Текст книги "Серебро ночи. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Татьяна Герцик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

– Хорошо, я подожду. Это и впрямь рациональнее. Когда вы собираетесь навестить своего наследника?

Лэрд скривился.

– Не думаю, что смогу сделать это раньше следующей недели. Нога не просто болит, она отнимается. Но ехать надо. Не хочу ссориться с графом.

– А что собираетесь делать потом?

– Мой лекарь говорит, что мне нужно уехать лечиться из города в свое поместье, вот и уеду после визита.

– Надеюсь, визит пройдет удачно, и Беллатор помешать вам не сможет. – Многократно бывая во дворце, хорошо зная дворцовые порядки, нескио прекрасно представлял трудности, связанные с этим рискованным предприятием. – Удачи вам. Не буду больше вас тревожить, поправляйтесь.

Он поднялся, чтоб уйти. Лэрд внимательно смотрел на него, по-прежнему вертя в иссохших пальцах бокал с вином.

– Можно дать вам совет, нескио?

Тот молча кивнул.

– Если тот, что помог вам спастись, остался в руках графа, единственный выход – попытаться его выкупить. Если он еще жив.

– Выкупить? – нескио встрепенулся. Впереди забрезжила слабая надежда. – Вы думаете, граф согласится на это?

– Почему бы и нет? Для осуществления своих планов ему нужны деньги, причем много денег. Если вы предложите достаточно соблазнительную сумму, граф отдаст вам то, чего вы так желаете.

Нескио посветлел. И почему он сам не подумал о выкупе? Граф ведь говорил им, что стеснен в средствах.

Он торопливо ушел.

Лэрд поудобнее устроился на диване и задумался. Попытка графа превратить нескио в верного адепта несомненно провалилась. Но вот кто тому виной? Если нескио спас мужчина, он без обиняков сказал бы, кто это. Но он молчит, значит, то была женщина.

Память услужливо нарисовала портрет экономки, на мгновение появившейся в зале, где граф принимал гостей. Как ее звали? Агнесс? Правильно. Вот вмешательство этой весьма симпатичной экономки нескио вполне мог скрывать. И она могла дать ему пропуск через заставы. Но почему тогда он приехал один? Граф схватил Агнесс? Вполне возможно.

Именно поэтому нескио и рвется обратно. Чувство вины и благодарность – мощные стимулы для подобной неосмотрительности. Мог ли нескио влюбиться? Лэрд покачал головой. Вряд ли. Для этого нескио с экономкой были слишком мало знакомы. Тем более что он хладнокровен и рассудителен, порывистость ему не свойственна. Нет, это маловероятно.

Лэрд решил оставить сделанные им выводы при себе и задумался, как бы ему половчее выполнить поручение графа. В принципе, он часто бывал во дворце у сына, когда тот не воевал вместе с Сильвером, но никогда не видел Зинеллу. К ней никого не пропускали. Так как ему с ней встретиться?

Нескио медленно ехал обратно в поместье по запруженным народом улицам. Горр пританцовывал, звонко цокая подковами по мощеной мостовой, мечтая пустить вскачь, недовольно фыркая и прядя ушами. Кричали уличные торговцы, под ногами коня шмыгали мальчишки, нескио ни на кого не обращал внимания.

Нужно послать к городскому управляющему графа посыльного с предложением выкупить Агнесс. За любые деньги. Самому ехать нельзя, встреча с графом, как выяснилась, может быть очень опасна. И приказать управляющему передать послание графу как можно быстрее.

Он старался не рвать сердце, не думать об Агнесс, старательно прикидывая, сколько может собрать золота для ее выкупа, но она стояла перед глазами как живая. Это было похоже на наваждение.

А, может, это и впрямь наваждение? Может, лэрд прав, и граф своим чародейским кольцом наслал на него это странное, болезненное, раздирающее душу чувство?

Когда-то в юности нескио вообразил, что влюблен в дочь одного из соседей, барона Гро. Сейчас он даже вспомнить не мог, как ее зовут, а тогда ночи напролет проводил под ее балконом, распевая серенады и клянясь в вечной любви. Даже жениться хотел, попросил разрешения у отца. Но его мудрый отец отправил его в далекий поход охранять границы страны и тем отвратил от поспешной женитьбы. Не то изнывать бы ему сейчас от беспросветной скуки с опостылевшей женой.

Возможно, пройдет немного времени, и он так же забудет Агнесс. Вот только как быть с долгом чести? Она спасла его, и ему нужно обязательно выяснить, что с ней. И выкупить ее, если она еще жива.

Над головой раздался протяжный колокольный звон. Нескио поднял голову, увидел ворота монастыря. Хмуро усмехнулся. В этом монастыре аббатисой была сестра наместника, Фелиция, в которую был в свое время влюблен граф. Интересно, что было бы, женись он на ней? Судя по его отвратительным замашкам, она избежала на редкость мерзкой участи.

Колокол звонил и звонил, призывая к себе, и у нескио появилось странное желание зайти в монастырь и отстоять службу. Может быть, это поможет ему справиться с овладевшим им наваждением? Он даже натянул поводья, заставляя коня остановиться, но тут же засмеялся и пришпорил Горра, заставляя пуститься в галоп. Что это с ним?

Подъезжая к поместью, вспомнил о Домине. Что ему с ней делать? Жениться на ней он не будет. Он никогда об этом и не думал. Зачем ему портить свою кровь и родословную? Он слишком дорожит своей честью, чтоб предложить свою руку простолюдинке. Оставить ее у себя, забыв ее бесстыдные слова, он тоже не может, хотя прежде он на них и внимания бы не обратил. Но сейчас другое дело.

Честно признался себе, что после встречи с Агнесс Домина кажется ему слишком скучной, заурядной, чтобы продолжать с ней прежние отношения.

Он бросил поводья выскочившему ему навстречу груму, и на этот раз зашел в дом с главного входа, как и полагается владельцу. Навстречу ему, низко кланяясь, поспешили слуги. Отдав хлыст лакею, поздоровался с мажордомом и поднялся к себе.

Сменив с помощью Зяблио верховой костюм на простой домашний камзол, отправился в дамский будуар, рассчитывая застать там Домину одну. Наверняка она его ждет. Интересно, что она выдумает, чтоб оправдаться? Женщины так изворотливы. Наверняка будет море слез и пылкие клятвы в вечной любви.

Он вспомнил одну из своих прежних фавориток, Ирисию. Едва он сказал ей, что она свободна и вольна выбирать себе мужа, Ирисия заявила, что ждет ребенка.

Пришлось оставить ее в поместье, но в ее спальне он больше не бывал. Через пару недель верный Зяблио намекнул, что для сотворения обещанного ребенка сгодится любой, носящий штаны, и нескио устроил Ирисии засаду. Спрятал возле ее спальни шпиона, и на следующую же ночь изловил в ее постели одного из своих лакеев.

Он со скандалом выгнал и бессовестную лицемерку, и наглого лакея. И она еще посмела говорить, что делала это исключительно из любви к нему, потому что не хотела его терять! Нет, ему никогда не понять этих странных женщин.

Войдя к Домине, нескио убедился в своих предположениях. Любовница и впрямь сидела в будуаре, бледная, со слезами слез на испуганном лице. Но, тем не менее, одета она была в новое шелковое платье золотистого цвета, красиво оттенявшее ее темные волосы, уложенные в сложную высокую прическу. В ушах и на шее светились кроваво-красные рубины в искусной золотой оправе, сделанные лучшим ювелиром столицы.

Нескио усмехнулся. Рубины, символы любви. Он купил их ей совсем недавно, считая, что она ему достаточно дорога, чтобы оставить ее подле себя еще на несколько лет. И ошибся.

Она встала при его появлении и хотела подбежать, чтобы, как обычно, поцеловать, но он отстранил ее холодным взмахом руки.

– Сядь, Домина. Нам надо поговорить. – И сел на низкий диван.

Она упала в кресло напротив, в отчаянии заломив руки.

– Я виновата, очень виновата! Но моя сестра, понимаете, она постоянно меня провоцирует. Я просто не смогла сдержаться.

– Она сказала, что я на тебе никогда не женюсь, и ты заявила, что заставишь меня это сделать?

Домина поникла красивой головкой.

– Да. Но я так не думала.

– Конечно, не думала, – жестко подтвердил нескио. – Не настолько уж ты глупа, чтоб предполагать, что я вздумаю жениться на простолюдинке. Даже если б мне в голову и пришла подобная блажь, меня бы тут же лишили дворянства. А ты этого ну никак не стоишь. Мне с тобой было приятно, но не более того. Тебя может заменить любая хорошенькая девчонка.

Он попытался представить на месте Домины Агнесс – и не смог. Почему? Он был бы для нее несравнимо лучшим любовником, чем Контрарио. Но стала бы лучшей для него она? Однозначно! В груди полыхнул такой жар, что нескио вновь подумал о привороте. Не может мужчина ни с того ни с сего с таким пылом мечтать о чужой любовнице просто так!

Домина внезапно упала перед ним на колени и уцепилась за рукав.

– Не прогоняйте меня, умоляю! Я вас так люблю!

Нескио скептически покачал головой.

– Любишь? Конечно, любишь. Только не меня, а все то, что тебе дает связь со мной. Вот это. – Он широко развел рукой, показывая на дорогую мебель и красивую одежду. – Ты любишь роскошь.

Все так же оставаясь на коленях, Домина отчаянно взмахнула руками, пытаясь опровергнуть его слова, но он не стал ее слушать.

– Можешь оставаться здесь, пока я не найду тебе замену. Но ко мне больше не подходи. Выбирай себе мужа, я дам тебе достойное приданое.

И вышел, не обращая внимания на отчаянные рыдания.

Глава пятая

В королевском дворце, в просторных апартаментах старшего сына наместника, в креслах с позолоченными высокими спинками друг напротив друга сидели двое очень похожих сероглазых и темноволосых мужчин. Они были высоки и статны, молоды и красивы. Любому было ясно, что это родные братья. На поясах обоих висели остро наточенные кинжалы в драгоценных посеребренных ножнах с тонкой вязью на старотерминском языке.

Старший, Беллатор, в роскошном придворном костюме из плотного черного бархата внимательно слушал младшего, только что вернувшегося из военного похода.

– И отступников становится все больше, Беллатор! – угнетенно докладывал Сильвер. – Я не помню, чтобы когда-либо неповиновение выказывалось так откровенно и так охотно. Они ничего не боятся! Они мне прямо в лицо заявляли, что наместники давно утратили право управлять страной.

– И кто они?

– Самые обычные воины! Причем те, кто уже не раз бывал со мной в бою. Я не понимаю, что случилось! Они не подчинялись приказам! Более того, они попросту мешали! Имгардцы наступают, а у нас спор идет, кто главнее! Я бы от души посмеялся, если б это происходило не со мной.

– А ты не заметил в них чего-то особенного?

– Нет. Они просто вели себя не как воины, а как склочные базарные бабы.

Беллатор наклонился к брату.

– Сильвер, вспомни барона Оттавио. У них не было ничего общего в поведении?

Тот призадумался.

– Вроде нет. Понимаешь, когда нужно идти в битву, как-то не до сравнений. Да я об этом и не думал.

– Они не вспоминали графа Контрарио? Думаю, это его длинная рука. Кто-то же настраивает их против нас?

– Несомненно, настраивает! – Сильвер сердито тряхнул головой, рассыпав по плечам кудрявые волосы. – Эта битва выиграна, но с неоправданными потерями, их вполне можно было избежать, веди отступники себя как подобает. Если так пойдет и дальше, страна не продержится и года. Имгардцы нас попросту раздавят и превратят в рабов. Если полностью не уничтожат.

– Ты сказал об этом отцу?

– Да! – это было сказано с досадой.

– И что? – Беллатор уже знал ответ.

Сильвер сжал челюсти так, что заходили желваки. Сквозь зубы ответил:

– Он меня почти не слушал. Смотрел куда-то вдаль. Мне кажется, дела государства ему неинтересны.

Беллатор отпил вина из высокого бокала и мрачно подтвердил:

– Да. Он забросил страну, забыл свои государственные обязанности и занимается только своими ублюдками и Зинеллой. Он потакает им во всем.

Они переглянулись, не рискуя говорить о том, что их мучило больше всего. Вполне возможно, что и у этих стен есть уши.

– Ты считаешь, что Зинелла и впрямь любит отца? – Сильвер скептически щелкнул шершавыми от рукояти меча пальцами без колец.

Беллатор поднял обе руки в извинительном жесте.

– Не думал и не думаю. Зинелла не принесла почти никакого вреда стране за эти годы только потому, что за ней пристально наблюдали. И не выпускали дальше ее покоев. Она была постельной игрушкой и не более.

– А что случилось теперь? За ней не наблюдают?

– Наблюдают. Но во дворце становится все больше ее сторонников. И отец этому активно способствует. Он опоен и околдован. И мы оба знаем, кто тому виной. Контрарио становится все сильнее и враждебнее. Ты убедился в этом сам.

– Граф Контрарио опасный противник, но имгардцы опаснее во много раз.

– Конечно, с этим никто не спорит. Но Контрарио ничего не стоит занять наше место. А будет ли это хорошо для государства? Непременно вспыхнет междоусобица, и тогда Терминус можно будет брать голыми руками.

– Но наше место можно занять, лишь устранив нас всех троих. Попросту убить. Ты это имеешь в виду?

– Конечно. В принципе, нас нетрудно отравить. Отец опоен, но жив. И только потому, что живы мы с тобой. Контрарио нет смысла убирать его одного, потому что в этом случае наместником становлюсь я, и Зинелла тут же не только вылетит из дворца, но и будет обвинена в государственной измене и убийстве наместника. А это смерть, публичная и жестокая. Она же не дворянка, и ее вполне можно сжечь на рыночной площади. А потом можно будет добраться и до ее братца.

Сильвер задумался.

– Ты думаешь, что Контрарио попытается убить нас всех сразу? Но это трудно сделать.

– Не так уж и трудно. Ты уже ощутил на себе его силу. Как ты думаешь, мог кто-то из отступников пустить тебе стрелу в спину?

Сильвер поежился.

– Вполне. Мне кажется, и пускали. Но на мне прочные доспехи, обычной стрелой их не пробьешь.

– Вот видишь! Могли и мечом в спину ударить.

– Мою спину защищают доверенные воины.

– Отступники тоже были надежными. До поры до времени. Нет, здесь что-то есть, но я пока не могу понять, что именно. Но пока у Зинеллы нет яда, она как змея без зубов. Но вот если он появится… – И Беллатор с силой ударил кулаком по столу, отчего задрожала стоявшая на нем посуда.

– Если появится? – Сильвер едва успел спасти от падения стоящий на краю бокал. – И кто в этом будет виноват?

Беллатор с укором посмотрел на брата.

– Ты прекрасно знаешь, в чем проблема.

– Алонсо? – Сильвер нахмурился. – Но мой друг почти не встречается с отцом. И он никогда меня не предаст. Так же, как и я его.

– Ты не можешь запретить отцу приехать во дворец, навестить сына. Он его наследник, как-никак.

– Не думаю, что Алонсо каким-то образом может быть замешан в интригах своего папаши! – Сильвер сердито посмотрел на брата.

– Нет, конечно, я ни в чем не подозреваю твоего друга, Сильвер, – тихо вымолвил Беллатор. – Но лэрд Патрем хитер и изворотлив. Кто знает, что он может выдумать, чтоб встретиться с Зинеллой? Если так пойдет и дальше, скоро всем во дворце будет заправлять эта тупая и наглая фаворитка. С попустительства отца. А он одурманен. И как это делается, я не понимаю. Всю его еду и питье проверяют.

Сильвер поднял руки вверх в извинительном жесте.

– Я воин и в интригах не силен. Тут тебе и карты в руки, братец.

– Я не люблю интриги. – Беллатор пренебрежительно оглядел свой великолепный камзол. – Так же, как эти неудобные помпезные костюмы. Но дворцовая жизнь простой не бывает. Я порой думаю, так это было при королях или нет?

– Наверняка им было проще, – задумчиво ответил Сильвер. – Они властвовали по праву рождения, по праву голубой крови, а мы просто по указу короля, которому скоро минет пятьсот лет. А в указе не сказано, что наместники передают свою власть и обязанности по наследству. Поэтому нам и приходится туго. Аристократы давно точат на нас ножи.

Раздался почтительный стук в дверь. На разрешающий отклик в кабинет заглянул невысокий шустрый мужчина в придворном одеянии и отвесил низкий поклон.

– Ваша честь! К сожалению, Родолфо опять забрался в королевскую сокровищницу. Госпожа поощряет его, говоря, что он только играет.

Братья одновременно сердито покачали головами.

– Как он туда проникает? Там же несколько дверей и стоит стража.

– Никто не смеет противоречить госпоже, ваша честь. – Серджио вновь поклонился. – Это приказ наместника.

– Какая она, к черту, госпожа? Вы прекрасно знаете, что она здесь никто! – вспылил Сильвер, требовательно взглянув на нарочито спокойного брата.

Серджио сделал шаг к двери.

– Медиатор так не считает. Он приказал выполнять все ее распоряжения.

– Вот как? – Беллатор нахмурился. – С этим надо разобраться. – Он кивнул Серджио. – Спасибо. Можете идти.

Придворный вышел.

– Ну, как тебе это нравится? – сбросив маску спокойствия, Беллатор встал и гневно выругался. – Похоже, эта шлюшка окончательно прибрала к рукам отца. Что дальше? Свадьба?

– А потом наша с тобой якобы случайная смерть, и наследником становится Родолфо. А королем провозглашают Контрарио. Грандиозный план! – Сильвер схватил рукоятку кинжала, наполовину вытащил его из ножен, потом с лязгом задвинул обратно. – Дьявол побери!

Беллатор несколько раз прошел по кабинету, опустив голову и о чем-то размышляя. Потом тихо добавил:

– Причем Зинелле этот мерзкий план в одиночку не осуществить. Она хоть и амбициозная, но недалекая и дальше своего тупого носа не видит ничего.

– Это верно. Но вот ее братец, граф Контрарио, очень умен.

– К сожалению. Кстати, ты в курсе, что на прошлой неделе нескио исчезал из своего поместья? Мои шпионы донесли, что он ездил в замок Контрарио.

– Нескио? – мгновенно вскинул голову Сильвер. – Досадно! Мне не раз приходилось бывать с ним в бою. Я ему доверял безоговорочно, он никогда не прятался за чужие спины.

– То в бою, Сильвер, – сочувственно заметил Беллатор. – А здесь мы по разную сторону дороги. Но мне тоже жаль, что он встал на сторону Контрарио.

– Он ездил в замок один?

– Говорят, с ним были лэрд Патрем, маркиз Пульшир и сэр Фугит.

– А что там делать Фугиту? – Сильвер хлопнул себя по коленям и удивленно хохотнул. – Он же круглый дурак!

– Не знаю, для чего он им понадобился, – недоуменно заметил Беллатор. – Ему же ничего доверить нельзя, тут же разболтает.

– Может, с ним стоит побеседовать? – Сильвер хищно оскалился и свел руки, будто уже придушил несчастного Фугита.

– На что ты надеешься, Сильвер? – не понял его брат. – Неужто ты думаешь, что при нем шел разговор о чем-то серьезном? К тому же нам он ни о чем рассказывать не станет. Сознательно, во всяком случае.

– Конечно, не станет, – подтвердил его слова Сильвер. – Но по его оговоркам вполне можно составить более-менее ясную картину, если задавать правильные вопросы. К тому же несмотря на всю его задиристость он не только дурак, но и трус. Я уже имел возможность в этом убедиться. Пара-тройка плетей, и он как шелковый.

– Хорошо, давай с ним поговорим. Но без плетей. Ни к чему нагнетать обстановку, она и без того сложная. – Беллатор позвонил в сонетку. На его зов снова появился Серджио.

– Пошлите кого-нибудь за Фугитом. Да велите сделать это как можно более незаметно. Сами знаете, с аристократами связываться мы не должны. Пусть передадут, что мы приглашаем его для дружеской беседы. И пусть едет с нашим посыльным. Один он о нашем приглашении тут же забудет.

Серджио поклонился.

– Будет сделано, – и мрачно добавил: – Но Родолфо вытащил из сокровищницы корону королей Терминуса. Госпожа запретила ее у него отбирать.

– Хорошо, иди!

Придворный ушел. Раздосадованный Сильвер встал и подошел к дверям.

– Интересно, как этот наглый мальчишка смог достать корону из секретной комнаты? Неужели отец открыл им и эту тайну?! Это уже ни на что не похоже! Может, пойдем, посмотрим?

– Зинелла будет в ярости, – спокойно заметил Беллатор. – Она всегда злится, когда мы вмешиваемся в ее дела.

– Корона – это уже не ее дела! – зло воскликнул Сильвер. – До королевских сокровищ дотрагиваться запрещено. Я, к примеру, никогда не держал ее в руках.

– Ладно, пошли, – неохотно согласился старший брат. – Но это будет значить идти наперекор воле отца.

– А у отца есть воля, Беллатор? – мрачно переспросил его Сильвер. – Ты вообще о чем?

Выходя в широкий коридор со стоящими на равных участках стражниках, Беллатор предусмотрительно предупредил брата:

– Тише, мой дорогой! Во дворце слишком много подслушивающих ушек и подглядывающих глазок!

Сильвер угрюмо замолчал. Пройдя по длинным переходам, они дошли до сокровищницы, возле каменных дверей которой стоял караул из шести воинов в сверкающих латах с выгравированным королевским гербом на груди.

– Что тут происходит? – спросил Белладор у начальника караула, отличавшегося от других золотым гербом на латах.

– Госпожа Зинелла разрешила своему старшему сыну пройти в сокровищницу, – недовольно проскрипел стражник. – Он взял корону.

– Где он?

– Надел корону на себя и ушел.

– И вы ему это позволили? – Сильвер сделал шаг вперед и угрожающе положил руку на кинжал.

Начальник караула проследил за его жестом и сердито пожал плечами.

– А что мы могли сделать? Он заявил, что это разрешил ему отец.

– Медиатор не имеет права разрешать выносить вещи из королевской сокровищницы. И даже заходить в нее один. И вы это прекрасно знаете. – Белладор откинул голову назад и требовательно взглянул на воина.

Начальник караула сделал шаг назад, но упрямо повторил:

– А что мы могли сделать? У нас нет прав останавливать сыновей наместника.

– Они не сыновья, а ублюдки, и вы это знаете не хуже других! – грубо отрезал Сильвер.

– Ублюдки? – истеричный вопль неслышно подошедшей Зинеллы резал уши.

Сильвер стремительно повернулся, угрожающе навис над ней и гаркнул на весь коридор:

– Да, ничтожные ублюдки! И не думай, что когда-нибудь будет по-другому! Тебя давно пора отправить отсюда к своему братцу, пока ты не принесла по-настоящему большую беду.

Зинелла опешила, глуповато вытаращив голубые глазки. Она отвыкла от неповиновения. Даже старший пасынок, наследник Медиатора, никогда не говорил с ней в таком уничижительном тоне.

– Как ты смеешь со мной так говорить? – ее возмущенный голос поднялся до визга.

– Еще как смею! – насмешливо заявил Сильвер. – А если не хочешь отведать добротных плетей, немедленно верни в сокровищницу корону!

– И кто же посмеет меня отхлестать? – Зинелла подбоченилась, по-крестьянски уперев руки в бока. – Уж не ты ли? – она тряхнула головой, и в ушах сверкнули крупные сапфиры в цвет ее глаз.

– Я, естественно! – насмешливо уверил ее Сильвер. – Уж не думаешь ли ты, что кто-то сможет мне помешать? Брат, может, сходишь за моей плетью?

Зинелла оглянулась на стражу. Начальник караула безразлично смотрел вверх, не желая видеть, что происходит у него под носом. Ясно, стражники защищать ее не будут. А этот беспощадный пасынок вполне может выполнить свою угрозу. Она оглянулась в поисках Медиатора. И где же этот противный мужлан? Никогда его нет, когда он нужен!

Убедившись, что защитников рядом нет, тут же сменила тон с повелительного на лебезяще-просительный.

– Но мальчик ведь просто играет! Что в этом страшного?

Беллатор скрестил руки на груди и сурово напомнил:

– Если он вздумает сесть на трон, его постигнет участь узурпатора!

Зинелла фальшиво рассмеялась, обнажив мелкие желтоватые зубки.

– Это просто нянькины сказки, чтоб боялись! Служанки много раз при уборке залезали на трон, и ничего не случалось.

– На них не было королевской короны, и они себя королями не объявляли! А твой глуповатый сыночек вполне может это сделать.

Но Зинелла отнюдь не встревожилась.

– Тронный зал закрыт! А если Родолфо и сядет на трон, уверена, ничего страшного не произойдет! Вы просто боитесь, что еще одна дурацкая легенда рассыплется в прах! Ведь тогда на трон Терминуса может претендовать любой, у кого есть хоть малейшее на то право!

Братья переглянулись.

– Нескио, к примеру?

– Не только! Кровь королей хоть по капле, но есть почти во всех знатных родах Терминуса.

– Тебе хочется стать сестрой короля? Тебя это прельщает больше?

Зинелла снова фальшиво рассмеялась, но сквозь неискренний смех отчетливо проступила горечь.

– Я всего-то внебрачная дочь прежнего графа Контрарио. Джон никогда не считал меня ровней. И незаконная жена, что еще хуже. Так что одно другого стоит.

– Понятно. Ты мечтаешь стать матерью короля.

Зинелла испуганно потрясла головой, пытаясь все отрицать. Сильвер нахмурился, угрожающе сжав кулаки и сделал шаг вперед, заставив ее отпрянуть назад.

Вдалеке раздался испуганный крик:

– Госпожа, госпожа! Господин Родолфо зашел в тронный зал!

Беллатор повернулся к Зинелле.

– Интересно, как это могло произойти?

Та небрежно повела плечами, не признавая невысказанного обвинения.

– Наверняка там убирают служанки. Я велела привести им в порядок тронный зал. Там жуткая грязь.

– Все интереснее и интереснее! – Беллатор насмешливо покивал головой Зинелле. – И именно в это время наш дурачок взял корону. И что будет дальше?

Сильвер быстро пошел по коридору, бросив на ходу:

– Поспешим! Я не хочу, чтобы случилось что-то плохое! Какой-никакой, но Родолфо наш брат!

Насмешливо пробормотав про себя: – «А точно ли брат?» – Беллатор неохотно двинулся следом. Зинелла торопливо пошла туда же, желая помешать братьям. Она столько времени готовила это «случайное» совпадение, что ни за что не позволит пасынкам помешать сыну воссесть на трон и провозгласить себя королем!

И назло всем недоброжелателям Родолфо им станет!

Зинелла не верила в старинную легенду о исчезновении узурпатора. Что за чушь! Какой-то старый бездушный трон вдруг вершит судьбы королевства! Не может такого быть! Но разрушать легенду она не будет, она же не дура. Пусть все думают, что королем ее сына сделал трон. Это надежнее. После этого у ее сына уже никто не посмеет отобрать корону, и он станет полноправным властителем.

И тогда она уничтожит этих подлых пасынков, да и вообще всех своих врагов! И начнет с опостылевшего ей Медиатора. Старик ей не нужен. После обвинения в злоупотреблении правами наместника он будет болтаться в петле на городской площади рядом со своими подлыми сыночками. Вот уж тогда она вдосталь посмеется! – и Зинелла кинула злобный взгляд на идущих впереди мужчин.

Братья вошли в огромный тронный зал, больше похожий на склеп. Серые стены, уходящие высоко вверх, казались сводами нескончаемой мрачной пещеры. Ни одного огонька не освещало зал, только гулкое, неизвестно от чего исходившее эхо перекатывалось из одного угла в другой. Казалось, невидимые человеческому глазу фантомы переговариваются между собой, делясь житейскими впечатлениями.

В таком огромном помещении должна была водиться уйма крыс, но их не было. Ни крыс, ни мышей. Длинные полотнища старинных стягов, развешенные по стенам, благополучно истлевали от времени, не тронутые зубами грызунов.

Люди тоже старательно обходили зал стороной, предпочитая пройти дальними коридорами, нежели короткой дорогой возле его стен.

Около дальней стены, увешанной остатками шелковых гобеленов, стоял высокий трон из слоновой кости. Очертания причудливого орнамента и драгоценных камней, обильно украшавших трон, вырезанные искусными руками древних мастеров, были четко видны до сих пор, хотя трону было около тысячи лет, а, может, и больше, времени его создания никто не знал.

Посреди зала горделиво стоял Родолфо в короне набекрень. Корона из золота и драгоценных камней была слишком тяжела для его маленькой, не по возрасту, головы, и сидела на ушах. В центре короны, прямо посредине лба, была выемка для большого драгоценного камня, но его не было. Это было место утраченного Инкусса.

Завидев братьев, мальчишка побежал к трону. Несколько убирающих зал служанок пытались его отогнать, но он презрительно от них отмахивался.

– Отдай мне немедленно корону! – голос Сильвера гулким эхом разнесся по пустому помещению.

– А вот не отдам, не отдам! – кривляясь, завопил мальчишка. – Это моя корона! Это я стану королем! Я, а не ты!

– Ты никогда не станешь королем, недоумок! – рассвирепел Сильвер. – На трон садиться нельзя, это слишком опасно!

Зинелла вышла вперед и категорично заявила:

– Это совершенно не опасно! Пусть он сядет! Не мешайте ему!

Служанки отступили, давая проход озорнику.

Сильвер хотел схватить мальчишку за руку, но Беллатор его остановил.

– Пусть, пусть попробует! Ведь им этого так хочется! – он с презрением взглянул на Зинеллу и ее отпрыска.

Сильвер попытался возразить:

– Какой-никакой, но он наш брат! Нельзя этого допустить!

– Ага, вы просто боитесь исполнения пророчества! Там же сказано: «кого примет трон, тот и есть истинный король»! – завопила Зинелла.

Тут уже сдался и Сильвер.

– Хорошо, но подожди, пока не придут придворные! Тогда пусть и садится! А то некому будет засвидетельствовать ему свое почтение! И с воцарением поздравить!

По кивку Зинеллы служанки разбежались звать придворных. Те появились почти сразу, видимо, уже ожидали неподалеку.

Беллатор негромко сказал брату:

– Как хорошо все организованно! Сейчас осталось только засвидетельствовать, что король воссел на трон!

Сильвер кивнул в знак согласил и громко объявил:

– Ну что ж, недоумок, садись на трон, если тебе этого так хочется! А ты, Зинелла, пеняй на себя, больше ты своего дурного сыночка не увидишь! Смотрите все, что написано на троне: самозванцы будут уничтожены!

Но придворные не знали старинной вязи и не могли прочесть витиеватую надпись у подножия трона. Да и мало кто из них верил в правдивость старинного пророчества. Немногочисленные свидетельства исчезновения претендентов на трон королевства, записанные в летописях, считались подлогом, попыткой наместников запугать всех стремящихся к власти соперников.

Все молчали, настороженно глядя на Родолфо.

Зинелла восторженно прижала руки к горевшим от возбуждения щекам. У нее все получилось! Сейчас ее сын будет объявлен королем, она регентшей при несовершеннолетнем правителе. Ее властолюбивый брат станет покорным подданным короля Родолфо, следовательно, будет вынужден подчиняться ей.

Она чуть прищурилась, придумывая согревающие душу изощренные над ним издевательства. Потом перевела торжествующий взгляд на пасынков. Они вместе с их отцом непременно получат по заслугам!

Родолфо гордо поправил корону на ушах и важно направился к трону. Все замерли. Даже у закаленных стражников, тоже пришедших на зов, от волнения перехватило дыхание. Мальчишка с гордо задранным, как у матери, подбородком, поднялся по высоким ступенькам и величественно поднял правую руку.

– Я король! И заявляю: все, кто мне не нравятся, тотчас отправятся в темницу! А завтра их казнят!

Сильвер насмешливо указал:

– Ты сначала на трон сядь, недоносок! А потом видно будет!

Презрительно взглянув на сводного брата, Родолфо опустился на трон. Ничего не произошло. Одна, две, три секунды. Все зашумели. Но шум перекрыл пронзительный голос Зинеллы:

– Ничего не произошло! Я так и знала!

Внезапно Сильвер прокричал:

– Сейчас же уходи с трона, мальчишка! Скорее!