Текст книги "Тебя искал (СИ)"
Автор книги: Тата Кит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 14. Рита
Из-за того, что я проспала часть пар и едва успела на зачёт, мне теперь казалось, что я опаздываю везде. Спасибо Майе, которая ради меня рассыпала перед входом в аудиторию по философии содержимое своей сумки, и долго делала вид, что ищет несуществующие у нее контактные линзы. К счастью, они чудом «нашлись», когда в аудиторию влетела я и заняла своё место. Едва вся группа расселась по местам, как препод объявил о том, что собирает зачётки, проставляет всем присутствующим зачёты и только после этого начинает пару.
Этот момент был единственным положительным за весь день. Затем я обнаружила, что убежала из дома Матвея в его толстовке и даже носках. От чувства неловкости и стыда у меня едва не сгорели волосы на голове.
Времени на то, чтобы переодеться перед сменой в фитнес-клубе, у меня не было. Даже закажи я такси, всё равно ничего бы не успела. Пары сегодня были впритык к тренировке.
А если Рома увидит? Как я ему объясню тот факт, что приехала на работу в толстовке и носках чужого мужчины? Пусть этот мужчина и является моим другом. Друг Матвей – это, вообще, не объяснение моего внешнего вида.
Хотя, с другой стороны, на этой толстовке ведь не написано, чья она?
Дура!
По ней за километр видно, что она выглядит как чехол от какого-нибудь мини купера!
До раздевалки пришлось буквально бежать, игнорируя коллег и посетителей, которые были культурными людьми, вот отличие от меня сегодняшней, и здоровались со мной.
– Рита, поговорим? – попытался Рома поймать меня за локоть, но я успела прошмыгнуть мимо него в раздевалку и буквально влезть в свой ящик, чтобы там стянуть толстовку вместе с курткой.
От волнения к горлу подкатила тошнота. Впопыхах переоделась в свои стандартные леггинсы и топ, собрала на макушке хвост и остановилась напротив зеркала, желая перевести дыхание.
Спокойствие, Рита. Только спокойствие.
Ты не сделала ничего плохого. Хотя в том, что ты вторую ночь подряд ночуешь у малознакомого мужчины дома, нет ничего хорошего.
Это было последний раз.
Я точно знаю, что у меня с Матвеем ничего не было и быть не может, но Рома вряд ли разделит со мной это мнение, если вдруг узнает о том, где я на самом деле ночую, когда не с ним.
Вдохнула носом, выдохнула ртом. Затянула потуже хвост на макушке, подарила зеркалу деловую улыбку, которую сейчас буду раздавать своим девчонкам во время пилатеса, и вышла из раздевалки, тут же попав в Ромины руки.
– У меня тренировка через десять минут, – попыталась я вяло вырваться.
– Мне хватит две.
– Для чего? Новую идиотскую шутку рассказать хочешь?
– Какая ты у меня ревнивая, – мило улыбался Рома. Обнимал меня за талию и прижимался носом к виску.
– Нужен ты мне… – фыркнула я делано и скрестила руки на груди, но сама понимала, что уже простила его.
Шутка была дурацкой, да. Но было бы глупо из-за одной шутки рушить отношения, которым уже полгода. Да и за мной грешок значится куда больше, чем за Ромой. Он всего лишь пошутил, а я ночевала у другого мужчины и полдня проходила в его шмотках.
– Совсем не нужен? – ворковал Рома, мягко целуя меня под ухом. – Я соскучился, – горячий шепот по тонкой коже.
– Не верю. Докажи.
Как сохранять гордость и невозмутимость, когда ты уже лужицей стекла в свои же леггинсы?
Пытка!
– Сегодня сразу после тренировки я заберу тебя к себе. На всю ночь.
– Мм. Шуток на целый концерт придумал? Не уверена, что смогу стать благодарным зрителем. Возможно, к утру у тебя останутся только две целых кости. На мизинце.
– Согласен. Перегнул. Прости.
– Угу. Аминь, – избегала я смотреть ему в глаза.
– Ну, не дуйся, малыш. Останешься сегодня у меня на ночь?
– Хорошо, – кивнула я плавно и пафосно, выделываясь так, будто на приеме во дворце была. – Но до первой твоей идиотской шутки.
– Как скажешь. Я вообще могу молчать всю ночь.
– Ну, и нафига ты мне такой нужен? Я комплиментов хочу.
– А тебе не угодишь, – протянул Рома и подцепил пальцами мой подбородок. – М? – посмотрел он мне вопросительно в глаза, а затем и на губы.
– Разочек, – разрешила я деловито, позволив ему поцеловать меня. – Всё. Остальное получишь ночью.
Глава 15. Мотя
– Эй, йети, – в лопатку мне стучал острый ноготок. – Приподними зад. Ты на моих трусах лежишь?
– Трусы? Ты про тот пустяк из ниток? Вытяни из моих кроссовок. Мне лень приподнимать свой зад.
Через секунду я слишком остро ощутил, как в мою ягодицу впились зубы.
– Твою мать! – схватившись за ягодицу, отпрянул от Ксюхи и свалился с дивана. – Я тебе столько уколов от бешенства за ночь сделал. Не помогло?
– Всего два, Моть. А их нужно аж пять, – с самым деловым видом заявила мне Ксюша, натягивая на свой зад труса.
Зачем они нужны, мне не понять. Зад, как был голым, так таким и остался. Две черные нитки выше ягодиц не изменили ничего. И почему женщины сейчас натягивают трусы почти до ушей? Наверное, чтобы натертый ниткой зад стал больше, ведь огромный зад тоже в моде.
Мозг своевольно подкинул мне картинку, в которой главная роль отводилась белой полоске Ритиного белья, что я успел увидеть за секунду до того, как она застегнула ширинку джинсов. Вот у нее трусы точно не до подмышек.
Стоп! Какого черта?
Тряхнул головой, словно выбрасывая слишком ярко впечатавшийся в мозг пустяк. Уткнулся лицом в подушку и подсунул под нее руки, обнимая. Вспомнил о том, что Ксюша к утру оказалась мной недовольна.
– Я на первом уколе и так чуть не помер. Второй делал через силу.
Переполз с пола и забрался обратно на диван. Заботливо укрыл себя любимого одеялком.
– Честно говоря, ты и первый укол делал как одолжение, – уж очень разочаровано протянула девушка, надевая бюстгалтер.
– Я же говорил, что болею.
– Ладно, – вздохнула Ксюша, уже цокая каблуками по полу. – Мне пора ехать, иначе опоздаю на работу.
– Тебя подвезти? – спросил я, скорее приличия ради. Ночь меня вымотала так, что шевелиться куда-либо мне не хотелось вообще.
– Я уже заказала такси. Отдыхай.
– Даже лечить меня не останешься? Я такой милашка, когда сопли в волосах.
– Фу, Самойлов! К вечеру помойся – я приеду, привезу что-нибудь из лекарств и поесть тебе.
– Да у меня, в общем-то, всё есть. Просто приезжай.
– Хорошо. Просто приеду, – цоканье каблуков снова приблизилось ко мне. Острые ноготочки мягко оцарапали кожу голову и взъерошили волосы. Легкий поцелуй остался на щеке. – Вечером приеду за оставшимися уколами.
– Угу, – протянул я уже в полудреме. – От таксиста укол не принимай, даже если он скажет, что его шприц больше.
– Посмотрим, – загадочное с улыбкой.
– Сосиску мне дай, пожалуйста. Теперь-то можно?
– Теперь можно, – цоканье каблуков удалилось в сторону кухни и вернулось вновь. На спину между лопатками мне присел теплый шерстяной комок, который через несколько секунд замурчал, поняв, что его не выгонят. – Мелкая совсем. Где ты ее, говоришь, нашел?
– На соседнем участке. Услышал её писк и забрал себе. Ну, ты и сама знаешь, какой я благородный. Тебе, кстати, не нужен котёнок? Вот этот.
– Нет. Сдохнет. У меня даже цветы долго не живут. Ладно, Моть, я уехала. Вечером приеду. Выздоравливай.
– Угу.
Дверь за Ксюшей закрылась. Я с облегчением выдохнул, поиграл пальцами по плечу и приманил Сосиску к своей руке, чтобы перевернуться на спину и оставить ее на своей груди. Как я уже успел понять за предыдущий день, ей нравилось спать на моей груди.
Вспомнил, что не появляюсь на работе уже второй день. И пусть мой начальник – мой батя, и наверняка, Мир уже предупредил его о том, что я болею, но позвонить самому, всё же, нужно.
– А я как раз тебя набирал, – хохотнул батя, едва ответил на звонок. – Как ты там? В больницу не обращался?
– Не-а, звоню тебе, чтобы отпроситься. Можно? Записку от мамы надо?
– Если мать узнает, что её младшенький в соплях, то сама устроит в твоем доме больницу. Лучше ее не волновать по пустякам.
– Пустяку, вообще-то, тридцать годиков и сто килограммчиков.
– Сбрей бороду, подстригись и останется вдове меньше, – смеялся батя. – Я заеду вечером. Тебе что-нибудь привезти?
– Нет, бать. Не нужно. Мне Монька всё привез, даже в дом не заходил, просто пакеты у калитки оставил. Не рискуй. Переболею, сам приеду.
– Ну, смотри. Эту неделю у тебя больничный.
– Надеюсь, завтра-послезавтра оклемаюсь. Сегодня уже значительно лучше, чем вчера.
– Я тебя не тороплю. Слушай, ко мне тут пришли… Потом договорим.
– Без проблем.
Закончил звонок и еще некоторое время тупил в телефоне, бездумно пролистывая ленту соцсети. В какой-то момент, после вереницы задниц, точенных фигурок и тупых мемов вдруг стало интересно, как выглядит Ритина страница.
Фамилии я её не знал. Но точно помнил, что она живет с родителями. Стало быть – местная.
Имея в вводных только ее имя и город, в котором мы с ней живем, еще около получаса потратил на то, чтобы среди множества Маргарит найти ту, что мне была интересна.
Фотографий у нее было около ста. К счастью, ни одной задницы на ней не мелькнуло. На этом моменте я выдохнул с облегчением.
Было полно фотографий еще со школьных времен. Отдельно выведенный «первоснежный» альбом не пестрил разнообразием: одно и то же место и одни и те же девчонки, но в разных одеждах. По датам понял, что это какое-то ежегодное мероприятие.
Среди фотографий, конечно же, нашелся и тот самый Рома. Готов поспорить, что этот парень с радостью женится на своем отражении, если, конечно, еще не надругался над ним. И с каким обожанием на него смотрит Рита! Когда она смотрит на меня, в ее глазах я четко вижу – «Не влезай! Убьёт!». Удивительно, как много могут выразить женские глаза.
Вспомнил, зачем, вообще, залез на Ритину страницу. Пришлось отложить Сосиску на подушку, а самому завернуться в одеяло и прошлепать в кухню. Достал из холодильника сосиску, сфотографировал её с ножом и отправил Рите сообщением со словами «Она в заложниках. Мне нужен миллион долларов и вертолёт».
Из-за холодного пола и босых ног пришлось бегом вернуться на диван и снова положить спящую кошку себе на грудь.
Рита прочитала сообщение примерно через пять минут, но не ответила и, вообще, вышла из сети.
Еще через пять минут я понял, что зря отправил ей такое сообщение и нужно было бы для начала представиться и уточнить некоторые моменты. Но, с другой стороны, это же соцсети, и прекрасно видно, кто пишет, а я не прячусь под псевдонимом и чужими фото.
Наконец, я увидел, что Рита появилась в сети и даже что-то начала печатать мне в ответ.
«Если с ее гладкого тела упадет хоть одна шерстинка, я сделаю тебе больно. Очень!»
Следом Рита сразу отправила фотографию упаковки солодки.
Рассмеявшись, прикусил нижнюю губу и набрал ей ответ:
«Это удар ниже пояса»
Рита: «Кстати об этом… Твоё сообщение я сначала увидела в миниатюре в шторке и подумала, что какой-то извращенец с твоим именем прислал мне дикпик»
Непроизвольно хохотнул и, не задумываясь, отправил ей вопрос:
«И как тебе?»
И только перечитав его, понял, насколько он тупой и не к месту. Такую шутку было бы уместней пошутить с Ксюхой, но никак не с девятнадцатилетней девчонкой.
Рита: «Так себе. На завтрак я предпочитаю сосиски побольше. Твоя какая-то маленькая и толстая. Фу»
Тут же Рита прислала фотографию, очевидно, своего завтрака из двух жареных яиц и одной длинной тонкой сосиски. Я снова заржал сам с собой, пряча глаза под ладонью. Быстро набрал ответ:
«Да, твой дикпик куда аппетитнее. Я комплексую»
Рита: «Я бы тоже на твоем месте комплексовала, когда у девушки дикпик круче, чем у тебя. Печально, наверное, в твоем возрасте осознавать такое?»
– Засранка мелкая, – шепнул я сам себе беззлобно, но, что ей ответить, так и не придумал.
Маленький, да удаленький? Только еще глубже себя закопаю. Но было приятно видеть, насколько она находчивая и смелая даже в переписке.
Рита: «Как самочувствие? Лучше?»
Я: «Сегодня – да. Ночью хорошо подлечился»
А последнее предложение я зачем написал и отправил? Дебила кусок!
Рита: «Я вчера случайно уехала в твоей толстовке. Прости. Видимо, в спешке не заметила. Можно я сегодня днём завезу ее тебе обратно? И носки, кстати, тоже (обезьянка прикрывающая глаза). Я всё постирала»
Я: «Во сколько приедешь?»
Рита: «После обеда. Ненадолго»
Облегченно выдохнул. Будто смог спрятать любовницы от жены так, что они не увидели и не узнали о существовании друг друга.
Я: «Приезжай»
Рита: «Тебе что-нибудь привезти? Лекарства? Еду? Полноценных сосисок?»
Ну, что за язва?
И снова на моих губах улыбка.
Я: «Всё есть. Привози извинения моим сосискам»
Рита: «Только одной. И то за то, что оставила ее с тобой»
Глава 16. Рита
«Калитка открыта. Сразу заходи» – писал мне Матвей.
Сегодня достаточно ветреный день. Почти середина октября, ещё буквально пару недель и с небес посыплется первый снег. Ну, а пока приходилось находить великолепие в острых и словно сухих ветках деревьев и зловещих кустах – хоррор на каждом шагу.
Прикрыла за собой калитку, вошла в дом, и нос сразу уловил запах кофе. Оставив верхнюю одежду в прихожей, я прихватила с собой рюкзак и сразу пошла в кухню, где Матвей колдовал над двумя маленькими чашками и туркой.
– С сахаром, без? – спросил мужчина не глядя.
Похоже, он до сих пор чувствовал себя не очень, если добровольно ходил по дому в толстовке, штанах и даже носках.
– Одну ложку, – ответила я и уселась на стул. Открыла рюкзак и вынули из него мужскую толстовку и носки. – Вот. Я всё постирала. И ещё раз прости, что немного склептоманила твоих шмоток.
– Да ладно. У меня твои тоже остались. В комнате наверху лежат. Но сразу скажу, я их не стирал. Я их, вообще, только сегодня утром случайно увидел, когда за трусами чистыми поднялся.
Боже!
К щекам и шее прилила краска. Я оставила у него майку, шорты и… бюстгальтер.
Гореть мне в аду!
Как ещё трусы в спешке не посеяла?!
– Ты чего? – чуть нахмурился Матвей, вглядываясь в моё лицо. – Давление подскочило? Чего раскраснелась?
– Можно я за своими вещами поднимусь? – голос дрогнул, будто я вот-вот расплачусь, если мне не разрешат.
– Иди, конечно.
Прихватила рюкзак, бегом взобралась по лестнице и стрелой влетела в комнату Матвея, где на комоде лежали мои вещи. Быстро скидала их в рюкзак и дала себе время на то, чтобы перевести дух. Матвей, конечно, ничего не скажет по поводу того, что увидел некую часть моего нижнего белья, но зато не побрезгует ухмылочками и хитрым морганием своих серых глаз.
Сама, дура, виновата. Нашла, где лифчики разбрасывать.
Спустилась вниз и снова села за стол напротив Матвея, который уже пил свой кофе. Меня тоже ждала чашка.
Рюкзак оставила на соседнем стуле и старалась смотреть куда угодно, только не на мужчину напротив. Казалось, еще немного и он точно начнёт смеяться над моей рассеянностью.
Отпила немного кофе, посмотрела в одну сторону, в другую… главное – не на Матвея.
– А где Ириска? – поинтересовалась я, желая заполнить неловкое для меня молчание и заодно отвлечь себя и Матвея от тебя моего белья.
– На диване, скорее всего. Наелась и спит.
– А я ей мышку привезла. Заводную, – отставила кофе и, спрыгнув со стула, быстрой походкой ушла в прихожую, где из кармана своей куртки достала маленькую заводную мышку.
Матвей пошёл следом за мной, но свернул в гостиную, куда затем пошла и я, чтобы проверить, насколько Ириске будет интересна эта игрушка.
– Сосисончик, подъём! – мягко трепал Матвей котёнка, который спал в комке пледа. – Мать пришла, мышку принесла. Не простую, а моторную. Давай, шерстянка, растряси жирок. Жрать и спать – только моё хобби.
Помятая и сонная Ириска встала на лапки и, забавно сгорбившись, потянулась. Широко зевнула и, наконец увидев меня маленькими лапками потопала в мою сторону и спрыгнула с дивана. Сначала я её хорошенько потискала и только потом завела мышку и поставила перед ней. Отпустила, и началось целое кошачье мракобесие, когда Ириска сначала зашипела на заводную мышку, явно её испугавшись, затем нахохлилась, распушив хвостик, а после последовала за ней крадучись, как самая настоящая охотница. Поймала мышку и завалилась с ней на бок. Удерживая передними лапками, она напинывала игрушку задними.
– Вся, блин, в хозяйку, – усмехнулся Матвей. – Тоже дзюдоистка, походу.
Не стала уточнять, что дзюдо выглядит несколько иначе. Не хотелось быть душнилой да и шутка, в общем-то, была хорошей.
Встав с пола, я присела на край дивана. Боковое зрение уловило торчащие из пледа ремешки.
– Ты для Ириски упряжку сделал, что ли, от скуки? – вытянула я эти ремешки и расправила перед своим лицом.
– Это… – материализовался рядом со мной Матвей и выхватил из моих рук «упряжку». – …Ксюха приходила. Это её… упряжка.
Мужчина взъерошил свои волосы и швырнул в кресло, как теперь оказалось, портупею. Ему будто неловко было за то, что я практически поймала его за неким занятием с его Пирсюхой.
– Оу, – только и смогла я выдавить. Но по внутренним ощущениям казалось, что кто-то задел мои нервы наждачкой. – А я с Ромой помирилась.
А эта информация из меня к чему вырвалась?
– М, – выдохнул Матвей, слегка дёрнув бровью.
Теперь неловко стало мне. Похоже, еще более неловко, чем после осознания того, что он мог видеть мой бюстгальтер.
– А как же твоя спина? – вспомнила я. – Ксюха ничего не сказала.
– Пришлось наплести ей, что я врезался в ограждение баскетбольной площадки, когда играл.
– Поверила?
– Вроде, – дёрнул он плечами.
– М, – теперь моя очередь давать лаконичные ответы, не несущие в себе никакой смысловой нагрузки.
Разговор наш явно не клеился. По крайней мере, не так хорошо, как предыдущие вечера и ночи. Складывалось впечатление, что мы не виделись лет десять, а не всего лишь сутки. Казалось, что даже утреннюю переписку я вела не с этим человеком, а совсем с другим – с кем-то из своих старых друзей.
– Я поспрашивала у одногруппников насчёт Ириски, но они почти все, либо в общагах живут, либо на съемных квартирах. Но я ещё спрошу у своих подруг. Может, кому-то из них она нужна будет. Только сфотографирую её.
Сделав несколько фотографий играющей Ириски, я поняла, что пора уходить. Да и сам Матвей казался мне каким-то напряженным и поглядывал на часы, будто не мг дождаться, когда я уже уйду.
– Ну, мне пора, – сказала я и, взяв рюкзак, пошла в сторону прихожей. – Если найду Ириске хозяев, то напишу тебе, перед тем, как приехать и забрать её.
– Уговорила, – вяло кивнул Матвей. Уперся плечом в стену, скрестил руки на груди и нога в лодыжках, и молча наблюдал за моими торопливыми сборами.
– Ну, пока, – улыбнулась я натянуто и навалилась на дверную ручку.
– Заходи, если что. Просто так, если будет время, – произнес Матвей на прощание.
– Посмотрим.
А что тут смотреть? Даже если у меня будет время, то он вполне может быть занят с Пирсюхой. Да и зачем взрослому мужчине дружба со мной, по факту – малолеткой? Скорее, с его стороны слова о том, чтобы я зашла еще, были не более, чем проявлением хороших манер.
Глава 17. Мотя
– Ладно. Беру свои слова про притон для клопов обратно. Хороший клуб, – дал Костя «добро» выбранному мной месту для посиделок субботним вечером.
– Я же говорил, что место, что надо.
– Ты говорил про ретро музыку, пластинки и прочую нафталиновую шнягу. Или музыка двухтысячных для тебя уже ретро? – прыснул Костя и снова пригубил свой стакан.
– Мне одна девчонка сказала, что здесь ретро. Так что я тоже ждал музыку восьмидесятых, – потянулся я за своим стаканом и согрел в ладони его пузатый бок.
– Эта девушка в каком году родилась-то?
– В нулевых, – подмигнул я загадочно другу и тоже отпил янтарной жидкости из своего стакана.
– А закуску здесь не подают? Я после работы только сок яблочный успела выпить. Голодная, как волк, – вернулась из уборной Ксюша в компании своей подруги Лары. Села рядом со мной и по-хозяйски закинула свою ногу на мою.
Жестом поднятой руки подозвал официанта, который сейчас как раз стоял у барной стойки и сканировал зал не предмет своей надобности кому-либо.
Закуски здесь оказались достойными, по крайней мере, Ксюха и Лара, следящие за фигурами и прыщами, не выразили своё «фе» относительно поданных им блюд.
– Реально место приятное. Даже музон в уши не долбит, малолетке в припадках не трясутся… Может, встретим здесь Новый год? – всё ещё разглядывал Костя внутреннее убранство клуба.
– До Нового года ещё дожить надо, – фыркнул я. – В любом случае, я его встречаю с семьёй, так что только после, на выходных.
– С семьёй? – потянулась ко мне Ксюша и ноготками прочесала мою бороду. – Меня в этом году пригласить не хочешь? Давно ведь хотим встретить его вместе.
Хотим – громко сказано. Не припомню за собой желание делить с кем-то, кроме братьев, подарки, что мама оставила под ёлкой.
Сладкие подарки тридцатилетним мужикам, приготовленные мамой – вкусно всегда. И плевать, что я в семь лет пережрал их столько, что заблевал все остальные подарки под ёлкой.
– Посмотрим, – ответил я расплывчато, потому что понял, что затянул с ответом настолько, что ноготь в моей бороде стал казаться гораздо острее.
– Посмотрим, – передразнила меня Лара. – Ненавижу это ваше мужское «посмотрим». Оно означает – иди на хрен, дорогая, ты и мёртвым не заставишь меня это сделать.
– Не гони волну, – поморщился Костя и притянул свою жену к своему боку, чтобы чмокнуть в блондинистую макушку.
– Да? – отбилась та от него и выпрямилась, чтобы заглянуть мужу в глаза. – Мы в это Рождество поедем на острова?
– Посмотрим, – ответил Костя и тут же получал тычок под рёбра острым кулаком своей жены.
– Вот, видите! – смеялась Лара. – Посмотрит он! Посмотрит, как я перехочу или забуду, что хотела.
– Это тонкая мужская стратегия в семейной жизни. Ничего ты понимаешь в колбасных обрезках, – хохотал друг.
– Кстати, о колбасах, – вспомнил я. – Никому серый котёнок не нужен? Девочка. У меня уже неделю живёт.
– У тебя кто-то выжил целую неделю? – скептически нахмурился Костя. – Там не кошачье чучело? Что-то я слабо верю.
– Заткнись, – прыснул я и достал из кармана телефон, чтобы показать друзьям фотографию Сосиски.
– О, какая милота! – сложила Лара тут же бровки домиком. – У него котёнок прямо на заставке! И после этого ты хочешь её кому-то отдать?
– Я поставил её на заставку, чтобы было удобнее быстро показывать потенциальным хозяевам, а не искать в галерее среди Ксюхиных ню киску поменьше.
– Дурак! – толкнула Ксюха слабо мою голову и снова навалилась на закуску, пряча румянец, который был вызван, скорее всего, стыдом и раздражением.
– Ну, так что? – снова обратился я к семейной парочке. – Берёте или нет?
– Мы бы взяли, но тёща точно высосет из меня душу через кадык, если мы будем ей не только малого подкидывать, но еще и кошку. Оставь себе. Или боишься шерстяной конкуренции в своём же доме, йети?
– Ответственность, – поморщился я. – Не хочу.
– Какая там ответственность, боже?! – возмутилась Лара. – Корми, пои, меняй лоток… гладь. Всяко проще, чем с ребенком. Уж мы-то с Котей знаем.
– А это твой шерстяной ребенок. Дочка. Из бороды скаталась, – находчивый друг едва сдерживал смех. – Ксюху, вон, приобщи, если один не справляешься.
– Посмотрим, – бросил я.
– Придушу, – потянулась Лара к моей шее, но замерла, когда из динамиков полилась старая добрая песня «Pretty Woman». – Обалдеть! Котя! Быстро идём! – запищала она, и руки ее переметнулись на мужа, которого она потянула на танцпол.
На то, как отрываются женатики можно смотреть бесконечно и с добрым смехом. Одни только их попытки закадрить друг друга как в первый раз после пяти лет брака – целое представление.
– Потанцуем? – предложил я Ксюше.
Девушка нервно дернула носом.
– Попозже и медляк. Не люблю такие танцы. Да и народу там много.
Разочаровано поджал губы и вернул внимание танцполу. Друзья всё так же отжигали и не обращали внимания ни на кого вокруг. Вот, что значит – молодые родители дорвались до отдыха после череды бессонных ночей с малым и его новыми зубами.
Взглядом поплыл дальше по толпе и понял, что место, действительно, удачное. Здесь не было тощих студенток, бегающих по залу голодными глазами, чтобы найти того, кто заплатит за их коктейли. В основном, здесь были люди примерно моего возраста и даже чуть старше. Одно только это обстоятельство придавало особый шарм этому новому месту. Похоже, молодняк сюда не заглядывает только из-за того, что музыка здесь не выбивает из ушей барабанные перепонки.
Среди отрывающихся работяг в серых сдержанных одеждах выделялось белое платье. Девушка кружилась, держась за руку какого-то качка в белой обтягивающей футболке. Песня «Pretty Woman», словно для неё была написана – красотка.
Скользнул взглядом по стройным ножкам в туфлях на невысоком каблуке. Похоже, тут отрывается чья-то невеста.
На несколько секунд девушку в белом заслонила другая парочка, и я быстро переключился на них – дама в бордовом в компании своего лысеющего кавалера отплясывала так, будто лет шестьдесят была в декрете.
Но взгляд мой снова вернулся к белому платью и в этот раз смог оторваться от стройных ног и подняться выше по хрупкому телу.
На солнечное сплетение словно острым каблучком нажали. В белом платье, кружась, танцевала Рита. Она позволяла кружить себя качку, как ему вздумается, и смеялась, цепляясь пальцами за его плечи, когда тот вжимал ее в свой торс и гладил талию. Этот парень точно знал тело Риты наизусть. Ладонью гладил каждый привлекательный изгиб её стройного тела, подчеркнутый платьем, и успевал ловить её поцелуи. Рома, стало быть. Тот самый «у меня есть парень»…
– Ты кого там увидел? – отвлекла меня Ксюша и прижалась щекой к моей щеке, чтобы видеть то же, что и я.
– Никого, – слегка отклонил от неё голову и отпил из своего стакана обволакивающий теплом холодный напиток.
– Просто смотришь в одну точку?
– Задумался.
– Со мной поговорить не хочешь? Или у нас кроме постели нет ничего общего?
– Ты ешь. А когда я ем… – произнес я многозначительно, не заканчивая фразу.
Подмигнул Ксюше, чтобы не напрягалась сама и не напрягала меня, и снова вернул внимание танцполу, где заканчивалась песня и танец… молодых? Какого хрена Рита в белом платье?! Никто не в белом, а она в белом.
Тряхнул головой, отгоняя больные несвойственные мысли. Какое мне дело до чужого белого платья, в котором не моя невеста и даже не девушка? Она даже танцует не со мной, а со своим парнем, пока я сижу рядом со своей девушкой, пусть и ночной.
Все на своих местах, и только моя дурная башка пытается что-то починить в этом паззле, который и так удачно собран. Я комфортно сижу, Рита – с нескрываемым удовольствием танцует.
Песня закончилась, за наш столик вернулись Лара и Костя, которые мгновенно напали на воду и коктейли в своих стаканах.
– Будто тысячу лет так не танцевала! – задыхалась Лара в счастливом приступе.
– А я, походу, ногу подвернул. Не по возрасту ты нам песню выбрала.
– Что это не по возрасту? Ты видел, как там седой мужик отжигал рядом с нами? Я не могла ему уступить!
– Ты думаешь, тебе за это медаль на выходе дадут? – рассмеялся Костя и рухнул рядом со мной на диванчик, раскинув руки по спинке и моим плечам. – Максимум, что тебе светит, это вынести меня отсюда покалеченным, если впереди еще один такой же танец.
– Уговорил. Следующим будет медляк, а потом мы с Ксюхой позажигаем без вас, стариков, – воодушевленно чирикала Лара.
Пока друзья трепались между собой, я неосознанно проследил взглядом за тем, как Рита со своим парнем села за столик наискосок от нашего. К ним присоединились еще двое девчонок и парень. Одну из девчонок я видел на фотографиях на страницы Риты, а вот лицо другой мне не показалось знакомым. Второго парня я тоже не припомню.
Молодёжь за столиком что-то бурно обсуждала, жестикулировала и вела себя довольно свободно. Похоже, они не впервые в этом месте, в отличие от меня и моей компании.
Неосознанно наблюдая за Ритой я уже не следил за тем, что происходило за моим столиком. Лишь по обрывкам фраз и смеху примерно догадывался, что сейчас происходило. Иногда меня одергивала Ксюша, пытаясь перетянуть внимание на себя. Слабо и редко, но ей это удавалось.
– Что-то ты сегодня какой-то вареный? Не выздоровел ещё? – щупала она мой лоб и шею.
– Не выспался, наверное, – одёрнул я голову подальше от ее руки и подался от нее вперед, уперевшись локтями в свои разведенные в стороны колени.
Было необычно видеть Риту такой живой и активной. Стало быть, она только при мне зажата и сдержана, а с друзьями вполне себе зажигалочка. По крайней мере, обеих своих подруг на танцпол вытащила именно она, чтобы отжечь под очередную песню. Она точно дзюдо занималась, а не танцами?
Ксюхин пристальный взгляд уже давно подпалил мне бороду. Пришлось вернуться в исходное положение и теперь положить свою ладонь на её колено. Мне никогда не нравилось публичное проявление чувств к кому-либо, но сейчас будет гораздо безопаснее и проще загасить назревающий конфликт в самом начале. Ксюха не дура и, наверняка, успела заподозрить что-то неладное. А с рукой на её колене я автоматически становлюсь помеченным ею. Не колено, а оберег, блин…
К слову, Рита так и не заподозрила на себе посторонний взгляд. Она просто веселилась, отправляя иногда своему бойфренду воздушные поцелуйчики. И только я, как дебил, всеми силами стараясь не смотреть в её сторону, то и дело искал её взглядом, находил и пропадал.
Очередная песня закончилась, мои друзья снова влились в толпу, но на этот раз для того, чтобы станцевать медляк. Ксюха тоже, наконец, смогла вытащить меня на танцпол. Не знаю, почему мне от этого стало легче, но Рита танцевать медляк со своим парнем не стала. Вместо этого, она прихватила свою подружку, которую я видел на фотографиях за руку, и пошла с ней в сторону уборных. Её парень, тот второй пацан и еще одна девчонка остались за столиком.
На несколько минут я смог выдохнуть и спокойно танцевать, сосредоточившись на Ксюше, которая гладила в танце мои плечи и прижималась грудью.
– Ты там ничем меня не поцарапаешь? – улыбнулся я многозначительно.
– У меня там сегодня не шипы, – едва коснулась она моих губ своими.
– Да? И что там?
– Узнаешь, когда разденешь.
– Тогда через пять минут едем ко мне.
– Через три, – игриво уточнила Ксюша.
Ухмыльнувшись, обнял ей крепче и позволил прижаться щекой к моему плечу.
Взгляд мой по собственному хотению снова метнулся к столику, к которому вот-вот должна была вернуться Рита. Но увиденное там заставило моё тело превратиться в камень и наполниться злобой и ненавистью к двум ублюдкам, один из которых был напомаженным парнем Риты, а другая – её подругой. Объединяло их то, что эти двое самозабвенно сосались, явно желая успеть подавиться языками друг друга до того, как вернется Рита.
– Моть, ты чего? Я тебе на ногу наступила? – сквозь шум крови в собственных ушах едва расслышал, что мне говорила Ксюха.
