Текст книги "Очаровательная лгунья (СИ)"
Автор книги: Татьяна Бегоулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Глава 11
Я отмахнулась от слов Дженьи, как от нелепицы. Виржинья? Бред! Но все-таки червячок сомнения внутри меня засел. И пока я добиралась до медблока, обдумывала предположение Дженьи. По пути чуть не столкнулась со Стивом. Это случилось так неожиданно, что я и испугаться не успела. Стюард окинул меня взглядом, в котором хорошо читалось злорадство. Он, конечно же, слышал о моем падении. Но я ответила ему не менее выразительным взглядом, которым постаралась выразить все презрение к таким мерзавцам, как Стив.
Я чуть было не опоздала. Господин Сунж собирался прогуляться по палубе. Тем более что в течение часа «Оливия», оказывается, должна была войти в очередной порт. Врач быстро осмотрел меня, напомнил про мазь, которую он мне выдал и вколол обезболивающее. Ну вот, теперь жизнь кажется не такой уж и сложной.
На главной палубе было достаточно оживленно, несмотря на позднее время. Видимо, любая стоянка многими пассажирами воспринимается как очередное развлечение. И не только пассажирами. На палубе я заметила и двух мужчин в форме императорской службы безопасности. И они тоже меня заметили. Райлин приблизился ко мне и, увлекая в сторону, поинтересовался:
– Чего опять бродишь? Приключений ищешь? – тут же накинул мне на плечи свою куртку, хотя в этом и не было особой необходимости. Но вот такая нехитрая забота была приятна.
Мы встали у ограждения, вглядываясь в приближающийся берег, расцвеченный огнями города.
– Я была у судового врача. Он мне вколол обезболивающее.
Стоять рядом с Райлином было приятно. Обычно, высокие и крепкого телосложения мужчины вызывали у меня настороженность. Рядом с ними мне было некомфортно, я чувствовала свою уязвимость. Но с Райлином этого чувства не возникало. Он не давил на меня своей физической силой, а вел себя даже деликатно, если можно так выразиться.
– Все еще болит?
– Сейчас, после укола, нет. Ты даже не представляешь, какое это блаженство, когда ничего нигде не болит.
Он усмехнулся:
– Еще как представляю. Ну а вообще, как дела? Никто больше не пакостил? Никто подозрений не вызвал?
И вот тут-то я и решила поделиться с Райлином своими размышлениями о Виржинье.
– Знаешь, есть одно предположение, но это настолько притянуто за уши, что даже не знаю. Эту мысль мне подкинула моя напарница Дженья. И еще я кое-что услышала от кастелянши, что тоже подходит под эту теорию. На третью палубу никто просто так не поднимется, за это и уволить могут. И караулить меня там у персонала времени нет – работа не ждет. Круг подозреваемых заметно сужается. Но Дженья, хоть и подходит под описание, точно бы так не поступила. Я в этом уверена. Кроме горничных в это время персонала на третьей палубе быть не могло. Принцесса Малика видела женщину в длинном темном платье. Насколько я знаю, Виржинья носит именно такие. А еще из-за компаньонки госпожи Ревисс у горничных постоянно возникают неприятности. Одну уволили, вторую обвинили в воровстве, про себя я вообще молчу. Знаю, что звучит нелепо. Но если подумать? Насчет первой горничной я не знаю, я её уже не застала. Но вот Раилья, когда подменяла Дженью, постоянно старалась попасть в поле зрения господина Лакрис. Териса Лакрис. Уверена, что и сейчас она делает также. А сам Терис не раз на глазах у посторонних обращал внимание на меня. Ну я говорила, что ему нужна модель. А что, если кто-то настолько влюблен в Териса или хочет привлечь его внимание, что вот таким странным способом устраняет мнимых конкуренток? Виржинья вполне могла влюбиться в Териса.
Все это я рассказала, глядя на берег. Но когда замолчала, повернулась к Райлину, ожидая, что он скажет. Он смотрел на меня каким-то странным взглядом, будто впервые увидел. Разглядывал, но не внешнюю оболочку, а будто пытаясь проникнуть взглядом внутрь, прочесть мысли, понять, что я за человек.
– Райлин? Ты думаешь, что я фантазерка и это всё сочинила?
Он, продолжая рассматривать меня, вдруг спросил:
– Марилья, а ты уверена, что правильно выбрала род занятий? Мне, кажется, горничная это не твое призвание. Ты никогда не хотела устроиться в сыск? – в его глазах заплясали смешинки. Ну я так и знала, Райлину лишь бы пошутить и посмеяться. Но его лицо вдруг оказалось так близко, что я невольно шарахнулась в сторону и чтобы скрыть смущение, глупо хихикнула:
– В сыск? Скажешь тоже.
Райлин за воротник куртки притянул меня к себе. Теперь его лицо было очень серьезным:
– Марилья, дай мне обещание, что ты не будешь играть в сыщика.
– В сыщика?
– Да, именно. Знаю я таких девиц, у которых словно шило в одном месте. Спокойная жизнь им кажется слишком скучной и они лезут туда, куда не следует. Я разузнаю об этой Виржинье. Но ты ни во что не встревай. Обещаешь?
– Обещаю, – да я и не собиралась, если честно. Просто поделилась своими мыслями и всё.
– Ну всё, хватит тут прохлаждаться. Пойдем, провожу, а потом у меня тут дела.
– Какие?
Райлин шутливо щелкнул меня по носу:
– Нос не дорос вопросы такие задавать.
Подумаешь, какие мы загадочные. Не больно-то и хотелось.
И снова всё то же самое: любопытные взгляды персонала в жилом отсеке, шуточки горничных в сторону Райлина. И как самим не надоест?
Дженья, которая шла из душа, тоже не удержалась и хихикнула:
– Марилья, ты снова под конвоем? Даже завидно становится.
Когда Райлин ушел, Дженья подсела ко мне на кровать. И, несмотря на то, что в каюте были мы вдвоем, шепотом спросила:
– Скажи честно, ты с кем? С Терисом или этим красавчиком?
– Его зовут Райлин. И я ни с кем. Я сама по себе, Дженья.
– Да ладно. Все знают, что Терис по поводу тебя говорил с госпожой Надин.
Началось. Терис, сам того не желая, создает мне серьезные проблемы!
– Дженья, он говорил с госпожой Надин только лишь потому, что сам чувствует за собой вину. Не прояви он свой интерес на глазах у публики, я бы не провела в медблоке несколько дней.
Я, конечно, немного слукавила. Терис вообще не знает что в чем-то виноват. Но зачем посвящать Дженью во все подробности происходящего, тем более и сама еще не во всем разобралась.
– И, кстати, о Терисе. Скажи, твоя бывшая напарница Нарелья проявляла интерес к ювелиру?
– Еще бы. Она смотрела на него, как кошка на сметану.
– А он?
– А что он? Терис привык к такому интересу со стороны женщин. Он уже и внимания не обращает.
Ну что же, пока мои догадки подтверждаются.
– Дженья, хочешь, я скажу тебе, как избежать «проклятия»?
– Как?
– Поменьше улыбайся Терису, а лучше вообще обходи стороной. Особенно, если поблизости Виржинья. Все-таки странная она какая-то.
Дженья хмыкнула:
– Странная! Одни её шляпки чего стоят…
Меня как кольнуло:
– Ты тоже заметила? Она, когда выходит из апартаментов, будто прячет свое лицо! А, между прочим, никаких изъянов у нее нет, я видела. В общем, Дженья, приглядывай за ней.
Глава 12
Утром я узнала, что «Оливия» осталась стоять в порту и продолжит путь только вечером. Интересно, что находится в этом городе, что здесь устроили такую продолжительную стоянку? Но вряд ли кто-то из горничных знал ответ на этот вопрос, а приставать к членам экипажа и отвлекать их от дел не стоило.
Рабочий день только начался, когда во владения кастелянши вошла Дженья и хитро улыбаясь, поманила меня пальчиком.
В коридоре она сунула мне в руки аккуратно сложенную в несколько раз полоску бумаги.
– Это что?
– А это Терис просил передать тебе.
Таинственная улыбка Дженьи стала еще таинственней.
– А что там?
Напарница закатила глаза:
– Да прочти уже! Я, между прочим, тоже сгораю от нетерпения!
Я торопливо развернула записку и пробежала взглядом по аккуратно выведенным строчкам. Ювелир ставил меня в известность, что сегодня в полдень он будет ждать меня в кофейне на выходе из порта. Ну и к чему это? Он же сам сказал, что я могу подумать над его предложением до конца путешествия!
– И ты продолжишь утверждать, что между тобой и Терисом ничего не происходит? – шепот Дженьи был полон упрека, а в глазах отчетливо читалась обида.
– Дженья, между мной и ювелиром ничего нет. Я сама не знаю, что ему нужно, но догадываюсь.
– И? – поза напарницы красноречиво показывала, что пока я не расскажу ей правду, она меня не отпустит.
– Я подозреваю, что он хочет, чтобы я попробовала стать моделью дома Лакрис. Он намекал на это.
– И ты поверила? – Дженья снисходительно фыркнула.
– Ну я еще не дала свое согласие, но зачем ему врать?
Напарница окинула меня взглядом с ног до головы и поучительным тоном изрекла:
– А затем, что ты такая вся из себя наивная и неискушенная. Некоторые мужчины просто не могут пройти мимо таких хорошеньких простушек как ты. Дело, конечно, твое, но учти, Терис Лакрис разбил не одно сердце. И я говорю не о простых девушках, как мы с тобой, а об аристократках. Ты вообще в своей глуши светскую хронику читала?
– Нет, – откуда бы мне её взять?
– Оно и видно. В общем, Марилья, прежде чем на что-то соглашаться, подумай хорошенько.
– Да я вообще не уверена, что меня отпустят сегодня. Я слышала, что Эадна сама собирается в город, значит я вместо нее на «Оливии» останусь.
Дженья хмыкнула:
– Если уж Терис назвал точное время и место, значит, он уверен, что тебя отпустят.
– Он что, опять ходил к госпоже Надин?! Он что не понимает, что обо мне сплетни уже по всему судну гуляют?
Напарница пожала плечами:
– Да успокойся ты. Сегодня о тебе, завтра о ком-то другом. Но если хочешь, чтобы о тебе меньше сплетничали, определись уже с кем ты: с Терисом или с Райлином. Ну все, некогда мне разговоры вести.
Хорошенькое дело. Это что, весь персонал увлеченно следит за моей жизнью? Может уже и ставки принимают, кому я достанусь как трофей? Ну не может Терис не понимать, что его действия отражаются на моей репутации! Или он уверен, что горничные не такие щепетильные и репутация их не особо заботит? Тогда он сильно ошибается!
Почти сразу после этого помощница госпожи Надин принесла списки на увольнение. И, разумеется, в них было и мое имя. Хорошо хоть что и Эадна в них числилась, а то мне еще и с ней воевать пришлось бы. Но настроение было безнадежно испорчено. Даже увольнение не радовало. Денег у меня нет, чтобы порадовать себя хоть какой-то безделушкой. А предстоящая встреча с ювелиром тяготила.
Когда время моего увольнения подошло и я переоделась из униформы в свое единственное платье, выйдя на главную палубу, увидела чуть ли не столпотворение. Почему-то подход к главному трапу был перекрыт, а все вокруг чего-то ждали. У оказавшегося рядом стюарда я поинтересовалась, что происходит, и тот пояснил:
– Принцесса Малика решила посетить город. Сейчас она спустится, а потом уже мы пройдем.
– А что примечательного в этом городе, что сама принцесса решила почтить его своим вниманием?
– Монастырь Святой Дарисии. Там покоится прах кого-то из членов императорского семейства. Вот принцесса и хочет навестить этот монастырь.
Тут толпа зашумела, колыхнулась, но мне за широкими спинами ничего не было видно. Я привстала на цыпочки, но это ничем мне не помогло. И тут стоящий рядом стюард обхватил меня за бедра и легко усадил себе на плечо, продолжая придерживать. Я даже не поняла, как на это реагировать: возмутиться или сделать вид, что ничего особенного не происходит. Но как оказалось, я не одна такая обладательница маленького роста и не одна я удостоилась чести сидеть у кого-то на плече. Но тут я заметила небольшую процессию, направляющуюся к трапу, и все внимание переключила на нее.
Я бы назвала принцессу Малику прехорошенькой. Хотя по отношению к представителям императорского семейства больше подходят другие определения: изысканная, очаровательная, утонченная. Но в том-то и дело, что, на мой взгляд, подходило именно прехорошенькая. На «Оливии» я уже насмотрелась на аристократок всех возрастов и знала, что на публике они «держат лицо». Это в своих апартаментах перед горничными они могли появиться и в пеньюаре, и с неприбранными волосами, и не церемониться, обратившись к персоналу: «Эй!». На лице принцессы играла легкая улыбка и она кивком головы отвечала на приветственные крики толпы. Не было в ней ни заносчивости, ни высокомерия. Она была среднего роста, с хорошей фигурой, насколько позволяло судить строгое платье с длинными рукавами и скромным вырезом. Оно и понятно: в монастырь нужно одеваться соответствующе. Светлые волосы уложены короной и украшены ниткой жемчуга. Вокруг принцессы непреодолимой стеной шла императорская служба безопасности. Я сразу выделила фигуру Райлина среди крепких мужчин в форме. Только сейчас в нем не осталось ничего от того шутника, которого я знала. Серьезный, сосредоточенный, и невероятно притягательный. И судя по восторженным женским ахам, красавчики из императорской службы безопасности пользовались большим успехом.
К кофейне я подошла ровно в полдень, о чем оповещал колокольный звон, доносящийся из центра города. Небольшое и с виду уютное заведение пользовалось успехом. Войдя внутрь, я на миг остановилась, вдыхая аромат корицы и ванили. Ну правильно, к кофе полагаются и кондитерские шедевры. За столиком возле окна я заметила Териса. Мне даже неловко стало за свой внешний вид, потому что я с ювелиром за одним столиком буду смотреться совершенно негармонично. И хоть я была аккуратно причесана, а платье – отглаженным и опрятным, но рядом с Терисом это должно было выглядеть все слишком примитивно.
Ювелир был увлечен чашкой кофе и, казалось, не замечал интереса к своей персоне со стороны женской части посетителей. Его волосы не были в идеальном порядке, но эта легкая растрепанность и «неидеальность» достигалась намеренно. Разумеется, в соответствии со столичной модой. Сюртук был повешен на спинку стула, что тоже делало облик Териса менее претенциозным, но дорогая материя жилета и запонки рубашки красноречиво подчеркивало высокий статус ювелира.
– Добрый день, господин Лакрис, – я чувствовала себя ужасно под прицельными недоумевающими взглядами. Нет, с моей самооценкой было все в порядке, но разницу в сословной лестнице никто не отменял. И на простых девушек, которые составляли компанию богатым и родовитым господам смотрели однобоко: любовница, содержанка.
– Присаживайся, Марилья. Я позволил заказать тебе десерт на свой вкус, его сейчас уже принесут.
– Благодарю вас, но не стоило…
Терис сделал жест рукой, который мог обозначать что-то вроде: «Достаточно».
– Итак, Марилья, мне нужен твой ответ. Я знаю, что давал тебе время до окончания круиза, но раз у тебя возникли некоторые проблемы с именем, то я хочу заранее оповестить своих юристов, чтобы на момент подписания контракта проблема уже была решена. Поэтому я хочу знать все подробности. Кто твой отец, какие именно у него требования к тебе. Что там за история с твоим несостоявшимся замужеством?
А я-то так надеялась, что хотя бы до конца круиза сохраню свое настоящее имя в тайне. И выбор не то чтобы большой: или я говорю Терису правду и он уже решает, стоит ли выдавать меня службе внутренней безопасности или нет. Ну, или я раскланиваюсь и отказываюсь от предложения Териса и от возможности стать независимой от отца. Мои колебания не ускользнули от ювелира. Но тут принесли мой десерт и я для приличия даже съела пару ложек, чтобы не спешить с ответом.
– Марилья, в чем дело? – взгляд серых глаз невероятно добрый, такой, что хочется довериться и рассказать все как есть.
– Ты чего-то боишься? Тебе кто-то угрожает? Если тебе нужна помощь, то я должен знать какая именно, понимаешь?
– Господин Лакрис, я просто не знаю, как вы отнесетесь к тому, что я расскажу…
Он откинулся на спинку стула и пальцами побарабанил по столу. На красивом лице не отобразилось ни капли сомнения:
– Я умею хранить секреты, Марилья. И если ты мне доверишься, то я не буду использовать эту информацию во вред тебе. Моего слова тебе достаточно? – и снова такой искренний взгляд, и столько теплоты в голосе…
– Да, господин Лакрис. Дело в том, что мое настоящее имя вовсе не Марилья Донгас. Когда я сбегала со свадьбы, мне пришлось воспользоваться предложением настоящей Марильи. Я заняла её место на «Оливии», потому что мне некуда было больше идти.
Испуганно слежу за реакцией Териса, но на его лице словно красивая и безупречная маска. По истечении долгих пары минут он спокойно спрашивает:
– И это всё, что ты боялась рассказать мне?
– Но как же, я выдаю себя за другого человека и если кто-то узнает…
Терис легко рассмеялся, словно услышал милую шутку:
– Ерунда. Ну и как тебя зовут на самом деле?
– Ильяна. Ильяна Кодеро. Мой отец Арис Кодеро владеет сетью торговых лавок в нашем городке. Считается одним из влиятельных людей на побережье. А выдать он хотел меня за господина Фарто, который старше моего отца.
– Давай сделаем так, Ильяна. Я передам эту информацию своим юристам. И они подготовят самые подходящие варианты, как уладить дело с твоим отцом. Но считай, что это не просто разговоры, а уже устное соглашение. Ты готова стать моей моделью?
Слова «моей моделью» прозвучали так, что меня невольно бросило в краску. Словно речь шла не о деловом соглашении, а о чем-то интимном, тайном, даже постыдном. Но я отогнала эти нелепые ассоциации.
– Да, господин Лакрис. Я согласна.
Глава 13
Терис первым покинул кофейню. Я посидела еще пять минут, поковырялась в своем десерте и тоже поспешила обратно на «Оливию». Состояние у меня было такое, будто я прыгнула в пропасть и, даже если и жалела о своем поступке, то изменить все равно уже ничего нельзя. Будь что будет. В конце концов, проблемы нужно решать по мере их поступления. И сейчас главное для меня – держаться подальше от малахольной Виржиньи и стюарда Стива. С учетом того, что теперь я практически весь день проводила в подсобных помещениях, это было нетрудно. И если бы не периодическая боль в области рёбер, то я бы уже и не вспоминала о своем падении.
Я в голове постоянно прокручивала разговор с ювелиром и предполагаемые варианты решения проблемы с отцом. И тут меня вдруг кольнуло: ну как я могла забыть! Наверняка, это важно и Терис должен сказать об этом юристам. И если они смогут зацепиться за этот факт, то мне не придется ни фиктивно выходить замуж, ни менять имя для работы моделью.
Ведь до восемнадцати лет я жила с мамой! А так как мои родители неженаты, то по сути, каждый из них имеет право на совместное проживание с ребенком, то есть со мной. И если бы не какие-то липовые документы, которые предоставил отец, я бы до сих пор жила с мамой. Но смогут ли юристы Лакрис доказать, что отец воспользовался своим влиянием, чтобы получить все права на меня?
Эта мысль не давала мне покоя, настолько, что хотелось все бросить и бежать на третью палубу к Терису. Но голова у меня еще на месте и разум остался при мне. Я теперь не имею права появляться на третьей палубе без какой-то надобности. А какая может быть в этом надобность у помощницы кастелянши? Да и столкнуться с Виржиньей тоже не хотелось. Но как же сообщить об этом Терису?
Впутывать Дженью я не хотела, потому что информация, которую должен получить ювелир секретная. Если я попробую передать через Дженью записку Терису, то нет никакой уверенности, что кроме ювелира её не прочтет кто-то еще. В общем, нужно как-то исхитриться и попасть на третью палубу.
Чем больше я думала об этом, тем больше убеждалась, что выход один. Подняться к апартаментам поздно вечером, когда обслуживающий персонал уже не будет так активно передвигаться во всех направлениях. Да и пассажиры в большинстве своем будут сидеть по номерам.
После ужина я то и дело выглядывала в окно и Эадна заметила мое волнение.
– Чего ты там высматриваешь?
– Да вот думаю, не слишком ли поздно для визита к господину Сунжу. Мне бы обезболивающее уколоть.
Эадна сжалилась и отпустила меня до утра. В принципе, я и не соврала. К судовому врачу мне и впрямь не помешало бы сходить. Ну а на обратном пути попробовать подняться к апартаментам.
Пока я шла к медблоку – прислушивалась и приглядывалась. «Оливия» уже покинула гостеприимный порт. Поднявшийся ветер не способствовал поздним прогулкам по палубе, но состоятельные пассажиры не обязаны сидеть в апартаментах. К их услугам на «Оливии» все тридцать три удовольствия. Вопрос – где проводит вечера Терис?
Чувствуя себя преступницей, я пробралась к трапу и перевела дыхание. Вот дуреха-то! Ну кому какое дело до горничной? Их тут пруд пруди, будто кто-то помнит, кто к какому участку прикреплен! Если уж пристанут с вопросами – совру что-нибудь. В последнее время я этим частенько грешу.
К третьей палубе я поднялась без приключений. Оглянувшись, скользнула в коридор, ведущий к апартаментам. На цыпочках подкралась к нужной двери и хотела уже постучать, но услышала голоса и невольно прислушалась к разговору. Терис и его дядя что-то бурно обсуждали в гостиной, ни чуть не заботясь, что их могут услышать.
– Да, Терис, мне не нравится твоя идея, и я не скрываю этого! Зачем нужна эта горничная? Что в ней такого, чего нет в девушках, которые приходили на пробы? Вот у них и красота, и одухотворенность и всё, что душа пожелает! А эта Марилья? Ну приятная на личико и не более того.
– Жуль, ты не понимаешь, – голос Териса звучал с ленцой, как у человека, который все для себя решил и не собирался что-то менять, – Эти красавицы, как ты их называешь, слишком трясутся над своими изысканными манерами. Они бояться показаться смешными или вдруг отойти от условностей, которые им внушали с детства. А мне нужны настоящие чувства, эмоции! Вспомни Агнесс, ну?
– Я прекрасно помню и Агнесс и то, чем всё это потом закончилось! – голос Жуля был полон злости и негодования.
– А чем закончилось? Она получила свой гонорар, расплатилась с долгами родителей. Все довольны и счастливы.
– Не делай вид, что не понимаешь, о чем я. Заключи контракт с любой из тех, что пришли на пробы. Они уже освоились в профессии и знают, что к чему. Они дадут тебе любую эмоцию! А что может эта горничная?
– Жуль, тут я решаю, кто станет моей моделью. Марилья подходит идеально. Я никогда не нарушаю условия контракта и меня не в чем упрекнуть. И вообще, чего ты так переполошился? Чего ты так волнуешься из-за какой-то горничной? Мне она интересна исключительно как модель и не более. И с Агнесс было так же. И давай уже закончим этот пустой разговор. Я уже все решил.
Я отскочила от двери, как ошпаренная и бросилась назад. Выбежав на палубу, вдохнула полной грудью. Я не поняла, что именно имел в виду Жуль Лакрис, упоминая об Агнесс, но почему-то была уверенность, что ничего хорошего. И хоть Терис и уверял дядю, что я интересую его как модель и только, но мне не понравилось, как он это сказал. Это было ощущение на уровне интуиции, когда имеет значение всё: тембр голоса, интонация. Я помнила фото Агнесс в газете. Совсем юная, озорная, бесшабашная. А что, если попробовать узнать о её дальнейшей судьбе немного больше?
Сердце колотилось как бешенное, и я, чтобы в таком виде не попасться кому-нибудь на глаза отступила вглубь палубы. Прислонилась к стене так, чтобы видеть трап. Всего пару минут постою и буду спускаться. Но стоило пройти этим минутам, как я услышала звук легких шагов. Кто-то в этот час решил покинуть апартаменты. Я увидела направляющую к трапу женскую фигуру. Мне хватило одного взгляда, чтобы узнать Виржинью. Её длинное платье, волосы, забранные в узел. Интересно, куда она собралась в такое время, да и еще без госпожи Ревисс?
Виржинья стала спускаться и я, невольно сдерживая дыхание, скользнула тенью следом, держась на расстоянии. Но увы, Виржинья свернула в сторону ресторана. Я еще немного прошла за ней, боясь, что сейчас меня кто-нибудь заметит из стюардов и спросит, а что я тут делаю? Единственное, успела заметить, что компаньонка госпожи Ревисс зачем-то отправилась в казино. Да уж, эта девушка полна загадок. Но теперь я знаю, где она умудрилась прожечь накидку госпожи Ревисс. Наверняка, кто-то из посетителей злачного места курил рядом с девушкой трубку и вот результат.
Размышляя над увиденным и услышанным, без происшествий добралась до каюты. Чуть позже появилась и Дженья, со счастливой улыбкой на губах. Переодеваясь, она что-то мурлыкала себе под нос и я не удержалась:
– Чего это ты такая довольная?
– Просто настроение хорошее, – не стала откровенничать напарница и ушла в душ. Интересно, Жуль Лакрис причастен к её хорошему настроению? И тут меня озарило: точно, Жуль Лакрис! Ведь о том, что произошло между Агнесс и Терисом знают трое: Агнесс, Терис и Жуль. А Дженья может аккуратненько расспросить молодящегося ювелира об этой истории. Если, конечно, захочет. Других вариантов узнать, что там случилось, нет. Вряд ли Терис расскажет мне, если я спрошу. Ну а Агнесс я даже не знаю где искать.
Когда Дженья вернулась я, выбрав момент, когда мы с ней остались в каюте одни, завела разговор:
– Дженья, а ты могла бы кое-что для меня узнать у Жуля?
Напарница пристально посмотрела на меня, но я в ответ простодушно улыбнулась:
– Это очень важно.
Дженья помялась и неуверенно спросила:
– С чего ты взяла, что я могу вот так запросто о чем-то его спросить?
– Я предполагаю, что ты смогла как-то расположить его к себе. Разве нет?
На скулах Дженьи выступили розовые пятна и мне стало неловко: зря я вообще начала этот разговор.
– Даже если так, то сама знаешь, разговоры с пассажирами запрещены. А что ты хотела узнать?
– Я кое-что услышала ненароком. В общем, со второй моделью дома Лакрис Агнесс Ланж произошла какая-то мутная история. Неужели тебе не интересно самой? А Жуль Лакрис не может не знать об этом.
Дженья неуверенно повела плечом:
– Ну не знаю. Это все-таки касается бизнеса Жуля, а я такие темы не затрагиваю.
– Но попробовать-то можно?
– А как я заведу этот разговор? С чего бы мне интересоваться какой-то Агнесс, которую я знать не знаю?
Вот уж тут проблемы я точно не видела:
– Спроси, как у Териса продвигаются дела с поиском модели. Потом переведи тему на Агнесс: как он её нашел, а что эта за девушка. На мой взгляд, вполне логично, ты же не об устройстве «Оливии» спрашиваешь.
– Я ничего не обещаю. Но если получится, расскажу. Мне и самой стало интересно.
– Кстати, я сегодня видела Виржинью. Она зашла в казино. Тебе не кажется это странным?
Глаза Дженьи загорелись:
– В казино? Одна, без госпожи?
– Вот именно.
– Вот об этом я точно спрошу у Жуля! Неужели она просаживает деньги госпожи Ревисс?
Но тут в каюту вошли наши соседки и обсуждение пороков Виржиньи пришлось отложить.
Следующий день прошел довольно скучно и без каких-то происшествий. Даже кастелянша была необычно молчалива и задумчива. Видимо она уже «объелась» сплетнями и слухами. Зато вечером я узнала, что «Оливия» наконец-то приближается к порту Эндриж. Этот город был одним из пограничных и потому вызывал много любопытства. Наше судно простоит в порту несколько дней, а это значит, что у всех и каждого будет возможность получить увольнение. Дженья шепнула, что в счет жалованья можно взять небольшую сумму, чтобы было что потратить. Вот это было бы очень кстати.
Но работы нисколько не убавилось, а даже напротив. Некоторые пассажиры покинули «Оливию», их места заняли другие, а это значит, что и горничным и мне с Эадной есть чем заняться.
Увольнение я получила на второй день стоянки. День выдался душным и жарким, оно и не удивительно. В этих краях, если верить рассказам экипажа, жара обычное дело. Небольшая сумма, надежно спрятанная в лиф, грела душу. Я сразу же отправилась на ярмарку, чтобы не только что-то купить, но и поглазеть по сторонам. Тоже очень даже неплохое занятие. Вдоволь насладившись местным колоритом, вышла в одну из прилежащих к базарной площади улочек. Здесь было не так душно, благодаря большому количеству деревьев. И по сравнению с ярмаркой – тихо и спокойно. Я неторопливо шла вдоль улочки, никуда не сворачивая, чтобы потом проще было вернуться обратно. Внимание привлекла витрина салона женской одежды и я по привычке стала примечать, как и что устроено. И в отражении заметила Виржинью, которая шла по другой стороне улицы. Одна. Мда, что-то госпожа Ревисс совсем распустила свою компаньонку. Я не оборачиваясь, проследила в отражении за девушкой и только когда она ушла достаточно далеко, двинулась следом. Идти пришлось недолго. Виржинья вошла в здание почтовой станции. А что, если и мне туда зайти?
Внутри было ничуть не прохладнее. Раскрытые окна нисколько не облегчали участь тех, кто по той иной надобности оказался на почте. Два служащих в темных нарукавниках обслуживали небольшое количество посетителей. Я встала в стороне, делая вид, что рассматриваю почтовые марки, но сама осторожно следила за Виржиньей. Как только подошла её очередь, я приблизилась, чтобы подслушать.
– Я хочу сделать перевод в Росмунд.
– Заполните этот бланк, пожалуйста.
Росмунд? Это достаточно далеко отсюда. Это что же получается? Вчера Виржинья выиграла немного в казино и решила сделать перевод? Или казино и перевод никак не связаны между собой? Вот тебе и малахольная дурочка, которая совсем не дурочка.
