Текст книги "Ради тебя 2 (СИ)"
Автор книги: Татия Суботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)
Глава 27
Параллельные, которые пересеклись
Ян не мог избавиться от ощущения, что чертовски сильно сглупил, прихватив за собой девчонку. Последний яростный рев Зверя все еще звенел в ушах. Несколько раз Кенгерлинского так и подмывало вывернуть руль и вернуть беглянку обратно в особняк Марка Дорофеева, оставить у порога и притвориться, что так оно и было.
Какая вообще ему разница, что произошло между Зверем и его девчонкой? Какого черта он вмешался в это дерьмо, если заранее решил не делать подобного? Повелся на слезливый взгляд Есении, одним махом перечеркнув все, чего так тяжело добивался! Зверь всегда был мстивым сукиным сыном, а теперь, когда Кенгерлинский умудрился забрать его игрушку, не видать ему выгодного сотрудничества, как собственных ушей!
Ян чертыхнулся сквозь зубы и силой воли отогнал мрачные мысли. Он будет решать проблемы по мере их поступления.
Девчонка так доверчиво прижималась к его спине, даже сквозь куртку он ощущал, насколько сильно Есения дрожала. Плакала. Хоть гул автострады и мешал ему расслышать подтверждение своей догадке, но Ян не сомневался, что прав.
В памяти всплыло перекошенное лицо Зверя и испуганные, полные слез, глаза Есении.
Не стоило ему так врываться в дом, а потом еще и брать ее в заложники. Напугал девчонку до полусмерти. Да еще и правду про Зверя в нелицеприятном свете вывалил. А как, спрашивается, можно приукрасить факт торговли людьми?
Хотел ведь только заключить с Марком взаимовыгодную сделку. Даже свой амулет приготовил, как плату за информацию! Надо же было Зверю заартачиться, а потом так не вовремя подвернуться этой Есении! Или же вовремя?
Хорошо, что еще закончилось все гладко. Зверь не только оставил его в живых, но еще и принял все условия. Наверняка эта девчонка ему слишком дорога, чтобы рисковать ее жизнью.
Да поможет ей Бог, если он есть, когда Зверь до нее доберется.
Солнце уже клонилось к горизонту и Яну стоило поторопиться, если он хотел успеть выполнить второй пункт обязательной программы и найти Дашу до утра. А он ведь не только хотел, но и собирался именно так сделать. Только эта Есения теперь балластом висела на его шее! И что, черт возьми, ему с ней делать?
Не успел толком придумать несколько вариантов и предложить их девчонке, как ситуация разрешилась без его активного участия. Есения что-то сказала ему на ухо, но из-за шума мотора он почти ничего не услышал.
– Что? – повернул голову Ян. – Говори громче, ничего не слышу.
– Притормози здесь! – крикнула она.
Ян нахмурился:
– Здесь нельзя тормозить! Проедем мост, я заглушу мотор!
– Останови сейчас! Пожалуйста!
Кенгерлинский зло выругался. Черт бы побрал эту несносную девчонку! Но если ей так не терпится соскочить с его байка, то, пожалуйста! Пусть валит на все четыре стороны! Он в няньки не нанимался!
Ян осторожно свернул к обочине и остановился, не став глушить мотор. Они притормозили как раз посередине подвесного моста через реку. Она делила город на две половины. Стоянка на мосту была запрещена. Не то чтобы он боялся штрафа… Но вот не хотелось лишиться времени, которое можно потратить на пользу в поисках.
– Спасибо, – кивнула Есения, слезая с мотоцикла.
Ян был прав. Лицо у девушки раскраснелось, нос немного опух от слез, а нижняя губа все еще дрожала, будто в преддверии нового обидного потока.
– Всегда, пожалуйста, дорогуша.
Нужно отдать должное, Есения не стала просить ни о чем или устраивать сцен. Хотя могла бы. Ян до сих пор чувствовал себя виноватым, – и это было в новинку, – из-за того, что произошло с его подачи между ней и Зверем.
Девушка молча развернулась и подошла к перилам, потом медленно облокотилась на них и стала вглядываться в воду.
Нехорошее чувство всколыхнулось в груди Яна. Вместо того чтобы рвануть с места по своим делам, он заглушил мотор. Одно дело быть надоедливым засранцем, спровоцировавшим ссору, и совершенно другое – стать виновником чьей-то смерти. Разве Яну и так мало смертей на его совести?
Воровато оглянувшись по сторонам, он слез с мотоцикла и подошел к Есении, встав возле нее по правую руку. Девушка вздрогнула. Чтобы не смущать еще больше, Ян не стал разглядывать ее лицо, а вперил взгляд прямо перед собой. Надо же, как красиво отблескивает солнце в воде, думал он.
– Здесь очень красиво, правда? – подтвердила его мысли Есения. – И думается хорошо.
– Ты же не настолько глупа, чтобы топиться? – нахмурился Ян, озвучив то, что его сейчас беспокоило.
Девушка повернулась к нему и немного пошатнулась от резкости движений. Светлое платье легкой волной всколыхнулось вокруг ее лодыжек, приласкав ноги.
– Конечно, нет! – вскрикнула она, в ее глазах вспыхнула злость. – Я разве похожа на наивную дуру?
Ян усмехнулся. Наверняка, она обидится, если услышит от него правдивый ответ. Он, конечно, не ожидал столь бурной реакции, но это было намного лучше, чем всхлипывание и слезы.
– Ну, вот и хорошо.
Услышав ее ответ, он должен был тотчас же уехать, но решил еще ненадолго остаться. Так они и стояли несколько минут в тишине, любуясь мирной гладью реки, пока Ян не вытащил из внутреннего нагрудного кармана куртки мобилку. Предвкушая не меньше сотни пропущенных, он включил телефон. Зная, что если мобильник будет звенеть в особняке Зверя, то точно станет помехой для необходимой концентрации, он отключил его еще на полпути к дачному поселку, где начиналась территория Дорофеева.
Ян не ошибся. Не прошло и минуты, как стали приходить сообщения о количестве пропущенных звонков. Все они были от Адисы.
По правде говоря, Кенгерлинский не был готов говорить с другом после случившегося, но другого выбора не было. Во второй части Марлезонского балета, что он затеял ранее, необходимо было участие Адисы.
Ян нажал кнопку быстрого набора, приложил телефон к уху и нахмурился, когда Адиса взял трубку после первого же гудка.
– Ян! Почему у тебя был отключен телефон? Все нормально?
– Мне нужно, чтобы ты проверил пациента два нуля тридцать один.
– Что? Зачем?
– Ты хоть раз можешь сделать что-то так, как я сказал? – гаркнул Кенгерлинский.
– Я… Да… Но…
– Без лишних вопросов.
– Хорошо, – вздохнул Адиса. – Я все сделаю.
– Позаботься, чтобы он был в сознании, когда я приеду, – объявил он.
– Хорошо. Ян, нам нужно поговорить.
– Потом, – решительно сказал Кенгерлинский и, не дожидаясь ответа, первым прервал разговор.
Переместив угрюмый взгляд на девушку, он с удивлением заметил, что Есения не вслушивалась разговор, она казалась полностью поглощенной в свои размышления.
– Послушай, поехали со мной. Я подвезу тебя в центр, – предложил он, дотронувшись до ее плеча. – В гостиницу, к друзьям или еще куда. Зачем оставаться на улице?
Ее кожа была холодной, что ему не понравилось.
– Не стоит. Я останусь здесь, – предугадывая его ответ, Есения поспешила добавить. – Прыгать не буду. Мне просто надо подумать. Езжай.
– Давай, я хоть куртку тебе оставлю. Замерзла ведь.
– Спасибо. Не надо. Уезжай.
– Ну, хорошо, – растерянно кивнул он.
Она так настойчиво его спроваживала, что стало даже неловко. По крайней мере, совесть он очистил, предложил все, что мог, удостоверился, что прыгать не будет, даже куртку готов был оставить! Все, план по добрым делам не только выполнил, а перевыполнил! Не хочет девчонка его помощи, значит, аривидерчи. Есть дела намного важнее.
Ян быстро преодолел мизерное расстояние от моста до байка и почти запрыгнул в седло, предвкушение от выполнения будущего плана, уже разлилось в груди намеком на удовольствие.
– Передай ей привет, – сказала Есения, когда Кенгерлинский как раз собирался заводить мотор.
– Кому? – удивился он.
Девчонка говорила загадками. Это начинало раздражать Яна. Да еще эти ее невинные глаза, которые словно всю душу из тебя вынимают при взгляде, точно во всех смертных грехах обвиняют разом… И как только Зверь ее терпит?
– Той, за чьей тенью ты гонишься, – пожала плечами она.
– Ты что-то знаешь?
В его голосе послышалась сталь, спина напряглась. Ян готов был ринуться к девчонке в любую минуту и хорошенько встряхнуть ее, пока не расскажет все, что знает.
– К сожалению, нет. Просто кое-что чувствую.
– Что именно?
– Это сложно объяснить, – печально вздохнула Есения. – Мне просто хотелось тебе сказать, чтобы ты был осторожнее и берег то, что между вами есть. Не лги ей. Ложь, точно яд разрушает все, что есть на ее пути. Можешь убедиться в этом на примере меня и Зверя.
Слезы вновь заблестели в ее глазах, а Ян задумчиво почесал подбородок.
– Спасибо, конечно, за совет, дорогуша. Но боюсь, что он не пригодится, – Кенгерлинский провернул ключ зажигания. – Между нами ничего нет, а все, что могло быть – я испортил заранее.
Ян рванул с места, даже не дожидаясь ответа. Ему было ни к чему выслушивать то, что могло сбить внутреннее равновесие, которого он так тщательно добивался. Нахождение рядом с Есенией и так стало для него настоящей пыткой. Возле нее Кенгерлинский чувствовал себя грязным, точно девчонка заглянула в его черную дыру, что осталась вместо души, и выудила оттуда все проступки и секреты.
Ян быстро маневрировал в потоке машин, идя на обгон. Время поджимало, на город опустились сумерки. Скоро с центральной трассы он свернул на проселочную дорогу и еще через десять минут был у границы территорий психиатрической лечебницы.
Когда в кармане куртки телефон разразился криком рингтона, Ян немного сбавил скорость, посмотрел на дисплей и принял вызов. И что Адисе не терпелось?
– У нас проблемы, – без прелюдии заявил он.
– Какие? – заинтересовался Кенгерлинский.
– Охрана по камерам внешнего наблюдения засекла Валевского.
– Кого?
– Морпех, который сбежал не так давно из лечебницы, устроив здесь бунт. Помнишь еще Катю?
– Девчонку, в которую вселился демон?
– Да. Именно в тот день Валевский и сбежал.
– И что? – нахмурился Ян. – Я не понимаю, к чему ты клонишь.
– К тому, что сейчас Валевский направляется прямиком в то крыло, где лежит пациент два нуля тридцать один!
Ситуация резко скакнула с «паршивой» в «супер удачную». И всего-то за полминуты!
Ян довольно улыбнулся.
– Что мне делать? – напомнил о себе Адиса. – Остановить его?
– Ни в коем случае, – отрезал Кенгерлинский. Если он правильно сложил два плюс два, то из этой ситуации сможет вытянуть очередную выгоду. – Скажи охране, чтобы не препятствовали ему. Пусть совершит то, ради чего пришел. Будем наблюдать.
– Но…
– Адиса!
– Хорошо, – устало вздохнул друг. – Ян…
– Да, я помню, что нам надо поговорить, – раздраженно пробубнил он. – Все позже!
И он вновь без предупреждения отключил звонок. Черт, да это входит в привычку! Ян въехал на территорию Подолки и пристроил байк поодаль от центральной дороги, в тени деревьев. Таким образом, открывался отличный обзор, а вот его вряд ли кто мог случайно заметить, что также было на руку.
Заглушив мотор, Кенгерлинский настроился ждать столько, сколько потребуется. Уверенность в том, что сейчас он случайно схватил удачу за хвост – не покидала.
Долго ждать не пришлось. Всего-то, если верить внутреннему ощущению времени Яна, прошло десять минут, когда на крыльце появились две мощные фигуры. Пациента два нуля тридцать один Кенгерлинский узнал сразу, слишком много времени ему представилось побыть в его палате, изучая эффект проклятия и всевозможные глубины его воздействия. Единственное отличие оказалось в том, что мужчина не был в больничной смирительной рубахе, в которой Ян привык его видеть, а в брюках и водолазке. По цвету, одежда пациента была такой же черной, как и его спутника. Видимо, побег планировался заранее, так как сумерки выгодно скрывали передвижения мужчин. Если бы Кенгерлинский не вглядывался настолько внимательно, следя за выходом из лечебницы, мог бы запросто упустить мужчин из виду.
Теперь же Ян злорадно ухмыльнулся, подавляя смешок. Даже если сейчас сам ад разверзнет пасть под его ногами – это не заставит его отступиться от задуманного!
Пациент два нуля тридцать один и мужчина, тот, которого Адиса называл Валевским, прошмыгнули двумя тенями через внутренний двор лечебницы и широкими шагами быстро преодолели открытую территорию, пока не скрылись в парковой зоне. Двигались они слаженно и почти бесшумно. Яна давно посещала мысль, что пациент два нуля тридцать один военный. Слишком натренированное тело, слишком несгибаемая воля, слишком крепкая выдержка. Всего в нем было слишком. А еще эти шрамы, которые человек мог получить только после боевых ранений… Спросить напрямую Кенгерлинский не мог. Поначалу его не интересовало прошлое пациента, он был болезненно поглощен в сам процесс опытов, пытаясь приблизиться к разгадке хоть на шаг. Потом же, когда сопротивление мужчины пошло на убыль и проклятие возымело на него полное действие, разум был отключен, как и воспоминания, поэтому спрашивать о прошлом не было никакого смысла. На любой вопрос пациент два нуля тридцать один оставался безучастным. Его глаза были пусты и ничего не выражали, словно с недавнего времени в них поселилась бездонная пустота. Адиса старался свести свое нахождение в его палате к минимуму.
Обладай Ян большей чувствительностью, то пустой взгляд пациента даже мог бы его испугать. Но этого не случилось. Кенгерлинский, зациклившись на достижении своей цели, не видел препятствий вокруг, он шел напролом, ведь итог того стоил.
Если бы он только понял сам механизм проклятия, его стадии и патогенез, то непременно смог бы влиять на губительные процессы! Тем самым Ян не только узнал бы секрет проклятия крови Банши, помог бы уберечь от разрушения случайных жертв, но и создал бы идеальное оружие против Демьяна.
Но и этого также не случилось.
Как Кенгерлинский не изгалялся, сколько объектов не тестировал – итог был неизменен. Смерть.
Пациент под номером два нуля тридцать один продержался дольше всех. Что так же было крайне удивительно, ведь он стал изначальным материалом для дальнейших экспериментов, то есть по законам этого странного проклятия должен был угаснуть первым. Вместо этого разрушительные процессы в его организме приостановились, Ян не смог понять, почему это произошло. Не то чтобы он жаловался… Просто до жути не любил, когда что-то выходило из-под его контроля. Даже в таких вопросах.
Сейчас Ян жалел, что тогда не воспользовался подвернувшимся случаем, не узнал о привычках мужчины больше. Это бы помогло предвидеть не только его эмоциональные реакции, но и слабости, что обязательно пригодилось бы в бою. То, что без боя не обойтись, Ян знал уже сейчас.
Пациент два нуля тридцать один был бомбой замедленного действия. И она обязательно рванет, стоит только приблизиться к детонатору, которым являлась Банши. Оставаясь безучастным и точно выключенным, когда Ян задавал мужчине вопросы, пациент два нуля тридцать один реагировал только на одно единственное слово, что служило спусковым механизмом для возбуждения его мозга.
Даша.
Стоило мужчине услышать имя Банши, как он начинал с утроенной силой вырываться, пытаясь бежать. Для чего? Ян мог только догадываться. Ни одна из возможных догадок ему не нравилась, глаза пациента из остекленевших загорались безумием. Пустота в них никогда не пугала Кенгерлинского, а вот этот дикий огонь, что появлялся при упоминании кодового, как он решил, слова – заставляла Яна чувствовать неприятную дрожь.
Пациент два нуля тридцать один был идеальной машиной для убийств. Только Кенгерлинский не знал, каким образом им управлять. Ведь без контроля – этот мужчина был чертовски опасен.
С головой погрузившись в поиски Банши, Ян забыл про свои опыты и остальные дела. Все стало второстепенным. До того момента, как ведьма не заставила его отключить хотя бы на немного эмоции и тщательно пораскинуть мозгами. Именно тогда Кенгерлинский и решил попробовать получить выгоду из странной реакции пациента два нуля тридцать один на имя Банши. Он хотел отпустить его и проследить, куда же так рвался инфицированный? Тем более иных вариантов, которых он не испробовал для продвижения в поисках, не осталось.
Это было крайне рискованно, если бы Ян не убедил себя, что сможет все удержать под контролем в любом случае. Самонадеянность всегда играла с ним плохую шутку, но, Кенгерлинский твердо верил, что в этот раз все будет иначе.
Все сложилось намного лучше, чем он ожидал.
Ничего не пришлось искусственно стимулировать. Валевский подвернулся как нельзя кстати. Яну осталось только проследить за ними и вмешаться тогда, когда придет подходящий момент.
У самых ворот стоял черный минивэн. Проезжая мимо Ян заметил его, но не обратил должного внимания. Как оказалось зря.
Беглецы успешно миновали парковую зону и скрылись в салоне автомобиля. Как только за ними захлопнулась задняя дверца, машина рванула с места. Только пыль осталась кружиться в воздухе.
Снедаемый любопытством, Ян поехал следом.
Он старался держаться на достаточном расстоянии, чтобы не быть «срисованным» беглецами. Внутри Кенгерлинского появилось горячее предвкушение. Он был уверен, что на этот раз ближе к разгадке, чем когда-либо.
Вскоре после того, как они въехали в город и немного пропетляли по шумным проспектам, минивэн свернул в закоулок.
Даже в вечерних сумерках Ян прекрасно узнал местность. Он был здесь трижды. И последний раз случился не настолько давно, чтобы возможно было хоть что-то забыть, пусть и мимолетную деталь.
Кенгерлинский не стал заезжать за минивэном во двор, он притормозил в арке, заглушил мотор и поспешил зайти в подъезд, где только что скрылись беглецы. Растерянность и гнев заполнили Яна, мешая ему ясно мыслить. Если только эта чертова женщина обманула его и все это время Даша была у нее…
Он снесет ведьме голову, не раздумывая!
Глава 28
Темный оттенок страсти
После того как щелкнул дверной замок воцарилась волнительная тишина. Несколько десятков томительных секунд ожидания стоили мне ускоренного сердцебиения и вернувшейся головной боли. Она стала, как минимум, в три раза сильнее и грозилась своим напором выжечь мой мозг, точно напалмом. Паника хлестала по щекам. Я чувствовала, как липкий пот собрался между лопаток, но пошевелиться, чтобы переодеться или хотя бы сбросить странное оцепенение – не было сил.
Наверняка тишина длилась не более десяти секунд, но в тот момент они мне показались мучительной вечностью.
А после последовало удивленное:
– Ты?! – голос Лидки звучал пискляво и тонко, точно она вот-вот могла перейти на визг.
И вновь молчание, которое просто убивало меня, высасывая силы намного яростнее, чем воронка тьмы.
Вспотевшая, с одеревеневшим телом и болью, что заполнила собой все мое пространство, я перебирала в голове самые худшие варианты происходящего. Каждая последующая картинка, что всплывала перед внутренним зрением, была ужаснее предыдущей. Беспомощность самое гадкое чувство из предложенной гаммы эмоций, которой природа наделила людей при рождении. И сейчас я в полной мере испытывала его на себе.
– Что ты де… – Лида замолчала, не закончив фразу.
Послышался вскрик и глухой хлопок, точно что-то тяжелое свалилось на пол.
От этого звука, могла даже поклясться, что кровь застыла в моих жилах.
Сердце грохотало, словно взбесилось. Его удары быстрыми толчками отзывались у меня в голове, почти заглушая все остальные звуки. Хотя конкуренции с шумом не было. И именно это подсказало мне, что шестое чувство сработало исправно, предвещая беду. Никакой крик не мог меня напугать до полуобморочного состояния так, как мертвая тишина.
Тело превратилось в сплошной комок нервов и застыло в напряженной позе. Если бы я не чувствовала себя настолько слабой, чтобы даже попытаться встать, то обязательно постаралась бы удрать отсюда как можно скорее. Даже выпрыгнув из окна, раздробив кости об асфальт. Я не знала, на каком этаже находилась квартира Лиды, но сейчас мне казалось, что от земли это чертовски далеко.
Взгляд сконцентрировался на дверном проеме. Как ни старалась, а не могла заставить себя перестать пялиться в темноту, что виднелась вместо уже знакомого мне коридорного угла.
Если за мной пришла давно обещанная смерть, то негоже было жмуриться и плакать от страха. Нет. Я готова была встретить ее с широко открытыми глазами, пусть и дыша через раз.
Темная субстанция, похожая на плотный дым, скользнула в комнату, в дверном проеме вырисовался мощный мужской силуэт. Я сглотнула. Вместо смерти у меня был совершенно другой гость. И на этот раз я не смогла точно сказать, кого рада была бы видеть больше: смерть или Артема Непогодина.
То, что моя первая любовь из безобидного парнишки превратилась в крепкого мужчину, а я пропустила весь процесс метаморфоз, – было терпимо. Но вот то, что даже от этого мужчины на самом деле ничего не осталось – потрясало.
Я могла с уверенностью сказать, что мужчина, стоящий на пороге комнаты, хоть и смотрелся как Артем, но точно им не был. О, да, он выглядел в точности, как Непогодин! Та же крепкая фигура с натренированными мускулами, та же взъерошенная косая челка, та же легкая усмешка, но… На самом деле от Артема Непогодина ничего не осталось.
Об этом мне сказали его глаза. Наполненные такой непроглядной тьмой, они внушали мне настоящий ужас.
Скрывать того, что было не страшно – бессмысленно. Тьма тянулась ко мне, плескаясь в глазах Артема. И это выглядело до предела жутко.
– Я же говорил, что ты не спрячешься от меня, Да-ша, – сказал Артем.
Вместо голоса, к которому я привыкла, послышался другой. Сочнее, грубее, ниже на тон. И не принадлежавший Непогодину. Дрожь сковала мой позвоночник. Самым ужасным оказалось то, что этот голос я уже слышала раньше. Где?
– Вот я и сдержал обещание, – губы Артема искривились в порочной усмешке. – Я пришел за тобой, сладенькая.
Он склонил голову, откровенно наслаждаясь картиной, что предстала перед его глазами. Мной, распластанной, как желе, по дивану. Руки и ноги налились такой тяжестью, что казалось поднять их можно только с помощью бульдозера.
Отли-и-ично.
Я уже готова была отдать руку на отсечение, что на самом деле мое имя не Дарья Алексеева, а Несчастье. Иначе, как объяснить, что выбираясь из одной передряги я вляпываюсь в очередную, еще глубже предыдущей?
– Ты скучала, любимая? – Артем медленно продвигался к дивану.
В его движеньях появилась хищная грация, которой я никогда не замечала ранее. Именно так тигр подкрадывается к жертве, перед тем как вцепиться острыми клыками в глотку. Животный азарт играл в абсолютно черном взгляде Артема.
Что произошло с ним с того момента, как мы виделись в последний раз? Неужели проклятие моей крови имело настолько разрушительное действие? Чувство вины остро кольнуло где-то глубоко в груди. От эмоций, что ураганом набросились на меня, пришлось закусить губу. Иначе раскричалась бы в голос, зовя на помощь, как сопливая девчонка, а не Банши. Хотя… Я ведь и никогда не переставала быть простой девчонкой. Инстинкты самосохранения вопили, но никаких конкретных действий по поводу собственного спасения не приходило в голову. Либо Банши во мне спала беспробудным сном, либо была такой же соплюхой, как и я. В любом случае все уроки Яна Кенгерлинского прошли насмарку. Сейчас это стало ясно, как никогда.
В том уютном кафе, сидя рядом с Артемом за столиком, я не могла и подумать, что когда-либо буду дрожать только от одного взгляда на него! И эта дрожь даже отдаленно не будет похожей на возбуждение. Черт, да я вообще никогда не думала, что буду бояться Непогодина! Он был моей опорой, моей стеной, моим другом и первым мальчиком, к которому я испытала физическое притяжение! Я мечтала подарить ему свой первый поцелуй, ощутить сладость именно его объятий и…
Недаром говорят, что если хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах.
Планы, планы, планы.
Все они превратились в пепел. А проще говоря, в чушь собачью.
– Я думал, ты будешь более разговорчивой, любимая, – ухмыльнулся Артем, став ко мне еще на несколько шагов ближе. Я наивно взмолилась, чтобы комната удлинилась, а он никогда не преодолел оставшееся расстояние между нами. – Мы столько не виделись. Разве ты не скучала по моим ласкам? В последний раз я многое тебе не успел дать, но вот в этот раз… Обещаю, ты почувствуешь мою любовь сполна.
Никто в здравом уме не мог сказать мне подобное. У Артема на этот счет точно не было никаких причин. Мы не состояли в отношениях, его любовь, как он выразился, я никогда не брала на вкус. А тот, кому больше походили эти слова, по манере и совместному прошлому, а также тону голоса, был давно и безнадежно мертв. Если только…
Нет!
– Узнала, сладенькая? Я польщен.
– Г-гарик?
Артем расплылся в довольной улыбке. Он развел руками, будто призывая меня осмотреть прекрасно сложенное тело во всех подробностях.
Слава Богу я убралась от него, когда подвернулась возможность. Не забыв позаботиться о том, чтобы сводный братец больше никогда не побеспокоил меня в этом мире. Тогда, как объяснить то, что Артем говорил со мной голосом мертвого Гарика? Или же не такого мертвого?
Честно говоря, после всего, что пришлось пережить в последние несколько месяцев, я устала удивляться магической фигне, преследовавшей меня повсюду. Мертвый и по-прежнему озабоченный братец в теле первой любви? Здравствуй, безумие, ты по адресу!
– Не совсем, сладкая. Но я чертовски впечатлен тем, что ты не забыла, как мы отдыхали вместе, пока я пользовался телом Гарика.
– Что?! – выдохнула я, нахмурившись. – Я не понимаю.
– О, это не страшно, любовь моя! – усмехнулся он. – Я расскажу тебе все. Позже. Сейчас я слишком истосковался по ощущениям твоего тела под собой, поэтому не склонен к длинным разговорам.
Я была так растерянна услышанным, что не заметила как Артем, – или же уже Гарик? – оказался рядом и присел на диван, потираясь своим телом о мое.
Руки этого ублюдка сжались вокруг моей талии с неимоверной силой, заключая ее, словно в тиски. Он приподнял меня и прижал к своей груди, мужское дыхание скользнуло по моей щеке. От такого, казалось бы, совсем простого движения, волосы на затылке зашевелились, а желудок скрутило тошнотворным спазмом.
– Ты тварь! Пусти! – закричала я, глядя в ненавистные бездонно-черные глаза.
Он хмыкнул, толкаясь своими бедрами в мои, ощутимая даже сквозь плотное одеяло, эрекция причиняла мне боль.
– Пошел на …! – зашипела я, удивляясь собственной ярости и смелости. Матерные слова никогда не были моим коньком.
– Не я, милая, – расхохотался он, – а вот ты, да. И очень скоро, сладкая. Поверь мне.
– Ненавижу тебя, Гарик! Ненавижу! Чудовище!
Его руки сильнее сомкнулись на моей талии, настолько крепко, что стало тяжело дышать. Глаза, на секунду вместо черного сверкнули алым, а нижняя челюсть напряглась, точно в ожидании удара.
– Хватит называть меня именем этого сопляка, – прорычал он. – Слишком долго я ждал момент нашего воссоединения, любовь моя, чтобы делить твое внимание даже с мертвым мальчишкой.
– Господи, ты окончательно сошел с ума, Игорь…
– Я не Игорь, не Гарик, и не Артем! – оскалился мужчина. На несколько секунд сквозь лицо Артема я смогла увидеть ужасающую морду настоящего монстра, но видение исчезло настолько быстро, что не осталось никакой уверенности, точно оно существовало на самом деле. – Я хочу, чтобы ты звала меня истинным именем, сладкая.
– И каким же?
– Бальтазар, любовь моя. Зови меня, Бальтазар.
– Ты сумасшедший, – прохрипела я, задыхаясь.
– Бальтазар, если ты хочешь продержать девчонку живой, пока мы не освободим ее вторую сущность в ритуале, стоило бы поумерить свой пыл и разжать пальцы, – насмешливо прозвучал другой мужской голос, где-то совсем рядом. – Бальтазар?
Мужчина зарычал, мгновенно выпустив из своих жутких объятий, отчего я плюхнулась обратно на диван. Тело отозвалось острой вспышкой боли, точно моя спина поцеловалась с твердым асфальтом вместо мягкости подушек.
– Мартиус, со своей женщиной я разберусь сам!
– Бальтазар… Мой господин, – склонил голову высокий и не менее мощный в плечах мужчина. – Простите, что влез не в свое дело.
Артем, который назвался Бальтазаром, несколько раз глубоко вздохнул и шумно выдохнул, точно призывая все свое спокойствие, а потом более ровным голосом произнес:
– Ты прощен, Мартиус. Но не стоит забывать, что ты всего лишь мой личный страж, а не советник. Но… благодарю, что вовремя остановил. Все время забываю насколько людские оболочки хрупкие по сравнению с нашими истинными телами.
– Да, мой господин, – еще ниже склонился мужчина.
А мне захотелось взвыть в голос от происходящего. Рассудок стремительно утекал сквозь пальцы! Казалось, что я пытаюсь ухватиться за жизнь, которую когда-то знала, а она превращается в безумие и неумолимо тянет меня ко дну.
– Я не сделал тебе больно, любовь моя? – обернулся ко мне Бальтазар, сияя широким оскалом. – Это никак не входит в мои планы сейчас, ведь ты не сможешь участвовать в марафоне, что я приготовил для нас двоих. А мне бы хотелось, чтобы ты на этот раз ощутила любовь демона в полной мере.
– Демона?!
– Мартиус, приготовь сосуд, я хочу забрать свою Банши в мир Теней, – коротко приказал Бальтазар, махнув рукой в сторону.
– Мой господин…
– Ну что еще?
– Я забыл его в человеческом фургоне, внизу.
Скрипнули пружины, Бальтазар вскочил с дивана. Демон двинулся вперед, волны холодной ярости исходили от него. Я почувствовала необъяснимое напряжение в области затылка, наблюдая за искаженным злостью лицом… Бальтазара.
Это все не могло быть правдой.
Я отказывалась верить в происходящее. Возможно, объяснение было намного проще на самом деле. Ведь никто не списывает со счетов посттравматический шок от сильного удара головой, правда? Опираясь из последних сил на свои медицинские знания, я пыталась поверить в эту версию настолько крепко, чтобы отгородиться от всего этого сумасшествия. Не получалось.
Бальтазар надвигался на Мартиуса несокрушимой силой. Судя по выражению его лица, демон собирался четвертовать своего напарника прямо на моих глазах!
– Простите, мой господин, – наклонил голову Мартиус, подставляя незащищенную шею Бальтазару. Тот оскалился.
Да это же самоубийство! Ничего не мешало Бальтазару нанести мужчине сокрушительный удар! Помимо своей воли я жадно следила за происходящим.
– Если вы позволите, я спущусь за сосудом вниз и принесу, – все тем же ровным тоном продолжал говорить Мартиус.
– И как можно скорее, – процедил сквозь зубы демон, сжимая кулаки.
Как только Мартиус скрылся из виду и послышался хлопок двери, Бальтазар вновь присел на диван, беря в свои горячие руки мои ладони.
– Не хотел, чтобы ты видела все это, моя сладкая. Прости Мартиусу его тупость. Он слишком долгое время пробыл в этом теле среди людей. Совсем потерял навыки стража. А ведь должен был понимать меня с полувзгляда! – пожал плечами он. – Надо было мне самому брать сосуд. Теперь придется еще немного подождать.
