Текст книги "Очаровательная лгунья (СИ)"
Автор книги: Татьяна Бегоулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Глава 9
Как я и предполагала, сцена на трапе между мною и Терисом не осталась незамеченной. В столовой я видела, как горничные шушукаются, бросая на меня взгляды. От ехидно-колких до завистливо-недоверчивых. Да, я отчасти могла их понять: чем, собственно, я лучше их? Почему ювелир обратил внимание на меня? И что это было на трапе: просто внимание к девушке или это уже признание того, что Терис нашел что искал? А я была в растерянности. Во-первых, знай девчонки всю ситуацию, вряд ли бы они захотели оказаться на моем месте. А во-вторых, я не знала, как отказать ювелиру и не призвать на свою голову новые неприятности. Я оказалась между двух огней и куда бежать не знала.
Поразмыслив, подумала, что убедить в чем-то одного человека, тем более воспитанного и состоявшегося, проще, чем толпу горничных, которые варятся среди сплетен и слухов. Если я поговорю с Терисом и объясню, что не могу принять его предложение, то… Но как я это объясню? Как я не пыталась придумать убедительные предлоги для отказа, но так и не преуспела в этом. Если только рассказать ювелиру часть моей истории, не признаваясь, что Марилья это не мое имя…
Но как бы еще поговорить с Терисом без свидетелей?
Удача мне улыбнулась вечером перед ужином. Я просто столкнулась с ювелиром в коридоре, когда он выходил из своих апартаментов, а я несла охапку вещей пассажиров в подсобку. Оглянувшись, и убедившись, что нас никто не слышит, я проходя мимо ювелира, прошептала:
– Господин Лакрис, я хочу поговорить с вами. Но так, чтобы никто не знал об этом, иначе мне влетит.
Серые глаза заинтересованно блеснули, губы Териса растянулись в улыбке:
– Я буду ждать тебя, Марилья, после ужина у себя. Мой дядя задержится в ресторане, чтобы сыграть партию – другую. Нам никто не помешает поговорить.
– Да, господин Лакрис. Я приду.
В этот момент за спиной раздался щелчок замка. Обернувшись, я увидела Виржинью, которая выходила из своего номера. Она на мгновение замерла, заметив нас с Терисом. Мы встретились с ней взглядом. Её темно-карие глаза с поволокой будто обожгли меня. Но она тут же опустила лицо, словно пытаясь спрятаться за полями шляпки. Я поспешила впереди нее, чтобы нам всем не толпиться в коридоре.
После ужина я поспешила на встречу с Терисом. Я очень надеялась, что мой отказ не испортит его отношения ко мне. Я и так каждый день ходила как по лезвию ножа: стюард, знающий, что я выдаю себя за другую и склочная госпожа Ревисс были реальной угрозой для меня.
На мой стук я услышала негромкое «Войдите» и открыла дверь. Терис стоял посреди гостиной с бокалом в руке. Его светлая рубашка была в беспорядке: верхняя пуговица расстегнута, рукава закатаны. Вряд ли он в таком виде спускался в ресторан. Ну а я горничная, со мной можно не церемониться.
– Я надеюсь, Марилья, ты хочешь поговорить о моем предложении?
– Да.
– Тогда присаживайся, нам есть что обсудить.
Он кивнул на софу и я в ужасе закрыла глаза: он уверен, что я приму его предложение!
– Господин Лакрис, боюсь, вы не правильно меня поняли, – пролепетала я, не отходя от двери, – Я вынуждена отказаться от вашего предложения, несомненно, такого лестного для меня.
– Почему? – голос резкий, непримиримый.
– Из-за некоторых обстоятельств, семейных.
Терис уселся на одну сторону софы и указал рукой на другой край:
– Садись и рассказывай. Нет таких обстоятельств, которые нельзя было бы изменить.
Я повиновалась. Присела на краешек и вздохнула:
– Господин Лакрис, мне восемнадцать лет. И пока мне не исполнится двадцать один, я буду находиться под властью отца. У нас с ним непростые отношения и он, если я приму ваше предложение, воспользуется этим в своих целях. Гонорар он потратит по своему усмотрению, а мою известность использует для своей выгоды. Я нисколько не преувеличиваю. Отец уже пытался выдать меня замуж за человека старше его самого. Поэтому я отказываюсь от контракта модели.
Я бросила осторожный взгляд на Териса. Я не пыталась его разжалобить, излагала свои обстоятельства ровным голосом без плаксивых ноток. А ювелир осушил бокал до дна и просто спросил:
– Это все твои обстоятельства?
– А разве этого мало? По закону отец имеет полное право распоряжаться моей жизнью…
Терис расслабленно откинулся на спину и посмотрел на меня со снисхождением:
– Марилья, у дома Лакрис лучшие во всей Империи юристы. Неужели ты думаешь, они не найдут способ уладить этот вопрос?
– Но как его можно уладить?
Терис небрежно взмахнул рукой:
– Уверен, есть способ. Например, ты можешь сниматься для каталога под другим именем. Даже если твой отец увидит твои снимки, он не сможет доказать, что это именно его дочь.
– Сомневаюсь, господин Лакрис. Я читала в газете о прежних моделях. Уверена, журналисты сами докопаются до истины, и отцу не придется ничего доказывать.
– Хорошо. Тогда еще вариант: ты можешь выйти замуж. Фиктивно. Заключишь брачный контракт, в котором пропишешь все условия и будешь сама себе хозяйка. А когда исполнится двадцать один просто разведешься. Подходит?
– Но ведь фиктивному супругу нужно будет заплатить, а я всего лишь горничная.
– Марилья, подпиши контракт, и мои юристы решат все твои проблемы. Зачем тебе забивать этим свою голову?
– А зачем вам решать мои проблемы? – я осмелилась задать этот вопрос, потому что разговор пошел совсем не так, как я предполагала. Я действительно не понимала, зачем богатому и известному ювелиру решать проблемы какой-то горничной.
Терис протянул руку и коснулся кончиками пальцев моего подбородка. Подсел ближе и быстрым движением вытянул из прически несколько шпилек, позволив моим волосам небрежно распуститься по плечам. Я невольно отстранилась, но Терис сделал успокаивающий жест рукой, словно говоря, что мне нечего бояться.
– Марилья, ты живое воплощение той, кого я представлял, создавая эту коллекцию. Для меня найти именно ту самую, это цель к которой я иду каждый раз. И ничто меня не остановит. Ты будешь моей моделью. Я решу все твои проблемы. Я не хочу давить на тебя, у нас еще есть время. Подумай. Что ты теряешь и что ты получишь взамен. А сейчас ступай.
Остаток вечера я думала о словах Териса. Его предложение стало еще заманчивей, потому что фиктивный брак решал проблему целиком и полностью. Но тут я зависела от ювелира, что мне не очень нравилось. Сама расплатиться с фиктивным супругом я могла только будущим гонораром. Но смысл тогда вообще становиться моделью, если выгоды мне от этого не будет? А вдруг из меня не получится модель и Терис разорвет контракт, что тогда я буду делать? Получается, я должна полностью довериться Терису Лакрис и его юристам. Но тогда я должна признаться, что никакая не Марилья Донгас, а самозванка. И как к этому отнесется Терис? С одной стороны, я не совершила ничего ужасного: никого не убила, Марилья сама отдала мне свой пропуск. Я добросовестно исполняю обязанности горничной. Но вдруг Терис, узнав правду, откажется от своей идеи? Или ему все это не важно и он закроет глаза на мой обман? Ну и как это узнать, не рассказав ему правды? Есть о чем подумать…
Наверное, я слишком погрузилась в размышления, несмотря на то, что руки продолжали выполнять привычные обязанности. Убрать, разложить, собрать посуду, отнести. Очнулась я только, когда порыв ветра обдал мою спину ночной прохладой. По времени ночь еще не наступила, но после обеда все небо затянуло облаками и уже вечером стало темнее обычного. Ни одной звезды не было видно, и за бортом судна, там, куда не дотягивался свет фонарей, стояла густая темнота. Граница между водой и небом была совершенно незаметна. И стоя на палубе и вглядываясь в непрозрачную мглу, можно было представить, что «Оливия» парит в воздухе. Воспользовавшись пустынной третьей палубой, я некоторое время так и стояла возле ограждения, вглядываясь в ночь, которая так нежданно окутала все вокруг.
Неожиданно нахлынуло тревожное ощущение. Будто я не одна в этой темноте. Я невольно обернулась, но никого не увидела. Ряд пустых шезлонгов, свет фонарей. Я снова повернулась лицом к океану, но волшебная атмосфера исчезла. Вместо нее осталась тревога. Ладно, значит пора идти к себе в каюту. На сегодня слишком много впечатлений.
Я пошла через палубу, по направлению к трапу, чтобы спуститься вниз. На какое-то мгновение мне показалось, что на стене скользит чья-то тень. Но оглядевшись, никого не увидела. Всё, у меня кажется паранойя. Пора спать.
Я подошла к трапу и даже успела спуститься на одну ступеньку, когда в спину меня кто-то с силой толкнул. Это было настолько неожиданно, что я полетела вниз и только каким-то чудом умудрилась правой рукой ухватиться за перила. Коленями ударилась о решетку перил, а левый бок словно обожгло. И вдруг откуда-то сверху раздался пронзительный женский визг. Я успела заметить только тень, метнувшуюся вглубь палубы. И тут же свет прожектора сверху ударил мне в лицо. Я осела на ступеньки трапа, пытаясь выровнять дыхание и прийти в себя от боли в левом боку. Сквозь шум в ушах слышала какие-то звуки, передо мной замелькали лица, но я прислушивалась к внутренним ощущениям, пытаясь вынырнуть из странного состояния: испуг, щедро приправленный болью. Когда меня подняли вверх чьи-то руки, я поняла, что не в состоянии держаться на ногах, а еще моя правая рука будто срослась с перилами трапа. Я не могла разжать пальцы, судорожно цепляясь за перила, будто от них зависела моя жизнь. Даже чей-то успокаивающий голос не мог заставить меня отпустить перила. Кто-то сунул мне под нос пузырек и резкий запах заставил отшатнуться и прийти в себя. Рядом стоял Райлин и один из стюардов. За их спинами маячили и другие люди, но разглядывать их не было ни сил, ни желания.
– Идти можешь? – голос Райлина казался слишком встревоженным. Я хотела ответить, что все в порядке, но при малейшем движении боль в левом богу разлилась по телу, заставив скривиться. Он осторожно взял меня на руки и стал спускаться вниз.
– Сейчас отнесу тебя к господину Сунж и он посмотрит что с тобой случилось. Только не вздумай терять сознание, поняла? Бесчувственные девушки приводят меня в трепет и я могу не удержать тебя.
Я бы вместе с Райлином посмеялась над его шуткой, если бы не накрывшая паника. Меня кто-то хотел убить? Покалечить?
Господин Сунж, судовой врач, был очень «рад» моему появлению. Но к своим обязанностям приступил немедленно и первым делом выпроводил Райлина. После осмотра, порой весьма болезненного, господин Сунж пришел к выводу, что у меня ушиб ребра. Приложил холодный компресс и обрадовал, что несколько дней мне придется провести под его наблюдением. Но я то понимала, что никто не будет меня терпеть на «Оливии». Зачем нужна недееспособная горничная, которая будет отлеживаться в медпункте? В первом же порту уволят. Перспективы так себе. А я-то уже размечталась о контракте модели, гонораре и независимости от отца. А тут такой поворот.
Утром, когда ко мне в медпункт явился мужчина в серой форме, я подумала, что вот и настало время собирать вещички и ковылять на все четыре стороны. Но мужчина, усевшись на рядом стоящий стул, представился:
– Служба внутренней безопасности, Майрин Дорр. Расскажите, что случилось с вами вчера вечером.
– Я спускалась с трапа и меня кто-то толкнул в спину. Я успела ухватиться за перила.
– Вы не видели, кто вас толкнул?
– Нет. Только заметила мелькнувшую тень. А потом мне как-то не до этого было. Но я слышала чей-то крик. Кажется, кричала женщина.
– Да, это была принцесса Малика. Она гуляла в это время по четвертой палубе и увидела ваше падение. Вам повезло, иначе тот злоумышленник мог попытаться довершить начатое. Скажите, вам кто-нибудь угрожал в последнее время? Может, вы с кем-то что-то не поделили?
Я чуть не рассмеялась. Да тут длинный список получится. Все, кто услышал сплетни обо мне и Терисе, могли попытаться проучить выскочку. И не факт, что это только горничные. Среди обслуживающего персонала много молодых и симпатичных девушек, которые тоже хотели бы стать моделью Ювелирного дома Лакрис. Плюс еще стюард, Стив, кажется. И что теперь, подозревать всех и каждого?
Глава 10
После очередного осмотра господин Сунж сообщил, что все не так уж и плохо, как могло быть. А я чувствовала себя хрустальной статуэткой, которая от любого неосторожного движения может рассыпаться. Особенно, когда ковыляла в уборную. Единственное, что я могла делать безболезненно – это дышать. Но по словам судового врача – это уже хорошо.
Сегодня был просто день визитов. Потому что следом за Майрином Дорром ко мне в медблок пришел Терис. Вот кого сейчас я хотела видеть меньше всего, так это ювелира. Нет, зла я на него не держала. Просто вид у меня был сейчас такой, что если мне и предстояло стать моделью, то только каталога погребальных саванов. Хотя, если бы ювелир был более сдержан в проявлении своих чувств и идей, возможно, я сейчас бы здесь не лежала.
Едва он вошел в палату, я тут же натянула одеяло повыше, при этом болезненно поморщившись.
– Марилья, как же ты так неосторожно, – ювелир уселся на тот же стул, на котором до него сидел представитель внутренней службы безопасности и покачал головой. Выглядел Терис так, словно шел на великосветский прием: костюм, галстук, гладко зачесанные назад волосы и легкий аромат парфюма.
– Неосторожно? – странное он подобрал слово для случившегося.
– Я поинтересовался у твоей подружки Дженьи, что с тобой случилось. Она сказала, что ты оступилась на трапе и сильно ударилась.
Вот значит как звучит официальная версия. Ну и правда, чего устраивать переполох из-за какой-то горничной. То её в гладильной случайно запирают, то она на трапе оступается.
– А она случайно не сказала вам, когда меня уволят?
Терис удивленно посмотрел, будто я сморозила большую глупость.
– Нет, это вопрос я с ней не обсуждал. А ты, считаешь, что тебя уволят?
– Подозреваю. Кто будет здесь держать горничную, которая не может выполнять свои обязанности.
Терис почесал подбородок и задумался. Сейчас, когда я не боялась, что меня застукают за разговором с пассажиром, смогла разглядеть ювелира лучше. Да, он очень привлекателен. Причем неважно, одет он с иголочки или ходит в рубашке с закатанными рукавами. Было в нем что-то эдакое… Если бы не история мамы и не её поучения, которые она каждый день повторяла мне как нерушимое правило, я позволила бы себе увлечься Терисом. Наверное. Но видимо инстинкт самосохранения тут сработал безупречно. Да, Терис красив, но еще он богат и известен. То есть для такой как я, совершенно не подходящая кандидатура для первой влюбленности.
– Тебя не уволят, Марилья. Я уже говорил, что на тебя у меня определенные планы и никто не смеет их ломать. Я сейчас обсужу этот вопрос с уполномоченными лицами и уверен, мы найдем правильное решение.
Он ушел и оставил меня в глубокой задумчивости. Да, ювелир прет напролом. Он все для себя уже решил и моё мнение для него не играет значения. А может, это снова судьба показывает мне выход из сложившейся ситуации? Может, стоит закрыть глаза на то, как вмешательство Териса выглядит со стороны и плыть по течению? Какая мне разница, что подумают о Марилье Донгас? Тут живой бы остаться.
А вот кого я рада был увидеть, так это Райлина. Он пришел вечером. Положил мне на одеяло букетик фиалок и на мой вопросительный взгляд пояснил:
– К цветочной фее не принято приходить с пустыми руками.
Это было приятно.
– Как ты себя чувствуешь?
– Если верить господину Сунжу, то через несколько дней смогу передвигаться. Но бегать и прыгать еще долго не придется. Райлин, а можно тебя спросить кое о чем? – я понимала, что вопросы относительно императорских особ большая наглость с моей стороны.
– Представитель внутренней службы безопасности сказал, что принцесса Малика видела, как меня толкнули. А она случайно не разглядела, кто это был?
– Принцесса разглядела лишь, что это была женщина, судя по длинному темному платью. И она определенно не была блондинкой. Это, к сожалению, всё.
Я кивнула:
– Я так и думала, что это кто-то из горничных.
– Почему? Для такого поступка должны быть веские причины. Ты с кем-то поссорилась?
Я удивленно посмотрела на Райлина: это он сейчас на полном серьезе спрашивает?
– А что, служба императорской безопасности не в курсе последних сплетен?
Райлин придвинулся ближе:
– И что я пропустил?
– Ты знаешь, что в числе пассажиров Терис Лакрис?
– Разумеется. Мы изучили список пассажиров еще до отправления «Оливии». А при чем тут он?
– Он предложил мне стать моделью для его новой коллекции. Я согласия еще не дала, но он повел себя не осторожно и кое-кто из горничных заметил его интерес. Ну и слухи расползлись с поразительной скоростью. Я полагаю, что кто-то из персонала решил, что я ни в коем случае не должна стать моделью Лакрис.
Выражение лица Райлина менялось на глазах. Непринужденная веселость сменилась удивлением, а потом хмурым недоумением.
– Ты хочешь сказать, что кто-то из банальной зависти пытался тебя убить или покалечить?
– Это единственное объяснение, Райлин. Я на «Оливии» всего несколько дней. Выяснять отношения мне не с кем.
– И что теперь ты намерена делать?
Я вздохнула:
– Это очень сложный вопрос, Райлин. Я не знаю, честно. Терис сказал, что решит вопрос и меня пока не будут увольнять. И он все еще хочет чтобы я стала моделью. Возможно, это единственный вариант для меня…
Райлин откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. В голосе появились недовольные нотки:
– А тебе не приходило в голову, Марилья, что сначала хорошо бы дождаться, когда ты полностью оправишься. И желательно делать это в безопасном для тебя месте. А «Оливия», если судить по происшествиям с тобой таковым не является. Может лучше самой уволиться и уехать домой? А потом уже заключать контракты с Лакрис?
Ага, домой, прямо в объятия горячо любимого папули.
– Я не могу вернуться домой, Райлин. Меня там ждет не самый лучший прием.
– Вот прямо настолько, что нападение на «Оливии» не пугает?
– Мой отец хотел выдать меня замуж за мерзкого старика. И я сбежала со свадьбы. Ты представляешь, что со мной отец сделает, если я попаду к нему в руки? Во-первых, он потратился на свадьбу, которая не состоялась. А во-вторых, старикашка должен был стать папочкиным деловым партнером. Перспективы что тут, что там не очень. В общем, я пока не решила, что делать.
Райлин смерил меня внимательным взглядом, словно удостоверяясь, что я говорю правду.
– Марилья, ты пока не торопись с решением. Думаю, во владениях Сунжа ты точно в безопасности. Но все что ты сказала очень занимательно. Над этим стоит подумать.
Три следующие дня я провела в медблоке. За все это время Дженья навестила меня один раз, забежала буквально на пять минут. Как ни странно, но я интуитивно чувствовала, что напарница не причастна к тому, что случилось со мной. Пусть мы знакомы несколько дней, и наше общение трудно назвать дружеским, но я уверена, что Дженья не способна на подлость.
– Ну и как ты так умудрилась? Долго еще прохлаждаться будешь? Поверь мне, Раилья не самая лучшая напарница.
– Всё-таки её на мое место поставили?
Дженья хохотнула:
– А она уверена, что это ты занимала её место. А теперь восторжествовала справедливость.
– Да уж…
Дженья, оглянувшись на дверь, приблизила свое лицо и прошептала:
– Марилья, скажи честно: ты сама упала или тебе помогли?
Я тоже перешла на шепот:
– Разумеется, помогли. А ты как догадалась?
Напарница многозначительно хмыкнула:
– И не только я. Никто ничего не видел, но слухи ходят самые странные. В общем, кто бы это не был, но я тебе не завидую.
И убежала. Да, умеет Дженья обнадежить и поделиться оптимизмом.
А на четвертый день моего пребывания в медблоке вдруг явилась сама госпожа Надин. Если уж управляющая персоналом снизошла до младшей горничной, то происходит и впрямь что-то очень интересное, а я тут всё пропущу. Госпожа Надин вошла вместе с господином Сунжом. Едва заметная улыбка и легкий кивок вместо приветствия от управляющей персоналом. Я в ответ растеряно улыбнулась, лихорадочно соображая, должна ли я немедленно вскочить с кровати или как потерпевшая имею право не соблюдать этикет. Но госпожа Надин опередила меня:
– Не нужно, Марилья. Как ты себя чувствуешь?
– Гораздо лучше, госпожа Надин.
– Я переговорила с господином Сунжом и пришла к выводу, что ты можешь выполнять некоторые обязанности. Конечно, работа горничной тебе сейчас не под силу. Но нашей кастелянше требуется помощница.
И такой многозначительный взгляд на меня. Уж не знаю, с кем и о чем говорил Терис, но кажется, он снова переборщил.
– Конечно, госпожа Надин. Я хоть сейчас…
– Вот и замечательно. Господин Сунж, выписывайте Марилью.
Я понятия не имела, чем именно я должна буду помогать кастелянше, но сомневаюсь, что в данный момент я ценный работник. Передвигаться я могла без проблем. Самостоятельно переодеться, умыться, принять душ – тоже. Но все это крайне медленно и не делая резких движений.
Господин Сунж сунул мне в руки банку с мазью и сделал одолжение:
– Если уж совсем будет больно – приходи, сделаю укол.
И на этом спасибо.
В общем, еще до обеда я вышла на новое место работы. Интересно, по иерархии персонала меня повысили или понизили? У кого бы спросить.
Кастелянша Эадна вызывала у меня двойственное чувство. Эта пышнотелая дама была добродушной, даже ворчала как-то по-домашнему. И чаще всего она пребывала в хорошем расположении духа. Она была словоохотлива, даже чересчур. Но её страсть к сплетням и слухам вызывала у меня недоумение и неприязнь. Мало того, что она с жадностью выпытывала у горничных все подробности, а потом всё услышанное переиначивала, и всем и каждому выдавала свою версию событий, которая сильно отличалась от первоначального варианта.
Явившись во владения Эадны в униформе горничной, я ожидала насмешек и колкостей. Но неожиданно поймала на себе сочувствующий взгляд кастелянши.
– Эх, девка. Кто же тебе так удружил?
Уж не знаю с чего госпожа Надин решила, что обязанности помощницы кастелянши легче работы горничной. Или дело было в моем состоянии? Большую часть приходилось стоять, руки постоянно в движении. Но я не жаловалась. Хорошо, что не уволили. Остальное до свадьбы заживет.
Эадна была в своем репертуаре. Убедившись, что на все её расспросы я кроме «не знаю» ничего ей не скажу, она стала выдвигать свои версии случившегося.
– Это только дураки поверили, что ты сама упала. Кто посмекалистее, сразу сообразил, в чем дело. И я уверена, что ты не такая уж дурочка, как пытаешься казаться. Ты знаешь, кто тебя толкнул.
Я, раскладывая постельное белье по стопкам, отмахнулась:
– Это мог быть кто угодно.
– Ну конечно! Много ты видела посторонних на третьей палубе? Кто туда из персонала сунется от нечего делать? То-то же. И времени у девчонок не так уж много, чтобы всё бросить и тебя там караулить. Вот и думай, кто мог тебя толкнуть.
Если следовать логике Эадны, то это Дженья. Ну или Раилья. И причин у Раильи больше.
Кастелянша, заметив выражение моего лица, довольно заключила:
– Вот, я права. Знаешь кто. Но почему-то скрываешь…
Вечером я едва добралась до своей каюты. Уселась на койку и стала размышлять – идти к господину Сунжу за обезболивающим или само пройдет? Со вздохом приняла решение, что идти надо. И тут в каюту влетела Дженья. Красная, злющая.
– Что-то случилось?
Дженья плюхнулась на кровать и со злостью стала развязывать передник. Что же должно произойти, чтобы вывести Дженью? Напарница, заметив мой вопросительный взгляд, хмуро произнесла:
– Знаешь, я все больше верю в то, что место моей напарницы проклято! И скоро это проклятие доберется и до меня!
Ничего себе заявочки.
– А что случилось-то?
– Госпожа Ревисс нажаловалась на Раилью. Но так как заменить её не кем, то старшая горничная приказала мне самой убираться в апартаментах госпожи Ревисс, а Раилья чтобы даже на глаза ей не показывалась. Меня госпожа Ревисс тоже не переносит. Следующая буду я!
Ничего не поняла. Причем тут проклятие? Да и госпожа Ревисс в своем репертуаре, мне только чудом от нее еще не досталось.
– А что с проклятием?
– Ну а как это еще назвать? Сначала уволили Нарелью. Не просто перевели на другой участок, а именно уволили. Потом появилась ты. Тебя сначала закрыли в гладильной, потом столкнули с трапа. И в результате ты перешла на другой участок. Теперь Раилья. Сегодня госпожа Ревисс обвинила её в воровстве! Потом правда разобрались и оказалось, что Раилья ни в чем не виновата, пропажа нашлась. Причем в вещах этой малахольной Виржиньи. Но никто перед Раильей не извинился, а госпожа Ревисс потребовала, чтобы она не заходила к ней в апартаменты. То есть следующая я. Меня или уволят или переведут на другой участок.
– Дженья, ты смешала все в кучу. Причем тут проклятие? Это всего лишь дурной характер госпожи Ревисс. Ну а в моем случае вообще не понятно что.
– Нет, Марилья. Ты не понимаешь! Пассажиры разные бывают. Встречаются и вреднее госпожи Ревисс. Но так чтобы третья горничная за один рейс на одном и том же месте вляпывалась в неприятности, такого я еще не видела.
– Дженья, у этого проклятия есть имя – Ревисс.
– Или Виржинья. Это ведь она подставила Нарелью и Раилью. А ты уверена, что это не она столкнула тебя с трапа?
