Текст книги "Очаровательная лгунья (СИ)"

Автор книги: Татьяна Бегоулова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 20

Здание городской управы располагалось в центре города. Трехэтажное, с массивными колонами перед входом, оно давило своей монументальностью. Я невольно замедлила шаг, оглядывая ряды окон, тяжелую двухстворчатую дверь с блестящей ручкой. На подходах к управе стояли крупные вазоны с живыми цветами и вообще, все выглядело важно, строго и величаво.

Райлин, будто почувствовал мое состояние и остановился почти у дверей.

– Ты случайно не передумала, Ильяна?

Я перевела дыхание и постаралась непринужденно улыбнуться:

– Нет, не передумала. А…ты?

При этом почему-то в голове появилась мысль, что сейчас он неловко улыбнется в ответ и скажет, что обстоятельства изменились, и он не может связывать себя брачными узами, даже фиктивными. Сразу представила, как глупо я буду выглядеть в новом платье с прической. Я почти поверила в то, что все именно так и произойдет, и даже прикусила губу от волнения.

– Даже не надейся. Пусть я лично не знаком с этим Лакрис, да и репутация у него чистенькая, но не доверяю я таким типам.

Я и ответить ничего не успела, как рядом раздался мягкий женский голос:

– Господин, подарите вашей даме цветы.

Немолодая цветочница указала взглядом на свою корзину и услужливо улыбнулась. Райлин словно сам с собой, пробурчал:

– Точно. Букет невесты, вот болван.

В этот момент он был такой забавный, что я не удержалась от тихого смешка. Но Райлин услышал, повернулся и смерил меня лукавым взглядом:

– Посмотрю я, как ты будешь смеяться, когда я тебе вместо букета колючку подарю.

Ой, хоть колючку, хоть змею гремучую. Я все равно её полюблю, потому что она от тебя.

Но вместо колючки Райлин протянул мне букет из нескольких веточек гортензии белого и кремового цвета. Это было так приятно, что я уткнулась лицом в букет, чтобы скрыть смущение.

На входе нас остановил мужчина в форме, но Райлин показал ему то ли пропуск, то ли какой-то другой документ и нас пропустили. По широкой лестнице, покрытой ковровой дорожкой, мы поднялись на второй этаж. Райлин уверенно шел вперед, держа меня за руку. Мне только и оставалось, что смотреть по сторонам.

Мы вошли в один из кабинетов, в котором нас ждал сухонький мужчина, весьма преклонных лет. Пенсне, сюртук старого покроя – похоже, этот служащий был весьма консервативен.

– О, господин Трэволи! Вы пунктуальны, это большая редкость для нынешнего поколения.

Старичок обратил внимание на меня и прижал руки к груди:

– Вы совершенно очаровательны, госпожа… – тут он вопросительно посмотрел на меня и я поспешила представиться:

– Ильяна Кодеро.

– Идар Монсьё к вашим услугам, – старичок склонил голову, прижав правую руку к груди. Я удивленно посмотрела на Райлина, но тот взглядом словно ответил: «Так надо». Ну надо, так надо.

– Прошу господа, не будем тратить время понапрасну.

Господин Идар довольно шустро для своего возраста подошел к противоположной стене кабинета, которая была завешана бардовой бархатной шторой. Отодвинул её, открывая панно, состоящее из двух частей. На левой половине была изображена символика нашей Империи: перекрещенные кинжал и веточка розы, над которыми сияла императорская корона. А на правой стороне панно был изображен какой-то зверь, похожий на большую кошку. Который величаво лежал на огромной камне или может, скале. Первый раз такое вижу, и что этот зверь символизирует, не представляю. Потом у Райлина спрошу.

Мой фиктивный жених взял меня под руку и мы встали напротив этого странного панно. А господин Идар Монсьё, возложил на свою голову чудной головной убор. Матерчатую черную шапочку, отороченную серебристым мехом. Потом из ящика стола вынул загадочный амулет на цепочке и повесил его себе на грудь. Странная какая-то церемония получается. Насколько я знаю, в городской управе жених и невеста просто ставят свои подписи под документом. А если они хотят провести ритуальное бракосочетание, то это им к храмовым служащим нужно. Но Райлин был спокоен, будто все что происходит, его ничуть не удивляет.

А господин Идар вдруг воздел руки и запел какую-то тарабарщину неожиданно сильным высоким голосом. Я от удивления потеряла дар речи на пару минут. И только я уже хотела спросить Райлина, а не ошиблись ли мы дверью, как странное пение прервалось.

– Райлин Трэволи арн Донж асн Наар берешь ли ты в законные супруги Ильяну Кодеро?

– Да, – от звука голоса Райлина я вздрогнула и сильнее вцепилась в его руку.

– Ильяна Кодеро согласна ли ты стать законной супругой Райлина Трэволи арн Донж асн Наар?

– Согласна, – мой голос сбился на шепот, потому что от волнения пересохло в горле. А старичок снова воздел руки и заголосил громче прежнего. Но недолго. Потом он все из того же ящика стола достал кольца на бархатной подушечке и подошел к нам. Райлин, надевая на мой палец кольцо, произнес:

– Нарекаю тебя своей супругой Ильяна Трэволи арн Кодеро.

Я растерянно посмотрела на второе кольцо: а я что должна говорить? Мне на выручку поспешил господин Монсьё:

– Ильяна, поступай согласно обычаям твоего народа.

Я дрожащими пальцами взяла кольцо, боясь, что сейчас его уроню, а это очень плохая примета. Хуже некуда. Но к счастью, этого не случилось. Надев кольцо на палец Райлина, я подняла взгляд. Не знаю, что было написано на моем лице, но Райлин был спокоен. А главное, я не заметила ни малейшего сомнения или сожаления.

– Скрепите ваш союз брачным поцелуем.

Что? Если я сейчас грохнусь в обморок, как девушки из романов – это будет позор. Но времени для размышлений у меня не было. Райлин в один момент оказался слишком близко, настолько, что я почувствовала и тепло его кожи и еле уловимый запах ароматной воды. И когда его губы коснулись моих, обострились все чувства, чтобы запомнить этот момент на всю жизнь. Поцелуй был мягким и осторожным, словно Райлин боялся напугать меня. Но для меня и это мягкое прикосновение было обжигающим. И я едва удержалась от разочарованного вздоха, когда его губы оторвались от моих. Так мало…

– Как трогательно… – господин Идар Монсьё вытирал глаза платком. Потом задернул штору, скрыв панно. Достал из стола пару документов, поставил на них печать.

– Вот, это ваше свидетельство о браке. Это документы госпожи Ильяны Трэволи. Поздравляю вас. Господин Трэволи, всегда рад видеть вас.

Едва мы миновали массивные вазоны возле городской управы, ко мне вернулась способность мыслить. Я остановилась и, глядя на Райлина серьезно и даже строго, поинтересовалась:

– Райлин, а почему нас не просто внесли в реестр бракосочетаний, а провели странный ритуал с песнопениями? И господин Идар Монсьё в причудливом обличии… Что это всё значит?

Райлин с невинным видом пожал плечами:

– Ну это же Эндриж. Тут много чего странного и непонятного. Мне показалось, что просто прийти и расписаться в реестре скучно и обыденно. А тут хоть будет что вспомнить.

Ага, так я и купилась на этот невинный взгляд и простоватый вид. Уперев руки в бока, я насупилась:

– Райлин, немедленно признавайся, что это всё значит? Это просто нечестно! Я тебе о себе всё рассказала, а ты всё скрытничаешь. Я только сейчас услышала твое полное имя и меня очень смущают все эти непонятные арн и асн.

Но Райлин вместо того, чтобы покаянно рассказать, во что я ввязалась на этот раз, прищурился, сложил руки на груди и вкрадчиво спросил:

– Ильяна, а почему ты не остановила церемонию, если тебя что-то насторожило и ты понятия не имела, что происходит? Совершаешь прежние ошибки? Всему веришь и надеешься, что все вокруг порядочные и благородные?

Я застыла словно громом пораженная. Нет, в словах Райлина был здравый смысл и логика, но я не думала, что с подозрением нужно относиться и к нему самому. Кому же тогда верить? Видимо, мои мысли отчетливо отразились на лице, потому что Райлин назидательно продолжил:

– Ты сама только что сказала, что ничего обо мне не знаешь. Но и на брак согласилась, и на странную церемонию глаза закрыла. И как после этого тебя отпускать в столицу с Лакрис?

– Но, Райлин, я же доверяю тебе и поэтому решила, что ничего плохого ты не замышляешь, – чувствую себя идиоткой. А ведь мама предупреждала! Она тоже верила отцу и в мыслях не держала, что он способен на подлость. Но Райлин не может оказаться подлецом, просто потому что…он другой.

– Ну раз доверяешь, тогда не задавай лишние вопросы. Все уже случилось, мы поженились, какая теперь разница? – он сейчас серьезно или решил подразнить меня? Я топнула ногой:

– Райлин Трэволи ибн Хасан Абдурахман и как там тебя дальше, сейчас же признавайся, что ты задумал!

Новоиспеченный супруг окинул меня странным взглядом:

– Первая семейная ссора?

– Если так и будешь отмалчиваться, я тебе настоящую взбучку устрою. Я могу.

Райлин обезоруживающе улыбнулся:

– Вот именно такой я тебя и увидел в первую встречу. Со сверкающими глазами и грозным голосом. Я-то подумал – морская владычица пожаловала, а оказалась цветочная фея. Так и быть. Пойдем, отметим где-нибудь наш новый статус и заодно я расскажу тебе много интересного.

Далеко идти не пришлось. В Эндриж вообще, как я заметила, было много кофеен, кондитерских, различных закусочных. Их причудливые названия говорили о том, что попробовать в этих заведениях можно всё, что душа пожелает. Вот и сейчас, свернув в первую тенистую улочку от центра Эндриж, мы с Райлином увидели богатую вывеску «Кофейный дом». Почему бы и нет?

В середине дня посетителей было много. По внутреннему убранству и виду клиентов было видно, что заведение относится к «приличным». Хотя в центре города вряд ли позволили бы открыть какое-нибудь питейное заведение для любителей горячительных напитков.

Заняв столик в нише возле окна и сделав заказ, я уселась поудобнее и приготовилась слушать.

– Ну и что именно тебе не понятно, Ильяна?

– Во-первых, странная эмблема на панно. Ту, что символизировала Империю, я узнала. А вторая? Что за зверь, похожий на кота?

– Могла бы и догадаться. Эндриж – пограничный город. Совсем рядом Объединенные Горные Княжества или как принято говорить в Империи – Княжество. Горный кот, отдыхающий на скале – символ княжества, только и всего.

– И какое отношение ты имеешь к этому? Твое странное и трудно запоминаемое имя как-то связано с горным котом?

Тут принесли наш заказ. Когда разносчик удалился, Райлин продолжил:

– Разумеется, связано. Моя мама – подданная княжества, как и бабушка по отцовской линии. Видишь ли, до недавнего времени, пока соседи не приняли закон о запрете девушкам выходить замуж за подданных других государств, в семье моего отца была своего рода традиция – брать в жены девушек именно родом из горного княжества.

– А ты эту традицию нарушил, – сказала я, прежде чем подумала. Все время забываю, что наш брак фиктивный и Райлин в таком случае мог жениться на ком угодно.

– Не думаю, что это станет трагедией для моих родителей. А господин Идар Монсьё представитель горных княжеств. Именно он улаживает все вопросы относительно смешанных браков, семейных тяжб, наследства и так далее. И зная о моих корнях, он провел церемонию бракосочетания по законам горных княжеств. Чтобы наш брак считался законным в обоих государствах. Так что ничего ужасного не произошло.

– Ты именно поэтому хочешь уехать с принцессой Маликой? Потому что у тебя там много родственников?

– И поэтому тоже.

– Райлин, а откуда этот странный закон о запрете женщинам княжества выходить замуж за иноземцев? Мужчинам, получается, можно жениться на ком угодно?

– В княжествах, действительно, не хватает женщин. Ты что-нибудь слышала о культе Великой Маохи?

– Нет.

– Так вот, в княжествах принято одну из дочерей обязательно жертвовать Великой Маохе. Девочку отдают в святилище, где она и остается до конца своих дней. Великий князь борется с этим пережитком прошлого, но в отдаленных и труднодоступных уголках княжества святилища сохранились и девочек по-прежнему отдают жрицам. Кстати, мой дед в свое время выкрал свою будущую жену из такого святилища.

– Наверняка, это очень интересная история. Ну а что с именем? Арн и асн это что?

– Арн Донж это самый знаменитый род по линии отца в моей родословной. Асн Наар по линии матери. Всё просто.

– А зачем мне в свидетельстве о браке написали Трэволи арн Кодеро?

– Ты иноземка для подданных княжества. И по их законам после свадьбы к имени супруга добавляется имя твоего отца. Так положено.

Я не удержалась от вздоха:

– Как всё сложно в этих княжествах. Зачем тебе это всё, если ты подданный империи?

– Это моё полное имя. Обычно я представляюсь Трэволи. Давай лучше поговорим о тебе. Ты все еще хочешь уехать с Лакрис и стать моделью?

Глава 21

Я вздохнула: кто бы знал, как мне не хочется никуда ехать. Я бы вообще осталась в этом кофейном доме, за столиком у окна. Смотрела бы на Райлина, слушала его голос и всё. Но ехать в столицу надо, потому что нужно становиться независимой, учиться обходиться собственными силами и постараться забыть о Райлине, потому что, наша следующая встреча состоится при процедуре развода. И, скорее всего, она и будет последней.

– Райлин, я должна ехать. Иначе, зачем это всё?

– Затем, что сейчас ты не зависишь от отца. И если ты по каким-то причинам боишься ехать с Лакрис или не доверяешь ему, то нет никакой необходимости становиться моделью.

– Райлин, дело не только в Терисе. Столица гораздо ближе к дому и я хочу вернуться к маме не испуганной и несчастной девочкой, а самостоятельной и независимой. Я уже говорила, что работа моделью всего лишь первый шаг к новой жизни. Не думаю, что мне стоит опасаться ювелира. Тем более, что Терис сам заинтересован во мне. Да и что он мне может сделать? Я не доверяю ему полностью, особенно после истории с Агнесс. Но тут мне точно ничего не грозит – я не собираюсь влюбляться в Териса и даже не представляю, что должно произойти, чтобы я переменила свое мнение. Разве что сойду с ума.

Райлин смотрел на меня задумчиво, будто пытался понять хватит ли у меня сил для независимости и самостоятельности. А мне хотелось протянуть руку и разгладить морщинку между его бровями. Как же обидно, что даже такой простой жест, который вполне возможен и между приятелями я не могу себе позволить.

– У тебя в столице есть родственники, знакомые? – мой фиктивный супруг, кажется, что-то решил для себя.

– Откуда? У мамы из всех родственников только троюродная тетушка. Она хоть и не в нашем захолустье живет, но тоже совсем не в столице.

– Хорошо. Тогда запомни один адрес. Хочется надеяться, что он тебе не пригодится, но лучше подстраховаться. Большой арочный переулок, дом пять. Повтори.

– Большой арочный переулок, пятый дом. А чей это адрес?

– Моего близкого друга. Если что-то случится: неприятности и любые проблемы, идешь по этому адресу и спрашиваешь Аис Лисс. Называешь свое имя, новое имя, поняла? Я сегодня же отправлю письмо экспресс почтой, чтобы предупредить.

– Райлин, откуда в тебе столько беспокойства? Такое ощущение, что тебе не впервой решать проблемы девиц.

– Угадала. Моя младшая сестра еще та любительница приключений. Так что у меня всё под контролем.

Дорога на вокзал, где мы условились встретиться с Терисом, прошла в молчании. Да и о чем нам еще говорить? Райлин не любитель рассказывать о себе, в моей истории не было ничего примечательного, о чем можно было бы говорить бесконечно. Да и любое упоминание дома вызывало острую тоску по маме. К тоске примешивалось и беспокойство, всё ли у нее в порядке. Не сорвал ли на маме отец свою злость? И когда я теперь её увижу? Вряд ли Терис разрешит мне до начала съемок навестить маму. Ведь дорога займет несколько дней, а ювелир не хочет больше ждать, раз даже свой круиз прервал.

В здании вокзала я мгновенно растерялась от гула, множества народа и суеты. Кто-то куда-то спешил, возле касс очередь громко выясняла, кто за кем стоял, плач детей, грохот тележек носильщиков. Я сильнее сжала руку Райлина. Его присутствие успокаивало, вселяло уверенность, что все будет хорошо. И как я буду без него? Последние три недели в моей жизни присутствовал человек, который постоянно приходил на помощь и просто согревал своим вниманием. Но совсем скоро мы расстанемся, и как бы мой настрой на новую жизнь и желание стать независимой не растворились.

– У тебя с собой есть все необходимое? В дорогу не нужно что-то купить?

– Райлин, у меня все есть. Госпожа Ревисс была очень щедра, выписывая чек.

Мы остановились возле одной из колонн посреди здания вокзала.

– Райлин, лучше чтобы Терис тебя не видел, – я надеялась, что спорить не придется, потому что особых аргументов у меня не было, одно предчувствие.

Райлин ожидаемо нахмурился:

– Это еще почему?

– Я не хочу, чтобы он знал кто мой фиктивный супруг. Я не могу тебе это объяснить, но не хочется раскрывать перед Лакрис все карты. Я его не знаю, он всего лишь работодатель. Зачем ему подробности? И знаешь еще, что? Я решила, что сниматься буду под маминой фамилией. Терис сам говорил, что можно взять другое имя. Ильяна Санти. Подходящее имя для модели дома Лакрис?

– Вполне. Не забывай про Большой арочный переулок. Где вы договорились встретиться?

– Возле спуска к камерам хранения.

Мы обменялись долгим взглядом. Хотелось сказать еще что-то, остановить время, или даже пустить его вспять. Вспомнилась беседка в парке, ливень и сверкание молний. Тепло Райлина, его глаза, и мокрые пряди волос. И поцелуй на церемонии. В носу защипало и я отвела взгляд. Всё, хватит нюни распускать. Было и было. Будет что в старости вспомнить. Но моей решительности хватило лишь до того момента, как Райлин осторожно прижал к себе и коснулся щекой моей макушки.

– Может, все-таки передумаешь? Сдался тебе этот Лакрис? В Эндриж есть фотоателье. Сходим туда, нащелкаем, сколько душе будет угодно.

– Ты забываешь, Райлин. Я уволилась с «Оливии» и госпожа Надин сильно удивится, если я попрошусь обратно.

– В бездну госпожу Надин. Я поговорю с принцессой и она возьмет тебя к себе.

– Опять горничной? Нет уж, спасибо.

Тут я краем глаза заметила фигуру Териса и нехотя высвободилась из рук Райлина.

– Всё, мне пора. Лакрис пришел и я не хочу, чтобы он тебя видел.

Райлин обернулся, смерил взглядом ювелира, который спускался к камерам хранения. Я отступила на шаг, еще на один. И снова подошла к Райлину, в порыве отчаяния обхватила его за шею, прижалась губами к щеке и тут же, не думая ни о чем, быстрым шагом пошла в сторону камер хранения. Не оглядываться, только не оглядываться.

Терис Лакрис заметно выделялся на фоне суетящихся людей. Он стоял возле стены, на которой висел указатель в сторону камер хранения. Расслабленная поза ювелира никак не подходила шумному вокзалу. Можно подумать, что Терис остановился полюбоваться каким-нибудь архитектурным изыском на пустой и тенистой улочке. От его небрежности в одежде не осталось и следа. Ни одной расстегнутой пуговицы на сюртуке строгого серого цвета. Волосы были в идеальном порядке, в глазах нет той чертовщинки, которую я частенько наблюдала во взгляде ювелира на «Оливии». И все равно, проходящие мимо женщины задерживали взгляд на лице Териса, словно что-то манило их. Но у меня было такое ужасное настроение, что гадать о причине притягательности ювелира для дам совершенно не хотелось.

Стоило мне спуститься по ступеням, Лакрис заметил меня. Он сдержанно кивнул:

– Ильяна, ты вовремя. Тебя еще нужно зарегистрировать в качестве моей попутчицы. Без документов это гораздо хлопотнее, но возможно, имея нужные знакомства. Пойдем, к главе состава.

– Господин Лакрис, документы у меня есть. И я могу купить себе билет до столицы.

Но ювелир качнул головой:

– Мы едем в одном купе. Билеты у меня на руках. Я не хочу рисковать моделью, которую долго искал, оставляя тебя в общем вагоне. Все равно нужно тебя зарегистрировать.

Вот он недостаток самостоятельности и независимости: Лакрис просто развернулся и направился куда-то быстрым шагом. А мне пришлось лавировать между людьми, чтобы не упустить мужчину из вида и не потеряться среди толпы. Был бы на его месте Райлин, он взял бы меня за руку. При мыслях о фиктивном супруге в груди разлилась горечь, но я не стала поддаваться эмоциям. Не время и не место. Потом, всё потом.

Мне никогда раньше не приходилось видеть экспрессы, не говоря о том, чтобы бывать внутри. Вокруг было много чего интересного и любопытного, но расспрашивать ювелира не хотелось. Был бы на его месте кто-нибудь другой, рядом с кем я не чувствовала бы себя так скованно, завалила бы вопросами. А так приходилось лишь смотреть по сторонам.

Купе было небольшим, что меня неприятно поразило. Ехать несколько дней в замкнутом пространстве с Терисом мне не хотелось. От одной мысли об этом становилось не по себе. Но Лакрис, видимо, мой душевный комфорт не волновал.

Я присела на краешек мягкого сиденья и тоскливо огляделась: если это купе первого класса, то что ожидает пассажиров общего вагона? А Терис чувствовал себя отлично. Он разложил свой багаж, снял сюртук и небрежно повесил его на вешалку. И только потом удостоил меня взглядом. И чуть поморщился:

– Ильяна, тебе совершенно ничего не грозит. Мое общество далеко не самое худшее. Я не храплю, не надоедаю пустыми разговорами. Если тебе будет нужно переодеться просто скажи и я выйду. Я зарезервировал столик в вагоне-ресторане, так что как видишь, я забочусь о тебе как умею.

– Благодарю, господин Лакрис. Я вам весьма признательна за заботу, – я даже постаралась улыбнуться, но, наверное, вышло не очень удачно.

Ювелир и впрямь не навязывал свое внимание. Едва состав тронулся, он достал номер газеты из своего саквояжа и погрузился в чтение. Кстати, я тоже купила себе томик любовного романа в дорогу, но настроения погружаться в чужие страсти не было. Ох, со своими бы разобраться. Думать о Райлине я себе просто запретила. О своем замужестве можно думать, только оставшись наедине. А чтобы отвлечься просто рассматривала обстановку в купе, иногда поворачивалась к окну, вглядываясь в пробегающий пейзаж.

– Сколько дней ехать до столицы? – ювелир, не отрывая взгляда от газеты, ответил:

– Трое суток. Нам еще повезло, что удалось взять билеты на экспресс, обычным составом добираться дольше. Но и долгих стоянок не будет.

Трое суток… В одном купе с Терисом… Я с ума сойду. Или, наоборот, перестану его опасаться и успокоюсь.

После ужина в вагоне ресторане моя напряженность немного спала. Скорее всего сказывалась усталость. Слишком много впечатлений за день, вот и результат. Сил, чтобы бояться уже не было. Тем более, что Териса и впрямь не в чем было упрекнуть. Он был деликатен, не навязчив, и внимателен, поняв, что путешествие в поезде для меня в диковинку. Борясь с сонливостью, которая окутала меня, стоило мне вновь занять свое место в купе, я решила, что молчать трое суток слишком сложно. Нужно иногда и говорить о чем-то. А, учитывая наши деловые с Терисом взаимоотношения, тема для разговоров была очевидна.

– Господин Лакрис, я видела фотографии ваших прежних моделей. Девушки очень красивые, но такие разные. Вы для каждой модели подбираете свой образ? Им приходилось что-то изображать? Я просто не уверена, что смогу изобразить то, что вы придумаете для меня.

Терис отложил газету в сторону и чуть улыбнулся.

– Ильяна, тебе не придется ничего изображать. В моделях я ценю не только внешность, но и их естественность. Например, Юлиана мне показалась принцессой, ожидающей своего принца. И на фотографиях в каталоге она так и получилась: с загадочным и мечтательным взглядом. И так, в результате, и случилось: она вышла замуж почти за принца.

– А Агнесс? – тут я затаила дыхание. Я понятие не имела узнал ли Жуль в напавшей на меня девушке Агнесс и сообщил ли об этом Терису.

Лакрис откинул голову назад и с едва различимой грустью произнес:

– Агнесс… Невероятная девушка. Она будто светилась изнутри, согревала своей улыбкой. Такой она и получилась в каталоге.

Терис устремил взгляд в пространство, будто уходя от реальности. Наверное, воспоминания захватили его. Глядя на его красивое лицо с выражением нежной грусти, меньше всего верилось в обвинения Жуля. Я бы охотнее поверила, что Терис сам стал жертвой влюбленности.

– А я? Какой вы видите меня?

Терис не сразу отреагировал. Он выплыл из своих воспоминаний, взялся за газету:

– Ильяна, то что я вижу в тебе, не должно озвучиваться раньше времени. Ты станешь задумываться над этим и потеряешь естественность. Давай отложим этот разговор.