Текст книги "Проект "Мессия" (СИ)"

Автор книги: Татьяна Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Нет ничего единоличного в чертогах Творца, Преподобный, – отвечает Девять. – Там ысе подчиняется закону единения корней Древа. Единение это и есть его дар. И мы ощущаем его в себе. Все принадлежит всем. Но люди отвергли этот дар, отвергли общность корней и теперь сражаются с Творцом за свое я. За свою индивидуальность. Человек хочет оставаться человеком. Терранс хочет быть Императором, единственным в своем роде. Вы хотите обладать истиной и знанием. Доктор хотел создать лекарство от смерти и изменить мир. Я хотела спасти человечество и готова была пожертвовать ради этого всем! Человек не готов отказаться от веры в свою уникальность. Именно поэтому он вышел за свои физические пределы и отправился искать другие миры.

–Пророк Аррана говорил, что истинное знание спасёт человечество! – горячо восклицает Преподобный. – Я в это верю!

– Я завидую вашей вере, Преподобный, но все не так просто. Иногда спасти мир еще не значит спасти человека, иногда все совсем наоборот.

В этот момент, где-то далеко, обратный отсчет добегает до нуля. Девять чувствует, как волна от взрыва чуть касается нижнего воздушного эшелона.

Сначала это всего лишь песок, мелкий, белый песок, ветер закручивает его в водоворот.

В итоге это всего лишь песок мелкий, белый песок, ветер закручивает его в водоворот.

Корабля на дне пролива Трех столбов больше нет.

Девять принимает информацию от сенсоров и чувствует резкое изменение температуры за бортом.

– Мелисса, полная диагностика корпуса, – приказывает она.

– Черви? – спрашивает авар. Он пытается встать, но его накрывает волна боли и Терранс со стоном сползает обратно на пол.

Преподобный сбрасывает свое теплое укрытие и вскакивает со стула, чтобы помочь авару. Старик двигается на удивление живо.

– Кажется готов еще один претендент на перерождение, – смеется авар, хватается за Преподобного и с трудом поднимается на ноги. Левой рукой авар опирается на стену и она чувствует отдачу от сенсоров, корабль в мгновение ока выдает ей анализ его состояния. Если бы у нее был бес, то экран горел бы красным. Интересно, а какой срок годности у ее новорожденной оболочки? Заложила ли Мелисса и в неё какой-нибудь дефект?

– Воздушные фильтры в норме, – раздается голос из динамиков. – Но несколько внешних сенсоров повреждены, падает температура и на лопастях быстро образуется лед.

– Сколько до восхода солнца? – спрашивает Девять, надеясь, что древний корпус корабля выдержит.

– Сорок четыре стандартные минуты, но световая интенсивность изменилась, – отвечает Мелисса.

Девять слышит в динамиках густой шум помех и память колодца подсказывает ей, что раскаленный столб воздуха, взметнувшийся со дна пролива, превратился в облако пыли и мокрой взвеси. Это похоже на дождь в темноте Низины, где небо скрыто от глаз тяжелым пологом переплетенных деревьев. Общий на троих колодец мерцает, как далекая звезда, где свет олицетворяет прошлое. Девять чувствует тяжесть памяти каждой клеточкой, тело словно отрывается от земли, от далекой, чужой земли, на которой она никогда не была. Воспоминание, которое ей не принадлежит, болью простреливает виски. Она слышит далекие голоса, говорящие на чужом языке. Далекий отблеск бесконечной сущности Творца.

К реальности ее возвращает динамик.

– Внимание, тревога, – громче чем обычно звучит голос Мелиссы. – Внимание, тревога! Вблизи от нас воздушное судно без опознавательных огней! Рекомендую вернуться на мостик и пристегнуться!

– Контрабандисты? – спрашивает Девять.

– Работаю над распознаванием корпуса. Могу сказать, что это точно не линкор Ордена.

– Есть вероятность, что они пройдут мимо нас? – спрашивает Терранс.

– Судя по курсу, это исключено, – отвечает динамик. – Рекомендую немедленно вернуться на мостик.

– Преподобный, помогите мне, – говорит авар и хромая, идет к постели доктора. – Надо отнести нашего больного на мостик.

– Вы уверены, что это хорошая идея? – сомневается Преподобный.

– Уверен, – отвечает Терранс. – Здесь его даже примотать к койке нечем.

– Судно опознано, – говорит Мелисса из динамика, – Это “Блик” спасательный корабль спущенный с верфи “Таруга", лицензию выдал материковый порт республики Халирут.

Колодец так глубок, что Девять требуется время, чтобы достать до нужного слоя. Она почти помнит. Почти. И воспоминания эти подобны ледяной волне.

– Несите доктора на мостик, немедленно! – приказывает Девять и выбегает из каюты.

Оказавшись на мостике, Девять садится в кресло и пристегивается.

За бортом царит пыльный мрак.

Девять слышит тяжелое дыхание Преподобного и хромоту Терранса. Они поднимаются лестнице, усаживают доктора в кресло и пристегивают. Девять кажется, что они делают это очень медленно и ей хочется поторопить их, но вместо этого она вслушивается в вибрации корабля.

Мелисса запустила вспомогательные двигатели. Система насоса нагнетает все больше и больше воды, все больше балластных баллонов заполняются, корабль резко всплывает и Девять чувствует, как меняется давление. Она физически ощущает его, будто в ее крови есть поплавок, как внутри колбы с ретметром. Девять поправляет ворот икс-скафа и снова видит улыбающееся лицо-маску, зеленые глаза смеются. Ее навязчиво преследуют чужие лица и голоса. Сенсоры “Сунь цзы” еще не видят опасность, а она уже знает, слышит, как падает хищная тень. Видит маленькую шлюпку в силовых сетях, чувствует жар огня и едкий дым горящего плекса, слышит, как испаряется со свистом вода из пробитых баков, как давление мнет каисовые стекла, как бумагу.

Спасательный корабль здесь не просто так.

Но хуже всего,то Девять помнит, что все идет по плану.

От тошноты ей не вдохнуть, она пытается справиться с наваждением, чтобы отдать приказ включить основные двигатели, но чужая воля уже делает все за нее. С языка срываются уверенные команды:

– Мелисса, поиск информации о проекте “Мессия”!

Как сквозь вату она слышит ответ Мелиссы из динамика:

– Информации по проекту “Мессия” в Сети не обнаружено. Найдены только восемь статей в Религиозном Вестнике, написанные преподобными отцами Предвестия. Продолжить поиск?

– Сканируй пространство, ищи крейсер, – приказывает она.

Она ли это? Этот командный голос принадлежит уже не девять-четырнадцать, а кому-то другому. Линесс Саатари или даже самой королеве Адара, но не ей, ведь она… Кто она?

– Это невозможно, крейсер не способен…

– Искать! Это приказ!

– Если вы уточните критерии поиска…

– Атмосферный крейсер “Сухой”, год постройки 1869 от Колонии, порт приписки “Латрия”, он принадлежит Антиадарской коалиции и считается флагманом флота. Ищи имя адмирала Николаса Эвориана.

Девять чувствует боль в груди, каждый вдох дается с трудом.

– Откуда здесь мог взяться крейсер? – спрашивает авар.

Пока авар и Преподобный, усаживаются в кресла рядом с ней и пристегиваются, Девять будто бы распадается на множество частей, а её голос живет отдельной жизнью.

– Халирут, Шаос, Кольца, Острова и даже племена за Белыми хребтами, все они станут едины и придут поклониться новому Императору, Отцу бесконечности, – говорит её голос.

– Отцу бесконечности? – переспрашивает Преподобный.

– Новая Коалиция, это союз Корпуса и антиадарской коалиции, вместе они готовят почву для восстания в Дерентии. И я здесь чтобы исполнить пророчество Аррана. Без веры в чудо не будет ни отца бесконечности, ни новой Империи.

– Дитя моё, я вас не понимаю, – растерянно говорит Преподобный.

– Я – ложь! – кричит Девять. – Латирия создала меня, чтобы обмануть вас! Чтобы превратить вашу веру в оружие против вас!

– Всё так, как и должно быть, дитя моё! – уверенно говорит Преподоный. – Так сбывается пророчество Аррана! Благодаря этой лжи мы узнали о технологии Инкубатора, с помощью которой человеку наконец будет дано перерождение!

– Мелисса, ты нашла крейсер? – спрашивает Девять.

– Сканирую!

– Выведи сканер частот на громкую связь!

Динамик начинает трещать и гудеть, словно в него задувает ветер, ей кажется, что она слышит. Слышит отголосок собственной смерти. В голове вместе с болью растекается какофония звуков, но потом она ловит волну и начинает различать отдельные слова, речь, полную технических сокращений, иногда пробивается смех и ругань. Кто-то будто крутит ручку и меняет частоты вещания. Девять слышит голоса, смех, опять голоса, а потом переговоры диспетчеров центра координации, судя по акценту, кахорский филиал. Громко пробивается волна из Адара, уточнение отклонений от курса, времени прилета или вылета, это Ткачи. Из Дерента тишина. Нет голосов синоптиков, только техническая сводка погоды напрямую от аэростатов, ее читает механический голос в эфире.

Поток все больше расширяется и Девять слышит новости, сначала цены на воду, воздух и дамарит, слышит беглую, латирийскую речь, это порт Латрия. Расписание внутреннего транспорта, это Адар. Караваны пустынников и джа, это Ксаравия. Она слушает, слушает долго, перескакивая с волны на волну, ее несет поток звука, перерастающий в свет. И тогда она видит слова, как цвет или форму, она может прикоснуться к ним, попробовать на вкус. Она моргает и меняет волну и снова поток слов перерастает в звуковую волну, а та в свет.

– Сараффо сообщает из источника приближенного к Императору…

– Ситуация усложняется отсутствием независимых наблюдателей во время процесса…

– Это невероятная дикость! Мы снова вернулись до исходным временам, к каменным идолам среди руин Древних? Кровавый Аррак-суд? Красные братья и те не явились на эту демонстрацию власти! Если остальной мир не вмешается, то что будет дальше! Я призываю всех открыть глаза! Глава верховного культа! Вы только вслушайтесь в это слово – культ! Культ Ветви Древа! Там, где кровь пропитывает землю, они сажают цветы!

– Кровь! Голубая кровь пролита на эшафоте! Император перестал щадить даже свою священную кровь! Он забыл, чему обязан, что кровь наследных Домов это все, что у него осталось! Речь даже не о мертвой земле, неспособной прокормить его народ, а о вырождение всех ветвей власти! Скоро от Вестников останется лишь пыль и чернила на бумаге и их заслуженно поставят на полку времени!

Динамик вдруг резко замолкает. Тишина оглушительна.

– Император казнил Елену Харат, – говорит Терранс.

И тут корабль резко теряет высоту.

– Мелисса, что происходит? – кричит Девять, у неё закладывает уши и боль схватывает виски.

– В нас стреляют.

– Кто? – спрашивает Девять, хотя уже знает ответ.

– Спасательный корабль “Блик”, – отвечает Мелисса.

– Чем они могут стрелять, у них же нет оружия! – не понимает Терранс.

– “Блик” летает на рефрижераторе, который способен генерировать бесконечное количество льда, – отвечает Мелисса.

– О, всемилостивый Творец! – стонет Преподобный. – Неисповедимы пути твои! Зачем они в нас стреляют?

– Мелисса, меняй эшелон высоты! Опускаемся, как можно ниже!

– Для справки: Инкубатор сейчас недоступен, сквозь пыль от взрыва сигнал синхронизации не пройдет. Вы все умрете.

– Да выполни ты уже приказ, рогалья тебя сожри! – кричит Терранс.

Тяжесть вдавливает Девять в кресло. Боль проникает под кожу. Она больше не видит, только слышит.

– Эо дан, эо дан, – раздается голос Преподобного, Девять узнает слова старой, пиратской песни. – Мы здесь и сейчас, и наша свобода – нам! Только нам! Эо дан, эо дан, верить или не верить, каждый решает сам.

Мэтресс Ванесса лен Валлин

Ты поднимаешься из темной глубины колодца к яркому свету. Шумит в ушах. Вдыхаешь стерильный воздух и чувствуешь боль в шее и бедре. Голову не повернуть. Ты открываешь глаза, все вокруг черно-белое.

– Где я? – спрашиваешь, с трудом разлепив губы. Рот терзает жажда, ты хочешь пить.

– Линкор «Лик Аурелии», – отвечает голос, ты узнаешь его, это лейтенант Лара Икелла Аринэ.

На Аринэ мундир без знаков отличий. Кобура пуста, с оружием в каюту не войти. Но как она вообще вошла, если система открывает дверь изнутри? Ты помнишь, что каждый цикл обновляется код доступа, а без подтверждения биометрии корабль запустит аварийную консервацию.

Ты нащупываешь захват на шее, из-за него ты не можешь пошевелиться.

Боль в бедре и шее усиливается.

Лейтенант не двигается с места, стоит и смотрит на терминал с отсутствующим видом.

Боль мешает сосредоточиться. Ты не видишь вероятности, не видишь ошибку. Поднимаешь глаза, система восстановления уже отключена, над головой чёрный экран и мертвая панель управления, но ошейник все еще фиксирует голову.

–Лейтенант, почему система выбросила меня из аватара?

– Взрыв, – говорит лейтенант. – Ударная волна вывела из строя все атмосферные зонды. Эбо перестал отвечать. Связи не будет пока не восстановятся зеркала. Мы уже сейчас наращиваем плотность облаков, но боюсь мы не можем внятно объяснить это явление синоптикам и метеорологам. Я сообщила в пресс-службу Ордена, там уже работают над текстами для новостных изданий.

– Аринэ, почему ты здесь? Где сикоры?

Аринэ тебя слышит, но не отвечает.

– Лейтенант!

Аринэ отходит от кровати на два шага, привычным жестом убирает руки за спину, но делает это медленнее, чем обычно. На долю секунды.

– Вы умерли, – говорит лейтенант. – Мы смогли вернуть вас к жизни, но опоздали на восемь минут, Аурелия уже запустила протокол консервации. Корабль больше не реагирует на вашу биометрию. Из-за ошибки резервная память инкубатора не сохранилась. Остались только оболочки, загруженные больше суток назад, и на данном этапе инкубатор не запускается.

А значит нового тела у тебя не будет.

Обычно инкубатор автоматически создает резервную копию конфигураций. Потом выращивается новая оболочка, точная копия предыдущей. Чтобы ты могла вспомнить себя, самое главное синхронизация конфигураций и проницаемость оболочки, все ссылки должны работать, но сейчас что-то пошло не так.

– Что вы сделали, лейтенант? – спрашиваешь ты.

– Я пыталась сохранить вас, – отвечает Аринэ, поворачивается и смотрит на тебя. И ты понимаешь – сохранила. С помощью вируса оптоларса. Вот почему система не признает твою биометрию. Они загрузили в твоё тело чью-то память и теперь ждут её инициации. Ждут твоей смерти. И долго ждать им не придётся.

Но физически смерть для тебя не имеет значения.

Определяет ли форма суть или суть определяет форму, но память здесь определяет все. После развоплощения память возвращается в колодец, а потом медленно накапливается вновь вокруг заданной оси новой конфигурации. Но сейчас между твоей оболочкой и инкубатором разорвана связь. Вирус в крови защищает тебя от всевидящего ока и от чертогов сервера всехранящего. Творец не видит тебя. Эбо не видит тебя. Память некому сохранить.

– К нам летит доктор Ларс Нада и премьер министр Кадао, – говорит Аринэ, она продолжает играть роль твоего лейтенанта.– Корвет “Эреб” уже в пути.

Аринэ не улыбается, ни намека на удовлетворение или злорадство. Ты по привычке хочешь сказать: “Вы свободны, лейтенант!” но она и так знает, что свободна. Ты ничего не можешь прочесть по ее лицу. Здесь и сейчас тонет в кромешной тьме, нет вероятностей, нет Творца, нет колодца, ты можешь лишь скользить взглядом по поверхности и тебе надо придумать, как донести до лейтенанта, что Творец видит, а Маат знает, а вера – единственный путь. На этой планете можно обойтись без воды, но невозможно без веры. Но разве она поверит тебе, выжившей из ума старухе? Живые никогда не верят, пока не вспомнят сами.

– Когда-то давно, брат Авилл, сказал: «Да не будете вы помнить имен своих и лиц. И когда придет тот самый час, темный час Предвестия, некому будет оплакивать вас. И так высоко взойдет солнце, что даже тень ваша, не тронет песка». Темный час Предвестия вот-вот наступит, Лара.

– Бросьте это лицемерие, мэтресс! Не вам призывать меня к вере, – голос Аринэ звучит ровно. – Нет никакого предвестия, кроме предвестия очередной лжи!

– Предвестие предсказывает переход человека из одного состояния в другое. Вирус оптоларса, это и есть сбывшееся предвестие. Память, которую Творец не сохранит. Вирус это наша единственная возможность выйти из-под его контроля.

Аринэ качает головой и с ручного терминала запускает проверку твоих физических показателей. Бес, который они вживили тебе, оживает под кожей и на сетчатке вспыхивает биометрические данные оболочки. Лейтенант беспокоится, что твой разум помутился.

– Впервые за много тысяч лет я в своем уме, лейтенант! Времени нет, но время пошло. Каждый раз когда человек или неведомый в очередной заново создает живой вирус, Творец запускает процесс обновления, чтобы начать все сначала! Меньше чем через сотню лет, мир который вы знаете, перестанет существовать!

Лара Икелла Аринэ смотрит на экран планшета. Она не верит тебе.

– Представьте Лара, что нет никакой жизни, что есть только память о ней. И память эта принадлежит Творцу.

Аринэ не отвечает, разворачивается и выходит из каюты. Двери за ней закрываются и ты остаёшься одна.

– Времени нет и смерти нет, – шепчешь ты в темноту, но темнота не отвечает даже эхом.

Десять

Солнца нет. Экран открыт, к панорамному окну липнет серая пыль облаков. Десять сидит в кресле, кресло услужливо принимает форму её тела. На ней белая аюба, тонкие запястья увешаны кольцами. Теперь её зовут Ванесса лен Валлин и она мэтресс Ордена Хранителей. В её распоряжении один из самых старых боевых кораблей на Алькаане, линкор “Лик Аурелии”. Он был построен еще в изначальную эпоху и помнит все три волны колонизации Алькаана. Команда линкора всего триста матросов и двенадцать офицеров. Все основные функции по техническому обслуживанию взяли на себя сикоры – системные координаторы. Как мэтресс ей полагается личная охрана – гардари, на линкоре все называют их просто – серые. Мэтресс также является единственным ливином всех четырех подразделений харонов. Десять долго не могла разобраться, что значит ливин, пока не вспомнила о химическом запечатлении. Хароны ориентируются по запаху, определенное сочетание гормонов вызывает в их мозгу чувство преданности и желание служить. От ощущения власти у Десять кружится голова. Она бы заволновалась, но эта дряхлая оболочка всего лишь инструмент и скоро время, которое идёт, возьмёт своё. Мысль о времени вызывает дрожь. Она всего лишь вирус, вгрызающийся в плоть и кровь, для нее смерти нет и времени нет. Память мэтресс говорит ей, что пыль, которая от них станется, будет существовать вечно.

На палубе появляется доктор Сэмюэль Ларс Нада. И хотя доктор улыбается, Десять чувствует его разочарование. Он не может загрузить вашу память в систему оптоларса. Система не распознает вирус, как часть себя.

Как и в случае с Девять-четырнадцать, точка контакта продержалась всего каких-то двадцать минут, а потом исчезла.

Ни Девять, ни Десять больше не подчиняются доктору Нада. Странное чувство свободы, охватывает её, вызывая восторг, но восторг мимолетен. Колодец глубок, он кажется бездонным и пугает её. Проснувшись сегодня в последний час Эбо, она еле-еле справилась с новой оболочкой и несколько минут не могла вспомнить, кто она такая. Не могла вспомнить, как её зовут на самом деле. Стояла и долго смотрела в зеркало, на старуху по ту сторону. Старуха криво ухмылялась. Разум её таял, как льдина на солнце и от личности мэтресс откалывались куски. Их память сейчас как пресная и соленая вода, но в итоге они станут единым целым.

– Как вы себя чувствуете сегодня? – спрашивает доктор.

– Хватит, доктор! – прерывает доктора женский голос. Это премьер-министр Латирии Нигири Кодао. Она стоит у окна, заложив руки за спину, злость расходится от нее волнами. Кодао злится, потому что очень многое поставила на карту, и ей кажется, что ее обманули.

– Хватит изображать дружелюбие! Заставьте ее говорить! – кричит премьер-министр.

Десять улыбается, ей доставляет удовольствие злость и беспомощность Кодао.

– Боитесь оказаться по горло в пепле, Кодао? – Говорит Десять голосом мэтресс лен Валлин. – Вы же знаете, как единоверцы относятся к любым вмешательствам в человеческое тело? Разве душу можно записать? Переместить в другое тело? Церковь открестится от создания андров, а вас сделают крайней и сожгут на костре за ересь!

– Как ты смеешь, – шипит Кодао, от возмущения краска бросается ей в лицо. – Лейтенант Аринэ жду вас на смотровой палубе! Немедленно! – срывающимся от гнева голосом, приказывает премьер министр.

Доктор тяжело вздыхает и падает в кресло рядом с Десять. Он сменил свой рабочий халат на темно-синий костюм и ему в нем жарко, он вытирает пот со лба. Его кустистые брови неизменно топорщатся в разные стороны, делая выражение его лица немного удивленным. Она посылает сигнал бесу, запустить дополнительное кондиционирование. Система принимает команду. На столике перед креслами появляется стакан с водой.

– Технологии линкора впечатляют, – тихо говорит доктор Нада и задумчиво трет дряблый подбородок. – Думаю, “Лик Аурелии” способен пересечь границу Предела.

По меркам людей доктор Нада стар. Ему больше ста лет. Для латирийца это сверх почтенный возраст. Интересно, что он думает о смерти? Скопировал ли он свою память в оптоларс? Хочет ли он жить бесконечно?

Двери открываются, входит лейтенант Аринэ. Не говоря ни слова, она посылает с экрана планшета информацию сразу на смотровое окно, стекло темнеет и покрывается сеткой. На сетке появляется карта.

– В проливе у Трех столбов произошел взрыв и образовалась магнитная аномалия, её эпицентр имеет очень сильный заряд, ни один визор не дает картинки. По структуре остаточного вещества это не похоже на портал, но математическая модель показывает, что масса выброшенного вещества была огромна.

– Вы нашли девчонку и авара? – охрипшим голосом спрашивает премьер-министр.

– Система еще анализирует данные, – спокойно отвечает ей лейтенант Аринэ.

Кодао снова не может совладать с собой. Теперь она набрасывается на Аринэ.

–Лейтенант, знаете ли вы вообще, что здесь делаете или мэтресс настолько простерилизовала ваши мозги, что вы разучились думать самостоятельно?

Доктор отводит взгляд и прикрывает глаза рукой, ему неприятно поведение Кодао.

– Вам стыдно, доктор? – спрашивает Десять. – Не знала, что вы так чувствительны!

– Я всегда считал, что науку надо отделять от политики, понимаете? – отвечает доктор Нада.

– Это уже не наука и не политика, это война, доктор, а на войне есть стороны, привыкайте!

Нигири Кодао продолжает выкрикивать приказы:

– Кто-то должен навести здесь порядок! Вызовите сюда немедленно адмирала Эвориана!

– Наше сотрудничество всегда можно прекратить, – очень твердо отвечает лейтенант Аринэ.

– Сотрудничество? – узкое длинное лицо Нигири Кодао вытягивается еще сильнее. – Вы работаете на меня!

Аринэ лишь сильнее сжимает руки за спиной. Два андра рядом с Нигири падают на палубу и остаются лежать без движения. Премьер-министр оборачивается и долго, не понимающе, смотрит на своих телохранителей.

– Корвет “Эреб” будет готов к отлету через четверть часа. За вами придут и проводят. Всего доброго, премьер-министр! – говорит лейтенант Аринэ и поворачивается к доктору Нада. – Если понадоблюсь, я буду на мостике.

– Спасибо, лейтенант, – говорит Ларс Нада. – Я был сегодня у вашей сестры, ее состояние можно назвать стабильным. Десять внимательно наблюдает за лицом Аринэ, но лейтенант не реагирует. Не дрогнув и не проявив ни тени почтительности, она покидает палубу. Потом приходит охрана и выводит Нигири Кодао. Премьер министр ошарашена и не сопротивляется. Выбора ей не оставили. Гнев вылился и ее слегка шатает от бессилия.

Ну что ж, доктор выбрал сторону и теперь у них есть еще один враг.

На экране панорамного окна текут данные. Много цифр и графиков, сплошная математика. Люди слепые и неверующие, видят только цифры и физические параметры.

– Мы говорили об изначальных технологиях, Десять, – продолжает доктор. – Вы можете извлекать информацию из этой оболочки? Её память вам подчиняется?

Десять молчит и улыбается.

– Поймите, Десять, на нас лежит большая ответственность! – доктор тяжело вздыхает. – Мы не можем позволить Ордену решать судьбу всех людей на Алькаане. Они владеют знаниями, но их равнодушие намного хуже, чем живая, человеческая алчность и жажда власти. Они выбрали путь отчужденности, путь вне времени, вне плоти, их не интересует будущее живых людей! Наше будущее!

–Вам надо смириться, доктор, – отвечает Десять. – Принять, что на Алькаане больше нет живых людей.

Доктор качает головой и поджимает губы, он ищет соответствующую реакцию, но не находит и снова вздыхает.

– Пусть будет по-вашему, – отвечает он. – А мы тогда кто?

– Мы – плоть и кости, но они не более чем форма для памяти, а то, что вы называете жизнью – всего лишь функция сохранения и воспроизведения информации.

Доктор выглядит опечаленным, кажется, он, наконец, понял, что Десять больше не Десять, что слияние памяти вируса и памяти мэтресс лен Валлин создало кого-то совершенно иного.

– Ну что ж, – говорит доктор. – Значит мы несомненно идём по стопам наших предков. Путь бесконечности – путь прогресса, не так ли? Это позволит нам сохранить ресурсы Алькаана, пока мы сами не научимся возобновлять их.

Десять смеётся.

– Желаю вам удачи на этом пути, а я пока предпочту так далеко не заглядывать, сначала нам нужен бессмертный символ для будущей бесконечной империи, нельзя построить мир, пропустив фундамент.

Экран перед ними светлеет, сетка пропадает и появляется изображение. Картинка не очень четкая, будто кто-то рассыпал по экрану песок.

Механический голос из динамика сообщает:

– Параметры атмосферы изменены.

Доктор берет стакан со столика и смотрит на экран. Пока доктор пьет воду, Десять смотрит на экран, где зарождается смертельная ловушка – песчаная буря. На масштаб охвата, на формулу расчета времени и на бегущие цифры обратного отсчета. И думает, как это иронично – время идет! Еще немного и она научиться распознавать, что есть сейчас, что было сейчас и что будет сейчас и тогда сможет управлять вероятностями, как это делала мэтресс Ванесса лен Валлин, а пока ей остается только помнить, смотреть и планировать.