Текст книги "Магнит (СИ)"

Автор книги: Таня Фрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Даже не знаю, радоваться по этому поводу или злиться.

Злиться…

Последнее время мне кажется, что злоба польётся из меня фонтаном, как льётся кровь из перерезанного горла. Пульсирующей ярко-алой краской.

Но я прекрасно знаю причину своего ранения. Я – привязанность своей убийцы. Я – игрушка в её руках. Я – нож, который режет самого себя.

Но лучше, если этот нож вонзится в своего хозяина.

Сидни стояла у лестницы и ёжилась в своём свитере, хотя погода была совсем не холодной. Скорее, она ёжилась от прохлады стоявшей атмосферы, чем от действительных низких показателей на термометре.

– Не видела Ари? – вдруг спросила она.

– Нет, – ответила я, помотав головой. – А что?

– Ну она же сестра Билли. Просто интересно, как она отреагировала на всё это.

– Наверняка подумала, что это из-за нас он погиб. Что мы идиоты. Что без нас этого всего бы и не произошло. Что мы хотели её убить.

Казалось, этот список я готова была продолжать ещё очень долго, но умение остановиться – это способность очень и очень важная. Сейчас она у меня внезапно появилась. Или проявилась.

– И ей больно.

– Естественно.

Сид отвернулась, оперевшись о перила. Её нижняя губа едва подёргивалась; обычно такое происходило, когда она была вот-вот готова была заплакать. Самое смешное-несмешное то, что я понятия не имела, что делать в подобной ситуации. Обнять её? Глупо. Похлопать по плечу? Выглядит по-дурацки. Проще было просто оставить её в покое, но какой покой ей здесь был доступен?

– Какой сейчас урок? – не посмотрев на меня, спросила она.

– Насколько я понимаю, алгебра. У нас с тобой она общая.

Она кивнула и начала подниматься на второй этаж. Поправив лямку рюкзака, я последовала за нею.

– Что у вас с Томасом? – аккуратно поинтересовалась я по мере поднятия. Она грустно усмехнулась. А потом наши взгляды пересеклись, и я заметила, что да, это было сквозь слёзы, но она улыбалась.

– Я пока не знаю, – уклончиво ответила она.

– Но шанс есть?

Мой вопрос остался без ответа. Только зашагала она уже куда веселее.

Ну, по крайней мере, хоть за кого-то тут можно было порадоваться.

До двери кабинета оставалось всего несколько шагов. Я обыденно оглянулась, и вдруг у меня перед глазами мелькнуло что-то тёмное. И исчезло.

Я сделала шаг вперёд, но споткнулась и упала. Сидни быстро повернула голову и, увидев меня, опустилась на корточки и потрогала ладонью мой лоб.

– Что с тобой такое, Чарли? – спросила она. – Температуры у тебя нет вроде.

– Скажи ей. Давай, Шарлотта, скажи.

Я поморгала, пытаясь сфокусировать свой взгляд на подруге, которая выглядела уже обеспокоено и явно пыталась что-либо предпринять.

– Ты опять её слышишь, правда? – прошептала она. Я еле заметно кивнула. Сидни чертыхнулась.

Перед глазами снова всё поплыло, и я запрокинула голову назад.

Мне снова стало казаться, что меня что-то душит. Кто-то душит.

– Ты же не сможешь мне сопротивляться, пока я здесь, Чарли.

Я готова была заплакать, как маленькая девочка. Но Хейли не давала мне этого сделать. Хейли сковывала меня, спутывала, натягивала ниточки меня-марионетки, чтобы отпустить их тогда, когда ей самой вздумается.

– Сид, – прохрипела я. – Сид, мне кажется…

– Не отключайся, Боунс! – отчаянно вскрикнула она. – Не здесь!

Но её просьбы могли мало что изменить.

Сознание наполнялось дымкой и запотевало, как окно на кухне, в которой варится картофель.

И в конце концов эта дымка поглотила меня полностью.

***

Приводить меня в чувство с помощью нашатырного спирта было так же бесполезно, как пытаться есть суп китайскими палочками.

"Ты упала в обморок", – сказали мне в медицинском кабинете, и я еле сдержалась от желания воскликнуть: "Да неужели?"

Но на самом деле, это маленькое происшествие пугало. Оно означало, что Хейли начала брать верх.

– Это уже что-то из ряда вон выходящее, – заметила Сидни. – Она не может просто взять и успокоиться?

– Я не знаю, – ответила я. – А вдруг я просто сошла с ума, и всё это мне кажется? Вдруг нет никаких голосов?

Подруга молча посмотрела на меня, выдержав паузу.

– Ага, и трупы тебе кажутся, и похороны, правда? – Она невесело фыркнула. – Нет, Чарли. Если тут кто и сошёл с ума, то сразу весь город. По одиночке здесь свихнуться невозможно.

Мы ещё немного помолчали. Но долго сохранять тишину было невозможно – она звенела, резала уши и кричала во весь свой тусклый голос.

– Зачем она это сделала? – спросила я, не требуя ответа. – Зачем она стала ходить на эти шабаши? Ведь это не один раз случилось, я её регулярно перед её родителями покрывала. Зачем я именно в то день решила узнать, что происходит? Зачем она взяла с собой мобильник, зачем мы с Джейком выследили её, зачем вообще мы – с Джейком, зачем…

А дальше – истерические всхлипывания, не несущие никакой смысловой нагрузки. Несущие только отчаяние, разочарование и разрушение всего, что попадается под руку. Прежде всего – души. Своей.

Сидни пытается меня успокоить, Сидни понимает, что это бесполезно, Сидни бежит к шкафчику с лекарствами, Сидни достаёт валерьянку. Сидни наливает стакан воды, в другой стаканчик поменьше – эту кошачью отраву. Сидни подходит ко мне, садится на корточки, хочет, чтобы я выпила, а я – одним махом – выбиваю стаканчик из её руки. Я кричу.

Я кричу, вскакиваю с места, пробегаю мимо оторопевшей Сид в коридор медицинского блока, где меня ловит медсестра. Я вырываюсь. Рычу, отбиваюсь.

И в этот момент не совсем понимаю: я – это я или кто-то ещё? Я – это я, или та марионетка? Я – это всё ещё Шарлотта Боунс, или я – это уже Хейли Коллинз?..

Меня пытаются усадить хотя бы на пол, но я и сама съезжаю по стенке, хрюкая носом. А потом снова кричу, уже более озлобленно. И снова вскакиваю, словно желая залезть на потолок.

Будь у меня когти, всё бы здесь уже было изодрано. Будь у меня клыки, всё бы здесь уже было искусано. Но у меня нет клыков, когтей, рогов, копыт, ещё чёрт знает чего. У меня есть только сумасшедшая подруга, которая выбрала меня своим орудием. У меня есть мёртвая подруга, которая решила перевести на свою сторону всех живых. У меня есть подруга, которая решила убить весь город.

И вот я уже не слышу, что мне говорят, ни единого слова из тех, что пытаются мне донести ненароком, пока я кричу и молчу, я – одновременно. Я просто закрываю глаза и слепну, и глохну, и слушаю только один голос, который снова проснулся во мне.

– Покой обретают только мертвецы.

– Намёк на мою близящуюся смерть? – нервно смеясь, интересуюсь я. Глаз я при этом не открываю – наверное, Сидни и медсестра не понимают, что сейчас происходит. Вернее, первая, может, и понимает, но не вторая.

– Ты безумна, Чарли. Ты неспокойна. Но я знаю, что тебя успокоит.

– Смерть, – снова слетает слово с моего языка. Смерть, смерть, смерть. Даже у самого слова железноватый привкус крови, обжигающий нёбо.

– Нет, Чарли, не смерть. Смерть недостойна тебя. Тебя успокоит встреча.

– С кем? – продолжая трястись и душась от смеха и слёз, спросила я. – С психотерапевтом?

– Со мной.

И после этих слов я буквально чувствую, как земля уходит у меня из-под ног. Я лечу на дно, как Алиса падала в кроличьей норе, только её впереди ждали необычные приключения, а что ждало меня? Меня ждала моя личная тьма, ждала с распростёртыми объятиями.

И именно в эти объятия я и летела.

***

Очнулась я дома.

Честно говоря, мне уже надоело приходить в себя. Или выходить из себя. Надоело ли мне существовать в принципе? Спорный вопрос, отвечать на который я не осмелюсь.

Мама моя была здоровски напугана. Она вилась вокруг меня, не зная, что ей лучше сделать – подоткнуть мне одеяло, сварить мне чаю с вареньем или просто отстать от меня.

В детстве она часто на меня кричала, потому что я была непослушной. С годами это прошло. Теперь у нас отношения… странные. Такое ощущение, будто во мне есть какой-то замок, открывающийся одним единственным ключом. Который она потеряла.

Но в то же время она уверена, что таких, как я, ещё надо поискать. В хорошем смысле. Она считает, что я могу быть примером для своих ровесников. Про Бри она почему-то всё время забывает. Ну, забывает, и ладно, что с неё взять.

– Лотти, ты переутомилась, – прощебетала она. Я еле сдержалась, чтобы не сделать вид, будто меня сейчас стошнит.

– Всё в порядке, мам, правда, – отмахнулась я бессовестной ложью.

– Солнышко моё, ну нельзя так урабатываться, – продолжала она. Урабатываться? Такое слово вообще есть?

Знала б она, что тут происходит на самом деле.

– Тебе что-нибудь принести? – не отставала она с вопросами. Я молча отвернулась. Мать вздохнула и, наконец-то поняв, что ничего мне от неё сейчас не нужно, покинула комнату.

Тогда я выбралась из-под одеяла и встала голыми ступнями на холодный пол. Медленно подошла к своему столу, над которым висела доска для фотографий, замёток и прочей чепухи.

Нахмурилась.

По самому центру висела наша с Хейли фотография, которая была в единственном экземпляре и хранилась в своё время у неё, а не у меня. Мы улыбались. Нам здесь было лет двенадцать, не больше. Снят кадр был в спортивном центре. Да, в своё время мы обе увлекались спортом и ходили на занятия по волейболу. Не скажу, чтобы она делала какие-то успехи в этом направлении. Ну а мне это просто наскучило.

А возле фотографии была прикреплена маленькая записочка, которую сначала можно было и не заметить.

Я протянула руку и осторожно открепила её, стараясь не повредить. Развернула.

Обомлела.

Ты же помнишь это место? Встретимся там, подружка. Только не опаздывай.

– Хейли.

Меньше секунды мне потребовалось на то, чтобы осознать: записка написана самой Хейли и написана она сегодня. Получается, Хейли жива? Или это очередной фокус, обман, очередная выдумка?

А потом во мне что-то щёлкнуло. И что-то словно кольнуло в глаза.

Я – или не совсем я – всунула записку в карман джинсов, открыла шкаф, выудила оттуда свою кожаную куртку. Подошла к столику с зеркалом, взяла расчёску, причесалась. Посмотрела на своё отражение и злорадно ухмыльнулась. И в глазах словно что-то блеснуло.

Потом тоже вышла из комнаты. Проверила, что делала мама. Сидела и читала какую-то книгу. Значит, она меня не слышала.

Ноги повели меня на кухню, руки потянулись к ящику со столовыми приборами, открыли его и выудили из него один единственный предмет. Одно единственное оружие.

Нож.

Я захотела закричать, но вдруг поняла, что больше не имею контроля над собственным телом. Вроде вот я, смотрела на жёлтую стену нашей кухоньки, а пошевелиться не могу. А тело – шевелится. И оно повело меня – ту, сумасшедшую, и меня– ту, вроде бы как нормальную, из дома.

Хейли вела меня на встречу с нею. Хейли заставила меня взять нож. Хейли заставила меня, заставила, заставила… заставила стать такой, какой я стала. Она изменила меня, она переродила меня, создала меня. И ей нравилось то, что она сотворила, потому что только с любимыми игрушками обращаются так.

Сжимая в руке нож, я вышла на улицу и пошла к своей цели. Ничего не соображая и доверяясь лишь своему телу. И чувствуя раздвоение своей личности.

Одна из них кричала, что Хейли – тварь, которую надо забыть. Вторая же считала её божеством. Вторая вела меня в центр, первая хотела остаться дома. Вторая достала нож, первая хотела его выбросить.

Первая была мной. Вторая – тем, что придумала Хейлс.

Путь до спортивного центра был близок. Мне уже начинало казаться, что я отделилась от своего тела настолько, что могла наблюдать за ним с вышины. Кого я видела? Запрограммированного монстра. Девушку, в чьих глазах не читалось ничего, кроме ненависти. Она шла быстро, можно сказать, молниеносно. Никто не попадался ей по дороге, и это было счастьем, потому что в правой её руке был крепко зажат нож. С какой целью? Кто знает.

Но ненависть в её глазах была обращена не к Хейли, а к людям и к городу, по которому она шла. Казалось, её цель теперь совпадала с целью мёртвой подруги. Убить город.

И тут я заметила, как с соседней улицы вышла Сидни. Прямо навстречу мне-не мне.

Я начала молиться, чтобы не столкнуться с ней. Не знаю, верь ли я в Бога, но ничего другого делать не оставалось.

А я шла. Напролом.

– Чарли! – воскликнула заметившая меня Сидни. – Чарли, что ты здесь… о, чёрт.

Она подбежала, чтобы схватить меня за плечи.

А я закричала. Только крик этот был не криком отчаяния, который получился бы у меня. Этот крик походил на злобный рык. Я кричала прямо в лицо своей живой подруге, и казалось, что у меня вот-вот вылезут когти.

Но нет. Я не оборотень. Я просто подруга сумасшедшей мёртвой девчонки, решившей убить этот город.

– Чарли! – взревела Сидни в ответ. – Приди в себя! Ты не монстр, слышишь меня? Ты! Не! Монстр!

Вот только она ошибалась. Та, кого она сейчас называла Чарли, таким родным именем, была монстром, чудовищем. Не человеком.

И тут послышался гул. Гул, который преследовал нас уже не в первый раз. Сидни испуганно оглянулась. Я посмотрела ей за спину.

И тут моё сердце словно упало в какую-то яму.

Я побежала, спрятав нож, и в этот момент я вновь воссоединилась с собственным телом. Я бежала навстречу своему творцу.

Я бежала навстречу Хейли.

***

Она стояла посреди парка. Такая живая, хоть и мертвенно бледная. И на лице её был какой-то испуг. На ней было надето то зелёное платьице, в котором она была в день последнего шабаша. Её любимое платье.

– Хейли, – выдохнула я и ринулась к ней. Заметив меня, она открыла рот, словно от изумления. Через секунду мы уже сжимали друг друга в объятиях. В самых настоящих объятиях.

Я плакала.

Обвив руками её шею, я забыла, кто находится предо мной. Я видела, обнимала свою лучшую подругу, а не своего врага. И почему-то я этой мысли уже не боялась.

– Чарли, Боже мой, – прошептала Хейлс. – Чарли, я так рада тебя видеть!

Я не смогла ей ответить. Казалось, что она правда не писала мне никаких писем. Не угрожала мне. Не говорила со мной. Словно она сейчас вернулась из долгого странствия.

– Я скучала, – наконец, выговорила я. Она улыбнулась и закивала.

– Я тоже.

Мы смотрели друг на друга и не могли поверить, что это происходило на самом деле.

У меня вмиг появилось множество вопросов.

– Может, тогда расскажешь мне о шабашах? – на свой риск спросила я.

И зря я это сделала. Этот вопрос оказался переломом.

– Шабаши… может, тебе ещё и сказать, кто такой Nightwolf? – На её лице появилась злобная усмешка. Я инстинктивно сделала шаг назад. Сердце у меня ёкнуло. Там, на дне ямы.

– Какая же ты всё-таки глупышка, – пропела Хейли. – Впрочем, я и не сомневалась, что дурить мозги тебе будет так же легко, как обводить вокруг пальца слепого котёнка.

– Nightwolf'а не существует?

– Почти. Но дело не в этом. Ты что, правда подумала, что я вернусь к тебе с мешком счастья? – Она засмеялась. О, этот звонкий смех не нёс в себе ни капельки света или тепла.

Хейли была моим разрушением. В Хейли не было света.

– Ты заставила меня думать, что ты – центр мира, – сухо сказала я. – Ты сделала меня чёрствой.

– А кого же ещё, как не тебя?

Действительно. Кого же ещё.

– Зачем тебе вообще понадобилось покушаться на Тэррифилд?

– Этот город изжил самого себя. Он разлагается на ваших глазах.

– Из-за тебя, – прервала я её.

– И без меня он разрушался, а я просто довожу дело до конца. С помощью тебя. Через Магнит.

Магнит. Конечно, есть же ещё и Магнит.

– Значит, я Магнитом не являюсь? – тут же спросила я.

– Слишком много чести, – фыркнула моя подруга. – И тем не менее. Твои друзья. Они всё… все они боялись, пытались бороться, страдали. И всё это происходило только потому, что ты любила меня.

Заметив моё недоумение, она тут же продолжила:

– Неважно, как. Как подругу ли, как сестру ли, как девушку. Неважно, Чарли. Ты меня любила, а я заставлю тебя любить меня вечно.

– Не заставишь, – холодно отрезала я, нащупав в кармане нож. – Знаешь, ты, конечно, много мной управляла, но…

– …но я ещё не закончила, дорогуша.

С этими словами она протянула свою руку. Её пальцы сжались на моей шее железной хваткой, а мои руки онемели. И ноги. И всё тело.

Кричала я на сей раз мысленно. Но этот крик был гораздо громче предыдущих.

– Сейчас ты пойдёшь в спортивный центр, – медленно начала она читать свою инструкцию, которой я уже не могла сопротивляться при всём желании. – Пойдёшь в зал, где тренируются баскетболисты. Сейчас там находятся три человека. Всех троих ты прекрасно знаешь. Но убить ты должна только одного из них. Я скажу, кого.

– Нет! – сипло взвизгнула я.

– Да, Шарлотта, да. Ты убьёшь, потому что это то, для чего ты мне нужна.

Но я не хотела убивать.

И на этой мысли я снова потеряла контроль над собой.

Теперь я видела в Хейли командира, а в себе – солдата, исполняющего её приказы.

Я хищно улыбнулась и рванула в сторону спортивного центра.

***

Внутри было пусто.

Не пусто было только в зале на втором этаже по весьма понятным причинам.

Правда, Тобиас, Ал и Кейси не играли, даже несмотря на то, что на первом была спортивная форма. Этот первый стоял и целовался с Кейси. Так, словно хотел её сожрать. А Ал стоял и возмущался.

– О, Чарли, привет, – поздоровался он. – Ты прикинь, эти двое тут стоят и целуются как ни в чём не бывало, а мы вообще-то с Тобом тренироваться пришли… Чарли?

Внутри меня всё похолодело. Я не могла поверить, что кто-то из них сейчас погибнет из-за меня.

– Ал, беги отсюда, – проговорила я. – Ал, я не шучу, это опасно – быть сейчас здесь. Быть рядом со мной опасно.

– Что ты несёшь? – захохотал он. Идиот, зачем, зачем же он смеётся…

Тут дверь зала распахнулась, и вбежала Сидни.

– Шарлотта! – вскрикнула она. – Ты должна бороться с этим, понимаешь?

Я прекрасно понимала. Но я не могла.

Кейси вмиг оторвалась от своего парня и взглянула на нас.

– О, приветик, – запоздало отреагировала она. – Бороться с чем?

– Хейли управляет ей, – пояснила Сид. – Её призрак сейчас в парке, между прочим. А может, снова в голове у Чарли.

– И что такого они могут сделать? – спросил Тобиас.

– Убей его.

– Что-то очень страшное! – ответила Сидни. – У меня нет никаких конкретных данных, но они сделают! Не потому что Чарли плохая, а потому что Хейли дрянь! Мы доверяли ей, а она прокляла наш город. Тэррифилд проклят! Он проклят ею, понимаете?

Моё сердце забилось чаще, к ушам хлынула кровь. Голова затежелела.

Всё, что я сейчас чувствовала – нож в правой руке.

Сидни посмотрела на меня.

– Я не верю, Сид. Чарли не такая, – Тобиас улыбнулся. Я посмотрела на него.

И в следующий миг Сидни закричала так, будто я бросилась на неё. Но я бросилась на Тоба, повалив его на пол.

Моя правая рука взметнулась вверх. И застыла.

Тобиас был перепуган до смерти. Его глаза распахнулись так широко, что стали похожи на огромные блюдца. Он дышал так часто, как дышат перед решающим шагом. Только я так не дышала. Я словно вообще перестала дышать.

Тобиас. Я знала его года четыре, если не больше. И он совсем не изменился. Только в росте прибавил. А так – всё тот же курносый мальчишка со взъерошенными волосами. Любитель подраться, поесть гамбургеров. Попить кока-колы, в конце-то концов. У него могла быть ещё долгая, счастливая жизнь, полная эмоций, впечатлений. Воспоминаний. Но его линия жизни должна была оборваться сегодня.

Из-за Хейли.

Из-за меня.

– Чарли, не смей! – закричала Кейси. Она подпрыгнула ко мне, но тут же отшатнулась, словно ударившись током. Потом стала медленно отползать отт меня. На лице её была изображена смесь ужаса, недоговаривал и страха. Она боялась меня. Я стала той, кого боятся.

– Чарли, – послышался голос Сидни. – Чарли, это не ты. Это она заставляет тебя делать ужасные вещи. Ты слышишь меня?

По моей щеке скатилась одинокая слезинка.

– Я слышу, – шёпотом ответила я. – Но это теперь я, понимаешь? Она теперь со мной. Она не умерла окончательно, потому что жива я. Чтобы убить её, надо убить меня. Но она не даст мне убить саму себя, потому что я в её руках – оружие. Оружие идёт против других. Оружие убивает. Но не себя.

Я вновь посмотрела на свою жертву. Он глядел на меня щенячьими глазами. Так смотрят на палачей. Он уже чувствовал, что ничто не может пойти по-другому.

– Чарли, пожалуйста… – взмолился он. – Ты же не сделаешь этого, правда?

Я всхлипнула.

– Прости, – хрипло сказала я. И вновь стала зверем. Питомцем Хейли.

Моя рука вновь взметнулась вверх, изо рта вырвался громкий крик, похожий на рык.

Нож вонзился ему в грудь и повернулся там несколько раз. Прямо в сердце.

Последнее, что мне довелось услышать – отчаянный вопль Кейси. Она кричала, рыдала, истерила, потому что я убила того, кто был ей дорог.

Я стала убийцей.