшной сцене в лесу. О том, как, кончив свои сексуальные издевательства над девочкой, Уотгс сказал: "Вот и все кончено. Все!"

"Ну, теперь-то мы можем, наконец, оставить ее и ехать домой?" – спросила Бек, на что Уотгс, матерно выругавшись, ответил: "Дура! Как же я могу оставить ее здесь живой? Для того, чтобы она меня выдала?"

Уоптс заставил Шиан одеться. После этого связал веревкой ей руки и ноги и положил на землю лицом вниз. Взял у Бек ремень и, накинув девочке на шею, стал его затягивать.

"Мне больно!" – сказала она. Уотте стал коленом ей на спину и затянул ремень изо всех сил.

"Я не смогу забыть этого никогда! – всхлипывала Бек, говоря о последних секундах жизни Шиан. – Этот страшный звук! Он будет преследовать меня до конца дней!.."

Перевернув задушенную девочку лицом вверх, Уотте взял нож и начал исступленно кромсать уже безжизненное тело.

Устав, встал, отряхнул грязь, отволок труп Шиан в сторону и бросил в кусты…

Когда протокол этих показаний предъявили Уоттсу, он сказал: "Все это слова. Вам нужно будет еще доказать, что это правда".

С тайным агентом полиции, которого под видом арестанта-сокамерника подсаживали к Уоттсу, чтобы получить какую-нибудь дополнительную информацию, после окончания его миссии произошел нервный срыв. Он раньше срока подал в отставку по причине полного расстройства здоровья. "Главная причина этого, – сказал он, – это то, что я узнал и пережил в ходе следствия по делу об убийстве Шиан Кинги".

Приговор суда гласил: Велмэ Бек – 3 года тюрьмы за похищение, 10 лет за изнасилование, пожизненное заключение за умышленное убийство.

Барри Джон Уотгс – 3 года тюрьмы за похищение, 15 лет за изнасилование и пожизненное заключение за умышленное убийство. На тюремном деле Уоттса, кроме того, поставлен штамп: "Не подлежит освобождению никогда".

(«КОД», 1995, N 41)

РОДНАЯ КРОВЬ

Еще не было девяти часов утра, а Олег Свиридович уже «остаканился». Поднесла родная матушка. Очевидно, на радостях, что сыночек остался дома, не пошел на работу, вняв се просьбе помочь убрать картошку. Сама родительница тоже хватила спиртного. А потом, доказывая свой вовсе не жадный характер, налила чарочку и муженьку.

Начало уборочной страде вроде бы было положено. Однако какой тут к черчу картофель, когда батя, хитро подмигнув, достал… бутылку неразведениого спирта. Процесс пошел активно и был остановлен волевым решением главы семейства лишь когда на донышке бутылки осталась всего пара капель горячительного. Довод вроде бы выдвигался убедительный: пусть, мол, сохранится на опохмелку. Так или иначе, вся благородная семейка (исключение составила только невеста Олега Галина, наотрез отказавшаяся пить с утра пораньше) была достаточно заправлена спиртным и готова вести битву за урожай.

Однако в тот день ни один клубень так и не был выкопан.

Олег утверждает, что первым ссору затеял отец, а он только защищался. Отец же… Отец хранит глубочайшее молчание, покоясь на глубине полугора метров на деревенском кладбище.

Спор разгорелся, как говорят, на ровном месте. Когда мать вышла из дома готовит!) к уборке мешки, отец с сыном стали выяснять, кто из них более уважаемый человек. Выходило, что отец. Родитель в этой связи приводил веский аргумент он ни разу не сидел на парах в отличие от Олега, который трижды садился на казенные харчишки. Разговор принял крутой поворот, и, чтобы стереть нанесенные оскорбления, сыночек пнул папашку в пах. Тот согнулся пополам, после чего отпрыск, очевидно, прошедший хорошую практику в известных местах, врезал совсем не детской ножкой в челюсть близкого человека. Как потом установила экспертиза, ударчик получился такой, что у бедного папаши были сломаны хрящи гортани и подъязычная кость. Так что молить о пощаде родитель уже не мог.

Мать бегом возвратилась в избу, услышав истошный крик Олега: "Я тебя убью!" Вслед за этим следовал набор не ахти оригинальных словосочетаний.

Картину мать увидела страшную. В крови, не в состоянии повернуться и уклониться от ударов, на полу лежал муж, а сын исступленно наносил один за одним удары беспомощному телу.

– Сыночек, остановись, что же ты делаешь? – завопила она, в отчаянии бросаясь на защиту мужа,

Родная кровиночка не остановилась. Олег схватил разломанный стул (надо думать, об отца) и со всей сыновней нежностью врезал матери в лицо. На помощь будущей свекрови бросилась Галя. Однако потенциальный муж с завидной легкостью и изяществом врезал ей в левое ухо, а затем ногой в лицо. Двух ударов для молодой женщины был более чем достаточно, чтобы оцепить ситуацию и спасаться бегством. Однако Олег проявил незаурядную прыть и в сенях догнал свою жертву, нанеся при этом еще три удара, как будет написано позже в протоколе "в область головы и спины". Галина с трудом вырвалась от разъяренного жениха.

Изгнав с поля боя женскую половину, Олег Свиридович запер дверь изнутри и вернулся к своей изначальной жертве. Нога бойца бить устала. В ход пошла деревянная палка. Все это «действо» наблюдали через окошко Галина и мать истязателя.

Милиция и врач прибыли незамедлительно. Однако они лишь констатировали смерть старика. Олег нанес ему, как подсчитала экспертиза, 51 удар.

Милицию в дом Свиридович не впустил. И вовсе не потому, что боялся. Добив отца, он разыскал недопитый, спирт, употребив который, спокойно улегся спать на печке. Извержение Везувия не могло бы разбудить «богатыря», не то что крик: "Откройте, милиция!"

Олег проснулся, лишь когда люди в форменных фуражках стали тормошить его.

…Отец лежит, сын сидит, мать и невеста рыдают. История всколыхнула все село. Вздыхают крестьяне и… тихонько продолжают употреблять хмельное, правда, без вышеприведенных последствий. Равнодушным остается только картофель, который так и не убрали. Да и как его уберешь без этой чертовой "пляшки"?

Следующая история зимой.

– Нешта доуга ешць Сымон, – говорила соседка Андро-сиков, проходя мимо их избы.

Уж дело к обеду, а свиньи визжат – некормленные, корова голодная мычит. Выпавший за ночь снежок не тронут истоптанными валенками старика, да и Вольки, дочки его, следов не видать. Уж не случилось ли чего?

Любопытствующая соседка не решилась (как чувствовала!) в одиночку идти к затихшему дому. Позвала с собой для смелости подругу. Через окошко увидели: на кухне горит свет. Дверь была заперта изнутри. Кумушки выставили из оконной рамы веранды стекло и проникли в дом. Увиденное заставило женщин зайтись истошным криком. На полу, вся в крови, лежала мертвая Ольга, а рядом в петле, вдетой во вьюшку печи-стояка, висел старый Сымон Андросик…

Ольга приехала в деревню из Минска, чтобы ухаживать за парализованной матерью, которая после появления дочери в родительском доме ненадолго задержалась на этом свете. Возвращаться назад в столицу к мужу Ольга не сочла нужным. Была на то причина. Крепенько любила она выпивку. Сколько ни уговаривал ее Сымон бросить это «непотребное» дело, оставалась глуха к увещеваниям старика.

Как «воспитывал» отец свою непутевую дочь, можно только догадываться. Похоже, процесс шел не только с помощью брючного ремня. Соседи свидетельствовали, что Ольга не однажды прибегала к ним с окровавленным лицом и руками, спасаясь от гнева отцовского. А вот от мужа, время от времени появлявшегося в деревне, побои скрывала. Мол, оступилась, упала…

От батьки ей доставалось частенько, но она ни разу не заявила в милицию. Ольга уже не могла бросить пить. А щепетильный Сымон не Мог до бесконечности прощать ей беспрестанные возлияния и связанные с ними дурно пахнущие похождения. Стыдно было перед людьми за такую дочь.

В тот вечер Ольга снова ослушалась отца. Напилась изрядно. В последний раз, как оказалось. Многочисленные резанные и колотые раны на голове, шее и руках свидетельствовали, что родительскому терпению пришел конец. Сымон действовал «розочкой» – горлышком разбитой бутылки, из которой его доченька употребляла спиртное. Как показала экспертиза, в его крови не было ни грамма водки, значит, действовал сознательно. Судя по порезам на руках, дочь пыталась сопротивляться. Соседи вспоминали, что Сымон Ан-дросик прилюдно грозился убить дочь, если она не бросит пить. Слышать-то слышали, но не придавали большого значения словам. Мало ли что выскажет в сердцах отец в адрес непутевого дитяти.

Никто не узнает, что думал, что говорил Андросик после убийства Ольги. Ясно одно: загубив собственную кровинку, целомудренный Сымон не мог жить на этом свете… И он решил уйти.

Как установило следствие, Сымон Андросик свел счеты с жизнью со второй попытки. Первый раз вес его тела не выдержал потолочный крюк. Вьюшка печки-стояка оказалась прочнее…

(«Частный детектив», 1994, N 23)