Текст книги "Магнит (СИ)"

Автор книги: Таня Фрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 3. ЗАБЫТЫЕ ПИСЬМА

Бояться должно лишь того, в чем вред

Для ближнего таится сокровенный.

– Данте Алигьери "Божественная комедия"

Шарлотта

Разочарованная Сидни отправилась домой, а мы поехали в гости к семье Коллинз.

Родители Хейли до сих пор жили в Тэррифилде, что не могло не удивлять. Я бы на их месте сразу бы уехала из этого города. Хотя, наверное, они хотят оставаться рядом с дочерью, и это правильно. Они помнят её, и поэтому она всё ещё рядом с ними. Живёт в их сердцах. И в наших.

Мать Хейли, Аделаида Коллинз, работает ветеринаром. Вот вам и ещё одна причина, по которой её дочурке не удалось однажды помучать бедную жабу. Аделаида души в животных не чаяла. Когда-то у них жили три котёнка, попугай и пёс. Не знаю, как обстоят дела сейчас. Попугая-то точно уже в живых нет, а пёс ещё вполне себе может жить. Бимбо был добрым спаниелем, и я надеялась, что он меня не забыл. Я-то помню его ещё совсем щенком, когда он обожал играть с голубым мячиком и приносил тапки, чтобы его похвалили и потрепали за ухом.

Отец Хейли, Пол, работает в банке, и мне его работа представляется скучной, зато стабильной. Я восхищаюсь такими людьми. Мне кажется, они такие… стойкие и сильные духом. Я на такой работе бы не выдержала. Хотя, скорее всего, я просто её не понимаю, а значит, суждения мои могут быть не верны.

Я не видела семью Коллинз уже три месяца. Странно, правда? Живём в маленьком городке, в котором почти все знают друг друга, а так ни разу и не встретились, не попались друг другу на глаза. Наверное, всё дело в том, что у меня нет нуждающихся в срочном лечении животных, а ещё мне не надо срочно завести банковский счёт.

Я надеялась, что мистер и миссис Коллинз будут рады нашему неожиданному визиту. Хотя так до сих пор и не понимала, как этот визит объяснить. "Добрый вечер, миссис Коллинз… э-э, знаете, я когда-то забыла у Хейли парочку дисков, не могла бы я их забрать?". Ну чушь же. Мы никогда с ней не обменивались дисками, поэтому этот фокус точно не прокатывал.

Ни Томас, ни Лекса меня и слушать по этому поводу не желали. Любители экспромта, которые надеялись на удачу, но разве сейчас можно было на неё надеяться? Глупые. Зато счастливые, потому что верят. А я вот уже ни во что не верю.

Когда я потеряла веру? Нет, не три месяца назад. Гораздо раньше. Просто я не показываю этого на людях. Да и зачем? Ходить, рыдая и убиваясь, – не по мне. Хотя, признаюсь, я даю волю слезам. Редко, но бывает. Вчера на кладбище я сдержаться просто не могла. Слишком больно вновь и вновь вспоминать лицо Хейли, её руки, барабанящие по невидимому куполу, её испуганные глаза… Она хотела меня спасти и погибла. И этого я никогда не забуду.

Хейли сгорела в пожаре, который бы не разгорелся, не увидь она меня! И я виню себя каждый день, абсолютно каждый.

– Чарли, не исчезай! – услышала я у себя над ухом знакомый голос.

Я сидела на переднем сиденье автомобиля. Вёл его Томас, что не удивительно – машина ж всё-таки его. Лекса сидела сзади, наслаждаясь гордым одиночеством.

– Куда я исчезну? – недовольно отозвалась я. – Я же не приведение.

– Кто знает, может, превратишься однажды в призрак. Будешь пугать меня по ночам, – фыркнул Томас.

– Не дождёшься, Сайфер. Как-то не горю желанием увидеть твою пижамку с котятами.

– Я не сплю в пижаме с котятами! – рассержено воскликнул Томас.

– Тогда тем более.

Лекса прыснула со смеху. Хотя мне почему-то было не очень смешно. Вообще не понимала, какие тут могли быть шутки.

Наверное, я стала чересчур сентиментальной. Меня это жутко бесит. Наверное, это чересчур заметно.

Ну и пусть.

Наконец, мы подъехали к дому Хейли. Сердце невольно сжалось от прилива тёплых, но уже остывших воспоминаний. Здесь мы вместе играли, делали уроки, слушали музыку, смотрели фильмы, да и просто много говорили. Сейчас я поняла, что мне невыносимо находиться в этом месте, а ведь мы ещё и порог дома не переступили.

Томас вышел из машины, за ним выскочила Лекса. Я немного помедлила, словно надеялась остаться. Ну а что, тут уютно, есть кое-какие диски с музыкой…

Диски с музыкой. Нам же ещё надо придумать, что сказать родителям Хейли. Жаль, что времени уде не осталось.

– Чарли, пошевеливайся, – сказал Томас.

– Ты мне что, кукловод? – недовольно проворчала я и поплелась за ним.

– Ну, ты сегодня выглядишь, как сонная муха.

Скорее, как убитая горем дурочка.

– Ну, пожалуй, так и есть.

Он взбежал по ступенькам крыльца и нажал на кнопку звонка. Лекса чуть пошаркала ногами. Видимо, от нервов. Хотя, какие у неё нервы? Судя по тому, как она выглядит, у неё всё в полном порядке – такая улыбка притворной быть не может.

И вот дверь открылась. Вернее, осторожно приоткрылась, будто жители считали, что за пределами их дома какая-то смертельная зараза. Что ж, за пределами их дома была жизнь, а жизнь – смертельная болезнь. Все мы смертельно больны. Так уж получилось.

К нам вышла Аделаида, и я даже не удивилась. Она всегда была более открытой и доброжелательной, чем Пол. Аделаида посмотрела на нас, ничего не говоря, а потом вдруг подошла ко мне и крепко обняла. Я немного оторопела.

– Я понимаю, как тебе больно, Чарли, – прошептала она, гладя меня по голове.

– Да, – только и смогла сказать я. – Это так.

Она отстранилась и жестом пригласила нас пройти внутрь. Клянусь, на миг мне показалось, что в её глазах блестели слёзы.

Надо сказать, что Аделаида – красивая женщина. Насколько мне известно, Хейли родилась у неё в восемнадцать лет, а потому сейчас она всё ещё выглядела весьма молодо. Ни братьев, ни сестёр у Хейли, как и у меня, не было, но что-то говорило мне, что они уже у неё и не появятся. Не потому, что она мертва, нет. Просто после потери ребёнка, причём столь ужасной, тяжело заводить нового. Это выглядит так, будто предыдущий был просто хомячком. Да и этот такую же роль исполнять готов. Жутко.

Хейли была похожа на свою мать. Такие же светлые локоны, достающие до плеч, такие же пухлые губы и большие глаза. Правда, она была выше Аделаиды. Я всегда чувствовала себя рядом с ней гномом. Я вообще не особо люблю людей, которые меня выше, но учитывая, что меня выше практически все мои знакомые, кроме Сидни, с этим приходится мириться.

А ведь когда мы с Хейли познакомились, выше была я. А потом она резко вымахала за одно лето. Лет в пятнадцать, кажется. Мы долго над этим смеялись, хотя смешного было мало. Вообще, мы часто смеялись. А теперь я смеюсь редко. Не спрашивайте, почему. Это же и так понятно. Когда одни люди уходят, другие пытаются смириться с этим. Могут избавиться от всех вещей, связанных с этими людьми. Начать новую жизнь. У меня никакой новой жизни не получилось. От этого события просто невозможно избавиться, оно же произошло. Поэтому я не верю людям, которые после потери близкого человека заявляет, что у них всё прекрасно. Они – фальшивки, вот и всё.

***

Мистер и миссис Коллинз оказались столь любезны, что даже пригласили нас на чай. И, конечно, приглашение мы приняли, и теперь сидели за круглым столиком в гостиной. Вот такой небольшой компанией, которая постороннему человеку показалась бы странной. Но тем не менее, компания эта была связана одним человеком, которого она потеряла. И хоть мы и хотели, чтобы встреча не была пропитана грустью и скорбью, оказалось, что по-другому невозможно. Нотки этих чувств так или иначе проникали к нам.

– Хейли была замечательной девочкой, – с грустной улыбкой сказал Пол. – Её никто не заменит.

– Конечно, мистер Коллинз, – согласился Томас. – Мы… э-э… мы такого же мнения. Вы знаете, она была…

– Необыкновенной, – подсказала Лекса.

– Да. Да, именно. Необыкновенной. Вот.

Повисло неловкое молчание. Лекса едва заметно подтолкнула Томаса локтем, а тот устремил напряжённый взгляд на меня, словно намекая, что пора приступать к главной части. И, конечно, эту главную часть отдали мне. Даже со мной не посовещавшись. Забавно.

Я вздохнула, мысленно сжав кулачки и скрестив пальцы. И сплюнув три раза через плечо. Или сколько там надо? И через какое?

– Миссис Коллинз, – сказала я. – Вы не могли бы разрешить нам заглянуть в комнату Хейли? Просто очень хочется… хочется посмотреть…

Боже мой, Чарли, только не смей сболтнуть лишнего.

– Мы там давно не были, – зачем-то пояснила Лекса.

– Честно говоря, мы тоже, – проговорила Аделаида. – Немного побаиваемся туда заходить.

– И… – Томас прочистил горло.

– И я вам разрешаю. – Миссис Коллинз встала из-за стола, намереваясь показать нам, куда идти, но я улыбнулась, покачав головой. Что-что, а это я прекрасно помнила.

Комната Хейли расположилась на втором этаже. Стоило мне закрыть глаза, и я она тут же вставала пред моими глазами. Сиреневые стены, большое окно, выходящее во двор дома, стол, заваленный бесполезными и полезными побрякушками, кровать, застеленная чёрным покрывалом…

Чёрным, как её душа.

И всё так и осталось. Чёрное покрывало, окно с открытыми шторами, стол, на котором по-прежнему царил беспорядок. На стене небольшое прямоугольное зеркало, справа от него – доска с какими-то фотографиями и вырезками из журналов. Я подошла поближе и присмотрелась. Надо же, тут мы с ней. И она с Джейком. Джейк, Джейк, почему ты уехал? Неужели ты… относишься к тому, что случилось в лесу?

Возле входной двери стена тоже обклеена всеразличными картинками. Правда, там нет ничего интересного. Какие-то фотки платьев, пляжей, модных аксессуаров… Да, модница Хейли во всей красе.

– Слушайте, – вдруг нарушил тишину Томас. – Что, если она знала обо всём, что сейчас происходит? В смысле… что, если это и правда её вина?

Лекса настороженно повернулась к нему, однако не промолвила ни слова.

– Чья? – недоумённо спросила я.

– Хейли.

– Господи, Сайфер. Не с этими ли мыслями ты сюда припёрся?

– С этими.

– Тогда зачем повторяет их в стотысячный раз?

– Чтоб не забыть.

Я устало опустилась в велюровое кресло тёмно-розового цвета. Подождите, такой цвет вообще существует? На всякий случай обзовём его лучше малиновым.

– Чарли, чего ты сидишь? – возмутился Томас, подходя к столу.

– Что я вижу? – ехидно отозвалась я. – Кукловод в третий раз за день пытается поруководить своей марионеткой?

– Боунс, я серьёзно. Лекса, прикрой дверь! Почему она распахнута?

Та пожала плечами, берясь за ручку.

– Я её за собой закрывала, – ответила она.

– Тогда кто её вновь открыл?

Я нервно сглотнула.

– Уж точно не я, – покачав головой, пробормотала я. Томас взмахнул рукой.

– Ладно, проехали. Где у неё тут ноутбук?

Я встала и подошла к нему.

– Должен быть на столе, – несколько растерянно сказала я. – Постой, зачем он тебе?

Тот рассержено посмотрел на меня, как будто я сейчас сморозила какую-то глупость.

– Забыла, зачем мы сюда явились? – спросил он. Я помотала головой. – Вот и молодец. Мы – полиция, явились на место преступления, устраиваем тщательный обыск. Вопросы?

– Где наша форма? – тут же отозвалась Лекса.

– И где преступление? – подхватила я. Наш друг ту же схватился за голову.

– Всё, хватит в дураков играть, – заявил он и стал отбрасывать в сторону многочисленные бумажки, которыми стол был в прямом смысле усеян. Я подхватила одну из них и пробежалась по ней глазами. Какие-то формулы по алгебре… или физике… В общем, ничего интересного.

Тем временем, Томас раскопал под грудой ненужного (или нужного?) барахла серенький ноутбук и с довольным видом включил его. На экране появилось изображение загрузки.

– Вот видите! – весело сказал он. – Весьма полезная штука!

– Да, Томми, очень полезная, – ответила я, уставившись в экран, на котором появилось столь ненавистное для нас сейчас окошечко. – Особенно когда на ней стоит пароль. Встань-ка.

Я села на его (хотя можно ли назвать это место местом Томаса, учитывая, что комната-то Хейли, как и все находящиеся в ней предметы?) место. Мои пальцы зависли над клавиатурой. Итак, какой пароль могла поставить моя лучшая подруга?

Для начала я набрала слово "мода". Не знаю, почему, но мне показалось, что оно могло бы подойти. К сожалению, не подошло.

Потом я ввела её год рождения, что тоже не помогло, затем – её день рождения. И всё то же самое.

– Долго фигнёй страдать будешь? – поинтересовался Томас.

– У тебя есть другие варианты? – парировала я.

– Есть. Взять ноутбук с собой и получить пароль с помощью специальной программы, которая скачана на мою флэшку.

– А флэшку с собой взять ты не догадался? – огрызнулась я. – Твой вариант не принимается. Продолжаем сходить с ума.

При этом не стоит забывать, что мы, наверное, уже сошли с ума. Со всеми этими событиями. Вдруг мы сейчас вообще спим? Нет, вряд ли.

Четвёртым вариантом стал год моего переезда в Тэррифилд. Нет, я не эгоистка, но, согласитесь, это весьма важное событие, которое тоже могло послужить защитой её компьютеру. И, чего и следовало ожидать, он тоже оказался неправильным.

– Странно это говорить, но сейчас я бы согласилась с Томасом, – сказала Лекса.

– Успокойся, Лекс. Мы – полиция, устраиваем обыск. За нами никто не гонится. Мы всё успеем. О'кей?

Я услышала, как она плюхнулась на кровать и громко вздохнула. Что ж, она сама напросилась на это… приключение? Да, пожалуй, назовём это действо именно так.

Однако перед тем, как попробовать ввести пятый вариант, мне в голову пришла гениальная идея.

– Томас, – позвала я, чтобы убедиться, что он всё ещё в деле.

– Слушаю вас, мисс-мы-всё-успеем, – тотчас откликнулся он.

– Пошарь в комоде, – попросила я. Хотя тон получился больше приказным. Какая разница? Сейчас не разбора тона моего голоса.

– Ого, настоящее разрешение на обыск от самой Шарлотты Боунс! – Томас подошёл к комоду и выдвинул первый ящик. – А что мы ищем?

– Блокнот. Голубенький такой.

Личный дневник, если быть точнее.

Тот кивнул, поняв свою задачу. Я покрутилась на стуле, подняв голову. Какой тут всё-таки белоснежный потолок. Подожди, какой потолок? Причём тут потолок?

– Этот? – спросил Томас, выводя меня из забытья. Я посмотрела на него и кивнула, протянув руку. Вот он, личный дневник Хейли Коллинз. И как я только сразу не догадалась его найти?

Об этом блокнотике я слышала лишь однажды. Видела я его тоже, как ни удивительно, лишь один раз, мельком. Тогда Хейли не стала отвечать на мой вопрос, что это такое, зачем он нужен. Просто обошлась этим дешёвым словосочетанием "личный дневник". И вот теперь у меня появился шанс узнать, что же там она такое прятала.

Нечестно, конечно, как-то, но другого выхода у нас не было.

– Я не понял, компьютер больше не нужен? – обиженно спросил Томас.

– Жди, хакер, – предостерегла его я. – Сейчас пароль поищем, и будет тебе компьютер.

Я быстро пролистала блокнот и удивительно быстро для себя самой наткнулась на страничку с заголовком "Пароли".

– Так… социальные сети, что-то непонятное… а, вот. Ноутбук. "Чарли".

По телу пробежала мелкая дрожь. Трясущимися пальцами я набрала своё имя и кликнула по кнопке "вход".

Пароль подошёл.

Томас присвистнул.

– Вот оно как, – пробормотал он, вновь усаживаясь за стол. – Чарли, значит.

Я отошла к зеркалу и уставилась на своё отображение.

Каштановые волосы, волнами ложащиеся на мои плечи. Худое лицо, как у измученного каторжника. Карие глаза, на дне которых покоится… Действительно, что там покоится? Отвращение ко внешнему миру? Страх, скорбь, печаль? Или необъяснимое торжество?

Там покоится неопределённость. А страх рождается от неопределённости. Так что мой второй ответ абсолютно точно был верным.

Я боялась. Потому что понятия не имела, чего ожидать дальше.

Томас принялся что-то разыскивать в недрах ноутбука, а я, пересилив себя, взяла в руки треклятый дневник. Помимо странички с паролями тут точно должно было оказаться что-то если не очень интересное, то, по крайней мере, полезное, нужное нам в нашей ситуации.

Начиналось всё очень прозрачно, в начале прошлого года. Какие-то глупые записи… О, первая встреча с Джейком. Ну надо же, не знала, что Хейли способна так витиевато описывать чужую внешность. "Взгляд, как у орла, тёмные волосы столь же жёстки, как прибрежные скалы…". Где она такого набралась вообще? Звучит-то отвратно. Я бы не полезла целоваться к человеку с горами на голове. Но вкусы у моей подруги всегда были немного странноватыми, так что тут удивляться нечему.

Я перевернула сразу несколько страниц. Всё говорило о том, что тут ничего, что бы как то помогло нам, не будет. Выход долгожданного фильма, список любимых песен, задачи на месяц… Всё это никак не было связано с убийствами. Когда я говорю "убийствами", я подразумеваю её гибель и гибель Джо. Видимо, Томасу удалось меня убедить, что эти события стоит ставить в один ряд. На всякий случай, я пробегалась глазами по списку дел на месяц. Выглядит он вот так:

1. Признаться Джейку в своих чувствах.

2. Научиться печь пирог с ягодами.

3. Послушать песни группы Neighborhood и понять, нравятся мне такие или нет.

4. Прочитать книги из далее представленного списка.

5. Узнать про шабаш.

Твою же…

– Ребят, – подала я голос. – Кажется, я что-то нашла.

Лекса выхватила блокнот у меня из рук.

– "Узнать про шабаш"? – прочитала она. – Ну и дела. Так, давай дальше смотреть.

На следующих страницах мы нашли тот самый список книг, ещё кучу вздыханий по Джейку… Описание их первого поцелуя, которому позавидовали бы любые "50 оттенков" хоть серого, хоть серо-буро-малинового в крапинку…

– Заберём с собой, – наконец, заявила Лекса и припрятала дневник в свою маленькую сумку. – Никто ж не заметит его пропажу.

И правда. Вот ноутбук – это совсем другое дело.

– Что там у тебя, Томми? – поинтересовалась я. Пока что не объявленное между нами соревнование под названием «Кто найдёт больше улик» выигрывала я, а не он, что не могло не радовать.

– Он пуст, – ошеломлённо ответил друг.

– То есть? – непонимающе переспросила Лекса. – Как у шестнадцатилетней девчонки может быть ноутбук без какой-либо информации?

– Её стёрли, скорее всего. Надо в кэше пошарить, но для этого нужно ещё время.

– Оно у нас есть, не переживай.

Время ещё пока действительно было.

Томас вновь забарабанил по клавишам. А мы стали ждать.

Что ни говори, а жизнь любит преподносить самые неожиданные сюрпризы. Ну скажи нам кто-нибудь год назад, что Хейли погибнет на шабаше, Джо убьёт кто-то или что-то абсолютно непонятное и неизвестное, а за нами будет гоняться нечто по кладбищу и гудеть как пароход, так мы бы посмеялись и пальцем у виска покрутили. Нервно посмеялись. Кажется, однажды я уже говорила что-то подобное, но что поделать, ничего не изменилось. Всё по-прежнему странно и окутано таинственной пеленой.

Кто бы мог подумать, что судьба ещё и сдружит нас с Бри? Хотя сдружит – это громко сказано. Вот Сидни с ней, судя по всему, действительно сдружилась, а я – нет. Не знаю, почему. Всё-таки она вызывает подозрения. Сидни этого, конечно, не видит. Захотела обзавестись новыми друзьями. Ну и пусть, её дело, не моё.

– Я что-то нашёл, – прервал мои раздумья Томас. Я вмиг подскочила и встала рядом с ним.

– Что именно? – уточнила Лекса, пристраиваясь рядом.

– Переписку.

Я, затаив дыхание, посмотрела на экран.

– Она была удалена, но в кэше до сих пор висит. Как будто… будто кто-то хотел, чтобы мы её нашли, – гробовым шёпотом произнёс Томас.

– Сайфер, что ты несёшь, – смеясь, сказала Лекса. – Давайте читать.

Хейли здесь именовалась как MidnightGirl, а собеседником её оказался некий NightWolf. Или некая.

Первая переписка выглядела так:

MidnightGirl: Привет! Расскажешь про шабаш?

NightWolf: Привет! Ты Хейли Коллинз?

MidnightGirl: Именно:)

NightWolf: Ты из города в ближайшее время выезжать не планируешь?

MidnightGirl: Нет

NightWolf: Тогда давай встретимся на днях? Когда тебе удобно?

MidnightGirl: Может, в среду?

NightWolf: Я только за. Сможешь встретиться в 19:00 в кафе "Мисс Фриволус"?

MidnightGirl: Да, безусловно. Как будешь выглядеть?

NightWolf: Ты меня обязательно узнаешь. До встречи, Хейли.

На этом переписка обрывалась.

– Кафе "Мисс Фриволус"? – заворожённо пробормотала я.

– Что такое? – спросила Лекса. – Ну да, есть такое у нас. Сейчас понять надо, кто такой этот ночной волк…

– Джейк, – мгновенно вылетело у меня.

– Джейк? Тот её смазливый паренёк? – Томас фыркнул. – Если и так, то его же нет в городе.

– И то верно, – согласилась я. – Но всё же… Тогда, на обряде, мы с ним разделились… По его же инициативе. И потом он исчез.

– Думаешь, он может быть связан с тем, что началось сейчас? – Лекса почесала подбородок, задумавшись. – Если честно, мне до сих пор кажется, что я сплю, и меня погрузили в какой-то малобюджетный фильм.

– Почему малобюджетный?

– Действий не хватает.

Томас всплеснул руками.

– Ну давай, Вудли, действуй! Ждём твоих дальнейших указаний!

Я уронила лицо в ладони. Всё, всё становилось с каждой секундой сложнее и непонятнее.

Итак, что мы имели в итоге?

Во-первых, Хейли на шабаше оказалась отнюдь не случайно, а весьма целенаправленно.

Во-вторых, кто-то рассказал ей всю эту муть про шабаши, какую-то вуду-магию и прочую чертовщину.

В-третьих… в-третьих, я начинала бояться. Бояться будущего. Ведь действительно было непонятно, что произойдёт в следующую секунду. Вдруг распахнётся дверь, и в комнату, запыхавшись, или не запыхавшись, ворвётся, или просто зайдёт…

Мои мысли прервало пиликанье мобильника. Я неуклюже выудила его из кармана и посмотрела на экран. Это был видеовызов от Сидни. Я быстро нажала на кнопку: вряд ли она стала бы звонить сейчас просто так.

– Что случилось, Сид? – спросила я, прежде чем она успела что-либо сказать.

– Жуть случилась! – воскликнула она и встала с кровати. – Я вам сейчас покажу, что случилось…

– Всё в порядке? – поинтересовался у неё Томас. – Выглядишь, будто из курятника сбежала.

– Ты просто не находил у себя в комнате записки со странными предупреждениями! – огрызнулась Сидни.

– Что? – удивилась Лекса. – Какие ещё записки?

Сидни подошла к столу и взяла что-то, а затем поднесла это что-то, которое оказалось бумажкой, к камере, чтобы мы смогли разглядеть, что там написано.

– "Не стоит бояться, но стоит молиться. Самое ужасное ещё впереди", – прочитала я. – Что за брехня?

– Понятия не имею! Наряду с этой брехнёй я ещё получила распахнутое окно, перевёрнутый с ног на голову шкаф…

– Да этот злоумышленник реально силён, раз шкаф перевернул, – перебил её Томас.

– Не в этом смысле! Все мои вещи, которые там лежали, на полу оказались! И на столе бардак, будто кто-то у меня проводил… обыск?

– Твою мать, – ругнулась я, подняв взгляд на потолок. Нет, ничего я на этом потолке не нашла, просто он здесь был каким-то… особенным. – Обыск. Ха. У нас здесь тоже обыск.

– Хочешь сказать, кто-то устроил тот беспредел у Сидни в отместку? – спросила Лекса.

– В отместку это могла сделать лишь владелица этой комнаты. А мы прекрасно знаем, что это невозможно.

Она кивнула и вытащила из кармана флэшку.

– Я сброшу оставшиеся переписки, – пояснила она, усаживаясь к ноутбуку. Она быстро вставила в него флэшку, поводила мышкой.

– Сидни, а ты уверена, что это связано с этой историей? – осторожно поинтересовалась я.

– По логике это связано, – ответил за неё Томас. – Смотри, тут написано про молитву. А Лекса на кладбище молилась.

– Что? – фыркнула она со своего места.

– Все слышали, не притворяйся, – сказал он. – Я ж не собираюсь тебя теперь за это головой в унитаз пихать.

– Но кто мог об этом узнать? – раздался голос Сидни. Я пожала плечами.

– Подожди… ты хочешь сказать, это кто-то из наших? – Томас раскрыл рот от удивления.

– Билли? – предположила Лекса, выдёргивая свою флэшку из ноутбука. – Ну а что, вполне вероятно.

– Сомневаюсь. – Я покачала головой, затем обратилась к Сидни. – Ладно, Сид, мы, пожалуй, уже пойдём отсюда. Завтра расскажу, что мы нашли.

Она кивнула, и её изображение погасло.

За пару минут мы убрали всё по своим местам (кроме, конечно, личного дневника Хейли) и покинули злосчастную комнату.

Казалось, что мы ввязались во что-то страшное. Или нас погрузили в это что-то. Главное, мы не знали, кто. И это было даже страшнее, чем происходящее.

***

– Об окружающем мире надо говорить правду, – заявил мистер Мэден. – И правд этих всегда много. Вот, например, Шарлотта, эта тетрадь неподвижна?

Я скривилась. Какой чёрт позволил моим родителям дать мне это имя? И ведь самое обидное то, что оно всем нравится. Всем, кроме меня самой. Будто это имя принадлежит не мне, живому, как мне ещё кажется, человеку, со своими эмоциями, чувствами, желаниями, а какой-то вещи.

– Естественно, – не долго думая, ответила я. Вернее, лучше сказать, бросила. Он кивнул.

– А ты что скажешь, Томас?

– Это смотря относительно чего, – сказал Томас. – Вот относительно стола она неподвижна, а относительно, например, вас движется.

– Правильно, Сайфер. Напомни мне потом, чтобы я поставил оценку тебе в журнал.

Ну конечно. Если Томас отвечает, то уж точно правильно, и совершенно железно – на оценку. Хорошую. Даже если говорит всего два слова.

– Ну, относительно меня она неподвижна, – говорю я, и через секунду мне кажется, будто я ляпнула что-то лишнее.

– И ты, и Томас – вы оба правы, – заверил меня мистер Мэден. – Как я уже говорил, правд в жизни много. А вот истина… она одна.

– Какая же? – раздался голос Ала, сидевшего в конце класса. Ал… такой забавный мальчишка. Веселится, радуется жизни. А у нас что? Дурдом.

– "Моя правда – самая истинная", – со значительным видом процитировал мистер Мэден. Он всегда менял голос, когда что-то цитировал. И ещё рукой взмахивал, будто начинал петь оперную партию. – Это из "Женитьбы Фигаро". Читали? Нет? Почитайте. Моя любимая комедия. Фигаро был славный малый. Он ещё говорил, что "есть такая правда, которую все знают, но о которой умалчивают, потому что не всякую правду можно говорить.".

– "Есть такая правда, которую все расхваливают, да не от чистого сердца…" – на всеобщее удивление вдруг задумчиво подхватила Бриджет.

– "…потому что не всякой правде можно верить", – закончил за неё мистер Мэден.

– Вы… вы оба… вы серьёзно знаете её наизусть? – ошеломлённо отозвался Тобиас, который как обычно сидел рядом с Алом. При этом он не смотрел на Мэдена, он смотрел на Бри. А Бри сидела как ни в чём не бывало, будто это и не она вовсе сейчас выстрелила цитатой из любимой нашим физиком комедии.

В ответ мистер Мэден лишь лукаво подмигнул ему. А я закатила глаза. Уж что-что, а этот вечный цирк с нравоучениями меня уже начинал раздражать.

Хорошо, что звонок прозвучал меньше чем через полминуты после вопроса Тобиаса. Мэден быстро разъяснил нам, что стоит прочитать в учебнике, хотя читать это будут лишь Томас и Бриджет, и мы, собрав свои тетрадки, устремились к выходу из класса.

И снова мы должны были встретиться в столовой. Понимаю, звучит странно. Будто у нас в школе мест других нет. Знаете, иногда мне тоже так кажется. Потому что коридоры всегда забиты учениками, как улья пчёлами, и там не протолкнуться. Упустишь момент – и всё, тебя ужалили. Кабинеты, хоть они и симпатичные, не вызывают острого желания провести там больше, чем время, отведённое для урока. Вот и получается, что единственное адекватное место во всей школе – столовая. В женский туалет же, который, кстати говоря, у нас не из лучших, ни Томаса, ни Билли не пустят. Хотя Билли, я уверена, с радостью пошёл бы на такой трюк. С него станется.

***

Хейли любила наряжаться, считая, что она принцесса. Помню, как она была разочарована, когда поняла, что ни короны, ни диадемы ей не видать.

Я ненавижу все эти магазины одежды. Ненавижу все эти модные кофточки, платьица, ещё что-то такое же странное. А Хейли любила таскать меня в эти магазины, проводя там ну если не по несколько часов, то всё равно немало времени.

Помню, однажды ей пришло в голову прикупить новых платьев. Угадайте, какова была моя реакция?

Тем не менее, мне пришлось пойти с ней.

– Почему ты не любишь ходить в магазины, которые не связаны ни с книгами, ни с едой? – спросила она меня тогда.

– Забежать в магазин сувениров я не против, – возразила я, но тут встретила её возмущённый взгляд.

– Дурочку из себя не строй, – сказала Хейли, оперевшись рукой на стенд с вешалками, на которых висели разноцветные майки со странными и не очень надписями. – Все девочки любят красиво одеваться.

– Может, я не девочка, – пошутила я. – Я люблю удобно одеваться. А красиво… некрасивые вещи я же не куплю, так ведь?

– Всё равно когда ты со мной, все будут смотреть на меня, – захохотав, сказала она.

Казалось бы, все и так смотрели на неё. Но нет, ей захотелось больше внимания. Или ради чего она вступила в эту секту? Или чем это сборище являлось.

Лексе удалось раскрыть другие переписки. В принципе, ничего в них интересного не было. Типа "привет, как дела", "до скорого, пока". И ни слова про шабаш. Это было странно.

Личный дневник для нас оставался чем-то священным. Нет, мы не молились ему. И не приносили жертвы. Но мы хранили его до лучших времён, понимая, что в нём мы сможем найти что-то действительно важное. Хотя о каких лучших временах мы можем говорить, когда всё и так уже хуже некуда?

Бриджет была рада принимать во всём этом участие. Она словно почувствовала себя частью чего-то очень важного. Не скажу точно, как я к этому относилась. Сидни вон радовалась, будто в лотерею выиграла. А мне, если честно, вообще по барабану.

Но в то же время это задевало меня, ведь, как оказалось, всё это касалось Хейли. Моей лучшей подруги. Не их.

И по идее, это не их проблемы.

Хотя Бриджет потеряла Джо. Наверное, её можно понять. Мы с ней в каком-то смысле первые жертвы, ведь Хейли с Джо… им уже не плохо, они ж мертвы. А нам плохо.

***

В личном дневнике Хейли был разворот, исписанный одним словом: лес.

Лес, лес, лес…

– Почему лес? – спросил Билли, увидев это.

– Шабаш был в лесу, – напомнила я. – Возможно, дело в этом.

– Возможно, – фыркнул Томас. – Совершенно точно! Но зачем писать это миллион раз?

– Может, она сошла с ума? – осторожно предположила Бри.

Вполне вероятно.

Хотя совсем недавно сумасшедшей мы считали именно Бри.

– Это странная история, – проговорил Томас, и я еле подавила в себе желание воскликнуть что-то вроде: "Да неужели! Как ты догадался?". – И я думаю, надо сходить туда.

– Куда? – непонимающе спросила Сидни.

– В лес.