Текст книги "Смоль и сапфиры. Пара для герцога (СИ)"
Автор книги: Таня Нордсвей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 11. Помоги мне
Как только двери отрезают нас от толпы в зале, я зябко обнимаю себя за плечи, ощущая холод, царящий в коридорах замка. Киран без слов расстёгивает свой камзол и снимает его, накидывая мне на плечи и оставаясь в одной чёрной рубашке.
– Пойдём, я отведу тебя в наши покои.
После слова «наши» я удивлённо перевожу взгляд на Кирана.
– У тебя будет отдельная комната, – поясняет он. – Я заранее послал весточку слугам, чтобы они успели к нашему приезду всё подготовить. Раз мы будем соседями, то полагаю, что они теперь не мои, а наши.
– Отлично, – соглашаюсь я. У меня отлегает от сердца от мысли, что мне не придётся делить с ним кровать.
– Что, тебе так противна теперь мысль спать со мной рядом? – улавливает мой вздох облегчения Киран. – Ещё недавно ты забиралась ко мне в постель, когда я был абсолютно голый. И, кажется, тебя это ничуть не смущало.
Ох, лучше бы он продолжал играть со мной в молчанку! Кажется, теперь об этом он будет напоминать мне до скончания моих дней. За последние пару суток это уже второй раз. Дальше – больше? Его так волнует этот постельный вопрос?
– А если нас услышат? – шиплю на него я, озираясь. Мои щёки горят.
– В ближайших коридорах ни души. Так что? Ответишь?
– Тебя действительно это интересует? Это ведь на уровне драм молоденьких девиц!
– Даже по секрету не скажешь?
Он что, издевается надо мною?
– Тебе уже столько лет, а тебя волнует лишь то, хочу ли я после того, как чуть было не перерезала тебе глотку, спать с тобой в одной кровати? – останавливаюсь я, воззрившись на него. И вижу, как Киран смеётся глазами.
Я не понимаю этого мужчину и его перепады настроения. Путаюсь, теряя почву окончательно.
Почему он то холоден, то учтив, то шутит, то пугает меня? И почему он до сих пор постоянно мне помогает, хотя его молва рисует абсолютным деспотом, что приносит в жертву младенцев в полную луну?
– Ах, – он подходит ко мне ближе. – Всё дело в моём возрасте? Я слишком стар для тебя? Да, сто девять лет это уже… почтенный возраст. Кстати, а тебе сколько?
– Девятнадцать! И нет, просто я не могу до конца тебя понять!
– Значит… когда поймёшь, мне следует опасаться того, что ты вновь придёшь ко мне в спальню ночью?
Просто продолжая стоять и глупо на него смотреть, выдаю первое, что приходит в мою голову:
– А стоит прийти?
И в этот момент я впервые вижу, как Киран Ердин, Кровавый герцог и побратим Императора Ладоргана, искренне смеется.
Пока мы идём до комнат по коридору, я продолжаю осознавать, что улыбку Кирана я однозначно хочу видеть чаще. Мы встречаем Джона, который куда-то спешит по поручению Кирана, а потом герцог отворяет передо мной двери обширных покоев в северном крыле. Захожу внутрь и снимаю со своих плеч камзол.
– Спасибо.
Киран не спешит брать из моих рук камзол и проходит внутрь гостиной, в которой потрескивает камин. Тогда я кладу камзол на спинку мягкого кресла и складываю руки на груди, осматриваясь. Здесь очень красиво и уютно, а т близости огня мне сразу становится теплее.
– Как прошёл бал? – неожиданно спрашивает у меня Киран.
– Эм, кажется, ты тоже был на нём, – удивляюсь я. – И сам всё видел своими глазами.
– И слышал тоже. Не принимай слова Барбары близко к сердцу.
– И не планировала.
Он оборачивается на меня, и я решаю, что сейчас самое время задать вопрос о фамилии.
– Почему Блейкли?
– Это фамилия моего клана.
– Что? Но ты же Ердин! – не понимаю я, прокручивая в своей голове всё, что мне известно о герцоге.
– Клана, Лайла, – вновь повторяет Киран и его взгляд темнеет. – Мой род и мой клан это две разные вещи.
– Тогда я уже ничего не понимаю.
– И не стоит. Просто оставь как есть. Полагаю, ты устала.
Кажется, я вновь делаю что-то не то, потому что Киран снова закрывается. Его странное, добродушное настроение испаряется, и я чувствую холод уже иного рода.
Видя, как он собирается уйти явно в свою часть покоев, оставив меня здесь одну, предпринимаю попытку исправить свою ошибку:
– Даже мою комнату не покажешь?
– Я что, похож на прислугу?
Его ответ будто бьёт меня, отрезвляя. Он правда мне ничего не должен, а я продолжаю вести себя так, будто хозяйка положения здесь я. Но я просто… не привыкла получать помощь и заботу. Я не привыкла доверять. И не умею выстраивать нормально диалог, всё время думая о том, что я здесь для выполнения какой-то цели.
– Киран, погоди. Я не это имела в виду!
– Лайла, – мужчина вновь подходит ко мне, и я невольно делаю шаг назад, что не укрывается от него. Губы Кирана криво изгибаются. – Я тебе не враг и не собираюсь причинять тебе вред. Если ты ещё не поняла – ты моя гостья и вправе проживать эти три месяца рядом со мной так, как тебе удобно, при этом соблюдая наше соглашение. Я не ставлю тебе условий, и ты прекрасно можешь из этого сделать выбор, что ты вольна не быть здесь заложницей, строя из меня… – он запинается и втягивает носом воздух. – Узурпатора или хозяина.
– Что? Ох, погоди, я… – мысли в моей голове смешиваются.
А он, продолжая глядеть в суть, довершает свою фразу:
– Я не держу рабов, Лайла. Я не наношу вред своим гостям, какое положение в обществе они бы не занимали. Мне нравится то, что ты не лебезишь передо мной, но у всего есть свои границы. Но я и также не хочу, чтобы потом это время, проведённое со мной под одной крышей, на тебе оставило худший след, нежели то, что ты испытала, живя под крылом кардинала.
Я абсолютно не готова к такому разговору. И не знаю, как стоит реагировать на всё это.
– Всё, что ты для меня делаешь сейчас, уже идёт в разрез с тем, что от меня требовал кардинал, – шепчу я. – И я помню, что ты говорил мне причины, почему помогаешь, но…
– Тебе нужна конкретная, весомая причина, почему я, застав тебя с кинжалом в моей спальне, не убил тебя сам или не отправил на рудники? – отвечает он, стоя так близко ко мне, что я могу коснуться его рукой.
Моё молчание красноречивее любого ответа.
– Ты мне приглянулась.
Моргаю, пытаясь осознать, что мне это не послышалось. Понравилась?
– Что? То есть… ты… ты знал, что я девушка?
– Я прочитал всё по твоей крови сразу же, как только раскрыл глаза.
– Что… – не могу поверить я, всё ещё находясь в шоке от услышанного. Взгляд синих глаз Кирана смягчается.
– По крови я могу считать пол, возраст, пищевые привычки, эмоции и многое другое, включая даже твой цикл.
Делаю шаг назад, упираясь ногами в диван. То есть он просто подыграл мне? Ещё до дуэли, зная, кто я? Зная обо мне всё?!
– То есть, ты не просто можешь выследить человека, а ещё буквально узнать о нём всё?
– Даже отследить историю перемещений. Но это мелочи.
– Мелочи?! О святые! Почему ты тогда вообще согласился на дуэль?
– Повторюсь, ты мне приглянулась. И… – хмурится он, – кажется, такого ещё на моём веку мне не предлагали.
Да и мне сыграть роль суженой герцога ещё ранее не предлагали, хотя куда мне там! В свои девятнадцать лет!
– Ты правда бессмертен? – в моей голове ворох вопросов, но почему-то задаю именно этот.
– В каком-то смысле, да.
Киран пожимает плечами, смотря на пламя в камине. На его лице играют блики, а у меня внутри рвутся все стереотипы, которыми я жила до этих пор.
– И ты стал таким после Ритуала, да? Я слышала, что Одарённые, пройдя его, обретают долгую жизнь.
– После Ритуала у тебя проявляется Дар, ты получаешь бессмертие и прочие… особенности. Но это не значит, что меня невозможно убить.
– Вот это да… Стой, погоди.
Как это после Ритуала? Тогда почему у меня…
– Я стою, – в его голосе слышна усмешка.
– Да нет же, – жестикулирую руками я. – Ты сказал после Ритуала проявляется Дар. Получается, до него Дара быть не должно?
– Именно так. Всё, Лайла, на сегодня вопросов предостаточно. Я устал.
Когда он разворачивается, чтобы уйти, я понимаю, что не вынесу, если Киран оставит меня здесь. Совсем одну.
И тогда я предпринимаю первую попытку сделать шаг к нему.
– Киран, мне не справиться с этим платьем и корсетом одной.
Киран застывает в дверном проёме, и я слышу, как гулко бьётся в моей груди сердце, приливая кровь к щекам.
– Джон сказал, что Лили прибудет во дворец завтра, но мне нужно снять с себя это сейчас.
– И что мне стоит сделать? – его голос низкий. Я переминаюсь с ноги на ногу.
– Помоги мне. Пожалуйста.
Он медленно разворачивается и бесшумно идёт ко мне. Кажется, если я сейчас лишусь чувств – я не буду этому удивлена. Потому что сейчас наяву произошёл тот диалог, который я за эти три года прокручивала в своей голове перед сном. Я тысячу раз думала, как скажу ему что-то подобное при встрече, а теперь…
Я. Действительно. Это. Ему. Сказала.
Кажется, стук моего сердца разносится по всему замку боем барабана, потому что, когда его руки касаются завязок на платье, я уже забываю какого это – дышать. Киран стоит позади меня и медленно начинает расшнуровывать завязки.
Мои щёки горят жарче, чем пламя в камине, потому что хоть я и не готова к таким шагам, я их сейчас совершаю. И вместо того, чтобы учиться ходить, я сразу бегу. Возможно, это аукнется, но сейчас ничего не имеет значения. Надеюсь, хоть мысли Киран читать не умеет, иначе ему было бы неловко узнать, что я фантазировала о нём столько лет. Да и от того, что фантазировала, уже неловко…
Чувствую, как его пальцы умело распускают шнуровку, ослабляя ткань. Неожиданно он проводит ладонями по моим плечам, помогая бретелям соскочить вниз и посылая по телу волны жара, и я тихо выдыхаю через рот. Как глупо – он говорит, что не хочет быть в роли хозяина, а я только и мечтала о том, чтобы находиться подле него, не понимая, почему тогда на аукционе он от меня отказался.
Последняя завязка развязана и платье плавно падает к моим ногам, оставляя меня в сорочке и корсете, за который тут же принимается Киран. Уж не знаю, сколько у него было женщин, но расшнуровывает он всё довольно быстро.
– Так чем же я тебе приглянулась? – не в силах больше сдерживать любопытство, интересуюсь я.
– Многим, – однозначно отвечает мужчина и хрипотца в его голосе заставляет меня сглотнуть. Корсет оказывается отложенным на кресло, на мне остается только тонкая сорочка, – мой лот номер пятнадцать.
Глава 12. Кошмар
– Так ты…
– Да.
Появившаяся горечь во рту неожиданно подкатывает к горлу комок.
Он всё знал. Абсолютно всё, кроме…
– Но тогда ты не чувствовал моей крови.
– Я узнал твоё лицо, пускай на аукционе оно было частично скрыто под маской.
Я разворачиваюсь к нему и легко задеваю плечом его плечо. Он стоит так близко, что ещё чуть-чуть – и мы соприкоснёмся лбами. Подаюсь назад и, не рассчитав, что стоящее позади меня кресло подкосит мои ноги, падаю на него. Киран наклоняется и кладёт ладони по обе стороны от меня на подлокотники, упираясь в них руками. Его лицо в миллиметре от моего, и я зачарованно смотрю ему в глаза.
– Это же надо быть такой «везучей», чтобы два раза тебе пришлось… – шепчу я, но не договариваю – сбивается дыхание. А он молчит, рассматривая меня, чуть склонив голову на бок.
Прядь чёрных волос выбивается из общей копны и теперь сползает на лоб Кирана. Борюсь с желанием прикоснуться к нему и заправить её за ухо. Его губы застывают в миллиметре от моих.
Я вижу каждую синюю прожилку в радужках глаз Кирана. Его глаза светятся в полутьме, словно сапфиры, переливаясь всеми оттенками синего и голубого.
– Тебе надо быть очень внимательной, чтобы вновь не попасть в неприятности, – таю только от одного звука его голоса. Красота герцога опасна, как и его близость. Дыхание Кирана опаляет мои губы.
Воздух между нами сгущается, становится трудно дышать. Сердце бьётся в груди так гулко, будто сейчас проломит грудную клетку. Мне хочется податься вперёд и поцеловать его, но я застываю, как зверь, загнанный в угол, понимая, что всё ещё не готова к более решительным шагам.
Кожа покрывается мурашками под тонкой тканью ночной сорочки. Соски твердеют, во рту пересыхает.
Киран так неожиданно проводит пальцами по моей щеке, обжигая прикосновением и посылая по телу волны пламени, а я дергаюсь и мои губы касаются его губ. Кажется, в то мгновение мы оба перестаём дышать.
Время неестественно замирает, растягивая до неприличия этот интимный момент, за который мне начинает казаться, что я где-то в раю, но при этом продолжаю сгорать от объявшего меня желания. А потом он быстро отстраняется и холод мягко касается моих щёк, остужая. Кровь моментально приливает к лицу от осознания того, как близко мы были друг к другу. Кажется, на моих губах всё ещё сохранилось то лёгкое касание…
Взгляд Кирана темнеет.
– Доброй ночи, Лайла.
Он покидает гостиную настолько быстро, что я даже ничего не успеваю сказать ему в ответ. И было ли вообще всё это в реальности, или это являлось игрой моей воспалённой фантазии?
Оставшись одна, я обхватываю себя за плечи и ещё долго сижу, наблюдая, как в камине потрескивают дрова. Затем встаю, поднимаю с пола платье и тут же роняю его, словно обжигаясь – перед глазами вновь встаёт картина, как пальцы Кирана касаются моей щеки. Глубоко вздыхаю, вновь поднимаю платье и иду искать свою спальню в противоположном направлением от Кирана. Нахожу комнату, в которой на пуфике лежат мои немногочисленные вещи, купленные Лили. В неожиданном приступе раздражения бросаю платье на пуф. Внутри всё клокочет, поэтому я вряд ли смогу сразу заснуть. Начинаю обходить комнату, рассматривая её в бледном свете зажжённых свечей.
Мне отвели довольно просторную комнату, явно раньше не являющейся спальней. О том, что здесь ранее располагалось – мне остаётся только догадываться. Однако новая, большая кровать с балдахином являлась сейчас всем, что мне, собственно, и нужно для проживания. Размеры спальни не чета каморке, в которой я ютилась последний год будучи в Лезвиях. Здесь хотя бы был воздух: не спертый, а нормальный. Им можно было дышать полной грудью.
Я прохожусь по комнате, рассматривая новую мебель, пахнущую древом. Большой шкаф ещё пуст, как и комод, на котором стоит канделябр с горящими свечами. Неподалёку туалетный столик с зеркалом, огранённый в серебряную рамку. Подойдя чуть ближе, я вижу своё отражение, смотрящее на меня с зеркальной поверхности. Юная девушка со вздёрнутым носиком и карими глазами.
Касаюсь пальцами шпилек в волосах и вытаскиваю их, после чего мои каштановые волосы волнами падают на плечи. Подойдя ближе к столику и сев на стульчик, я продолжаю вглядываться в своё лицо.
…Я узнал твоё лицо, пускай на аукционе оно было частично скрыто под маской…
Смотрю на свои черты и тяжело вздыхаю. А узнал бы меня Киран, если бы я вновь сменила свою внешность?
За последние года мне этого не удавалось, как бы я ни хотела. А ведь избавиться от тяжести ноши Лезвий было невероятно просто: нужно лишь изменить себя. Но, как бы я ни старалась, моя сила больше меня не слушалась.
Неожиданно вспоминаю, где я нахожусь, и меня из жара бросает в холод.
Этот замок, эти коридоры… они насквозь пропитаны кровью, хоть их давно и отмыли от следов убийства. Много лет назад Император, пригласив к себе гостей, прямо здесь погубил несколько семей, приближенных к нему. Интересно, бродят ли по ночному замку призраки погибших той ночью? Ведь до сих пор неизвестно: убили ли их по приказу Императора или то был мятеж. Дарэй Ладорганский смыл с себя вину, но и точных имён предателей не назвал. Точно никто не знает, что произошло той ночью, ведь выживших не осталось. Почти.
Сегодня Император вёл со мной исключительно дружелюбно и это расположило меня к нему. Я привыкла судить людей лишь по их поступкам, которым сама была свидетелем, поэтому не могу видеть в нём злодея, каким Императора часто рисует народ. Дарэй обходителен и он друг Кирана. Я не могу точно вешать на него ярлык убийцы, хотя он совершил много плохих поступков ради прихода к власти. Об этом ведают Шептуны – из их уст я многое узнала. И многое подтвердила на сегодняшнем вечере.
Из-за произошедшего в гостиной мне кажется, что бал случился вечность назад, а в спальню Кирана я залезала под покровом ночи вообще в прошлой жизни. Я беру в руки гребень, что лежит на столешнице и начинаю расчёсывать свои непослушные волосы. Тяжёлые тёмно-синие портьеры, зашторивающие окна и висящие на посеребрённом карнизе, не пропускают свет и всё, что сейчас освещает комнату – это свечи. Их мягкий свет расслабляет моё сознание.
Ещё несколько минут сижу, а после откладываю гребень и встаю, туша весь свет в комнате и во тьме проскальзывая под тяжелые одеяла.
Долго лежу без сна, переворачиваясь с бока на бок. Каждый раз, закрывая глаза, я оказываюсь в кресле напротив Кирана, вновь и вновь переживая тот момент…
Когда же сон, наконец, морит меня, вместо глаз Кирана я неожиданно вижу жестокий взгляд Барбары, и меня затягивает в кошмар…
…Мне почти семь лет, и я кручусь возле зеркала, рассматривая свои волосы, которые служанка уложила в красивую причёску. На стуле рядом с моей кроватью сидит мой брат, ковыряя в носу. На нём чистая белая рубашечка с вышивкой, которую он уже умудрился чем-то обляпать, да ночные панталончики. Я перебираю пальчиками висящий на шее амулет, который мне подарил отец на прошлый день рождения и замечаю взгляд брата, устремлённый на меня. Вижу в отражении зеркала, как на его лице появляется зависть и тихо вздыхаю. Ну почему брат всегда хочет забрать всё моё себе даже, если ему это не нужно?
Я поворачиваюсь к нему и упираю руки в бока.
– Что смотришь, Беллами?
Мальчик кривляется и показывает мне язык, вызывая обиду.
– Хочу и смотрю!!
В комнату заходит наша няня и окидывает нас взглядом. Нэлли с нами с рождения, и мы её любим, но уж очень она строгая.
– Лайла, ты молодец – оделась вовремя. Беллами, ты почему только в рубашке?
Если бы не одежда, она бы нас точно спутала: мы оба точные копии друг друга, и порой только родители могут нас различить.
Волосы Беллами примерно такой же длины как мои: он противится их отрезать, ведь ему так нравится делать пакости и подставлять меня. Брат умеет с точностью копировать мой обиженный взгляд и даже имитировать мой голос. Мне это не нравится, но с братиком часто бывает весело, поэтому я не особо на это протестую, ведь и сама при удобной возможности сваливаю свою вину на него.
– Не хочу на ужин. Он поздно и там люди. Хочу спать.
Нечасто такие слова можно от него услышать, но сейчас я его понимаю: вчера был пышный приём, который продлился до утра. О нас с Беллами забыли, так как мы вовремя спрятались под столом и потом ещё несколько часов бегали между ногами гостей, воруя еду. В итоге нас поймали с поличным, но уже под утро, а после мы долго не могли заснуть, из-за чего сейчас были сонными и неактивными.
– Надо было вчера раньше лечь спать, а не убегать и прятаться, – строго выговаривает нам Нэлли за непослушание.
– Я тоже не хочу на ужин, – надуваю губки я. – Почему нам нельзя его пропустить?
Нэлли вздыхает и становится заметно, что она не прочь нас оставить в кроватях, вот только, зная наш характер, она всё ещё сомневается в этой затее. В итоге, осмотрев нас с ног до головы, она кивает и выходит спросить совета у нашей матери. Мы ещё немного бездельничаем, а потом Нэлли приходит и объявляет, что отец разрешил мне остаться в комнатах, а вот Беллами, как его будущему наследнику, придётся присутствовать на ужине.
Я рада, а вот Бел сразу начинает истерику. Он ненавидит то, что я девочка, и мне многое из-за этого спускают с рук. Тем более, что сейчас несправедливость более ярко выражена, ведь ему придётся страдать на ужине одному.
– Не хочу! Не хочу! Не пойду!!! Пусть идёт она, а не я! Она!! Нет! Нет! – кричит мальчик, но Нэлли его сильнее, и няня без труда утаскивает брыкающегося Бела из комнаты.
Я остаюсь в гостевой комнате одна. Плюхаюсь на кровать прямо в праздничном платье и обнимаю своего любимого вязаного мишку. Здесь мы пробудем лишь какое-то время, пока отец не решит все свои дела, но я не понимаю, зачем было брать меня сюда. Я хотела остаться дома и кататься на лошади с Йеном пока Беллами находится в отъезде с родителями. Но мне не разрешили остаться с Нелли, ведь она нужна маме и папе для укрощения строптивого Бела в дороге. Поэтому меня тоже взяли с собой в поездку, и единственное, чему я была рада – тому, что в пути нам многое прощали, а на званных ужинах позволяли объедаться всем подряд.
Я рассматриваю мишку, держа его на вытянутых руках перед собой. Мишка хороший и всегда меня поддерживает. Мы вместе спим, но мне его не разрешают брать с собой на банкеты. Это грустно, ведь мишка тоже хочет посмотреть, как я живу за пределами этой комнаты. Однако я уже рада, ведь он со мной в этой поездке и видит тоже, что и я.
Кажется, будто я лежу всего мгновение, а потом вскакиваю, слыша крик. Кричит моя мама. Но не так, как обычно, когда зовёт меня – я слышу крик, полный боли, и сразу пугаюсь.
Не понимая, что происходит, сползаю с кровати и иду к двери. Выхожу в коридор, который странно пуст и холоден.
Прохожу мимо застеклённого коридора, залитого лунным светом. До меня доносится эхо звука борьбы и криков, но оно такое слабое, что я не понимаю, откуда оно идёт.
Мои туфельки на небольшом каблучке громко цокают по полу. Мне страшно и холодно. Где вся стража? Почему никого нет?
– Мама! Мамочка!! – хнычу я, когда снова слышу женский крик и иду быстрее. Вот только коридор кажется таким длинным, что я никак не могу приблизиться к двери, что ведёт в нужный зал. – Папочка! Беллами!
Ответом мне служат раздающиеся шаги. Это не мама и не Бел – скорее всего папа. Я бегу быстрее, пытаясь преодолеть расстояние, как вдруг одна из дверей в коридор открывается и на свет из тьмы выходит человек.
Это папа. Он удивлён.
– Папочка! Папа! – кричу радостно я, оказавшись практически рядом с ним, а потом отец падает на мраморный пол.
Я резко торможу и мишка, которого я взяла с собой, выпадает из моих рук. Из спины папы торчит деревянный кол, что пронзил ему сердце. Кровь вытекает из раны на пол, образуя большую алую лужу. Лужа ширится и доходит до моих туфелек, пачкая валяющуюся на полу игрушку
В моём горле застывает крик, а я вижу, как надо мной нависает громадная тень…
Хватая ртом воздух, я сажусь на кровати. Меня всю трясёт, а перед глазами всё ещё стоит кровь и безжизненное тело отца, лежащее на тёмном мраморном полу.
Я не кричу – крик уже годами не вырывается из моего горла после пробуждения. Мне снится этот кошмар уже тринадцать лет и каждый раз становится всё подробнее: сама я чётко не помню той ночи, но невидимая сила каждый раз приоткрывает мне завесу гибели родителей и брата, позволяя вспоминать по кусочкам утерянное воспоминание. И я рада тому, что сознание делает это медленно, словно ожидая, когда я буду готова к тому, чтобы узнать – кто виновен в гибели моей семьи. А пока я остаюсь в неведении и радуюсь тому, что и этот груз не отягощает мои плечи.
Раздаётся стук в дверь и в комнату заходит Лили с подносом в руках, ставя его на комод и тут же направляясь к шторам чтобы их развесить.
– Доброе утро, а точнее день, госпожа! – служанка впускает в комнату свет, и я тут же жмурюсь, когда лучи солнца больно бьют по глазам. – Я дала вам выспаться, но уже за полдень и пора просыпаться.
Лили идёт к подносу, на котором дымится завтрак, и несёт его ко мне в постель. Я откидываюсь на подушки, и служанка ставит на одеяло поднос. Прекрасные запахи ароматного напитка бодрят меня, а булочка с джемом так и манит её съесть.
– Как вы спали?
– Неплохо, – вру я, замечая тарелку с клубникой возле овального блюда с омлетом и овощами, и тянусь за ягодой. На вкус клубника кисло-сладкая и её сок приятно растекается во рту. Завтрака в постель мне ещё не приносили ни разу в моей жизни.
– У вас круги под глазами, – замечает Лили. – Ничего, я принесла немного пудры – мы их скроем.
– Я сегодня никуда не собираюсь, – говорю я, принимаясь за завтрак. А потом вспоминаю о Киране. – А герцог…
– Уже покинул ваши покои и отправился на военный Совет Империи, – отвечает Лили и принимается распаковывать мои вещи из коробок и сумок, вынимая всё и тщательно раскладывая по своим местам. Видя, какое кружевное нижнее бельё для меня приобрели, я чуть не давлюсь омлетом.
– Что-то не так, госпожа Лайла?
– Прошу, зови меня просто Лайла, – пытаясь справиться с кашлем, бормочу я. Спешно запиваю омлет напитком и морщусь от горечи – в столице богатые привыкли пить кофе, а мне чужд этот заморский напиток. – Лили, это ты приобрела это… нижнее бельё?
– Нет, его выбрал герцог.
Хорошо, что я лишь потянулась вновь за порцией омлета, а не съела его. Мои глаза округляются, а служанка как ни в чём не бывало продолжает свою работу.
– Если вас не устраивает, что белья мало, я могу докупить ещё, – по-своему трактует моё удивление Лили. – Либо мы можем отправиться в город и приобрести всё необходимое вместе.
– Мне всего хватит, – спешно говорю я. – Пожалуй, я бы приобрела конечно ещё что-то менее… вызывающее… Кхм, но не хочу удручать тратами кошелёк Его светлости.
– Лайла, – Лили оборачивается и заглядывает выбившуюся тёмную прядь за ухо. – Герцог дал мне указания выполнять любую вашу прихоть и тратить любые суммы, поэтому вас не должно это смущать. Вы ведь его невеста.
На последнем слове Лили немного смущается, а я впадаю в ступор. Слово, сказанное служанкой, обретает для меня иную окраску нежели, когда его произносил Киран.
– Да… хорошо, – выдавливаю я, понимая, что Лили ждёт ответа. И служанка вновь с бодрым настроем принимается раскладывать вещи.
Кушая клубнику и булочку с джемом, наблюдаю за количеством платьев, которые активно загружаются в мой гардероб. Неужели всё это мне пригодится? От вида корсетов мне становится дурно, учитывая, что платьев я не носила уже довольно давно, и последние дни не в счёт.
Когда устаю удивляться новым нарядам, прохожусь взглядом по комнате. Теперь, в солнечном свету, её можно рассмотреть получше.
Моя спальня по-королевски роскошна. Над головой тёмный сводчатый потолок, опирающийся на колонны из чёрного мрамора. Выскользнув из постели с тарелкой клубники я запрокидываю голову и вижу, что он расписан так, будто надо мной целый ночной небосклон с мерцающими звёздами. Улыбаюсь и перевожу взгляд на окно в пол, которое Лили раскрыла, чтобы в спальню проникал свежий воздух. Подойдя к нему, вижу, что у меня имеется выход на балкон, под которым простирается прекраснейший королевский сад. Из него благоухает розами и свежескошенной травой.
Вся мебель выполнена из тёмного лакированного дерева. Пол блестит на солнце, а ближе к стене располагаются диванчики и кресла на деревянных ножках, да пуф, на который я вчера бросила своё платье. Лили его поднимает и расправляет, аккуратно вешая в шкаф.
– Если вам нужна купальня, то придётся пойти в северную часть покоев герцога. Она у вас общая, – уточняет Лили, видя, что я заинтересованно рассматриваю свою спальню. – Это через гостиную комнату, потом в первую дверь, ведущую в спальню герцога и далее в мраморную дверь. Вас проводить?
– Да, пожалуй.
Лили отрывается от вещей и ведёт меня к купальне. Вместе мы выходим из спальни и оказываемся в гостиной, напоминающей мне о произошедшем вчера. Я закусываю губу, оглядывая комнату. В покоях герцога выдержан определённый готический стиль, но в гостиной больше дерева и стены закрывают шкафы, полнящиеся книгами, что также добавляет нотку уюта, как и пледы с подушками на диванчиках и креслах. Мысленно отмечаю, что мне бы хотелось позже вернуться сюда и полистать книги с этих полок – интересно, что в свободное время читает Киран Ердин?
Лили уводит меня дальше, и мы оказываемся в небольшом коридорчике со стоящими в них мраморными вазами. На стенах ни одной картины, ни одного гобелена, поэтому окружающий мрамор с золотисто-белыми прожилками на чёрной поверхности кажется проблесками магии, струящейся вокруг. В вазах стоят чёрные и синие розы, удивляя меня своим необычным цветом.
– Прошу, Лайла.
В коридоре действительно две двери, в одну из которых мы заходим и оказываемся в великолепной спальне герцога. Ширина кровати с тёмным балдахином захватывает дух – его спальня в замке герцогства Ердин намного менее помпезна. Потолок здесь выполнен также, как в моей комнате, но с весомым отличием – здесь его поддерживают колонны. Из-за обилия мрамора и тёмных цветов кажется, что в опочивальне Кирана гораздо прохладнее, чем на самом деле. Стоять здесь и рассматривать его пустую спальню для меня равносильно прониканию в душу Кирана без спроса – поэтому я стараюсь особенно откровенно не рассматривать убранство, отмечая только то, что все предметы интерьера подобраны с исключительным вкусом.
Лили провожает меня до купальни, открывая передо мной дверь.
– Прошу. Вы можете раздеваться, если желаете принять ванну. Я уже набрала её для вас и подготовила полотенца. Сейчас принесу мыло.
Оставив меня в купальне одну, Лили уходит. Я сбрасываю ночную сорочку и погружаюсь в ванну, наслаждаясь тёплой водой. Горячие свечи разгоняют полутьму, приятно золоча идущий от воды пар.
Лили возвращается с мылом, и я прошу её оставить меня одну. Нехотя служанка подчиняется, и я прикрываю глаза, нежась в купели. Ночной кошмар напоминает о себе, сбивая дыхание. Пытаюсь отвлечься, думая о чём угодно, кроме кошмара, и разум тут же предательски подбрасывает мне картинку того, как меня пытались утопить в храмовом фонтане. От смерти меня тогда спас только Элем, который услышал возню в заднем дворе. С тех пор я боюсь воды, но в ванне такой проблемы у меня ранее не было.
Я тут же распахиваю глаза, успокаивая сердце тем, что это было давно и больше не повторится. Но дело в том, что я до конца не верю в то, что Лезвия просто так обо мне забудут.
Они акулы, которые травили меня всё это время. Мой персональный страх, и я их боюсь даже больше, чем кого-либо. Рядом с ними Кровавый герцог кажется мне рыцарем на белом коне, который спасает меня уже который раз. Надеюсь, от мести Лезвий ему тоже хватит сил уберечь мою душу, хотя Киран мне ничего не обязан.
Нахожу мочалку и начинаю растирать своё тело, смывая липкий пот, пропитавший тело за тяжёлую ночь. Мочалка и мыло скользят по застарелым шрамам – напоминаниям о моём прошлом. И почему-то в тот момент мне начинает казаться, что из меня выкачали всю энергию.
Движения становятся всё медленнее, а когда я заканчиваю мытьё, то просто остаюсь в ванне, не в силах подняться. Веки тяжелеют, конечности становятся невероятными тяжёлыми. Я застываю в ванне, как статуя, и лишь моё дыхание выдаёт во мне живого человека.
Так проходит час, прежде чем Лили приходит и помогает мне вылезти из ванны, кутая в мягкое полотенце.
– Вы могли позвать меня, если вам стало плохо, – обеспокоенно говорит Лили, ведя меня в спальню. – Вы простыли?
