Текст книги "Избранная страны драконов (СИ)"
Автор книги: Тася Тараканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Когда тройка драконов была уже далеко над долиной, Иолана осторожно направила тёмно-зелёного гиганта к ограде. Ей повезло, Добромир не поставил защитный купол. Тор бесшумно перелетел через высокую ограду. Ничто не помешало злоумышленнику пробраться в усадьбу.
Послушный хозяйской руке Тор остановился в опасной близости от дома. Иолана с улыбкой тираннозавра посмотрела вдаль, где резвились наездники, оценила расстояние до них, минуту понаблюдала за их виражами и отдала команду.
– Жги!
Огнедышащий дракон открыл пасть. Пламя с ревом ринулось на дом, снося всё, что было на пути: плетёную мебель на веранде, деревянные рамы, двери, лёгкие занавески, цветочные горшки, кровлю крыши.
– Огонь! Ещё! – кричала Иолана, подгоняя дракона. Пламя в одно мгновение охватило весь дом и взметнулось в небо. Иолана увидела бегущих из левады девушку и парня, ударила дракона, который низом бросился из усадьбы. До ближайшего холма оставалось совсем немного.
Да! Она всё сделала правильно, потому что ненавидит Добромира. Сгоревшая усадьба не смогла потушить пожар в её сердце. Смятение сменились гневом со скоростью света.
Мстительница почувствовала, как мышцы скрутило болью. Тор начал снижаться без команды, Иолана хлестнула его, но в тот же миг поняла, он снизился немного, хотя ей показалось, что они ухнули на десяток метров. Ревность, злоба, зависть вгрызлись в тело, собираясь разобрать его на атомы и развеять по Верховии. Не знающая слова нет, Радич только сейчас ощутила, что это значит. Жизнь, которую она вела прежде, исчезла без следа. Красавица, гонщица, наследница знатного рода на глазах превращалась в чудовище, раздираемое на части лютой ненавистью.
Страдать Иолана не умела, не желала, не хотела. Она всегда была победительницей. Но сегодняшняя месть не принесла облегчения, только распалила ярость в душе. Тор вновь дёрнулся и завалился набок, Иолана хотела осадить дракона, но краем глаза увидела приближающего наездника. Неужели за ней погоня? Быстро же они сориентировались! Очки мешали рассмотреть преследователя, Иолана сдвинула их на лоб. Кто её догоняет? Тёмно-красный дракон с черной головой.
Старх? Откуда он взялся? Что ему здесь нужно?
Иолана развернула дракона, от Старха бежать она не собиралась. Капитан команды Энобуса был хоть не друг, но и не враг. Не самый приятный гонщик, нервный, злобный Старх не вызывал у Иоланы отторжения, он был схож с ней по темпераменту и амбициям. Двигаясь неторопливо навстречу красному дракону, Иолана отметила, что и тот снизил скорость, неспешно подлетая к ним. Когда наездники сблизились, Старх, привстав в стременах, поприветствовал всадницу. Иолана ответила небрежным кивком, – с Лютым этикеты без надобности, деревенщина рылом не вышел.
– Надо поговорить, – крикнул Старх, – есть дело.
«Просто так ты бы не припёрся», – подумала всадница. Она оглянулась в поисках подходящего места. Вариант сесть на землю отбросила мгновенно. Еще одна боль, которая ей не нужна. Всадница махнула рукой, приглашая наездника следовать за собой. Невдалеке виднелись холмы, на вершину одного из них она направила Тора. Через несколько минут драконы приземлились на голый склон горы, всадники спешились.
Старх выглядел дружелюбно или просто умело скрывал свои чувства. Волевым усилием подавив гримасу боли, Иолана взглянула на гонщика. Любопытство взяло верх над осторожностью. Какие новости на хвосте дракона притащил Лютый?
– В Энобусе неспокойно, – начал без предисловий гонщик. – Высотомер взорвался.
– Фью, – присвистнула наездница, – и что? Больше не будут инициировать новичков?
– Ходят слухи, ночью кого-то проверяли.
– В чём подвох?
– Не знаю. Только Мерка вдребезги.
– Специально его разбили. Он всем поперёк горла.
– Говорят, тот парень вернулся.
С трудом втягиваясь в смысл сказанного, Иолана скривилась, ей сейчас не до столичных сплетен. О ком он толкует?
– Какой парень? – Радич с неприязнью смотрела на Старха, просто так он здесь не появился бы. Что-то задумал, лысый.
– Которого с девчонкой на Вершину отправили. Эрвин Вышнев.
– Враньё. Он не мог вернуться.
– Я тоже так думаю. Ты не в команде? – Старх не язвил. Своим вопросом он пробудил в Иолане самые свирепые чувства.
– Тоже слухи? – ответила она с неприкрытой злобой.
– На кого тебя заменили? – Старх проигнорировал тон собеседницы.
– Не представили, – рыкнула Иолана, не заботясь о манерах, – место хочешь мне предложить?
– Враг моего врага – мой друг, – неприятно лыбясь, произнёс Старх.
– В друзья набиваешься?
– Сочту за честь.
– Чего хочешь? – оборвала Иолана его приторную речь.
– Иоланочка, – произнёс Лютый. Ему редко доводилось лебезить перед девушками, поэтому выходило на редкость фальшиво. Наездница скорчила соответствующую гримасу, но Старх не заметил, – с твоей красотой ты могла бы сидеть дома и вышивать крестиком в окружении поклонников, а ты рискуешь здоровьем, бьёшься за победу. А этот хмырь, – произнёс Старх, и лицо Радич перекосилось от злобы. Воодушевлённый её реакцией Старх возопил с новой силой, – этот позёр пренебрег тобой.
– Хватит! – рявкнула гонщица. – Что надо?
– Того же, что и тебе. Размазать Добромира.
– Моими руками? – Иолану бесило, что этот громила предлагал. Она сегодня сделала почти невозможное, чтобы отомстить Добромиру, а радости никакой.
– Предлагаю объединить усилия, – улыбку Старха трудно было назвать приятной, Иолана скривилась в ответ, – где встретимся, конфетка? – Лютый перешёл на фамильярный тон, как будто вопрос уже решён.
– Не заговаривайся, лысый, я ничего не обещала, – презрительно бросила Иолана, – держи дистанцию.
– Восхищаюсь твоим самообладанием, королева, – осклабился Старх, – хорошо усадьба дымила, – причмокнул он в полнейшем блаженстве. От лести он мгновенно перешёл к шантажу и не ошибся. Иолана вздрогнула, но сдержала гнев.
– Держи язык за зубами, – прошипела наездница, – а то и тебе достанется, – она оседлала Тора, резко хлестнула поводьями по спине дракона и взлетела.
– Конфетка с ядовитой начинкой, – удовлетворенно проговорил Старх, глядя вслед наезднице, – мне нравится.
Пламя, которое слегка утихло в груди мстительницы, после разговора со Стархом с новой силой вгрызлось в жилы. Теперь Иолане казалось, что поджог фамильного особняка, ничтожно малая месть за поступок Добромира. Она жаждала увидеть противника поверженного в прах. Пусть не думает, что отделался лёгкими жертвами. Иолана сделает так, что он потеряет самое ценное.
Оставалось понять, что для него составляет смысл жизни. И когда Иолана уничтожит его будущее, как он уничтожил её, тогда она успокоится. Она ещё увидит, как Добромир проклянёт тот день, когда вычеркнул Иолану Радич из всего, чем она дорожила.
*
Соня
На ночлег мы разбрелись по гостевым домикам усадьбы. Благо в них было всё необходимое, что требовалось для отдыха. Отыскались и припасы, и ледник, и даже погребок с напитками. Хмурый хозяин усадьбы помог нам расселиться, устроить под навесом кухню со столом и лавками, а в сумерках исчез, будто растворился. Никто не заметил, куда он пропал. Я весь день порывалась поговорить с Добромиром, но то ли моя решительность была слабовата, то ли чемпион тактично уклонялся от разговора, так или иначе пообщаться не удалось.
Обитатели гостевых домов, изрядно намаявшиеся за день, уснули. Я ворочалась в кровати, как веретено, скручивая простыню веревкой. Несмотря на моё имя (хотя этот каламбур давно набил оскомину), не спалось. Я и вставала, и садилась, и вновь ложилась, разглядывала тени на потолке, пила теплую воду из кувшина, подходила к окну.
Тяжёлый день не отпускал из своих объятий, заставляя прокручивать события в быстрой перемотке. Что мы сделали не так? Уйти нам из усадьбы или остаться? А если нас обнаружат? От необъяснимых тягостных предчувствий и бессонницы имелось одно проверенное средство – Горыныч. У него под боком я засыпала мгновенно, стоило прислушаться к его равномерному сопенью. Рядом с Горынычем всегда становилось легко, ужасы ночи отступали, на меня нападала приятная дремота, а следом приходил спасительный сон.
Одевшись, я тихонько выскользнула на улицу. Дорожка, ведущая к леваде, была освещена по краям небольшими шарами-светильниками, которые не давали сойти с тропинки, и вели прямо на драконий выгон.
Стараясь не нарушать тишины, я брела по тропинке, глядя под ноги, осторожно наступая на мелкие камешки. Сегодня как никогда хотелось забыть обо всём. Никакие разговоры о команде Межгорья, никакие планы на будущее не разгоняли тоску. Я лишь пыталась встряхнуться, забыть на время, отвлечься, но обмануть себя не удалось. Небольшая передышка в компании друзей, появление Горыныча, радость от полёта, момент счастья и свободы и вновь безысходность и отчаяние. В этом мире не было места для меня.
Огороженное частоколом пастбище стояло с распахнутой настежь калиткой. Я беспрепятственно вошла внутрь и двинулась к месту, которое облюбовал Горыныч. Луна слабо освещала леваду, я двигалась по пастбищу уверено. Горыныч даже не поднял голову, я представила, как он приоткрыл один глаз и наблюдает за мной.
– Соня, – раздался тихий голос, я подпрыгнула от неожиданности. – Привет, не спиться? – окликнул чемпион, когда я судорожно закрутила головой, стараясь высмотреть егофигуру.
– Где ты? – позвала его, – не вижу, – в меня полетел небольшой комочек земли. Ага! Я двинулась в нужном направлении, и увидела, силуэт Добромира, скрытый травой.
– Ты чего здесь? – я подошла к нему.
– Э… да, вот, – нечленораздельно промычал чемпион.
– Бессонница?
Хотелось поболтать, отвлечься, заглушить тоску. Но по тому, как долго молчал Добромир, я уже пожалела, что начала разговор.
– Запах гари. Не могу там. Здесь легче.
Мы помолчали.
– Будешь восстанавливать дом?
– Фамильная усадьба. Предки строили, теперь мой черёд.
– Сможешь?
В траве звенели цикады, шелестела трава, журчала вода в рукотворном пруду, квакали лягушки, облюбовавшие купальню драконов, столько звуков стало доступно в ночной тишине. Не хотелось разговорами нарушать гармонию ночи.
– Научусь.
– Что скажут родители, когда узнают?
– Мать устроит истерику. А Бажен, наверное, спокойно.
– Ты знаешь, кто твой настоящий отец?
– Предполагаю, – спокойно ответил Добромир. – Он из наездников. В роду Светозаровых все бескрылые.
– Бескрылые?
– Так называют тех, кто не способен выдержать спуск. Мать в молодости обожала гонки. А где гонки, там и гонщики. Хотя она всё отрицает. То, что мой отец – гонщик, я не сомневаюсь. Я сопоставил некоторые факты и вычислил, кто он. Был момент, хотел познакомиться с ним, а потом остыл. Ему безразлична моя судьба, мне безразлична его.
– А может он издалека следит за тобой? – мне захотелось, чтобы это было правдой.
– Сомневаюсь, – ответил чемпион.
– А Эрвин даже не знает, кто его отец, – ляпнула я, не подумав, и смутилась. Вот болтушка. Эрвину не понравиться, если узнает.
– Значит, мы чем-то похожи, – без тени улыбки сказал Добромир.
Из темноты выдвинулась фигура.
– Эрвин, – я вскочила от неожиданности, прижав руки к груди, – напугал! Ты… ты подслушивал?
– Искал тебя, – замогильным голосом произнёс он, – у вас ночное свидание?
– Мне не спалось. Думала около Горыныча подремать, а тут Добромир, – я честно старалась, чтобы в голосе не слышалось раздражение.
– Встретила того, кого хотела встретить, – ядовито произнес Эрвин.
– Ты бредишь или просто погулять вышел? – я перестала любезничать, – мне что, нельзя никуда пойти, прежде чем не отчитаться?
– Ты сказала ему, что я безотцовщина, – процедил парень, и я почувствовала, как он скрипнул зубами. Добромир поднялся. Парни встали друг против друга.
– Я ничего не слышал. Слово Светозарова, – произнёс чемпион.
– Имей в виду, я не нуждаюсь в жалости, – рубанул Эрвин.
– Я тоже.
В темноте два силуэта казались двумя столбами под напряжением, между ними только искры не проскакивали. Добромир всё-таки утратил хвалёное спокойствие.
– Останешься с ним? – спросил Эрвин, обращаясь ко мне.
– Останусь здесь, – ответила твёрдо.
Эрвин
Да хоть сто раз. Я шёл в темноте, пиная траву. Только дурак и слепец мог согласиться ехать с Добромиром. С кем я решил тягаться? Женский идеал мужской красоты и успешности мне не по зубам.
Соня все больше отстраняется. Что я делаю не так? Почему она предпочитает Добромира? Задним умом понимал, что моя ревность, придирки, подозрения злят Соню, но ничего не мог с собой поделать. Как только я видел Добромира рядом с ней, ядовитые слова, как рой диких пчёл, слетали с языка.
Как хорошо было раньше, когда никто не отсвечивал рядом. Я вдруг вспомнил Асанну. Она ведь тоже ревновала. Теперь мы друзья по несчастью. Не прошло и года, как я начал понимать её неприязнь к Соне. А ведь раньше меня это веселило. Где теперь это развесёлое веселье?
Я превращался в жалкого ревнивца, вид и слова которого противны самому себе. Мозг будто отключался при виде этих двоих. И сейчас я не мог сдержаться, отошёл на некоторое расстояние и сел на землю. Желание незаметно подползти к этой парочке, подслушать их разговор не давало сделать и шагу. Во что я превратился? В ничтожество, готовое выпрашивать, вымаливать благосклонность любимой девушки. Неужели она не видит, как мне плохо?
Я вспомнил, как мы пацанами дразнили одного ботаника из богатенькой семьи. «Первый от заду!» – кричали мы мальчишке, обкидывая его комьями земли. Теперь первым… стал я. Чем можно заслужить расположение Сони? Я не находил у себя ни одного достойного качества. А вот титул «первый от заду» был мне к лицу, особенно теперь, когда Соня послала меня подальше.
– Эрвин, – из темноты возникла фигура Асанны, закутанная в тёмную шаль до земли.
От неожиданности я вздрогнул и уставился на неё.
– Тоже не спиться? – спросил, горько усмехнувшись.
– Голова болит, – Асанна приблизилась и села рядом. – Навеселились с утра, вот и получили.
– Лучше занудами быть?
– Лучше свои планы раньше времени не озвучивать.
– У тебя получается? – я пожевал сорванную травинку.
– Ну…, – Асанна помолчала, – помнишь, наши результаты на Мерке? – тихо произнесла девушка.
– Приблизительно. Средние.
Когда это случилось? Целую жизнь назад.
– Ниже средних, гораздо. И ни одну свою идею, а у него их тьма, Ларри не озвучил на Мерке, да еще внизу свалился в обморок.
– Высотомер был неисправен?
– Такое возможно, Эрвин? Чтобы я, мечтавшая стать целителем, оказалась в нашей захолустной управе? Я получила самый дерьмовый результат в отличие от своих сверстниц. И не пикнула.
– С Высотомером не спорят, Асанна.
– Черта-с два, тупица. Я приготовила средство, выпила перед испытанием и Ларри дала под видом успокоительного. Когда бы мне представился еще такой случай. Какие будут выводы?
– Почему ты не сказала мне?
– А что бы ты сделал? Выпил настойку? И никогда бы не узнал правды о себе. Вспомни, как мы потешались над Ларри. Вот-вот. Ты бы не избежал насмешек.
– Если бы я знал, что показания Мерки ложные, не стал бы переживать.
– Для всех на тебе стояла бы печать неудачника, – Асанна задумчиво посмотрела на звездное небо. – Какое счастье, что брат преодолел свой страх и оседлал Горыныча. Он ведь считал, что может умереть от срыва. Мне придётся… мне надо стать такой же сильной, как Ларри. А я боюсь.
– Расскажешь брату?
– Зачем? Он перешагнул свой страх. С ним всё в порядке.
– А с тобой?
– Я попытаюсь, – Асанна вздохнула. – хотя… чувствую себя…
– Первой от заду?
– Что?
– Ничего страшного, я тоже первый с того краю, – ответил я, подмигнув сестрице Идепиус.
– Поздравляю! – Асанна хлопнула в ладоши, – парочка неудачников разобралась, кто есть кто. А я-то думала, Эрвин – герой.
– Я тоже считал тебя важной персоной.
– Прозрел! Ларри давно говорит, подобное к подобному.
– Только давай оставим это в секрете?
– Уговор. Ты молчишь, и я молчу, – подмигнула в ответ Асанна, засмеявшись.
Из-за частокола появилась фигура Ларри.
– Почему я один остался, я тоже с вами хочу, – проворчал он сонным голосом.
От этого заявления мы просто грохнули от смеха.
– Он в нашу компанию рвётся, – проговорила Асанна, – принимаем?
Я, всё ещё смеясь, глянул на Ларри, который взирал на нас.
– И что я сказал? – пробормотал доморощенный философ, почёсывая белёсую макушку.
– Ларри, ты и так всегда был почётным членом нашей команды! – воскликнул я с энтузиазмом, отчего очередной всплеск гогота поразил всех, в том числе и Ларри, которому было всё равно над чем смеяться, главное, чтобы вместе.
– Нет, скажите, что тут происходит? – отсмеявшись, спросил белый китаец.
– Эрвин обозвал меня первой от заду, – ответила Асанна, – а я соответственно его, а ты к нам присоединился.
– Почему он так тебя назвал? – Ларри не понимал причины веселья.
– Мы чувствуем себя э… такими, – Асанна недовольно скривилась, – не тупи.
– Да, почему! В чём дело?
Наши улыбки погасли одновременно, мы взглянули друг на друга.
– Так смешно ведь, – Асанна показала брату язык, – с юмором не дружишь?
Ларри недовольно запыхтел. Из темноты появилась Соня, окинула нас задумчивым взглядом и молча прошла мимо.
– Вы поссорились? – с надеждой спросил Ларри, обращаясь ко мне.
– Что? – я поднялся и трусцой бросился вслед за Соней.
*
Соня
Серый рассвет сменился серым днём, но я никак не могла оторвать голову от подушки. Не знаю, как другие, но тяжелый день, бессонная ночь, и тусклый свет за окном отсрочили мою побудку. И только когда от низкого утробного звука задрожали окна в домике, я открыла глаза. Из загона неслось громовое рычанье, и я подскочила с кровати, как солдат в казарме. Выбежав из домика, я увидела, таких же заспанных постояльцев соседних квартир, выползавших на улицу.
Один Добромир шустрил на кухне, что-то сгребая из большого чана. Если Гром так реагирует на задержку кормёжки, то я не завидую хозяину, он его с голодухи покусать может.
Я хоть зевала и терла глаза, поторопилась в леваду. Только зря я боялась за свободолюбивого Горыныча, который мог обжечься о защитный купол. Моему сообразительному дракону, не надо было тренировать инстинкт самосохранения, – он за один раз прочухал опасность, и сейчас мирно пощипывал травку, бродя по леваде. Спустя минут двадцать остальные подтянулись на выгон.
– Нам надо отсюда уходить, – без обиняков заявил мне Эрвин, – скоро здесь появятся все, кому не лень.
Добромир, уже покормивший дракона, подошёл к нам, услышав слова Вышнева.
– Как понаедут, так и уедут, – ответил чемпион, глядя прямо в глаза Эрвину, – через месяц состоится Огненная змея, предлагаю участвовать.
От его заявления Эрвин присвистнул.
– Хочешь нас удержать? Мы не можем светиться на гонках.
– В гонке может участвовать любой. Регистрация формальная. Соня тоже может. Победителей не судят. Если вы станете героями Верховии на глазах у всех, Светозар возьмёт вас под покровительство.
– С чего такие сладкие речи? Не забыл, как вы вопили на Высотомере, посылая нас на Вершину? – зло перебил чемпиона Эрвин.
– Высотомера нет.
Добромир и Эрвин стояли друг против друга, будто раздумывая, врезать друг другу, или оставить всё, как есть. Я приблизилась к парням, Асанна и Ларри тоже сделали правильные выводы. Опасно позволять этим двоим приближаться на расстояние удара кулака.
– Добромир предлагает участвовать в Огненной змее, – оглянувшись на нас, прорычал Эрвин не хуже Грома.
Предложение Добромира встряхнуло не меньше возгласа Эрвина. Чемпион прав. Мы не можем вечно прятаться.
– Хочешь всю жизнь скрываться? – я взглянула на Вышнева, – жить в землянке в лесу и смотреть на небо, где свободно летают другие?
Пауза была прервана странным звуком, Горыныч громко рыгнул. Все отмерли.
– Травы объелся, – сказал Ларри, посмотрев на дракона. – Когда я сел на Горыныча, думал, умру. Но не умер. Отказаться от риска, значит, – он секунду раздумывал, – отказаться от жизни.
– Держи свое мнение при себе, – вскипел Эрвин. Меня чуть в сторону не отбросило взрывной волной. Над левадой, казалось, стихли все звуки, даже лягушки, не торопились своим ква-ква нарушить тишину.
– Я… не спал всю ночь, – голос чемпиона охрип, – потом задремал, прямо здесь на земле. Мне приснилась Огненная змея. Я видел нас, как наяву.
– Пророческий сон? – Асанна повела плечами, стряхивая остатки дремы.
– Очень яркий. Но решение за вами.
– Если честно, я хотел бы участвовать, – выдал Ларри с таким выражением, что я прыснула от смеха. Белый китаец не обиделся на Эрвина, а сказал, что думал.
– Если честно, и я хочу, – сказала Асанна брату, – надоело в управе груши околачивать.
Звуки и краски вернулись в леваду. Напряжение схлынуло как прибережная волна.
– Надо всё обдумать, я не тороплю с ответом, – Добромир облегчённо выдохнул, – а тебе Асанна, предлагаю сейчас полететь со мной. Мне нужен свидетель. Ты видела Иолану. Она продолжит мстить, если не принять меры.
– Ты же не хотел на неё заявлять? – удивилась Асанна.
– Был не прав. Ночные посиделки около сгоревших руин хорошо прочищают мозги.
– Отлично. Можно, я скажу, что являюсь новым игроком команды? – спросила Асанна.
– Сестра, на ходу подмётки рвёшь, – встрял Ларри.
– Ты уже в команде, как специалист по… тренировке памяти, – сказал Добромир с самой обаятельной из набора чемпионских улыбок. Бедняжка Асанна тут же растаяла, как мороженое под солнцем, – какой у тебя индекс?
– Отличный, не беспокойся, – ответила Асанна, не забыв подмигнуть брату. В ответ Ларри театрально выпучил глаза, показывая, как он поражён. Я знала результат Асанны на Высотомере, он абсолютно не соответствовал её игривому настроению. Или рядом с Добромиром у девушек, действительно, мозги отключались?
– Сеструндель, – сказал Ларри, – Мерин ошибся на счёт нас в первый раз, поэтому лети, разрешаю.
Что именно он разрешает, я поняла. Добромир и Асанна отлично смотрелись вместе, и я втайне присоединилась к белому китайцу, пожелав им отлично провести время. И ещё одно желание загадала, чтобы мы с Эрвином помирились.
Глава 13. Боковое зрение
Асанна
Полёт я перенесла нормально, кокетливо заметив Добромиру, что век бы так летала. В душе я пела от счастья, ведь боль при снижении вытерпела, значит, летать могу. Наградой за это меня представили не только команде наездников, но и родителям Добромира.
После всех новостей, охов, ахов, нюхательных солей, негодований матери Добромира, мы очутились в гвардейском участке, где накатали на Иолану заявление. Старший гвардеец что-то невнятно хмыкал во время рассказа чемпиона, но заявление принял. Спустя некоторое время Иолану Радич собственной персоной доставили в участок, где произошла очная ставка обвинителя и обвиняемой. Я предусмотрительно смылась, чтобы лишний раз не светиться перед бывшей невестой Добромира, тем более в роли негласного члена команды.
Хлипкая дверь не стала мне помехой, я прослушала вопли красавицы, которая метала громы и молнии из-за того, что её притащили в участок. На слова Добромира о нападении в небе над Муравкой, ответила, что это был простой тренировочный полёт, приближенный к реальным гонкам. Про показания свидетельницы о зёленом драконе, который сжег усадьбу, Иолана сказала, что Тор не единственный зелёный дракон в Верховии, и Добромир специально оговаривает её потому, что она решила покинуть команду Светозара.
Быстро состоявшийся консилиум не нашёл прямых доказательств вины Радич, но на Тора потребовали наложить следящий ошейник, полностью контролирующий его передвижение. Добромир остался недоволен судебным решением, хотя мы предполагали, что Иолану не накажут. Радич и её дракону запретили появляться в Муравке и на тренировочном полигоне. Вердикт судей должен был гарантировать безопасность, но я знала, строгие меры часто оборачиваются противоположным результатом. Неутолённая злоба, подобна на запрет чесаться, когда зудится неимоверно.
Мы с Добромиром вернулись в особняк Светозаровых, где немного успокоившаяся Селина – мать чемпиона ждала нас к ужину. Вернулся и Бажен из совета города. Он, похоже, был оповещён женой о том, что Добромирчик нашёл замену Радич, потому что внимательно осмотрел меня с головы до ног. Истинный аристократ, ничего не скажешь.
За чинным обедом, где я подверглась неназойливому, но тщательному допросу со стороны родителей чемпиона, Добромир хранил благостное молчание.
Вечер в родительском доме не сильно отличался от посиделок в моей семье. Моя мамуля тоже была сверхтревожной, когда речь заходила о моих ухажёрах.
Правда, Селина не хмурилась, как начальница на подчинённую. Напротив, она находилась в приподнятом настроении. Мне была известна причина женского приятия, я понравилась Селине. Она увидела перед собой адекватную девушку без томных улыбок и дразнящих взглядов. В искусстве обольщения я была ленива.
На самом деле, никаких чувств между мной и Добромиром не было. И это, кажется, радовало Селину. Как говорит мой папа, взаимное уважение – залог спокойной добропорядочной жизни. Я посмотрела на Селину, она незаметно скосила глаза на Бажена и непроизвольно вздохнула. Ну, тут всё ясно. У неё идеальный брак, и все счастливы.
Драконья отрыжка, она лукавит.
На мимолетный взгляд жены Бажен не обратил внимания, но вдруг начал вещать о боковом зрении. Оказывается, он давно хотел сказать Добромиру, что тому не хватает этого навыка. А если бы он был, противник в небе около усадьбы не остался незамеченным.
На мой взгляд, Бажен Светозаров имел серьёзное заболевание – он родился на свет занудой. Передо мной открылась полная картина. Может, я и преувеличиваю, но Бажен с самого детства, наверное, был во всём прав, хотя, в раннем возрасте в словесные баталии со сверстниками он вряд ли вступал. Товарищи по играм могли отвергнуть его доводы самыми примитивными способами. В подростковом же возрасте сей умник, начитанный и просвещённый, скорее всего, часами вел дискуссии по любому вопросу, отстаивая собственное мнение. Его соперники обычно ретировались с головной болью и тошнотой, ведь доказательствами Бажен сыпал, не умолкая.
Совсем немногим удавалось противостоять его натиску непоколебимой правоты и знаний обо всём и всех. Одной из счастливиц была мать Добромира, хотя, я думаю, лекции Бажена тоже вызывали у неё приступ мигрени, но она, как положено у аристократов, по решению семьи вышла замуж за образованного и нудного всезнайку.
– Боковое зрение – это способность видеть то, что творится перед глазами, одновременно улавливая, что происходит сбоку, – вещал Бажен, поглядывая то на меня, то на Селину. – В столкновениях, происходящих в небе между гор, когда затаившийся противник внезапно появляется сбоку, выручить может только способность обнаружить его, не упуская из виду то, что происходит впереди. Периферическое зрение тренируется просто. Добромир – ты гонщик и должен знать это.
– Первый раз слышу, если честно, – улыбнулся чемпион, – какие-то специальные упражнения?
– Ходить спиной вперед, не поворачивая голову ни вправо, ни влево, – менторским тоном проговорил Бажен.
– Так и упасть немудрено, – проворковала Селина. Бедняжка поняла, что муж засёк её мимолетный взгляд и неконтролируемый вздох разочарования.
Я и без бокового зрения усекла нюансы отношений родителей Добромира. Надо держать ухо востро, добродетельная жена, ведь Бажен очень внимателен к деталям. А сейчас, этот ушлый тип, взялся учить тебя уму-разуму.
– Тренироваться надо сначала на открытых местах. – Бажен продолжил лекцию, видя, как я с улыбкой внимаю ему. – Спустя несколько дней таких тренировок вы заметите, как хорошо стали видеть, пусть и не резко, предметы, явления, а также фиксировать изменения обстановки, которые находятся и происходят сбоку от вас. Чем больше вы будете тренироваться, тем больше будет расширяться периметр бокового зрения – вы начнёте видеть не только вбок, но и «чуточку назад».
– Ходить назад затылком? – не удержалась от вопроса Селина. Она устала от объяснений мужа и желала направить разговор в другое русло.
– Затылком, и всем телом можно ощущать присутствие живого существа за спиной. Открывается тот самый таинственный «третий глаз».
– Вот любишь ты, Бажен, странные темы, – Селина постаралась как можно искренней улыбнуться мужу.
– Гонщикам и верхотурам это необходимо, дорогая, – на лице Бажена нарисовалось полное удовлетворение, как у кота, которого почесали за ушком.
– Я обязательно потренируюсь, третий глаз мне не лишний, – поддакнула я, от меня не укрылось скрытое раздражение Селины, замаскированное натянутой улыбкой. И теперь, как мячик в пинг-понге, Селина адресовала улыбку мне.
– О, да, мне тоже надо ходить спиной вперёд, – вместо меня подхватил подачу Добромир, – раз нажил такого врага, без третьего глаза никак.
– А я предупреждал вас насчет Радич, но вы от меня отмахнулись, – сказал Бажен, – яблоко от яблони.
– Ты думаешь, Андрон Радич захочет отомстить Добромиру? – Селина с видом провинившейся школьницы переставила бокал вина с места на место.
– И сможет, и сделает, у него достаточно ресурсов, – ответил Бажен, – тренируй третий глаз, дорогая.
– О, разве я не самая счастливая женщина в Светозаре с таким заботливым мужем! – с сарказмом ответила Селина и полностью осушила свой бокал, – пожалуй, пора подавать десерт.
– Отец, Гром пригнал в загон дракона, что ты мне посоветуешь?
– Дикаря? – Бажен выронил вилку от неожиданности.
– Ездового, – успокоил Добромир, – я бы не хотел об этом трубить.
– Придётся вернуть хозяину. Таков закон.
– Этот дракон сбежал из Калитки, – выдал Добромир как само собой разумеющееся, – вместе с дикаркой. Можно снять с него обвинение?
– Час от часу не легче, – Бажен снял очки и протёр запотевшие стёкла.
– Вообще-то удрала дикарка по недосмотру стражи, а ездовой просто последовал за ней. Я думаю, стражники приврали, чтобы отвести от себя обвинения. Забыли клетки запереть, а крыша была приоткрыта, вот драконы и сбежали.
– Может, так и было, но, видишь ли… этот дракон вне закона, его ищут. Я видел отчёт по этому делу.
– Мне вообще непонятно за что победителя гонки запихали в Калитку. Подумай, кому это нужно? – Добромир многозначительно глянул на Бажена, который старательно тёр стёкла очков. – Напомню, эстафету команда Энобуса проиграла.
– Говоришь, ездовой у тебя? – отец водрузил очки на нос и ухватил бокал с вином.
– В Овечечке. Хочу его использовать, – ответствовал Добромир, с хрустом разжевав крылышко перепелки.
– Дракон стоит больших денег, – проворковала Селина, обратившись к мужу. Она уже успокоилась после нудной лекции и упреков Бажена по поводу семьи Радич, – помоги Мироше.
Обращение матери не ускользнуло от моего внимания, я подмигнула Добромиру, на что чемпион иронично пожал плечами. Он давно вышел из того возраста, когда нежности мамочки задевали его. «Мой герой», – подумала я, усмехнувшись своим мыслям.
