Текст книги "Убийцы и маньяки"
Автор книги: Татьяна Ревяко
Соавторы: Николай Трус
Жанр:
Энциклопедии
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц)
В 90-х гг. в Смоленске объявился сексуальный маньяк-убийца некий СТОРОЖЕНКО. Своеобразная деталь: в его поимке участвовала женщина – майор милиции Виктория Василевская. Некоторое время она ходила по городу в качестве подсадной утки, а позади на значительном расстоянии следовал замаскированный патруль.
Когда преступник был пойман, Василевская рассказывала журналистам:
– Ночью окутывающие тебя звуки слышишь иначе, нежели днем, если вышел не на прогулку перед сном, а ходишь заданным маршрутом от темна до зари. Ходишь и все время ждешь: сейчас сзади раздадутся незнакомые шаги. К другим, к шагу того, кто подстраховывает тебя, привыкаешь и потому не замечаешь. Вот так и ходила почти месяц, выполняя роль живой засады. Уже надежду потеряла и вдруг под утро слышу: кто-то меня догоняет. Впереди темный тоннель. Подумала: сейчас наконец бандит будет пойман. И вдруг впереди вспыхнули на миг фары машины. Это была наша милицейская машина. Не выдержали нервы у ребят, испугались за меня. И сейчас еще слышу топот ног убегавшего человека – того самого. Упустили мы его тогда. К счастью, ненадолго.
Счет кровавых жертв изверга тогда достиг двадцати, а всего было совершено более пятидесяти нападений: на девушек, женщин, школьниц.
…Ехала из школы девочка, ждала автобус. А тут останавливается грузовик и молодой симпатичный дядя, улыбаясь, приглашает подвезти. Ребенок забирается в кабину, а через несколько недель девочку, задушенную, изнасилованную, находят на берегу Днепра.
…Пьяный муж избивает свою благоверную. Женщина в страхе выбежала из дома и прямиком к дороге. В это время остановилась позади машина, шофер подбежал к ней, сбил с ног, затащил в кусты, изнасиловал, зверски убил…
…Рядом с автопарком нашли труп женщины. Заподозрили кого-то из местных. А потом выяснилось, что надругался над несчастной тот же неуловимый изверг.
…Неподалеку от автобазы сломался автобус, пассажиры вышли, одна женщина отстала от толпы. Ее и настигла страшная беда…
Не всех женщин, на которых нападал Стороженко, ему удалось погубить. Одна, например, сумела ударить его сеткой, в которой была бутылка кефира, и убежала, пока преступник приходил в себя. Другая в экстремальной ситуации, подхватив на руки маленького ребенка, бросилась в болото и простояла там по бедра в воде до утра. Ее спасло то, что Стороженко в этот день надел новые брюки. Жалко было мочить их в болотной воде.
Чтобы отвести от себя подозрения, однажды, встретившись возле универмага с Василевской, Стороженко завел с ней разговор как со случайной знакомой и стал рассказывать, какой он заботливый муж, какие подарки купил любимому ребенку… В другой раз он подошел к начальнику местного райотдела милиции и сообщил, что ночью видел очень подозрительного типа, похожего на того, кого ищет милиция…
К сожалению, из-за того, что большинство нападений Стороженко совершал в темное время суток, его фоторобот, составленный по рассказам уцелевших женщин, не был похож на оригинал. Но поведение Стороженко, когда еще никто не подозревал в нем преступника, насторожило Василевскую. Она вдруг подумала, что это классический случай: преступник пытается выгородить себя, подкинуть ложный след. Это и стало для Стороженко началом конца. Арестованный, он бросил в приливе ненависти Василевской:
– Зря я тебя не прикончил, а ведь был момент… Всего на счету Стороженко – 20 нападений.
Николай Фефилов – печатник типографии «Уральский рабочий». Естественно, примерный семьянин и отец двух дочерей.
За несколько лет он убил в Свердловске шестерых девушек. Действовал со странной сезонностью: преступление обычно совершал раз в году, в мае. Жертвы почти всегда подкарауливал в городском парке. Нападал из засады, душил, оттаскивал в кусты и уже мертвых насиловал. Затем забирал дорогие вещи, драгоценности и уходил. Убивал в любое время суток.
Однажды надругался над девушкой, совершавшей утреннюю пробежку. Студентка не сдала зачет по физкультуре, решила потренироваться и попала в руки маньяка.
Обычно на следующий день, часов в шесть утра, Фефилов еще раз возвращался на место преступления и исчезал до следующего года. Экспертизой маньяр признан психически нормальным.
В Магнитогорске оперативно-розыскное дело маньяка, совершившего четыре убийства и несколько нападений, получило название «Лифтер».
Преступник подкарауливал свои жертвы у подъездов, входил вместе с ними в лифт, нападал и затаскивал на чердак или в подвал. Как выяснилось позже, он получал удовлетворение от созерцания обнаженного тела связанной, с кляпом во рту девушки.
Наконец садиста удалось задержать. Им оказался некий ГРИДИН, студент горно-металлургического института. Активист. Женат. Есть малолетний ребенок. Столь "положительный и славный" был паренек, что после ареста никто не верил: зловещий маньяк – это он?
Свои дикие поступки Гридин пытался объяснить ссорами с женой, которая "надолго лишала его ласки". Психически признан вполне нормальным…
Василий Кулик работал врачом «скорой помощи» в Иркутске. Женат, двое детей. Сам из прекрасной семьи.
Начинал с попыток изнасилования и развратных действий в отношении несовершеннолетних девчонок и мальчишек от 8 до 14 лет. Их на сегодня выявлено около 30. Детишек обычно находил по пути домой с дежурства и заманивал под разными предлогами в подвалы. Потом «перешел» на пожилых женщин, как правило, старше 70 лет, вызывавших врача из «скорой»… Приезжал, помечал в записной книжке буквой О – одинокая. К таким он вновь заявлялся после работы, предлагал измерить давление, сделать укол. Шприц «заряжал» снотворным. Потом насиловал… В результате – 14 страшных смертей.
Поймали Кулика практически случайно. При следствии пытался имитировать сумасшествие, но с помощью экспертиз был разоблачен.
(Лаврин А. Хроники Харона. М., 1993)
МИХАИЛ НОВОСЕЛОВ – «ОБОЖАЕТ УБИВАТЬ ДЕВОЧЕК И РИСОВАТЬ ЛЕБЕДЕЙ»
«Труп – это те же самые „суточные щи“. Чем больше лежит и „томится“, тем лучше становится. Этого просто так не поймешь. Это надо попробовать», – утверждает на допросе Михаил Новоселов.
– Вы хоть раз совокуплялись с 6-летней девочкой, пролежавшей мертвой часика два-три на солнышке?. – прямо и без обиняков спросил Новоселов у следователя. От неожиданности тот замолк.
Как и подобает маньяку такого ранга, М. Новоселова задержали случайно, за безделицу. В центральном парке Душанбе он хотел умыкнуть из тира пневматическую винтовку. И был взят с поличным на месте преступления. Воришку водворили в СИЗО, начали готовить рутинное уголовное дело. Как вдруг из соседнего района раздался звонок от коллег-оперативников: "Новоселов у вас? Глаз не спускайте. Высылаем бригаду."
– Ты чего натворил? – поинтересовались у Новоселова сотрудники СИЗО.
– Да пару мешков с урюком у соседей позаимствовал, – не моргнув глазом, ответил тот.
Через несколько дней выяснилось: за Новоселовым в Таджикистане числятся три убийства с изнасилованием.
И практически тут же (о причинах невиданной откровенности чуть позже) задержанный рассказал еще о трех убийствах в Таджикистане. И о 16 (шестнадцати!) в России.
Следственная бригада принялась за эксгумацию с помощью экспертов останков детей в местах захоронения, указанных Новоселовым. География новоселовских «следов» – от Удмуртии до Сибири. "Я по натуре путешественник", – заявил он во время очередного допроса.
Он вообще очень разговорчивый маньяк.
– Мир озлобился. Все стали какими-то черствыми, жестокими. Как звери прямо. Удавят из-за рубля. Это что – нормально? Я почему убивал? Не со зла ведь. Жизни половой хотел. А что мне делать, если у меня только с трупами получается?
И это действительно так. Он всегда возвращался на место преступления спустя два-три часа.
– Да ты некрофил, – говорят ему.
– Э-э нет, я бунтарь, – отвечает он и начинает читать Омара Хайяма, какие-то четверостишия про бунтарей.
У него были три фамилии, три паспорта и три жизни. Он был то Новоселовым, то Светловым, то Шахрайзиевым – как того требовал момент. У него не раз проверяли документы – все сходило. Когда нужно, он был русским, когда нужно – появлялся характерный акцент.
Профессиональный фотограф, художник, маляр, геолог – на все были припасены «корочки». Это очень помогало при знакомстве. "Девушка, у вас потрясающе выразительные черты лица, вы никогда не снимались для журналов?" Пятиминутная прогулка вдвоем, болтовня о том о сем…
И железный зажим рук на шее – в финале.
Первое преступление Новоселов совершил, когда ему исполнилось всего семнадцать. О чем-то повздорил с двумя мужиками, вытащил нож и порезал обоих, правда, не смертельно. Сел, вышел. Это все даже не очень отложилось в памяти – с кем не бывает?
Удар судьбы, как он его философски называет, случился позже, уже после первой отсидки – где-то в восьмидесятом году. Накопив денег и набравшись духу, Новоселов решил переспать с проституткой. Подобрал покрасивее, на всю ночь. Однако та бросила его со смехом минут через 20, посоветовав купить маленький домкратик.
Этот смех и это слово – не домкрат даже, а домкратик – у него до сих пор в ушах звенят. Они, возможно, и стали точкой отсчета.
Спустя некоторое время, приехав в город Чайковский Пермской области, он убил недалеко от ресторана девушку. Однако сразу насиловать не стал – испугался. Вернувшись часа через два, дотронулся до холодного тела и понял, что ему надо…
Больше всего на свете Новоселов, судя по всему, любит философствовать на любые темы или «мирозаключать», как он называет свой высокоинтеллектуальный, по его глубокому убеждению, мыслительный процесс. Он часами может рассуждать на тему, что есть зло и кто виноват. Он может по косточкам разложить Горбачева и перестройку, последнюю амнистию и морально-нравственный облик работников СИЗО.
"Философ" убивал по стандартной схеме: удар чем-то тяжелым по голове, по затылку, зажим на шее, удушение.
Единственный раз он изменил себе, убивая двоих малолетних ребят – мальчика и девочку. Он их заколол остро отточенным электродом, который прятал под седлом велосипеда. Тела утопил в арыке. Не забыв вынуть из кармашков им же самим купленную для ребят жвачку. "Я хотел ее еще кому-нибудь подарить," – объяснял он.
Возраст его жертв – от 6 лет до почти 50. Понравился мальчишка – он убивал и насиловал его. Чем-то не угодила взрослая женщина в дачном домике, куда он залез переночевать, кричала громко – он расправлялся и с ней. Не брезговал после убийства шарить по карманам, забирал всю мелочь, даже носовые платки и пудреницы.
Сидел не раз, не раз бегал. Получил по максимуму – 15 лет, но то амнистия поспевала, то досрочно освобождался за примерное поведение. В колониях, да и потом, на воле, рисовал частным образом на заказ всякие панно. Пейзажи, лебедей на пруду, стайки ребят, играющих на берегу речушки. Рисовал неплохо. Получалось с душой.
Он вообще всегда старался душевно относиться к людям. Поэтому его и пускали на ночлег, заводили знакомства, кормили, даже давали одежду на дорогу. В психиатрической лечебнице в одном из районов Душанбе, где он пробыл около полугода – он там работал – о нем вообще отзывались с какой-то особой, трепетной теплотой. Глубоко порядочный, интеллигентный, с большим внутренним кругозором человек.
Его было сложно вычислить, а значит и установить серийность убийств. О нем давным-давно забыли в его родном городе Сарапуле, что в Удмуртии, о нем мало что могли вспомнить и в других местах, где он останавливался на некоторое время. Мать давно считала его пропавшим без вести – за долгие годы ни весточки, ни привета. Сгинул, исчез, растворился.
Перед своей второй отсидкой Новоселов попросил однажды жену вызвать наряд милиции. Та испугалась: зачем? "Я им многое хочу рассказать", – усмехнулся он. В конце концов приехавший наряд забрал его, и вскоре он получил срок. Но не за свои убийства, а всего лишь за побег из колонии поселения. "Поведать тогда у меня духу не хватало, – признается Новоселов, – не смог… В колонии, где сидел, тоже пару раз хотел написать явку с повинной, но черт знает его – слабак, наверное, по части воли. Так и отмолчался."
На этот раз «философ» не врет. Не имеет уже смысла.
– Мне «вышка» будет, это ясно, – говорит Новоселов. – Что по таджикским законам, что по российским. Все, нагулялся.
Сидя в камере следственного изолятора, Новоселов попросил разрешения нарисовать на стене изолятора что-нибудь светлое, жизнерадостное. Лебедей на пруду, стайку ребят.
Ему отказали.
(Кармаза О. «Комсомольская правда», 09.09-1995)
Ханя Ткачева, 6-летняя девочка, приехала вместе с мамой и братом погостить к московской родне. Стоял конец июня, других детей развезли по дачам и пионерским лагерям, и Таня сама придумывала игры. Больше всего ей нравилось кататься на лифте – вверх-вниз-вверх.
Летним утром, сразу после завтрака, она пошла погулять и не вернулась. Поздним вечером, обойдя все дворы и подъезды, ее мать заявила в милицию о пропаже дочери. Еще два дня прошли в гнетущем ожидании и слабой надежде, что все образуется, что маленькая деревенская девочка просто заблудилась в незнакомом городе и вот-вот найдется, что если и случилась какая-то беда, то она, конечно, поправима.
На третий день неподалеку от дома, в заброшенном сарае, обнаружили детскую голову и правую ногу. Это было то, что осталось от Тани. А на следующий день в недействующем отстойнике, находящемся в тридцати метрах от сарая, нашли остальные части трупа. Судебно-медицинским вскрытием было установлено, что смерть Тани Ткачевой наступила в течение двух – четырех часов после употребления ею пищи и за двое – трое суток до ее обнаружения. Это означало одно – девочка была убита 22 июня около 12 часов дня.
Останки выглядели странно, не типично для подобных случаев. Как определили эксперты, труп был обмыт водой. Все страшные находки, ничем не прикрытые, ни во что не завернутые, свидетельствовали о том, что убийца должен отличаться от обычных людей.
В кармане платья убитой девочки нашли часики без стекла, обертку от конфеты «Лето» и одну копейку – ни одна из этих вещей Тане не принадлежала. И еще одна подсказка для следствия: обрывки газет на останках. На клочках отчетливо просматривались пятна крови. Определить названия газет – «Известия» и "Советская Россия" – и даты их выхода в свет не составило особого труда. А подсказка заключалась в том, что в районе Щукинской в то время «Известия» не продавались. Значит, убийца, скорее всего, был подписчиком этой газеты.
Следствие исходило также из того, что преступник живет неподалеку, работает тоже где-то поблизости, а возможно, имеет машину и пользуется гаражом. И, наконец, традиционно отрабатывалась версия, что убийца в прошлом привлекался к уголовной ответственности за изнасилование несовершеннолетних или страдает нарушениями психики.
Подозреваемых вначале было несколько сотен, затем круг сузился до 47 человек, потом до 12 и наконец остались пятеро мужчин, каждый из которых мог быть преступником.
Но никто из этих людей не был причастен к смерти Тани, и сама версия донжуанов отпала довольно быстро.
– Розыск длился более шести месяцев, – рассказывает Фридрих Светлов, – пока не стало ясно, что наибольший интерес представляет Лаврентьев, замкнутый, скрытный, необщительный человек, весь в себе. Женился он только в 47 лет: мать не разрешала. Мы смогли добыть информацию, что Лаврентьев выезжал за город и занимался скотоложством. Мы знали также, что он не пройдет спокойно мимо девочки, обязательно оглянется… Жил он в одном подъезде с тетей Тани Ткачевой.
Он рано начал ощущать себя другим, не таким, как все. "Я боялся женщин, – признается он судебному психиатру, – не знал, как подойти. Это меня беспокоило. Я не мог себе позволить того, что позволяет себе холостой мужчина. Мать возражала. Она жила одна (отец ушел давно), ей было за пятьдесят. Она чувствовала, что я страдаю, и разрешала некоторые половые акты с ней… Она предложила: "Подойди, а то тебе тяжело жить, неженатому, давай я тебе полегче сделаю…" Она говорила: "Когда женишься, тогда узнаешь, у тебя все наладится…"
А у него действительно не ладилось. Этим и объяснялись робость и нерешительность в отношениях с женщинами. К тому же, будучи религиозным человеком, Лаврентьев считал недопустимым иметь внебрачную связь. "Бог накажет, что ли?" – допытывался психиатр. "Почему? Вы напрасно так, я знал, что это запрещается, – обижался Лаврентьев. – У меня понятия были иные на это дело".
Отношения с матерью тянулись почти двенадцать лет. А потом он почувствовал, что его стали привлекать девочки. Их он не боялся, как женщин. Со слабыми девочками справиться, по мнению Лаврентьева, было легче.
"В чем проявлялась тяга к девочкам?" – спрашивал психиатр. "Я бы не сказал, что было прямое возбуждение половое, – рассуждал Лаврентьев, – но желание и приятность были. Половой орган потрогаю, потру и редко когда средний палец засуну. Все это было такое удовольствие. Половых сношений нормальных не было".
Он подолгу наблюдал, как маленькие девочки играют, сидя на корточках. Рисовал в воображении сцены и однажды, гуляя у пруда, решился. Подстерег девочку-дошкольницу в кустах и предложил: "Пойдем?.."
"Я говорю ей: «Покажи». Наверно, я что-то обещал ей. Сначала одна девочка, потом другая. Первая убежала. А другая говорит" Хорошо". Сняла трусики… Потом она вскрикнула немножко. Кровь была, и тем дело кончилось", – подытоживал Лаврентьев. – У меня обычно бывает так, приятность… Как будто смотришь на красивую картинку".
Он караулил девочек у кинотеатра, брал в кассе два билета и приглашал посмотреть фильм. Он почти всегда безошибочно угадывал ту, которая согласится, пойдет, никому не расскажет. Обычно он выбирал предпоследний утренний сеанс и, сидя в темном полупустом зале, показывал: "Дашь сделать вот так у тебя?" Самая первая девочка-подросток, выхваченная им из стайки сверстниц у кино, цинично согласилась: "Дашь рубль и с «соской». После сеанса Лаврентьев вел девочку на отдаленную скамейку, накрывал ее колени плащом, который носил даже в теплую погоду, и получал свою «приятность». Иные юные искательницы приключений сами приглашали его в кино, зная уже от подруг про способ заработать рубль.
Лаврентьев сознавал, что склонность его преступна, но не мог себя перебороть. С женщинами, он знал, ничего не получится, но надо было что-то делать, и единственный выход из порочного круга виделся ему в женитьбе. "Я питал большие надежды, что женюсь и перестану быть не человеком", – говорил он на допросе.
Его невеста была первой взрослой женщиной, которую он решился поцеловать. Но в брачную ночь его ждала неудача. Повторилась она и на следующую ночь. Жена оставалась девственницей. Лишь третья попытка увенчалась успехом. Но для зачатия не обязателен полноценный половой акт, и в пятьдесят третьем у него родилась дочь, которая умерла во время родов по причине тяжелой патологии. Через два года появился мальчик, ровесник Тани Ткачевой.
Увы, расчет на нормальную супружескую жизнь не оправдался. Лаврентьев не чувствовал себя полноценным партнером в интимных отношениях, даже мягкое замечание или пожелание жены, сделанное в момент близости, означало очередное фиаско Лаврентьева-мужа. Он обращался к специалистам по поводу импотенции, проходил курс лечения, но все безрезультатно. И он опять стал засматриваться на девочек.
В тот проклятый день он проснулся с сильной головной болью. Была суббота, короткий рабочий день. Обычно Лаврентьев обедал на службе, а тут решил зайти домой. В подъезде он увидел девочку. Она явно была приезжая. Он открыл дверь и позвал ее. Таня увидела много игрушек у окна. Семья Лаврентьева находилась на даче, дома никого не было. "У-у, сколько игрушек!" – воскликнула девочка.
Он между тем, сняв плащ, следил за движениями Тани. А она, ощутив непонятное беспокойство, стала уходить. Нагнулась зачем-то, замешкавшись на миг, и Лаврентьев, не сводивший с нее взгляда, увидел голую ножку ребенка. Он почувствовал возбуждение, потому что вид детской ножки всегда действовал на него таким образом.
"Вы хотели с ней совершить половой акт?" – спрашивали его на допросе. "Да, я хотел, – отвечал он. – Но когда я начинаю волноваться, у меня уже всякое возбуждение пропадает… Я потащил ее в ванную, она начала было кричать… В это время я совершенно не сознавал, что делаю. У меня уже и желание отпало… Я сам не знаю, почему стал укладывать ее в ванну. Она билась и не хотела укладываться". – "Почему билась?" – "Не знаю, боялась она или что… Только я этой рукой зажал ей рот, а этой рукой между ног… Когда она успокоилась, я отнял руки и увидел, что она не шевелится. Она была мертвая. Видимо, я совсем бессознательно рукой закрыл ей рот. Я ее прижал крепко. Немножко, с ложку, крови на дне ванны было. И вот так пальцы в крови. Меня поразила эта смерть…"
Дверь в ванную была открыта. В квартире стояла убийственная тишина. Горел свет. Лаврентьев еще раз посмотрел на девочку. Она лежала в том же положении. Он включил воду и пошел в кухню за ножом. Взял тот, которым обычно резал хлеб, и снова вернулся к своей жертве. Расчленил мертвое тело. Вымыл нож. Достал картонную коробку и сложил в нее отрезанную голову и ножку.
Почти неприкрытую коробку он вынес из подъезда. Были сумерки, "ни. день, ни ночь", по словам Лаврентьева. По дороге ему никто не встретился.
"Глубокой ночи не было, – говорил на допросе Лаврентьев, – я шел в светлом часу. По-видимому, коробка стала тяжелее, и я устал. Рядом находилось временное строение, там станция перекачки, без двери, без всего… Там была яма. Блестела вода. В эту яму я опустил труп, ничем не закрыл его…"
Он вернулся домой и уложил в коробку то, что еще оставалось в ванне. Действовал словно в полусне. С одной стороны, он помнил какие-то подробности, а с другой – сознание отказывалось воспринимать содеянное. Был труп, который следовало убрать, а почему он там появился, Лаврентьеву было как бы неведомо.
На другой день он поехал к жене и сыну на дачу. Выглядел больным, разбитым. О происшедшем не обмолвился ни словом. Довериться он мог только Всевышнему и, стоя дома перед иконой Николая Чудотворца, молил о прощении.
"Только изверг мог совершить такое", – повторял Лаврентьев, когда его, в числе многих других, вызвали в милицию по факту убийства девочки. Позже, сталкиваясь на улице со знакомыми уже оперативниками, он протягивал для приветствия руку. Пока однажды эта рука не повисла в воздухе. Он не знал, что милицейское сито, старательно просеяв все лишнее, оставило на донышке лишь его одного.
– Следователь выписал постановление на арест, – рассказывает Фридрих Светлов, – и мы задумались, где задерживать преступника. Выводить его из подъезда в наручниках было опасно – не довезли бы до Петровки живым. Задержали в безлюдном месте, когда он шел после обеда на работу. Протянул мне руку, я резко сказал: "С убийцами не здороваюсь".
Через несколько дней Лаврентьев давал подробные показания. Он полностью признавал себя виновным в смерти Тани, хоть и говорил, что не хотел убивать ее. Все допросы его Фридрих Светлов записывал на магнитофон, хотя в то время полученные таким образом показания нельзя было приобщить к делу.
Близился день суда. Лаврентьев написал длинное письмо жене, суть которого сводилась к тому, что он не повинен в смерти ребенка, но вынужден принять на себя чужой тяжкий грех. Адвокат не передал письмо по назначению, а огласил его на суде, подвергнув тут же сомнению опыт и квалификацию эксперта. Суд отправил дело на доследование.
Из камеры Лаврентьев написал жалобу прокурору, будто бы к нему применялись недозволенные методы следствия, были угрозы расправиться с сыном. Дело дошло до министра внутренних дел. И тут помогли магнитофонные записи допросов, не содержавших угроз. А повторная комиссионная экспертиза подтвердила выводы, сделанные экспертом: именно ножом, изъятым у Лаврентьева, было расчленено тело Тани.
(Светлова Е. «Совершенно секретно», 1994, № 3 (58))
