Текст книги "Ради тебя 2 (СИ)"

Автор книги: Татия Суботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

Перед тем, как хлопнула входная дверь, я услышала сдавленное:

– Ты жестока, Лида Казарина. Особенно к тем, кого любишь.

На некоторое время воцарилась тишина. Давясь горькими слезами, я молила воронку забрать меня отсюда подальше и поскорее. Куда-нибудь! Пусть даже прямиком в пекло!

– Теперь ты понимаешь, что я не могла иначе? – я подняла глаза на мать и обомлела.

Она немигающим взглядом смотрела прямо на меня. По позвоночнику прошла дрожь. Разве такое возможно? Разве мама может меня видеть?

– Уходи, котенок. Помни: никому не позволяй решать за тебя. Только ты должна принять выбор. И он будет правильным.

– Ты меня видишь? Но как?

Лида отерла слезы со щек и стала приближаться к воронке:

– Жаль, я не могу рассказать тебе все. Это моя вина, что ты так мало знаешь о мире Банши.

– Мамочка, пожалуйста!

Я и сама не поняла, о чем просила. О любви? Времени? Внимании? О том, чтобы рассказала мне все? Утешила? Защитила?

Лида покачала головой.

– Прости, детка. Я и так нарушила правила. Смерть накажет меня.

Я непонимающе нахмурилась.

– Уходи! – Лида вскинула руки и воронка стала стремительно смыкаться, закрывая окно в мирах.

Перед тем, как тьма меня полностью поглотила, словно сквозь толщу воды я услышала голос матери.

– Подумай, доченька, где ты хочешь оказаться! Сосредоточься. Только так ты сможешь выбраться отсюда!

Я зажмурилась. Голова раскалывалась от осознания событий, которые только что промелькнули перед глазами. Где же я хотела оказаться?

Рядом с матерью?

Нет. Я поняла, что еще не готова простить женщину, у которой было столько секретов от меня. Эти тайны, как кислота, разъели все доверие, что я хранила внутри себя.

Дома?

А где мой дом?

Когда-то тетя Вася сказала, что дом находится там, где твое сердце.

Но разве у меня осталось еще сердце? Почему оно до сих пор не разорвалось от боли?

Я чувствовала, что время ускользает от меня, точно вода сквозь пальцы. Необходимо было спешить. И я пожелала то, в чем даже себе до конца боялась признаться.

– Хочу оказаться там, где Ян.

Глава 18

У черты

Пахло гнилью. Тошнота спазмом подкатывала к горлу. Темнота нещадно давила со всех сторон. Она царапала память осколками воспоминаний, пытаясь ухватить самый вкусный кусок. Натягивала мне нервы, как тетиву на луке. И смеялась. Гадко смеялась прямо в лицо.

Внутренние демоны раздирали грудную клетку, силились протиснуться сквозь ребра, засунуть костлявые пальцы и продрать выход наружу. Чужие лица, чужие голоса, чужие жизни…

Я никак не могла открыть глаза, боясь, что как только сделаю это – увижу привычную темноту. И сразу сойду с ума от безысходности.

Неужели именно так действует проклятие? Заставляет тебя почувствовать чужого в себе, подчиниться его воле и затмить собственную личность?

Если это действительно так, то сейчас я была у черты безумия.

Внутри меня смешались сотни воспоминаний, догадок, лиц, разговоров. Все это словно раздирало душу. Казалось, что еще минута этой пытки и я не выдержу.

Сломаюсь.

И никто больше не сможет выдернуть меня из адовой пропасти.

Совершенно некстати вспыли слова матери:

– Подумай, доченька, где ты хочешь оказаться! Сосредоточься. Только так ты сможешь выбраться отсюда!

Господи правый! Как она могла видеть и говорить со мной?! Это не только на грани возможного, это совершенно невозможно!

В голове все спуталось, превратив мысли в вязкую кашицу. Выделить хотя бы одну конкретную мысль с общего потока оказалось верхом упорства и таланта.

И почему я до сих пор способна удивляться?

После того, что произошло, можно было с уверенностью сказать – невозможное возможно, по крайней мере, со мной так точно.

Сколько дней я провела внутри портала? Я сбилась со счета и теперь ни за что не решилась бы назвать хоть какой-то срок. Все чувства сводились к одному – прошла вечность.

А ведь Ян предупреждал не использовать древнюю магию рун. Говорил об опасности темной Силы. Ее изворотливости, черной хитрости вперемешку с жадностью. Жадностью поглощения души.

Теперь хаос хотел заполучить мою душу. Это его истинное желание сейчас я ощущала яснее, чем свои собственные. Может быть, тот таинственный голос и был хаосом? Но разве хаос может говорить?

Черт подери! Мои познания о сверхъестественном мире сводились к парочке любопытных сцен из американского серила про охотников на нечисть, другими знаниями, с чем я могла столкнуться и какие последствия от такого «путешествия» ожидали в будущем – не обладала.

Это вызывало неконтролируемый гнев вперемешку с отчаяньем. Но, как бы я не злилась, ничего поделать не могла.

Сейчас я жалела, что не послушала его. Ян… Тоска защекотала грудь, скользнула по ребрам и сдавила сердце. А был у меня выбор, Ян? Был ли выбор?

Впервые за долгое время я поняла, что мне не в чем винить Кенгерлинского. Предательство жнецам? Пфф! Захотелось рассмеяться. Разве я достойна большего, если с самых малых лет меня потчевали этим чувством сытнее, чем гречневой кашей?

Наслаждаясь временной передышкой от круиза по собственным воспоминаниям, я теперь четко разграничивала две исходные точки в своей жизни: причину и следствие. Опираясь на то, чему свидетелем была, понимала – вся боль, которая ворвалась в мою жизнь, была платой за ошибки. Я сама их совершала, даже не думая, что когда-нибудь придется платить по счетам. Смерть Гарика и еще троих людей была на моих плечах.

Моя ответственность. Мое наказание. Моя боль.

Так разве я, хладнокровная убийца и дочь шлюхи, имела хоть какие-то права на обвинения Вестника в предательстве?

Разум продолжал твердить мне, что совершенно никаких, но вот сердце…

Ян поступил так, как было выгодно ему.

А я не могла с уверенностью поклясться, что будь на месте Кенгерлинского в такой же ситуации, поступила бы по-другому. Нет. Лицемерие – горячая путевка в ад. А я и так слишком долго притворялась даже перед собой, что плохие поступки и помыслы мне чужды. Вранье!

Портал показал истинное лицо Даши Алексеевой.

Мало того, что я всегда следовала своей выгоде, хоть и тайно, так еще многократно врала себе.

Правда оказалась жестокой.

Но на то она и правда, чтобы бить остро под дых, выколачивая оставшийся в легких воздух.

Я такой же монстр, как и Кенгерлинский.

И готова заключить с ним взаимовыгодное сотрудничество. Я убью того, кого так жаждет прикончить Вестник, а он обеспечит мне защиту и научит дружить с тварью, находящейся во мне.

Чем не прекрасное предложение? Отличная альтернатива смерти. Без помощи Яна мне не выжить, я даже насилу справляюсь с порталом. Что уж говорить, если на меня нападут демоны, как однажды оговорился Кенгерлинский? Проверять его правоту и в этом вопросе мне не хотелось.

Если до конца своих дней мне светит быть монстром, то пусть хотя бы на моих условиях и с наименьшими потерями.

Душу мне уже не спасти. Но вот тех, кого я туда впустила, необходимо попытаться. Прежде всего, я должна узнать, как обезопасить других от проклятия своей крови и как снять его последствия. То, во что превратился Гарик на моих глазах, вызывало ужас вперемешку с отвращением. Я не хотела, чтобы такая участь постигла Марьяну и… Артема.

Господи, хоть бы они были еще живы!

Во мне бурлило столько невысказанных вопросов, что голова грозила взорваться.

Я набрала побольше воздуха в грудь, будто перед прыжком под воду и… открыла глаза.  Тут же меня затопило жестокое отчаянье.

Передо мной все также покачивалась плотная завеса тьмы.

Я собралась вглядываться в черноту, не мигая, пока глаза не запекут от усталости.

Через некоторое время тьма стала сдавать позиции. Она серела, рассеивалась, покрывалась маленькими светлыми точечками. Я затаила дыхание, боясь спугнуть видение. Если же это была очередная галлюцинация, то не хотелось чтобы она резко оборвалась.

Даже от тусклого света, что появился вокруг, мое тело ощутило дискомфорт. Глаза жгло, по щекам текли слезы.

Я лежала на холодной и твердой поверхности. Надо мной темнел щербатый потолок в надписях. Повернув голову в одну сторону, я натолкнулась взглядом на зеленую стену, краска полопалась в некоторых местах, обнажив серость. С другой стороны, прямо перед моим лицом уходили ввысь металлические поручни.

Нахмурившись, я попыталась шевельнуться. Тело казалось ватным и чужим. Оно не слушалось меня.

С каждым вдохом кроме паники в легкие стал попадать запах.

Точнее вонь, которая могла и мертвого поднять с могилы.

Невыносимый резкий дух от кошачьей мочи. Эти испарения, казалось, разъедали мне мозг. Во что я опять вляпалась?

После зрения и обоняния, ко мне вернулись ощущения. Первое, что я почувствовала – боль. Она разливалась от затылка к вискам и собиралась горячим пульсаром в темечке. Тупая, точно приглушенная, она не приносила мне большого дискомфорта до тех пор, пока я не решила еще раз попробовать встать.

Острая вспышка боли в правом плече и голове была такой силы, что перед глазами блеснула молния.

Спину обдало горячей волной. Тяжело дыша, я приподняла голову, пытаясь разглядеть источник таких ощущений. Лучше бы я этого не делала.

Увидев инородный предмет в своем плече, я зашлась в крике. Но к своему ужасу, звука не услышала. Как не напрягала горло, а крик получался безмолвным.

Попытавшись успокоиться, я еще раз оглядела предмет, смутно припоминая, как он мог оказаться в моей руке.

Влад.

Липкий пот заструился между лопаток.

О, Господи! Перед тем, как портал замкнулся, этот кретин что-то метнул в меня!

Нож вошел в плечо по самую рукоять. Кровь пропитала рукав рубашки. Я чувствовала, как она медленно стекает вниз, в ложбинки между моих пальцев.

– Бл*дь! Вот только жмуров под дверью мне и не хватало!

Голос был хриплый, словно прокуренный и вызывал во мне неприятную дрожь. Повернув голову на звук, я увидела лишь смутный человеческий силуэт. Все расплывалось.

– Живая что ли? – усомнился голос. – Не добили?

Промычав что-то нечленораздельное в ответ, я попыталась нащупать нить реальности. А вдруг это очередные шутки портала? Вдруг все не по-настоящему?

Но почему же тогда боль не проходит? Ведь не могла же я галлюцинировать на всех пяти органах чувств одновременно?

– Какого хрена мне это надо? – пожаловался голос. – Мне еще смену пахать, а я тут сестру милосердия из себя изображаю. Вот не дура?

Я могла поспорить, что большей дуры, чем я, на расстоянии километра не сыскать, но сосредоточилась только на собственных непонятных ощущениях. Голос казался мне знакомым. Вот только не могла никак вспомнить, где же я его слышала раньше? Картинка до сих пор расплывалась и разглядеть лицо человека, склонившегося надо мной, было крайне трудно.

– Малахольная?! Ты?

Я вздрогнула.

Теперь, даже не видя лица, я точно знала, кого встретила. Малахольной, меня называл только один человек.

– Какого черта?! Ой, ну и кровищи! Всегда знала, что ты, малахольная, долго не протянешь. Слишком странная. И что мне делать с тобой? Молчишь?

Я открыла рот для ответа, но вместо слов послышалось шипение. Губы пересохли, а язык отказывался ворочаться, точно одеревенел.

– Да не брошу я тебя, не брошу, не пыжься, малахольная! Что ж я зверь какой? Все равно лежишь под моей дверью, осталось только в хату затащить, пока соседи ментов не вызвали. Ты же не хочешь в ментовку? Как пить дать, кого-то прикончила! Я всегда знала, малахольная, что ты чокнутая.

Почувствовав, как чужие руки сомкнулись у меня на талии, я встрепенулась.

– Н-нет, – вытолкнула из себя. – К-кровь не тро…гай!

– Может, мне еще и ручки вымыть, чтобы к тебе драгоценной прикоснуться? Обойдешься!

Когда меня резко дернули на себя, боль захлестнула с головой.

Покачиваясь на грани сознания, я взмолилась:

– Ян…

***

Ян выключил воду и потянулся за полотенцем. Не рассчитав сил, он впечатался костяшками пальцев в дверцу кабинки, которую забыл отодвинуть. Зашипев от боли, Кенгерлинский резко вышел из душевой, сдернул полотенце и обмотал вокруг бедер.

Черт! Он до сих пор чувствовал себя, как с похмелья!

В голове гудело, а движения были неловкими и непослушными.

Портал выкинул его четыре часа назад посреди глухой чащобы в нескольких километрах от особняка. Хорошо, что Ян знал этот лес, как свои пять пальцев. Но добираться домой, когда находишься на грани потери сознания от слабости, оказалось нелегко.

Милена играла не по правилам!

Собственный гнев, заставил Кенгерлинского усмехнуться.

Разве он когда-нибудь играл по правилам?

Ловко расставляя силки, Ян следил, чтобы пешки в его игре действовали точно так, как он решил.

Теперь же, попав на чужую территорию, не зная правил, он даже растерялся. Небось Милена думала, что, отправив его, ослабевшего и дезориентированного в лес, она лишит его преимущества во времени. Но не учла, что получив несколько часов безмолвия наедине с природой, Ян сможет все хорошенько обдумать и спланировать дальнейшие свои действия.

Он не верил в добрые намерения Милены. Если бы она действительно хотела спасти Дашу, разве говорила бы загадками? Разве высасывала бы из него силы? Разве не отправила бы поближе к Даше, по-быстрому изложив ему суть дела?

То, что сделала Милена, оказалось не помощью, а дерьмом на постном масле!

Ян был растерян, измотан, опустошен.

И ненавидел это состояние.

Ненавидел то гнилое зерно, что посеяла в нем Милена.

Черт! Она заставила его сомневаться в правильности поступков Анисьи! Ян никогда прежде не позволял себе омрачать светлый образ бабушки, даже ненужными воспоминаниями. Слишком многим она пожертвовала ради него.

Но сейчас…

Сейчас все было по-другому.

Стоило ему подумать про Дашу, как хваленая логика незамедлительно давала сбой!

Черт бы побрал Банши и всех ее потомков!

Если бы Милена не нарвалась тогда на его бабушку, то ее род продлился бы без «проклятия», Ян никогда бы не стал Вестником, а Даша…

Он сглотнул.

С Дашей они никогда бы не встретились.

Да и кто знает, как повела бы себя судьбоносная кривая, изменив свое направление?

Ян утер мокрое лицо от капель, что стекали с волос и посмотрел в зеркало. Хмыкнул. Мужчина, что сейчас отражался напротив, был Кенгерлинскому почти чужим. Ему не нравилось это чувство гнетущей пустоты, что мучило с того момента, как это проклятая девчонка шагнула в портал!

Милена просила его сделать выбор, просила отбросить месть и спасти Дашу. Только вот никто не спросил Яна, кто в таком случае спасет его? Готов ли он пожертвовать всем к чему привык, ради девчонки, которую почти не знает?

Ян насухо вытерся полотенцем, вышел из ванной комнаты и направился к шкафу. Одевшись, он бесшумно спустился в столовую и наскоро подкрепился тем, что согрела для него Эмма Эдуардовна. Сама женщина с того дня, как Даша пропала, старалась не попадаться ему на глаза, точно избегала, точно винила во всем случившемся…

Кенгерлинский даже радовался своему вынужденному одиночеству. Он не хотел увидеть в глазах Эммы Эдуардовны осуждение или жалость. Хватит с него Адисы, который чуть ли не ежеминутно пытался убедиться в его психической вменяемости!

После того, как Ян вернулся в особняк, он прямиком отправился в свой кабинет, где попытался связаться с бабулей, но Анисья на связь не вышла. Глупо было надеяться, что через столько лет она откликнется на его зов, но попробовать стоило! Ян должен был узнать всю правду, чтобы четко спланировать свои дальнейшие действия. Сейчас же его настойчиво преследовало чувство, будто какой-то части мозаики не хватает, дабы сложить целостную картинку.

Он не принял окончательного решения, что будет делать со всей свалившейся на него информацией в дальнейшем. Яну не нравилось оставаться в подвешенном эмоциональном состоянии, но все размышления о мести Верховному или Даше в его жизни, он решил отложить. Хотя бы до того момента, как не найдет пропажу.

О том, что он ее обязательно найдет – Ян не сомневался.

Да, он ее из-под земли достанет, если нужно будет!

Не став больше тянуть время, Ян вышел из особняка, уселся на любимый байк и помчал в город.

Единственное в чем он собирался послушаться Милену – найти ведьму.

И к счастью Яна и несчастью ведьмы, он точно знал, где искать.

Звонить Адисе не стал.

Ян устал от его чрезмерной дружеской опеки. Да и он не знал, чего именно стоит ожидать от встречи с ведьмой, поэтому вторая пара ушей в данной ситуации казалась ему действительно лишней.

Когда байк затормозил в знакомом дворе, была уже глубокая ночь. Промозглый осенний ветер пробирал до костей. Ян припарковался и решительным шагом направился к подъезду.

Первый этаж встретил его резким запахом кошачьей мочи и темнотой. В таких районах, как этот, лампочки в подъездах были такой же редкостью, как снег в июне.

Перепрыгивая через две ступени, Ян быстро оказался у лифта, нажав кнопку. С противным скрипом дверцы разъехались, открыв его взору грязные, исписанные бранью стенки кабинки.

Поморщившись, Ян зашел внутрь и нажал кнопку шестого этажа.

Вскоре он уже стоял на площадке у нужной ему двери.

Намереваясь толкнуть дверь ногой, Ян замер. Смутное предчувствие остановило его.

Несколько секунд Кенгерлинский постоял в тишине, собираясь с мыслями, после выдохнул и постучал в дверь.

К его удивлению она поддалась под его рукой и открылась.

Он потянул за ручку, как услышал:

– Ян...

Тихая мольба прозвучала отчетливо, точно кто-то забрался к нему в голову.

Тело пробила дрожь. Ян зажмурился и прислушался.

Самым необычным было то, что Ян узнал голос. Черт! Голос Банши он бы узнал из тысячи!

Неужели, он так сильно желал ее найти, что свихнулся?!

Когда зов не повторился, Кенгерлинскому ничего не осталось, как списать все на разыгравшееся воображение. Чтобы встряхнуться, он даже несколько раз ущипнул себя.

А после потянул ручку на себя и вошел в темноту коридора, плотно прикрыв за собой дверь.

– Я ждала тебя, – на фоне ночной тишины женский голос прозвучал почти оглушающе.

Десятки свечей, расставленных на полу, вспыхнули. Язычки желтого пламени заискрились в танце. Рваный свет осветил обладательницу голоса и Ян нахмурился.

Ведьма ждала его.

Еще одна причина того, чтобы вести себя более чем осмотрительно. Ян понял, как он ни старался распутать клубок, а правила игры все еще устанавливал не он.

Кенгерлинский твердо был настроен поменяться ролями.

Он привык руководить процессом, а не подчиняться неведомой руке.

И не собирался изменять своим правилам.

 Глава 19

Сделка

– Никогда не верила в твою терпеливость, Вестник. А теперь удивлена. Что ж ты остановился на пороге? Или передумал?

Ян хмыкнул и наконец заставил себя шагнуть в комнату, где была ведьма. Он не растерял прежнюю решимость, просто на мгновенье засомневался в правильности того, что пришел сюда в одиночку. Если ведьма его ждала, значит, как пить дать она что-то задумала. Так почему он не подстраховался, взяв с собой Адису?

Черт! Потому что как был самоуверенным идиотом, так им и остался!

До сих пор верил, будто все будет идти по его плану, а увидев ведьму, в глазах которой читалось ее превосходство перед ним, разозлился на собственную беспечность!

Если он не сможет выудить нужную информацию, кто поможет Даше?

Ян постепенно поддавался отчаянью. Время шло, день сменялся ночью, наступал следующий день, а он все также оставался беспомощным, мотаясь в поисках. Не продвинулся к своей пропаже даже на метр! А что если у него не получится найти Банши? Что если…

Ян скривился от собственных мыслей. Когда он успел так размякнуть?

Ведьма сидела на полу в окружении горящих свечей, отблески пламени причудливо играли в ее распущенных волосах. То ли срабатывал эффект интимного освещения, то ли ведьма применила несколько своих магических штучек, но она казалась безупречной. Алебастровая кожа притягивала взгляд Яна. Будь он в другом настроении, наверняка, попробовал бы подкатить к ведьме с более личным предложением. Но не сейчас, не тогда, когда все его мысли занимала совершенно другая особа.

– Не ожидал такого горячего приема, – криво усмехнулся Ян. – Ты всех так встречаешь, ведьма?

– Ты хочешь услышать, что ты особенный, Вестник? – в глазах женщины блеснул опасный огонек. – Что ж… Ты особенный, я признаю. Доволен?

– Буду, когда скажешь где моя Банши.

– Девочка, порвала поводок? – засмеялась ведьма. – Неужели Вестник потерял сноровку и выпустил свою жертву?

– Ты меня провоцируешь на грубость или просто нравятся жесткие игры?

Женщина провела заостренным к концу ногтем по вырезу платья, которое оголяло ее покатые плечи, и подмигнула:

– Не думаю, что у тебя в запасе есть что-то такое, что смогло бы меня удивить, Вестник. Уж прости, – она дерзким движением откинула волосы с плеч, – но ты слишком неопытен для взрослых игр.

Черт! Будь он проклят, если ведьма сейчас не заигрывала с ним! С ним?! С тем, кто участвовал в играх по истреблению ей подобных?

Ян не смог сдержать ухмылку.

Ведьма или еще кто сидела перед ним, а прежде всего она была просто женщиной. Красивой женщиной, которая нуждалась в мужском внимании и ласке. Ему всегда безошибочно удавалось уловить этот посыл тайной потребности, и сейчас подобную жажду разрядки он чувствовал от ведьмы.

Раньше он бы наплевал на свои принципы «не спать с нечистью» и поддался искушению, тем более, судя по виду, ведьма обещала быть весьма сладкой штучкой.

Странным было другое.

Разум Яна прекрасно осознавал все открывшиеся ему возможности, оценивал достоинства и прелести ведьмы, которые она старалась выставить напоказ, то неуловимым жестом проведя по округлым бедрам, то сделав слишком глубокий вдох, чтобы грудь под узким лифом всколыхнулась. Все это он подметил почти мгновенно и даже чисто инстинктивно, чем специально.

Ян привалился спиной к дверному косяку и сложил руки на груди, нахмурившись. Похоже дело было дрянь. Иначе как объяснить, что он не чувствовал влечения к вполне сексуальной женщине? Хотя его тело уже давно нуждалось в разрядке. Тогда почему он не может получить ее сиюминутно здесь и конкретно с этой женщиной?

Ранее каждая женщина, проходившая через его постель, просто снимала похотливый зуд, что одолевал его с завидной периодичностью. Ведьма также могла стать одной из… очередных, мимолетных удовольствий.

Если бы не одно маленькое «но», которое в миг преобразило плохое настроение Яна до изрядно гадкого. Он не хотел ни эту женщину, ни любую другую, просто очередную в его списке побед.

А все потому что гадкая девчонка с грустными глазами цвета горячего янтаря крепко пробралась под его кожу.

Дерьмо! Яну невыносимо сильно хотелось выругаться вслух.

– А ты не до конца потерян, как мне ранее казалось, – промурлыкала ведьма, не спуская с него глаз. Казалось, от этого цепкого взгляда ничто не способно утаиться.

Ян поежился.

Ему было неуютно ощущать себя точно подопытная крыса под сканером этих холодных глаз.

– Может, обойдемся без загадок? – в изнеможении вздохнул он. – Я чертовски устал гоняться за призраками.

– Ты еще и не начинал, мальчик мой, – улыбнулась ведьма и эта улыбка вышла какой-то вымученной и грустной. – Поверь мне, в погоне за призраками мне нет равных.

Ян обвел взглядом комнату. Обстановка показалось ему удручающей. За интимным пологом темноты, который колыхался за отсветом свечей, ему практически не удалось ничего разглядеть. Только темноту, густую и девственную, точно за пределом, где заканчивался тусклый свет – ничего и не было вовсе.

– Тогда, может, перейдем сразу к сути, ведьма?

– Смотря, что ты имеешь в виду под «сутью», – невинно улыбнулась она.

Ян взвыл.

Она играла с ним! Так же, как и Милена до этого! Так же, как Эмилия! Мучила, наслаждалась его непониманием и растерянностью, впитывала в себя его слабость! Это было ужасно унизительно. Где он так нагрешил, что на пути к Банши приходится пройти через подобные пылающие угли?

– Ненавижу женщин, – проворчал он.

– Сладко врешь, мальчик мой, – подмигнула ведьма. – Я вижу тебя насквозь. Впрочем, как и тысяч до тебя. Знаешь, это так утомительно и… скучно.

В комнате стало холодно, будто кто-то намерено подкрутил какой-то вентиль и опустил температуру до минимально допустимой отметки. Ян вздохнул, заметив, как пар изо рта взвился тонкой струйкой в воздух и растаял.

– Ведьма, скажи, где моя Банши и я избавлю тебя от скуки копаться в моих мозгах.

– Твоя Банши? – женщина театрально изогнула тонкие брови, Ян нахмурился.

– Не цепляйся к словам. Это сути дела не меняет! – он почувствовал, что терпение подступило к горлу горьким комом и грозится вот-вот выплеснуться через край.

Последние дни были слишком тяжелыми. Постоянная суматоха вперемешку с беспокойством за сохранность тельца Банши губительно подействовала на нервы Яна. Он находился на грани того, чтобы броситься во все тяжкие, кромсая все, что попадется на пути к желанному.

Гнев пульсировал где-то под темечком, горячей волной спускаясь по позвоночнику.

– Дыши, Вестник, дыши, – окатила серьезным тоном ведьма. – И не советую делать глупостей. Иначе наша сделка не состоится.

– Сделка?!

– А ты что думал, я бесплатно раздаю информацию? Ха! Благотворительность, увы, не мой конек.

Яну пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, зажмурившись, чтобы подавить острое желание сдавить горло женщины и вытрясти из нее необходимую информацию. Этот сумасшедший график и сумасбродная выходка проклятой девчонки совсем лишили его сил трезво мыслить. Ян облизал пересохшие губы, призывая себя к спокойствию. Он и ранее не отличался терпеливостью и кротостью нрава, что уж говорить про теперь, когда бессонница смешалась с гнетущей пустотой внутри. Весь этот эмоциональный коктейль, что вдруг завладел Яном, напрочь сносил крышу.

Проклятье! Он не привык, чтобы эмоции мешали ему действовать холодно, расчетливо и с изрядной долей собственной выгоды в любых ситуациях. А эта внутренняя нестабильность, что сейчас подталкивала его проявить свою темную сторону, могла сыграть злую шутку. Кто знает, на что способна эта ведьма? Что-то Яну подсказывало, что она не так проста, как хотела казаться.

Только усилием воли, он подавил агрессию, открыл глаза, впившись взглядом в улыбающееся лицо ведьмы, и холодно поинтересовался:

– Сколько?! – Ян нащупал кошелек во внутреннем нагрудном кармане куртки.

Ведьма скривилась.

– Меня не интересуют деньги.

– Нет? А раньше ты не брезговала хорошенько содрать зелень с клиентов.

– Я и сейчас не брезгую, – ведьма провела пальчиком над пламенем ближайшей к ней свечи, огонек лизнул ее бледную кожу. – Просто за эту информацию меня не интересуют деньги.

– И что же ты хочешь взамен? – Он напрягся. Все рецепторы кричали об опасности.

Ведьма выдержала длительную паузу, за которую Ян успел трижды проклясть ее и вдоволь поскрежетать зубами.

– Скажем так, Вестник, я хочу твою клятву, – довольно прищелкнула языком она.

– Клятву?!

– Именно. Поклянись, что выполнишь любую мою просьбу, не смотря на то, что и когда попрошу у тебя.

Ян даже присвистнул от восхищения. Ведьма мало того, что не дура, она оказалась превосходным манипулятором! Знала, дрянь, что просить! Это было крайне рискованно, соглашаться на подобное. Какие гарантии того, что просьба ведьмы в будущем будет невинной и не принесет ему еще более разрушительных последствий, чем исчезновение Банши?

Ведьма и невинность?! Нет, он точно спятил, если даже мысленно совместил эти два противоположных понятия.

– Хорошо, я клянусь, рассказывай. – Кивнул он.

– Не принимай меня за дуру, Вестник. Я приемлю только клятву на крови.

Ян сжал кулаки. Вот ведьма так ведьма! Он мысленно поставил еще одну галочку напротив пункта почему стоит истреблять подобных этой женщине, что подцепила его на крючок. А ведь другого выхода, чтобы избежать клятвы и получить необходимую информацию, кроме, как согласиться на предлагаемые условия, не было.

– Если ты меня обманешь, – мрачно покачал головой он.

– Я ведьма, но не такая сучка, как ты думаешь, – женщина протянула Яну кинжал и глиняную чашу. – Если мы договорились, нацеди сюда своей крови.

Он нехотя принял чашу и нож. Скрипнув зубами, резко сделал поверхностный надрез на левой ладони, сжал руку в кулак и подставил чашу. Густые, темные капли заструились в посудину.

– Достаточно, – остановила его ведьма, когда кровь заполнила чашу на одну треть.

Женщина поднялась, плавно покачивая бедрами, направилась к нему. Забрав чашу, она провела рукой над порезом Яна, что-то прошептав на неведомом языке, и кровотечение прекратилось. Поперек ладони Яна остался лишь тонкий, розоватый шрамик.

Окунув кончик указательного пальца в кровь, женщина отправила его в рот и облизала, причмокнув.

– То, что надо. Теперь я уверена в исходе событий.

– Что?

Она проигнорировала его вопрос, вернулась в центр комнаты, уселась на прежнее место, поставив чашу перед собой. Кинжал ведьма положила по правую руку на удобном расстоянии, будто собиралась воспользоваться им в случае чего.

– В случае чего? – переспросил себя Ян, но ответа не нашел. То, что происходило с ним в эти сутки, имело просто ошеломительный эффект. Ян даже не мог подобрать нужного слова, кроме как матерного, чтобы описать весь хаос, что охватил его.

– Милена сказала, найти ведьму – я нашел, толку? Вместо того чтобы ясно ответить на все вопросы, каждая женщина пытается провести меня вокруг пальца! Скажи, это в вас вдруг женская солидарность проснулась или я просто попал под раздачу ПМС? – возмутился Ян.

Ведьма насмешливо изогнула брови:

– Я не удивлена, что Милена послала тебя к ведьме, она с легкостью могла бы войти в контакт с любой ведьмой, чтобы присосаться к тебе еще сильнее. Ты же просто кипишь эмоциями, Вестник! Не мужик, а ходячий десерт с орешками.

Ян фыркнул.

– Так Милена сейчас здесь? Продолжает подпитываться от меня?

– Нет.

Уверенность, что прозвучала в ее ответе, почти заставила Яна поверить ей. Но точно зная, что ведьмам нельзя доверять, он тряхнул головой, прогоняя туман в голове.

– У тебя большие проблемы с доверием, Вестник, – подразнила его она. – Я сказала «с любой ведьмой», но ты же понимаешь, что я не любая?

– Я уже ничего не знаю. Какого черта предку Банши от меня нужно?

– У Милены много мотивов, – неопределенно повела плечами ведьма. – И основной из них – скука.

Ян недоверчиво сузил глаза:

– Но Милена сказала, что хочет положить конец проклятию, которое наложила моя бабка!

– Может и хочет, – кивнула она. – Но ничего поделать не в силах. Во-первых, те, кто заточен на нижних слоях Бездны, где все беспрерывно рассыпается на атомы, слишком слабы для активных действий. Я удивлена, как ей удалось затащить тебя к себе. Либо она слишком долго копила силу в себе, планируя все тщательно и заранее, либо ты, Вестник, теряешь хватку.

Он скрипнул зубами. Женщина, не обращая внимания на его реакцию, продолжила разговор. Взгляд ведьмы сделался пустым и тусклым, сфокусировавшись в одной точке.