Текст книги "Проводник (ЛП)"
Автор книги: Тара Фюллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава 35
Эмма
Два дня.
Прошло целых два дня с тех пор, как Финн поцелуем выбил из меня дыхание и сказал, что любит меня. Тот поцелуй… то мгновение… это было изумительно. Безрассудно. Превосходно. Как мог он быть так далеко после того, что произошло между нами?
Я достала пачку молока из холодильника и поставила ее в угол рядом с мукой, сахаром и упаковкой с кусочками шоколада. Преступив границу, почувствовав его прикосновение, он был всем, о чем я могла думать. Всем, о чем я могла мечтать. Без него… мне казалось, словно я была во тьме. Будто я была слепа, и я это ненавидела. Что если с ним что-то случилось? Он прикоснулся ко мне, а не должен был. Что они делали с душами, преступившими закон?
Я уставилась на ингредиенты передо мной, на самом деле не видя их. Видя лицо Финна вместо них. Зачем я позволила ему коснуться себя? Зачем я коснулась его в ответ? Если бы он был в порядке, он бы уже вернулся. Мой мозг не прекращал работать. Он больше не подчинялся мне, думая о том, что могло произойти с Финном, опуская тот факт, что душа вообще могла овладеть телом подобным образом. Могла ли Мэв сделать тоже самое?
Я схватила телефон, висящий на стене, и набрала Кэша, мне нужно было услышать чей-то голос. Нужно было больше не быть одной. Если я останусь наедине с собой, мои мысли съедят меня живьем.
Гудки все шли и шли. Когда звонок переключился на голосовую почту, я повесила трубку. Черт. Он наверняка все еще беспокоился о нашем «поцелуе». Я скользнула вниз по кухонной стене, аккуратно, чтобы не задеть швы, и накрыла лицо руками, стараясь разобраться во всем том дерьме, в которое превратилась моя жизнь. Она казалась запутанной, серебряной паутиной, из которой я не могла вырваться, а факт, что Мэв все еще была где-то там, был пауком, приближающимся, чтобы прикончить меня.
– Эмма, я дома!
Я вздрогнула в испуге, когда мама вошла на кухню, а за ней и Паркер. Порыв холодного воздуха ворвался в дом, кружа края маминого алого платья, когда он закрыл входную дверь за собой.
– Привет. Вы сегодня рано. – Было всего восемь, намного раньше, чем они обычно возвращались домой, но я не жаловалась. По крайней мере, я не буду одна. Я поднялась, морщась, когда потянула швы на шее и ноге слишком сильно, и направилась к холодильнику. – Ребята, вы поели? Я могу приготовить что-нибудь, если хотите.
– Мы пообедали, – почти промурлыкала мама. Она схватила Паркера за футболку и притянула его ближе, целуя так, будто хотела распробовать его гланды, затем остановилась и пробежала пальцами по его волосам. – Думаю, мы больше заинтересованы в десерте.
Я раскрыла рот.
– Мама, это отвратительно!
Паркер держал ее на расстоянии вытянутой руки, вытаращив глаза.
– Хорошо, милая. Думаю, сегодня ты немного перебрала вина. – Он погладил ее по руке и улыбнулся мне, извиняясь. – Похоже, я должен был прервать ее раньше.
Думаешь? Хотела я спросить, но заставила себя сосредоточить внимание на ингредиентах на прилавке. Молоко, мука, сахар, шоколадные чипсы. Впервые, я не была уверена, что выпечка будет занимать мой ум достаточно, чтобы успокоиться.
– Как дела, кстати? – продолжил Паркер. – Я хочу, чтобы ты знала, что мы не собираемся останавливаться, пока мы не поймаем того парня. Все в отделе занимаются этим делом. Мы скоро поймаем его, Эмма. Я обещаю.
Мама фыркнула и пробормотала что-то себе под нос, и мы с Паркером нахмурились. Я видела маму навеселе и раньше, но они никогда не была настолько груба. Паркер помог маме сесть на барный стул и положил свою руку ей на плечо, чтобы удержать ее от падения. Она прислонилась к его груди и уткнулась носом в его шею, глубоко дыша.
– Гм, – начала я, не совсем уверенная, что сказать. – Так или иначе, я собираюсь ложиться спать, таким образом, вы оба можете весело провести время. – Оставляя ингредиенты для печенья, я сбежала в свою комнату. Наблюдать за свиданиями мамы было одним. Видеть, как она запихивает свой язык какому-то парню в горло, было другим. Я даже не видела, как она делала это с папой. Не передо мной, так или иначе, слава Богу.
Я слышала в гостиной статику и шипение рации, сопровождаемые голосом. Несколько секунд спустя Паркер сказал что-то о необходимости уехать на работу. Я осела против двери в облегчении. По крайней мере, мне не придется слушать их забаву через стенку.
В безопасности в моей комнате, я заползла на кровать и зарылась носом в покрывало. Я вдохнула последний запах Финна, как будто могла удержать его во мне навсегда.
– Пожалуйста, возвращайся, – прошептала я в одеяло.
Мама открыла дверь в комнату, ленивая улыбка появилась на ее лице. Я отбросила воспоминания о Финне и села, зная, что мне, вероятно, придется выслушивать ее рассказ о Паркере. Ее руки соскользнули с дверной коробки, и она прислонилась к дверному проему, вздыхая.
– Я почти забыла, на что это похоже.
Я закатила глаза.
– Я действительно не хочу это слышать.
Она вошла и закрыла за собой дверь, затем прижалась к ней спиной.
– Знаешь, я почти отбросила мои планы относительно тебя, чтобы я могла уложить того мужчину в кровать. Он был восхитителен.
– Мама… – Я аккуратно соскользнула с кровати, мой живот скручивался в тугие узлы. Я хотела, чтобы она уже просто отключилась и прекратила вести себя как томящаяся от любви ученица колледжа. – Возможно, тебе лучше лечь спать. Пошли. Я помогу тебе.
Она откинула голову назад и рассмеялась, танцуя мимо меня.
– О, Эмма. Это будет веселее, чем я думала.
Она вращала какой-то инструмент в руке. Просто видеть, как она держит отвертку, уже было поводом для беспокойства. Мама плюс инструменты равнялось сломанные вещи, много-много сломанных вещей.
– Что ты делаешь?
К одному за другим она прижимала отвертку к винтам около замка на моем окне и откручивала их на половину, затем она давила на винты, чтобы согнуть их.
– Вот так. Не думаю, что окно будет открываться в ближайшее время.
Я изумленно уставилась на нее.
– Ты сошла с ума? Мама, если серьезно, думаю, ты слишком много выпила.
Мама лениво направилась обратно к двери и бросила отвертку через комнату.
– Это печальное, грустное оправдание для такой девушки как ты, – сказала она. – Ты должна благодарить меня за то, что я вывожу тебя из твоих страданий. Изнывать из-за мальчика, который не может быть рядом, не желать довериться никому, даже своему лучшему другу и маме. Действительно, я не могла спланировать это лучше, если бы попыталась. – Она зло посмотрела на меня. – Время, чтобы передать тело, Эмма.
Страх взорвался в моей груди, и я отшатнулась, поймав себя у края кровати. Мой зашитая нога врезалась в матрас. Ее глаза. Сегодня вечером они были цвета лесного ореха, зелеными с пятнами золота. Ни капли не похожие на голубые глаза цвета драгоценного камня, которые наблюдали, как я росла в течение прошлых семнадцати лет. Она сделала то, что Финн сделал с Кэшем. Мэв была там, и мама… О, мой Бог.
– Что ты с ней сделала?
– Какая удача, что твоя мама выбрала этот вечер из всех ночей, чтобы выпить! – Мэв рассмеялась. – Это было легко. Слишком просто на самом деле. Просто как шишка на голове в туалете ресторана. И тот факт, что твоя мама любит вино, безусловно, помог.
Она осмотрела мамины ногти.
– Прошу прощения, что утомляю. Действительно прошу. Я планировала избавиться от этого в театре, но возникли… технические трудности. – Она усмехнулась и опустила руку. – Вижу, ты не достаточно мертвая. Но я исправлю это сегодня вечером.
Мое дыхание застряло в горле, и я направилась к двери, но Мэв встала перед ней снова и покачала головой.
– Ты действительно веришь, что я отпущу тебя?
Я сжала руки в кулаки по бокам, пытаясь думать. Я не знала, что сделать. Куда пойти. Да, она была в теле… но это было тело моей мамы. Я не могла причинить боль своей маме. И она знала это.
Что-то толстое и теплое испортило воздух, и я зажала нос. Темный дым, просачивающийся под дверью, привлек мое внимание к полу.
– Т-ты устроила пожар?
Она вздохнула.
– Ну, да. Но я не собираюсь сжечь тебя. Мне нужен дым, чтобы добиться цели.
Я яростно затрясла головой. Это было все, что я могла сделать, потому что слова застряли в горле. Я не хотела умирать. Пока нет. Я еще даже не получила шанс сказать Финну, что я любила его, и не компенсировала то, что я сделала Кэшу.
– Только подумай, как близко ты находишься к путешествую на Небеса! – Мэв прислонилась к двери. – Ты отправишься к своему папе. О, подожди… Верно. Его там нет.
Мое дыхание сбилось, а затем совсем замерло. Мой папа был на Небесах. Финн сказал мне, что он был там. Он наблюдал за тем, как он ушел туда.
– О, Финн не сказал тебе? – Она коснулась рта в притворном удивлении. – Финн всегда хорошо хранил свои секреты. И врал. Но ты уже знаешь это.
– Нет… – Я схватилась за кровать, чтобы удержаться. Кровь прилила к моей голове, вызывая головокружение. Она врала. Она должна была врать.
– Бедный Папочка, – сказала Мэв. – Как ты думаешь, сколько раз он сгорал в течение последних двух лет? Должно быть тысячи раз. Может быть, поэтому Финн соврал. Он хотел избавить тебя от боли.
– Ты лжешь. – Я проскользила вдоль матраса, пока мое бедро не ударилось о тумбочку. Дым был настолько едким, что глаза слезились. Легкие горели.
– Лгу? – Она подняла брови. – Или Финн лжет? Он врал тебе и раньше.
Я закашлялась и вдохнула еще дыма, голова кружилась, равновесие нарушилось. Я сжала руку на лампе. Я должна была убрать маму оттуда. Даже если это означало причинить ей боль.
– В чем дело, Эмма? Ты выглядишь немного бледной. – Мэв хихикнула, и то, что выходило изо рта моей мамы, казалось настолько неправильно, что заставило мой желудок сжаться.
– Я не виновата в том, что ты сошла с ума, – сказала я ей. Я встала и потянула лампу с тумбочки за собой. Взгляд Мэв бросился к лампе и обратно к моему лицу. – Я бы тоже злилась. Но я не выбирала это. Я не забрала бы это у тебя. Я никогда бы не поставила себя выше тебя.
Я сделала нетвердый шаг ближе, шнур лампы, тянущийся позади меня, заставил Мэв напрячься.
– И сейчас?
– Сейчас… – Я остановилась, чтобы снова закашляться. Комната начала исчезать по краям зрения. – Теперь, когда ты втянула мою мать, и я не позволю ей умереть из-за этого. Не из-за тебя. Не из-за меня.
Я не ждала ее ответа. Я сделала выпад вперед с такой силой, с какой моя зашитая нога позволила, подняв лампу над головой.
Тело мамы рухнуло.
Лампа с грохотом упала на пол, забытая. Кашляя и шипя от дыма, я упала на колени и прижала пальцы к маминому горлу. Она была жива. Слава Богу.
Что-то упало на пол и разбилось позади меня, и моя рука застыла у маминой шеи. Ее пульс бился о мои кончики пальцев. Страх, столь же толстый как дым, душа меня, циркулировал в моей груди.
Мэв. Она все еще была здесь.
Мы все еще не были в безопасности.
Я медленно встала, и что-то мягким перышком прошлось по швам на моей шее. Холод полз по моей коже даже после того, как прикосновение закончилось. А затем… пришла боль.
Швы на шее разошлись одним быстрым рывком. Мои колени подкосились, и я ударилась лицом о деревянное перекрытие с отвратительным глухим стуком. Боль прошла по правой стороне моего лица, и миниатюрные лампы накаливания плавали по краям моего зрения. Я провела языком по зубам, чтобы удостовериться, что они все еще были на месте, и почувствовала вкус крови.
Комната была кошмаром вокруг меня. Стекла бились. Казалось, что стены раскалывали и рвались на части. Или возможно это было только в моей голове. Я потянулась и провела пальцами на полу, ползя вперед, пока я не достигла ноги мамы. Ее мягкое тело блокировало наш единственный путь к спасению. Я должна была вывести ее отсюда.
– Мама… – прохрипела я, хватаясь за край ее платья, чтобы продвинуться вперед. – Пожалуйста, проснись. Пожалуйста.
Она не шевелилась, таким образом, я поднялась на колени, смутно осознавая, что боль начинала исчезать, и потянулась к дверной ручке. Мои пальцы были влажными от крови, скользили на ручке, но она открыла дверь на дюйм. Дым и жар пролились в комнату. Мои легкие горели, а грудная клетка сжималась. Голова кружилась, а внутренности покалывало. Я вдохнула кислород, которого не было, и рухнула на пол рядом с мамой.
Я сморгнула тьму, которая не имела никакого отношения к наполненной дымом комнате, и все, что было связано с этим, было то, что жизнь вытекала из меня. Я могла чувствовать это. Холод. Конец. Мои веки затрепетали и закрылись, безнадежность охватила меня. Я собиралась умереть.
Глава 36
Финн
Я появился со вспышкой рядом с домом Эммы. Мир вокруг меня был белым, покрытым нетронутыми кристалликами снега, которым был переполнен двор вокруг тихого дома. Но что-то было не так. Запах дыма держался в воздухе, креп с каждым шагом, я пошел к дому, во мне разгоралась паника, что для меня было близким к точке боли. Я двинулся вперед, но остановился, когда проблеск золота бросился в глаза. Аная.
Она стояла с рукой на косе, с важным лицом, выжидая.
– Мне очень жаль, Финн.
– Нет. – Я отшатнулся, и Скаут вцепился в мои плечи. Я не мог… Я не позволю ей этого сделать. Я спустился в Ад и вернулся ради этой девушки. Буквально. Я схватил косу со своего бедра. Она не горела холодом. Не было призыва использовать ее. Но я буду орудовать ею, если придется. – Я не позволю тебе забрать ее. Я остановлю тебя, если придется.
Аная прищурилась.
– Не будь глупцом, Финн. Не мешай. Подумай, что он с тобой сделает.
– Меня это не волнует.
Истон проявился над землей рядом со мной, его взгляд зафиксировался на Анае.
– Пошли, – сказал он мне. – Делай то, что тебе нужно. Я остановлю ее.
– Спасибо. – Я отступил от Анаи, потянувшись рукой назад, нащупывая кирпич. В моем уме огонь лизал внутренности моего черепа, требуя заметить его. Я закрыл глаза и заблокировал его. У меня не было времени для него. Не сейчас. Эмма. Эмма. Эмма. Ее имя было единственной мыслью, бегущей в моем уме. Я должен был спасти ее.
Я скользнул через кирпичную стену и ввалился в комнату, дезориентированный дымом, который вздымался вокруг и проходил через меня, оставляя меня насыщаемым его опасным ароматом. Высокий пронзительный вой самолета звучал в моих ушах, и из-за дыма было трудно дышать…
– Где она? – спросил Скаут и пронесся через стену позади меня, оборвав воспоминания.
– Я не знаю. Просто… нужно начать искать. – Я проложил свой путь через дым. – Эмма? Черт, Эмма, ответь мне!
Звук бьющегося окна где-то на другой стороне дома заглушил мои крики. Я на ощупь пробирался по комнате, проводя твердыми руками по тому, что, как я догадывался, было туалетным столиком. Стеклянные флаконы опрокинулись с его краев из-за неуклюжей хватки моих пальцев. Ругаясь, я наткнулся на стену, дверцу ее шкафа, кровать… Я бросился в середину комнаты пока, наконец, мои ноги не ударились обо что-то твердое, и не раздался сдавленный стон снизу.
– Эмма! – Я подался вниз, мои руки нашли ее раньше моих помутневших из-за дыма глаз. Я едва узнал ее. Ее волосы были сильно испачканы кровью, текшей из открытых швов на шее. Лицо было бледным, а губы окрашивались в ужасный оттенок синего. Она снова простонала, и ее глаза с трепетом открылись на долю секунды, прежде чем вновь закрыться.
Скаут образовался в центре комнаты.
– Финн, я не могу… – Увидев Эмму, он выругался и присел на колени рядом со мной. – Что будем делать?
Я сглотнул гнев, нарастающий у меня в горле, и закрыл глаза, чтобы успокоить дыхание.
– Мы вытащим ее отсюда.
Еще одно стекло лопнуло, на этот раз, будучи ближе к нам. Возможно, в гостиной дальше по коридору? Я попытался поднять ее, протягивая плечо под ее руку, но страх и усталость, затаившиеся внутри меня, охватили меня, и я растворился. Я не мог удержать себя.
Скаут покачал головой.
– У тебя больше нет пути, по которому ты сможешь уйти отсюда с ней. Ад иссушит тебя, мужик.
– Тогда помоги мне!
– Финн… – заколебался Скаут, выглядя, как будто его рвало на части. – Он узнает, если я прикоснусь к ней. Я не могу рисковать.
Я знал это. Я знал, что не стоило даже просить его об этом. Но… черт побери! Я кинулся к окну, пытаясь удержать хоть что-то под контролем.
– Иди, позови на помощь. Здесь есть паренек по соседству. Сделай что понадобиться, чтобы привлечь его внимание. Подведи его к окну, что угодно. Просто приведи его сюда.
Скаут кивнул и исчез. Несколькими секундами позже, я услышал, как взорвалось одно из окон Кэша.
Я развернулся обратно к Эмме и пригладил ее окровавленные волосы на щеке.
– Ты должна помочь мне, красавица, – молил я. – Я не смогу вытащить тебя отсюда сам, ладно?
Слезы полились из ее глаз.
– Финн…
– Я здесь. – Я взял ее за руку, чувствуя, как моя грудь разрывается на части.
– Все хорошо. Больше не болит. – Она моргнула, ее глаза сфокусировались. – Я люблю тебя. – Она сжала мою руку и закрыла глаза.
На губах застыли слова. Я всю жизнь ждал, чтобы услышать, как она произносит эти слова, но то, как она их сказала… Они были прощальными.
– Нет. – Дыхание вздрогнуло по пути из легких. Я сосредоточился на каждой части моего тела, пытаясь материализоваться, но… ничего не вышло. Даже искры не получилось.
Ярость, какой я не чувствовал прежде, прожгла меня. Я не позволю Мэв забрать жизнь у этой девушки, прежде чем настанет ее время. Я бы горел целую вечность, но не дал бы этому случиться.
Дрожа, я встал на ноги. Резкая вспышка черного пронеслась вокруг меня перед тем, как раствориться в дыму. Мэв. И она была на грани превращения.
– Убирайся, трусливая девчонка! Я знаю, ты здесь, и ты потеряла последние капли твоего извращенного, садистского ума, если думаешь, что я позволю тебе забрать ее.
Смех эхом отскочил от стен, столь же массивных и смертельных, как дым, который скрывал ее от меня.
– Что ты собираешься делать, Финн? Там нет выхода. Просто прими это. Я выиграла. Ты проиграл. Игра окончена.
– Это не игра. Это чья-то жизнь, с которой ты играешь.
– Ты прав. Это моя жизнь, – прошептала она мне на ухо.
Я повернулся, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, но все, что я увидел, было лицо, затуманенное дымом. Как же Эмма могла дышать этим? Бог знал, я не был способен на все это годы назад. Существовало столько вещей, которые могли убить меня в той аварии, но дым был самой ужасной из них. Сжигал мои легкие, горло, глаза. Поглощая кислород до тех пор, пока мир не потемнел.
Ненависть накалилась у меня в желудке.
– Я убью тебя! Я, черт возьми, убью тебя, как только ты оживешь. Слышишь меня?
Пошатываясь, я пошел вперед по комнате, испытывая головокружение, пока я искал тень Мэв, и растворился сквозь несколько кусочков неопознанной мебели прежде, чем найти путь назад к Эмме. Я приблизился и понял, что рядом с ней было еще одно тело. Ее мать.
Я застыл, понимание скрутилось испугом в моем животе. Мне следовало переживать не из-за огня, а из-за дыма. Мэв бы не позволила чему-то окончательно испортить тело до того, как она могла его забрать. Ее должно было не меньше волновать и то, что происходило с душой внутри него. Но я волновался. Я моргнул сквозь дым и жар, не давая страху овладеть мною. Ему не было места. Больше нет.
– Очнись, красавица, – сказал я Эмме. Я смог убрать прилипшие волосы с ее лица прежде, чем мои пальцы растворились. Снаружи, Кэш колотил по запертому окну. – Помощь уже в пути. Клянусь, я не позволю тебе умереть подобным образом. Клянусь. – Мой голос оборвался, когда я произнес обещание, которое не был уверен, что смогу сдержать. Что если это не сработает? Что если она умрет на полу этой окутанной дымом комнаты? Или еще хуже, огонь доберется до нее раньше Кэша?
Серебристый контур Мэв мерцал в дальнем углу комнаты.
– Ты просто собираешься убить мальчишку. Ты понимаешь это?
Сейчас я не мог думать о том, что правильно, а что – нет.
– Я серьезно. Как только ее глаза откроются… – я сглотнул. – Если те глаза не окажутся голубыми… если это будешь ты, вместо нее, клянусь Богом, я сам убью тебя. Я найду первого попавшегося пьяницу на улице и использую его, чтобы забрать твою уродливую душу. Слышишь меня? Слышишь?
– Ты не посмеешь. – Ее голос дрожал, как водяная рябь по луже. – Они отправят тебя прямиком в Ад, и ты это знаешь.
– О, я посмею. – Слова гремели, будучи более похожими на дикий рев, нежели на мой настоящий голос. – Понимаешь ли, я только что вернулся из Ада, и я тотчас вернусь туда, если это спасет ей жизнь, но не сомневайся и секунды, я заберу тебя с собой.
– Эмма! – прокричал приглушенным голосом Кэш по другую сторону двери, сопровождаемый повторяющимся, резкими кашлем. Он попытался открыть дверь, но тело бессознательной Рейчел загораживало путь.
Как он попал в дом? Я чувствовал жар языков пламени, сочившихся через дверь. Он приоткрыл ее достаточно, чтобы проскользнуть в щель и на ощупь проложить путь через все, что блокировало путь.
– Черт… Рейчел? – Он сел на колени и дотронулся до лица матери Эммы, затем поднял ее на руки и вынес оттуда.
– Нет! Вернись, ты идиот! – прокричал я, готовый разгромить кулаком первое, что попадется под руку.
Через несколько минут он прошел обратно в комнату.
– Эмма? – Ему удавалось хрипеть между кашлем, что раздваивало его перед моими глазами через каждые несколько шагов. Дерьмо. Мэв была права. Что бы я ни сделал, это убьет их обоих.
Когда он нашел ее, то рухнул на пол и потянул ее к себе на руки. Он попытался встать, прижимая ее к себе, и, спотыкаясь, попятился к выходу. Я был позади него, шепча Эмме, пока он шел, но как только он добрался до двери, черное пятно мелькнуло передо мной и швырнуло Кэша в стену. Он захрипел и упал, его голова ударилась об пол с глухим, безнадежным звуком. Эмма выскользнула из его объятий.
– Нет. Вставай. Ты должен встать. – Я осел на колени перед Кэшем, чье лицо уже побледнело до пепельно-белого цвета. Алое пятно под его головой быстро увеличивалось, вязкое и мокрое. Кровь.
Ниже по коридору, пламя лизнуло потолок гостиной. По крайней мере, она подожгла дом с противоположного конца. Если оно подберется ближе, пути не будет. В сложившихся обстоятельствах был лишь один выход. Я должен был материализоваться. Собраться с силами. Если я не… Если ты не сделаешь этого, она погибнет в этом огне. Она. Умрет.
Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, чувствуя, как гравитация охватывает мое тело, и потянул Эмму к себе на руки. Ее кожа была бледной и скользкой от пота, маленькие пряди ее белокурых волос с медовым оттенком были окрашены темно-алым и прилипли по сторонам ее лица. Все, о чем я мог думать, был наш последний миг вместе. Я целовал ее до тех пор, пока она не могла дышать. Сказал ей, что люблю ее, а затем исчез.
Мои пальца схватили ее сильнее, когда боль овладела мной, топя меня в отчаянных волнах сожаления. Я повернулся и посмотрел на Кэша, обессиленного и одинокого. Он умрет из-за меня? Эмма никогда мне этого не простит. Никогда. Судя по цвету его лица и растущей луже крови под его головой, у него было не много времени. Я больше не мог разглядеть, как его грудь поднималась, не мог расслышать обнадеживающий хрип его тяжелого дыхания. Смерть затхлой вонью застыла в воздухе. Она была так близко, я мог почувствовать ее.
Эмма тяжело вздохнула, вздрогнула и обмякла у меня на кончиках пальцев. Мир замер в противной нерешительности. Я нагнулся над ее телом и прижался ухом к ее губам. Ее сердцу. Оно все еще билось, но очень слабо. Она была неподвижной. Такой неживой. Я сосредоточился на твердости моих пальцев и прижал пальцы к ее шее, стараясь остановить кровотечение.
– Останься со мной, Эмма. Ты не можешь сейчас покинуть меня. Я не отпущу тебя. Ты ведь хочешь жить, помнишь?
– Финн, остановись, – сказал Истон позади меня.
Я нажал сильнее, и кровь замедлилась.
– Держись подальше от нее, черт возьми, – выдохнул я. – Забудь про Мэв. Я могу это сделать. Я могу спасти ее.
Истон схватил меня за плечо, его прикосновение обжигало, и оттащил меня от липкой кожи Эммы. Боль ослепила меня. Гнев овладел мной. Я потянулся к косе, но Скаут схватил меня за руку. Пламя подбиралось ближе. Оно было слишком горячим. Слишком…
– Она умрет, если я оставлю ее.
– Она не умрет, клянусь. Мы можем спасти ее и убрать Мэв, но тебе нужно остыть и позволить мне сделать свое дело. – Прорычал Истон мне в ухо. – Помнишь план, с которым ты и Скаут приходили ко мне? Я здесь, чтобы сыграть в нем свою роль. – Он сделал шаг назад, вытащил косу из кобуры и посмотрел на Скаута. – Тебе придется держать его.
Скаут опустился позади меня, схватил меня за руки и удерживал на месте.
– Сделай это.
Истон поднял косу и размахнулся, прорываясь через мягкую плоть Эммы. Я ахнул. Скаут сжал меня крепче, а Истон отделил чистую душу Эммы от тела.
Мир остановился. Она уставилась на меня, мерцающая, прекрасная и смущенная, выглядя неуместно рядом с Истоном.
– Эй, ребята, надо двигаться, – Аная протиснулась к нам. – Я не могу сдерживать дольше. Я возьму ее. Меня не могут остановить.
– Финн? – Голос Эммы был близок к шепоту, и я подался вперед, чтобы быть ближе к ней, но меня опередил пронзительно вопившая вспышка черного, пронесшаяся между нами. Тень метнулась к пустому телу Эммы, извиваясь и скручиваясь от необходимости. Лицо Мэв прорвалось сквозь маслянистую поверхность и со скрежетом погрузилось в безжизненную плоть.
– Она готова! – крикнул Истон. – Уводи Эмму отсюда, Скаут. Она не должна видеть эту часть.
Скаут поспешил и обнял Эмму за худые плечи. Они перемешивались и превращались в пар от его прикосновений. Она открыла рот, пытаясь что-то сказать, в тот момент, когда Скаут выводил ее из комнаты. Подальше от меня.
Я стиснул зубы и вскочил, чтобы последовать за ними, но голос Истона остановил меня.
– Чем скорее я выпровожу Мэв отсюда, чем скорее я смогу взять ее, и тем скорее ты сможешь вернуть Эмму обратно.
Он кивнул на тело Эммы. Я стиснул зубы и стал ждать, пока ее грудь не начнет подниматься и опускаться. А потом это случилось. Грудь Эммы поднялась от нетвердого дыхания, затем упала.
Но не Эмма ожидала внутри. Нет… это была Мэв.
Ее веки дрогнули, а воздух заполнил легкие.
Истон рванул вперед.
– Сейчас!
Я отступил назад, следя за тем, как он вынимает Мэв из тела девушки, которую я люблю. Наблюдая за тем, как огонь поглощал стены. Стирая их в пепел. Мой мозг был путаницей воспоминаний. Мое тело таяло. Обжигая. Поглощая меня живьем. Я схватился за голову и простонал.
Крик пронесся по воздуху. Спина Эммы чуть изогнулась, затем повалилась на пол, когда Истон вытянул Мэв из тела, ее смутный силуэт извивался вокруг косы Истона. Пятно теней собралось вокруг его лодыжек.
– Скаут! – закричал Истон. Крики разразились под жидкой поверхностью под ногами Истона. С ворчаньем, он схватил Мэв за запястье.
Она пронзительно закричала.
– Нет. Нет, нет, ни за что. Я не пойду с тобой!
Истон кинул на меня один единственный взгляд, который говорил мне покончить с этим, а после он растворился в пропитанной серой тени под ним, таща за собой вопившую Мэв. Я повернул голову и плотно закрыл глаза, мой живот скрутило, когда крики воронкой унеслись прочь, словно вытекающая из ванны вода.
– Финн, – сказал Скаут, заталкивая Эмму в комнату за собой. – Она готова.
Это было время, чтобы вернуть девушку, которую я любил туда, где она должна была быть. Я вскочил и схватил Эмму за руку. Она выглядела напуганной, глядя на свое тело.
– Эй. – Я коснулся ее подбородка. – Проснись, ладно? Проснись, потому что… ты мне нужна. Никаких прощаний. Пока нет.
Она кивнула. Я поцеловал ее один раз, затем, вместе с ней, склонился над ее телом, направляя ее обратно в собственное тело. Медленно, ее душа слилась с кожей, по мере того, как каждая ее часть соединялась с телом. Она моргнула дрожащими глазами, а затем они тоже исчезли, замещенные теплыми, закрытыми веками. Я придвинулся к ее телу, держа ее за дрожащие плечи, чтобы удержать душу внутри. После столь долгого отнятия жизни, возвращать ее было… прекрасно. Когда я был уверен, что она была там, я убрал руки.
А затем были только Скаут и я, глядевший на нее. Ожидающий. Молящийся.
– Что если она не…
– Все получится, – отрезал я.
Ее грудь вздымалась тяжелым дыханием, потом она закашлялась, и я облегченно расслабился. Скаут рассмеялся и хлопнул меня по спине.
– Она сделала это. – Я потер руками лицо и улыбнулся.
Пожарный бросился по коридору и проломил дверь спальни. Эхо криков было приглушено дымом и сиренами. Эмма была в его руках, была в безопасности.
Я лишь смутно осознавал, что делала Аная. Она сидела на коленях рядом с Кэшем, с молитвой на губах, его душа поднималась над телом. Аная положила руку на его грудь и вдавила его обратно в тело.
– Аная! – заорал Скаут. – Что, ради Бога, ты делаешь? Забери уже его.
Аная проигнорировала его, заправляя одну из ее косичек за ухо и наклонив голову, чтобы изучить бессознательного мальчика. Она поправила волосы на его голове, этого я никогда не видел прежде, и прошептала еще одну строчку из ее молитвы.
– Ты не хочешь забирать его? – спросил я.
Она покачала головой и улыбнулась. Дотронулась пальцем до кончика его носа.
– Нет. Его время не пришло.
К моему изумлению, Кэш начал кашлять. Его легкие начали борьбу за воздух. У нее на лице было странное выражение.
– Что ты…
– Здесь есть еще один! – крикнул пожарный, отвлекая меня. В это время он взял Кэша на руки, Аная исчезла.
Я вздохнул, чувствуя, как приятное облегчение прошло через меня волной, как вода по газону. Эмма была там, окровавленное, хрупкое тело растапливало снег под собой. Она не останется там надолго. В течение нескольких секунд ее погрузили на носилки и запихнули в машину скорой помощи.
Полицейские и пожарные машины заполнили улицу, отбрасывая сине-красный свет на белый снег. Рейчел лежала на других носилках. Прежде чем я увидел что-либо еще, мир начал вращаться. Я чувствовал себя подобно игрушечной юле, вращающейся так быстро, что мир становился тихим пятном, мое существование исчезало прямо на глазах. Воспоминания лились дождем. Мама, стоящая и плачущая у раковины, Поп, ведущий трактор через колыхающиеся колоски золотой пшеницы, цвет волос Эммы, заседание в Межграничье, серое и пустое, и Эмма, всегда Эмма, яркая и полная жизни. Воспоминания разваливались так быстро, что я не мог зацепиться за них. Они разлетались как лента вдаль, пока не осталось ничего. Только тьма.
