Текст книги "Ради тебя 2 (СИ)"

Автор книги: Татия Суботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

Кенгерлинский нахмурился.

Неожиданное появление этой девушки могло сыграть ему на руку, если он станет действовать быстро и безжалостно. Но то, как она выглядела, взывало в нем к несуществующей совести. Внутренний голосок противно шептал, что девушка слишком невинна и не привыкла к такой грубости, которую он собирался продемонстрировать.

Ян не готов был капитулировать, отказываясь от возможной выгоды, что мог получить, но все зависело от поведения Зверя. Если эта девушка ничего для него не значила, то затевать весь сыр-бор не имело никакого смысла. Зная, что Зверь никогда не был сторонником серьезных отношений, как и он сам, Ян почти приуныл от осознания, что такая хорошая возможность манипуляции уплывала сквозь пальцы.

– Еся! – взволнованно выкрикнул Зверь, Ян заинтриговано выгнул бровь. – Быстро иди в свою комнату и не показывайся, пока я не приду за тобой!

– Но… – девушка закусила нижнюю губу. – Марк, я не…

– Есения! – почти взвыл он. – Убирайся в комнату!

Она вздрогнула, но послушно стала разворачиваться, чтобы уйти. Ян не мог такого позволить. Он молниеносно выхватил кинжал, черное лезвие блеснуло на солнце, и пустил его в девушку.

Глава 24

Работа над ошибками

Расставания и встречи – игра. Насмешка жизни. Именно так всегда думала Рита до того момента, пока на себе не ощутила всю палитру чувств от такой «насмешки».

Она не знала, как ей быть дальше.

Как вновь научиться жить так, как раньше?

До той ночи все было просто.

Просто притворяться, просто лгать, просто манипулировать и следовать поставленным целям. Сейчас же все, что она когда-то планировала, стало казаться обычной фальшью. Раньше ее это совершенно не тревожило, но вот теперь…

Брагин что-то изменил в ней. Это было крайне странное и новое чувство, но оно неожиданно резко поселилось в ее груди, намертво вцепившись в ткани и кости. И когда только это случилось? Рита не понимала, как могла упустить такой важный момент.

Она с удовольствием бы вернулась назад во времени и зареклась устраиваться на работу в отделение Брагина. Господи, да она бы вообще за километр обходила бы больницу и все потенциальные пути, на которых могла встретить Федора!

Возможно, тогда было бы намного легче, беспечнее, спокойнее. Фальшь ведь безопаснее, чем пучина неконтролируемых чувств.

Разрабатывая план по охмурению Федора, она действовала рационально и холодно, взвешивая каждый свой последующий шаг. Но вот когда все пошло не так, не заметила. Ведь до недавнего времени казалось, что все правильно. По плану. Именно так, как она рассчитывала. Хоть Брагин и не велся ни на какие уловки с ее стороны, но и сердце Риты не екало в его присутствии. Почти. Или же она так хотела принять желаемое за действительное, что просто закрыла глаза на разрушительные перемены в себе?

Когда же все пошло наперекосяк?

Рита чертыхнулась, со всей силы ударив ладонью по сидению. Водитель кинул на нее неодобрительный взгляд в зеркало заднего вида, но ничего не сказал.

– Простите, – пробормотала она.

Не то чтобы ей было действительно жаль или стыдно за свои действия… Нет. Просто тягостное молчание ощущалось еще хуже, чем пара ничего не значащих слов.

Сцепив руки в замок, Рита попыталась успокоиться. Пальцы дрожали. Слабость накатывала на тело. Сейчас было совсем не время, чтобы предаваться унынию. Гораздо необходимей было собраться с мыслями, решить, что делать в первую очередь и куда ехать, составить список с лекарствами, чтобы вернуть организму силы. Еще совершенно не помешала бы консультация хорошего врача. Желательно уродливого, но страх какого умного специалиста. Хватит с нее эскулапов-красавчиков.

Сейчас Рита не могла с уверенностью сказать, что ясно понимала, как за короткий срок восстановиться после обильной кровопотери. Она никогда не была особо прилежной ученицей. Вот если бы рядом находилась Дашка-дурашка… С ее-то невыносимой тягой к знаниям, прилежностью и свойством концентрироваться на центральной проблеме в сжатые сроки… она в два счета составила бы ей лист-предписание попутно обругав за легкомыслие.

Но рядом, кроме хмурого водителя такси, никого не было.

Рита не удержалась от очередного всхлипа.

Конечно, еще выигрышными вариантами в скорейшем выздоровлении считались хороший сон, калорийная еда и спокойствие. Ни первого, ни второго, ни третьего – ей на самом деле не хотелось.

Единственным жгучим желанием на данный момент было – забиться в какой-то дальний, темный угол и рыдать до потери пульса. Глупо?

Но ведь Рита никогда не позволяла себе слабостей и глупостей. Разве один раз будет считаться такой уж большой ошибкой?

Бросив беглый взгляд в зеркало заднего вида, она нахмурилась. В девушке с растрепавшимися волосами, бледной кожей, синяками под глазами, опухшим от слез лицом – она совершенно не узнавала себя.

«И плевать!» – подумала она, даже не став приглаживать торчащие во все стороны волосы.

Все равно никто не будет ее встречать у дома. А на таксиста или знакомых, которым могла случайно попасться на глаза у подъезда – было откровенно плевать.

Подтянув колени к груди, она свернулась калачиком и невидящим взглядом уставилась в окно. Поток обидных слез так и не удалось остановить. И она бросила безуспешные попытки справиться с истерикой. А ведь Брагин ей говорил, что организм потерял много жидкости. Тогда откуда только взялась вся эта сырость?

Рита прекрасно понимала, что все испортила сама.

Сломала.

Бросалась обидными словами, будто ядом.

Она и сама не могла понять, что так вывело ее из себя. Это была мгновенная вспышка гнева, которая поглотила всю присущую Рите рациональность и заставила последовать эмоциям. В итоге она наворотила столько глупостей, что не знала, как потом разгрести все последствия сегодняшнего срыва. Наверняка придется уволиться, искать новую работу. А может, и вовсе уехать из города, попытав счастье где-нибудь подальше от Федора Ивановича Брагина.

Вот только никто не мог дать ей гарантий, что даже вынужденное расстояние сможет вернуть утерянный душевный покой.

За чувства не платят. Рита обещала себе никогда не ввязываться в подобное, чтобы обеспечить своему сердце наилучшую защиту. Не получилось.

По заказу, как оказалось, сердце не включают и не выключают.

Рита рисовала себе беспечную жизнь, обещала справиться, но не справилась. И как была простой неудачницей, дочерью алкоголички, так и осталась. Ни одна маска не спасала ее сейчас от того, чтобы узреть наконец собственное истинное лицо.

И оно ей не понравилось.

Предаваясь мысленному самобичеванию, она не заметила, что дорога к дому значительно увеличилась во времени. Такси петляло по улочкам, точно специально выбирало объездные пути. Водитель был молчалив и ни разу не заговорил с ней, даже когда всхлипы переросли в отчаянное подвывание. Сейчас Рите это было только на руку. Хотелось уединения и одиночества.

Отравляя словами Брагина, она заразилась ядом сама.

Слезы прекратились так же резко, как и начались. В один момент Рита просто осознала, что больше не плачет, а впустую всхлипывает по инерции, уставившись в стекло. Окружение смазывалось неузнаваемым пятном.

Когда машина, наконец, затормозила, Рите понадобилось больше минуты, чтобы осознать это. Она недоуменно огляделась по сторонам, не узнавая место, где оказалась.

– Куда вы меня привезли? – хриплым от рыданий голосом, спросила она.

– Туда, где ты должна быть.

Рита вздрогнула, повернувшись на звук.

Этот голос она могла бы узнать из тысячи. Именно он будет преследовать ее в кошмарах еще долгие годы. Если, конечно, ей повезет излечиться от этого наваждения посредством времени и кошмары не останутся с ней до конца жизни.

Рита могла пытаться обмануть кого угодно только не себя.

Федор Брагин стал ее персональным раем и адом в одном флаконе. Именно с ним она могла не бояться потерять голову от чувств только по той причине, что невозможно потерять то, чего у тебя уже нет. На короткий срок, чуть более суток, Рита позволила себе поверить и почувствовать, как может быть ей хорошо и легко рядом с мужчиной, которого искренне жаждешь сердцем, а не из-за меркантильных соображений. Нет, конечно, все ее побуждения по захвату внимания завотделением хирургии и начались с банальной выгоды, но она даже и предположить не могла, что эта игра перерастет в нечто большее. Такое громадное и новое для нее, что каждый раз, думая об этом, Рита будет испытывать неконтролируемый страх.

Прозвучавшие слова все еще прокручивались в ее голове, точно кто-то записал их на пластинку и оставил в режиме повтора. Страх сжал грудь Риты в тиски. Нет, она не боялась, что угодила в чью-нибудь ловушку или же это неудачная шутка одного из ее прежних поклонников. Она боялась не совладать с эмоциями, что новым вихрем готовы были подняться изнутри в любой момент. А все потому что голос, который она услышала, принадлежал Федору Брагину.

Мужчине, к чьей широкой груди ей невыносимо сильно хотелось прижаться.

Мужчине, что не просто может вдребезги разбить ей сердце, а с легкостью растопчет и сожрет ее душу, если только она проявит слабость к нему.

Мужчине, от которого она сбежала пару часов назад, даже будучи в полуобморочном состоянии.

Возможно, впервые Рита не стала противиться дрожи, что охватила ее тело. Мурашки предвкушения заставили волоски на ее руках встать дыбом. От длительных рыданий, глаза жгло и фокус зрения то и дело терялся, превращая картинку мира в туманное пятно. Рите никак не удавалось в точности разглядеть того, кто склонился над машиной с ее стороны. Она боялась, что слух сыграл с ней злую шутку и голос на самом деле принадлежал не Брагину, а просто ей хотелось так думать. Чувствуя себя беспомощной, мучаясь незнанием, Рите осталось только одно – раз за разом растерянно моргать и надеяться, что туман перед глазами временное явление.

– Вы можете быть свободны. Спасибо, – сказал мужчина, протянув через стекло водителю деньги.

Рита судорожно обдумывала свои последующие действия: что сказать, как посмотреть, где лучше промолчать, но стратегия поведения, как назло не приходила в голову. Глупое сердце пустилось вскачь.

Дверца с ее стороны стремительно распахнулась. И когда мужчина наклонился к ней, Рита наконец уверилась в том, что интуиция ее не обманула. С первым же вдохом она учуяла запах, который ей так нравился.

Запах ее мужчины. Хотя, какого к черту, ее мужчины? Брагина. Да. Просто Федора Ивановича Брагина.

Как только Федор приблизился вплотную, зрение Риты чудесным образом прояснилось. В будущем, вспоминая этот момент, она решила, что это произошло из-за страха остаться в неведении. Хотя другая ее половина нашептывала, что скорее от того, чтобы успеть наглядеться на Брагина, если вдруг это была ее последняя возможность.

– Где я? – отшатнулась она, вместо того, чтобы кинуться в объятья, как хотелось.

Упрямство, что взращивалось годами, как оказалось не так легко контролировать. Оно срабатывало автоматически, точно защитный механизм.

Желания, разум и движения тела отказались работать слаженно, словно Рита в одно мгновение перестала быть главнокомандующим своего организма.

– Я уже ответил на твой вопрос, – поджал губы Федор и потянулся к ней.

Рита поближе притянула к себе ноги и попыталась отползти к другой стороне сидения. Брагин схватил ее за лодыжку, подтянул к себе, и не успела она и ахнуть, как вытащил из машины, взяв на руки.

Не зная то ли разразиться возмущенным криком за то, что ее так бесцеремонно выдернули из машины, то ли начать осыпать поцелуями лицо Федора, что теперь было в нескольких сантиметрах от ее собственного, Рита выбрала третий вариант. Нейтральный. Она глубоко дышала, хватая широко раскрытым ртом воздух, и оглядывалась по сторонам.

Такси остановилось за несколько домов от жилья Брагина.

Риту разобрало любопытство: все такси в городе прокляты одним маршрутом или только те, которые вызывает она?

– Это не тот адрес, что я называла, – тихо прокомментировала она, особо ни к кому не обращаясь.

– Я знаю.

– Знаешь? Но… как?

– Заказ делал я, не забыла? И таксист привез тебя именно туда, куда я сказал.

Так все было подстроено? Феерия чувств охватила Риту: радость, злость, неверие, растерянность.

– Зачем? – осторожно, чтобы не выдать всей глубины своей заинтересованности в ответе, спросила она.

– Нам обоим необходимо было остыть, – кивнул Федор. – И я обеспечил время, раз уж ты воспротивилась оставаться со мной в одних стенах. Ты же не думала, что я правда отпущу тебя вот так?

– Я… Нет. То есть да! Не знаю…

– Послушай меня, Рита, и на этот раз постарайся сделать это как можно внимательней. Хорошо?

Рита сглотнула ком в горле и кивнула. На слова она сейчас совсем не была способна. Судя по тону голоса Брагина, разговор намечался серьезный и не предвещал ничего хорошего.

– Я слишком стар для юношеского максимализма, понимаешь? В моей палитре, в отличие от твоей, есть не только белый и черный, но и промежуточные цвета. И я умею добиваться того, что хочу разными способами. В том числе и уступками.

Рита выдохнула. Она только сейчас заметила, что затаила дыхание, ожидая первых слов Брагина.

Сорвался ветер.

Листья взвились под ногами Федора, шурша и опадая обратно на асфальт.

Хоть и стояла ранняя золотая осень, но дыхание прохлады в особые дни уже хорошо ощущалось.

Рита поежилась.

Брагин заскочил в дом, одной рукой прижимая к себе Риту, другой – он прикрыл дверь.

– Додумалась в одной сорочке выскочить, дуреха, – проворчал он, поднимаясь по лестнице. – Тебе мало болячек, что уже нахваталась? Еще хочется?

– Нет, – честно призналась она. – Просто я не подумала, что…

– Я знаю. Трезво мыслить во время истерики трудно.

– Да что ты себе позволяешь? – вновь вспыхнула Рита.

– Тс-с-с, малыш. Я умею идти на компромиссы, – хотя Федор и говорил совершенно серьезно, но в уголках его глаз появились смешинки.

– Да неужели? – зло прищурилась она. – Я заметила твои большие компромиссы, когда вместо необходимых ответов получила лишь молчание!

Он шумно вытолкнул из себя воздух:

– Да ты же сама не дала мне и слово вставить!

– Неправда! Ты просто не хотел мне ничего рассказывать, по-прежнему считая набитой дурочкой, которой можно вешать лапшу на уши!

– Тебе навешаешь, – пробубнил под нос Брагин.

– Что?

– Не считаю я тебя дурочкой, Рита. Довольна?

– Нет, – она обиженно отвернулась от него. – Пусти. Я могу дойти сама. А лучше вызови такси и в этот раз назови правильный адрес.

– Нет.

– Пусти! – взбрыкнула Рита, Федор только крепче сжал ее в объятьях, не спеша поднимаясь по лестнице на второй этаж.

– Рита, не провоцируй во мне пещерного человека, – прорычал он.

Она задалась вопросом, зачем только опять выводит его из себя? Зачем вызывает на скандал? Ведь, на самом деле, никуда уходить и не хочется, а упрямство мешает согласиться на то, что Брагин предлагает по умолчанию: быть рядом и не задавать лишних вопросов. Откуда появляются эти будоражащие кровь сильные эмоции, что с завидным постоянством выбивают ее из душевного контроля?

С этими мыслями она и не заметила, как они вошли в спальню. Брагин откинул одеяло и аккуратно опустил ее на постель. Рита тут же недовольно поджала губы, всхлипнула и отвернулась. В ней сейчас было столько противоречивых чувств, что хватило бы с лихвой на полквартала.

– Ну что ты хочешь услышать, малыш? – обеспокоенно заглядывая ей в лицо, спросил Брагин.

– Правду.

На самом деле она не ожидала, что Федор послушает ее и пойдет на уступки, не таким он был человеком. Подумав такое, Рита в следующую же секунду устыдилась собственных мыслей, потому что мужчину, точно прорвало на откровения. А это означало, что она совершенно не знала его, по крайней мере того Брагина, что был за пределами больницы.

– Черт, Рита! Мне стало страшно! Я просто, мать твою, как последний трус испугался, что если ты узнаешь вторую сторону моей жизни, то не поймешь! Я привык хранить все в себе и, знаешь ли, мне сложно открыться хоть кому-то! Это ты хотела услышать?!

– Я не знаю, – слезы на удивление тут же высохли. – Хотя бы это. Первый шаг – тоже неплохо.

Федор криво улыбнулся, проводя ладонью по ее предплечью.

– Да ты же, как ледышка! – нахмурился он. – Вот дуреха-девка!

– Но я же не знала, что это все подстроено, – улыбнулась она. – Знала бы, оделась потеплее и пересидела бы бурю где-нибудь в уютной кафешке.

Брагин хмыкнул, укрывая ее одеялом до самого подбородка.

– А если бы ты не психанула, то могла бы пересидеть бурю, как ты выражаешься, у меня под боком.

Рита недовольно фыркнула, намереваясь держать упрямую оборону до последнего.

– Ладно, не будем об этом, – быстро ретировался Федор. – Запомни одно, Рита, никогда больше не пытайся сбежать от меня. Любые проблемы решаются разговором. Первую половину своей жизни я сам потратил на бегство от проблем, во второй не хочу гоняться по той же причине за кем-то другим. А теперь полежи немного спокойно, я приготовлю ванну, чтобы ты смогла согреться.

– А как же мои вопросы? Или ты уже передумал отвечать на них?

– Я отвечу, – кивнул он. – Только сначала позабочусь о здоровье моего самого капризного пациента.

Рите показалось, что она всего на секунду прикрыла глаза, а когда открыла их, то подумала, что попала в сказку.

Нежась в теплой воде и вдыхая цитрусовый аромат мыльной пены, она благодарно улыбнулась Федору, который сидел на бортике ванной.

– Спасибо.

– За что? – удивился тот, намыливая ей спину.

– За все.

Рита позволила себе расслабиться и полностью отдаться его уверенным рукам. Брагин настолько бережно ухаживал за ее телом, что даже заставил засомневаться, что она сама смогла бы сделать лучше.

Покончив с водными процедурами, Федор укутал ее в махровый халат и высушил волосы феном. Она сначала удивилась, откуда в доме у холостяка фен, но потом быстро спохватилась. То, что Брагин был холост, еще не означало, что у него никогда не было постоянной подружки, с которой они делили его дом на двоих.

– Сами высохнут, – попыталась воспротивиться такой новизне Рита, ведь где это видано, чтобы мужчина сушил волосы девушке?

– Молчи и не мешай мне заботиться о тебе, – строго ответил Брагин, попутно чмокая ее в нос, отчего вся упрямая бравада Риты тут же пала, заставив ее всецело капитулировать перед любыми действиями этого мужчины.

Усталость больше не давила на нее свинцовым грузом, слабость трансформировалась в негу, а все плохое настроение, как ветром сдуло. Она не хотела думать о том, откуда Брагин знал, как быстро привести ее растрепанные нервы в порядок и заставить расслабиться, но нельзя было не признать, что получилось это у него профессионально.

Удостоверившись, что она согрелась и удобно устроилась под одеялом, Федор покинул комнату еще два раза. Первый раз, чтобы принести Лютого, который тут же свернулся клубочком на коленях Риты и стал громко урчать. А второй раз, чтобы принести горячий обед и лекарства.

От кормежки с ложечки Рита отказалась. Хоть выторговать разрешение поесть самостоятельно, без лишней помощи, и далось ей с трудом. Федор согласился не сразу, приводя несколько десятков причин в подтверждение правильности обратного. Все они в основном сводились к тому, что Рита еще слишком слаба, из-за того, что потеряла много крови. Она догадывалась, что Брагину таким образом просто хотелось выразить свою неожиданно проявившуюся заботу, но упрямо настаивала на своем: для того чтобы держать в руках ложку, сил ей обязательно хватит. И Федор сдался, оставшись сидеть рядом и внимательно следя за каждым движением Риты.

– Так вкусно! – облизнулась она, отправляя очередную ложку с овощным супом в рот. – Когда ты только успел?

– Пока тебя не было.

– Так значит, пока я рыдала в такси, ты тут суп готовил?

– А ты предпочла бы, чтобы я разворотил половину дома в гневе, дожидаясь тебя? – подмигнул он.

– Возможно, – подыгрывая его игривому настроению, ответила Рита. – Не знаю.

Наелась она быстро. Организм пока не смог вместить в себя много, насытившись меньшей частью от половины привычной порции. Федор проследил, чтобы Рита выпила необходимые лекарства, убрал посуду и лег с ней рядом, обнимая. От тепла его тела спокойствие разливалось в ее груди. Наверняка, он собирался приспать ее бдительность, чтобы увернуться от, возможно, неприятного разговора, но Рита не хотела откладывать что-то подобное на завтра. Лучше уж отрезать все сейчас, пока еще не слишком приросло, чем потом, обрывать по живому.

– Так что это было?

– Когда?

– Когда ты сказал про якорь. Я почувствовала тепло.

– Я поделился с тобой своей Силой, – нехотя ответил он, вздохнув. – Призвал тебя обратно из-за сумеречной черты, чтобы мы успели продержаться до приезда бригады скорой помощи.

– Что?! Но как так? И зачем?

– Это получилось спонтанно, – он потер переносицу. – Я не контролировал Силу, просто захотел, чтобы ты осталась и… вот.

– Я теперь тоже жнец? – даже от одной мысли внутри Риты все похолодело.

– Я не знаю. Никогда не проделывал ничего подобного. Но даже если и так, то не бойся, ничего страшного с тобой не случится. Я буду рядом, чтобы помочь.

– А почему ты мне не позволил уйти с матерью? Она была такой красивой. Я никогда ее такой не видела. Это была не она, а одно из магических чудищ, да?

Федор крепче стиснул Риту в объятьях, уткнувшись носом в ее волосы.

– Я не знаю, малыш. Никто на этот вопрос тебе не ответит. Бывает, что на границе смерти человек может встретиться со своими близкими по ту сторону, но и отметать то, что придут именно они, а не сумеречные твари – невозможно.

– Расскажи мне еще что-то, – попросила она.

Голос Федора убаюкивал, это спокойствие и тепло, что ощущалось рядом с ним, было самым приятным чувством, которое Рита испытывала в своей жизни. По крайней мере, ей так искренне хотелось считать.

– Про жнецов?

– Про тебя. Но если не хочешь, то можно и про жнецов.

– Я просто забыл уже, как это правильно делать. Откровенность – не мой конек, но я постараюсь, – прошептал он. – Когда мне было семь, родители погибли. Глупая случайность. Ночью в нашем доме случилась утечка газа и до утра они не дожили, отравились. Мы с Мариной, как раз были в гостях у Глаши, тетки нашей матери в поселении жнецов. С того времени пришлось нам с Мариной остаться в клане, хотя мама всегда была против воспитания нас, как полноценных жнецов. Но тогда уже спрашивать маму никто не стал, некого было.

– Мне очень жаль, – Рита погладила Федора по руке, успокаивая. – Если не хочешь – не рассказывай. Я пойму.

Она знала насколько трудно открывать кому-то душу и уже была совсем не рада, что настояла на этом разговоре. Ей ужасно хотелось узнать Федора поближе, но ни в коем случае не причинить своим любопытством ему боль. Поэтому она с легким сердцем готова была пойти на попятную и замять откровенность, на которую сама его и толкнула.

– Нет. Все в порядке. Я хочу тебе рассказать. – Он сжал ее пальцы, переплетая со своими. – Хоть недостатка внимания для детей в клане никогда не было, того, что многие воспитывались без родителей – не стало редкостью, но я всегда ощущал себя там лишним. Их обряды, заклинания, охота на чужие Силы – все это было мне чужеродным. Несколько раз я предлагал Марине сбежать, но она боялась. Она вообще всего боялась, – Брагин усмехнулся. – Хотя при мне вечно хотела казаться смелой, старшей сестрой. Марина меня воспитала. А когда ей исполнилось восемнадцать, Демьян, Верховный жнец нашего клана, решил провести обряд Пробуждения. Этот обряд всегда был древней традицией жнецов, именно во время ритуала девочка-Банши получала свои истинные силы, переходила в новый цикл развития. Хотя Банши несколько поколений уже рождались обессиленные, Верховный все равно проводил этот обряд. Даже не знаю, на что он надеялся. Может, на чудо. Я не был против старых традиций, если бы Демьян не решил привнести в них свои особые новшества.

Брагин на несколько минут замолк, переводя дух. Его дыхание сделалось поверхностным и шумным, будто то, что он говорил, давалось сейчас с большим трудом, чем физический.

– Демьян использовал этот обряд для того, чтобы, – он сжал кулаки, – совокупляться с девочками, брать их девственность и оплодотворять своим семенем! Будто они свиноматки, а не люди! Каждый ребенок, которому такие обряды давали существование не доживал до рождения. Его убивали еще в утробе матери, в специальный срок, когда мать и дитя через пуповину имеет открытую связь с праотцами.

– Какой ужас! Но для чего?

– Сила, – Брагин пожал плечами. – Верховный жнец жаждал могущества и добивался его, не гнушаясь любых способов. Даже убийства младенцев. После того обряда, через которые проходили все девочки в клане, Марина забеременела. И нам пришлось бежать. Я не мог допустить, чтобы она прошла через весь этот ужас. Долгое время мы скрывались в лесах, когда срок, подходящий для ритуального убийства плода вышел, обосновались в городе. Родился Владка, я работал и совмещал учебу в медицинском колледже, потом поступил в институт. А дальше наступила взрослая жизнь, карьера и ничего интересного, что тебе можно было бы рассказать.

– А Марина? Как так получилось, что… – Рита смущенно закусила губу, не договорив.

Давить на Брагина не хотелось, но лучше было решить все вопросы здесь и сейчас, забыв про прошлое, чем потом возвращаться к нему снова и вскрывать, как незажившую рану.

– Умерла? Попала в автомобильную аварию. Поехала к подруге в другой город и не вернулась. Мне удалось найти ее тело, в одном из местных моргов Бриличева, только через неделю. Владка еще тогда маленьким был, хотя уже учился в школе. Он почти не помнит Марину. Наверное, детская психика таким образом защитила его от боли, стерев некоторые воспоминания. С тех пор, я взял всю ответственность за воспитание племянника на себя. Но как видишь, ничего толкового из него все равно не вышло. Так что воспитатель из меня никудышный.

– Не говори так! – нахмурилась Рита. Ей очень хотелось хоть как-то поддержать Федора, подсказать ему, что она понимает его, что она рядом, но как это сделать – не знала. Особого опыта в сочувствии у нее не было. – В том, что Влад редкостный козел, прости, нет твоей вины! Если в человеке есть гнильца, ее не скроешь даже за самым прекрасным воспитанием.

– Спасибо, малышка.

Они немного помолчали. Каждый, наверняка, думал о своем. Рита пыталась переварить новую информацию и разобраться, что именно ощущает к полному противоречий Федору Брагину.

– Федь, – первой заговорила она. – А я ведь тебя совсем не знаю.

– Как оказалось, я тебя тоже. И нам еще предстоит заполнить эти пробелы. Вместе.

– Твое поведение сбивает меня с толку, – призналась Рита.

– Почему? Я тебя чем-то напугал?

– Нет. Просто ты в больнице один, а здесь – совершенно другой. Я не знаю, какой ты на самом деле и это… странно.

– В больнице я должен быть Федором Брагиным, а здесь, дома, могу стать тем, кем являюсь на самом деле. Собой.

– Но…

– Господи, какая же мне болтливая попалась пациентка! – расхохотался он, шутливо щипая ее за кончик носа. – Тебе сил набираться нужно, а не забивать свою хорошенькую головку всякой ерундой.

– Но…

– Поговорить мы всегда успеем, Рита. А теперь спи.

– Но…

– Да-да, дневной сон тоже полезен. А в твоем нынешнем состоянии и подавно.

Федор, казалось, предугадывал каждый ее последующий вопрос и она задумалась, а не способен ли он считывать ее мысли?

– Я вообще удивлен, что седативное не возымело должного эффекта и ты все еще мучаешь меня вопросами, – беззлобно проворчал он.

– Так ты хотел заткнуть меня посредством снотворного? – притворно ужаснулась Рита.

– Я бы с удовольствием заткнул тебя чем-нибудь другим, но ты еще слишком слаба для этого. Поэтому мы оба будем довольствоваться сном. Спи, Рита. Иначе я превращусь в злобного доктора и увеличу тебе дозу лекарств.

Рита хмыкнула, но спорить не стала. Тем более что веки давно уже налились свинцовой тяжестью, только силой воли она держалась на плаву реальности, чтобы успеть дослушать откровения Брагина.

Счастливая улыбка не сходила с ее лица. Даже погрузившись в сон, Рита все еще улыбалась.