Текст книги "Врата тьмы"

Автор книги: Таня Хафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Адепт Тьмы попятился, все его тело скорежилось от страха. Он не отрывал глаз от Богини и потому, споткнувшись об Эвана, упал. Секунду они лежали лицом к лицу, Адепты Тьмы и Света, а потом Эван, собрав оставшиеся крохи силы, вогнал маленький кинжал Света в сердце Тьмы.

Адепт Тьмы взвыл и умер.

Роланд не видел, как Ребекка переместилась. Только что она стояла рядом с Хроной, и вот она уже на коленях возле Эвана, и его изломанное тело покоится в ее объятиях.

Голова его бессильно склонилась к ней на плечо, и он не мог, хотя и пытался, поднять руку, чтобы погладить ее по щеке.

– Прости меня, Леди. – Его бархатный голос теперь звучал хрипло. – Я был слеп.

Она потрепала его по волосам.

– Тут нечего прощать.

Он вздохнул, пытаясь отвоевать у боли хоть несколько секунд жизни.

– Я рад, – он встретился с ней глазами, – что ты со мной в миг моей кончины.

– Какой кончины? – Она наклонилась и поцелуем разгладила морщинки боли у его бровей. – Концов нет, есть только начала. Этот Круг всегда идет по кругу.

Он выдавил слабую улыбку.

– Банальность из печенья с предсказаниями, – шепнул он.

Мать улыбнулась, и весь мир ответил песней.

– Может быть, – сказала она.

У Роланда по щекам текли слезы, но сердце забилось вновь.

«Надо было понимать, что она не даст ему умереть».

И когда через минуту Эван стоял рядом с ним, раскрыв объятия, Роланд прильнул к нему и обнял изо всех сил.

– Я думал, ты убит, – всхлипнул он в теплое плечо Эвана.

– Я тоже так думал, – ответил Эван ему в волосы. – А потом я думал, что убит ты.

– Он же меня даже не любил!

Эван понял.

– Кто их знает, котов. Мы почтим его память, ибо он был могучим воином в битве с Тьмой. Но теперь все кончилось. Мы победили.

– Кончилось? – Роланд взглянул Эвану в глаза. – Кончилось?

Адепт кивнул.

– Кончилось, – повторил Роланд еще раз. Только сейчас он осмыслил все происшедшее, и колени у него подкосились.

Эван поддержал его, пока он не овладел собой.

– Мы победили.

Эван кивнул, улыбаясь.

– И мир снова в равновесии?

– Нет! – Перед ним стояла Хрона. – Мир не в равновесии, пока Свет не вернется к себе.

Эван последний раз стиснул плечи Роланда и подошел к Ребекке. Он встал на колено и склонил голову.

– Я не стал бы спрашивать, Леди, но я дал слово. Пойдешь ли ты со мной?

Роланд был ошеломлен не меньше Эвана, когда Богиня ответила, и слова исходили из всех трех ртов:

– Да. Так будет исправлена прискорбная ошибка.

Хрона искренне рассмеялась, глядя на их лица, и, когда Ребекка подняла Эвана на ноги, сказала:

– Думаю, вы хотите объяснений.

Поскольку Эван утратил дар речи, Роланд выдавил из себя единственное слово:

– Ага.

И тут же съежился, надеясь, что не привлек к себе внимание Богини.

К счастью, заговорила одна только Хрона. Тоже не сахар, но не так страшно, как когда они говорят одновременно.

– Вечна только Богиня. А тела, что мы носим, смертны. Когда они умирают, хранящаяся в них ипостась совершает переход. Когда умирает тело Матери, ипостась немедленно переносится в новый сосуд – девочку, у которой только начались менструации. Последний раз это совпало с катастрофой, убившей родителей Ребекки. Травма вызвала у Ребекки кровь, а Матери нужен был сосуд… А в момент перехода ипостась действует, а Мать – целительница. Вот она и исцелила.

Случись катастрофа неделей раньше, Ребекка умерла бы, не испытав прикосновения Богини. Случись она неделей позже, Ребекка умерла бы, и Мать бы перешла в следующий по очереди Сосуд. Но поскольку она случилась, когда случилась, – Хрона распростерла руки, и рукава ее платья затрепетали на внезапном ветру, как крылья черной птицы, – Ребекка выжила, и Мать была поймана в треснувший сосуд, который не мог ни правильно содержать ее, ни освободить.

– И мы были притянуты к ней, – в первый раз заговорила Дева, – чтобы защитить.

И снова заговорили все три – как одна.

– Я – та ось, что держит весы.

Роланд составил руками треугольник, и один угол скосил.

– Именно так, – согласилась Хрона. Она повернулась к Эвану. – И если ты возьмешь сосуд с собой, Мать обретет свободу перехода, и не так просто будет снова нарушить равновесие.

«А если Мать перейдет, – подумал Роланд, – что останется от Ребекки?»

Но у Эвана сомнений не было.

– Пойдешь ли ты со мной, Леди? – спросил он снова, но сейчас уже от себя, а не по обещанию.

– Да! – с сияющими глазами кивнула Ребекка.

– Свершилось! – произнесла Богиня, и в воздухе соткалась дрожащая завеса. – Вернись в Свет, и будь благословенна.

– Постой! – Ребекка высвободилась из объятий Эвана и развела руки. Обрывки, бывшие когда-то Томом, стали сходиться вместе, и вскоре на траве лежал пушистый светло-серый кот с гордой белой кисточкой на хвосте. Ребекка встала рядом с ним на колени.

– Прощай, любимый друг, я никогда тебя не забуду. – И серебряная слеза капнула на мягкий мех. Потом Ребекка протянула руки, и кот ушел в землю. – Иди с миром, и да найдешь в конце пути жирных мышей, густые сливки и любящие руки, что всегда почешут у тебя за ухом.

Роланд шмыгнул носом и утер глаза.

«Ты же вообще кошек не любишь», – напомнил он себе, но этот старый аргумент почему-то потерял силу.

Ребекка взяла его голову в ладони, притянула к себе и поцеловала в бровь.

– Мой знак на тебе, – сказала она, – моя защита и моя любовь.

«Это же Богиня», – сказал голос у него в голове. «Это Ребекка», – ответил ему Роланд. И крепко ее обнял.

– Будь счастлива, детка.

– И ты тоже. Кажется, ты теперь нашел свою музыку.

– Я тоже так думаю, детка.

Она протянула ему ключ от своей квартиры.

– Ты будешь поливать мои цветы?

– А как же!

– А малыши свое молоко получат?

– Полную миску каждый вечер, – поклялся он. Тогда она ему улыбнулась, и вдруг оказалось, что эта сумасшедшая неделя стоила каждой минуты боли и страха.

Она отошла, и оказавшийся на ее месте Эван благословил его.

Роланд посмотрел долгим взглядом – хотелось бы еще подольше – и сказал:

– Мне только жаль, что мы не…

Повисло молчание, и Адепт тоже ответил долгим взглядом. И вдруг подмигнул.

– Может быть, в следующий раз.

«Следующий раз! – завопил голос в голове. – Следующий раз!»

«Заткнись!» – сказал ему Роланд.

Обняв друг друга за плечи, Эван и Ребекка шагнули во Врата, и на мгновение Роланд увидел воина в лазури и серебре с разукрашенным мечом у бедра, и создание Света, зацепившее большими белыми крыльями верх Врат, и того Эвана, которого он знал, – всех трех в одном. И вокруг Ребекки возникло сияние и образы, только вместо меча она несла сноп пшеницы.

Потом, всего на секунду, завеса на Вратах стала прозрачной, и Роланд увидел за ней Свет. Он шагнул, раз и другой, но тут Врата исчезли, и миссис Рут уперлась ему ладонью в грудь.

– Барды могут ВИДЕТЬ, но пройти не могут никогда, – объяснила она сурово, но доброжелательно. – Это одна из вещей, которые делают их Бардами.

– Но…

– Даже не думай, парнишка.

Он посмотрел на нее, на самом деле посмотрел, и увидел старую толстую тряпичницу, выпирающую из потрепанного черного платья. Дару была одета в белые шорты и блузку, и единственным признаком Девы-воительницы был кастовый знак на лбу.

– Ив самом деле кончилось, – вздохнул Роланд.

Миссис Рут фыркнула:

– Ты когда-нибудь слушаешь, парнишка? Ничего не кончается. Круг вечно идет по кругу. – Она протянула пухлую руку и слегка похлопала его по щеке. – Иди домой. Поспи. Научись играть на своей новой арфе. Не лезь в неприятности. А ты, – она повернулась к Дару, – больше ешь. Уж больно ты тощая.

Миссис Рут повернулась и, переваливаясь, пошла прочь.

Роланд встал на колени, чтобы уложить Терпеливую в футляр, поднял голову и увидел, как Дару смотрит на него.

– Что ты будешь теперь делать? – спросила она. Роланд пожал плечами и поднялся.

– То, что она сказала. Я так думаю. Дару кивнула.

– Это самое мудрое.

– То есть ты…

– Я – это я. И завтра уже не вспомню, что была кем-то другим.

– А она? – Роланд махнул рукой в ту сторону, куда ушла миссис Рут.

– Хрона – помнит. Это часть ее работы. – Дару зевнула и потянулась. – Не знаю, как ты, а я бы выпила кофе.

Роланд минутку подумал.

– Знаешь, и я тоже.

И они пошли через лужайку в сторону фонарей Колледж-стрит к обычным странностям, которые можно найти в круглосуточной забегаловке.

– То есть вот это, Дева-воительница и прочее, так ты не…

– Нет.

– А, понял.

На другой стороне лужайки констебли Паттон и Брукс стряхнули с себя оцепенение и полезли обратно в машину. Лицо – или предмет, они не знали точно, – ответственное как минимум за две смерти, никогда не предстанет перед судом, но здесь свершилась своего рода Справедливость, и они были удовлетворены.

– Мы, э-э, как – докладывать будем? – спросил Брукс, постукивая пальцами по приборной панели. Напарница иронически подняла бровь, и он вспыхнул.

Паттон перебросила тумблер микрофона.

– Говорите, 5234.

– Мы отъезжаем от Круга.

– Что там с фейерверками?

– Ситуация разрешилась сама собой. 5234, конец связи.

Паттон включила передачу, и они отъехали в темноту, обычную темноту летней ночи.

Существо, которое было не совсем белкой, пробежало над ними по водосточным трубам – разнести новость.