Текст книги "Врата тьмы"

Автор книги: Таня Хафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

– Роланд?

– М-гм? – Он заставил себя вылезти из фланелевого уюта сна и остановил взгляд на Ребекке. – Что стряслось, детка?

– Я иду на работу.

– На работу?

Роланд попытался сесть, но это ему не удалось. У него на груди пристроилась пушистая тяжесть.

– Тебе тут удобно? – спросил Роланд.

Том зевнул.

– Отлично. – Роланд заткнул рукой нос и рот. – Дыхание с вонью кошачьего корма. Первое, чего мне утром не хватает.

Сквозь занавеси проникал розовый свет. Роланд посмотрел на часы. Пять тридцать.

– Или последнее – ночью, – добавил он. Они только четыре часа назад ушли из полицейского участка.

– Ну ладно. – Роланд приподнялся на локтях. – А почему ты идешь на работу?

– Потому, – ответила Ребекка растерянно. – Потому что я всегда это делаю.

Она была одета в джинсы и поношенную блузку. Волосы вокруг лица кудрявились влажными локонами. Ребекка уже встала давно и выглядела вполне проснувшейся, но Роланд заметил, что у нее под глазами темные круги и нижняя губа немного припухла.

– Ты устала, детка. – Он спустил ноги с кровати и сел. – Ты ведь не выспалась. Почему бы тебе не взять выходной?

– Нет! – Она замотала головой, и волосы затряслись. Капля воды отлетела Роланду на подбородок. – Я не больна. А Дару говорит, что выходные можно брать, только когда болеешь.

Роланд хорошо знал, что по поводу «Дару говорит» с Ребеккой спорить лучше не надо. Он подобрался с другой стороны.

– Но Эван…

Лицо Ребекки разгладилось.

– Эван уже почти здоров, но еще не совсем. Когда проснется, ему будет лучше.

– И он захочет, чтобы ты была здесь.

– Ага. – Она опять стала серьезной. – Но Эван раньше говорил, что я должна делать то, что всегда делаю, чтобы Тьма не разрушила… – она задумалась и вспомнила выражение, – привычный ход вещей.

Ребекка вздохнула.

– Это так я должна бороться с Тьмой. Понимаешь, Роланд? Это не так важно, но это я должна.

– Отлично понимаю, детка. – Он взял ее руку и слегка сжал. – И ты права. Самые обычные вещи важнее всего. Это и есть то, что мы хотим сохранить.

Ребекка улыбнулась, и тепло этой улыбки обняло Роланда, как две сильные руки.

– Я знала, что ты поймешь, – ответила она. Освободила руку и пошла к двери. Снимая цепочку, она обернулась.

– Сегодня пятница, – сказала она, заметив счастливое совпадение. – А по пятницам я делаю плюшки с черникой!

И ушла.

Роланд покачал головой, закрыл дверь на цепочку и пошел в ванную. Выйдя оттуда, он остановился около кровати и посмотрел на Эвана. В полумраке алькова кожа Адепта неясно светилась. Голова его была откинута, переливающиеся волосы разметались по подушке, и обнажилась тонкая линия шеи. Почти все кровоподтеки исчезли, уродливые раны затянулись тонкими белыми шрамами. Рука с длинными пальцами лежала на животе. Другая рука откинулась в сторону, будто и во сне он старался удержать Ребекку, и сейчас рука свесилась вниз. Роланд поднял ее и осторожно положил на простыню.

«Он сейчас, почти исцеленный, кажется куда уязвимее, чем вчера с такими страшными ранами».

Роланд ощутил наплыв чувств и попытался найти им определение. Это не было желание, хотя он теперь уже не мог – и не хотел – отрицать его тепло. Это не была жалость, хотя и она имела место. Неделю назад Роланд чувствовал, куда это может привести, и не шел дальше. Неделю назад он был другим человеком.

Роланд вышел из алькова.

«Это любовь».

Не к Эвану, если разобраться. Но к тому, чем был Эван. К тому, на что согласился Эван. На страдание и возможную гибель, чтобы мир, не его мир, не попал во власть Тьмы.

Чувствуя, что больше ему не уснуть, Роланд взял Терпеливую, сел на табуретку и начал играть, чтобы дать выход чувствам. Слова сами приходили к нему, и он позволил им свободно изливаться. Когда он допел, розовый свет зари уже давно сменился ярким солнцем летнего дня. Да, он нашел свою главную песню.

 
И никогда не буду больше я свободен.
Ты – в музыке моей,
А музыка во мне.
 

Это был отрывок из его старой песни, одной из тех, про которые Ребекка сказала, что «они неполные». И вдруг слова обрели новый смысл.

Роланд встал, потянулся и вдруг понял, что играл перед публикой. Но его слушатели слишком быстро исчезли с последним аккордом, чтобы их можно было УВИДЕТЬ. Лишь краем глаза он сумел уловить это стремительное движение и почувствовал, что песня им понравилась. Роланд глянул на часы. Девять сорок пять? Он играл четыре часа?

«О Господи! Время и вправду летит незаметно, когда играешь… когда играешь… когда играешь так, как я сейчас».

Но от четырех часов неподвижности у него даже ноги не затекли. Чувствовал он себя отлично. Только во рту так пересохло, что язык прилипал. К счастью, Роланд вспомнил, что в кармане у него полпачки жевательной резинки без сахара. Только в каком кармане? Два медиатора, рецепт из «Доминиона», шестьдесят два цента, письмо из Тулзы… А, вот она! Со вздохом облегчения Роланд сунул резинку в рот. Теперь можно продержаться до первой чашки кофе.

Медиаторы, рецепт и монетки он засунул обратно в карманы и посмотрел на письмо внимательнее. Оно было неожиданно тонким, – ведь их ежемесячная корреспонденция бывала обычно потолще, – но он надеялся, что ничего плохого не случилось. Глянув в сторону алькова и убедившись, что Эван еще спит, Роланд снова сел и открыл конверт.

Там было два листка. На первом одна фраза: «Не знаю почему, но думаю, что тебе это может пригодиться». На втором написанные от руки прыгающие ноты – очевидно, писали в спешке. Мелодия, гармония, аккорды – все было. И стихи…

Роланд прислонил лист к чайнику и снова достал гитару. Напевая себе под нос, он медленно прошелся по аккордам. Это было нетрудно – ре-мажор, ре-минор, до-мажор, ре-минор, но потребовалось время, чтобы объединить их в странную мелодию. Наконец Роланд кивнул и начал сначала, на этот раз напевая со словами.

 
Ветра четыре, огонь и земля,
Влага и воздух, зову вас, моля.
Пусть зов мой услышат с высокого трона
Де…
 

– Роланд!

Столько силы было в этом возгласе, что Роланд вскочил и обернулся.

– Роланд, где ты взял эту песню? – В дверях спальни, сверкая глазами, стоял со всклокоченными волосами Адепт Света. Он учащенно дышал.

– Прислала подруга, – ответил Роланд, стараясь говорить спокойным голосом. Он опасался, что столь неадекватная реакция Эвана – следствие полученных ранений. – А что?

– Да это же ответ! Не понимаешь? Это же вызов Богини!

– Вызов Богини? – недоверчиво начал Роланд и замолчал. Он не так уж много читал – прав был дядя Тони, но помнил из курса сравнительной мифологии, что еще до олимпийских богов люди почитали какую-то богиню. – Ладно, пусть будет вызов Богини.

Однако это звучало странно, хотя в последнее время к странностям было не привыкать.

И тут всплыло другое воспоминание. Голос миссис Рут.

«Этот мир – буферная зона между Тьмой и Светом. Когда в нем зародилась жизнь, вокруг него воздвигли барьеры».

Роланд вытащил рецепт из «Доминиона» и повернул другой стороной.

«Кто воздвиг барьеры?»

Он молча передал бумажку Эвану, готовый поспорить, что знает ответ.

– Какой же я идиот! – воскликнул Адепт, сначала прочитав записку миссис Рут, а потом пробежав слова песни. В его голосе слышалось ликование. – Мы можем его остановить!

Рассмеявшись с облегчением, Эван сгреб Роланда за плечи и сжал в объятиях.

– А теперь, – Эван отпустил Роланда и взмахнул рукой, – мы…

– Хм, Эван… – Роланд сглотнул слюну. Прикосновение тела Эвана не давало ему собраться с мыслями. – Ты бы все-таки сначала хоть что-то на себя надел…

Эван посмотрел на себя, потом на Роланда.

– Извини, – сказал он и исчез в алькове.

«Не очень-то ты смутился, – подумал Роланд, не в силах стереть со своего лица глупую улыбку. – Ладно, сначала спасем мир. А потом подумаем… обо всем остальном».

Когда Эван вернулся, разорванная вчера одежда была на нем чистой и новой. Браслеты и серьги искрились светом, и даже значок с веселой мордой вернулся на футболку.

– А теперь, – снова начал Эван, оборачивая вокруг бедер и застегивая третий пояс, – займемся делом.

– Как? – поинтересовался Роланд, укладывая Терпеливую в футляр. – Этой песней вызовем какую-нибудь богиню, и она отправит Тьму туда, где ей надлежит быть?

Эван вытащил из холодильника яблоко и впился в него зубами.

– В сущности, так. – Он вытер тыльной стороной ладони сок с подбородка.

Роланд откинулся назад.

– Тут должно быть что-то еще.

– А тут и есть что-то еще, – жизнерадостно согласился Эван.

– Что именно?

– Не знаю.

– Ни хрена себе!

– Послушай, Роланд, в этом городе миллионы людей. Среди них должна быть колдунья.

– Тебе, кажется, слишком сильно дали вчера по голове. Ведьм, уродливых бородавчатых старух с метлами на свете не бывает. – Тут его пронзило внезапное воспоминание о запеченном до корочки ребенке, и он сжал губы так, что они побелели. – Здесь по крайней мере.

– Да, таких не бывает, – согласился Эван. Его голос отвлекал от пережитого не так давно ужаса. – Но ведьмы, или жрицы, как их называли язычники, почитатели прежних богов, вполне реальны. Нам надо только их найти. И они подскажут, как использовать эту песню.

Роланд вздохнул и встал.

– Ладно, – сказал он и вдруг обнаружил, что улыбается. Настроение Эвана заражало. – Как будем искать? По телефонной книге?

– А почему бы нет? – Эван вдохновился. Глаза его сияли. – Надо же с чего-то начать.

В телефонной книге организаций колдуний не значилось, как и в справочнике частных лиц. Под рубрикой «Жрицы» и производных от этого слова тоже ничего не обнаружили.

– Жрица? – спросил Роланд.

– Уг-гу. – Эван остановился на рубрике «Церкви». – Старое такое слово. Евангелисты, баптисты, черт побери. Может быть, там, где «Храмы».

Через минуту он захлопнул книгу.

– Не верится, чтобы в большом городе не было списка храмов.

– Попробуй «Оккультные организации», – предложил Роланд.

Ничего оккультного тоже не нашлось.

– «Парашют», – бормотал Эван. – «Парадной одежды магазины», «Паралегальные агенты», «Парапсихологи», см. «Астрологи, физические консультанты и др.». Ладно, выберем для начала это.

– Ты и в самом деле думаешь, что это поможет?

– Вроде бы. Чувствую, мы на правильном пути.

– Интонация, с которой Эван произносил эти слова, не оставляла места для сомнений.

В справочнике организаций города Торонто под рубрикой «Астрологи, физические консультанты и др.» оказалось двадцать пять списков. От простого списка фамилий до чайных комнат и компаний, названия которых подошли бы добропорядочным инвестиционным фирмам. Роланд вытащил из-под дивана телефон и включил в розетку. Послушал. Выключил и снова включил.

– Гудка нет. – Он слегка стукнул трубкой по полу. – Все равно нет.

Эван взял трубку и поднес к уху. Тут же у него оскалились зубы и сомкнулись брови.

Роланд предположил, что Адепт слышит что-то, чего он сам не слышал. Предположение перешло в уверенность, когда Эван шмякнул трубку об пол с такой силой, что пластик треснул.

– Мы отрезаны? – спросил Роланд.

– Да, – ответил Эван, и от прозвучавшей в этом слове ярости Роланд поежился. – Он смеет рассказывать мне в подробностях, что сделает с этим миром Тьма. Начиная с тех, кто мне помогал.

Роланд вылез из-под кустов сирени и встал, отряхивая колени.

– Насколько я понимаю, она еще не вернулась.

Эван с расстроенным видом побарабанил пальцами по верхнему ремню.

– Надеюсь, она не захвачена Тьмой.

– Ага. – Роланд несколько секунд соображал, что бы это могло означать. – И я надеюсь. Ладно, пойдем искать предсказателей будущего. Интересно, действительно ли предсказание и после сегодняшней ночи?

Две конторы из справочника были в районе Блур-стрит и Спадина. Одна из них находилась почти напротив норы миссис Рут. На окне второго этажа была полустертая вывеска:

«Мадам Алайна. По звездам, картам и ладоням. Без предварительной записи».

Табличка поменьше и не менее стертая была на двери, ведущей на второй этаж над древней аптекой. По крайней мере Роланду показалось, что это аптека. Хотя, учитывая довольно тусклое освещение и давно не мытые окна, бессмысленно было настаивать на подобной версии. На лестнице сильно воняло тушеной капустой.

– Это дурость, – шепнул Роланд, когда они поднялись на площадку и Эван вознамерился постучать.

– Доверься мне, – ответил Эван.

Роланд вздохнул.

Эван постучал.

Через несколько минут дверь открылась, и девочка не старше пятнадцати лет оглядела их с головы до ног. На Роланда она не обратила внимания, но на Эвана смотрела так, будто это был подарок, который она сейчас развернет. Не уменьшая громкости плейера, висевшего у нее на поясе, девочка сбросила наушники на шею и широко улыбнулась. Из наушников отчетливо доносился очередной хит какого-то ансамбля новой волны.

– Чем могу помочь? – спросила девочка полным надежды голосом.

– Нам нужно видеть мадам Алайну.

– А. – Ее мнение о них определенно упало на несколько делений. – А вы не копы, нет?

– Нет.

– Бабушка сегодня никого не принимает.

– Дело важное.

– А с другими не приходят. – Она пожала покрытыми лайкрой плечами. – Без разницы. Она даже с кровати не встает. Говорит, конец света пришел. Попробуйте завтра.

– Завтра будет слишком поздно.

В ответ на боль в голосе Эвана ее глаза засияли.

«Что ж, девочки-подростки таким вещам подвержены», – подумал Роланд, не обращая внимания на испарину, выступившую у него самого.

– Эй, погоди-ка, – сказал он вслух.

Она бегло на него глянула, все еще поглощенная Адептом.

Роланд вздохнул и продолжал, чувствуя себя полным дураком.

– Ты тут не знаешь каких-нибудь, э-э, колдуний?

Теперь она посмотрела на него по-настоящему, и то, что увидела, не одобрила.

– Колдуний, да?

И захлопнула дверь у них перед носом.

Роланд повернулся к Эвану и пожал плечами.

– Наверное, нет.

Они сбежали по лестнице обратно на улицу.

– А мне бы интересно было поговорить с бабушкой, – тихо сказал Эван, когда они пошли в сторону другого астролога этой же округи. – Она бы могла поделиться мудростью.

– Что? Эван, эта женщина легла в постель, потому что ожидает конца света!

Молчание Эвана было красноречивее слов.

– Ах да.

Роланд покраснел.

«Убийство ребенка в Круге Кингз-колледжа!»

Этот заголовок привлек их внимание. Они стали читать газету. Заголовки поменьше гласили: «Человек намеренно сбил машиной четверых» и «Преступник поджег сиротский приют. Семнадцать погибших».

– Началось, – сказал Эван, и они пошли дальше.

Вдалеке завыли сирены.

По второму адресу находился небольшой деревянный дом, ярко-синий. Он выглядел нелепо среди кирпичных строений и архитектурных новаций. Газон был покрыт сорняками высотой по колено, но при более внимательном рассмотрении оказались полевыми цветами. Роланд узнал ромашки и васильки, хотя все остальное по-прежнему казалось бурьяном.

Эван нажал на кнопку, и изнутри прозвенели первые два такта Девятой симфонии Бетховена.

У открывшей дверь женщины темные с сединой длинные волосы были расчесаны на прямой пробор. Длинное цветастое платье прямого покроя ниспадало от шеи до лодыжек. А на ногах у нее, как заметил Роланд, были немецкие туфли ценой в сотню долларов.

– Да? – спросила она с улыбкой.

– Мы ищем человека по имени Скай Маккензи.

– Это я. Но вы ищете нечто другое.

– Это правда.

Роланд всегда считал, что астрологи, парафизические консультанты и т. п. – это шайка психов и шарлатанов. И перед ним был второй пример его ошибки.

– Вы хотите узнать, что было в вашей прошлой жизни, из-за чего вы в нынешнем своем существовании отвернулись от общества в поисках запретной любви.

У нее за спиной повсюду в солнечных лучах сиял хрусталь, заливая холл всеми цветами радуги.

– Да нет. «Один – ноль в пользу психов и шарлатанов».

– Нет?

– Нет, – твердо ответил Эван. – Мы ищем колдунью. Или жрицу?

Женщина поднесла руку к сердцу.

– С одной колдуньей я училась в университете. Мы жили вместе. Она вечно наполняла ванну травами и весь кафель закапывала воском. Я потом вышла за Оуэна, а она, кажется, примкнула к группе террористок-лесбиянок. Извините. Больше ничем помочь не могу.

– Да, это немного, – признал Роланд. Часы с кукушкой в прихожей показывали почти двенадцать. Надо было идти дальше. – Но спасибо за внимание.

– А если вам понадобится найти прошлую жизнь…

– Мы будем иметь вас в виду.

– …я принимаю «Визу» и «Мастеркард», – закончила женщина и закрыла дверь.

По дороге к китайскому кварталу Роланд чувствовал, как с каждым шагом все решительнее становится Эван.

– Пенни за твои мысли, – предложил он в конце концов.

– В большом городе наверняка есть идущие по древним путям, – вздохнул Эван. – После вчерашней ночи весы так сдвинулись, что мне одному Тьму не остановить.

– Ты не один, – напомнил Роланд.

– Да, я знаю. – Он отбросил с лица волосы, и две женщины средних лет, с ног до головы в черном, внезапно замолчали и лишь смотрели, как он проходит. – Но у нас так мало времени.

Китайский астролог, как и мадам Алайна, находился на втором этаже и тоже над магазином. Но если помещение мадам Алайны выглядело, как переполненная квартира – они успели заметить, что там было полно вышитых подушек, занавесок с бисером и бахромой, – то увиденная сейчас комната напоминала небольшой врачебный кабинет, белый и чистый. Два мягких стула у большого письменного стола, стены увешаны каллиграфией, а из кувшинов, заполнявших одну стену от пола до потолка, шел интригующий запах.

– Чем я могу вам помочь? – Из небольшой двери, ведущей в кухню, вышел молодой человек восточного типа.

– Мы ищем, – Роланд вытащил из кармана листок бумаги и нашел фамилию в списке, – Джона Чина.

– Это я.

– О!

Молодой человек улыбнулся.

– Я знаю, вы предполагали, что я старше.

– Н-ну…

– Ничего, я к этому привык…

Внезапно его голос прервался, и он стал смотреть куда-то за спину Роланду.

Роланд обернулся. Эван тщательно стер все проявления своей ипостаси, но астролог смотрел так, будто у него видение.

Джон шагнул вперед и склонил голову.

– Чем могу вам служить, святой?

«Может быть, у него и в самом деле видение?»

Видение или что другое, но Джон Чин правильно понял, кто такой Эван. Роланд попытался превозмочь ревность.

Эван воспринял вопрос буквально.

– Нам нужны те, кто помнит старые ритуалы Богини.

– Жрицы? – Джон не сводил глаз с Эвана. – Они держат лавочку «Тайное знание» на Дюпон-стрит. Могу дать точный адрес.

– Будьте так добры.

Джон отошел к столу и вытащил записную книжку в кожаном коричневом переплете.

– Дюпон-стрит, сорок шесть.

– Дюпон-стрит, сорок шесть, – повторил Эван. – Благодарю вас.

Они уже были в дверях, когда их остановил голос Джона:

– Святой! Эти, признаки…

Ответ Эвана прозвучал приглушенно:

– Это правда.

– Чем я могу помочь?

Роланд прикрыл глаза рукой – Свет залил комнату, отражаясь от белых стен, и осветил астролога.

– Твоя помощь – в том, что ты такой, как есть. Из таких, как ты, черпает силу Свет.

Оказавшись на тротуаре в обтекавшей их с двух сторон толпе, Роланд протер слезящиеся глаза и спросил:

– А как он узнал, кто ты такой? То есть до этой твоей пиротехники? И ты знаешь, – Роланд скривился, – он, по-моему, даже не прищурился, когда ты вспыхнул.

– Во времена попроще он был бы назван святым.

– Святым? – Роланд старательно изображал безразличие, которого на самом деле не ощущал. – Только и всего?

– Из-за такого к ним отношения, – голос Эвана опять зазвучал устало, – Тьма и смогла почувствовать себя здесь столь сильной.

– Ой… извини.

– Нет, ты меня извини. – Эван протянул руку, будто хотел стереть с лица Роланда виноватый вид. – Я устал и сказал не подумав. Прости меня, пожалуйста.

Роланд пожал плечами.

– Ты действительно устал, – согласился он и махнул рукой проезжавшему такси. – Ладно, поехали спасать мир.

«Тайное знание» оказалось небольшим магазинчиком, зажатым между банком «Новая Шотландия» и рыбной лавочкой. На витрине шириной не более двух футов на черном бархате лежало несколько серебряных украшений. Роланд ожидал чего-нибудь более диковинного, но тема летучих мышей и черных котов была представлена лишь несколькими стеллажами внешне обычных книг, хрусталя, свеч и украшений. За прилавком лежали мешочки с сушеными травами, и пахло здесь почти как в кабинете Джона Чина, только на этот запах накладывался аромат горячего масла и жареного палтуса.

Роланд подошел к прилавку вслед за Эваном и был поражен, когда у девушки за прилавком началась гипервентиляция легких. Святого она, может быть, распознать и не могла, но на гормоны реагировала безошибочно.

– Мы ищем Церковь Жриц, – сказал Эван. – Вы можете нам помочь?

– Вам помочь? – переспросила она. – Конечно! С радостью!

Некоторое время она пребывала в растерянности, и Роланд улыбнулся.

– Церковь Жриц! – напомнил Эван.

– Ах да! – Она выпрямилась и едва пришла в себя. – Да. Они, э-э, владеют этим магазином. То есть не сама церковь, но те же люди.

«Удача! – подумал Роланд. – Вот ты нам и попался, сукин ты сын!»

Он увидел, как напряглись плечи Эвана, и понял, что Адепт боится, как бы новый путь опять не кончился тупиком.

А девушка продолжала:

– Но они сейчас все за городом, у них там, – она взмахнула руками, – дела. Потому-то я здесь одна.

– Все за городом, – медленно повторил Эван.

– Ага. У них там имение, и они туда ездят на все выходные.

– Мне нужно поговорить с главной жрицей. – Он наклонился вперед, и девушка проглотила воздух, когда лицо Эвана оказалось от нее в нескольких дюймах. – Это жизненно важно.

– С ними никак не связаться. У них даже телефона нет.

– Нет…

– Они вернутся в понедельник. – Голос ее сорвался на писк.

– В понедельник скорее всего некуда будет вернуться! – Эван возвысил голос, и девушка скорчилась, прижав руки к ушам и зажмурив глаза от видения, которое он ей показал.

У Роланда сердце окаменело. От Богини поддержки не будет, и им придется встретиться с Тьмой один на один. Все же он тронул Эвана за плечо. И ему показалось, что мышцы Эвана тоже из камня.

– Эй, – сказал тихо Роланд. – Ты ее напугал.

И тут он обрадовался, что сердце у него окаменело, а то бы от выражения на лице Эвана оно разорвалось.

– Роланд, я…

– Да ладно, – не думая, смотрит кто или нет, он погладил Эвана по щеке. – Я и сам психанул. Пойдем. – Он мотнул головой в сторону двери. – Пойдем домой и поищем другой способ.

Эван кивнул.

– Да. Всегда найдется другой способ. Спасибо.

– Послушай, никогда ничего не бывает таким черным или таким белым, как ты думаешь.

У Эвана скривились губы, и Роланд вспыхнул.

– Ладно, забудь, что я сказал.

– Не забуду. – Эван взял руку Роланда, все еще лежащую у него на плече. – Я это запомню, потому что это правда. И эту правду слишком часто забывают и Тьма, и Свет.

Он перегнулся через прилавок и подарил сжавшейся в комок девушке свою самую яркую улыбку.

– Простите, я не хотел вас испугать.

Она неуверенно поднялась и улыбнулась в ответ.

– Все в порядке.

Они ушли, и она в самом деле думала, что все в порядке, пока не заметила, что весь хрусталь в магазине светится неярким белым светом.

– Ладно, посмотрим, что у нас есть.

Они молча ехали в автобусе, и теперь шли по дорожке к дому Ребекки. Был третий час. Меньше чем через десять часов наступит конец. Роланд стал загибать пальцы.

– У нас есть один Адепт Света…

– Слегка потрепанный Адепт Света, – уточнил Эван, входя в до сих пор пустующую дверную раму.

– Будь по-твоему, – согласился Роланд. – Уличный музыкант, которого каждый называет Бардом… – Он предупредил протест Эвана: – Я знаю из достоверных источников, что я еще не Бард. Магическая арфа, на которой означенный Бард играть не умеет…

Из футляра раздалось громкое и резкое «до» Терпеливой.

– Гитара, на которой умеет. Далее, заклинание вызова Богини, но мы не знаем, как использовать. Сотрудница социального обеспечения, которую не можем найти. И Ребекка. Черт побери. – Роланд отступил в сторону, пока Эван открывал замок квартиры, – да при таких превосходящих силах Адепт Тьмы должен в собственные ботинки от страха спрятаться.

Когда они вошли, небольшая фигурка кофейного цвета соскользнула по занавесу и исчезла за окном.

Роланд напрягся, но видя, что Эван не волнуется, расслабился снова. Эван же, казалось, общается еще с кем-то, Роланду невидимым.

– Эй, ты здоров? – нервозно спросил Роланд, гадая, успеет ли он вытащить Терпеливую, и если успеет, будет ли от этого хоть какой-нибудь толк.

– Я идиот! – воскликнул Эван второй раз за день. – Идиот!

Роланд закрыл дверь и накинул цепочку.

– А почему? – спросил он.

– Мы знаем, как вызвать Богиню!

– Знаем?

– Да! – Эван воздел руки, и браслеты серебряным звонком оттенили его голос. – Песня – вот заклинание!

– Ага. Ты это уже утром говорил. – Роланд отставил Терпеливую и аккуратно сел на край дивана, кося одним глазом на Адепта, а другим – в окно: вдруг вернется тот же гость. – Еще ты утром говорил, что нам нужна колдунья. Так что же изменилось?

– Жрицы нам нужны как линза. Чтобы их ритуал помог направить наш вызов Богине.

– Еще раз спрашиваю: что изменилось?

– Роланд, – Эван бросился на колени и взял его руки в свои, – ты споешь песню. Ребекка ее направит.

– Ребекка, – повторил Роланд. Он был очень горд, что еще не потерял способности мыслить в такой ситуации.

– Ребекка! Серый народец ее опекает. У нее есть простота и ясность, которые даже в Свете редко встречаются. Она успокаивается в объятиях Земли. Подумай, Роланд, что все это значит.

Роланд подумал.

– Когда-то говорили, что такие, как Ребекка, отмечены Богом, что это – его избранные дети.

Глаза у Эвана стали того же серебряного цвета, что и браслеты.

– Кто воздвиг барьеры? – спросил он. – Она наблюдает за миром, и Она же следит за Ребеккой.

– Ты уверен, что это получится?

– Нет, – Эван тряхнул головой, и волосы прошелестели по плечам, как шелк, – не уверен. Но у меня снова появилась надежда, а это – одно из величайших различий между Светом и Тьмой.

– Всего лишь надежда?

– Она выигрывает и проигрывает войны.

Повернув руку в пожатии Эвана, Роланд взглянул на часы.

– Два сорок восемь. Она скоро пойдет домой. – На запястьях следы пальцев Эвана просто горели. – А пока, э-э, что нам делать?

Улыбка Эвана была просто воплощением озорства.

– Я бы на твоем месте разок-другой прорепетировал.

Роланд вздохнул и извлек из заднего кармана сложенный листок.

– А ты знаешь, – сказал он, – что людям с тобой не так-то просто?

– Ребекка!

Ребекка, уже взявшись за ручку двери и дрожа от нетерпения, все же остановилась.

– Посуду убрала на место?

– Да, Лена.

– Форму постирать захватила?

Ребекка только закусила губу. Форму она сложила, хотя и не так аккуратно, как всегда по пятницам, и уложила на дно красной сумки.

– Да, Лена.

– Плюшки себе взяла на выходные?

– Да, Лена.

Плюшки она тщательно завернула и надежно уложила поверх запачканной формы. Ребекка не могла дождаться очередной строчки литании.

– Не забудь съесть их дома.

Ребекка кивнула, потому что это движение было частью ритуала.

– Не забуду, Лена.

Еще одна строка.

Но ее не последовало.

Ребекка ждала, не в силах двинуться, не в силах повернуться и понять, что остановило ожидаемые слова. Послышался судорожный вздох, глухой удар по линолеуму, а потом голос, который был ей знаком, но она не помнила откуда.

– Вас предупреждали, миссис Пементел, что курение вас убьет.

Адепт Тьмы смотрел сверху вниз на управляющую, дергавшуюся у его ног. Одна рука ее схватилась за грудь, другая скребла по полу.

– Большинство курящих женщин после пятидесяти становятся жертвами сердечных заболеваний. Ну как? – Он слегка наклонился, и с пурпурных губ слетели беззвучные слова. – Помочь вам? Но я и так вам помог. Без этой помощи вы бы прожили еще двадцать четыре часа. – Он мило улыбнулся. – И боюсь, вам бы не понравился этот мир в его следующие двадцать четыре часа.

Он наблюдал последние мгновения, уловил последний вздох и с глубоким наслаждением втянул его в себя. И только потом обернулся к Ребекке.

За другой добровольной помощницей Света все еще шла охота. Деваться ей некуда, потому что за ней он пустил, как гончих, целую свору мужиков. Когда он почувствует, что ее поймали, он там окажется – посмотреть конец охоты. Тот, второй, кто помогал Свету, так называемый Бард, прошедший царство теней… Ему Адепт Тьмы покажет истинную Тьму. Но вот эта…

– Я не знаю, что помогло тебе в тот раз, – произнес он в спину Ребекке, с удовольствием замечая, как дергаются ее мускулы в желании повернуться, – но сейчас оно тебе не поможет. Эту ловушку ты построила сама. Я только ею воспользовался.

Шагнув вперед, он положил обе ладони ей на талию. Ребекка задрожала, но вывернуться из его объятий могла не больше, чем продолжать двигаться к двери. Должны были быть произнесены последние слова.

– И самое красивое тут, для тех, конечно, кто понимает, – прошептал он ей прямо в волосы так, что дыхание обожгло кожу, – что это никак не сдвинуло весы. Я только подтолкнул твою покойную подругу туда, куда она шла сама, и твое положение – естественное тому следствие. Но ты, пожалуй, все еще ничего не понимаешь.

Его руки скользнули вверх, прошлись по тяжелой спелости ее грудей, продвинулись выше, и большие пальцы больно впились в горло.

– И Свет тебя не спасет. Потому что он не узнает о твоем плене, пока не станет поздно, а тогда он будет занят со мной. А когда я с ним закончу, приду и займусь тобой. Мне это понравится. А тебе нет.

Внезапно она осталась одна наедине с болью от его слов и рук. Она отчаянно вцепилась в единственный островок спокойствия, как учила ее миссис Рут. И пока по щекам текли беззвучные слезы, она сражалась с тем, что привязывало ее к одной навязчивой мысли. Эвану нужна помощь. Нужно добраться до Эвана.

От прикосновения Эвана Роланд вздрогнул, прекратил бормотать стихи и хмуро глянул на Адепта.

– У меня не так много времени, чтобы все это выучить, – начал он и замолк, увидев лицо Эвана.

– Что случилось? – шепнул он, нервно оглядываясь.

– Слушай.

Он стал слушать. В квартире: ритмичное шуршание языка (Том вылизывал лапу), гудение холодильника, медленно капающий кран в ванной.

На улице: машины, голоса, колокола.

Колокола? Не меньше двух колоколен дико звенели, создавая диссонансный шум. Роланд посмотрел на часы. Три двадцать одна.

– Ребекка в опасности, – сказал Эван. И исчез.

– Миссис Пементел? Миссис Пементел!

Дверь кафетерия распахнулась, и входящий бухгалтер оказался лицом к лицу с Ребеккой, застывшей с протянутой к двери рукой.

– А, – сказал он с притворной улыбкой, – это ты!

Когда ему стало ясно, что Ребекка не собирается отодвигаться, он стал пробираться сбоку от нее, нервно гадая, чего это она закатила глаза. Ему было все равно, какой она там хороший работник, – сейчас ей пора бы быть дома.

– Ты видела миссис Пемен… Вопрос неожиданно оказался лишним.

– О Господи!

Рухнув на колени возле тела, он стал лихорадочно искать пульс. И не нашел, хотя и не знал точно, там ли он щупает.