Текст книги "Избранная страны драконов (СИ)"
Автор книги: Тася Тараканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Ворота распахнулись, аэромобиль почти бесшумно влетел в поместье, проплыл по аллее, остановился перед Добромиром и опустился на землю. Крыша чёрной стрекозы открылась. Йохан Барановский неторопливо выкарабкался из чрева дорогого мобиля, следом появилась высокая девушка в фанатской шапке в виде черного дракона. Нелепая шляпа нависала на глаза гостьи, как будто специально не давая разглядеть её лицо.
По напрягшейся спине Добромира, поняла, он с первого же взгляда взъелся на девицу. Все эти прибамбасы, которые цепляли на себя поклонницы чемпиона, сильно раздражали его.
По хмурому лицу Йохана стало понятно, он не ожидал такого враждебного приема. Хотя чему удивляться, без предупреждения в спешке явился в гости, а стол не накрыт. Капитан и Йохан обменялись приветствиями.
– В дом пригласишь путников? – послышался нервный голос Йохана, он прекрасно видел недовольство капитана.
– Поговорим здесь. Я сейчас не могу тебя принять, у меня другие планы, – Добромир ответил сдержанно.
– Знаешь, день, начавшийся паршиво, кажется, закончится в том же духе, – не стал юлить Йохан, – как Лара?
И тут Добромир вызверился.
– Что ты с ней сделал? Где взял этот проклятый ошейник с шипами?
– С шипами? – Йохан слегка попятился, – я не знал про шипы, – его удивление было искренним, – давай поговорим спокойно.
– Спокойно? Драконицу чуть не угробил, и приехал поговорить.
– Лару тренировала Иолана, – ответил Йохан, не скрывая раздражение.
– Зачем ты ей позволил? – Добромир чуть сбавил обороты, видимо, начал понимать, что произошло.
– Иолана требовала, её не переспоришь. Я не мог запретить… твоей пассии.
– Знаешь, я уверен, ты видел, что она творит.
– Видел. Поэтому попросил тебя забрать Лару. И ещё. Я выгнал Иолану из команды и не пустил на полигон. Извини, но пришлось взять на себя такую ответственность. Ты стал редким гостем. Я приехал предупредить, Иолана жаждет мести. И это серьёзно.
– Хочет поквитаться, – задумчиво проговорил Добромир.
Теперь стало ясно, почему Иолана напала на Эрвина.
– Кстати, со мной Любава, твоя родственница. Она слышала, как Радич грозилась на полигоне. Она подтвердит.
– С чего ты взял, что я не поверю тебе? – капитан взглянул на девушку в фанатской шапке и осёкся, – родственница? – Добромир выпал в осадок от такой новости и не сразу понял, о чем толкует Йохан. Я чуть не расхохоталась, стоя за кустом, так Светозаров воззрился на девушку, но в подступающих сумерках из-за дурацкой шляпы никто не мог рассмотреть её лицо.
Что удивительно, новоявленная родственница, всё это время мирно стояла и слушала перепалку друзей. Девица и дальше бы внимала беседе, но Добромир резко переключился на неё. И правильно. Не хватало нам шпионки в поместье.
– Э… мы знакомы? – спросил Светозаров, развернувшись всем корпусом к девице. Тихая родственница не проявляла братских чувств и уже этим казалась подозрительной.
– Я что-то не припомню тебя, Любава?
– Водички можно с дороги? – раздался приятный голос незнакомки, и я чуть не шлепнулась на пятую точку.
– Эм… у тебя ко мне дело? – Добромир видел, девушка не хочет говорить при Йохане, но в дом ее приглашать не собирался.
– Отойдем на пару шагов. У меня личное.
Добромир взглянул на Йохана, тот пожал плечами. Барановский не претендовал на семейные тайны Светозаровых, он развернулся и пошёл к мобилю.
– Прошу, – Добромир указал рукой вперёд, и двинулся вдоль по аллее. Отойдя метров на десять, Светозаров обернулся к спутнице. – Что ты хотела? – спросил он довольно невежливо. День свиданий ему не терпелось закончить как можно быстрей.
– Я ищу Эрвина, Соню и Ларри, – ответила незнакомка, и Добромир не справился с лицом. Неожиданный вопрос поверг его в шок, он на секунду потерял самообладание.
– С чего ты взяла, что они здесь? – хрипло спросил хозяин поместья. Вот видишь, ты даже не сказал, что не знаешь о ком речь, – произнесла незнакомка. Мне хотелось высунуться из укрытия и крикнуть, но присутствие Йохана Барановского останавливало.
Меня разбирал смех. Знатно прокололся Добромир. Сейчас он девице нахамит и отправит восвояси. Если нахамит, я буду не против. Недобрый взгляд чемпиона скользнул в сторону, наткнувшись на Эрвина, который из-за дерева подавал знаки. Своей бурной жестикуляцией он показывал, девушку нужно оставить, а Йохана удалить. Весь этот цирк я с удовольствием наблюдала из своего укрытия.
Незнакомка стояла спиной к дереву, она заметила, как Добромир переменился в лице. Ей захотелось оглянуться, но Светозаров успел сфокусировать взгляд на спутнице и, слегка заикаясь, произнёс:
– Э…, Любава, я готов побеседовать с тобой, но Йохану пора домой.
– Не возражаю, – без тени улыбки ответила незнакомка.
Вернувшись к Барановскому, Добромир без церемоний, выпроводил озадаченного товарища обратно. Для этого Светозаров не пожалел своего мобиля, так как больше лететь было не на чем. Черная стрекоза, негромко жужжа, поднялась в воздух и отбыла в направлении города, Добромир с облегчением закрыл ворота.
Когда хозяин поместья обернулся, он увидел душераздирающую сцену. Вторую или третью за этот вечер. Добромир сбился со счета. Незнакомка, Ларри и Эрвин обнимались, я неспешно приближалась к семейной идиллии, и кое-кто опять рыдал.
– Что происходит? – спросил Добромир, глядя на мою понимающую улыбку.
– Привезли успокоительное, – ответила я, глядя на рыдающего Ларри, – и дурацкий смех напал на всю нашу дружную компанию.
– Асанна, – девушка протянула Добромиру руку для приветствия, – сестра Ларри. Родня, но не твоя, – чемпион осторожно пожал протянутую ладонь. Во взгляде Добромира читалось изумление вместе с растерянностью.
– Зачем было маскироваться, тащиться пешком в Овечечку, чтобы все, кому ни лень, прибыли вслед за нами? – спросил он меня.
Я пожала плечами.
Занавес. Второй акт закончился.
Вечером, сидя в огромной гостиной, мы делились впечатлениями. Добромир тактично покинул нас, выйдя прогуляться до пастбища и проверить драконов. Он понимал, что мы только и ждём, когда он оставит нас одних.
Ларри начал рассказ.
Глава 8. Хлебный мякиш
Ларри
Я был неимоверно счастлив, с того самого времени, как мы встретились в избушке.
– Глупая улыбка не сходила с твоего лица, – поддакнула Асанна.
– Сестра, не перебивай. Ты ничего не понимаешь. Мне хотелось обнять всех и каждого, ведь мои друзья вернулись с Великой Вершины. Невероятно! Мысли о Вершине всегда занимали меня. Я любил думать о тайне, которую она таила. Иногда мне казалось, ещё миг, и я разгадаю секрет. Жаль, Вершина ускользала, скрывалась в дымке, завешивалась облаками, как всегда случалось из-за плохой погоды. В следующий выходной я помчался к вам. В заплечной сумке тащил продукты, предвкушая радостную встречу.
Мне не терпелось услышать твой рассказ, Эрвин. Мы ведь так мало поговорили, совсем ничего не успели друг другу сказать. Я чуть не бегом вынесся на поляну из леса, добежал до избушки и распахнул дверь. Улыбка застыла у меня на губах. Домашние коврики в сенях были затоптаны и сбиты, табуретка торчала кверху ногами, пол весь в ошмётках грязи, а дверь в комнату распахнута. Я двинулся вперёд. Комната представляла собой помещение после ночного гулянья пьяной компании, всё разбросано, раскидано, стол залит чем-то липким. Ноги меня не держали, я сделал несколько нетвёрдых шагов и бухнулся на лавку около стола.
Мне необходимо было срочно успокоиться. В таком нервном состоянии я не то, что думать не мог, даже двигаться не мог. На глаза попался комод Асанны, в котором она держала свои снадобья. Почему я так мало ими интересовался? Сейчас самое время махнуть бутылку, другую. Я скинул с плеч котомку, развязал узел и достал увесистый каравай хлеба, разломил его и начал выскребать середину. Через несколько минут я уже мял хлебный мякиш.
Вы же знаете, это занятие всегда помогало сосредоточиться и отрешиться от ненужных мыслей. Хлебный мякиш в моих руках приобретал форму. Сначала одну, потом другую. Из него я лепил бесчисленное количество фигур. Когда-то давно, Асанна посмеялась над моим чудачеством мять хлебный мякиш и обозвала меня этим словом.
– Тебя самого осталось обмакнуть, обвалять и в печь посадить, – подтвердила Асанна, – ты как хлебный мякиш, вечно во всём сомневаешься, мнёшься, боишься, сомневаешься.
– Заметь, сестра, я не спорю, в твоих словах есть правда, но не вся. Хлебный мякиш пробуждает во мне мысли. Фантастические! Говорить об этом вслух, прослыть сумасшедшим, – ответил Ларри и мы дружно переглянулись. Иногда Ларри, действительно, сильно выезжал из действительности.
– Я долго мял хлебный мякиш, правда, без толку. Я был в отчаянии, ничего не шло в голову. Страшное предчувствие перебивало все мысли, и хлебный мякиш не помог.
Я решил возвращаться. Закрыл дверь на щеколду и двинулся к тропинке. Начинался вечер, темнота быстро окутывала окрестности. Не заметив кочки, я споткнулся и чуть не упал, взглянул под ноги и возликовал. Потому что передо мной была драконья куча, и, главное, достаточно свежая. Значит, здесь гулял дракон. Как же я забыл? Горыныч ведь тоже с вами.
Надежда придала мне силы, я заметался по поляне, побежал к ручью, ища следы э… жизнедеятельности дракона. И нашёл их. От волнения я забыл, что еще полчаса назад собирался домой. Если Горыныч здесь, значит, все нормально, Соня и Эрвин вместе с ним, вы ведь всегда вместе.
План действий обрисовался быстро. Я никуда не уйду. Дождусь дракона и всё выясню.
До ночи я бродил по поляне, задирал голову верх, прислушивался к шуму ветра. Мне в голову даже пришла бредовая мысль, влезть на дерево и оттуда осмотреть окрестности. Темнота заставила отказаться от этой затеи и уйти на ночлег. Следующие несколько дней я провел в непрерывном бдении, и всё же залез на дерево, но пункт наблюдения выбрал неудачный, поэтому позже сменил дислокацию.
Прошла неделя, я уже потерял надежду и съел все припасы. И вот на закате дня, сидя на толстой ветке почти на самой верхушке огромного дерева, вдалеке я увидел дракона. По неясному силуэту определил, что это Горыныч. Заметив, где дракон приземлился, я, схватив рюкзак, бросился в чащу. Идти по лесу без тропинки, было сложно. Тем более я так торопился, что несколько раз упал, и оцарапал колено. Путь оказался не близкий, я сильно пожалел, что сломя голову бросился за драконом.
Подступавшая ночь стирала очертания предметов, я выдохся, устал, сбился с дороги. В лесу, как вы знаете, ориентиров нет. Надо было найти сопку и опять влезть на дерево. Наловчившись карабкаться по деревьям, я очередной раз преодолел шершавый ствол и без сил свалился на толстенную ветку. Ещё не успев отдышаться, услышал шум крыльев. Каким-то чудом высунул голову из еловых лап и увидел хвост и крылья удаляющегося дракона, и тут же очертания чешуйчатого растворились в ночи. Риск сломать шею был велик, я терпеливо стал дожидаться утра. Горыныч был где-то рядом, можно не спешить. Всё-таки я правильно выбрал направление.
На рассвете меня разбудил мелкий моросящий дождь. Чертыхаясь, я сполз с дерева, и потрусил в выбранном направлении. Под деревьями было гораздо суше, дождь не проникал сквозь густые кроны. Быстрая ходьба согрела меня, но скоро стало казаться, что я опять сбился с пути, в придачу начал мучить голод. За неделю пребывания в избушке я съел почти весь провиант, а ночью догрыз последние сухари. Живот урчал без остановки, не помогали кисло-сладкие ягоды, которые я горстями закидывал в рот. Я корил себя за глупость, но упорно двигался вперед, сам не зная, чего добиваюсь. Геройской смерти в лесу я точно не желал.
Неожиданно лес расступился, и я вышел на уступ перед скалой, заросшей кустарником. Уступ представлял собой хорошо утоптанную площадку. Пятачок выглядел обжитым. Не здесь ли обосновались беглецы?
Пока оглядывался в поисках вещественных доказательств, из-за кустов, которые скрывали лаз в пещеру. Услышав шум за спиной, я оглянулся и похолодел от страха. На меня смотрел незнакомый дракон, уже наполовину появившийся из кустов. «Дикий», – это мысль отрезвила меня, и я попятился. С невероятной драконьей пластикой зверь направился ко мне, шевеля ноздрями.
Осторожно ступая назад, я прикидывал, когда начать драпать? Прямо сейчас или попытаться дойти до спасительных деревьев? Ноги оскальзывались, земля стала скользкой от дождя, я с трудом удержался, чтобы не сделать резкое движение. Хозяин горы может расценить это, как агрессию с моей стороны. Дракон вдруг громко зарычал, отчего я чуть не рухнул на землю. И тут из-за кустов показалась знакомая морда Горыныча. Я упёрся спиной в ствол дерева, ноги не держали, это спасло меня от падения.
– Горыныч, – я окликнул его, – Горыныч. Спаси!
Услышав мой крик, дикарка глухо заворчала, и отвернулась, всем видом показывая, что я ей неинтересен. Горыныч же приблизился ко мне и, вытянув шею, обнюхал. Как я пожалел, что нечем угостить твоего любимца, Соня. Эта встреча чуть не лишила меня чувств, ведь я так отчаянно искал Горыныча. И нашел. Правда, радость от встречи оказалась короткой. Вас здесь не было.
– Горыныч, где Соня, Эрвин? В избушке погром. Я не знаю, что думать. Где их искать? – я лихорадочно бормотал, глядя на Горыныча, – ты там был? Что случилось? Я не знаю, где они? Что с ними? Горыныч, они живы?
Дракон, выпятив губы, смотрел на меня, у него в голове шел сложный мыслительный процесс, ну, примерно такой, как у меня. Немного пожевав губами, дракон утробно зарычал, не размыкая пасти. От неожиданности я смолк. Я никогда не боялся вашего дракона, но тут струхнул, животное что-то замышляло, я перед ним абсолютно беззащитен. Просчитывая разные варианты, в основном куда бежать, я стоял, как вкопанный под аккомпанемент урчащего дракона. Горыныч низко взрыкнул, разомкнул пасть и выдал отрывистый звук, похожий на скрежет зубов и на членораздельную речь.
– Рррр-да.
Вот что он рявкнул.
Друзья мои, я не ослышался, с трудом удержался на ногах, больно стукнулся спиной о ствол дерева. Я ожидал чего угодно, но только не говорящего дракона. Я был так впечатлен, что с трудом сглотнул вязкую слюну, будто сам только что произнёс своё первое слово. Наше общение вступило в новую фазу.
– Со-о-ня и Эрвин жи-ивы? – спросил я, стараясь говорить громко и протяжно. Не знаю, почему протяжно. Наверное, от волнения.
– Рррр-да, – рыкнул дракон.
Горыныч, действительно, отвечал мне. Я сильнее впечатался в дерево спиной, чтобы не упасть. Помнится, ты, Соня утверждала, что твой дракон уникальный. Я – Ларри Идепиус, полностью подтверждаю и верю в супер способности Горыныча. Он говорит осмысленно. Это невероятно! И сейчас я, именно я стоял у истоков зарождающейся речи дракона. Тогда я думал, что никто не поверит мне, поэтому лихорадочно начал искать варианты беседы.
– Горыныч знаешь, где они? – я четко сформулировал новый вопрос, но дракон не спешил с ответом. Если бы вы со стороны увидели эту сцену, зареклись бы на всю жизнь пить что-либо крепче кваса. Я напряг свои извилины. Вопрос надо ставить таким образом, чтобы Горыныч смог ответить. Пока, что дракон только сосредоточенно пыхтел, глядя на меня. Возможно, он хотел сказать нет, но это была для него невыполнимая задача.
– Горыныч, они живы? – мой вопрос звучал очень просто.
– Рррр-да, – дракон ответил.
– Но ты не знаешь, где они сейчас? – я сформулировал так, чтобы можно сказать да.
– Рррр-да! – рыкнул Горыныч.
Я чуть не умер от радости, аж сердце закололо. Вы не представляете, что я тогда чувствовал.
– А ты бы мог их найти? – я ликовал, задав правильный для понимания вопрос.
Дракон задумчиво поводил глазами, повернул голову к дикарке, она демонстративно отвернулась. Мне показалось, что я стал свидетелем семейной сцены. Но! Сейчас не стоит отвлекаться на дракониху.
– Эрвин и Соня в опасности? – спросил я.
Горыныч вновь перешёл в ждущий режим. Его внутренний локатор что-то просчитывал в уме. Я следил за реакцией дракона. Действительно ли Горыныч знает о судьбе моих друзей, или только догадывается? Пока Горыныч молчал, я вместо него придумал кучу ответов. Но, похоже, Горыныч сомневался, его мозговые импульсы не дали точный ответ.
– Я хочу их найти. Ты можешь мне помочь? – спросил я.
– Рррр-да, – последовал утвердительный ответ.
И вот тут, надо признаться, я обомлел. На что я напросился? Что я сейчас брякнул? Дракон согласился мне помочь, а это значит…., это значит, что прямо сейчас мне придется взобраться к нему на спину, уместиться без седла между костяными гребнями и подняться в небо.
Радостная эйфория схлынула быстрей прибережной морской волны. Я понял, что меня ждёт. Я всегда восхищался и завидовал тем, кто мог летать. У самого же при мысли о высоте начиналась паника. И всё из-за Мерина. Не было бы первого позорного испытания, я бы прожил в счастливом неведении. Мне до сих пор стыдно, как под куполом я бормотал что-то про детские игрушки – мечту всей своей жизни, которые хотел бы мастерить, про Межгорье – лучшее место на свете.
Вы все знаете, что когда Высотомер снизился, я потерял сознание, и даже не помнил, как меня вытащили оттуда. «От избытка чувств», – сказала тогда Асанна, – она была права, я – хлебный мякиш. Высотомер поставил жирный крест на моих мечтах о высоте. Но это была не та песня, которую я хотел бы петь.
Был же второй раз на Мерке. Не передать тот ужас, что я испытал, когда меня потащили в капсулу. Но если бы меня не затолкали туда, я бы никогда не узнал, что могу летать.
У Горыныча были такие добрые глаза, он понимал, что я боюсь. А я понимал, если не решусь лететь, – всему конец. Скажу честно, ног не чувствовал, когда начал, взбираться на спину дракона. Умница Горыныч стоял смирно. Видимо, с таким тревожным седоком ему еще не приходилось летать. Трепеща каждой клеточкой тела, я уселся между гребнями и, мелко стуча зубами, что-то промекал. Мы взлетели.
Глава 9. Правдивая болтушка
Соня
После рассказа Ларри мы несколько минут молчали. Белый китаец искренне, как мог только он один, поведал о своих приключениях. Но!
В бочке мёда была ложка дегтя – мысль о предательстве. Кто-то донес на нас Ильзе Раструб. Подозрение падало на Идепиусов. Только они знали, где мы находимся.
– Асанна, как ты нашла нас? – спросил Эрвин, и его тон стал тем спусковым крючком, который изменил дружескую атмосферу.
– Э… пришлось приложить некоторые усилия. А почему…
– Через день, как вы ушли, нас схватили люди Ильзы Раструб, – ответил Эрвин. Ларри и Асанна переглянулись, – они слишком быстро узнали о нашем появлении.
– Ты думаешь… на нас? – спросила Асанна севшим голосом. Она нашла в себе смелость озвучить мысль, которую никто не решался произнести вслух, – требуются доказательства невиновности? Я правильно поняла?
Наше молчание стало ей ответом.
– Я никому не говорил, клянусь, – Ларри часто, часто заморгал белесыми ресницами, еще немного, и расплачется, – целый день сидел дома.
– Я вышла на работу в управу, – настроение Асанны резко испортилось, – я не знаю…, как доказать, что не доносчица.
– Постой, сестра, твоё средство, – Ларри выглядел таким несчастным, – правдивая болтушка…, ты можешь её сделать, мы выпьем и расскажем правду, – Ларри умоляюще взглянул на сестру. Ты же говорила, что умеешь.
– Э-м… это моё собственное изобретение, у меня нет гарантии, что она сработает как нужно. Я не могу ручаться за чистоту проверки. И побочные реакции возможно есть. Индивидуальная непереносимость.
– Я выпью, пожалуйста, сделай её, мы найдем ингредиенты. Я стану первым… подопытным кроликом, я не боюсь, – Ларри приложил руки к груди.
Мы сомневались. Средство, действительно, могло оказаться ненадёжным. Ларри умоляюще глядел на сестру и ждал её решения. Поединок взглядов прервала Асанна, она встала, подошла к рюкзаку и вытащила небольшую круглую жестяную банку.
– Вот! – с грохотом опустила её на стол. – Действие болтушки кратковременно, для проверки на длительный эффект не рассчитывайте, время надо контролировать.
Ларри протянул руку и открыл жестянку. Мы вытянули шеи. Там лежали небольшие полупрозрачные кубики по виду конфетки.
– Я думал, будет настой, – протянул Ларри, крутя конфетку перед носом.
– Моё ноу-хау, чтобы спокойно съесть и не переживать о своей болтливости, – Асанна невозмутимо смотрела на наши вытянувшиеся лица.
– Сестра, ты супер! – воскликнул Ларри, – я первый.
– Нет. Первым будет Добромир, – сказал Эрвин и выразительно посмотрел на меня.
Что? Я гневно сверкнула глазами, жаль, что молнии из глаз пускать не умею, а то, бы подпалила Вышнева.
– Он не знает о болтушке, – пояснил Эрвин, – для чистоты эксперимента нужно третье лицо.
– У тебя есть вопрос, который подтвердит проверку? – спросила в надежде защитить чемпиона. Между мной и Вышневым заискрило.
– Я задам вопрос чемпиону, – сказала Асанна, оборвав наши гляделки, – в Светозаре я узнала кое-что об их семействе. Если скажет правду, продолжим. Надо придумать, как его накормить.
– Обманом? – я не скрывала отношения к её плану, ложь вызывала стойкое отвращение, – под каким соусом ты ему преподнесёшь?
– С чаем, – ответила Асанна, – если хотите, я первая съем болтушку, прямо сейчас.
Напряжение, возникшее после слов Асанны, нарушил стук в дверь и появившийся на пороге Добромир. Мы как по команде уставились на него.
– Что-то случилось? – чемпион глядел на обращенные к нему наши напряжённые лица.
– Присаживайся, есть разговор, – я встала, взяла с полки пять кружек и поставила на стол, – сейчас чаёк будем пить.
– Соня, – окликнул меня Эрвин, – но я не обратила на него внимания, взяла банку с правдивой болтушкой и разложила кубики перед всеми.
– По одной хватит, – велела эксперт по лжи, – лучше разжевать, – добавила она, – вкус специфический. Добромир, – Асанна ласково обратилась к чемпиону, – это средство для усиления… памяти, тестируем мой рецепт. Примешь участие?
– Э… – он пожал плечами и сел на свободный стул.
Я, ни на кого не глядя, взяла конфету и положила в рот. Сейчас будем правду – матку резать. Злость придавала мне сил, я оказалась первой, кто разжевал конфету. На вкус она оказалась вполне терпимой. За мной как по команде последовали остальные. Я видела лицо Добромира, он понял, что его разводят в тёмную, но вопросов не задавал, тщательно жуя конфету. Асанна встрепенулась.
– Мальчикам можно по две, – она протянула коробочку Добромиру, я зло уставилась на неё.
Чемпион взял еще один кубик, Эрвин, состроив безразличное лицо, ухватил добавку. Только Ларри морщился, давясь правдивой болтушкой.
– Тебе и одной хватит, – сказала сестра брату, критически оценив его потуги.
Мы доели, чайник за нашими спинами закипел и отключился, но никто не торопился заваривать чай. Мы молча поглядывали друг на друга. Я прислушивалась к себе, ничего особенного не чувствую, нигде не болит, в голове пусто, во рту горчит.
– Я заварю, – поднялась Асанна – заговорщица, – подождите немного. Эрвин понимающе ухмыльнулся, а мы продолжили глазеть друг на друга.
Наконец, Асанна поставила заварочный чайничек, Ларри поскреб затылок, а я хмыкнула. Одно притворство.
– Пусть немного заварится, – голосом прилежной хозяйки пропела она.
Мне хотелось показать этим экспериментаторам неприличный знак, аж рука зачесалась.
– Добромир, – обратилась Асанна к чемпиону, – как зовут твою маму?
Проверка началась.
– Селина Светозарова, – без улыбки ответил Добромир.
– А отца?
– Бажен Светозаров.
– Он, кажется, большой человек в вашем городе? – продолжала спрашивать Асанна, ведя светскую беседу.
– Старейшина города, – подтвердил Добромир.
– Он твой родной отец? – как ни в чем не бывало, спросила Асанна.
Вот она – сплетня светозарская, о которой намекала сестрица Идепиус. Подействует болтушка?
– Нет, – нахмурившись, ответил чемпион. Эрвин от волнения даже от спинки стула оторвался. Надо же, как его повело.
– Ты знаешь, кто твой родной отец? – мило улыбаясь, спросила Асанна.
– Да.
– В вашей семье это обсуждается открыто? – Асанна изобразила удивление. Вот же артистка.
– Моя мать думает, я не знаю, что Бажен мне не родной отец, – чемпион встал, придерживаясь рукой за стул, – мне надо выйти, что-то я разговорился, – он побледнел.
– Когда Мерин взорвался, почему ты оказался рядом, – спросил Эрвин, глядя на Добромира.
– Следил за тобой, видел, как тебя повязали люди Раструб, и пришёл в зал раньше. Знал, что туда потащат, – чемпион поморщился, сдерживая болезненную гримасу, – извините, я что-то съел в обед, – Добромир, пошатываясь, вышел из комнаты.
– Ты шпионка Ильзы? – гаркнула я в лицо Асанне, мне хотелось её покусать.
– Нет. Никогда не была. Не знаю, кто мог донести.
– Ты нас предал? – резко обернулась к Ларри.
– Не доносил. Ни письменно, ни устно. Я очень боюсь Раструб, у неё такая ужасная фамилия, – пролепетал Ларри, – мне срочно надо в уборную.
– Что ты привязался к Добромиру? – я злобно сверкнула глазами в сторону Эрвина.
– Ненавижу эту высокородную выскочку, – ответил он с презрением, – а ты в него, что, влюбилась?
– Да! – заорала в ответ, готовая вылить чай ему на голову, – втюрилась по самые уши.
– С первого взгляда? – прорычал Эрвин, Асанна вскочила, уронив стул, и бросилась вон из комнаты.
Мы как дикие звери смотрели друг на друга. Болтушка правды сделала нас невменяемыми, хотя мне удалось сохранить небольшой контроль над собой, ведь «втюрилась по уши» был не тот ответ, который рвался с языка.
– Почему ты всегда на его стороне? – ноздри Эрвина раздувались от ярости. Мы остались в комнате одни, и теперь никто не мешал нам выяснять отношения.
– Потому что я верю ему. Он вынес тебя после взрыва, а ты, неблагодарная сволочь, вечно цепляешься к нему.
В комнату ворвался Ларри, вытирая рот платком. Мы с Эрвином одновременно обернулись к нему. Хоть и лишил нас Ларри скандала с битьем посуды, но от сердца отлегло. Вовремя он явился.
– Сестрице надо еще поработать над болтушкой. Меня вырвало. Но она отлично прочищает мозги, я сообразил. Следящий кристалл! Ильза это сделала заранее! Она же гений слежки! – Ларри восторженно взирал на нас, ища поддержки, – очень похоже на это. На кого-то из вас навесили следящий кристалл!
Действительно, озарение. Как же сразу не догадались? Вот она, та самая ускользающая зудящая мысль. Почему так быстро ночью вышли на нас, когда мы притащили Эрвина в лавку Авивии? Мы подумали, что прочёсывают все улицы. А ведь гвардейцы шли по нашему следу.
– Если кристалл был зашит в одежде, тогда, – сказал Эрвин, его слова шли параллельным курсом с моими мыслями, – Ильза не знает, где мы сейчас. В лавке мы переоделись, а вещи я выбросил на пустыре, когда убегал.
– Можно проверить, если вернуться обратно туда, – выдал Ларри, и Эрвин выразительно посмотрел на друга, но от комментария удержался.
– Следящий кристалл вещь дорогая, его давно нашли, а сейчас Ильза ищет меня, – сказал Эрвин.
– И меня, – добавила я.
В гостиную бочком просочилась Асанна, на её влажных волосах блестели капельки воды, следом появился смущенный Добромир. Все ощущали неловкость, стараясь не встречаться взглядами. Обвиняли друг друга, ругались, как сапожники, и только Ларри – светлая голова догадался.
Ладно, Эрвин подозревал Идепиусов, но почему свет клином сошёлся на Добромире? У Вышнева мозги отключались рядом с чемпионом, а Добромир, как назло, своим неизменным спокойствием беспрестанно подливал масла в огонь. А мне за что такое счастье?
– Э, – Добромир замялся, – я тут наговорил лишнего. Это средство для усиления памяти так работает?
– Болтушка правды, – я не могла врать, – изобретение Асанны. Бажен Светозаров, действительно, твой отчим?
– Когда мне было лет семь, одна добрая приятельница матери сказала, что Бажен мне не отец.
– И ты поверил?
– Почему-то не удивился. Хотя у нас всегда с ним были отличные отношения. Но однажды мы сильно повздорили с отцом, я матери сказал, что знаю, отчего он так строг. Матушка расстроилась, плакала. Она так долго убеждала меня в искренней отеческой любви, что я понял, Бажен мне не отец. Больше мы не возвращались к этой теме. Все равно – он родня. Троюродный брат матери и мне дядя, – Добромир помолчал, – я ведь зашёл по делу.
– Садись, Добромир, – сказала Асанна, беря конфету из жестяной коробки, – дело подождёт. Наливайте чай, – скомандовала нам, – хочу рассказать, как сюда попала, раз уж мы делимся тайнами.
Глава 10. Многоликая Асанна
Асанна
Друзья мои, если я задену чьи-то чувства, не обижайтесь. Сейчас я могу говорить только правду и ничего кроме правды.
В Межгорье меня затянули дела в управе, и я спохватилась только через несколько дней, когда поняла, что Ларри давно нет дома. Сначала я совершенно спокойно восприняла его уход к вам, знала, что братец наслаждается общением и, наконец, отойдёт от своего мыслительного процесса.
Последнее время от него совсем не было толку. Его рассеянность приняла угрожающие размеры, количество поделок уменьшилось пропорционально масштабам мозгового штурма. На какую вершину нацелился Ларри, для меня не было тайной, и это сильно выводило из себя.
Когда брат входит в транс, с ним бесполезно общаться. Он становится забывчивым, невнимательным, проще говоря, тупым. Идея, которая овладевала им, полностью воцарялась в его голове.
Перед тем, как уйти в избушку на горе, Ларри ходил в мятой одежде, без конца что-нибудь грыз, отвечал невпопад, смотрел в пространство затуманенным взором, в общем, гений решал задачу с множеством неизвестных и был на пути к разгадке.
Знаете, я даже обрадовалась, что Ларри не появляется. Я надеялась, что рядом с вами брат вернётся в обычное состояние. Но потом встревожилась, ведь мой неуёмный братец не мог сидеть на одном месте больше двух часов.
Быстро собравшись, вскоре я уже стояла в пустой лесной избушке. Мрачные мысли перебивались злостью на брата. Хлебный мякиш куда-то свалил, не оставив даже намёка на то, что тут произошло. Для меня неожиданное исчезновение вашей троицы оказалось странным и пугающим. Без сомнения, что-то стряслось. Зная характер брата, я не сомневалась, ему нужна помощь. Так было с самого детства. Я всегда опекала братца, хотя была старше его всего на полчаса.
Хорошенько все обдумав, отпросившись в управе на неделю, я села в экранолёт до Энобуса и к вечеру была в столице. Идти по знакомым адресам не торопилась, действовать надо было осторожно. Не найдя никого в пустой избушке, я понимала, тем, кто вернулся с Вершины, и, заодно, моему безалаберному братишке, в нашем мире будет не просто.
Взяв комнату в третьесортной гостинице, я вышла прогуляться. Первый порыв, кинуться в дом к Авивии подавила. Я не раз привозила поделки для сувенирной лавки Вальц (Вышневы скрывались под фамилией бабушки) и хорошо знала её мужа. С Дурмитором я могла безболезненно говорить только о погоде, или, в крайнем случае, о кулинарии. А сейчас светиться перед так называемым отчимом Эрвина не стоило. Сильно он пугливый мужичок – лично моё мнение.
