Текст книги "Золушка на миллион (ЛП)"

Автор книги: Тара Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Эштон встал и пересек комнату.

– Марк, я не хочу играть в сумасбродного богатого гостя. Если ты не хочешь ужинать со мной, тебе не обязательно делать это.

– Мисс Фандерел отменила свидание? – Марк все еще не поднимал глаз.

– Нет, я заказал этот ужин, потому что хотел увидеть тебя.

Марк вскинул голову и непонимающе уставился своими темно-янтарными глазами.

– Вы шутите?

– Нет. Я подумал, раз уж мы разделили с тобой такой, скажем так, личный момент, то могли бы узнать друг друга получше. – Он указал на стол: – Так что этот ужин для нас. Здесь нам никто не помешает, мы можем расслабиться и спокойно поговорить. Конечно, если ты не против.

– Но я не должен этого делать.

– Да почему же?

Марк потер носок ботинка о брючину.

– Потому что мне может понравиться.

Эштон облегченно рассмеялся.

– Иногда следует делать то, что нравится. Даже тебе, Синдерс. Ну же. Давай поедим, – Эштон легко ухватил рукав белой форменной куртки Марка и потянул его в сторону кухни.

Марк отступил.

– Сэр, что вы делаете?

Эштон посмотрел на красивое лицо за большими очками.

– Нам нужно накрыть на стол.

– Но это моя работа.

– Эй, если я приглашаю тебя поужинать со мной, ты не должен сам накрывать на стол. Посмотрим, что у нас. – Он втянул Марка на кухню и склонился над сервировочной тележкой. – М-м-м, выглядит изумительно. И я умираю с голоду. Бери тарелки.

Это было правдой. Он действительно проголодался, и идея поужинать с Марком Синтореллой нравилась ему все больше и больше. Рыба пахла божественно. Он достал сервировочные тарелки и поставил их на стойку.

– Салат…

– Захватим все сразу, чтобы не ходить туда-сюда.

– Хорошо…

***

Уму непостижимо. Марк смотрел, как Эштон, мать его, Армитидж достает рыбу из грелки, выкладывает на тарелки и несет к столу. Он и хотел бы сделать это сам, но его руки дрожали слишком, слишком сильно. Хорошо еще, что у него получилось достать тарелки с салатом из холодильника, не уронив их. Армитидж вынес их в следующий заход. Этого не могло быть. Не с ним. Не в его жизни.

– Какое вино тебе нравится? – послышался из гостиной голос Армитиджа.

Марк глубоко вздохнул и постарался не мямлить:

– Я не очень разбираюсь в вине. Так что на ваш вкус.

Да что же это происходит? Что этот человек задумал? Марк взял последние тарелки и решительно вошел в гостиную, как раз когда Армитидж наливал что-то подозрительно похожее на шампанское в два бокала. Не то чтобы Марк часто пил его, зато часто наливал. Он взглянул на красивую бутылку с рисунком цветков анемона, которой всегда восхищался, когда ему приходилось открывать такую для гостей. Это было не просто шампанское, а очень дорогое шампанское.

Армитидж сел за стол, а Марк все еще стоял истуканом и думал о том, что никогда в жизни не чувствовал себя более неловко.

Армитидж поднял на него взгляд.

– Извини, – пробормотал он.

И тут случилось что-то совсем из ряда вон выходящее. Эштон Армитидж, красавчик-мультимиллиардер, вскочил, обошел стол и отодвинул стул для Марка. При этом на лице его не было ни капли издевки или сарказма, а читалась только забота. Марк от неожиданности сел.

Армитидж протянул ему бокал. Ладно, будь что будет. Марк взял бокал, Армитидж поднял свой и легонько стукнул им о край бокала Марка.

– За свободу от страха.

Что ж, хорошо.

– За свободу от страха, – эхом повторил Марк и поднес бокал к губам.

Боже милостивый. Пару раз Марк покупал шампанское по десять долларов в супермаркете около дома. Маме оно нравилось, так что он покупал его на сэкономленные деньги, чтобы ее порадовать. Но этот вкус перевернул его мир. Пузырьки лопались на языке и в горле, растекаясь свежим, сухим, немного фруктовым вкусом.

– Тебе нравится? – улыбнулся Армитидж. Марк кивнул. – Хорошо. – Армитидж показал на тарелку Марка: – Ешь.

Марк боялся даже пробовать. Еда пахла так вкусно, что текли слюнки – и вовсе не в образном смысле. Несколько раз он ел блюда, приготовленные для гостей, – когда их оставалось слишком много. Правда, обычно повара и официанты добирались до них первыми. Так вот, это было… Можно ли про еду сказать «божественно»?

Он подцепил вилкой небольшой кусочек рыбы. Она была такой нежной, что к ней было страшно прикоснуться. Собравшись с духом, он поднес вилку, открыл рот и попробовал. От восторга он даже прикрыл глаза. Да, люди недаром платят целое состояние, чтобы отдохнуть в их отеле. Можно было бы заплатить целое состояние только за эту еду.

Медленно, с наслаждением прожевав, Марк открыл глаза и поймал взгляд Эштона. Выражение его глаз было… странным. Как будто он испытывал удовольствие и боль одновременно.

Но вдруг, как по щелчку, на лице появилась его обычная чересчур очаровательная улыбка.

– Понимаю тебя.

– Да, сэр.

Армитидж склонил голову набок.

– Марк, сколько тебе лет?

– Двадцать два.

– Мне почти двадцать пять. Не думаю, что это настолько солидный возраст, чтобы называть меня «сэр», не находишь?

– Нет, сэр, – Марк еле сдержал смешок и даже прикрыл рот рукой для верности.

Армитидж звонко рассмеялся.

– И все-таки давай без этого, – сказал он и приступил к еде.

Марк сначала колебался, но потом решил, что раз уж ему выпала такая возможность, нужно ею воспользоваться и хорошенько поесть. Неизвестно, когда такое повторится. И повторится ли. Несколько минут они молча ели. Нельзя сказать, что Марку было комфортно, но еда была настолько вкусной, что это было хорошим оправданием их молчанию.

Армитидж сделал глоток шампанского.

– Где твой дом? Откуда ты родом?

– О, я из Нью-Йорка.

– И как же ты оказался здесь, в глуши, городской мальчик?

Что Марк мог рассказать?

– Я услышал об этой работе от приятеля. Мне нужны деньги, а жить в городе слишком дорого, поэтому я приехал сюда на сезон. Здесь мне не приходится много тратиться. – Он собрал остатки еды с тарелки и аккуратно отодвинул ее. Нет, это просто чудесно.

– Хочешь еще? – улыбнулся Армитидж.

– Нет. Благодарю, но нет. Кстати, там еще десерт. Вы обязательно должны его попробовать.

– Да, я видел. Крем-брюле?

– С кокосом.

– Звучит многообещающе. Еще посидим, а потом будем пить кофе.

– Хорошо. – Марк откинулся на спинку стула и отпил немного шампанского. Казалось, оно пузырится прямо в голове, даря восхитительную легкость. Марк с удивлением понял, что чувствует себя хорошо и расслабленно.

– Итак. На что же ты хочешь накопить денег, раз столько работаешь?

– На колледж.

– И что ты хочешь изучать?

Марк запнулся. Слишком много информации.

– Я пока не уверен.

– Разве? Обычно тот, кто так мотивирован, одержим определенной мечтой.

– Мне просто нравится учиться.

– А твоя семья не может оплатить учебу?

Этот разговор становился похож на прогулку по минному полю. Вот почему он так не любил говорить о себе.

– У меня нет семьи.

– Ох, извини. Но ты ведь итальянец? Из Нью-Йорка? Я думал, у вас там миллион родственников.

Марк уставился на свои руки.

– Родственники, которые у меня были, не слишком-то обрадовались, когда узнали, что я гей, поэтому у меня их больше нет.

Как тебе такое, богатенький мальчик?

Армитидж с сочувствием посмотрел на него.

– Ты ушел из дома?

– Типа того. Это не то, о чем мне нравится говорить. – Марк сделал еще один глоток и решил, что может себе позволить сменить тему: – А у вас какая мечта, мистер…

– Эш.

– Эш, – неуверенно повторил Марк.

Армитидж поставил бокал на стол.

– Думаю, у меня ее нет. Это проблема тех, кто родился в состоятельной семье, – трудно отыскать в себе мотивацию.

– Чушь, – выпалил Марк и в испуге снова зажал рот рукой.

На секунду Эштон выглядел шокированным, а затем так расхохотался, что Марк стал невольно переживать за только что съеденный ужин.

– Слушай, парень, мне все время кажется, что ты слишком застенчивый, но потом я понимаю, что на самом деле ты можешь быть таким искренним. И это просто круто!

– Извините меня, пожалуйста.

Эштон вздохнул и посмотрел прямо ему в глаза.

– Я видел, как ты стараешься выполнять свою работу, за которую, я уверен, получаешь не так много денег и еще меньше – благодарности, но все же ты не останавливаешься и идешь вперед к своей мечте. Тебе не за что извиняться перед таким, как я, который в жизни не заработал ни цента.

Марк покачал головой и открыл рот, чтобы возразить, но Эштон остановил его, подняв руку.

– Единственное, что мешало тебе, – это тот мудак. Знаю, тебе неприятно вспоминать об этом. И… Ты не обязан отвечать, но все же я спрошу. Почему ты поцеловал меня?

Это был слишком прямой вопрос. Не увернуться. Сердце Марка забилось о ребра с силой молота. Может, удастся сказать только половину правды?

– Я был благодарен… и растерялся. Меня никто никогда так не защищал.

– Было вполне достаточно пожать мне руку.

– Как я уже сказал, я просто растерялся.

– Ты поцеловал меня. И это был поцелуй не «большое спасибо, что спас меня», а «как далеко тебе в горло я могу засунуть свой язык?».

Кровь бросилась Марку в голову. Он вскочил, с грохотом отодвинув стул, и отошел. Ладно, пусть будет правда.

– Я же извинился. Что мне нужно еще сказать? Я гей, а ты великолепен. В такой ситуации легко слететь с катушек. Ты обнимал меня, и от тебя так хорошо пахло, а я был напуган, поэтому адреналин взял верх, и… Дальше ты знаешь.

Эштон посмотрел на него поверх сцепленных перед лицом пальцев.

– А ты бы поцеловал меня при других обстоятельствах?

– При каких, например? В палатке для благотворительных поцелуев?

Господи, Синторелла, контролируй свой сарказм, пока тебя не уволили. Марк глубоко вздохнул.

– Нет. Например, если бы мы ужинали вдвоем в номере отеля.

– Конечно нет.

Ему срочно нужно выбираться отсюда.

– Даже если бы ты узнал, что я этого хочу?

Марк замер.

– А ты этого хочешь?

Эштон поднялся, подошел к бару и плеснул себе в бокал шампанского. Потом протянул бутылку Марку, но тот покачал головой.

– Почему бы тебе не спросить еще раз, о чем я мечтаю?

Надо держаться.

– Я должен идти.

– Нет. Нас еще ждет крем-брюле. Спроси меня.

– О чем ты мечтаешь?

– Ни о чем, потому что я слишком занят, притворяясь тем, кем я не являюсь. Что я действительно должен был тебе сразу сказать, так это то, что я лжец. И человек, которому я лгу больше всего, – это я сам. Когда я встречаю кого-то вроде тебя, мне становится стыдно за свое существование.

Марк не мог отвести от него взгляд. Это было либо моментом истины, либо змеиной подлостью. Но в обоих случаях он ничего не мог с собой поделать.

– И о чем ты лжешь?

– Почти обо всем. Ты ведь уже знаешь ответ.

– Ты гей.

– Да.

========== Глава 7 ==========

Эштон застыл в ожидании. Марк покачал головой.

– Нет-нет. Ни за что, нет, – сказал он и шагнул в сторону двери.

Эштон нахмурился:

– Что «нет»?

– За кого ты меня принимаешь? Я не приложение к ужину, который ты можешь заказать. Извини. Да, ты очень привлекательный. Но ты не можешь купить меня, каким бы бедным я ни был.

Эштон подошел к нему ближе.

– С чего вдруг ты взял, что я принимаю тебя за шлюху?

– Разве речь не об этом? Мальчик в номер для богатого гостя.

– Конечно нет!

– Тогда что это?

Эштон и сам хотел бы узнать, что это.

– Я не знаю. Но позволь тебе объяснить кое-что. Никто не знает обо мне, кроме моей помощницы и нескольких парней, которым много лет платят, чтобы они держали язык за зубами. Не знают ни мои родители, ни лучшие друзья. И вот теперь у тебя на руках все козыри. Все, что тебе нужно сделать, – взять телефон и позвонить в прессу.

Марк с мрачным видом скрестил руки на груди.

– Мне никто не поверит.

– Не будет иметь значение, поверит кто-то или нет. Зато эту новость подхватят все мировые таблоиды и успеют пройтись по мне раз двадцать, прежде чем поступит опровержение. К тому времени обязательно найдется куча мужчин, которые будут готовы рассказывать о том, что спали со мной, на всех ток-шоу. Так что ты легко можешь погубить меня, если захочешь.

– Я не захочу.

– Вот и я так подумал. Поэтому и рассказал тебе. Иди сюда, пожалуйста. Давай съедим десерт.

– Я не из тех парней, которым ты платишь, чтобы хранить свой секрет.

Эштон посмотрел на его красивое лицо. Это точно. Он вообще не «один из».

– Верно. Может быть, я просто хочу поговорить. Знаешь, быть лжецом – это так одиноко.

Марк смотрел на него, прищурившись за стеклами своих смешных очков. Черная шапка была надвинута по самые брови, и Эштону захотелось снять ее. Но он не смел – Марк мог расценить это как вторжение в свое личное пространство.

Марк постоял на месте, а потом, глубоко вздохнув, медленно подошел и сел на диван.

Эштоном вдруг овладело какое-то веселье. Он поднял вверх руки:

– Просто оставайся там, ладно?

Кокосовое крем-брюле определенно должно спасти ситуацию. Эштон поспешил на кухню, вытащил из холодильника две тарелки и поставил их на поднос, которым пользовался Марк. Потом налил кофе в две чашки и добавил немного сливок, не спросив, какой кофе пьет Марк – сейчас ему все казалось неважным. От охватившей его легкости хотелось смеяться, и Эштон даже прикрыл рот рукой.

Когда он вернулся с подносом, Марк сидел на диване – он не ушел, но и счастливым не выглядел. Эштон поставил на столик перед ним тарелку с десертом и чашку с кофе.

Складка между бровями Марка стала еще глубже.

– Ты не должен мне прислуживать.

– Ты поэтому хмуришься?

– В том числе.

– И все-таки давай поедим. Выглядит неплохо.

Эштон зачерпнул ложкой немного сливочной массы и лизнул. Вкусовые сосочки языка немедленно пришли в восторг. Он упал в кресло, приложив руку к груди:

– Вкуснотища…

Марк невольно улыбнулся:

– Я же говорил тебе.

– Почему ты не ешь? – Марк повертел в руке ложку. – Эй, давай, сделай это. Сам сказал, что это вкусно.

– Я никогда не пробовал. Просто слышал, как гости хвалили.

От этого невеселого признания у Эштона сдавило горло.

– Продолжай.

Марк поднял на него взгляд.

– Боюсь, мне понравится.

Эштон поднялся, обошел журнальный столик, сел рядом с Марком и, набрав полную ложку восхитительного десерта, поднес ее к его губам.

– Открывай. Ты заслуживаешь иметь все, что тебе понравится.

Глаза Марка странно блеснули, и он медленно открыл рот. Эштон смотрел, как он пробует крем-брюле языком, и не мог не думать о том, что этот язык мог бы лизать его.

Марк вздрогнул от наслаждения:

– О да.

– Еще?

– Если можно.

Эштон отправил еще ложку десерта в его прекрасный рот. Он вдруг вспомнил, как это было. Влажно, горячо. Требовательно. В этом парне удивительным образом сочеталась скромность и смелость.

Марк прикрыл глаза, смакуя сладкую массу, прежде чем проглотить.

– Эш?

– М?

– Как ты можешь скрывать себя?

Эштон набрал еще одну ложку и поднес ее ко рту Марка.

– Я начал делать это так рано, что просто привык. А ты, наверное, никогда не скрывал?

Марк облизал ложку и покачал головой.

– Нет. Я понял, что мне нравятся парни, в четырнадцать и сразу сказал своей семье. – Взгляд его больших глаз стал серьезным. – Меня приняла только мама, остальные возненавидели. Она умерла. Они меня выгнали.

– Сколько тебе было?

– Шестнадцать.

– И с тех пор ты сам по себе?

– Да.

Вот это сила духа. Эштон застыл на диване, все еще держа ложку.

– Думаю, этого я и боялся. Что потеряю свою семью. Знаешь, я вырос в условиях предопределенности: мои родные возлагали на меня, единственного сына, большие надежды. Я не мог решиться разрушить все это одним своим заявлением. И с каждым годом признаться становилось все труднее.

Он взял еще немного десерта, но Марк покачал головой. Эштон отложил ложку.

– Вместо этого я заставил их разочароваться во мне всеми другими способами. Нет, они не плохие люди. Отец успевает не только заниматься работой, но и заботиться о нас.

Он глубоко вздохнул и, взглянув в лицо Марка, с облегчением не увидел ни капли осуждения – только понимание.

– Моя мать занимается тем, что тратит деньги. Иногда я думаю, что так она пытается компенсировать ту радость, которую не получила от меня.

В глазах защипало. Желая скрыть свою слабость, он подхватил тарелки и торопливо унес их на кухню. Там он кое-как пристроил их на сервировочную тележку и, упершись руками в столешницу, застыл, глядя в раковину. Нужно просто подышать. За спиной он услышал шаги и через пару секунд почувствовал нежное прикосновение к руке.

– Я уверен, она гордится тобой. Они оба гордятся.

Эштон повернулся. Свет, проникающий из гостиной, падал на это красивое лицо. Так близко.

– И что же мне делать?

Марк покачал головой.

– Я не знаю. Я не знаю, что бы сделал, если бы мог потерять столько, сколько ты. Мне было легко. Я был ребенком, и мне не пришло в голову скрываться. Да, этот поступок принес мне много боли, но я не могу даже представить, что было бы, если бы я решил иначе.

Эштон несмело протянул руку и коснулся щеки Марка. Атласная кожа. Всего лишь намек на щетину.

– Ты удивляешь меня. В тебе столько мужества.

– Ох, нет. Ты же помнишь, как я вел себя там, когда…

– Тем более. Я знаю, в твоей жизни было много плохого, и все же ты продолжаешь идти вперед. Наверное, так могут только красивые парни в вязаных шапках. – Он потянулся к шапке, но Марк отстранился, хоть и всего на дюйм. Эштон убрал руку. Нет, надо решиться. – Можно мне поцеловать тебя?

– Да.

– О… Спасибо.

Он бережно взял лицо Марка в ладони, чувствуя, как сердце захлебывается в груди. Губы Марка пахли кокосом и выглядели аппетитнее, чем самое вкусное крем-брюле. Нужно быть нежным. Нужно не напугать. Эштон мягко прижался своими губами к его. Секунда. Как сладко. Две. Три. Жарко! Жар от губ стремительно ринулся прямо вниз живота. Стоп. Не так сразу. Он должен контролировать себя.

Но прежде, чем Эштон успел отстраниться, Марк ухватил его за затылок и удержал, а его юркий язык, как бесстрашный преступник, проник Эштону в рот. О да. Эштон, положив руки на округлую задницу Марка, прижал его ближе. Марк беззастенчиво исследовал его рот, посасывал губы, а потом, чуть отстранившись, широко лизнул от одного уголка к другому и снова принялся ласкать мягкую, чувствительную слизистую изнутри. Эштон едва стоял на ногах. Сильные руки обвились вокруг его талии. Член, у которого давно не было развлечений, болезненно пульсировал – казалось, вся кровь сейчас сосредоточилась в паху. Эштону отчаянно хотелось стащить штаны и позволить этим рукам заняться нужным делом.

Словно прочитав его мысли, Марк начал расстегивать пуговицы на поясе. Эштон, не сдержавшись, толкнулся в его руку. Марк, пробормотав «да-а-а», расстегнул последнюю пуговицу и тут же просунул ладонь под белье. И почему Эштон считал его скромным девственником?

Марк ритмично заскользил рукой по твердому стволу, задевая подушечкой большого пальца чувствительную головку. Его мозоли немного царапали нежную кожицу, но это было ничто по сравнению с удовольствием, которое эти пальцы дарили.

– Хочешь больше? – в голосе Марка сквозила улыбка.

Эштон, не открывая глаз, кивнул. Ничего не произошло.

– Да. Да, я хочу больше, – наверное, его дрожащий голос звучал жалко, но Эштону было наплевать.

Марк стянул его джинсы до колен, а потом медленно стянул и белье.

– М-м-м, – послышалось снизу.

Что это значит? «М-м-м, плохо» или «м-м-м, хорошо»?

Никаких прелюдий. Просто в один момент его член погрузился во влажный, горячий, умопомрачительный рот. Все нервные окончания тут же оплавились, заставляя Эштона задрожать.

– Сейчас кончу… – нервно хихикнул он.

Марк выпустил член изо рта.

– Просто хотел убедиться, что ты проснулся.

Он облизал головку и провел губами вдоль ствола до поджавшихся яичек. Втягивая их в рот по очереди, поиграл с ними языком. У Эштона вырвался задушенный стон.

– Все хорошо?

– Никто никогда раньше не делал такого со мной.

– Тебе нравится?

– Боже, да.

– Хорошо.

Марк лизнул раз, другой, третий, а потом снова взял в рот полностью, пропуская член в узкое податливое горло. По оголенным нервам побежали искры.

Эштон ухватился за край раковины, чтобы не упасть, но колени подгибались, поэтому он медленно опустился на пол, и Марк последовал за ним. Эштон подумал о том, что лежит в совершенно нелепой позе, но потом понял, что это его не особенно волнует – не сейчас, когда этот забавный парень в странной шапочке и чудных очках делает лучший минет в его жизни.

– Марк!..

Эштон непроизвольно дернул бедрами, а потом замер, чувствуя, как внутри закипает лава. Перед глазами потемнело. Его член стал центром вселенной, и сперма тягучим потоком излилась в горло самого красивого человека, которого когда-либо Эштон видел.

***

Марк смотрел на длинное стройное тело, вытянувшееся на полу, и думал о том, что даже сейчас Эш прекрасен. Зачем он сделал это? Марк знал ответ. Эштон назвал его смелым. К тому же он оказался настолько одиноким, что Марку захотелось сделать для него хоть что-то. Но что, кроме бурлящего волнения, он получил сам? Да, Эштон был откровенен с ним, но Марк знал, что никогда не воспользуется этой откровенностью. Зато Эштон теперь запросто может его уволить, особенно если решит, что Марк будет требовать к себе больше внимания. Может быть, все же стоило уйти с высоко поднятой головой, пылая праведным гневом «меня не купить», а не отсасывать миллиардеру?

Ну почему же он такой глупый? Да, все, что касалось Эштона Армитиджа, волновало его. Особенно эта неожиданная уязвимость. Но себя Марк чувствовал уязвимым еще больше. И поэтому ему нужно держаться подальше.

– Эш?

– М?

– Я должен идти. Прошло уже много времени, на кухне, наверное, ждут.

Эш приподнялся на локте и протянул другую руку, чтобы погладить Марка по щеке.

– Нет, ты не можешь уйти. Сегодня на повестке дня еще хотя бы один минет.

Звучит заманчиво, конечно.

– Мне лучше уйти, правда, а то они пришлют другого официанта, чтобы проверить, справляюсь ли я. – Вероятность того, что кто-то осмелится без разрешения войти в номер Армитиджа, практически равна нулю, но Эшу не обязательно об этом знать.

Эш продолжал поглаживать его по щеке, и каждое прикосновение будило в Марке множество эмоций.

– Я бы с удовольствием оказал тебе ответную услугу. Я не такой талантливый в этом деле, как ты, но могу попытаться компенсировать энтузиазмом.

Марк постарался улыбнуться:

– Может быть, в другой раз.

Он должен держаться от него подальше. Он должен.

Голубые глаза распахнулись.

– Не может быть, а точно. – Марк стиснул зубы. – Пожалуйста, скажи.

– Хорошо. Точно.

========== Глава 8 ==========

Битси посмотрела на гостей за соседними столиками.

– Мама, говори тише.

– Не указывайте мне, юная леди. Я хочу знать, что он сказал тебе за ужином. Ты избегаешь меня вот уже два дня, а мне нужны ответы.

Бернис ухмыльнулась. Она, казалось, наслаждалась этим допросом с пристрастием. Иногда Битси хотелось ударить сестру.

– Он был вежливым, очаровательным, и все.

– Он тебя поцеловал?

– Нет.

– О чем вы говорили?

– О моей музыке. О его благотворительной деятельности.

Это было интересное и, главное, вполне подходящее описание его программы оплаты для невесты.

– И что, он не выразил желания продолжить с тобой общение?

Бернис засмеялась:

– Я же говорила, ее кислая мина отпугнет его.

– Ты была грубой с Эштоном, Битси?

– Нет. Мы прекрасно поладили.

Да, именно так. Они совершенно поладили в вопросе брака, к которому ни один из них не стремился.

– Тогда почему он не пригласил тебя на свидание снова?

– Спроси его сама.

Мать оглянулась, надеясь увидеть Эштона в ресторане.

– И спрошу. – Битси была рада, что его здесь нет. – Давайте, девочки, пройдемся и поищем его.

Мать поднялась из-за стола, и Бернис тоже встала. Битси покачала головой:

– Извини. Если хочешь, можешь позориться дальше. Я уже побыла жертвенным агнцем.

– Битси!

– Нет, мама.

Мать сверкнула на нее злыми глазами и, гордо подняв голову, пошла к бассейну, таща за собой Бернис, как на буксире.

Битси сделала глоток кофе. Какой ужас. Да, ее мать была бы абсолютно счастлива, если бы она вышла замуж за деньги Эша. На самом деле она и сама не против денег. Музыка, путешествия по миру, лучшие учителя и инструменты. Просто мечта. Так какого черта она так упирается? Предложение Эша совершенно не предполагало, что ей придется продаться. Никакого секса. Всего лишь награда за то, что она поможет Эшу получить наследство. Но насколько плохой может оказаться ситуация, в которой ее жизнь будет под абсолютным, тотальным контролем юристов корпорации? Очень плохой. Определенно.

– Эй, ты слишком много думаешь.

Битси увидела помощницу Эша. Кажется, Ронни? Да, точно, Ронни.

– Это наверняка опасно. Как дела?

– Неплохо. А у тебя?

Битси заглянула в свою чашку.

– Неплохо.

Стул скользнул ножками по полированному мрамору, и Ронни села рядом.

– Что-то случилось? Я могу помочь?

Знала ли Ронни о намерениях Эша? Скорее всего. Кажется, эта женщина – его лучший друг. Битси понимала почему. Настоящая, без всякой чуши в голове. Привлекательная.

– Просто я пытаюсь справиться со своим идеальным характером.

Ронни рассмеялась веселым, задорным смехом.

– Это что-то новое. И какого искушения ты пытаешься избежать?

Битси откинулась на спинку стула.

– Нет. Искушение, которому я пытаюсь поддаться.

Ронни засмеялась еще громче.

– Кто сказал: «Я могу противостоять чему угодно, кроме искушения»?

– Оскар Уайльд, кажется.

– Да, точно. Не хочешь прогуляться?

Битси внимательно посмотрела на эту худенькую девушку с платиновыми волосами и жестким взглядом. Она ей нравилась. Очень.

– Конечно.

Они вышли к бассейну и свернули в сад. Судя по звуку теннисных мячей за высоким забором, сегодня устраивали турнир для гостей отеля.

Ронни надела солнцезащитные очки.

– Я слышала, ты отказала ему?

Битси улыбнулась.

– В точку. Да, это и есть то искушение, с которым я борюсь. Не хочу, чтобы кто-то контролировал мою жизнь. Мне хватает матери. И у меня нет желания выходить замуж. Но если бы я собралась это сделать, чтобы поиметь выгоду для себя, то Эштон был бы идеальным вариантом.

– Полагаю, да. Но навсегда оказаться под колпаком Армитиджей тебе не хочется.

– Так и есть. – Битси сошла с тропинки, чтобы понюхать розовую розу. Ей нравился розовый.

– Она красивая. Как ты.

Битси усмехнулась в ответ. Ничего не значащий комплимент, который принято говорить. Ронни понюхала другую розу, лавандового оттенка.

– М-м, классно. Тебе нужны деньги?

– Нужны? Это странное слово. Мой дядя богат, но мать – нет. Поэтому она горит желанием прибрать состояние Армитиджа к рукам. Если честно, я бы тоже этого хотела. Может, тогда она бы перестала быть занозой в моей заднице. Нет, я не жалуюсь, есть родители намного хуже, а она ведь старается ради семьи. К тому же я и сама не отказалась бы иметь кое-что, что можно купить за деньги, – Битси вздохнула.

Они продолжили прогулку.

– Но ты всегда будешь на виду.

– Да, я думала об этом. – Битси посмотрела на Ронни. Выражение ее лица было… странным. – Похоже, ты не хочешь, чтобы я выходила за него замуж.

Ронни провела рукой по волосам.

– Я хочу для Эша лучшего, а ты и есть лучшее. Просто… не знаю.

– Если бы я вышла за него замуж, мы могли бы видеться чаще.

Точеные черты лица Ронни смягчила улыбка.

– Да, я тоже так подумала.

***

Марк тер шваброй по мраморному полу. Туда-сюда. Хороший ритм. Напомнил ему то, как он гладил член Эша. Он знал, что это безумие, но не мог не вспоминать снова и снова, какой Эш на вкус. Солоноватый, пряный и немного сладкий.

Он получил то, чего хотел. Так почему он не счастлив? Наверное, потому, что теперь он знал, чего ему будет не хватать. Эштон был не просто красавчиком. Он был милым, чувствительным, уязвимым. Совсем не эгоистичным, что совершенно удивительно при его положении. И он был неуверен в себе, и Марку это странным образом нравилось.

Марк вздохнул. Прошлый вечер показал ему то, чего у него не будет, когда Эштон уедет. Женится на Битси и больше не появится на этом курорте. Вот если бы он выбрал Марка… Стоп! О чем он размечтался? Что Эштон захочет быть с ним? Как будто это возможно. Давайте посмотрим: Марк Синторелла или полмиллиарда долларов? Даже интересно, что Эштон выберет. Ага.

Но он выглядел таким счастливым, когда лежал на полу.

– Пс-с-с.

Марк посмотрел по сторонам. Несколько гостей расположились в шезлонгах у бассейна, но никто не смотрел в его сторону. Наверное, показалось.

– Пс-с-с.

Марк оглянулся. В арке стоял мистер Пеннимейкер. Марк открыл было рот, чтобы поздороваться, но тот приложил палец к губам и показал в сторону ресторана. Марк слегка кивнул в ответ и вернулся к уборке. Что опять нужно мистеру Пеннимейкеру? Ох, люди, с которыми он познакомил Марка, оказались потрясающими. Он погуглил их имена тогда, после встречи. Ему было и страшно, и волнующе думать, что такие люди заинтересовались его моделями.

Стараясь выглядеть как можно более непринужденно, он положил швабру на тележку и толкнул ее за угол, как раз туда, где была дверь в маленькое подсобное помещение. Он вошел внутрь и закрыл за собой дверь.

– Здравствуйте. Что-то случилось?

– Я попросил одного своего приятеля поработать за тебя.

– Круто. Спасибо.

– А ты вместо уборки номеров пойдешь со мной на одну важную встречу.

– Серьезно? – Он познакомится с кем-то еще? Просто прекрасно. – Эм. А вашему приятелю можно доверять? Ой, простите, это прозвучало грубо. Я хотел спросить, что вы ему сказали?

– Не переживай. Я сказал, что тебе нужно поработать над платьем для большого бала, который состоится в субботу.

– Бал?

– Да, специальное мероприятие, чтобы отпраздновать разгар сезона. Но поговорим об этом позже. Сейчас переоденься во что-нибудь особенное. Я буду ждать тебя на нашем месте.

Марк обычно выходил через боковую дверь и встречался с мистером Пеннимейкером на стоянке, как будто «Мариэль» только что приехала.

– Еще один потенциальный инвестор?

– Вроде того.

– Вы уверены, что все в порядке? Зачем снова испытывать удачу с Мариэль?

– Глупости, мой мальчик. Никакого риска.

– С теми, с кем вы познакомили меня раньше, ничего не получилось, да? Я так и знал. Что ж. Большое спасибо, что все еще верите в меня.

Ответом Марку была сияющая улыбка.

– Ты понятия не имеешь, насколько верю. А теперь иди.

Марк вышел из подсобки и отправился к себе в комнату. У него было готово новое синее платье, которое он сшил из изумительного джерси, подаренного ему его «феем-крёстным». Оно было как раз из разряда «чего-то особенного».

Через пятнадцать минут он подходил к боковому выходу, думая о том, что начинает привыкать к высоким каблукам. Нет, он по-прежнему не собирался делать карьеру модели, но должен был признать, что переодеваться весело. И ему нравилось, что можно распускать волосы. Сегодня он нанес полный макияж – тени, пудра, помада. Черт, он едва смог узнать себя в зеркале.

Он заметил мистера Пеннимейкера и быстрым шагом направился к нему через парковку. Интересно, с кем они встретятся сегодня?