Текст книги "Одержимые"

Автор книги: Таня Хайтманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

29

Прощание

За столом у камина, в котором горела новая лампа накаливания, задушевно беседуя, сидели Этьен Каррьер и его мучитель Адальберт. Перед ними аккуратно стояли пустые чайные чашки. На одной из них была трещина, точно так же, как и на одном из стекол очков профессора Каррьера.

– Смотри-ка, добрый мой Адальберт: к нам в гости пожаловала кровь, – радостно провозгласил профессор Каррьер. Он ловко поднялся из кресла и пошел им навстречу с распростертыми объятиями. – Дорогие друзья, как хорошо, что вы пришли!

Он расцеловал Адама в щеки, но тот даже не шевельнулся. Затем очень элегантно подхватил свободную руку Леа и запечатлел на ней идеальный поцелуй.

Адам безмолвно смотрел на друга. Несомненно, причудливый порыв чувств Каррьера вызвал в нем замешательство, с которым он не мог так просто совладать. Леа нервно следила за его застывшими чертами лица, догадываясь, что Адам не в состоянии справиться со взрывоопасной ситуацией. Может быть, она должна была объяснить Адаму состояние профессора несколько подробнее.

Пока Каррьер обрушивал на них шквал ничего не значащих фраз, оцепенение Адама прошло: нерешительным взглядом он обвел комнату, но то, что он увидел, казалось, расстроило его еще больше. И, словно решив не страдать в одиночестве, он протянул руку, выудил из шлюза Майберга и затащил его в комнату. Тщедушный человечек огляделся в ярком свете неоновых ламп и метнул тоскливый взгляд на открытую металлическую дверь.

Все это время Адальберт сидел в кресле, вплотную подтянув к себе колени – ну ни дать ни взять воспитанный гость за чашечкой чая. И только губы были так крепко сжаты от гнева и удивления, что совершенно потеряли свой цвет. Наконец вид помощника вызвал у него реакцию.

– Майберг, ты жалкий червяк, – прошипел он, сжав зубы. – Я тебя уволю.

Услышав эти слова, профессор Каррьер издал смешок, словно кто-то только что очень удачно пошутил. Потом взял Леа под руку и повел ее к полкам.

– Вы уже видели мою коллекцию, хорошая моя? – защебетал он, указывая на стройные ряды любовных романов.

Леа мучительно отвернулась, не в силах понять, от чего по спине у нее побежали мурашки: от физической близости профессора или от его слов.

Тем временем преисполненный ненависти взгляд Адальберта блуждал от Адама к Майбергу и обратно. Кротовьих глазок Майберга совсем уже не было видно под трепещущими веками, а в свете неоновых ламп его потное лицо приобрело болезненное выражение. Хотя он и делал робкие попытки приблизиться к Адальберту, но темный шлюз оказывал на него просто магическое влияние. Терзаемый притяжением этих двух полюсов, он раскачивался из стороны в сторону.

– Что ж, – произнес Адальберт, медленно поднимаясь из кресла. – Сейчас мы с Майбергом уйдем. Вам троим, наверняка, есть что обсудить.

Когда он оказался на расстоянии вытянутой руки от Адама, из ниоткуда у него моментально появился электрошокер.

Леа тихонько вскрикнула и вздрогнула, а профессор Каррьер одарил ее сияющей улыбкой.

– Очень редкое издание, я понимаю, – провозгласил он, а пальцы его тем временем нежно прикасались к истрепанным корешкам.

Адам уставился на электрошокер. В этот миг Адальберт сделал попытку вытянуть руку, но Адам среагировал быстрее: он нанес нападавшему удар по запястью. Леа услышала потрескивание разрядившегося в пустоту заряда, увидела, как Адальберт попятился, все еще сжимая в руке оружие.

Адам хотел броситься на него, но в своих расчетах он не принял во внимание Майберга, который почуял свой шанс. Одним прыжком коротышка прыгнул Адаму на спину, обхватил руками шею и издал вопль ликования. Адам выругался и споткнулся. При этом он воспользовался своим положением, схватил Майберга за загривок и перебросил через плечо. Худощавая фигурка Майберга полетела вперед в тот самый миг, когда Адальберт предпринял очередную попытку атаки. Вот только разряд угодил прямо в лоб Майбергу, когда тот неудачно коснулся ногами пола. Глазки Майберга окончательно вывалились из орбит, равно как и опухший язык. А потом он словно мешок завалился на бок. В воздухе быстро распространился запах паленой кожи.

Адам отпрыгнул, словно его отбросило ударной волной. Широко раскрыв глаза, он опустился на колени и принялся маниакально встряхивать руками. Мгновение Адальберт недовольно смотрел на результат своей атаки, затем обернулся к Леа.

– Все время один и тот же трюк, – проворчала Леа, прячась за спину удивленно взиравшего на происходящее профессора.

Адальберт решил, что если нельзя заняться непосредственно Адамом, нужно просто приняться за его лучшую – смертную – половину.

Адальберт предпринял попытку выгнать ее из-за спины Каррьера, но узкая рука, словно тисками, сжала его горло.

– Мое, – прохрипел профессор Каррьер, выбивая электрошокер из руки Адальберта. – Как ты посмел, раб!

Словно любовник, он обхватил своего мучителя, который, хрипя, пытался защищаться. Против разъяренного демона.

Адальберту не помогала даже вся его бычья сила – аскетичный Каррьер держал его мертвой хваткой. Леа как завороженная наблюдала за тем, как профессор прижался губами к искаженному от ужаса рту Адальберта. Но поцелуй сломил сопротивление того, и он опустился на колени.

Леа видела разливающийся поток, а на гребнях его волн плясал демон. Дикий шум грозился разнести в пыль стены темницы, когда Каррьер нагнулся, прокусил вены на своем собственном запястье и прижал рану ко рту Адальберта.

Леа почувствовала, как ее обхватили руки Адама и попытались увести прочь.

– Не смотри туда, – мягко попросил он ее. Но она стряхнула его руки, будучи не в состоянии оторваться от завораживающего зрелища. Тогда Адам нежно поднял ее и предоставил самой себе, а сам зарылся лицом ей в шею.

– Недостойный раб, – безжалостно произнес Каррьер, когда Адальберт принимал смертоносный дар. Одним движением, в котором сквозила сила, Каррьер поднялся, оставив обессилевшего Адальберта лежать на полу.

Хотя это было подобно смертному приговору, лицо Адальберта преисполнилось восхищения. Его старый господин, который отказывал ему в перевоплощении, когда они были вместе, отталкивал его, наконец исполнял его самое страстное желание: демон Этьена Каррьера переходил к нему. И Адальберт был более чем готов принять эту судьбу, пусть даже она означала его уничтожение.

Адальберт моментально запрокинул голову, вся нижняя половина его лица была залита кровью. Словно кислота, ядовитая красная жидкость из жил Каррьера начала разъедать его кожу, на краткий миг соединившись с причудливым узором шрамов, которыми было усеяно лицо Адальберта. Затем она поглотила узор, обнажив челюсти и зубы. Уничтожение, словно пожар, опускалось ниже по горлу, зажгло огнем грудную клетку, а жадные языки тем временем расползались во все стороны, уничтожая все, что встречалось на их пути.

Все это время преисполненный тоски взгляд был устремлен на Каррьера. Пока и эти глаза, все еще полные жажды мести и злобы, не поглотил пурпурно-красный цвет.

Адам предпринял еще одну попытку увести Леа. Но тут Каррьер обернулся, и его неземной взгляд упал на нее. Он слегка наклонил голову, покачал ею и поманил девушку к себе указательным пальцем. Его филигранные губы исказились в жуткой ухмылке.

– Кровь принадлежит мне, – сказал он таким тоном, которым поясняют правила игры маленькому ребенку.

– Этьен… – бесцветным голосом произнес Адам, медленно отодвигаясь от Леа. – Опомнись, пожалуйста.

Но на этом благородном лице не осталось и следа Этьена Каррьера. Красота, наложившая отпечаток на черты лица, говорила о неприкосновенности демона. Плещущая через край сила и ослепительная красота, поющие песнь для Леа. Измученная девушка впилась ногтями в спину Адама, прижалась дрожащими губами к ткани, обтягивавшей его торс. Глубоко вдохнула аромат Адама и целиком сконцентрировалась на нем. Манить себя она позволит только ему.

Одним грациозным прыжком Каррьер оказался рядом с ними, поднял руку и, не колеблясь, ударил Адама по лицу. Прицельный, жестокий удар, но скорее похожий на отвлечение противника, чем на боевые действия. Голова Адама слегка мотнулась в сторону, и Леа услышала тихий стон. Прежде чем Адам успел выпрямиться, Каррьер снова поднял руку. Впрочем, он остановился, словно выжидая, чтобы Адам был готов для дальнейшего воспитания.

Но Адам не стал выпрямляться. Он застыл в одной позе, точно так же, как и Каррьер. Потом слегка повернул голову в сторону и посмотрел на своего друга сквозь пряди растрепавшихся волос. Мгновение они разглядывали друг друга, а потом бросились в бой. Они свое решение приняли.

Леа с ужасом наблюдала за схваткой мужчин. Она боялась, что Адам, несмотря на превосходящую силу и опыт, в длительной схватке проиграет некрупному Этьену Каррьеру. Слишком ярко сиял демон в его теле, окрыленный желанием наконец-то завести себе подданного, который полагался ему давным-давно.

Словно танцор, ускользал Этьен Каррьер от попыток Адама поймать его. Каждый раз он оказывался на долю секунды быстрее и решительнее. Он пользовался каждой предоставлявшейся возможностью нанести Адаму один из своих тяжелых ударов. Зато Адам был целиком и полностью поглощен тем, что отражал их, одновременно пытаясь зайти к Каррьеру с тыла. В отличие от своего друга, он не наносил ударов, и Леа заподозрила, что несмотря на то, что ситуация вышла из-под контроля, Адам пытался схватить профессора, при этом не атакуя его. Все это происходило с такой скоростью, что дух захватывало. Это был головокружительный танец насилия. И было очевидно, что Адаму не удается перехватить инициативу.

– Иди в шлюз! – задыхаясь, крикнул Адам.

А Леа об этом не хотела даже и думать. Не спуская глаз с обоих сражающихся, она ощупывала пол. Где же эта штука? И тут у нее от испуга перехватило дыхание. Мощным ударом в висок и ухо Каррьеру удалось заставить Адама покачнуться. Адам отступил на несколько шагов и едва не споткнулся о труп Майберга. Он прижимал руку к уху, открыв рот, чтобы таким образом уменьшить давление.

Этим воспользовался Каррьер и прыгнул к Леа. В его глазах пылал огонь победы. Но уже в следующий миг они наполнились удивлением, а за ним последовала боль. Тело Каррьера содрогнулось, дрожащие руки были всего лишь на волосок от Леа, будто он хотел просто нежно обнять ее. А затем он рухнул на пол, словно увлекаемый невидимой силой.

– А как ты думал? – закричала Леа на потерявшего сознание профессора, подняв электрошокер в обвинительном жесте. – Что я буду стоять как дура, и ждать, когда ты изволишь создать мне трудности? Я не такая легкая добыча, черт возьми!

Оглушенный, Адам брел к ней. Он попутно пнул лежавшего в странно изогнутой позе Каррьера. Когда тот не шелохнулся, Адам хотел было присесть на корточки рядом с ним, но вместо этого опрокинулся. Он устало протер глаза, а потом снова попытался подняться на ноги. Но истощение победило, и он снова обессилено опустился.

Леа хотела помочь, но внезапная дрожь едва не опрокинула ее навзничь: очередное землетрясение сотрясло комнату. Она в ужасе оглядывалась по сторонам, а руки тем временем пытались найти опору. Пол накренился, в книжную полку ударил кусок скалы, проломивший бетонную стену. В течение секунды трещина прорезала потолок, половина его тут же обрушилась и погребла под собой мягкий уголок вместе с трупом Майберга и шлюзом. Единственная все еще работающая неоновая лампочка висела на кабеле и освещала потолок, прямоугольник которого едва удерживался на нескольких поперечных балках. Над потолком зияла чернота, пустота, простиравшаяся между потолком и сводом пещеры.

Не веря своим глазам, Леа огляделась по сторонам, а поднимающаяся пыль застилала все. Осколки бетона запутались у нее в волосах и порезали незащищенную кожу лица.

Там, где скала проломила стену, в обе стороны ударили фонтаны. Сначала вода еще уходила в свежие щели в полу, но затем, когда Леа осознала масштабы катастрофы, на полу начали образовываться быстро увеличивающиеся лужи. Теперь было только вопросом времени, когда вода доберется до рассеченного электрического кабеля, свисавшего с потолка.

– И как нам теперь добраться до гаража? – бесцветным голосом спросила Леа. – Если он вообще еще существует.

– Мы вылезем наверх и найдем дорогу через лабиринт, – ответил Адам, взваливая на плечо безжизненное тело Этьена Каррьера.

Мгновение она наблюдала за тем, как он пытался встать с корточек с грузом на плечах. Хотя она понимала, что другой возможности нет, за произнесенные слова она себя возненавидела:

– Тебе придется оставить его здесь.

– Чушь. – Адам сидел, опустив голову, колени его дрожали от напряжения. Тем не менее, выпрямиться у него никак не получалось. Растекавшаяся по полу вода добралась до его босых ног.

– Адам, ты устал, а время уходит. Весь этот чертов побег из пещеры накроется медным тазом, если все затопит…

Адам грубо перебил ее:

– Он стоит того, чтобы рискнуть! – И, не глядя на нее, он снова опустил Каррьера на пол, схватил его за запястья и шаг за шагом принялся подтаскивать по направлению к обрушившейся части потолка. Когда Леа попыталась помочь, он оттолкнул ее. Не грубо, но достаточно красноречиво, чтобы заставить отойти в сторону.

Прежде чем вода полностью залила пол, а электрический кабель, вздрогнув, погрузился во тьму, все трое успели влезть на обрушившийся потолок. Хотя пол был опасно податливым и ломким, Леа застыла рядом с Адамом и все еще не пришедшим в себя Каррьером. Противоположная стена кренилась все сильнее, а фонтаны превратились в водопады. Леа видела, как поднималась вода. Она с удовольствием стала бы поторапливать Адама, но чувствовала, что он должен принять это решение один. При этом он выглядел настолько жалко, что у нее разрывалось сердце.

– Я не могу опять бросить его, – тихо произнес Адам.

– Тогда давай возьмем его с собой. – Она энергично схватила Каррьера под мышки и потянула. Это движение вызвало низкий гул в потолке. Тем не менее, Леа продолжала тянуть, пока Адам не схватил ее за запястье и не отвел в сторону.

– Нет, – мягко сказал он.

Охотнее всего она накричала бы на него, обругала или просто заплакала. Его печаль оказала на нее гораздо большее воздействие, чем любая агрессивная или вызывающая реакция, с которой он обычно к ней относился.

– Лезь, пожалуйста, наверх. – Адам встал на колени рядом с головой Каррьера и обхватил его лицо обеими руками. – А я сейчас догоню тебя.

В отчаянии Леа сжала губы, чтобы помешать пролиться водопаду слов, который с силой рвался наружу. Все в ней хотело застыть рядом с Адамом, но все же она выполнила его желание. Каждый шаг вызывал небольшой обвал камней, а когда она наконец добралась до не задетой разрушением части потолка, с нее ручьями стекал пот. Она жадно вдохнула воздух и тут же пожалела об этом: над потолком воздух был прохладный и какой-то неприятно густой – он в самом буквальном смысле слова склеивал легкие.

Осторожно вытянув руку, она коснулась массивного свода пещеры. Так близко! А что, если где-то там, в темноте, он опускается настолько низко, что прохода нет? Мысли Леа невольно вернулись к быстро поднимающейся воде в камере у нее под ногами. Если отвалится еще кусок скалы, и еще кусок…

Она машинально посмотрела вниз, на Адама, все еще сидевшего рядом с профессором.

– Адам, – сказала она скорее себе самой, чем ему. Но он поднял глаза, и по дрожи его плеч она поняла, что он очень хочет последовать за ней.

Словно услышав ее невольный зов, Каррьер открыл глаза. Очень медленно, словно поднимался занавес. Даже издалека, в слабом сумеречном свете Леа увидела, кто все еще стоял там, на сцене. Обеспокоенное лицо Адама свидетельствовало о том, что он тоже узнал демона.

– Только посмей! – зашипел на него демон, и это прозвучало как древний, всегда успешный приказ.

Губы Адама дрогнули, глаза сузились в щелочки. Он опустил одно колено на плечо Каррьера и прижал его к камням. Потом усилил хватку вокруг головы и одним усилием воли свернул ее набок.

Услышав, как хрустнула шея, Леа зажала ладошками рот. Зубами она прокусила губы и уже в следующий миг почувствовала во рту вкус крови.

Не колеблясь, Адам бросил тело Этьена Каррьера в воду. Там оно закачалось лицом вниз, медленно вращаясь вокруг своей оси, словно листок на поверхности озера. Пока Адам карабкался по остаткам потолка, рассыпавшегося в пыль под его ногами, Леа сглотнула изо всех сил и до боли напрягла челюсти. Когда Адам, пригнувшись, пролез мимо нее, он слегка задел девушку плечом – этого оказалось достаточно, чтобы вывести ее из оцепенения.

30

Темные потоки

Свод пещеры действительно опасно низко опускался в некоторых местах, так что их пришлось обходить и рассчитывать обход. Часть пути они проделали ползком на животе, а скальные выступы почти касались их волос, впивались в тела и царапали кожу. И все это происходило в полнейшей темноте.

Леа то и дело протягивала вперед руку, чтобы не потерять Адама. Она настолько сильно сконцентрировалась на звуке его дыхания, ставшем ее путеводной нитью, что все меньше и меньше обращала внимание на опасные для жизни ситуации. В ее голове не осталось места для мыслей, кроме легких звуковых колебаний, вызванных тем, что грудь Адама поднималась и опускалась.

Она отказывалась думать о том, удастся ли Этьену Каррьеру когда-либо выбраться из своей подводной клетки. Время от времени на пути встречались дыры в полу, точнее, в потолке, но она гнала прочь всяческие мысли о том, что там, внизу, может кто-то таиться или тоже отправился в путь. Не было места и для мыслей о том, каким образом они вообще выберутся наружу – потому что нигде не было путей для бегства. Ей даже не хотелось знать, ориентируется ли Адам вообще в этом абсолютном мраке.

Оглядываясь назад, Леа не смогла бы сказать, сколько времени они так ползли. Но когда ее глаз коснулся сумеречный свет, появился ответ, по меньшей мере, на три вопроса: Адам оказался отличнейшим следопытом. И они выбрались из надпотолочного пространства в том самом месте, где входили в кабинет: на развилке двух туннелей. Адам первым перебрался через сломанную кладку, затем помог спуститься Леа.

Девушка не смогла вовремя сдержать негромкий крик, когда ее ноги по щиколотку погрузились в ледяную воду. Ее нервы моментально включились, она ощутила болезненный порез между лопатками и едва не вскрикнула во второй раз.

– Я не знаю дороги к гаражу. – Она еще не закончила говорить, а уже рассердилась сама на себя за жалкие нотки в голосе. Какая польза теперь от самоуничижения? Путь закрыт, нет никакого смысла бегать по лабиринту коридоров и ждать, когда вода поглотит их.

К ее немалому удивлению, Адам не судил себя даже приблизительно настолько строго, как она. Он молча обнял ее, и девушка погрузилась в утешительное тепло. Через какое-то время она услышала голос у виска:

– Судя по всему, нам, по крайней мере, не нужно думать о существах, сидящих там, в кунсткамере: кто-то забаррикадировал входную дверь снаружи и разбил дисплей. Так что в качестве выхода нам остается только вертикальная шахта.

Леа слегка отстранилась от Адама и изучающе взглянула ему в лицо. К своему огромному облегчению, она не обнаружила на нем ни следа ярости или желания мстить, только печаль. И почти мимоходом она отметила, что он – несмотря на все напряжение последних часов – выглядит просто прекрасно. Только пара ранок вокруг глаз и лопнувшая нижняя губа свидетельствовали о стычке с Этьеном Каррьером.

Абсурдность того, что жизнь не может нанести вреда красоте ее любимого, вызвала у Леа улыбку облегчения. Но уже в следующий миг она заметила и кое-что другое: проба сил, которую он выдержал в камере профессора, словно пеленой затянула его лицо. События не могли ничего сделать с его внешностью, но девушка понимала, что они затронули суть Адама. Этого знания было ей достаточно.

Держась за руки, они вошли в туннель, где царил полумрак. С каждым шагом вода все прибывала и прибывала. Они прошли совсем немного, когда очередной глухой толчок землетрясения заставил подземную империю содрогнуться. Они резко остановились, потому что и без того слабый свет погас совсем. Начались повторные толчки, с потолка посыпались обломки камней. Просто чудом никто из них не пострадал. Они получили всего лишь по парочке новых ссадин и синяков – Адам немногим больше, чем Леа, потому что в последний миг, защищая девушку, склонился над ней.

Когда, наконец, включилось аварийное освещение, он произнес совершенно лишнюю фразу:

– Это все очень нехорошо.

Потому что она почувствовала то же самое: клич триумфа освобожденной мощи. Что бы из экспозиции Коллекционера ни было еще в состоянии дышать, теперь оно оказалось на свободе. Внезапно Леа захотелось, чтобы входная дверь была не только забаррикадирована, но и, кроме того, погребена под каменным обвалом.

– И как ты можешь противиться демону? – спросила она у Адама, который, все еще, защищая, обнимал ее. Тот улыбнулся. Своей кривой улыбкой, принадлежавшей ему одному.

– Предложение демона не такое заманчивое, как твое.

– Мое предложение? – неуверенно переспросила она.

– М-м-м. – Он пресек попытку немного увеличить расстояние между ними, еще крепче прижав ее к себе. – Твое предложение тогда, в пещере, когда ты так соблазнительно извивалась подо мной… Никогда еще со времен своего перевоплощения я не чувствовал себя настолько человеком. Похоже на то, что я оказался первым, кто противопоставил демону грехопадение. Разве не в том самый большой грех, чтобы отвернуться от своей Божественности? – Он негромко рассмеялся и игриво провел рукой по ее спине. – Может, стоит теперь называть тебя Евой…

И в тот же миг каждая мышца тела Леа напряглась.

– Вертикальная шахта, – хриплым голосом сказала она, хотя ей и было нелегко разрушать этот волшебный миг.

Адам слегка ослабил объятия.

– Понятия не имею, как нам подниматься. Понятия не имею, доберемся ли мы туда вообще.

Леа легонько хлопнула его по груди.

– Если кто-то здесь и имеет право отчаиваться, то это я! В конце концов, это мои легкие не смогут обходиться без кислорода продолжительное время. Так что если тебе дорого мое искусство соблазнения, то возьми себя в руки самым серьезным образом!

Адам рассмеялся.

– Ну, что ж, – сказал он, снова беря ее за руку. – Здесь внизу пахнет солью и водорослями. Может, мы все же сумеем отыскать путь наверх.

Адам услышал голоса задолго до того, как их услышала Леа. Внезапно он сильнее сжал ее руку, но ничего не сказал и просто продолжал идти дальше. Вода уже затрудняла каждый их шаг. Ледяная, она омывала их колени и прибывала угрожающе быстро – хотя туннель поднимался вверх. Встречавшиеся время от времени обломки скалы, лежавшие под темной водой, грозили стать ловушкой, но пока что Адам шел чуть-чуть впереди, и ему удавалось вести Леа по безопасным местам.

Сначала она услышала только шипение, искаженно отраженное от стен туннеля. Затем навстречу им устремились обрывки отдельных слов. Где-то в туннеле спорили два человека. Или, может быть, горячился только один, а второй лишь отделывался односложными замечаниями.

– Ужасно жаль, что из этого электрошокера ушел весь разряд. – Леа изо всех сил старалась бодриться. Адам взглянул ей в лицо и только потом согласно кивнул. Тем не менее, ей показалось, что он колеблется, словно разглядев, что скрывается за ее храбрым фасадом. Что ж, она ни в коем случае не станет стоять в стороне, ожидая, пока все разрешится само собой. Тот, кто отстанет, моментально превратится в утопленника. А именно этот вид трупов всегда казался ей самым страшным.

– Он не выдержит такого груза, – услышали они меланхоличный голос Рандольфа, когда взбирались по отвесному склону.

Они наконец выбрались из воды. Но дорога впереди не давала им возможности спрятаться. Над их головами склон, похоже, переходил в плато. Впереди показался свет, неестественный и холодный. А потом, словно вестник надежды, горячих от напряжения щек Леа коснулся легкий ветерок.

– Может быть, нам стоило бы провести переговоры, – едва слышно прошептала Леа. Адам нахмурил лоб, словно прямое решение проблемы нравилось ему гораздо больше. Но девушка просительно положила руку ему на плечо, и они обменялись взглядами: подождут еще немного и попытаются составить представление о том, что происходит наверху.

– Все это нарочно. Исключительно нарочно, да-да! – жаловался певучий голос Коллекционера. – А при всем при этом, все должно происходить быстро, наверх, к свету. Разве он думает, что Коллекционер будет вечно бродить в темноте вместе с объектами? Вряд ли. Нужно наверх, вот правильное решение. А теперь скорее!

– Нет проблем, – отвечал Рандольф. – Сначала поднимать вас или объект?

– Нет, он просто отказывается понимать! Такой великолепный экземпляр без надзора там, наверху, что за идиотская мысль. И это после того, как Коллекционер распростился почти со всей своей коллекцией. Такой тяжкий удар, а он сопротивляется. Упрямец, да-да!

– Мы спокойно можем стоять здесь и вести дискуссию, пока вода не настигнет нас. Для меня все равно выхода наверх нет.

– У него кружится голова, – послышался дрожащий голос Коллекционера. За этими словами последовали стон и звук, словно кто-то больно ударился об пол.

Эти слова Адам воспринял, как знак стартовать и преодолел последнее расстояние настолько быстро, что глаза Леа едва уследили за ним.

«Бросил!» – подумала она и тут же устремилась за ним.

Когда она перебралась через край, Адама, должно быть, только что оттолкнул Рандольф. Хотя великан производил впечатление очень измученного человека – левую руку он прижимал к телу, да и стоял не очень уверенно, – тем не менее, он принял защитную стойку. Только лицо его оставалось на удивление лишенным всякого выражения, словно предстоящая битва его ни в коей мере не интересовала.

Адам тут же оправился и принялся кружить вокруг Рандольфа. Вместо того чтобы целиком и полностью сконцентрироваться на своем противнике, взгляд Адама то и дело возвращался к стальной клети, заманчиво раскачивавшейся на подъемном тросе, свисавшем из узкой, темной шахты.

Зато взгляд Леа был прикован к Агате, которая, одетая только в прозрачную кофточку и брючки с рюшечками, ощупывала стены пещеры. Для нее оставалось загадкой, каким образом это загнанное существо могло удерживаться на высокой танкетке со сложной шнуровкой – да еще на неровном полу. Как обычно, Агату мало интересовала окружающая обстановка.

«Вообще-то с ее отстраненным выражением лица ей самое место в научно-фантастическом сериале 60-х годов», – подумала Леа.

– Только что поступила, – пояснил Коллекционер, сидевший на уступе. Он ткнул своим веером в Агату, а потом снова начал им обмахиваться. Начавшаяся схватка двух мужчин, происходившая всего лишь в нескольких шагах от него, интересовала его в меньшей степени, как и новый объект коллекции.

– Рандольфу пришлось приложить усилия, чтобы завладеть этим роскошным экземпляром. Нужно было как-нибудь сказать тигру, что у него есть достойный противник, который еще и может дать отпор. Экземпляры, которые расположены друг к другу благодаря познанию, как известно, разлучить очень тяжело. Что ж, добрый Рандольф решил эту проблему со второй половинкой объекта своим путем, так что Коллекционеру уже не нужно ломать голову над этим. Ужасно жаль. – Он покорно вздохнул, а Агата тем временем сделала искуснейший пируэт. – Ну, по крайней мере, оно того стоило.

Подчеркнуто медленным движением Леа поднялась и пошла по направлению к узкой стальной клети, следя за тем, чтобы не привлечь внимание погруженной в себя Агаты. Тем временем Рандольф достал ругающегося Адама и несколько раз ударил его головой об стену. Увидев это, Леа тут же изменила направление движения, чтобы броситься на помощь Адаму, когда визг выстрела внезапно заставил ее остановиться.

Коллекционер положил веер на колени и теперь держал в руках маленький старинный пистолет.

– Красивая штучка, не правда ли? – сказал он при виде задумчивого выражения лица Леа, а в глазах его читалась гордость обладателя. – Когда-то он принадлежал маман, у нее была слабость к подобного рода вещицам.

– Плохая была идея насчет выстрела, – произнес Рандольф и действительно нахмурился. Он отпустил Адама, и тот, оглушенный, сполз по стене и навалился корпусом на колено. – Слишком громко. Следующий толчок мог разрушить шахту.

– Пессимист, – ответил Коллекционер, устало отмахиваясь от него. – Теперь он наконец хватает объект и пускай себе едет вверх.

Рандольф равнодушно пожал плечами, чтобы в следующий миг издать сквозь зубы исполненный боли стон.

На стон боли Агата отреагировала как на кодовое слово: она замерла посреди пируэта, застыв, словно почуявшая опасность косуля. Ее пустые глаза оглядели лежащую перед ней комнату, и уже в следующий миг она спрыгнула по склону и исчезла в темноте.

Коллекционер вскрикнул от ужаса и отправил вслед беглянке пистолетный выстрел.

– Пусть опять поймает ее! – зарычал он на Рандольфа. Но гигант даже не стал делать вид, что собирается догонять Агату. Вместо этого он сосредоточенно прислушался, и словно в ответ ему раздалось глубокое гудение. Где-то в каменном массиве что-то пришло в движение. Не торопясь, оно непоколебимо вонзало в камни свои щупальца.

Послышался огорченный вздох Коллекционера. Деревянными движениями он поднялся и направился к склону. Когда в его поле зрения попала Леа, он внезапно остановился. Он направил на нее оружие и указал на стальную клеть.

– Без Коллекционера нет и коллекции!

Срываясь с места, Леа едва не завыла от ярости. Ну почему все всегда сводится к одному и тому же?

В углу как раз поднимался Адам, и Рандольф тоже заметил это. Он заломил Адаму руку за спину и самым грубым образом помог ему подняться.

Тем временем Коллекционер поволок скрежетавшую зубами Леа к стальной клети, и наконец вошел в нее сам. Он встал сбоку позади Леа, угрожающе приставив пистолет к ее спине, так, что выпущенная пуля пронзила бы ей правое легкое.

«Может быть, было бы лучше принять дар демона», – в отчаянии подумала она. Быть бессмертной – не самое худшее в этом безумном мире.

Коллекционер протянул руку и запер дверцу. Но прежде его тоскливый взгляд еще раз скользнул по уходящему вниз склону. Однако Агаты и след простыл. Зато где-то в туннеле послышался мощный рокот, неуклонно приближавшийся к ним.

Великан подошел вместе с Адамом к рубильнику и перевел его в положение готовности. Адам не сводил с Леа огромных от ужаса глаз, когда стальная клеть оторвалась от пола и пришла в движение.

– А он пусть приезжает позже, – великодушно произнес Коллекционер, обращаясь к Рандольфу. Но на лице его играла улыбка, словно он только что очень удачно пошутил.