Текст книги "Легенда Рока (ЛП)"
Автор книги: Тара Лей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
– Что я могу сделать?
– Ничего, просто дай мои таблетки – я буду в порядке.
– Но ты только выпил их...
– Пайпер, – ее имя вышло гораздо жестче, чем я того хотел. Прежде чем я успел извиниться, она пересекла комнату, взяла лекарства и поставила их передо мной, не проронив ни слова.
Я почувствовал себя ослом не только потому, что гаркнул на нее, но и потому, что тупо сидел, пока она убиралась.
Но падать в обморок мне хотелось еще меньше.
В один из ее подходов к столу я усадил ее к себе на колени, обхватил руками ее талию и поцеловал в ту же секунду, когда она открыла рот в знак протеста. Только эта девушка могла превратить горькую капусту кимчи в сладость. Я оторвался от нее со стоном.
– Мой дом, вероятно, уже проветрен. Мне пора.
Она отрицательно покачала головой.
– Думаю, тебе стоит остаться на ночь.
Даже с кружащейся головой мне казалось, что я, наконец, сделал первый глубокий вдох за шесть лет. Просто от осознания, что я мог провести с ней ночь, все вернулось на круги своя. И на этот раз, черт возьми, я не облажаюсь.
– Я уже думал, ты никогда не предложишь.
Она положила ладони мне на грудь и оттолкнулась.
– Э-м, нет, я не об этом, но спасибо, – удивление заставило меня ослабить хватку на ее талии, и она отвернулась.
– Почему нет? – нахмурился я.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты потерял сознание.
– Этого не произойдет.
– О, правда? – она положила руку на бедро. – Откуда такая уверенность?
– Потому что ты будешь сверху, – я дразнился, но с удовольствием превратил бы слова в реальность.
Губы Пайпер дернулись, и она протянула руку.
– Думаешь, сможешь добраться до моей спальни?
Сделав это, я мгновенно растянулся на матрасе, потянув ее вниз за собой. Отрезав протест, который был на кончике ее языка, шепнул:
– Полежи со мной, пока я не засну.
Накачанный лекарствами и с Пайпер в руках, я оказался без сознания спустя нескольких минут.
* * *
Пайпер, должно быть, тоже уснула. Мой член поднялся с первыми лучами солнца, прижимаясь к ее заднице, а моя грудь – к ее спине.
Независимо от моей способности играть на барабанах, день, когда я не смогу подарить своей женщине оргазм, станет днем, когда мне нужно будет подыскать сосновый гроб и умереть.
От легкого движения моих бедер ноги Пайпер разжались, и я скользнул левой рукой по ее попке к животу, чтобы пробраться под ночнушку.
Боль прокатилась по моему позвоночнику, но прилив эндорфина от пробуждения рядом с Пайпер притупил ее.
Пайпер мягко застонала, заставив моего дружка запульсировать еще сильнее. Но этим утром не я получу удовольствие. Мне много предстоит наверстать ради Пайпер. Если бы я умел лучше подбирать слова, то написал бы ей поэму. Точное и элегантное извинение. То, что выражало бы мое заветное желание. Я жаждал прощения. Но не только его.
И еще хотел овладеть телом Пайпер. Понимать ее. Давать то, в чем она нуждалась, когда ей это было нужно. Мягко. Жестко. Грубо. Нежно. Быстро. Медленно. Иногда и грязно. Уж в постели я точно мог дать Пайпер все, что ее душа пожелала бы.
Если дело доходило до прикосновений к Пайпер, я был долбаным маэстро.
Я надавил ладонью на ее шелковистое лоно. Гордость за право собственности пробежала по моим венам, и я прикусил ее плечо. Мои пальцы проникли в самое сокровенное место Пайпер, пока я вдыхал приятный аромат яблок от ее волос. Засосав мясистую мочку ее уха в рот, я облизывал нежную кожу под ней. Боже, какой же сладкой она была...
Пайпер расслабилась сквозь сон, постанывая и роняя с губ мое имя. Мне это понравилось. Мне нравилось, как девушка пробуждается от моих прикосновений, распускается, как роза на рассвете.
Ее напряженные мышцы уступили мне и поприветствовали меня в ее теле. И теперь шум, который я услышал, был моим. Гортанный, жаждущий стон, от которого Пайпер вздрогнула, словно ее инстинкт подсказывал, что она в опасности. И он был прав.
Когда дело доходило до Пайпер, я был смертельным оружием. Мне нужна была она вся.
Чтобы потребовать большего.
– Нет, детка. Не сопротивляйся, – хрипло прошептал ей в ухо.
– Лэндон, – она повторила мое имя, и это был не сонный вздох. Это было предупреждение. Вопрос. Вопросы. Должны ли мы? Нужно ли? Плохая ли это идея? Будем ли мы сожалеть об этом?
Да. Да. Да. Наверное.
Но мне было все равно.
Потому что девушка в моих объятиях была мягкой, теплой, сладкой и сексуальной.
Она была всем, что я когда-либо хотел.
Она была именно тем, что я никогда не заслуживал.
И мне по-прежнему было все равно.
Когда мой палец коснулся той самой точки Пайпер Гастингс, ей тоже стало все равно. Дрожь пробежала по ее телу, и она снова растаяла.
Моя.
Пока что.
ГЛАВА 11
Пайпер
Я злилась, что уступила Лэндону этим утром. Ярость пост-оргазма.
Воздух пропитался ароматом Лэндона. Сексом, соблазном и грехом.
Мне хотелось в нем раствориться.
– Тебе нужно принять душ, – выпалила я.
Он усмехнулся, наклонился ко мне и провел носом по изгибу моей шеи, даря мягкие поцелуи.
– Ты присоединишься ко мне?
Мурашки побежали по коже. Предложение прозвучало чертовски хорошо. Хотя Лэндон едва сам вместился бы в мой крошечный душ. Так что если бы мы попытались сделать это вместе, то попросту затопили бы квартиру. Я отступила назад, покачав головой, ибо во рту пересохло от желания.
– У тебя есть что-нибудь не пахнущее яблоками?
Неохотно встретив его взгляд, я чуть не упала в обморок от нежной улыбки на его пухлых губах. Как же меня бесило, что я не могла даже разозлиться на него.
– Твое мужское достоинство имеет что-то против фруктов?
– Ага, – поддразнил он. – Мое достоинство просто в ужасе.
Я отвернулась, прежде чем он успел бы заметить румянец на моих щеках.
– Только не трать всю горячую воду.
Его гортанный смех звенел у меня ушах все следующие десять минут, которые я провела лицом в холодильнике, пытаясь охладить свою пылающую кожу.
Стены в квартире были тонкими. Я слышала шелест его одежды, падающей на пол, скольжение по металлу душевой занавески, брызги воды, ударяющиеся о плитку и широкие плечи Лэндона. Он застонал, скорее всего, после того, как струя окатила его спину.
Я представила, как его руки двигались по точеному прессу и намыливали татуированные мышцы.
Внутри меня разрастался такой огонь , который никакая морозилка не была в состоянии остудить.
Наконец вода перестала шуметь, а образы в моем сознании переключились на Лэндона с толстым махровым полотенцем, которым…
– Пайпер?
Я захлопнула дверцу холодильника, отскочив от него так, словно тот собирался меня проглотить.
– А? – скрипнула я, бросив глаза в коридор на случай, если Лэндон стоит там полуголый.
Ну нет, удача никогда не была моей спутницей.
– У тебя есть какое-нибудь полотенце?
– Конечно. Под раковиной.
Пауза. Затем:
– Нет. Нет там полотенец.
Смятение справилось с моей страстью с гораздо большим успехом, чем холодильник. Последние пара дней были сумасшествием… Когда в последний раз я была в прачечной? Неужели вчера я воспользовалась последним чистым полотенцем? Бросилась к шкафу в спальне, чтобы лицезреть переполненную корзину для грязного белья. Мне не нужно было в нее лезть, чтобы знать, что там было закопано несколько полотенец.
Съежившись, я повернулась к открытой двери спальни. Настолько трусливо, что боялась вернуться в гостиную.
– Может там есть полотенце для рук? Или салфетки?
Да, я достигла самого дна.
К чести Лэндона он не стал жаловаться.
– О, нашел салфетки!
Как человек размером с Лэндона сможет вытереться пачкой салфеток? Я отвернулась от корзины, лишь бы не предлагать ему грязное полотенце, и побежала на кухню.
Нашла кухонные полотенца. Они не так хорошо впитывали, как обычные, но уж точно получше салфеток.
Понимая, что мое лицо цветом могло бы посоперничать с помидором, я протянула на вытянутой руке полотенца в ванную комнату и отвела взгляд.
Вот только никто не взял их и не закрыл после этого дверь... Тишина.
– Лэндон, держи, – все еще отвернувшись буркнула я.
Создалось впечатление, что в ванной никого нет. Тут побывал иллюзионист?
Звук тишины оглушал, не было слышно даже дыхания Лэндона. Я повернула голову, открыв глаза. Нет, Лэндон не исчез.
Дверь полностью открылась, и Лэндон заполнил дверной проем. Он стоял на расстоянии вытянутой руки от меня. Обнаженный и мокрый.
Я вроде совсем недавно видела его голым, но каждый впечатляющий сантиметр тела этого человека врезался в мою память заново. Сколько же загорелой кожи! Мышцы рук накачались от множества часов игры на барабанах и изматывающих тренировок, которые, по моим источникам, он использовал в качестве лекарства от похмелья.
Кто так делает?
Точно не я. Даже после стакана вина я едва могла заставить себя подняться с постели.
Мои глаза пропутешествовали вдоль его тела (дважды), прежде чем мне удалось прийти в себя и вернуть самообладание. В ту же секунду его рука обвилась вокруг моего запястья и прижала меня к твердой, влажной груди.
– Ты только что осмотрела достопримечательности? Может, хочешь куда-то нанести визит?
Я пару раз моргнула, вникая в смысл его заявления и задаваясь вопросом – зачем? Кем бы мы ни были, нам не стоило к тому возвращаться. Мы не были никем. Он всего мой бывший, которого я забыла. Недавняя интрижка не имела здравого смысла, поэтому закончилась там, где и началась. А теперь меня просто временно приставили к нему.
Конец истории. По крайней мере, для него.
Я проглотила комок страсти, хотя это было нелегко. Он застрял у меня в груди, пульсируя, как второе сердцебиение.
– Одевайся, у нас впереди долгий день.
– О'кей. У нас впереди вся жизнь, чтобы наверстать упущенное, – хриплое рычание Лэндона было приглашением на секс. Умопомрачительный секс.
Но на этом все и закончилось.
Я оттолкнула Лэндона, понимая, что его предложение (случайный секс на его условиях) и то, что хотела я (преданные отношения с любящим мужчиной), не сочетались друг с другом. В итоге мы оба будем разочарованы.
Хватит с меня разочарований.
Еще немного, и я потеряю надежду, что жизнь когда-нибудь изменится к лучшему.
А надежда была всем, что у меня осталось. Я не собиралась позволить Лэндону все испортить. Попользуется и бросит. Забудет.
Опять.
– Нет, – мой голос прозвучал спокойно, даже безразлично. Пройдя мимо него, я вернулась в спальню и просмотрела забытые вещи Адама в шкафу. Он не был таким высоким и мощным, но иначе Лэндону придется напялить больничную одежду, которую еще нужно постирать.
Я схватила единственные вещи, в которые он бы поместился, и вручила ему. Дерзкая улыбка сползла с его лица.
– Что это, блять, за херня?
– Сменная одежда, которую ты одалживаешь.
– Хрена с два я буду ходить в тряпках твоего парня.
– Бывшего парня. И нищим выбирать не приходится.
Он изучил меня пристальным взглядом.
– У меня много недостатков, Пайпер. Но я не попрошайка.
Нет. Лэндон Кокс был греческим Богом.
– Ладно. Рок-звезда предпочитает дождаться стирки? – я сняла свой короткий розовый халатик с крючка на задней двери спальни. – Пока побудь тогда в этом.
Лэндон моргнул, сжал губы в линию и раздул ноздри. Затем сделал шаг назад и закрыл дверь.
– Твой хахаль не захочет шмотье обратно после того, как я его растяну.
Лэндон
Не знаю, что хуже: раздавленные яйца в велосипедных шортах маленького размера или сам синтетический материал. Рубашка была не многим лучше, не доходя до шорт на пять сантиметров, но она хотя была сделана из хлопка.
Но ничто из этого не могло сравниться с тем, что мне пришлось сидеть на переднем сиденье кукольной машины Пайпер. Было ощущение, что мои орешки сжимали клещами.
– В пизду это, – я дернул рычаг под сиденьем и толкнулся вперед до конца, затем перелез на заднее сиденье. Оно тоже было крошечным. Но тут можно раздвинуть колени.
Я сердито взглянул на Пайпер, когда она встретилась со мной глазами в зеркале заднего вида.
– Уселся? – ее губ не было видно в маленьком кусочке стекла, но ее приглушенное хихиканье разнеслось по салону автомобиля.
– Да. Теперь с кровообращением все нормально, а то от этого зависит важная часть анатомии.
Смех Пайпер разлился по машине, как сладчайшая музыка, обвиваясь вокруг меня плотнее, чем нелепые велосипедные шорты.
– Твоя анатомия выглядит...
– Огромной, я знаю, – перебил я.
Ее губы дернулись, она отвела взгляд, чтобы сосредоточиться на дороге.
–Ммм-хмм.
Благодаря обзору с заднего сиденья я мог под идеальным углом любоваться шеей Пайпер, кожу которой ласкали золотые волосы, ее элегантными пальцами, сжимающими рычаг переключения передач.
У машины была автоматическая коробка, так что переключать было нечего. И все же ее мягкая ладонь лежала на твердой ручке, постукивая по ней пальчиками.
Чистая похоть вырвалась из глубины моего нутра, хотя ее должен был бы поставить в ступор неумолимый материал.
Но, по-видимому, вожделение не сдерживалось плотным спандексом. Я снова поерзал. Мои глаза изучали Пайпер, перепрыгивая от волос к рукам, в то время как мой член пытался пробить себе путь на свободу. И когда я, наконец, оторвал взгляд и выглянул в окно, мои легкие наполнил запах Пайпер. Такой свежий и такой сладкий...
Как раз тогда, когда я думал, что вот-вот выпрыгну из своей кожи, мы, наконец, проехали через открытые ворота в мою собственность.
Что это, бля?
Даже крошечная машинка Пайпер едва могла найти место для парковки среди бригады грузовиков, загромождающих мою подъездную дорожку.
Я читал логотипы, выгравированные по бокам фургонов.
«Продвинутая сантехника», ООО «Электрик Энтерпрайз», строительная компания «J&J», «Ассоциация по деревообработке», «Окна-двери-стекла», «Твой идеальный бассейн», клининговая служба, студия интерьерного дизайна «Кармен», кровельные работы «Энжелс Руфинг».
Эм, что-то не похоже на «небольшую утечку угарного газа».
Пайпер слегка икнула, открывая дверь. Я выполз следом за ней, едва замечая неудобство одежды и пытаясь изо всех сил вникнуть в происходящее.
– Мистер Лэндон! – я заметил темную голову Аны, пробирающейся сквозь лабиринт из коммерческих автомобилей. Она захватила меня в объятия, от которых в позвоночнике болезненно запульсировало, но я все-таки приобнял ее. Эта женщина спасла мне жизнь.
– Спасибо тебе, Ана. Я тебе обязан... всем. И в миллионный раз... Заканчивай уже с этим «мистером», договорились?
Она отпустила меня, и я улыбнулся своей домработнице. Она же погрозила мне пальцем.
– Нет, нет и нет, пока вы подписываете мои чеки. Но если мне снова придется спасать вашу жизнь, я уйду, ясно?
– Угу, – серьезно ответил я. – В следующий раз я сам по себе.
– Нет. В следующий раз я сама тебя прибью. – Прежде чем я смог рассмеяться, она снова меня обняла. Мои глаза встретились с глазами Пайпер над головой Аны. Девушка мило улыбалась.
Когда Ана наконец отцепилась, я взглянул на свой дом. Дверь распахивалась мельтешащими туда-сюда рабочими.
– Скажи, внутри все также плохо?
Ана покачала головой с дрожащим подбородком.
– Мне очень жаль, мистер Лэндон. Это я во всем виновата. Я забыла закрыть ворота после скорой и...
– Стоп. Если бы не ты, я бы сейчас был в сосновом ящике.
Это было правдой. Мне повезло, что я вообще здесь находился, словно мне был дан второй шанс.
Но Ана так не думала.
– Вам нужно увезти его отсюда, – сказала она Пайпер. – Мистеру Лэндону не стоит видеть свой дом таким.
– Ну, все не может быть настолько плохо. И, кроме того, – я показал на свою одежду крутого велосипедиста и двинулся к входной двери, – мне нужно переодеться.
В середине фойе были установлены деревянные балки. Я обошел их, взглянув на единственную в своем роде дутую люстру из стекла, которую прикупил в Италии во время нашего первого тура по Европе. Она висела в вестибюле нашего отеля, и я сразу понял, что она мне безумно нужна, чтобы по возвращении домой меня одолевали воспоминания о том успехе.
Теперь же она кривилась, словно кто-то спрыгнул с лестничной площадки второго этажа и решил покачаться на ней, прихватив горсти кристаллов с собой на долгую и счастливую память. Пол был покрыт брезентом, и во время шагов по нему под ногами хрустели кусочки стекла от той люстры.
Я поплелся вверх по лестнице, задаваясь вопросом, что же найду в своей спальне.
Через минуту я получил ответ.
Люди, орудующие рулетками и метлами.
Картонные коробки и мусорные баки кругом.
Воздух, воняющий сигаретами и алкоголем.
Едкие нотки духов, мочи и рвоты.
В оцепенении я побрел к шкафам, ожидая найти ассортимент одежды, выбранный личным стилистом.
Быть самой охуенной рок-звездой на планете означало, что я должен соответствующе выглядеть.
Да вот только в моем шкафу ни хера не было.
Ничего.
Даже картонной коробки.
– Люди, которые пришли на вашу вечеринку... Они забрали все.
Я обернулся при звуке голоса Аны. Но мои глаза остановились на Пайпер. Именно пустоту, оставленную этой девушкой, я отчаянно пытался заполнить. От отчаяния мне нужно было окружить себя шумом людей и вечеринок. И теперь, стоя в своем разбитом доме, я понял, что ничто и никто не сможет заменить женщину, которую я годами пытался забыть.
Мой дом можно отремонтировать. Но исправить ошибки, которые я допустил с Пайпер, стать достойным ее человеком и доказать ей это – задача титанических масштабов. Я посмотрел на свои руки, задаваясь вопросом, можно ли и их исправить. Но если я не смогу снова держать палочки, то не смогу стать лучшим мужчиной для Пайпер. Да даже для кого-нибудь...
ГЛАВА 12
Пайпер
Настроение Лэндона ухудшалось по мере осмотра дома, и его нельзя было за это винить. Он молчал, пока я выезжала с подъездной дорожки, но стоило мне выехать на магистраль, гортанное рычание Лэндона заполнило машину.
– Ты знала о погроме в доме, не так ли?
Я не стала утруждать себя враньем.
– Да.
– Тревис велел тебе не говорить мне?
– Ну, еще врачи сказали, что стресс может помешать твоему выздоровлению. – Тишина. – Лэндон... – Он был так погружен в свои мысли, что снова сел на переднее сиденье, вздохнул и запрокинул голову на подголовник.
Мы отправились в Беверли Хиллз, где провели следующие пару часов, подбирая в «БлуКокун» новый гардероб для Лэндона, включающий в себя десяток дизайнерских спортивных штанов без застежек-молний или кнопок, чтобы поврежденные кисти Лэндона могли с ними справиться. Все наше общение проходило через Джуда, который отвечал за то, чтобы ребята из «NothingbutTrouble» выглядели как настоящие рок-звезды, а не как мальчишки-переростки.
Что, очевидно, включало наличие треников стоимостью шесть сотен долларов за штуку.
Как только моя крохотулечная машинка была набита пакетами одежды, мы отправились в предоставленный Тревисом особняк. Мне приходилось там работать с актрисой, чей жених установил камеры и микрофоны в каждом углу ее дома, чтобы сливать записанное в сеть и зарабатывать бабки.
Знаменитости жили блестящей гламурной жизнью, но в то же время были легкой добычей и мишенью даже для самых близких.
– Я куплю тебе машину.
Боковым зрением я взглянула на Лэндона. Вот вам и наглядный пример – у звезд была тенденция раздавать возмутительно дорогие подарки, после чего люди рассматривали их исключительно как человеко-банкоматы.
– Ты не купишь мне машину.
– Кто-то же должен! Ты ездишь в обувной коробке, это небезопасно.
Я фыркнула.
– Говорит мне пример для подражания? Как твоя шея? Может, сделаешь еще одно сальто по пьяни?
Увы, моя гордость за свой ответ сошла на нет, когда через динамики автомобиля раздался вызов от мамы. Вот дерьмо! Не тот звонок, который мне хотелось бы принимать перед аудиторией. Я вытянула палец, чтоб нажать «отбой» на телефоне, но Лэндон меня опередил, ткнув на кнопку ответа.
Пробормотав «мудак», я придала моему голосу оптимистичный тон.
– Приветик, мам.
– Здравствуй, дорогая. Я уверена, что ты занята, но ты давно не звонила... – она замолчала, прежде чем начать извиняться. – Прости, я не хотела тебя беспокоить...
– Мама, остановись. Все хорошо, я рада, что ты позвонила. Как дела?
– О, – ее словно удивило, что кто-то рад ее слышать, и она не знала, как на такое реагировать. – Ну, я в порядке... наверное. Я теперь посещаю кулинарные курсы. Ты же знаешь, как твой отец любит французскую кухню!
У меня сжалось сердце. Мама могла бы заработать Звезду Мишлен, но папа все равно раскритиковал бы любое приготовленное ей блюдо.
– Здорово, мам.
– А как насчет тебя? Адам хорошо заботится о моей малышке?
На глаза навернулись слезы. Она редко спрашивала меня о работе или друзьях. Но мама была спокойна, если знала, что мой парень делает меня счастливой. Решив отложить рассказ о нашем разрыве, я ответила стандартной фразой.
– Как с принцессой.
– Ох, хорошо, хорошо. Но если что не так, не забудь ему напомнить, что твой отец без колебаний сядет в самолет и поможет ему встать на путь истинный.
Я так сильно вцепилась в руль, что костяшки пальцев побелели.
– Само собой, мам. Я люблю тебя, – выдавив слова, принялась себя корить, что закончила звонок, прежде чем она успела ответить. Притворяться дальше больше не было сил.
Я не понимала, что плачу, пока не почувствовала прикосновение кончиков пальцев Лэндона к моей щеке.
– Притормози.
Я покачала головой, сжимая руль еще крепче и вжимая педаль в пол. Если я перестану следить за дорогой, то сорвусь. Душащие меня эмоции – ярость, страх, печаль, беспомощность – утихнут через минуту. Раньше было именно так.
– Я в порядке, Лэндон.
Он медленно покачал головой.
– Нет, я же вижу! И я тоже не в порядке. – Моя нога ослабила нажатие на газ, а Лэндон указал на лобовое стекло. – Впереди поворот. Давай туда, пока не увидишь приют в нескольких километрах вниз.
– Приют?
– Поверь мне. Думаю, нам обоим это нужно.
Хотелось бы мне знать, куда мы едем, но я все-таки решила довериться Лэндону. Учитывая наше прошлое, это, вероятно, делало меня дурой.
Повернув, мы ехали по уединенной дороге в абсолютной тишине. Как и говорил Лэндон, впереди виднелось ветхое здание, а когда мы оказались ближе, я смогла прочитать вывеску. И сделала это вслух.
– «Собачий приют Хармони».
– Я помогаю этому месту по возможности.
Лэндон Кокс был добровольцем в некоммерческой организации? Я попыталась скрыть свою ошарашенность от такой новости.
Большинство знаменитостей кричали бы о своем вкладе. Одна из моих обязанностей в качестве пиар-агента заключалась в том, чтобы скандальные звезды мелькали по телевидению как можно чаще с благотворительными концертами или взносами для жертв последнего мега-шторма или землетрясения. Редкость, если знаменитость совершала такие поступки без огласки. Большая редкость.
Сбоку от здания был припаркован фургон с надписью: «Ласковые щенки Хармони».
– Они устраивают дни рождения?
– Да, это один из способов заработать деньги.
Открылась дверь, из которой вышла женщина с дня рождения Девон. На ее лице появилась широкая улыбка, когда она увидела Лэндона. Они обменялись теплыми объятиями, в то время как я неловко стояла в сторонке, прежде чем он показал на меня.
– Пайпер, это Хармони. Также известная как покровительница собак, подвергшихся насилию.
– Приятно познакомиться, Пайпер, – она сделала паузу и с задумчивым выражением изучила мое лицо. – Мне кажется, что я видела тебя раньше.
– Да, я была с бойфр... Я была на дне рождения около недели назад.
Последним человеком, о котором мне хотелось сейчас думать, был Адам.
– Ах. Вот оно что! – Теперь, когда в голове Хармони все стало на свои места, она, казалось, стала еще более довольной. – Вы выбрали хороший день для прихода. Щенки Шанайи начинают осваиваться, и она позволяет с ними поиграть.
Яркая улыбка Лэндона осветила все вокруг, когда он повернулся ко мне.
– Хармони называет своих собак в честь кантри-звезд, хотя я умоляю ее переключиться на другой музыкальный жанр.
Пожилая женщина закатила глаза.
– Я как раз только выяснила, что у нас пополнение. Пострадавшие в подпольном бою ротвейлер и питбуль. Обязательно назову одного из них в твою честь.
Логику Хармони было легко понять. Лэндон обладал темными, настороженными глазами и мощным мускулистым телом ротвейлера и агрессией и упорством питбуля.
Но в нем были проблески мягкости. Намеки на нежность, которые он тщательно скрывал. От этого ему было так чертовски трудно сопротивляться.
Лэндон покачнулся на пятках.
– Не могу поверить, что люди до сих пор таким занимаются.
– Ты провел здесь достаточно времени, Лэндон. Уже должен понимать, что делают с наиболее уязвимыми из нас. – Хармони убавила тяжесть момента, сжав руку Лэндона и сделав шаг назад. – А теперь отведи Пайпер в сарай. Шанайя не любит ждать.
Лэндон
Пока мы шли, я рассказал Пайпер о Хармони.
– А еще она в свободное время проводит детские вечеринки?
Стеснение в груди стало ослабевать по мере приближения к задней части приюта, где лай становился громче с каждым шагом.
– Она берет уже достаточно взрослых щенков, которых можно было бы отдать, и взимает тысячу долларов за полтора часа. Как правило, хотя бы одного щенка оставляют. Сначала я думал, что она сошла с ума, когда впервые рассказала мне об этой идее, но должен сказать, это оказалось гениальным.
Приблизившись к сараю, я заметил, что Пайпер прижалась ко мне. А в нескольких сантиметрах от входа, ее плечо уже терлось о мою руку. Я остановился.
– Э-м, ты боишься собак?
Она прикусила губу.
– Мне нравятся щенки и маленькие собачки. А вот большие псы всегда заставляли меня немного нервничать. – Она заправила белокурую прядь за ухо, наклонила шею и указала на небольшой шрам. – Я тренировалась на заднем дворе у подруги, как вдруг одна из соседских собак набросилась на меня. Ей удалось укусить меня только раз, но если бы зубы впились чуть ниже…
Ее голос затих, и я проследил за движением ее пальца к пульсирующей артерии под кожей. Чертовски близко.
Была ли жизнь серией несчастных случаев со смертельным исходом?
На сантиметр ниже.
На секунду позже.
Тончайшая грань между жизнью и смертью.
Чертовски хрупкая грань.
Прежде чем я понял, что делаю, я притянул Пайпер и накрыл этот участок кожи ртом, лаская крошечную ссадину языком. Ну почему она такая сладкая?
Я чувствовал вибрацию от ее стона, хотя сам звук был перекрыт какофонией возбужденных животных. Я неохотно отстранился.
– Единственный, кто покусает тебя сегодня – я.
Глаза Пайпер потемнели, но я схватил ее за руку и потянул в сарай, превращенный в питомник. Я бы поцеловал ее снова, но, сделав это, вряд ли бы остановился.
Большинство собак резвились в огороженных загонах, которые теперь использовались для выгула. Шанайя и ее щенки находились в одном из больших боксов. Похожая на немецкую овчарку со смесью лабрадора, она была найдена на обочине шоссе и привезена Хармони неким добрым самаритянином. Собака подверглась насилию и голодала, а после выяснилось, что она еще и беременна. Так что не от легкой жизни она относилась к незнакомцам настороженно.
Все щенки были разноцветными, словно Шанайя решила, что каждый должен быть своего оттенка. Белый, серый, коричневый, черный и желто-коричневый комки либо прижимались к маме, либо изучали бокс, прыгая на разбросанные игрушки.
От наших шагов даже спящие щенки подняли головы, казавшиеся слишком большими для их тел. Затем они вскочили на лапы и побежали обнюхивать небольшой промежуток между землей и закрытой дверью.
Шанайя тихо зарычала, многозначительно поглядывая на меня.
– Ты уверен, что нравишься ей? – с сомнением спросила Пайпер.
– Я всем нравлюсь, – заявил я. – Шанайя просто злится, что так долго пропадал.
Выражение лица Пайпер не дрогнуло, когда она посмотрела на Шанайю и снова на меня. Я прочистил горло и открыл рот.
– Живей, поторопись, подними свой зад, стряхни груз со своих ног, – пел я не так хорошо, как играл на барабанах, но все же мог протянуть пару нот (прим. пер. песня Шанайи Твейн «Come on over»).
Я остановился, пытаясь вспомнить следующие слова, но Пайпер ткнула меня локтем в ребра.
– Продолжай петь.
К счастью, слова сами пришли ко мне.
– Живей, поторопись, ты можешь расслабиться – выброси все ненужное из головы.
Я спел половину песни, прежде чем тезка Шанайи Твен приняла сидячее положение и сделала что-то похожее на кивок.
Пайпер притихла, а Шанайя медленно подошла к двери.
Пропев следующие несколько строк и остановившись, когда собака поднялась на задние ноги и положила голову на не-такую-уж-высокую дверь,я протянул руку, чтобы Шанайя ее понюхала, и после этого посмотрел на Пайпер:
– Она сначала должна обнюхать тебя.
Пайпер неохотно протянула собаке ладонь, та провела по ней носом и лизнула.
У меня перехватило дыхание. Черт побери! Я завидовал собаке.
Девушка напряглась, но не отпрыгнула. Шанайя оторвала лапы от двери и попятилась назад на расстояние нескольких шагов.
– Она не против, чтобы мы вошли?
Я перевел взгляд на Шанайю.
– Нет, не сейчас. Но думаю, она только что сказала нам, что мы можем вернуться.
Я вывел Пайпер из сарая, объясняя, что Хармони разделяла собак по чертам характера, а не по размеру. Я был добровольцем здесь в течение нескольких лет и узнал, что многие животные, подвергшиеся насилию, неуравновешенны, поэтому их приходится держать в небольших группах.
Правой рукой я потянулся к бесхозному теннисному мячу, прежде чем вспомнил, что сейчас левая рука сильнее... Пока что. Перебросив мяч через ближайший забор, я прислонился к дереву, наблюдая, как его преследуют собаки.
Пайпер присоединилась ко мне и вздохнула.
– Ты – талант, Лэндон.
– Нет. Я могу придумать мелодию, но Шейн определенно лучше смотрится с микрофоном.
Она отрицательно покачала головой.
– Я не о голосе, хотя не думаю, что кто-то станет кидаться в тебя тухлыми яйцами. Я говорила о животных. Ты нравишься Шанайе.
Я пожал плечами.
– Конечно. Что тут может не понравиться?
Она склонила голову в сторону, но из-за солнечных очков я не мог понять, о чем говорят ее глаза.
– Зачем ты это делаешь?
– Что делаю?
– Переключаешь внимание на секс.
– Почему бы рядом с красивой девушкой не переключаться на секс?
Восхитительные губы слегка дернулись.
– Ты что-то большее, а не только то, что спрятано у тебя в штанах. И я говорю не о том, что ты делаешь на сцене.
Это не тот разговор, в котором я хотел бы принимать участие.
–Ха, ты ошибаешься. – Я отошел от забора, засунув руки в карманы. – У меня не такая глубокая душа. Хочешь увидеть собак, которых Хармони тренирует для терапии? Они...
Пайпер схватила меня за руку, и, клянусь, по мне пробежал разряд электричества.
– Просто ответь мне на один вопрос, и я от тебя отстану.
Я положил руки на бедра Пайпер.
– Отстанешь, детка? – Держа ее в плену, я сократил дистанцию между нами, прижимая девушку к себе. – Может быть, я не хочу, чтобы от меня отставали. Может, я хочу, чтобы в меня вцепились еще крепче.
На этот раз на лице Пайпер хотя бы промелькнула улыбка.
