Текст книги "Народ Тарха (СИ)"
Автор книги: Татьяна Бегоулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Татьяна Бегоулова (Дулепова)
Народ Тарха
Глава 1
Арсай развернул пожелтевший от времени свиток и пробежал глазами уже знакомые и не раз перечитанные строки летописи. Он не мог объяснить почему его так тянет перечитывать именно этот свиток. Что его притягивает? Древность легенды? Или величина трагедии, которая произошла несколько столетий назад?
Тяжело вздохнув, Арсай поднялся и подошел к окну башни, в которой находилось хранилище древних летописей. Вид из окна мог надолго приковать к себе внимание любого, кому посчастливилось бы попасть в башню. Арсай щёлкнул пальцами и магическая занавесь, защищающая древние свитки от влажности и ветра, отодвинулась в сторону. Легкий ветерок со стороны моря тут же ворвался в хранилище. Но Арсай будто и не замечал этого. Он разглядывал распростертые внизу земли Леании, будто видел их впервые.
В глаза сразу бросался Дворец Правителя Леании – Миарда Второго. Арсай нахмурился, как впрочем всегда, когда думал о старшем брате, которому посчастливилось стать Правителем. Миард любил всё новое, неизвестное, иноземное. Вот и Дворец себе построил, наслушавшись рассказов мореходов и путешественников, будь они неладны. И даже отдал приказ разбить парк перед дворцом, чтобы его любимая жена могла гулять в нем и наслаждаться пением птиц, которые должны были поселиться в этом парке. Арсай не понимал, зачем уходить от своих истоков и традиций? Чем плохи были шатры, в которых ранее рождались и росли все правители Леании? Зачем нужен этот уродливый и холодный кусок камня, именуемый Дворцом? Несмотря на величайшую милость, оказанную Арсаю Правителем – личные покои во Дворце – младший брат так и не оценил их и не появился в них ни разу. Арсай вообще посещал Дворец крайне редко – когда это было необходимо.
За Дворцом и еще не разбитым парком открывался вид на бесконечную гладь Солнечного Моря. Правда, иноземцы его называют Лазурным. И разумеется, Правитель Леании издал указ о том, чтобы во все карты внесли и это иноземное название. Чем ему не нравится Солнечное Море? А если иноземцы переименуют море и назовут его Лужей, он что, последует их примеру?
Арсай все больше раздражался. Скрестив руки на груди, он перевёл взгляд направо от Дворца. Там простирались луга, перемежающиеся небольшими рощицами, озерами и вспаханными полями. И уже почти на линии горизонта можно было увидеть разноцветные верхушки шатров. Сердце сразу наполнилось теплом. Губы растянулись в улыбке, и Арсаю даже показалось, что он почувствовал запах, который всегда царит внутри шатров. Запах теплого молока, запах горячих кукурузных лепешек и засахаренных орехов. Это запах его детства – самой счастливой поры его жизни. Тогда он еще не знал, какая пропасть ляжет между ним и старшим братом. Тогда он был полон мечтами и строил великие планы…
Скрипнула дверь и Арсай услышал нежный и ласковый голос:
– Я так и знала, что найду тебя здесь, Арсайчик!
– Лисай, не называй меня Арсайчиком. Ты же знаешь…
Он повернулся к вошедшей девушке и подставил щеку для поцелуя. Лисай была его старшей сестрой. Первым был Миард, второй Лисай, а он, Арсай, всего лишь третий…
Сестра была одета в длинное глухое платье шоколадного цвета. Из украшений только небольшая диадема, указывающая на высокое происхождение девушки. Черные густые волосы гладко зачесаны назад. Арсай не любил, когда сестра одевалась подобным образом. Как правило, это происходило только в дни когда собирался Совет.
– Арсай, я пришла за тобой. Через несколько минут соберется Совет.
Арсай раздраженно передернул плечами:
– Я не собираюсь идти на Совет. Что мне там делать? К моим словам брат не прислушивается и открыто высмеивает все мои предложения! Я там что, для того чтобы выслушивать все эти насмешки? Я, между прочим, один из сильнейших магов Леании! Наш брат не обладает и половиной той силы, которую имею я! Но он смеет надо мной потешаться!
Арсай покраснел от гнева. Раздражение, которое копилось несколько дней, вырвалось наружу. Со всей силы мужчина ударил кулаком по стене, и по пальцам заструилась тоненьким ручейком кровь.
– Арсай! – Лисай тут же, зажав ладонь брата в своей руке, зашептала заговор. Кровь перестала течь и ранка затянулась.
– Лисай, я всё это мог бы сделать и сам, – раздражение еще не улеглось.
– Но мне приятно это сделать для тебя. Ну, Арсай, перестань сердиться. Миард старается для всех нас. Он не всегда ласков и добр, но ведь Правителем быть нелегко…
– Если ему тяжело, пусть уступит мне! Это будет справедливо. Я сильнейший маг Леании, я пекусь о сохранении традиций и обычаев.
– Тише, брат… Такие речи до добра не доведут. Пошли уже, нас ждут.
– Нет, Лисай. Можешь передать Миарду, что я сам вывел себя из состава Совета.
Девушка удрученно покачала головой. Арсай был, конечно, прав. Правитель Миард все чаще позволял себе насмехаться над старомодными взглядами младшего брата. При этом, идеи и предложения Арсая были весьма разумны, по мнению Лисай. Но Правитель почему-то почти всегда воспринимал их в штыки.
Спорить больше не было смысла и Лисай покинула хранилище древних летописей.
Через несколько минут хранилище древних летописей покинул и Арсай. Перед уходом сильнейший маг Леании, вручая свиток Смотрителю хранилища, попросил:
– Виан, спрячь этот свиток. И никому не показывай! И если кто спросит, не вздумай открывать тайну его. Даже если кто от имени моего придёт – не верь.
Старик Смотритель, одетый в широкие одежды песчаного цвета, молча поклонился.
Солнце уже катилось к закату, когда Арсай добрался до селения, что раскинулось возле Слепой горы. Жизнь селения шла своим чередом, неспешно и не шумно. Эта тихая и размеренная жизнь всегда приносила умиротворение в сердце мага. Но не только поэтому Арсай всё чаще наведывался в селение. Отдав поводья подбежавшему мальчишке, маг направился к шатру ярко алого цвета, расшитого золотыми узорами. Возле шатра сидели две селянки. Одна, уже почтенного возраста, складывала мотки пряжи и разноцветных ниток. Вторая, юная и необыкновенной красоты девушка, еще продолжала заниматься вышивкой. Заметив приближающегося мага, девушка счастливо улыбнулась и её лицо будто осветилось изнутри.
– Матушка, к нам Арсай пришёл!
Девушка хотела было отложить в сторону шитье и побежать навстречу, но её матушка строго посмотрела на дочь и чуть заметно покачала головой, призывая дочь к сдержанности.
– Ксана, не забывайся…
Подошедший маг поклонился в пояс:
– Приветствую вас, почтенная Риана, и тебя Ксана – моя драгоценная невеста…
Ксана зарделась и умоляющими глазами посмотрела на строгую родительницу:
– Матушка…
Та слегка кивнула и девушка, тут же подошла к Арсаю. Парень лишь успел дотронуться до кончиков пальцев невесты, как его тут же остановила Риана покашливанием. Арсай хитро подмигнул Ксане и подошел к Риане.
– Почтенная Риана, сегодня приплыл корабль заморских торговцев и я, подумал, что вам будет интересно посмотреть на заморские диковинки. Я осмелился для вас взять кое-что из диковинок. Примите, в знак моего глубочайшего почтения к вам и вашей дочери…
Арсай протянул женщине ларец, украшенный самоцветными камнями. Риана снисходительно улыбнулась – она любила подарки и уважительные речи. Взяв ларец, Риана скрылась в шатре, оставив при этом полог откинутым – пусть знают, она все видит и слышит!
– Ксана, если бы ты знала, как я скучал все эти дни, – Арсай коснулся губами кончиков пальцев возлюбленной.
Девушка зарделась, но рук не отняла. Арсай подавил желание сжать Ксану в объятиях, зарыться лицом в её густые, цвета темной меди, волосы. Он чтит традиции Леании. Но настанет день, когда Ксана станет его женой.
– Ты был чем-то занят? Тебя долго не было…
Молодая селянка принялась вновь за вышивку, дабы их встреча с Арсаем не вызвала пересуды. Маг уселся подле.
– Да, были некоторые дела. А чем ты занималась?
Девушка кивнула на рукоделие в своих руках:
– Вышиваю шатёр. Для нас…
Арсай улыбнулся и вновь прильнул губами к пальчикам невесты.
– Это хорошо, что ты будешь занята нашим шатром в мое отсутствие. Будешь думать обо мне.
Брови Ксаны взметнулись вверх:
– Ты уезжаешь?! Куда?!
– Ксана, это очень важно для меня, для нас с тобой. Я вернусь как раз, когда ты закончишь вышивать наш шатёр.
– Но Арсай, это так неожиданно. И куда же ты отправишься?
– Ксана, ты что-то слышала о войне сестёр?
– Война пяти сестёр? То же, что и все. Одна из сестёр, кажется её звали Тарха, решила захватить земли своих сестер. Началась война. Но Тарха её проиграла и покинула Леанию с остатками своего народа.
– Так вот, я тебе скажу, что узнал, что всё это ложь. Я нашёл один древний свиток, где написано совсем иное. И чуется мне, что именно эта летопись правдива. Вовсе не Тарха начала войну, и вовсе не Тарха решила захватить земли сестёр.
Ксана удивленно посмотрела на мага:
– А кто же тогда?
Арсай наклонился к самому уху возлюбленной и прошептал:
– Ныне покойная Правительница Леании Уланда. Старшая из пяти сестёр!
Ксана окинула мага испуганным взглядом:
– Арсай, даже если это и правда, то лучше забудь об этом!
Сильнейший маг Леании хищно улыбнулся:
– Нет, Ксана! Теперь я сделаю всё, чтобы правда получила огласку! И Миарду, моему брату, придется кое-чем поделиться со мной!
Ксана вздохнула и умоляюще посмотрела на жениха:
– Арсай, я прошу тебя! Забудь об этом, не затевай опасную игру! Разве тебе мало меня, нашей любви? Чем ты недоволен?
– Ксана, я хочу бросить к твоим ногам все сокровища Леании! Неужели тебе не хочется стать женой Правителя Леании Арсая Первого?
– Нет, не хочется! Мне не важно твое положение! Будь ты простым землепашцем, я и тогда любила бы тебя!
Арсай с любовью посмотрел на Ксану:
– Я знаю, любимая. Знаю. Но мне этого мало… В той летописи написано, что Тарха из всех пяти сестёр, обладала самой великой магической силой. Их отец, Правитель Леании, Арид зря поделил земли между сёстрами. Он должен был назначить наследницей Тарху, так как она обладала великой силой. И тогда не было бы войны. Но он поделил Леанию на пять равных частей. И Уланда была недовольна решением отца. Она, оговорила Тарху перед второй сестрой Деной, сказала, что Тарха захватила земли младших сестёр и готовится захватить и их земли. Дена поверила. А на самом деле, Тарха просто опекала младших сестер, которые были слишком юны. И началась война… Когда Тарха покинула Леанию вместе с двумя младшими сестрами и своим народом, вторая сестра Дена начала что-то подозревать. Спустя какое-то время Дена поняла, что Уланда её обманула и Тарха вовсе не собиралась им угрожать. Но было поздно. И тогда Дена заперлась в храме богини Илиоры. Там она и провела всю оставшуюся жизнь, в покаянной молитве. А Уланда стала единственной Правительницей Леании.
– Арсай, это дела давно минувших лет. Прошло несколько столетий, к чему это всё ворошить?
– К чему? А к тому, что сейчас тоже творится ужасная несправедливость! Я обладаю величайшей магической силой, я пекусь о сохранении традиций и обычаев Леании. Значит и Правителем должен быть я!
Глаза Ксаны наполнились слезами. Она понимала, что её возлюбленный слишком далеко зашёл в своих мечтах. Грядет что-то ужасное и неотвратимое, что-то, что может раздавить и Ксану и Арсая, и их любовь. Арсай заметил слезы возлюбленной и охладил свой пыл. Он снова расцеловал пальчики Ксаны:
– Не плачь, любимая. Прошу, не надо. Я быстро вернусь, обещаю.
– Но куда ты? Зачем?
– Я хочу разыскать тех, кто много столетий назад уплыл с Тархой. Они не могли исчезнуть без следа…
– Но зачем?
– Возможно, с их помощью я смогу стать Правителем Леании…
Глава 2
Перед тем, как отпустить Арсая, Ксана сняла с руки скромный медный браслет и протянула возлюбленному:
– Возьми его с собой Арсай. Он укажет тебе путь ко мне, если ты вдруг заплутаешь…
Маг с улыбкой принял украшение:
– Я вернусь, Ксана. И мы поженимся.
Покидая селение, Арсай невольно задумался над фразой возлюбленной: «Укажет тебе путь». Укажет путь… Только сейчас маг осознал, что он понятия не имеет как и где он будет искать потомков тех, кто ушел с Тархой. Ксана не просто ведь отдала браслет, в её словах есть смысл. Если браслет укажет путь к возлюбленной, то вещица принадлежавшая когда-то Тархе или ее младшим сестрам, возможно тоже поможет. Но где бы раздобыть такую вещицу. Размышляя над этим вопросом, маг доехал до развилки дорог и остановился. Если он поедет прямо, то уже утром сядет на свой корабль и может отправиться в путь. А если свернуть направо, то утром он будет в своем родном селении, где прошло его детство. Из всех, кого Арсай сейчас был бы рад видеть, в селении оставался лишь один человек. Это его старая кормилица Банча. Он не может уплыть не повидавшись с кормилицей. Банча дорога его сердцу и возможно кормилица знает ответ на вопрос…
В шатре кормилицы время будто остановилось. Арсай с грустью и сладким томлением разглядывал такую знакомую и довольно скромную обстановку. Все та же утварь возле очага. И даже его любимая глиняная миска, из которой Банча кормила маленького Арсая. В корзине за очагом лежали старые игрушки и маг улыбнулся: кормилица сохранила всё, что любил и помнил Арсай.
Сама Банча, счастливо улыбаясь, протянула магу кувшин с теплым молоком:
– Я уж и не чаяла так скоро свидеться, Арсай.
– Кормилица, не говори так. Я никогда не забываю о тебе.
– Знаю, Арсай, знаю. Это уж я так, по-стариковски ворчу.
Арсай потянулся и поцеловал Банчу в щеку, от чего глаза кормилицы наполнились слезами.
– Ну, какая же ты старая, кормилица? Вот я скоро женюсь, ты еще моего сына будешь в люльке качать.
– И, дорогой… Старая я уж для няньки. Невеста кто?
– Ксана, дочь шатёрницы Рианы. Из селения, что возле Слепой горы.
– Слышала про неё. Говорят красавица, что глаз не отвести.
– Кормилица, дай совет…
Банча с материнской нежностью посмотрела на Арсая и кивнула.
– Ты ведь знаешь, кормилица, как я пекусь о сохранении обычаев и традиций. Хочу невесте перед свадьбой подарок сделать – украшение подарить, да такое, как в старину делали. Да вот загвоздка – мастера нынче все на иноземные поделки засматриваются, да подражать пытаются. А мне хочется чтобы родное, исконное было. Давнишнее, со времен пяти сестер…
– Эк ты хватил, со времен пяти сестер. Да где же тебе такое найти?
– Кормилица, потому у тебя и спрашиваю. Матушка моя покойная, страсть как любила всякие украшения. Неужто у неё не было старинных?
Банча хмыкнула:
– У матушки твоей много чего было. Да только после смерти её, все Миард к рукам прибрал. Так что в его сокровищнице, или в ларце у его жены всё.
Арсай хитро прищурился:
– Так уж и всё, кормилица? А матушка разве ничем тебя не отблагодарила за верную службу и любовь?
Банча покраснела. Опустила глаза, но через минуту справилась со смущением:
– Да на что мне украшения? Не того я происхождения, чтобы дорогие украшения носить.
Но Арсай не унимался:
– Кормилица, не забывай, что я маг. Неправду говоришь…
Банча вздохнула и нехотя кивнула:
– Ну, есть у меня кое-что. Припрятала я несколько безделушек, от Миарда загребущего.
– Кормилица, разреши посмотреть?
Банча, порывшись в одной из корзин с домашней утварью, достала кожаный мешочек. Развязала завязки и высыпала содержимое на ладонь магу.
Арсай с интересом и любопытством рассматривал горсть женских украшений. Он не был особым знатоком, но и его познаний хватило, чтобы понять – кормилица припрятала действительно старинные украшения.
– А Миард ничего не заподозрил?
Банча фыркнула:
– Много бы он понимал, брат твой.
Арсай разложил украшения на ковре. Как понять, какое из них принадлежало одной из пяти сестер? Да и есть ли тут такие?
– Кормилица, а какое самое старое?
Банча с благоговением прикоснулась рукой к одиночной серьге. С виду обычная серебряная серьга с рубином.
– Эта вот серьга младшей принадлежала. Хорее.
– Ты уверена, кормилица?
– Уверена, Арсай. Также как и в том, что вижу тебя сейчас.
– А вторая где?
– Да она всегда одна и была. Матушка твоя всё порывалась вторую заказать мастеру, да все откладывала на потом…
– Потерялась, что ли?
Банча вздохнула:
– Арсай, говорю тебе – одна она была! Хорея на ночь снимала украшения. А как бежать они собрались – тут уж не до серёг было. Одну успела взять, а вторая выпала, видать, из рук. Искать не было времени. Так она и осталась одна тут. Нашли потом в шатре сестер.
– А ты откуда это знаешь? – удивился маг.
– А чего тут знать-то? Матушка твоя всегда мне про украшения и их владельцев рассказывала. А эта история как семейная легенда…
Арсай зажал серьгу в руке:
– Кормилица, возьму я эту серьгу. Мастеру вторую закажу.
Банча закивала и как бы между прочим спросила:
– А с этими что делать? – и кивнула на остальные украшения.
– Ну, оставь себе что-то на память о матушке. А остальные Лисай отдай.
Когда маг покинул шатер кормилицы, Банча осторожно складывала украшения в мешочек и ворчала:
– Лисай отдай! Да у неё этих побрякушек столько, что и не счесть. Она и не поймет что это за ценность! А если потеряет? Нет уж, пусть у меня тут полежат, целее будут.
Арсай стоял на носу своего корабля и задумчиво смотрел на линию горизонта. В руке он сжимал серьгу, которую так кстати в свое время припрятала Банча. За спиной мага послышалось покашливание и раздался голос слуги:
– Куда держим курс, господин маг?
– Подожди Руан. После…
Слуга удалился. Господин маг знает что делает.
Арсай закрыл глаза и что-то зашептал. В его сознании воздух сгустился и предстал толстым серым пластом. Время. Прошлое. Арсай сделал шаг и стал продираться сквозь этот пласт, держа в раскрытой ладони серьгу одной из сестёр. Внутри пласта времени мелькали и искрились световые всплески. Одни, мелькнув и блеснув пару раз, гасли навечно. Другие метались из стороны в сторону, оставляя за собой тонкую словно ниточка светлую полосу. Световые всплески роились вокруг мага, но не касались. Арсай поднял ладонь с серьгой выше и позвал:
– Хорея…
На мгновение световые всплески испуганно разлетелись в стороны, словно звук голоса мага был чем-то чужеродным здесь в этом мире. А затем снова стали кружить вокруг. Один из световых всплесков неожиданно завис над ладонью мага и замерцал. Маг осторожно поднес ладонь к этому всплеску так, чтобы серьга соприкоснулась с сиянием. Световой сгусток охватил серьгу и окрасился в алый цвет. Арсай снова что-то зашептал и сгусток света закружившись, преобразился в тончайшую нить. Эта алая ниточка брала свое начало в серьге Хорее, и тянулась куда-то вдаль, через все Солнечное море. Арсай вздохнул и открыл глаза. Серьгу он осторожно закрепил на носу корабля. Подозвав слугу, сказал:
– Видишь эту алую нить? Следуй за ней.
В Бескрайних холмах бушевала гроза. Ливень загнал всех жителей холмов в шатры, и только безумец мог отважиться в такую непогоду выйти наружу. Многие решили в этот вечер пораньше лечь спать, чтобы не томиться от скуки. Но в одном из шатров на половине молодых воинов спать не собирались. При свете масляных светильников, вооружившись иглой и чашкой черной краски из плодов Мёртвого дерева, Ярыш наносил письмена на руки сына. Олех, скрипя зубами, мужественно переносил весьма болезненный обряд.
За этими двумя с интересом наблюдали Юлай и его сын Рогдай. Парень с сочувствием взирал на Олеха и кусал губы, когда игла пронзала кожу. Однако, было видно, что Рогдай завидовал Олеху.
– Дядька Ярыш, а мне потом нанесешь письмена?
Ярыш, не отвлекаясь, от своего занятия, бросил через плечо:
– А тебе по какой надобности?
Рогдай возмутился:
– Как это по какой? Олеху, значит, надобно, а мне нет? Я тоже такие хочу!
Степняк невозмутимо ответил:
– Олех степняк, и его сегодня предводительница нарекла воином. И эти письмена по обычаю у степняков тоже означают, что он воин.
– Олех только наполовину степняк! – не унимался Рогдай.
– Вот наречет тебя предводительница воином, тогда и поговорим.
Но, видимо, сегодня Рогдай решил всех переупрямить:
– Она не нарекла меня воином лишь потому, что я младше Олеха. А так, я ему ни в чем не уступаю!
Тут Юлай дал сыну подзатыльник:
– Говори, да не заговаривайся. Видел я сегодня твой поединок с Бако. Ты клинком, как дубиной машешь.
Тут Ярыш отложил в сторону иглу.
– Ну вот и всё, Олех. Теперь, ты воин!
Олех оглядел свои руки и облегченно вздохнул. Юлай рассмеялся:
– Смотри, Ярыш, прибегут к тебе завтра все молодые да горячие за письменами!
– Я их к Великой Лайде отправлю, там им такие письмена выпишут– всё желание пропадёт, – усмехнулся степняк.
За пологом шатра все шуршал ливень и выходить из тепла не хотелось. Ярыш первым нарушил повисшую в воздухе тишину:
– Ну, Олех, ты решил, что дальше делать будешь? В охотники пойдешь, или может в воины?
Олех нахмурился. Не думал он, что так скоро этот разговор будет:
– Отец, помнишь ты мне про степь рассказывал? Ты так гордишься тем, что ты степняк. И меня степняком называешь. А я и не ведаю, что это – степь? Какой же я степняк, ежели и жизни в степи не представляю? Мне в степь хочется наведаться. Ведь там и родные по крови имеются…
Ярыш молчал, но по глазам было видно, что слова сына его радуют. Но тут заговорил Юлай:
– Думается мне, что Лайда воспротивится…
Олех, бросив хмурый взгляд на дядьку, насупился:
– Не пустит добром, сам уйду!
Рогдай подхватил:
– Я тоже с Олехом пойду! – и тут же получил второй подзатыльник от отца.
Ярыш вздохнул:
– Не горячись, сын. Наперво я с Лайдой всё обговорю, а там видно будет…
