Текст книги "Легенда Рока (ЛП)"
Автор книги: Тара Лей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
На секунду мое сердце перестало биться, а затем стало подпрыгивать галопом, разгоняя застоявшуюся кровь по венам.
Наблюдать за Лэндоном Коксом на сцене на расстоянии десяти метров – плохо. Но здесь, сейчас, стоя так близко, что можно коснуться, я была потрясена силой его присутствия.
Мои глаза оценивали все еще без рубашки и потного после интенсивного выступления Лэндона, его пульсирующие мышцы, поднимающийся покрытый чернилами торс, широкие плечи, идеальный V-образный выступ, образовывающий указывающую на юг стрелу.
Жизненная сила просачивалась из каждой поры.
Мой взгляд неумолимо устремился вверх. Светлые влажные волосы были в беспорядке, а слабый след щетины затемнял скульптурную линию челюсти. Даже самому талантливому художнику потребовалась бы целая жизнь, чтобы сотворить такое же прекрасное, симметричное лицо.
Лэндон Кокс был воплощением фантазий.
Я представляла этот момент десятки – нет, сотни раз. Но теперь, когда произошла наша с Лэндоном встреча наедине в комнате после стольких лет, я оказалась к этому не готова.
В мгновение ока выражение лица Лэндона дрогнуло. Его брови, на три оттенка темнее, чем волосы, сдвинулись, образуя бороздку. Глаза, как раскаленные угли, прожигали меня.
Словно один мой вид причинял ему боль.
Я оторвала взгляд от его лица, уронив его на чернила, покрывающие грудь Лэндона и простирающиеся на его руки. Рот наполнился слюной просто от просмотра этого. Я хотела бы скользнуть языком по каждой татуировке, по каждой черточке, завитушке и взмаху. Интересно, изменился ли вкус Лэндона спустя шесть лет?
Но с тошнотворной четкостью я вспомнила, что у меня есть лишь сожаление. Сожаление – это все, что осталось от того, чем мы когда-либо были.
Лэндон
В одну минуту я пытался решить, какой цыпочке позволю отсосать мне в гримерке, а в следующую... в следующую мне снесло крышу.
Застигнутый врасплох, я был способен только пялиться.
Пайпер Гастингс.
Шок пронзил меня, пока сердце колотилось о ребра.
Практически на голову ниже меня, со светлыми, спадающими на плечи волосами Пайпер сияла, словно солнце. Бездонные голубые глаза, которые я не видел годами, – если не брать во внимание бесчисленные ночи, когда они преследовали меня во снах, – передавали за считанные секунды весь спектр эмоций, от удивления до ужаса. Скрестив руки на груди, она сделала рефлекторный шаг назад,.
Мне пришлось довольно-таки сильно постараться, чтобы не сократить расстояние между нами. Засунув руки в карманы, чтобы хоть как-то противостоять зуду и не пропустить сквозь пальцы волосы Пайпер, обернув золотые нити в кулаки и напав на ее губы.
– Пайпер... Давненько не виделись. – Судя по враждебности, прицепившейся к ней словно тень, я не сомневался, что она скорее откусит мне язык, чем поцелует в ответ. – Тебе понравилось шоу?
Одно ее плечо приподнялось в пренебрежительном жесте.
– Твои поклонники казались довольными.
Я хмыкнул, поняв намек, – Пайпер не одна из них.
– Мы стремимся всем угодить.
Периметр синего цвета, обернутый вокруг ее зрачков, осветлился, мигая мне в предупреждающем сигнале.
– Уверена, ты особо старателен.
Это все равно что размахивать красной тряпкой перед быком. Искра внутри нее – это точно не гребаное равнодушие. Доказательство того, что она все еще чувствовала что-то ко мне, разожгло надежду в груди, вызвав гортанный хрип.
– Давным-давно я радовал тебя.
Пайпер сделала еще один шаг назад.
– Давным-давно? Наверное, тебе стоит воздержаться от сказочных сравнений. Ты не Принц Очаровательный, Лэндон.
Конечно, она была права. Я таким никогда не был. И никогда не хотел таким быть. Я рано стал непробиваемым, и единственный, кто когда-либо забирался глубоко мне под кожу – женщина передо мной.
– Вообще-то, – начал я, вытягивая руки по сторонам, – разве ты не слышала? Я, блять, легенда.
Она лишь удостоила меня ледяным взглядом.
– Ты долбаный засранец.
Один уголок моих губ изогнулся. Огонь и лед – это моя Пиппа.
– Такое тоже есть.
Ее гнев растаял с моим ответом. Выражение ее лица смягчилось, сменившись небольшим изгибом губ на пути к полноценной улыбке. Мягкий смех вырвался из нее, легкий, сладкий, прекраснее любой музыки, которую я когда-либо писал.
Чертовски заразный.
Неудержимый хохот сотрясал воздух между нами. Смех до слез высосал все напряжение из комнаты. И порыв, который временно удалось подавить, восстал из мертвых с удвоенной силой. Я обхватил рукой узкую талию Пайпер, притянув ее к своей груди. Зажав в крепкие объятия.
Энергия от нашего контакта побежала по моим рукам, распространяясь по каждой вене, по каждому нерву. Я устремил глаза вниз, чтобы насладиться видом ее прекрасного лица.
Атмосфера сменилась, мы держались друг за друга по причинам, не имеющим ничего общего с самолюбием или гневом, или всем, что связано с похотью.
Огонь и лед.
Жара и холод.
Любовь и ненависть.
Наши глаза встретились, смех превратился в настороженную, напряженную тишину. Пайпер хныкнула – нервный, отчаянный звук, который я хотел проглотить. Освободить ее своим языком от исходящих от нее, словно пар от моря, сомнений. Поглотить ее явное сопротивление и разоблачить вожделение, наполняющее ее сладкий центр.
Пайпер выгнулась от меня, как будто ее голова пыталась приказать остальному телу отступить, но сообщение не дошло до получателя – ее ноги так и не сдвинулись. Мои руки бродили по ее бокам, останавливаясь на заднице, чтобы плотнее прижать к телу и продемонстрировать доказательство моей заинтересованности.
Мы подходим друг другу. В совершенстве.
Даже после стольких лет.
Пайпер тоже это почувствовала?
Если нет, то я запросто это докажу.
Я продвинул Пайпер на несколько шагов назад, пока она не уперлась в подлокотник дивана.
– Я… Мы не должны, – выдохнула она.
– Да. Должны, – еще одно рычание, первобытное и собственническое, поднялось внутри меня, когда я приподнял ее. Длинные ноги обвились вокруг моих бедер, прижавшись именно там, где мне это было действительно необходимо. – Мы определенно должны.
Наши рты были на расстоянии сантиметра друг от друга, ее дыхание овевало теплом мои губы, и я вдохнул ее запах. Сладость и что-то покрепче. Как будто она прикончила перед шоу сет из шотов – «Б-52» или, может быть, текилу и зажевала все это мятной жвачкой. Ее любимой – я помнил.
Блять, как же я скучал по этой девушке!
Где-то за закрытой дверью раздался достаточно громкий взрыв, от которого Пайпер подпрыгнула.
– Все в порядке, – успокоил я. – Просто рабочие прибирают пиротехнику.
Но момент был упущен.
Пайпер вздрогнула, уткнувшись лбом мне в плечо, расцепила ноги и скользнула вниз. Мой член пульсировал, пытаясь пробить себя путь.
– Мне... мне нужно идти.
– Нет, не уходи. Мне не следовало этого делать, прости.
Она склонила голову в сторону, посмотрев на меня со всей серьезностью.
– Нет, ты так не думаешь.
– Не думаю, – я ухмыльнулся ей. – Ты права. Мне не за что извиняться.
Она издала задушенный звук из задней части горла, как будто не знала, бежать от меня или притянуть для поцелуя. Я проголосовал за предпочтительный мне вариант.
– Мне действительно нужно идти.
Не такой ответ я выбирал.
– Пошли вместе, – спустя шесть лет я не был готов отпустить ее так легко. Куда бы Пайпер ни направлялась, я хотел оказаться там.
Она отрицательно покачала головой.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Почему нет?
– Почему нет? – она повторила, медленно моргнув. – Ты действительно спрашиваешь меня об этом?
Ершистое негодование Пайпер должно было осадить меня – но нет. Я впитал его с улыбкой, любуясь, как она защищалась, хотя меня раздражало, что она видела необходимость защищаться от меня. Не то чтобы ее можно было за это винить.
– Да. Прошло много времени. Нам нужно столько всего наверстать. Я хочу знать, чем ты занималась последние несколько лет.
Шесть. Лет.
И с кем она этим занималась.
Она думала обо мне, мечтала обо мне?
Она по мне скучала?
Гнев закипал в моем нутре, но ему некуда было выплеснуться. Он просто сидел, гноясь, пока я засматривался на Пайпер Гастингс.
Потому что вся злость была направлена внутрь. Каждый упущенный момент с этой женщиной – моя гребаная вина.
Пайпер закрыла глаза, нахмурив брови, пока в ее голове шла молчаливая битва.
С кем она боролась?
Я бы хотел, чтобы она сражалась со мной. В боях всегда есть триумфаторы и проигравшие. Победители и побежденные. Если Пайпер желает битвы, я готов запрыгнуть в чертов ринг.
Мне потребовался всего один взгляд на Пайпер, чтобы избавиться от изощренного притворства, которым я обманывал себя, полагая, что прекрасно справляюсь без нее.
Это не так.
И в годовщину дня, когда я ее потерял, возможно, у меня появится второй шанс.
Второй шанс для нас – самый настоящий приз.
Я был слишком глупым, чтобы понять правду шесть лет назад.
Слишком глупым, слишком эгоистичным, слишком самоуверенным.
Но прежде чем я успел попросить ее об этом, синие глаза широко распахнулись, разглаживая складку на ее лбу. Решение принято.
– Лэндон, если бы ты заслуживал знать, то уже бы знал.
Ее голос был мягким эхом всех интимных шепотов, которые когда-то проходили между нами. Мягким, но жестким. Непреклонным. Прорезающим то немногое, что осталось от моей совести, с легкостью пронзающим мою душу.
Нельзя было отрицать, что она была права. Чертовски права.
Шесть лет назад я обменял интимный шепот Пайпер на барабанное соло в центре сцены, ее ослепительные улыбки на анонимное обожание миллионов безликих фанатов.
И у меня хватило гребаной наглости просить что-то у Пайпер!
Я не заслуживал ответов на свои вопросы.
Я не заслуживал доступа ни к ее телу, ни к ее мыслям.
Деньги и слава не были достойной заявкой для такой женщины, как она. Независимо от того, сколько у меня было рекламных щитов или сколько нулей я прибавил к своему банковскому счету – я бы все равно после всего ее не заслуживал. Я потерял это право давным-давно, когда ушел без оглядки, потому что боялся, что если повернусь хотя бы на долю секунды, то не смогу ее оставить. Никогда.
И с тех пор я убегал от сожалений.
Я не заслуживал ее тогда и уж точно не заслуживал сейчас.
Вот только я не мог оторвать глаз от изгиба ее губ. Было время, когда на них светилась улыбка, предназначенная лишь для меня.
Призрак этой улыбки промелькнул сегодня, но только на мгновение. Призрак, который уже преследовал меня.
ГЛАВА 3
Пайпер
Лэндон Кокс едва напоминал музыканта, переживавшего тяжелые времена и укравшего мое сердце. Раньше он был барабанщиком даже без полного комплекта ударных, мужчиной, который мог вместить все свои вещи в одну потрепанную сумку.
И вот он стал рок-звездой.
И незнакомцем.
Тем не менее что-то внутри меня реагировало на него знакомым образом – от одного его присутствия побежали мурашки по позвоночнику.
Почувствовав головокружение, я напомнила себе делать медленные, ровные вдохи.
Мне захотелось уехать отсюда.
Лэндон же захотел последовать за мной.
Шесть лет назад все было с точностью наоборот.
Расплата та еще сука.
И прямо сейчас именно ей я и должна быть. Невосприимчивой к его чарам сукой, которая способна бросить Лэндона Кокса с высоко поднятой головой.
Той, за которой он не захочет идти.
Я приняла свое самое надменное выражение.
– Я уезжаю. Одна. – На горьком опыте я усвоила, что не все в жизни подлежит контролю. Единственное, чем управляла я – это собой.
И Лэндон меня не получит.
Черты Лэндона приняли защитный лоск, который я уже не видела насквозь. И была готова поспорить, что никто не мог. Его глаза оторвались от моего лица, оглядывая меня сверху донизу и чувственно изучая мое тело.
Кожу стало покалывать, в то время как соски вколачивались в кружево лифчика с каждым вздрагивающим вдохом.
Нахождение рядом с Лэндоном, по-видимому, разорвало связь между моим разумом и телом. Потому что рассудок хотел быть властной стервой, но тело – неотразимым вампиром.
Это не осталось незаметным для Лэндона.
– Ты уверена, что хочешь именно этого? – проницательность в его взгляде вернула поток воспоминаний, которые не имели ничего общего с его предательством.
Вместо этого вспомнились сладкие украденные поцелуи и совместные признания. Поле признаний. Даже стадион.
Лэндон не вырывал их у меня насильно. Я сама все ему отдала. Охотно.
Если бы было возможно, вернула бы все обратно.
Будь он проклят.
Шесть лет назад Лэндон поставил меня на пьедестал с прекрасным видом. Но мне не стоило ему этого позволять. Потому что когда он свалил, сбросив меня по пути, падать оказалось слишком больно. Упав на землю, я не просто потеряла дыхание. Я получила множество травм. Однако острые осколки не пронзили кожу. Глубокие раны остались внутри.
Настолько глубокие, что вряд ли заживут.
Лэндон Кокс показал мне любовь, дал попробовать ее на вкус.
Она была как первый глоток праздничного шампанского, первый кусочек шоколадного суфле. Игристый и неприлично роскошный, настолько изумительный, что было невозможно остановиться. Я вкушала его, пока не стало плохо.
От влюбленности.
И теперь больше не хочу снова испытывать это чувство.
Глубоко укоренившийся инстинкт самосохранения сработал, я рывком нырнула под руку Лэндона. Мне необходимо уехать. И мне нужно, чтобы Лэндон остался. Потому что слишком сложно ему устоять. А если я снова упаду, то уже не смогу подняться.
– Тебе объяснить на пальцах? Я ухожу. Ты со мной не идешь, – свои слова я подчеркивала ногтем, впивающимся в его грудь. Мышцы изгибались под ним, посылая всплеск желания мне между ног. Господи, какой же я оказалась слабой!
Отскочив как от огня, я дернула дверную ручку и вылетела за дверь.
Далеко уйти не удалось. Длинные ноги Лэндона догнали меня несколькими шагами, его рука схватила мою, переплетя наши пальцы, словно это было самым естественным в мире.
Я остановилась с отвисшей челюстью, выстроив в линию возмущенные слова, чтобы сбросить их с моего языка.
– Пошел...
– Вот он! – завопили подошедшие блондинка и брюнетка в одежде, едва прикрывавшей самое необходимое. Темноволосая скользнула между мной и Лэндоном, врезавшись в мое бедро с точностью и силой игрока НХЛ.
Но именно сейчас я была благодарна ей за полное отсутствие такта, вырвав руку из хватки Лэндона и спотыкаясь помчавшись к ближайшему выходу.
Лэндон
Стряхнув брюнетку, я стрельнул бейсболку и ветровку у одного из охранников и догнал Пайпер, когда она шла по подземной парковке. Взвод из черных внедорожников, обтекаемых дорогущих автомобилей и одного зачуханного серебристого лимузина ожидал пассажиров, загрязняя густыми и грязными выхлопами внутренности моего горла.
Водитель в серебряном смокинге, типа для соответствия лимузину, выпрыгнул с переднего сиденья и бросился открывать заднюю дверь с ухмылкой как у дебила, когда Пайпер направилась к нему.
Я проскользнул прямо за ней и закрыл за собой дверь. Свирепые голубые глаза врезались в меня.
– Даже не думай.
– Что? Парень не может поймать попутку?
– Нет. Убирайся.
Поскольку из меня всегда был так себе слушатель, я постучал по крыше машины и пролаял:
– Поехали.
Вернувшийся на переднее сиденье водитель, который выглядел так, будто только вчера получил права, вспыхнул неприятным оттенком красного.
– Сэр, полагаю, леди...
Стоит отметить, у парня были неплохие манеры. Вероятно, он работал, чтобы оплатить номерок в отеле для своего первого любовного опыта. Я снял кепку и многозначительно уставился на него в зеркало заднего вида. Его румянец стал еще краснее.
–Лэн... Мистер Кокс, простите, я вас не узнал...
– Ты сейчас поедешь, – это не было вопросом.
Он с сомнением взглянул на Пайпер.
– Вы уверены, что...
Пайпер сверкнула на меня ядовитым взглядом и отползла к дальнему концу сиденья.
– Все в порядке, – сжалилась она над бедолагой. – Вы можете высадить меня около моего дома. Мистер Кокс поедет дальше.
Я поднял перегородку конфиденциальности, как только водитель начал выезжать из гаража, и стал ждать спиной к двери, пока мы не войдем в трафик. Позаимствованная куртка захрустела, когда я повернул свое тело к Пайпер.
– Не обязательно было убегать от меня.
– Чья бы корова мычала, – усмехнулась она, сложив руки на груди и многозначительно глядя в окно.
– Пиппа...
Даже с моего угла обзора было видно, как она вздрогнула.
– Ты не имеешь права меня так называть. Уже нет.
Я тяжело вздохнул и взглянул на нее полным раскаяния взглядом.
– У меня были причины.
Она резко повернула ко мне голову.
– Причины, да? – своей вскинутой бровью Пайпер бросила молчаливый вызов, предлагая перечислить их.
Но я не осмелился его принять. Едва мог признаться в них себе, что уж говорить о том, чтобы назвать их вслух.
Наступила неловкая тишина. Водитель не включил радио, поэтому мы двигались под саундтрек из свиста колес об асфальт и сигналов проходящих мимо автомобилей. От напряжения становилось больно.
Мне нужно извиниться перед Пайпер. Именно за этим я и последовал за ней. Но будет ли извинение считаться без объяснения причин?
Наверное, нет.
Единственное, что я знал наверняка, это что я не был готов так просто уйти.
Прошло несколько минут.
– Кто были те женщины? – равнодушным голосом поинтересовалась Пайпер, но напряжение в плечах демонстрировало важность моего ответа.
– Ты про тех, кто был на стадионе?
Она резко кивнула, не проронив ни слова.
– Просто девушки, они путешествуют за группой.
– Группиз, – ее слова, полные презрения, закружились в арендованной машине, от которой несло аммиаком настолько, что вполне было можно подавиться.
Гораздо раньше, чем я ожидал, автомобиль остановился через дорогу от жилого комплекса среднего размера. Поняв, что мое время истекло, я потянулся к Пайпер и приподнял ее подбородок большим пальцем.
– Посмотри на меня.
– Думаю, я уже вдоволь насмотрелась, – запротивилась она.
– Полчаса назад ты, кажется, так не думала, – решил разыграть я свою последнюю карту.
Явно херовую.
Треснув меня по руке, Пайпер толкнула дверь прежде, чем водитель успел ее открыть.
– Да пошел ты, Лэндон.
Стоило остаться в салоне автомобиля низкого класса. Стоило позволить Пайпер уйти от меня в этот раз. Небольшая часть меня понимала, что я ей задолжал.
Но все в Пайпер, даже ее гнев, – а, может, особенно ее гнев – притягивало меня невидимой нитью.
Я вышел из машины, последовал за ней по тротуару, пока она не остановилась у двери. Прежде чем ключ оказался в замке, я схватил Пайпер за запястье, развернул и прижал к себе изящное тело. Она задохнулась, щеки раскраснелись под темными уличными фонарями.
– И почему я должен это делать? – прошептал я, мягко прослеживая пальцами ее линию подбородка. – Не тогда, когда ты столь любезна.
Густые ресницы вскинулись вверх, почти достигнув бровей Пайпер.
– Ты, ты...
Я наклонился, проглотив ее негодование отчаянным поцелуем. У нас было незаконченное дело.
Может, мне и не нужен был еще один шанс. Может, все, что мне нужно, – что нам обоим нужно – это просто гребаное завершение. Одна ночь.
Потому что Пайпер не могла так охуенно чувствоваться, как я помню.
Воспоминания о нас толкали меня в постель больше раз и с большим количеством женщин, чем я мог сосчитать. Но сколько бы я ни пытался, никому не удавалось стереть память о Пайпер Гастингс.
Вот почему я сейчас серьезно подумываю, что воспоминания были ошибочными. Слишком хорошими, чтобы быть правдой.
Пайпер вздохнула у моего рта, выронив ключи на землю, обняла меня за шею и немного наклонилась, чтобы предоставить мне больше доступа. Чем я с нетерпением воспользовался, проталкивая пальцы через занавес из светлого шелка в колыбель моих рук.
Ее энергия прошла сквозь меня, щелкнув переключателем, который по моим подозрениям, был заблокирован в выключенном положении до сих пор. До встречи с Пайпер. До прикосновений к Пайпер. До поцелуев с Пайпер. Снова.
И, черт возьми, это было так же хорошо, как я помню. Даже лучше.
Блять.
Я хотел попробовать и облизать каждый сантиметр ее тела. Да я, мать вашу, хотел сожрать эту девушку целиком.
Ногти Пайпер впились в кожу моей шеи, она приподнялась на цыпочки, вжимаясь в мою грудь, чтобы стать ко мне еще ближе. Я ухмыльнулся ей в рот. Мой котенок захотел поиграть. Языки сплетались, сражаясь за власть. Она была охренительно вкусной. Протолкнув ногу между ее бедер, я ослабил хватку, чтобы заскользить пальцами по кривой ее позвоночника, когда она приземлилась на меня.
– Пиппа, – на этот раз она не стала возражать против прозвища, которое я простонал у ее губ.
Это было признание вины.
Ради этой девушки, только ради нее, я был готов умолять. После моего поступка – моего ухода – она это заслужила.
Лишь бы она дала мне эту ночь. Одну ночь, чтобы я мог вытрахать ее из своего организма и мы оба смогли спокойно жить дальше. Не то, чтобы я что-нибудь знал о ее жизни. Может быть, она давно оставила меня в прошлом. Хотя по ее реакции на меня, по жару ее кожи, по необходимости моих поцелуев – вряд ли это так.
– Впустишь меня? – спросил хриплым, как старый гравий со стертыми острыми краями, голосом. Я отступил ровно настолько, чтобы поднять связку у наших ног, и свесил ее перед ошеломленными глазами Пайпер. Губы раскраснелись и опухли от поцелуя, она их сжала, изучая блестящий металл, прежде чем снова посмотреть на меня.
– Да.
Да. Как одно слово может быть настолько охуенным?
Обхватив одной рукой изгиб талии Пайпер, я притянул ее к боку и вонзил ключ в замок. Дверь с легкостью поддалась. Я поднял девушку и переступил через порог, чтобы прижать ее к ближайшей стене. Держа ее за колени, погладил бедра.
– Как только увидел тебя сегодня, сразу понял, что просто обязан попробовать тебя. Но не думал, что ты будешь так же превосходна, как я помню.
Пайпер издала низкий звук из горла, похожий на сдерживаемый смех, и, прижавшись крепче, углубила поцелуй. Я не должен был так сильно ее хотеть. Это должно было стать способом избавить меня от жажды, а не усилить ее.
Внезапно загорелся свет, и мы разошлись, моргая друг на друга в замешательстве. Полагая, что она, должно быть, случайно щелкнула выключателем, я ухмыльнулся от ее вида – опухшие губы, розовый нос, беспорядок в волосах от моих рук. Пайпер всегда была идеальной – волосок к волоску. Но когда она позволила мне немного ее растрепать стала чертовски великолепной.
– И что это, блять, такое?
Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что вопрос исходил не от женщины в моих объятиях.
ГЛАВА 4
Пайпер
Как могло случиться, что этот день становился только хуже?
Хотя сейчас перевалило за полночь, так что его нельзя считать одним днем.
Мой взгляд метался между Лэндоном и Адамом, моих умственных способностей не хватало, чтобы заниматься абстрактными деталями. Реальность и без того казалась достаточно сложной.
Я выпрямилась, откинув плечи назад. Как будто хорошая осанка была способна отвлечь от моих опухших губ и тяжелых похотливых выдохов.
Минуту назад я думала совсем о другом. В объятьях Лэндона я постанывала от возбуждения и его напряженных мышц, которые удерживали меня у стены, а мои ладони двигались на его бицепсах, растворяясь в нем. Выпуклость между его бедер пульсировала жизнью.
Но это временное помутнение рассудка внезапно оборвалось. По крайней мере для меня.
Лэндон высокомерно окинул Адама взглядом. Повернулся ко мне со стиснутой челюстью и наполненным голодом взглядом. Словно я была пищей, которую нужно посмаковать и после сожрать. И ему не терпелось начать.
Неудивительно. Пока Адам нас не прервал, я собиралась подать себя на блюдечке.
Лэндон мог игнорировать Адама, но я – нет. Сорок восемь часов назад я думала, что выйду замуж за этого человека. Сначала он был моим соседом, потом другом, а последний год или около того моим парнем. Мы еще не были помолвлены, но он намекал. Я любила его и его семью. Брак казался вполне логичным следующим шагом.
Пока подслушанный разговор не доказал, что я витала в облаках.
И теперь я стояла между двумя мужчинами, на которых когда-то смотрела с надеждами и мечтами о будущем. Два человека, которые предали меня. Лжецы они оба.
После шести лет мои чувства к Лэндону должны были остыть. Тогда я была первокурсницей, впервые оказавшейся вдали от дома. Подростком, завернутым в наивный, наполненный гормонами пузырь. Я должна была забыть его давным-давно. Но ничего не получилось.
Между тем жалу предательства Адама было всего несколько дней. Я должна быть опустошена этим, им самим. Но это не так.
Если бы мне нужны были доказательства, что мои чувства к Адаму – бледная имитация того, что я чувствовала к Лэндону, – бенгальский огонь по сравнению с лазерным световым шоу – вот оно.
Факт, который лишь еще больше меня разозлил. Потому что мы с Лэндоном потерпели крах и перегорели давным-давно.
Ну, обо всем по порядку.
– Ты не имеешь права здесь находиться. Уже нет, – указав на Адама, взмахиваю рукой в сторону входной двери. – Уходи!
– Пайпер, нам нужно поговорить. Не перечеркивай последний год, потому что... – он смущенно глянул на Лэндона. – Из-за... недоразумения.
Перед Лэндоном мне совсем не хотелось все обсуждать. Хотя, в глубине души, я понимала, что невозможно перечеркнуть то, чего никогда не было.
– Поговорим, Адам, но не сейчас.
– Итак, ты ожидаешь, что я оставлю тебя с... – он снова перевел взгляд на Лэндона, прежде чем повернуться ко мне, – ... с ним?
– Он тоже собирается уходить, – слова выскочили из моих уст, и да, это был правильный выбор, несмотря на отвисшую челюсть Лэндона, явно удивленного неожиданным поворотом сегодняшнего дня.
Крошечный проблеск уязвимости заставил меня снова захотеть поцеловать его.
В нескольких секундах от глупости я с решимостью отступила на несколько шагов и резко заговорила.
– Я серьезно. Вы оба – вон отсюда.
А потом, как трусиха, поспешила в спальню, заперев за собой дверь и прижавшись к ней ухом. Тяжелый стук сапог Лэндона был безошибочен, но, не услышав стук шагов Адама, подумала, не замаскировала ли их ходьба Лэндона.
Пронзительная прочистка горла решила мою дилемму.
– Чувак, я не оставлю тебя здесь.
Я пыталась представить лицо Адама. Он, скорее всего, преспокойно свалил бы сам, просто не хотел уходить одновременно с Лэндоном. Думаю, его нельзя за это винить. Коэффициент запугивания был довольно высок, если смотреть на наглого мужчину, чьи накачанные мышцы полностью покрыты чернилами.
Лэндон Кокс сильно отличался от знакомых мне в Бронксвилле парней и юношей из Калифорнийского университета. Как только я увидела его, меня озарила неожиданная мысль срочно заявить, что Лэндон принадлежит мне. Оглядываясь назад, я догадываюсь, насколько это было смешно. Все равно, что пытаться приручить гремучую змею.
Лэндон был опасен, неся в себе смертельный яд, припрятывая хвост и клыки. Единственным сюрпризом стало отсутствие нападения. Никакого безжалостного, резкого укуса.
Он просто ускользнул.
В любом случае, для убийства части моей души не требовался яд.
Я пробежалась языком по губам. Они ныли от давления рта Лэндона и покалывали от его отсутствия.
Поцелуя было слишком мало. Долгий, мягкий и глубокий, но не способный наверстать упущенное за последние шесть лет. Даже не близко к достаточно.
Думаю, в этом был смысл. Потому что шесть лет назад меня было недостаточно для Лэндона.
Сегодня в его поцелуе скрывалось стремление залечить раны. И сила, которая была способна заставить меня забыть прошлое, простить его... Но ради чего? Разве я не заслужила чего-то большего, кроме объедков Лэндона Кокса?
Страсть тоже была. Столько страсти, что мы могли бы питать город.
Или сожгли бы его дотла.
Лэндон
– За тобой? – мудак, который только что прервал то, что, без сомнения, стало бы чертовски невероятной ночью, глумился над серебряным недоразумением, которое пыталось припарковаться к жилому комплексу Пайпер.
Я посмотрел на него.
– А что? Хочешь прокатиться?
– В этом нет необходимости, – мне захотелось стереть улыбку с его лица, но я просто наблюдал, как он сделал несколько шагов, остановившись перед квартирой через две двери, и повернул ручку. – Пайпер и я – соседи.
Соседи. Прежде чем я успел вцепиться в его горло, он проскользнул в свою квартиру и закрыл дверь. Что означало, что вполне может вернуться к ней, как только я уйду.
Как, блять, удобно.
Он был приятелем Пайпер для траха? Или парнем?
Я понятия не имел, но от любого ярлыка мое давление резко возросло.
Я перешел улицу и бросился в заднюю часть лимузина.
– Куда поедем? – раздался писк сквозь небольшую щель из перегородки приватности.
– Торопишься? – я схватил бокал из боковой панели и сообразил коктейль из нескольких бутылок, чтобы унять боль в животе из-за внезапно возникшей злобы.
Или ревности.
Господи…
Возможно, я оставил яйца в квартире Пайпер.
И не было похоже, что сегодня получу их обратно.
– На самом деле, я…
– Просто погоди немного. Я скажу, когда отвезти меня обратно в отель.
У меня было искушение поехать домой. Несколько вещей из гостиничного номера может забрать Линн или один из служащих.
Я жил менее чем в часе езды, в глубине Голливуд-Хиллз. Это место стало моим несколько лет назад, после того, как Шейн, Джетт и Дакс обзавелись собственными домами. До этого я довольствовался арендой небольшого домика недалеко от нашей любимой студии звукозаписи. Мне не нужно было много, мне нравилось накапливать заработанные деньги и наблюдать, как прибавляются нули на моем счете.
Но потом какая-то фанатка обнаружила, где я обитаю, и ждала меня абсолютно обнаженная в моей постели. Она была секси или, по крайней мере, казалась страстной в темноте, так что я присоединился.
Кто трахает сталкера, который вломился в его дом? Я.
Ну, почти.
Я бы трахнул, но никак не мог натянуть гребаный презерватив, который не натягивался до конца. Будучи не совсем трезвым, я решил, что это случайность.
Пока второй тоже не оказался порванным.
Оказалось, что чокнутая цыпочка воспользовалась ножницами, чтобы проделать дырки в презервативах из ящика моей тумбочки. Всей чертовой коробке! Если бы она была достаточно умна, чтобы использовать иглу, я, вероятно, не понял бы этого, пока не получил бы долбаное свидетельство о рождении с моим именем в графе «отец».
На следующей неделе я купил собственный дом, окруженный высоким забором и контролируемый системой безопасности. Единственные люди, которые когда-либо были внутри, – Тревис, ребята и супруги, которые жили в гостевом доме и заботились о главном доме и всей территории.
К моему удивлению, мне понравилось быть домовладельцем. Дом стал оазисом, в котором я ранее не нуждался. Местом, где я мог ослабить бдительность. Оно такое одно.
Кроме домработницы, ни одна цыпочка никогда не переступала порог моего дома, хотя я мог бы сделать исключение для девушки Шейна, Делэни, которая мне немного нравится. Сначала я не был ее поклонником, решив, что она очередная подружка Шейна, ищущая славы. Тип цыпочек, который нас всех постоянно преследовал.
