Текст книги "Народ Тарха (СИ)"
Автор книги: Татьяна Бегоулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Глава 3
Ярыш любил утро. Именно в это время в их шатре царила особая умиротворенность, которая согревала сердце и разливалась сладким нектаром в душе. Степняк проскользнул через полог в шатер и обнял Лайду, которая разводила огонь в очаге. Ярыш вдохнул аромат волос жены, провел ладонями по её плечам:
– Не сердись, я провел ночь в шатре у Олеха. Расписывал ему руки письменами.
Лайда обернулась через плечо и с улыбкой спросила:
– Ну и как? Олех остался доволен?
Ярыш в ответ усмехнулся, вспоминая, как скрипел зубами сын. А Лайда, поставив перед степняком горшочек с горячим питьем, поинтересовалась:
– Ты говорил с ним, какой промысел он решил выбрать? Не удивлюсь, если он решил стать охотником.
Ярыш отпил из горшочка, не спеша с ответом. Он понимал, что Лайда будет недовольна желанием сына и не хотел портить утро. Одно неосторожное слово, и жена степняка из уютной и нежной хозяйки шатра станет грозной Великой Лайдой. Кивнув на перегородку, он поинтересовался:
– Дочки спят?
– Спят. Не буди их, вчера из-за грозы долго уснуть не могли. Так что решил Олех?
Ярыш не отводя взгляда, ответил:
– Олех хочет побывать в степи. Думаю, мы не должны противиться желанию сына. Я разрешил.
Выражение глаз Лайды переменилось мгновенно, стоило ей услышать слова степняка. Снова этот холодный блеск и непримиримость, которые так не любил Ярыш.
– Лайда, он степняк, хоть и наполовину. Он должен узнать жизнь степняков, то пойдет ему на пользу. Айлук тоже будет рад увидеть внука, – тихо добавил Ярыш. Но Лайда никогда не была сентиментальной, когда дело касалось законов Бескрайних холмов.
– Нет, Ярыш. Олеху лучше забыть о своей прихоти. Зря ты дал ему надежду. Это всего лишь прихоть, не более. Я знаю, откуда у Олеха это желание. То вы с Чарой виноваты. Рассказывали сыновьям о своих странствиях, да сражениях. Вот Олех с Рогдаем и загорелись желанием испробовать того же. Не разумно это, Ярыш! Ты должен был укоротить Олеха, а не потворствовать.
Ярыш вздохнул, подавляя растущую внутри злость:
– Лайда, ты знаешь норов Олеха. Не пустишь добром, он сам холмы покинет!
Великая бросила на мужа гневный взгляд:
– А кто в том виноват? Мое слово супротив твоего для Олеха ничего не значит! Ты для сына Великий Ярыш! Но, видимо, пришло время образумить сына. Я не отпущу его из холмов, чего бы мне это не стоило! Можешь так ему и передать. И больше я к этому разговору возвращаться не буду.
Лайда поправила выбившуюся прядь светлых волос, смахнула с рукава туники, видимую только ей пылинку, пытаясь успокоить клокотавшую внутри обиду на мужа. Ярыш всегда воспитывал Олеха так, будто они не в холмах живут, а в степи. Сын и норовом и повадками пошел в отца – упрямый степняк, коли что возьмет в голову, кнутом не выбьешь. Чуяла Лайда, что добром это не кончится, но и думать не могла, что все вот так обернется. Нет, ежели скучно Олеху в холмах стало, так она найдет, чем занять сына. Завтра же спровадит его в кузни, пусть там поработает, глядишь, блажь из головы-то и выйдет.
Ярыш внимательно наблюдал за выражением лица Лайды, пытаясь угадать, что задумала Великая. Насколько знал степняк, Лайда слов на ветер не бросает, и если уж решила переупрямить сына, пойдет до последнего.
– Лайда? – Ярышу надоело гадать. Великая посмотрела отстраненно, словно раздумывая, отвечать мужу или нет:
– Завтра Олех отправится в кузни. Станет скучно, в каменоломни пошлю.
Ярыш помрачнел. Лайда, и впрямь, серьезно принялась за сына. Но, зная Олеха, ни к чему хорошему это противоборство не приведет. Как бы худо не случилось.
– Великая Яхха в свое время отпустила Лучезара с миром, – напомнил степняк. Но Лайда только фыркнула:
– Великая Яхха, да упокоится её прах в Долине предков, была слишком добра. И с Лучезаром все иначе было – он родился и вырос за холмами.
Лайда порывисто схватила мужа за руку и сбросила маску Великой:
– Ярыш, отговори Олеха! Он только тебя послушает. Образумь сына! Там за холмами его может ждать опасность.
Но степняк покачал головой:
– Лайда, предводительница назвала его воином. Так пусть и станет воином, не век же ему в холмах отсиживаться. Думаю, кузни и каменоломни не изменят желания Олеха.
Ярыш покинул шатер, оставив Лайду в отчаянии.
Вечером Рогдай застал Олеха, когда тот со злостью собирал вещевой мешок.
– Эй, брат, ты куда это собрался?
Олех поднял серые глаза на Рогдая:
– Великая меня в кузни решила сослать! Ну, уж нет, я так просто не сдамся! Сегодня же ночью покину холмы!
Рогдай, взъерошив свои черные кудри, уселся рядом с братом:
– Что, прямо сегодня? И куда ты пойдешь?
Олех дернул плечом:
– Знамо куда, в степь! А потом, может и к дядьке Лучезару в Княжеск. Еще не решил толком.
Рогдай с завистью посмотрел на брата:
– Вот бы и мне с тобой.
И вдруг, загорелся этой мыслью, схватил Олеха за руку:
– А давай вместе уйдем! Мне тоже, страсть как охота за холмы выбраться!
Олех в раздумьях уставился на Рогдая, а потом мотнул головой:
– Нет. Одно дело, когда я только за себя в ответе, а другое еще и за тебя отвечать.
Рогдай сразу взвился:
– А чего это тебе за меня отвечать? Я сам за себя ответ держать стану! Ты не смотри, что меня предводительница воином не назвала, это лишь из-за разницы в возрасте! Так ведь и мы не к врагам поедем, а к своим.
Олех с досадой осмотрел худую фигуру брата. Дело не только в годах, хотя разница в два года это много для холмов. Рогдай слишком порывист, сначала делает, потом думает. Да и клинком владеть толком не умеет. А за холмами всяко может случиться. Как последнюю причину, Олех назвал позволение отца и матери. Но и тут Рогдай нашелся:
– А они и не против. Я сам их разговор слышал, матушка сказывала, что мне бы только на пользу пошло, ежели бы я выбрался за холмы.
Тут уж Олеху и возразить было нечего. Да может оно и лучше, вдвоем-то? И не скучно, и не так боязно. Все-таки степняки могут и не ласково принять сына Ярыша. Парень махнул рукой:
– Ну, ежели хочешь, давай вдвоем отправимся. Ночью проберемся к лошадям, только не проговорись никому!
Лайда проснулась среди ночи. Непонятная тревога вдруг сжала сердце, прогоняя остатки сна. Приподнявшись на локте, Лайда прислушалась к ровному дыханию мужа. Она посмотрела на спящего Ярыша и невольно задержала взгляд. Так бы и любовалась, если бы не чувство тревоги. Осторожно поднявшись, Лайда пробралась за перегородку, где спали дочки. Виена и Раяна, погодки. Но на детской половине все было спокойно. Как была, в ночной рубашке, Лайда пробралась к пологу и чуть откинула его. Холодный ночной воздух тут же коснулся босых ног Великой. В лагере все было спокойно. Но тревога не покидала, продолжая ворочаться в груди. Оставив полог приоткрытым, чтобы свет звезд проникал в шатер, Лайда уселась на колени возле большого туман – камня, который ей достался от Великой Яххи. Погладив рукой его гладкую серо-желтую поверхность, Лайда прошептала слова заклинания. Ей просто нужно увидеть Олеха, убедиться, что с ним все в порядке и никакая опасность не грозит ему. Лайда ожидала увидеть шатер сына, но на поверхности посветлевшего камня заскользили картинки ночных Бескрайних холмов. Среди спящих просторов выделялись фигуры двух всадников. Лайда ахнула, узнав в этих всадниках Олеха и Рогдая.
– Глупые мальчишки! – в отчаянии прошептала Лайда.
Великая сложила ладони лодочкой, а губы торопливо зашептали очередное заклинание. Будто тонкие белые нити сорвались с сомкнутых ладоней и протянулись сквозь туман – камень к всадникам.
– Посмотрим, сынок, как ты с этим справишься…
Всадники остановились и недоуменно стали озираться по сторонам. Кони под ними нервно переступали копытами, а парнишки неуверенно оглядывались. Они смотрели туда, где в предрассветной дали чуть виднелись разноцветные верхушки шатров. Лайда знала, что сейчас чувствуют беглецы. Тоска по родным краям охватила их сердца и не давала покинуть холмы. Лайда чуть сильнее сжала ладони и белые нити стали плотнее, толще. Рогдай неуверенно направил коня обратно, но Олех еще сопротивлялся, будто чувствовал, что тут не обошлось без магии.
– Ты что тут делаешь? – голос Ярыша заставил вздрогнуть Лайду.
– Ложись, Ярыш. Я скоро, – Лайда не отрываясь смотрела на колеблющегося Олеха, мысленно приказывая ему вернуться. Но Ярыш, вместо того, чтобы лечь спать, уселся рядом и с интересом посмотрел на туман – камень.
– Что это? – вырвалось из уст степняка.
– Наш сын и Рогдай.
– А ты что делаешь?
– Мешаю им совершить глупость.
– Лайда! – в голосе степняка явно послышалась угроза. Но Великая и не думала останавливаться. Она снова зашептала заклинания и Олех повернул коня в сторону лагеря.
– Не смей этого делать! – степняк схватил ладони жены и с силой развел их в стороны. Белые нити тут же исчезли. Лайда вскочила на ноги и громко зашептала:
– Ярыш, не мешай мне! Я знаю, что делаю!
Ярыш тоже поднялся и снова схватил ладони Лайды, не давая им сомкнуться.
– История с Хэйлой и Лучезаром тебя так ничему и не научила?! Ты, не задумываясь, собираешься вмешаться в жизнь других людей? Но с нашим сыном я не позволю сотворить такое!
Лайда со злостью посмотрела на Ярыша, а потом бросила взгляд на туман – камень. Всадники во весь опор скакали прочь из холмов.
– Отпусти меня, Ярыш! Я никогда не прощу тебя, если с нашим сыном что-то случиться!
Но степняк отпустил руки Лайды, лишь когда на поверхности туман – камня увидел, как всадники удалились на значительное расстояние от лагеря.
– Не смей, Лайда! Пусть Олех сам выберет свой путь.
В серых глазах степняка пылал гнев. Но и глаза Великой чуть ли не метали молнии.
– Кажется, этот шатер стал слишком тесен для нас, – степняк с трудом сдерживал злость. Поспешно оделся и, захватив охотничье снаряжение, покинул шатер.
Когда Рогдай и Олех выбрались, наконец, из холмов на дорогу, у обоих вырвался вздох облегчения. Оба парня поняли, что это было за наваждение в самом начале их пути – кто-то с помощью магии пытался не дать им покинуть Бескрайние холмы. И Олех был уверен, что это никто другой, как сама Великая.
Но теперь никакая магия им не страшна. Дорога в Большой Город была довольно оживленной. Купеческие обозы, одиночные путники и всадники то и дело встречались двум беглецам на пути.
– Олех, ты хорошо запомнил, как отыскать в Большом Городе лавку Кудая? Не заплутаем?
Олех отмахнулся:
– А язык на что? Коли заплутаем, так люди добрые подскажут, как найти Кудая.
Олех совсем не переживал об исходе их путешествия. Он был почему-то уверен, что в степи его встретят с добром. А как же иначе – он же сын Ярыша! А Ярыш – сын хозяина степи! И что с того, что в свое время Ярыш был изгнан отцом? С того времени сколько воды утекло, наверняка, старый Айлук уже ни раз пожалел о своем решении.
В Большой Город путники прибыли уже вечером. В такое время разыскивать лавку Кудая, к которому посоветовал обратиться за помощью Ярыш, было не разумно. Следуя советам отца, Олех сначала отыскал в городе меняльную лавку, в которой обменял один из самоцветов на несколько золотых монет. Теперь можно и на ночлег устроиться на постоялом дворе. Рогдай всюду следовал за братом, но больше смотрел по сторонам и провожал взглядом молоденьких горожанок, спешившим по домам.
На постоялом дворе Олеху не понравилось. Мешанина запахов, шумно, людно. И Рогдай все ворчит, что кислятиной воняет. Все упирает, что раз уж выпало им попасть в Большой Город, то нечего на постоялом дворе отсиживаться. Да и Олеху хотелось посмотреть, как люди живут за холмами, а много ли увидишь через мутное оконце? Наставление отца о том, чтобы не болтаться вечерами в городе, все же сдерживало Олеха.
– Олех, ну что мы, котята что ли слепые, чтобы бояться всего? Коли кто ограбить захочет– так мы и проучить воришку сможем, всю охоту на будущее отобьем! – Рогдай все еще пытался уговорить брата на вечернюю прогулку.
Олех с улыбкой посмотрел на Рогдая – да уж, говорить брат умеет. А как дело дракой серьезной обернется, кто отдуваться будет? В холмах в кулачном бою Рогдай первым выбывал. Не дорос он еще до серьезных столкновений. Но брат приводил новые причины, чтобы не сидеть весь вечер на постоялом дворе и Олех уступил.
Глава 4
На темных улочках Большого Города было малолюдно. И чем дальше Рогдай и Олех уходили от постоялого двора, тем пустынней становилось. В окнах каменных домов мелькали отсветы свечей и светильников, маня Рогдая. Парню так и хотелось посмотреть через окно – как живут здешние обитатели? Чудные они – живут в каменных жилищах. Камни холодные, мертвые – как жить среди них? Другое дело их шатры! При мыслях о холмах что-то легонько царапнуло в груди парня. Но Рогдай прогнал непрошенную тоску. В кои-то веки выбрался за холмы, так нечего грустить.
Проходя мимо кабака, из открытых дверей которого раздавался шум громких голосов, Рогдай толкнул плечом брата и кивнул головой в сторону кабака. Но Олех лишь помотал головой и Рогдай недовольно насупился. Ну, все ясно – брат его за мальчишку сопливого держит, а себя, выходит, за старшего считает.
Как и следовало ожидать, парни с непривычки, да в темноте заплутали. Забрели в такие дебри, что и сами не рады. Домишки здесь были плохонькие, бедные. Свечей в окнах не видно было, и парни пробирались чуть ли не на ощупь. И когда Рогдай в темноте ступил ногой в сточную канаву, Олех остановился:
– Все, давай возвращаться на постоялый двор. Что мы, как люди лихие в темноте бродим?
Рогдай согласился – кому охота в сточные канавы ступать? Еще бы найти обратную дорогу…
В одном из переулков парни наткнулись на парочку. Девица, глупо хихикая, отталкивала мужчину, который все прижимал её к стене дома. Олех еще и не разобрал, что происходит, как раздался окрик Рогдая:
– Эй, а ну отпусти девицу! А то я тебе, наглецу, сейчас руки-то укорочу!
Долговязый мужик, удивленно оглянулся и буркнул:
– А ну, брысь отсюда, щенки! – и посчитав разговор оконченным, мужик снова повернулся к девице. Та, то ли ахнула, то ли зевнула, но Рогдай не стал разбираться в таких мелочах. Подскочил к мужику и дал ему пинка под зад со словами:
– А ну убрал свои ручищи загребущие!
Олеху сразу не понравилась эта парочка. Не походила девица на жертву, но раздумывать было некогда: долговязый уже замахнулся на Рогдая. Олех собирался ввязаться, но тут девица с визгом и неожиданной прытью вцепилась ногтями прямо в лицо Олеху. Парень взвыл – не приходилось ему раньше испробовать на себе остроту женских ногтей. А сильный запах браги, исходивший от девицы, подтвердил опасения Олеха. Они ошиблись, и на девичью честь никто не покушался. Кое-как отцепив от себя хмельную девицу, Олех бросился на выручку Рогдаю. А парню и впрямь приходилось несладко: долговязый мужик одной рукой держал худого парнишку за шиворот, а другой с размаху бил кулаком куда придется. Олех буквально выдернул брата из рук мужика и оттолкнул Рогдая за спину. Один удар кулаком и долговязый отлетел к стене дома. Девица с криком: "Убивают!" кинулась к долговязому, а Олех схватив Рогдая под руку, кинулся прочь из этого переулка.
Поплутав, парни все-таки вышли к своему постоялому двору. Хозяин двора, окинув взглядом потрепанных постояльцев, только хмыкнул и подозвал к себе одну из девушек, которые убирали комнаты и чистили одежду постояльцев:
– Ждана, принеси этим двум кувшин воды. Да тряпицу чистую захвати – вон видишь, как их разукрасили…
Выглядели парни и впрямь красочно. У Олеха все лицо было расцарапано, женские ногти оставили кровавые бороздки на скулах. А у Рогдая один глаз уже заплыл, налился фиолетовым, да и нос был подправлен кулаком.
Олех, рассмотрев лицо брата, только плюнул:
– Ну и как теперь, в таком виде, в степь заявиться? Что Айлук про нас подумает?
Рогдай, вяло отмахнулся:
– Ничего не подумает. Что он, молодым, что ли, не был? Ну, спутали мы, с кем не бывает? – и Рогдай скривился, промокая разбитые губы мокрой тряпицей.
Лавка Кудая хоть и находилась на самых задах города, а товар степняка пользовался спросом, потому и знали горожане про эту лавку. Олех и Рогдай быстро отыскали жилище степняка, лишь совсем немного поплутав по извилистым переулкам лавок всех мастей. Домик, в котором жил Кудай и торговал свой товар, был маленьким, ветхим – вот-вот оконца уйдут в землю. Олех, нагнувшись, будто нырнул в низенькую дверь и, распрямившись в сенях, чуть не достал макушкой потолок.
В самом доме пахло табаком да кожаными седлами, которыми были увешаны все стены небольшой комнатенки. Олех пробежал глазами по седлам и конной упряжи, провел рукой по рукояти кнута, попробовал ногтем остроту кривого клинка, будто изогнутого дугой.
Тут из смежной комнаты к посетителям вышел старик. Согбенная спина, совершенно лысая макушка, седые брови и множество морщин на лице выдавали весьма почтенный возраст торговца степняка. Увидев молодцев с весьма живописными лицами, старик и бровью не повел:
– Желаете что? Что приглядели? – голос старика был в отличие от его вида полон силы, не дребезжал и даже старческие визгливые нотки не проскальзывали.
Олех внимательно посмотрел на старика: того ли они разыскивают?
– Нам хозяин лавки требуется. Степняк Кудай.
Старик кивнул:
– Я и есть Кудай, а вы кто же будете?
Олех закатал рукава рубахи, открывая письмена на руках:
– А я сын Ярыша. А это брат мой – Рогдай.
Старик будто посветлел лицом. Внимательно посмотрев на письмена, перевел взгляд на лицо Олеха:
– Сын Ярыша, говоришь? Похож, статью в отца пошел. А звать-то тебя как, сын Ярыша?
– Олех.
Старик перевел взгляд на Рогдая и его брови удивленно взлетели вверх. Олех и Рогдай внешне очень уж не походили друг на друга. Олех русоволосый, с серыми глазами, ростом высок, да широк плечами, кулак что кувалда. А Рогдай с черными, как смоль волосами, вьющимися кольцами, карие глаза под густыми ресницами – любая девка позавидует. Худой, хоть и не болезненной худобой, да не тянет на силача покамест.
– Брат, говоришь? Неужто тоже сын Ярыша? – в голосе Кудая слышалось недоверие. Олех хохотнул:
– Нет, Рогдай не степняк. Его отец Юлай приходится братом моей матушке. Стало быть, и мы с Рогдаем братья.
Старик понимающе кивнул:
– И зачем же ты пожаловал ко мне, сын Ярыша?
Олех потупился:
– С поклоном от отца, – Олех уважительно склонился перед стариком. Кудай довольно пригладил седую бороденку.
– Ярыш просит тебя, Кудай, указать нам с Рогдаем путь в великую степь. Хочу посмотреть, как живут степняки и передать поклон Айлуку.
Старик хмыкнул и окинул братьев хитрым взглядом:
– Да указать путь дело не хитрое. Ты лучше ответь мне, сын Ярыша, что у вас с лицами? Неужто, степная лисица тебе лицо расцарапала? Негоже сыну Ярыша перед Айлуком в таком виде появляться.
Олех залился краской. И рассказать-то стыдно про свою оплошность.
– Да мы без умысла плохого. Думали, девицу от негодяя спасти, а вышло, что спасать-то никого и не требовалось. По любви у них…
Рогдай тоже залился румянцем – это ведь он тогда первым ввязался. Из-за него и Олеху досталось. А Кудай лишь улыбнулся.
– Обождите здесь.
Кудай скрылся в смежной комнатенке. Там на тюфяке, набитом соломой спал молодой мужчина в кожаной безрукавке и потертых штанах, будто от долгого сидения в седле. В его лице, безмятежном и расслабленном, откровенно читалось сходство с чертами самого Кудая. Старик, легонько толкнув спящего в плечо, позвал:
– Мартух, вставай, себя проспишь.
Молодой мужчина сладко потянулся, зевнул и только потом открыл глаза:
– Чего ты, дед, меня будишь? Все равно никого нет.
Кудай цыкнул:
– А ну, цыц! Вставай, говорю. Проводником пойдешь в великую степь. Гостей доставишь к самому Айлуку.
Мартух недовольно насупился. Но встал, ополоснул лицо водой из кувшина. Выглянул из комнатенки и окинул двоих парней пренебрежительным взглядом:
– Этих, что ли? – спросил он у Кудая. Старик лишь кивнул в ответ.
– Уж больно примечательные гости. Кто такие?
Кудай со значением посмотрел на внука и проговорил:
– Один из них – сын Ярыша. К Айлуку с поклоном идет. Доведешь до вождя и чтоб ни один волос с его головы не упал.
Мартух, услышав имя Ярыша, заинтересовался:
– Ярыша? Того самого, сына вождя? Так он же изгнан был? А если гости эти неугодны будут, я в виноватых окажусь?
Кудай нахмурился:
– Не суди об том, чего не знаешь! Айлук рад будет сыну Ярыша! Веди в степь, да смотри мне, чтоб без шуток!
С той ссоры, прошло два дня, а Ярыш так и не появился в шатре. Впрочем, Лайда и не переживала. Охотники ушли на промысел, а значит и степняк с ними. Все мысли Великой были заняты сыном. Зная характер Олеха, он уж теперь не скоро вернется в холмы. Да и вернется ли?
А ночью Лайда во сне, неожиданно, оказалась в Долине Предков. Солнце ярко светило, теплый ветер со стороны Лазурного моря ласково скользил по лицу, но что-то тревожное было в этом сне. Лайда, осознавая, что это сон, все-таки пошла туда, где обрывались холмы и где внизу о камни разбивались волны моря. И вдруг позади услышала свое имя:
– Лайда…
Обернувшись, Лайда вздрогнула, хотя уже знала, кто её окликнул. Великая Тарха опиралась на свой посох, черные глаза смотрели пронзительно, словно видели все тайные помыслы Лайды.
– Пойдем.
Лайда, не торопясь, последовала за Великой Тархой, чей силуэт словно скользил по воздуху, плавился и мелко подрагивал в солнечном свете. Подойдя к самому обрыву, Лайда остановилась. Великая Тарха протянула руку с посохом, указывая на лазурные воды:
– Он плывет, Лайда. Он несет смуту и горечь той поры, когда твой народ бежал сюда от неминуемой гибели.
Лайда всматривалась вдаль до боли в глазах, но так никого и не увидела:
– Кто он, Великая?
Тарха повернулась в сторону Лайды:
– Он тот, в ком течет кровь врага твоего народа, Лайда. Он скоро будет здесь, не пропусти его. Он не должен посеять смуту в сердцах народа Тарха.
Великая Тарха снова повернулась к морю:
– Он силен, в нем великая сила. Но и ты, Лайда, сильная. Только тебе и по силам его одолеть. А я помогу.
Образ Великой подернулся и, мгновение спустя, растаял в солнечных лучах. А Лайда просто проснулась. Она быстро вскочила и отогнула полог шатра – солнце только коснулось верхушки холма Пробуждения. Быстро одевшись, Лайда покинула шатер в котором продолжали спать её дочки.
Великая, покинув лагерь протрубила в рог и с небес тут же спустилась крылатая тройка.
– Посмотрим, кто к нам пожаловал, – Лайда свистнула и крылатая тройка понесла её в сторону Долины Предков.
Арсай стоял на носу своего корабля и задумчиво вглядывался в линию горизонта. Вот уже несколько дней он плывет по волнам Солнечного моря, которое иноземцы именуют Лазурным. Хоть и не любил Арсай всё иноземное, а стоило признать, что вода в море и впрямь лазурного цвета. А вот солнца становилось все меньше. Да и ветер заметно похолодел, будто напоминая магу, что он уже далеко от теплых берегов родной Леании.
Магическая алая нить, указывающая путь, с каждым днем становилась бледнее и это настораживало Арсая. Если нить пропадет раньше, чем они достигнут берега, что это будет означать? Что те, кто бежал вместе с Тархой теперь покоятся на дне Солнечного моря? Или же, вдали от Леании, магия Арсая слабеет? Но как такое возможно?
Арсай не любил иноземцев, но жадно впитывал все сведения об иноземной жизни, чтобы доказать своему брату, что уклад жизни в Леании мудрее и правильнее, и что не следует заимствовать у иноземцев все подряд, не думая. Потому и знал маг, что за пределами его родных земель, магия почти не сохранилась. Растеряли иноземцы силу своих предков, не сумели сохранить. Так отчего магия Арсая слабеет, если поблизости нет ни одного мага, способного ослабить силу Арсая?
Когда впереди показалась земля, Арсай пристальным взглядом окинул неровную линию берега. Даже дышать стал глубже, словно пытаясь почувствовать след Тархи. Солнце, вышедшее из-за облаков, осветило берег и в глаза магу словно плеснуло золотым сиянием – видать, не врали иноземцы, сказывая, что есть на берегу Лазурного моря град, в котором крыши золоченные. Но алая нить вела в сторону, туда, где скалистый берег выглядел совершенно безлюдным и пустынным.
Алая нить побледнела, задрожала и вдруг растворилась без следа, словно, кто-то оборвал нить движением руки. Но Арсай уже почувствовал магию, вьющуюся вдоль скалистого берега, сильную магию. Было в ней что-то знакомое, Арсай не назвал бы её чужеродной. Значит, он на верном пути? Кто, как не Тарха могла принести сюда магию сродную той, что сейчас царит на землях Леании? Арсай отцепил серебряную серьгу Хореи с носа корабля и спрятал её в потайном кармане на поясе. Может, еще и пригодится это украшение. Отдав распоряжение искать удобное место для причала, маг сконцентрировался и попытался мысленным взглядом увидеть то, что расположено на скалистом берегу.
Он увидел залитые солнцем холмы, богатые зеленые пастбища, холодные ручьи, сбегающие с вершин холмов, леса, поддернутые зеленой дымкой листвы. Арсай увидел гладь большого озера, от которого словно дохнуло холодом и разбросанные по берегу разноцветные шатры. И вдруг видение оборвалось. Лишь на мгновение Арсай увидел разноцветные шатры, но это были точно они! Но почему он больше ничего не смог разглядеть? Арсай попытался вновь проникнуть с помощью магии вглубь берега, но у него ничего не получилось. С этим он разберется потом, а сейчас нужно поднять наверх и увидеть все своими глазами.
Удобное место для причала было вскоре найдено. Здесь даже имелось что-то вроде тропинки, которая вела вверх по крутым склонам скалистого берега. Арсай, не откладывая, стал карабкаться наверх, приказав остальным дожидаться его здесь. Он должен первым увидеть тех, кто последовал за Тархой!
